На дне провала Каркун (джен)

— Мне не повезло… Начать с того, что я попал во вселенную тех Звездных Войн… Это невезение, вопреки мнению многих: в моем прежнем мире и прежней жизни меня все устраивало, и начинать все заново в Далекой-Далекой Галактике не было ни малейшего желания, однако…

Однако я все-таки попал, и в кого же?.. Кто самый неудачливый объект для попадания? Дроид? Хатт? Йуужань-вонг? Падме, удушаемая мужем или Палпатин, падающий в шахту?.. Нет-нет, это еще не самое худшее. Я точно знаю, потому что я — теперь сарлакк.

Да, вот в кого меня угораздило попасть: в желудок со ртом и щупальцами, зарывшийся в пески Татуина.

— Хи-хи, ты здесь всего два года и уже жалуешься? А как насчет провести в полупереваренном виде несколько тысяч лет?! — слегка безумный смех раздается в уша…

Нет, у сарлакков нет ушей, да и общаемся мы двое исключительно телепатически.

Знакомьтесь, вот это — Сусейо. В прошлой жизни он был ребенком расы чой. Не знаю такую, а по внешнему его виду уже не понять как он выглядел при… жизни? Он почти переваренный в желудке сарлакка — в моем желудке, да! Кошмарно… К счастью, телепат, так что мы можем общаться. Хотя может, это наоборот, к несчастью? Сдается мне, что Сусейо слегка не в себе — ну а чего можно ожидать от того, кто переваривается веками? Но без него было бы совсем скучно в одиночестве. Нет, я бы с удовольствием выплюнул его, но пищеварительная система сарлакков такая странная… В общем, сарлакк включает жертвы в свою кровеносную систему и растворяет веками. От Сусейо после этого растворения уже осталось так мало, что жить вне кровеносной системы сарлакка он просто не сможет! Вот так: и ни туда, и ни сюда нельзя… Он утверждает, что проглочен четыре тысячи лет назад, понятия не имею, как определяет, сколько снаружи прошло лет, может, и врет…

У сарлакков нет ни зрения, ни слуха, ни обоняния, только осязание и вкус. Я чувствую, как песок вокруг нагревается и остывает — так можно понять, что сменяются день и ночь. Пробовал считать их, чтобы вести учет времени, но постоянно сбиваюсь. В какой мы хоть эпохе? Есть маленькая надежда, что в более-менее изученной эпохе Восстания: Сусейо в детстве что-то слышал о нашествии злого Экзара Куна, а если он провел тут четыре тысячи лет, значит мы где-то около Явинской битвы…

— Слушай, сарлакк, я расскажу веселую историю, — кажется, Сусейо забавляет, что нас здесь теперь двое пленников. — Йо-Йо приходит на одну ферму и видит во дворе барва с пятью ногами, одной ноги не хватает. Йо-Йо спрашивает фермера, почему у барва отрезали одну ногу? Фермер отвечает, что это такой барв! Очень умный: разговаривает, умеет водить флаер, присматривает за детьми, недавно спас младшенького, когда тот чуть не утонул. Йо-Йо говорит: как интересно, но почему у него не хватает ноги? Фермер в ответ: ну не резать же такого вот замечательного барва на холодец!

Чой хохочет.

— Не смешно, — мрачно отвечаю я.

Сколько лет живут сарлакки? Этому уже не меньше четырех тысяч, и сколько же еще осталось?.. Неужели немеряное количество лет придется провести в компании безумного недоваренного чоя?..

* * *

— Снаружи какой-то шум, — сообщает Сусейо. — Ты этого ждал?

Разве утаишь что от телепата? Да, была у меня одна надежда… Надежда сделать так, чтобы мое попадание сюда не прошло совсем бесследно и не осталось бы совсем бессмысленным. Раз уж есть возможность общения с разумными. И если это тот самый момент, то…

— Дерутся, — довольно говорит чой. — Падают.

Сверху и в самом деле посыпались люди: один, второй, третий — я ощущаю, как они падают на песок, скатываются на дно ямы и проваливаются мне в глотку. Как-то их много, как мне узнать, кто из них нужный?!

— Сусейо, ты видишь кого-нибудь в мандалорских доспехах?

