Тень моего света (гет)

Подходящее место нашлось на опушке глухого леса возле излучины реки. Там стояли несколько заброшенных рыбацких хижин — старых, но вполне пригодных для жизни. Во всяком случае, они были ничуть не хуже той развалюхи, в которой когда-то жила Моргана.

Прибравшись в одной из хижин, Мерлин привел туда Моргану, а сам поселился в соседней. Моргана после целительного обряда Ши была тихой, кроткой и молчаливой — такой, какой она не была никогда в жизни. К Мерлину она привязалась, как беспомощное дитя, терпеливо ждала его прихода и простодушно радовалась, когда он появлялся на пороге ее дома. Мерлин понимал, что долго это не продлится, о чем в душе очень сожалел — Пендрагоны могли быть паиньками только тогда, когда они не в себе.

В один прекрасный вечер Мерлин наткнулся на злой-презлой взгляд Морганы и понял, что идиллия закончилась. На ее свирепом лице читался немой вопрос.

— Вижу, ты оправилась, Моргана, — неловко улыбнувшись, Мерлин положил принесенные из леса поленья на траву и выпрямился. — Я рад.

— Что произошло? Какого черта я здесь делаю?

— Если очень кратко, то ты умирала, Моргана, а теперь ты жива, здорова и в безопасности.

— Это и так понятно, болван! Я не об этом спрашивала!

— О, какая горячая благодарность, — поморщился Мерлин. — Так меня за спасение своей жизни еще никто не благодарил, даже Артур.

— Ты можешь говорить нормально?

— Могу. Я отвез тебя на Авалонское озеро, чтобы Ши вылечили тебя. Но они, — Мерлин с опаской посмотрел ей в глаза, — кое-что попросили взамен.

— Что? — насторожилась Моргана.

— Твою магию. В том числе.

Моргана молчала с минуту, потрясенная новостью. Мерлин стоял напротив как вкопанный, не зная, уносить ли ему ноги подобру-поздорову или же не оставлять ее без присмотра. Не говоря ни слова, Моргана развернулась и медленным нетвердым шагом ушла к себе. Едва за ней закрылась дверь, как из хижины донесся истошный вопль, загрохотали опрокинутые полки, звонко разбились глиняные плошки и черепки. Моргана голосила точно взбешенная горгулья и в ярости громила дом. «Хорошо, что я владею магией, иначе после этого убираться пришлось бы неделю», — мысленно подбодрил себя Мерлин, но на сердце у него было отнюдь не весело. Эти страшные, полные отчаяния и бессильной злобы крики, проклятья и шум ранили его, хотя Мерлин понимал, что все могло быть и хуже. В конце концов, Моргана выдохлась, из-за двери были слышны только ее громкие судорожные всхлипы. Заглянув в окно, Мерлин увидел, что она лежит на полу посреди осколков, щепок, перьев и плачет. Постояв немного возле окна, он тяжело вздохнул и ушел прочь.

Дни потянулись один за другим, складываясь в недели. Мерлин не решался оставить Моргану, слабо отдавая себе отчет в том, что им движет. Возможно, он не хотел опять упускать ее из виду, чтобы она не начала плести новых интриг, возможно, просто жалел ее. Моргана не возражала — она смотрела на Мерлина бесстрастно, как на вещь, никогда не заговаривала с ним. Ей, казалось, было совершенно безразлично, здесь он или нет, жив или мертв. Моргана часами могла сидеть в светлом домотканом платье на берегу реки, поджав босые ноги, и смотреть вдаль. Мерлин часто исподволь наблюдал за ней, хлопоча по хозяйству. Ее профиль с выступающей линией подбородка четко вырисовывался на фоне пасмурного неба, большие несчастные глаза из-за воды казались совсем серыми. И волосы у Морганы были вовсе не волнистыми, а очень даже прямыми, густыми, спадающими на спину и плечи ровными прядями.

