Одиноким предоставляется... (гет)

Гермиона робко вошла в бар «Три метлы» и огляделась. Вновь нахлынула ностальгия: сколько раз она бывала здесь с Гарри и Роном! Прошло совсем немного времени, мальчики теперь далеко, да и близкими друзьями их можно назвать уже с натяжкой, а в баре ничего не изменилось. Всё так же уютно горит огонь в камине, а в воздухе аппетитно пахнет свежей выпечкой.

Она огляделась. Как же хорошо, что для студентов походы в Хогсмид начнутся не раньше, чем через месяц. Тогда в зале вечно будет не протолкнуться, а сейчас лишь несколько местных пожилых джентльменов ужинают за одним из столиков, да Гораций Слагхорн, сидя у барной стойки, лакомится куском пирога и сливочным пивом.

Профессор зельеварения сразу заметил мнущуюся у двери мисс Грейнджер и приветливо помахал ей рукой. Она улыбнулась, но подходить не стала, чтобы не отвечать на расспросы: цель своего визита Гермиона предпочитала оставить в секрете. Не зная, куда подевалась хозяйка заведения, она присела за один из столиков и приготовилась ждать. В голове опять зашевелились сомнения: правильно ли она поступает, решившись тайно нарушить запрет директора? Не лучше ли вообще забыть об этой затее? Но тут же вспомнилось, как грубо и отвратительно Снейп высмеял её неожиданно открывшиеся способности, а она всё лишь хотела помочь людям!

Мадам Розмерта, появившаяся из кухни, прервала мысленные метания.

— Ступай за мной, моя дорогая, — шепнула она, — я уже всё подготовила.

— Но… я же вас не стесню? Я… — смущённо начала говорить Гермиона.

— Ну что ты?! — горячо возразила Розмерта, уже взяв её за руку и направляясь в сторону лестницы, ведущей на второй этаж. — Мне очень приятно, что ты будешь помогать одиноким сердцам именно в моём баре! А Снейп пусть киснет один, раз ему так претит чужое счастье. Мы с Минервой уже всё обсудили.

Она привела Гермиону в небольшую комнату, где уже ждало мягкое уютное кресло, придвинутое к небольшому столику, на котором находились стопка пергаментов и чернильница с пером. Но взгляд притягивало иное — вплотную к столику высились два огромных холщовых мешка, набитых письмами. На горловине каждого висела бирка с логотипом «Ищу счастья».

— А откуда это? Это всё мне? — ещё больше растерялась Гермиона.

— Да! — торжественно объявила Розмерта. — Минерва, оказывается, лично знакома с Варнавой Каффом — главным редактором «Пророка». Он же заведует и изданием «Ищу счастья», из небольшой рубрики превратившегося в отдельную газету, и недавно заметил, что продажи той сильно возросли, а в письмах часто упоминается некая мисс Грейнджер, которая может помочь и с грамотным составлением объявления, и с выбором претендентов по фото. Некоторые читатели даже требуют, чтобы именно она помогла им подобрать спутника жизни. Мистер Кафф, опасаясь, как бы все многочисленные клиенты его газеты не перекочевали непосредственно к этой мисс, очень хотел предложить ей выгодное сотрудничество. И тут так вовремя к нему обратилась Минерва. Она, правда, разговаривала как бы от твоего имени, но ты же не рассердишься?

Минерва и мистер Кафф договорились, что все письма, в которых упоминается твоё имя, будут пересылаться лично тебе, а чтобы директор не нашёл повода для выполнения своих угроз, разбираться с этой корреспонденцией можно у меня в баре. Мистер Кафф обещал тебе хорошие деньги за работу, ведь жалование молодого специалиста довольно скромное. Можешь не отвечать на все письма, этого никто не требует — сколько сможешь, столько и обработаешь. Ведь главное — качество! Желающих-то тьма. Со всех уголков волшебного мира пишут!