— Если бы у меня еще остались глаза, хи-хи… Но никого по имени Боба Фетт тут нет. Охранники какого-то Джаббы.

Действительно, для чоя Джабба — какой-то. А что, Сусейо переваривался тут, когда преступный хатт еще не родился!

Еще кто-то падает, и еще… Наверху что-то взрывается: ощущаю удар взрывной волны и жар близкого огня.

— Вот он! Боба Фетт попался, — докладывает Сусейо.

— Этот? — нащупываю я сарлачьими щупальцами.

— Нет.

— Этот? — хватаю другого.

— И не этот!

— Этот?

— Ага, он самый!

Остальных выкидываю обратно наружу — я лично разумными не питаюсь! Только животными пустынь Татуина, которые не так уж редко забредают в эту яму. А к Фетту… разговор есть.

— Сусейо, организуй нам общение!

* * *

— Ты Боба Фетт?

— А ты кто такой? — мандалорец не особо вежлив. Хотя какая уж тут вежливость, когда тебя проглотили и держат щупальцами-языками.

— Мы тебя поймали! — торопится Сусейо.

— Я тебя поймал — приходится уточнить. — Я — сарлакк. И у меня есть к тебе дело.

— Мы хотим перевернуть галактику, — со значением прибавляет чой.

— Тут что, все психами становятся, внутри? — мрачно спрашивает охотник за головами. И не поймешь, серьезно или шутит так.

— Мы умные, мы знаем будущее, — опять выскакивает вперед чой.

— Я! Знаю будущее! — поправляю я. — Слушай, Боба Фетт…

Перебивая друг друга, мы с Сусейо рассказываем обо всем, что ждет галактику впереди: про гибель императора, про Исард и Зинджа, про Трауна и императорских клонов, про вторжение йуужань-вонгов, Дарта Каедуса и Абелот.

— Вы — точно ненормальные, — отвечает наемник.

— За то, что мы тебя отпустим — тебе только и надо будет, что записать все это, и передать Люку Скайуокеру, — твердит чой.

— А еще, — стараюсь, чтобы голос звучал таинственно. — А еще я расскажу тебе, что твоя жена Син на самом деле жива. Она запрятана в карбонит после того, как потерпела неудачу на задании, но если ты найдешь свою дочь Айлин… У нее есть твой подарок для Син, и с его помощью… в общем, как-то вы можете суметь найти Син.

Вот теперь верит! Откуда сарлакку знать имена жены и дочери Бобы Фетта?

— Хорошо, я передам всю эту галиматью Скайуокеру при случае, раз уж вам так надо, — соглашается мандалорец.

— Ну, значит, договорились, отпускаю!

С радостью выплевываю Фетта наружу — в синее татуинское небо.

Ну, кажется, мы сделали все, что могли для спасения галактики?..

* * *

И вновь проходят годы… Много-много лет мучений, одиночества и глупых разговоров со все больше сходящим с ума недопереваренным чоем.

Однажды я чувствую приближающиеся шаги.

— Ух ты! Это он! Боба Фетт! — радостно говорит Сусейо.

Да, точно Фетт. Я запомнил его шаги тогда. Вообще, шаги каждого существа отличаются своей индивидуальностью, и если считать дни и годы я не могу, то уж отличить одно существо от другого по походке — запросто.

Фетт подходит к краю провала и останавливается.

— Вы еще здесь?

— Да! — радуется чему-то чой.

— Да… — устало отвечаю и я. — Привет, Фетт, хорошо, что ты заглянул. Какой сейчас год?

— Сороковой после Явинской битвы. Хочу сказать, что вы зря потратили время на спасение галактики. Я передал Скайуокеру вашу информацию, но ничего не изменилось — должно быть, его предупреждениям в Новой Республике не поверили. Были и Зиндж, и Траун, и возвращение императора, и вторжение йуужань-вонгов. Скайуокер все знал заранее и пытался изменить будущее, может быть, где-то в мелочах у него даже получилось. Но в целом все произошло как вы и рассказывали. Анакин Соло погиб, Тахири Вейла стала полувонгом…

Молчу в расстройстве. Сусейо то горестно вздыхает, то по-дурацки хихикает.

— Ну, по крайней мере, я давно нашел свою семью, и мы счастливо жили все эти годы, — добавляет наемник.

