Злой гений (гет)

— Кристаллический солод… — пробормотал он под нос. — Палочкой по часовой стрелке… Теперь щепотку молотого аметиста… Чёрт, куда опять пропал аметист?! Аметист! Нет аметиста! Чёртов Кричер… Кричер!!!

Идея переехать жить в деревню состояла как раз в том, чтобы отдохнуть от постоянного давления — Джинни Уизли, которая зачем-то пыталась заполнить собой его жизнь, ушлых газетчиков, которые даже сейчас, спустя два года после Победы, всё никак не могли оставить его в покое, друзей и приятелей, единым фронтом выступающих за то, чтобы он поскорее стал самым грозным аврором в истории магической Британии, и в первую очередь — от дурацкого Кричера, объявившего персональный крестовый поход против полукровки, похитившего, по его мнению, всё наследство Блэков. Гарри всерьёз надеялся, что уж в старинной шотландской крепости поблизости от маленькой деревушки свихнувшийся домовик его не найдёт, а может, если совсем уж повезёт, то и не станет искать, но тот оказался слишком дотошен, о чём Гарри догадался, две недели назад обнаружив на своём завтраке солидную кучку помёта летучих мышей. И всего-то на минуту в окно засмотрелся.

С тех пор по дому Гарри передвигался так же, как до того делал это на Гриммо — постоянно оглядываясь и внимательно осматривая пол, прежде чем поставить ногу. До травм, конечно, не дойдёт, — есть всё-таки определённые правила, удерживающие домовика под контролем, но год назад на Гриммо пришлось две недели мыкаться с ногой, закованной в заколдованный двадцатилитровый бочонок карамельной шипучки, который удалось снять лишь совместными трудами трёх очень умелых волшебников. Собственно, тогда он с Гриммо и сбежал.

Воровство ингредиентов было совсем невинной шалостью на фоне остальных проделок мстительного эльфа, и Гарри даже особо не расстроился.

— Кричер, чтоб тебе пусто было! — крикнул он в темноту коридора и пошёл на примыкающий к кабинету склад, где у Блэков точно был ещё запасён молотый аметист.

Едва он встал на лестницу, чтобы достать до нужной полки, в кабинете раздался хлопок.

— Кричер! — простонал Гарри и начал было слезать с лестницы, но в лаборатории хлопнуло ещё раз.

Смылся, значит. Вздохнув, он взял склянку с аметистом и спустился на пол. Теперь ещё надо выяснять, где эта бестолочь напакостила в кабинете зельеварения.

После пяти минут тщательного осмотра удалось выяснить, что всё осталось на своих местах, и это было самым подозрительным из того, что случилось в последние дни. Недовольно буркнув под нос, Гарри отмерил аметистовой пыли на кончике ножа.

— Три оборота по часовой стрелке, — пробормотал он. — Десять капель настойки маньяны… Чёрт, маньяна! Кричер!!!

Бесноватый домовик спёр-таки настойку маньяны! Нет, она тоже есть в чулане, но, чёрт, на то, чтобы её влить, остаётся всего минута! Гарри так поспешно ломанулся в сторону склада, что сшиб по пути один из запасных котлов и больно ударил палец. И снова надо лезть на лестницу.

— Кричер, я точно тебя убью! — заорал он в приоткрытую дверь, когда из кабинета раздался хлопок.

И почти сразу последовал ещё один. Ничего, недолго терпеть осталось! Столь же поспешно вернувшись, он быстро накапал настойки маньяны из прихваченного пузырька, помешал и облегчённо выдохнул, когда зелье вновь поменяло цвет:

— Уф! Так, теперь шип мантикоры… Водоворот в котле на десять… девять… восемь… семь… шесть… пять… четыре… три… две… одну… Стоп! Теперь пыльца тысячелистника… А-ха-ха, Кричер!