Гермиона хотела возразить, что совсем не о деньгах она думала, выбирая профессию учителя и помогая попутно одиноким коллегам и их знакомым, но просто не успела. Розмерта ловко усадила её в кресло, придвинула поближе первый мешок с письмами, наколдовала чашку горячего чая и вазочку с конфетами и собралась удалиться, оставив гостью наедине со всем этим хозяйством.

— Постойте! — отчаянно крикнула мисс Грейнджер. — А откуда все ЭТИ люди узнали обо мне?! Я же только нашим преподавателям помогла и некоторым их знакомым!

— ОБС! — загадочно произнесла Розмерта и стремительно вышла из комнаты.

— Ну, влипла так влипла, — промямлила Гермиона, оглядывая фронт работ. — И что это ещё за ОБС?! Что-то типа Г.А.В.Н.Э.?

Она с ужасом смотрела на огромные мешки с письмами. А ведь ей ещё нужно готовиться к следующему учебному дню. А потом добавится и проверка домашних работ...

— Как всегда, — простонала Гермиона, вспомнив свою освободительную компанию в защиту домовиков, организованную во время учебы на четвёртом курсе. — Хотела как лучше, а получилось…

Она выудила из мешка первое письмо и невесело усмехнулась: маховик времени бы не помешал!

Гермиона вздохнула, набираясь решимости, разорвала конверт и вытащила аккуратно сложенный листок вместе с вложенным в него портретом-миниатюрой, судя по всему, волшебной. Посмотрев на изображение, она вскрикнула, выронив картинку из рук. Но потом всё же собралась с духом и постаралась успокоиться.

— Показалось, — твёрдо произнесла она, — нервы ни к дракклу!

Взяв себя в руки, Гермиона вновь взяла портрет и с ужасом уставилась на человека, который был практически полной копией покойного Дамблдора. Она зажмурилась, протёрла глаза и вновь с опаской посмотрела на миниатюру: те же длинные седые волосы, шикарная борода, хитрые голубые глаза, скуластое лицо. Правда, этот волшебник, в отличие от великого светлого чародея, предпочитал одежду более спокойных цветов — на нём были длинные белые одежды, на голове белая же остроконечная шляпа с широкими полями, а в руках он держал деревянный посох.

Приглядевшись, Гермиона поняла, что есть и ещё отличия: голубые глаза незнакомца смотрели не плутовато и насмешливо, как у Дамблдора, а спокойно и надменно: примерно так же смотрел на окружающих Люциус Малфой.

Она отложила портрет и принялась разглядывать конверт, ища обратный адрес.

«Писано в местечке Брыль, в таверне «Гарцующий пони»: эти названия смутно ей что-то напоминали... «О, юная и прекрасная дева Гермиона, дочь Грейнджеров! Пишу вам из славного Средиземья…», — разобрала она витиеватые буквы и простонала:

— Ещё один одинокий старец из Средиземья. Да что у них там такое случилось, что все маги на склоне лет в женихи подались?! Если этот тоже с питомцами явится, Снейп меня сварит в котле и подаст на ужин студентам.

Она взяла себя в руки и вернулась к чтению письма: « Прознал я, что вы, юная дева и славная воительница со злом, обладаете не только отвагой и могучими магическими способностями, которые помогли вам одолеть вашего немощного Лорда-уродца, но и чудесным даром соединять одиноких людей. Поэтому я и решил написать вам в надежде, что и мне вы поможете обрести счастье».

— Сам ты уродец немощный! — неожиданно для себя обиделась Гермиона. — Попробовал бы с Волдемортом сам схлестнуться, раз такой умный и сильный! Что-то никто из вашей дыры нам помощи не предлагал!