— Хорошо, что хоть кому-то я помог, — вздыхаю. — Погоди, говоришь сороковой год? И кто сейчас правит в Галактическом Альянсе?!

— Пару дней назад был арестован глава государства Кэл Омас. Сейчас у власти дуумвират адмирала Ниатал и полковника Джейсена Соло. Они ведут войну с Новой КНС.

— Вот подлец! — в сердцах говорю я.

— Последний негодяй, ага, — добавляет Сусейо, с интересом прислушивающийся к разговору.

— Фетт! Ты у меня в долгу?! — хватаюсь вдруг за соломинку.

— Ну… Ты оставил мне жизнь и помог найти семью. Я же за это только подбросил Люку Скайуокеру информацию о будущем. Да, пожалуй, я еще у тебя в долгу, — задумчиво соглашается охотник за головами. — На одно задание. Не больше.

— Тогда… Тогда убей его!

— Убей Джейсена Соло! — довольно перебивает Сусейо. — Кокни его — и долга нет!

— Ладно. Я расскажу о выполнении задания, — шаги наемника удаляются.

* * *

Боба Фетт вновь приходит довольно скоро. Наверное, прошло всего несколько недель.

— Джейсен Соло мертв, — сообщает он. — ГА и Новая КНС ведут мирные переговоры.

— А Балансирная станция? — быстро интересуюсь я.

— Цела. Я так понимаю, эта ваша Абелот не выйдет на этот раз, — у Фетта тоже хорошая память. А может, он оставил себе копию того сообщения, что передал Люку.

— Ну… На этот раз мы… то есть я потратил время не зря, — вздыхаю с облегчением.

— Мы вместе! — смеется Сусейо. — Мы вместе спасли галактику!

— У Каедуса была дочь, — мрачно отвечает Фетт. — Ты знаешь, как я не люблю впутывать детей.

— Ну… да. А что? С ней все в порядке? — тревожусь я.

— Да. Просто все произошло на ее глазах. Прощайте. Я больше не вернусь, — шаги Фетта удаляются.

* * *

И вновь проходят годы. Не знаю, сколько. Торчать посреди пустыни и терпеть общество окончательно поехавшего крышей Сусейо становится все труднее…

В пустыне чахлой и скупой,

На почве, зноем раскаленной,

Сарлакк, как грозный часовой,

Стоит один во всей вселенной…

Бр-р-р, какой сарлакк? Кажется, в стихах шла речь о каком-то дереве. Вроде бы, Пушкин написал. Эх, память моя уже не та, что прежде. Но строчки про сарлакка все время крутятся и крутятся в голове… или что там у меня… никак не могу выбросить их. Забавно! То есть, нет, совсем не забавно… Похоже, я тоже начал сходить с ума, как и Сусейо — ну, а что делать?! Если проведешь полвека, общаясь с одним лишь сумасшедшим остатком обеда, то и сам заразишься поневоле… Это он говорит, что прошло уже полвека, как мы встретились.

И сколько же все-таки лет живут сарлакки? Что же, провести так еще тысячу лет?! Две?! Больше?!

Нет, не могу больше, не хочу! Надоело!

— И куда же ты… хи-хи… от нас денешься?! — в мои мысли вклинивается безумный голос чоя. — Не выкопаться, не уйти, не уплыть…

Но можно же… покончить с собой?.. Даже сарлакку это доступно: надо только прекратить ловить добычу и переваривать ее. Что я и делаю.

Проходят дни за днями, начинаю ощущать некоторый голод, но вопрос в том, сколько же сарлакк может прожить, голодая, пока не умрет?

— Ничего не выйдет, — не отстает Сусейо. — Проголодаешься по-настоящему — сцапаешь какую-нибудь подошедшую банту, не выдержишь!

Не пойму: то ли он боится, что у меня получится, то ли наоборот, надеется на это?

Продолжаю голодовку…

* * *

Вдруг — шаги! Или это уже галлюцинации от долгого одиночества?

— Нет-нет, это в самом деле, — Сусейо тоже удивлен. — Человек. Девушка.

Действительно, шаги звучат не похоже на Бобу Фетта. Кто это идет в наши гиблые места? Может, случайно?