Гарри торжествующе расхохотался. В последний визит Кричер прихватил пыльцу тысячелистника! Бестолковый домовик! Гарри предвидел, что что-то такое случится, и захватил с собой полный набор оставшихся ингредиентов, так что теперь можно спокойно закончить зелье… Зелье, которое наконец поможет ему поставить точку в этой изматывающей битве с дурацким Кричером! И если повезёт, то, может, уже к выходным получится вернуться в Лондон, по которому он изрядно соскучился за без малого год, проведённый в небольшой крепости, бывшей раньше жилищем последнего Арктуруса Блэка.

Помешав под конец ещё тринадцать раз против часовой стрелки, Гарри уселся рядом и стал считать. Всего-то десять минут, и зелье можно будет выпить. Главное, не спускать с него глаз, а то труд последних трёх часов пропадёт впустую. Кричер обязательно что-нибудь с ним сделает. Разобьёт котёл или выльет… Да мало ли какую диверсию можно придумать! Зато ещё девять минут, и деваться ему будет некуда…

Гарри посоветовал это зелье профессор Слагхорн, которому он пожаловался на свою проблему.

— У меня есть чем вам помочь, юноша, — хитро улыбнулся Слагхорн, взмахнул палочкой, и огромный, во всю стену книжный шкаф пришёл в движение, изгибаясь будто в поклоне и протягивая ему небольшой ветхий дневник для заметок. — Вот, на девятнадцатой странице расписан рецепт особого зелья, которое позволит вам в течение суток не только видеть вашего буйного эльфа сквозь стены, но и аппарировать точно к нему, не опасаясь промахнуться и застрять в стене. А дальше дело техники — вы обездвижите домовика Петрификусом и сдадите в Аврорат…

— И что с ним сделают? — поинтересовался Гарри.

— Отправят в колонию к другим эльфам, — пожал плечами Слагхорн. — Оттуда он в человеческий мир уже не выберется.

Глядя на зелье в котле, Гарри недовольно поджал губы. Так ему толком никто и не объяснил, что случится с Кричером в этой колонии. Обрекать даже такое вредное создание неизвестно на что Гарри не хотелось… до того момента, как позавчера в душе он сам себя обмазал ловко подложенным ему экстрактом слизи гигантских непальских слизней… И так и простоял в душе полдня, пока застывший в прочнейшую плёнку экстракт не начал разлагаться, выпуская его и заодно пропитывая кожу невыносимой вонью, которая даже не дала ему уснуть следующей ночью… Нет уж, каким бы ни было наказание в колонии эльфов, Кричер его точно заслужил!

На вкус зелье напомнило ему клубничное мороженое, хотя в рецепте про это ничего не говорилось. Какой неожиданный дополнительный бонус! Гарри удовлетворённо откинулся на спинку кресла и стал ждать, когда откроется обещанный локатор эльфов-домовиков. Первые несколько минут ничего не происходило, и он понял, что не прочь, в общем-то, пойти немного подремать.

Спальня и вообще любое место, которое он выбрал бы для того, чтобы поспать, отчего-то были табу для дурацких проказ свихнувшегося Кричера. Непонятно, было ли это следствием какого-то извращённого понятия о приличиях — которое не помешало ни одной из туалетных шуток — или явным образом было прописано в каком-то неведомом кодексе домовиков, но факт есть факт — ни разу Кричер не появился в спальне без приглашения и ни разу не сотворил ничего со спящим Гарри, так что сон и спальня были во всех смыслах зоной безопасности. Снаружи понемногу собирался дождь и дуло так, что даже в крытой галерее было зверски холодно, несмотря на середину июня, поэтому Гарри просто растянулся на диване в библиотеке, накрылся пледом и заснул.

Проснулся уже во второй половине дня оттого, что вдруг стемнело. Это было так нелепо, что Гарри сначала хихикнул пару раз, а потом и вовсе расхохотался. Смеясь дошёл до витражного окна, распахнул, впуская в комнату порывы ураганного ветра с дождём, и сразу же захлопнул, зайдясь в новом приступе смеха.. Решив, что смешно именно то, что спасение от хмурой лондонской непогоды нашёл в шотландских штормах, он пошёл в направлении кухни.