Сердито засопев, она вернулась к чтению:

«Зовут меня Гендальф Белый, именуемый также Митрандир — сиречь Серый Странник, он же Инканус, он же Олорин. — Гермиону чуть не смыло нахлынувшей волной ностальгии: ну точно же, духовный брат Дамблдора! — Не очень давно жители нашей страны сумели одолеть в кровопролитной войне лютого врага, который истощил наши силы, но не сумел сломить дух. И сейчас, в мирной жизни, понял я, что нуждаюсь в верном друге, соратнице, товарище для бесед о магии. Да и мужское естество вдруг дало о себе знать. Во время противостояния злу я об этом и не думал, но теперь тягощусь одиночеством и низменными страстями: и поговорить не с кем, и гулящие женщины у нас берут дорого…».

— Вот старый кобель! — вырвалось у Гермионы. — Сто лет в обед, а туда же!

Она уже хотела отбросить письмо, но что-то заставило её вернуться к чтению: «Багаж магических знаний я накопил огромный, найдётся, о чём поговорить с будущей подругой жизни. А может, и пару другую учеников взять, чтобы мы вдвоём вкладывали в их умы тайны магии. Поэтому будущая соратница должна быть умудренной годами магической практики и склонной помогать юным умам, дабы с прилежанием внимали наукам. Внешность для меня не имеет большого значения, но хотелось бы, чтобы обличие моей подруги внушало уважение и душевный трепет. На этом откланиваюсь. И верю, что вы, юная повелительница одиноких сердец, поможете мне на старости лет обрести своё счастье.

Всегда ваш Гендальф Белый».

Мисс Грейнджер в растерянности отложила письмо и с сомнением принялась разглядывать портрет.

— Ну, и что мне с тобой делать? — со вздохом спросила она.

Седовласый волшебник на миниатюре с независимым видом поправил шляпу и приосанился.

Что-то мешало Гермионе отбросить это письмо, несмотря на снисходительный и даже немного задевший её тон, которым было написано. Она попыталась вспомнить, что читала о Средиземье, но, кроме популярной маггловской книги, которая во многом, конечно, верно отображала мир Срединной Земли, но всё же была художественным вымыслом, толком ничего в голову не пришло. Её всегда больше интересовала история магической Британии, чем других стран или даже миров.

Тем более, что Средиземье было полностью волшебным миром, существовавшем очень обособленно. Вряд ли знаменитая эпопея «Властелин колец» была полностью достоверным источником, и по ней можно было судить о реалиях и чудесах этой неизведанной земли. «Надо поискать в библиотеке и расспросить профессора Спраут. Она ведь тоже с уроженцем Средиземья собралась связать свою жизнь», — решила про себя Гермиона, аккуратно откладывая письмо Гэндальфа, чтобы потом к нему вернуться.

Тяжко вздохнув, она вновь запустила руку в мешок и наугад вытащила следующее послание. Конверт, изукрашенный узорами из переплетающихся цветов и листьев, с позолоченной печатью, ей очень понравился.

«Королевская Гавань. Королевские земли. Вестерос», — прочла Гермиона обратный адрес.

Об этой земле она тоже кое-что читала, но информации было крайне мало. Кроме того, что войны там почти не прекращаются, а магов становится всё меньше и меньше, ничего не вспоминалось.

Пожав плечами, она вскрыла конверт и вытащила письмо и маленький портрет, изображавший белокурого молодого человека с короной на голове. Вглядевшись в изображение, мисс Грейнджер поняла, что оно не волшебное, и это ей даже понравилось. Но не понравился тот, кто был там нарисован. Бледного белокурого парня в расшитом золотом чёрном камзоле и бриджах в тон можно было бы назвать симпатичным, если бы не капризный, откровенно презрительный, убийственно высокомерный взгляд и недовольно поджатые тонкие губы. Решив, что не стоит судить человека по первому взгляду, Гермиона углубилась в чтение письма:

«Я, Джофри Баратеон, король Андалов и Первых Людей, оказываю честь простолюдинке из Британских земель Гермионе Грейнджер тем, что позволяю ей подобрать для меня невесту из древнего магического рода, с хорошей родословной, приятную лицом и телом! У меня уже есть невеста, которая была бы выгодной партией, но моя мать считает, что жена-волшебница укрепила бы положение нашей семьи и помогла бы нашему королевству стать ещё больше и богаче! Девушка должна быть непременно хорошо воспитана и обязана знать своё место, ведь она получает в мужья могущественного и прекрасного Короля…»

— Какой же высокомерный, дурно пахнущий… козёл! — вырвалось у Гермионы. — По-другому и не скажешь! И я ещё Малфоев считала спесивыми! Да Драко и его отец тогда просто милашки! И даже Снейп — образец благонравия и благородства!

С этими словами она скомкала злосчастное письмо из «Семи Королевств» и кинула в угол комнаты.

— И пусть даже международный скандал разгорится, не буду с ним связываться! — решительно заявила мисс Грейнджер, вытаскивая следующий конверт.

Это письмо пришло из России, что немного воодушевило, ведь про эту страну она много читала: там живут удивительные кудесники и очень много заповедных мест огромной магической силы. Именно из одного из таких, из «Дремучего леса», и пришло письмо. На снимке, вложенном в конверт, тощий неопрятный мужчина неопределённого возраста, с щербатой улыбкой, обнимал за шею жутковатого вида коня, который тоже скалился во все свои лошадиные зубы.

— Да что же за день такой! — посетовала Гермиона. — Один на Дамблдора похож, другой на опустившегося Волдеморта.

Только, если быть честной, Тот-кого-до-сих-пор-опасались-называть всё-таки выглядел посимпатичнее, чем этот тип с лицом, обтянутым желтоватой кожей, и клочковатыми седыми волосёнками, кое-где торчащими на сморщенной макушке. Глаза незнакомца были не красными, как у бывшего Тёмного Лорда, а блёклыми, невнятного болотного цвета. Зато его конь мог похвастаться алыми глазами без зрачков, что выглядело пугающе. А вот крючковатый нос мужчины поразительно напоминал нос Дамблдора, что совсем запутало Гермиону.

— Жених хоть куда, — вздохнула она, разворачивая измятый клочок бумаги.

Письмо, конечно, было написано на незнакомом языке, поэтому пришлось воспользоваться заклинанием перевода, прежде чем начать читать:

«Здравствовать желаю вам, чудотворцы неведомой мне Британии. Пишет вам властелин несметных богатств Кощей Бессмертный».

— Ну, точно, ещё один жаждущий вечной жизни, — хмыкнула Гермиона. — Интересно, сколько он крестражей наделал. Конь явно сомнительный…

Она вернулась к письму:

«Дошёл до меня слух, что в ваших краях есть девица-чаровница, способная помогать людям находить свою вторую половинку, Гермиона свет Грейнджеровна. И эта девица лицом краше Василисы Прекрасной, а умом богаче Василисы Премудрой (меня уже эти Василисы до смерти замучили, хоть я и бессмертный). И решил я, что эта кудесница поможет мне обрести, наконец, своё счастье. А то дожил я до пятисот сорока годков, а всё никак не могу встретить мою единственную, одни жабы премудрые попадаются. А ведь я ещё молодой, к Бабе Яге мне пока рано в мужья проситься! Мне бы юную, но покладистую царевну. Вот мой верный конь Харитон и говорит…».

Что там говорил страхолюдный жеребец, Гермиона дочитывать не стала, а пульнула послание Кощея прямиком под стол со словами:

— И не надо вам ни с кем встречаться. Вам и с конём хорошо.

Она бросила тоскливый взгляд на мешки с письмами. Неужели нет ни одного письма от соотечественников?! В магической Британии своих полоумных пруд пруди, а теперь ещё и иноземные полудурки потянутся!