Когда-то давно, полюбив на короткое время, Мерлин мечтал сбежать с любимой из Камелота и поселиться в тихом месте возле озера, обзаведясь домом и парой коров. Увы, этой мечте не суждено было сбыться, зато теперь у него имелись дом и корова, которая приблудилась из леса, отстав от стада и чудом избежав встречи с волками. Вот только вместо озера была река, и девушка совсем не та, которую любил. Мерлин рассуждал так, прислонившись плечом к стволу дерева и в очередной раз глядя на неподвижную фигуру Морганы на берегу.

— Перестань за мной следить, мне это надоело, — вдруг сказала Моргана, не поворачивая головы.

— Не хочешь поговорить?

— Мне не о чем с тобой говорить.

— Сказать «спасибо»?

— За что? — хмыкнула Моргана.

Мерлин прыснул и развел руками в глубочайшем изумлении.

— Ну да, совершенно не за что. «Молодец, Мерлин, что спас мне жизнь, спрятал в укромном месте, таскаешь воду, рубишь дрова, ходишь за коровой, стреляешь дичь — в общем, не даешь протянуть ноги с голоду, пока я сижу в тоске и ничего не делаю, но благодарности ты все равно не получишь». Я серьезно, Моргана, почему Пендрагонам так сложно научиться говорить «спасибо»?

— Ты делаешь это не ради меня.

— Неужели? Ради кого же тогда?

— Ради успокоения своей совести, например, — Моргана скривила губы. — Хотя нет, все еще проще. Ты побоялся, что я каким-то образом выживу без твоего участия и отыграюсь за поражение в Камлане. Или, может, боишься, что ко мне вернется дар? Решил приручить меня, Мерлин? Напрасно, я вижу тебя и твою «доброту» насквозь.

Мерлин подошел к ней и встал рядом, скрестив руки на груди и глядя на Моргану сверху вниз.

— Ты не допускаешь мысли, что кто-то может делать добро просто так, а не потому, что хочет получить от этого выгоду?

— Нет, не допускаю, — с показной небрежностью ответила Моргана. — Не в нашем с тобой случае. Сказки о добре и самопожертвовании рассказывай Артуру. Если он что-нибудь поймет, а то мой братец никогда не блистал умом.

— А я, было, понадеялся, что жизнь тебя чему-то научила, — с укором покачал головой Мерлин. — Неужели ты всегда была такой упертой и мстительной?

— Не была, — жестко отрезала Моргана. — Я была наивной дурочкой, пока не поняла, чего стоят мои так называемые друзья.

— Не ты ли первая предала эту дружбу, побежав к Моргаузе?

Моргана рассмеялась ему в лицо.

— Ты отравил меня, — резко перестав смеяться, с ненавистью во взгляде процедила она. — Я осталась жива только благодаря моей сестре, которую ты потом обрек на долгую мучительную смерть. Ты хуже, чем просто убийца.

— Если бы твоя сестра тебя любила, а не использовала, она не стала бы рисковать тобой, накладывая смертельное заклятие! — твердо ответил Мерлин, нахмурив брови.

— Не смей поганить своим языком ее имя!

— Ты прекрасно знаешь, что я прав. Моргауза виновна не меньше меня, она не оставила мне выбора. Моргана, то решение было самым тяжелым в моей жизни. Я думал о тебе весь год, пока тебя не было в Камелоте.

— Мерлин, ты думал только о себе! — усмехнулась Моргана. — Ты боялся, что я все расскажу королю, и тебя повесят, я видела это в твоих глазах. Тебе всегда было плевать на меня, и сейчас тоже. Тебе не оставили выбора, говоришь? А если бы на моем месте оказался Артур, ты поступил бы так же?

— Моргана…

— Отвечай! Ты отравил бы Артура?

Мерлин прерывисто втянул носом воздух и отвернулся к реке.

— Я скорее умер бы сам.

— Ну конечно, ради Артура ты всех готов принести в жертву. Я ненавижу тебя за это и буду ненавидеть до конца жизни.