По пути подумал, что было бы смешно, если бы Кричер опять устроил диверсию с едой, и так над этим ржал, что последние несколько ступенек лестницы одолел ползком, сотрясаясь в истерике и утирая слёзы с щёк. Когда с трудом поднялся с четверенек, увидел перед собой гобелен, прославляющий победу кого-то из древних Блэков в магическом сражении, и тут уже накрыло всерьёз — хохотал так, что уже подумал, что задохнётся и умрёт.

Чуть ли не ползком добрался до кухни, открыл буфет и недоумённо поморщился. Одно и то же, одна и та же пища каждый день! Сколько можно! Всё есть и есть, и есть, и есть! Хлеб, ветчина, картошка, сыр, яичница, каша, запечёная курица или поросёнок, жареный бифштекс, молоко и булочки, фрукты и салат! От тоски даже выть хочется! С отвращением сделав себе сэндвич, Гарри уселся за стол, уныло от него откусывая и всё глубже погружаясь в чёрную меланхолию.

Что хорошего вообще с ним в жизни происходило за его двадцать лет? И что ещё произойдёт? Школу только закончил, хоть ему и зачли экзамены авансом, но в жизни уже ничего не хочется! Когда-то горел, мечтал стать аврором, но выяснилось, что больше из противоречия, а когда всерьёз до этого дошло, когда уже вся магическая Британия взглянула на него с надеждой, просто дал задний ход и закрылся в своём доме. Хочет ли он чего-нибудь по-настоящему? Играть в квиддич, путешествовать по миру? Да нет же, только и может, что болтаться по своему небольшому замку и его окрестностям да раз в месяц сделать попытку напиться, вспоминая Сириуса и остальных, кого успел за свою короткую жизнь проводить в короткий путь. Чёрт, даже девушки у него нет и толком не было никогда! Если подумать, то Джинни же ничем не плоха — не очень страшная, где-то даже весёлая, Рон уверяет, что очень любит секс… Так нет, от неё он сбежал при первом же её предложении этим самым сексом заняться… Ну то есть едва его выписали из лечебницы два года назад… И хоть она и позже своих совсем непрозрачных намёков не оставила, всё равно свои шансы на секс в этой жизни он решительно отверг.

И если кому-то могло показаться, что всего этого недостаточно, то в довершение всех бед собственный эльф-домовик объявил ему войну в стиле Джорджа и Фреда старой закалки, потому что ему, дескать, противно, что всё, что осталось от Древнейшего и Благороднейшего дома Блэков, досталось безродному полукровке, к тому же ещё и повергнувшему самого Тёмного Лорда! В общем, жизнь ужасна, несёт одну лишь тоску и страдания, ничего хорошего не предвидится и вообще дромарогу под хвост такое прозябание!

Как раз в момент, когда Гарри принялся вспоминать, где он мог спрятать верёвку, накатила злость. Скорее, даже ярость. Какого чёрта! Если мир настолько уныл и бездарен, это проблема мира! А он, Гарри Поттер, ещё даст им всем откусить! И пошли все туда, куда Волдеморт своих Пожирателей смерти не гонял! Газетчики — бездари без личной жизни, друзья — ханжи и лицемеры, бабы — дуры все без исключения, Кричер — отброс волшебного мира с мозгами, выжженными волдемортовым зельем, профессор Слагхорн — жеманный трус, не имеющий ни капли представления о предмете, который тщетно тужится преподавать… Слагхорн! Точно! Гнусный слизняк Слагхорн! Так это этот жирный ублюдок во всём виноват!