Глубоко вздохнув, она вновь запустила руку в мешок и выудила очередное послание, посмотрела на надпись на конверте и чуть не рассмеялась. Письмо отправил Антонин Долохов. «Ну, что хотела, то и получила», — подумала Гермиона, глядя на колдофото бывшего Пожирателя смерти. Того самого, что когда-то держал её на мушке во время памятной стычки в Отделе Тайн, когда студенты-пятикурсники вступили в сражение с Пожирателями смерти за печально известное пророчество.

Тем не менее этот человек не вызывал неприязни. В памяти упрямо всплывал момент, когда Долохов, держа свою волшебную палочку у её виска, шёпотом комментировал сложившуюся ситуацию и высмеивал своих и чужих, отпуская едкие и саркастичные, но удивительно меткие замечания. Мисс Грейнджер никогда бы в таком не призналась, но, пока все думали, будто она корчится от боли, на самом деле она пыталась сдержать совершенно неуместный смех. Ведь совершенно нельзя остаться спокойной, когда слышишь, что у Малфоя такое выражение лица, будто его сейчас будут стричь под Волдеморта, а на лице Блэка отражается вся скорбь кастрированного собачьего племени.

Гермиона вгляделась в снимок. С фотографии весело подмигивал привлекательный, подтянутый брюнет средних лет. Он сверкал ослепительной улыбкой на смуглом лице, время от времени запускал руку в свои взлохмаченные тёмные волосы, а нахальные синие глаза с мальчишеским озорством смотрели в камеру.

— Ладно, господин тайный шпион Северуса Снейпа, вами займёмся позже, — решила она и добавила письмо Долохова к уже отложенному посланию Гендальфа.

«Последний конверт, и всё! Хватит мне на сегодня странных типов!» — мысленно произнесла Гермиона, поглубже засунув руку в мешок с письмами.

— Пусть в этот раз это будет письмо от женщины! — зажмурившись, загадала она. — Я сыта по горло неадекватными самцами!

Выудив большой жёлтый конверт, она принялась его разглядывать. Отправили письмо из какого-то Андеграунда. Что это за место, мисс Грейнджер совершенно не знала, но печать в виде красивой совы ей понравилась. В конверте, кроме письма, обнаружилась и обыкновенная недвижимая фотография. Посмотрев на неё, Гермиона сначала очень обрадовалась, решив, что письмо от девушки, но приглядевшись, поняла, что это явно ещё один представитель мужского племени, несмотря на невероятно пышные и длинные взлохмаченные волосы, уложенные в причёску «взрыв петарды в стогу соломы». На принадлежность к мужскому роду указывали кожаные лосины, обтягивающие длинные стройные ноги незнакомца. А вернее то, что эти самые лосины практически не скрывали, а дерзко обрисовывали.

— Здравствуй, ещё один волшебный псих, — вздохнула Гермиона.

Отложив снимок, она взяла в руки письмо и принялась читать:

«Я, Король гоблинов и домовых, Властелин королевства Андеграунд, Джарет первый, принял решение облагодетельствовать вас, наземные маги Британской земли, своей королевской милостью и написать вам это послание…»

— Ещё один помешанный на любви к себе самодур-аристократ, — скривилась Гермиона, но решила дать этому лохматому блондину шанс и продолжила чтение:

«Мои вездесущие гоблины доложили, что среди вас есть девушка, наделённая особой волшебной силой: находить людям тех, кто им предназначен. И посему я принял решение оказать честь этой удивительной девушке, по имени Гермиона: если она найдёт мне ту, что достойна будет стать моей Королевой, я осыплю оную леди своими милостями».

— Вот уж спасибо, — недовольно буркнула мисс Грейнджер, — прямо только и ждала от жизни милостей какого-то царственного нарцисса! Своих таких девать некуда!