— Не-ет, это к нам…

— Сарлакк! И тот, второй! Вы меня слышите?! — телепатический контакт передает гнев в женском голосе. А сосед-телепат тут же рисует в моем сознании образ молодой девушки: высокой, рыжеволосой, с глазами цвета золота — знаком темной стороны.

— Слышим, слышим… — бормочет чой. — Мы тут проголодались, ближе подойди.

— Не слушай его, он ненормальный — перебиваю я. — И голодный я, а не он. Я — сарлакк. А ты кто?

— Сам ненормальный, — не остается в долгу Сусейо.

— Парочка сумасшедших заговорщиков, — с ненавистью говорит девушка. — Я — Аллана Соло. И я пришла вас убить.

— Наконец-то — в два голоса вздыхаем мы.

Она молчит, не понимает, потом неуверенно спрашивает:

— Вы что, рады?!

На песок с тихим, но хорошо ощущаемым мною шорохом падает что-то тяжелое.

— Там у нее — термальная бомба, — шепчет чой. — Большая, она считает, что хватит для того, чтобы взорвать тебя целиком. Ну, и меня заодно.

— Не лезь в мои мысли! — резко отвечает Аллана. — Да, я взорву вас обоих! Боба Фетт все мне рассказал о вас: это вы наняли его, чтобы убить моего отца! Ведь так?!

— Так, — не отрицаю я. — Но он был ситхом! Его второе имя было Дарт Каедус!

— Неправда!

— Правда, правда, — хихикает чой. — Разве мысли могут лгать? Слушай нас!

Я рассказываю историю Дарта Каедуса — как выяснилось, в этой истории о его ситхстве не узнали, так как Фетт убил его раньше. Рассказываю о том, как сам оказался тут, о том, как пытался изменить будущее, используя Бобу Фетта… Сусейо поддакивает. Наши слова то и дело прерывают недовольные и несогласные мысли Алланы, но слушает она внимательно.

Наконец, рассказ закончен. Все замолкают…

— Ну, веришь? — спрашиваю я.

— Я столько лет мечтала до вас добраться, чтобы отомстить, — вздыхает дочь Дарта Каедуса. — Думала, что здесь, в песках Татуина — сердце тьмы, логово зла. А вы — всего лишь двое несчастных, оказавшихся не в том месте. Мне надо уйти. Я зря бросила академию Люка из-за вас. Я должна вернуться к нему и все объяснить…

— Постой! — кричу я, чувствуя, что Аллана собирается нас оставить. — Бомбу! Дай сюда твою бомбу!

— Взорви нас! — требует и Сусейо. — Знала бы ты, как мы намучались тут вдвоем за эти годы! А мне лично надоело постоянно перевариваться в желудке этого барва!

— А мне надоело быть этим «барвом»! — добавляю я. — Бросить нас тут — это издевательство!

— Я больше не испытываю к вам ненависти, — кажется, Аллана в растерянности. — Как же я могу вас убить?

— Ну… Ну… — Сусейо ищет аргументы, но первым успеваю я.

— Знаешь, как сказал мастер Йода своему ученику Дуку? «Достаточно я тебя люблю, чтобы уничтожить!» Из любви, понимаешь? Чтобы тот перестал на темной стороне себе и другим вредить…

В этот момент мне самому собственные слова кажутся неубедительными.

— Я и так себя голодом пытаюсь уморить… Но сарлакки живут невесть сколько тысяч лет! Может, голодная смерть только через год наступит?!

— Прикончить нас двоих — это сделать нам большое одолжение, — стонет чой. — Ну что тебе стоит, брось бомбочку, а?

Аллана молчит и прислушивается к нашим мыслям: потерянным, безнадежным, отчаянным…

— Хорошо, — вздыхает она. — Все-таки не зря я ее с собой тащила.

Тяжелый предмет катится по дну провала, падает в мой желудок. Я ощущаю вибрацию включившегося устройства.

— Наконец-то, — удовлетворенно бормочет Сусейо. — Сколько лет я ждал, чтобы…

— Надеюсь, после таких мучений Великая Сила подбросит нам места получше, — успеваю подумать я.

Жар взрыва в мгновение ока испепеляет все вокруг. Вспышка сверкает над провалом и отражается в серых глазах Алланы. Уже не золотых… Как я это вижу? Не знаю.

«Удачи тебе, Аллана» — думаю я, растворяясь в Силе.