— Я понимаю твою ненависть ко мне, она вполне оправдана, — после недолго молчания заговорил Мерлин. — Ты имела полное право мне мстить, но остальные не заслуживали той боли, которую ты им причиняла.

— Да-а? — Моргана расхохоталась. — Неужели? Утер…

— Утер любил тебя, — оборвал ее Мерлин. — Он жестоко обращался с подданными, но тебя он любил как отец. Твое предательство убило его в прямом смысле слова. Его рассудок помутился после того, как ты захватила трон. Это сделало тебя счастливее?

— Это смешно, Утер Пендрагон не был способен на любовь.

— А Артур? Чем он заслужил твоего вероломства? Это я предал тебя, Моргана, я, а не он. Артур очень дорожил тобой, действительно дорожил, но ты только и делала, что подстраивала ему ловушки и пыталась убить всеми возможными способами, шла на него то с одной армией, то с другой. Ты разбила ему сердце вдребезги, Моргана.

— Если оно у него было, — хмыкнула Моргана. — Артур не замечал меня, пока я была на его стороне, не думаю, что его слишком огорчил мой переход на другую сторону.

— Гвен, — продолжал обличать ее Мерлин. — Она всегда верно прислуживала тебе и была хорошей подругой, но ты плела и плела интриги, чтобы она не заняла якобы твой трон. Из-за тебя погиб ее брат. Гвен не делала тебе никакого зла, за что ты так с ней обошлась?

— Мерлин…

— Гаюс. Он заботился о тебе с детских лет, а ты бросила его в темницу и морила голодом, похищала, пытала бесчеловечным образом. Ты залила эти земли кровью, черт возьми! — вышел он из себя. — Ты развязала войну, и все ради чего?! Ты совсем ополоумела, Моргана. Неужели я был тому причиной?

— Я тебя умоляю, не льсти себе!

— И если уж говорить обо мне, — Мерлин перевел дыхание и продолжил свою гневную речь, — то ты права. Мне плевать на тебя. Я выхаживал тебя после смертельного ранения, рискуя быть пойманным и уличенным в измене королю, вез к Авалону, договаривался с Ши, спрятал тебя в этом лесу, отказался от всего и от всех, чтобы быть рядом, когда потребуется, и все это потому, что мне глубоко плевать на тебя, Моргана!

— Ты трус! — прошипела Моргана. — Тебе никогда не понять, за что я боролась, и уж точно у тебя нет права меня судить. Ты думал, что война — это ромашки собирать? На войне, знаешь ли, иногда убивают, и пытки случаются.

— Тебя никто не просил ее начинать.

— Войну начала не я, а Утер. Много лет назад. Я хотела положить ей конец! Я единственная, кто мог ее остановить. Ведь ты, великий Эмрис, отсиживался в тепленьком местечке, — она уничижительно улыбнулась.

— Оно было не таким уж тепленьким благодаря твоим козням, — едко парировал Мерлин. — Ты всерьез считала, что можешь чего-то добиться такими методами?

— Это лучше, чем вообще ничего не делать, как ты.

— Так ты у нас, значит, заступница угнетенных, а я предатель. Как ловко ты выкручиваешься, Моргана! — возмутился Мерлин. — Скажи мне, кого ты защищала? Магов? Тех магов, которые выкладывают себе помосты из трупов и идут по ним к власти, богатству и почестям? Ты их королевой хотела стать?

— Не строй из себя дурака! — перебила его Моргана.

— Это ты не уходи от ответа! — не на шутку разозлился Мерлин. — Магией нужно пользоваться разумно, а не подличать и не лить кровь, прикрываясь высокими целями! Если магия служит во зло, то к черту такую магию!

— Довольно! Я достаточно тебя выслушала!

Моргана вскочила на ноги и пошла к своей хижине, по пути сильно толкнув Мерлина плечом.

— Она неисправима, — тихо вздохнул Мерлин, с горечью глядя ей вслед.