Она недовольно фыркнула и вновь взялась за чтение:

«Признаться, я уже имел дело с дерзкими и самоуверенными девицами, но они лишь разбили моё королевское сердце и устроили хаос в моём королевстве. Порядок я навёл быстро, но теперь опять все мои дни похожи один на другой. Не с кем разделить моё королевство, некого баловать и учить магическим премудростям, некому восхвалять мою мощь, хитрость и красоту, не с кем петь дуэтом. Ни одна из дам моего королевства и близлежащих государств не тронула моего сердца. Девушка, что станет моей, должна быть благородного происхождения. С простолюдинками я уже намучился, может, девица из древнего чародейского рода будет лучше воспитана. Ещё она должна быть красива лицом и стройна телом. Брюнетки приветствуются. С блондинками я, после некой Галадриэль, дел иметь не хочу! Что до нрава моей избранницы, то я ещё не определился… Слишком кроткая девушка лишь усугубит мою многолетнюю скуку, а слишком дерзкая — опять всё перевернёт в моём королевстве и доведёт гоблинов до нервного недержания. Поэтому пусть её характер будет изменчивым и непредсказуемым. Я думаю, было бы неплохо, если бы мне девица выражала покорность и преданность, а окружающим спуску не давала, проявляя дерзость и даже небольшую дозу агрессии. Преданность и отвага также приветствуются.

Я же обязуюсь любить её и служить ей, если моя будущая Королева будет отвечать мне взаимностью и чуть-чуть бояться.

На этом письмо заканчиваю, но не прощаюсь, моя драгоценная леди Гермиона».

— Кажется, ему нужно бы сходить к менталисту. А лучше к психотерапевту, — произнесла мисс Грейнджер, вновь беря в руки фото Джарета. — Бедняга явно получил травму от какой-то неуравновешенной девицы, и теперь не знает, что именно ему надо.

Судя по всему, там ещё и эльфийская королева каким-то боком была замешана, но подробности узнавать не хотелось — нервы дороже. Как этот король гоблинов вообще жив остался после такого приключения?! И с гардеробом у него тоже проблемы, да и вообще — со вкусом.

Гермиона вгляделась в ужаснувшую её лохматую причёску Джарета.

— И меня ещё лохматой называют, — недовольно добавила она. — Парень будто гвоздём розетку поковырял. Или рядом с ним поколдовал Симус Финниган.

В целом, это письмо не вызвало такого неприятия, как письмо от Короля Джофри. Гермионе показалось, что за напускной надменностью и пафосом она разглядела тоску и одиночество короля загадочного Андеграунда. К тому же, описанный им образ будущей королевы кого-то напоминал. Но кого? Она определённо чувствовала в этом нечто узнаваемое, но никак не могла догадаться, на кого похож описанный королём образ. Решив, что обязательно решит эту задачу позже, Гермиона отложила письмо из Андеграунда к посланиям от Гендальфа и Долохова.

Потянувшись, чтобы размять мышцы, она допила чай, решительно поднялась и, взяв выбранные письма, заторопилась в школу.

Попрощавшись с Розмертой и заверив её, что обязательно продолжит регулярно приходить в бар и работать с письмами желающих познакомиться, она отправилась в обратный путь. По дороге к замку в голове помимо её воли крутились мысли о новых претендентах, чьи письма она сегодня прочитала. Гермиона поймала себя на том, что мысленно перебирает в уме образы знакомых ей женщин и сравнивает с эксцентричными джентльменами, чьи фото сегодня разглядывала. Внезапно она остановилась прямо посреди дороги. Мысль, пришедшая ей в голову, на первый взгляд казалась абсурдной и безумной, но интуиция подсказывала, что именно так и нужно сделать.

— Да! — улыбнулась она, вновь достав из кармана мантии письмо Гэндальфа и вынув миниатюру с его портретом из конверта. — Я просто обязана попробовать!

Ещё пару секунд полюбовавшись на изображение длиннобородого мага, Гермиона убрала конверт и почти бегом бросилась к замку. Ей очень не терпелось показать кое-кому послание Гэндальфа и проверить свою теорию на практике.