Сдерживая клокочущую в груди ярость, Гарри побежал обратно в библиотеку, по пути пиная мебель и чучела неведомых волшебных тварей. Вытянул из стола лист пергамента, изорвал в клочья, потом так же расправился со всей пачкой, а на одном из самых крупных обрывков стал строчить послание:

“Уважаемый, нет, даже дражайший профессор Слагхорн, чтоб вам пусто было в той дыре, которую вы смеете называть домом!

Спешу вас известить, что вы аферист и дилетант, не говоря уж о вашей ничтожной трусости, но про неё и так только слепой не знает! Зелье по вашему рецепту, которым лишь дементоров можно безвредно кормить, настолько оно уныло и бездарно, вовсе не произвело столь разрекламированного вашим лживым ртом эффекта. Со мной происходит что угодно — как последний болван я хочу по очереди спать, смеяться и грустить — но только не то, клянусь яйцами Мордреда, что мне требуется.

Желаю вам подавиться пауками, живущими в вашем носу!

Без толики уважения,

Гарри Поттер

P.S. Или лучше сломайте ногу в четырёх местах.

P.P.S. Нет, если ваше жирное пузо лопнет наконец, выпуская на волю клубящийся сонм слизняков, в нём поселившихся, это будет просто отлично!

P.P.P.S. С другой стороны, если вы проглотите полный стакан алмазной пыли, меня это утешит, хотя и ненадолго.

P.P.P.P.S. Кончается место. Короче, сдохните уже!”

Письмо удалось свернуть, не порвав и этот клочок бумаги. Хотелось добавить ещё пожеланий, но, к сожалению, кончился пергамент, и Гарри сломал от злости перо. Глубоко дыша, чтобы не так беситься, выпустил из клетки сову и сунул в клюв письмо, удержавшись от того, чтобы не затолкать в глотку.

— Профессору Слагхорну, — прорычал он, и испуганная сова сорвалась в полёт так стремительно, что посрамила бы стрижа.

Что было особенно примечательно, учитывая настоящую бурю, разбушевавшуюся за окном, с ливнем, хлещущим почти горизонтально, с молниями толщиной со сторожевую башню и с диким хохотом и завываниями, сопровождающими это буйство стихии, в которое сова бесстрашно улетела, предпочтя, очевидно, его компании. Гарри не удержался и злобно захохотал ей вслед, распахнув окно пошире, но порывом ветра его бросило обратно в библиотеку, впечатав, по счастью, в мягкий диван. С хлопком появился уродский домовик, бросил Гарри в лицо комок жирных личинок слепней, плотно закрыл окно и исчез задолго до того, как Гарри смог отскрести мотыля с лица и достать палочку. Эта выходка Кричера стоила жизни паре разломанных кресел, лампе и столику для чтения, который Гарри, раскурочив для пущей свирепости, изгрыз в щепки.

После столика ярость вдруг прошла. Нет, злоба осталась на месте, но теперь она была другая. Осмысленная и хитроумная. Оглядевшись по сторонам и оценив разгром в библиотеке, Гарри уселся на диван и стал обдумывать разные идеи, которые приходили ему в голову. Например, дать Джинни оборотного зелья и уговорить переспать с Малфоем, а в самом процессе отменить действие зелья. Или перед матчем подсунуть Маркусу Флинту метлу без тормозов, а дальше пусть сам выкарабкивается. Или заточить Шаклболта в подземелье, а самому править магической Британией. Или изготовить крысоловку для поимки Кричера. Или…

— Хозяин-полукровка, к вам посетители, — громко объявил появившийся с хлопком Кричер и моментально исчез.

Гарри озадаченно уставился на то место, где домовик только что был. Удивительным было вовсе не то, что в его стоящее на отшибе жилище припёрлись какие-то посетители, да ещё и в такую погоду, что человеку и трёх шагов не сделать, чтобы его не унесло ветром, не размазало бы по земле ливнем или не сожгло бы молнией. Нет, удивительным было то, что сбрендивший домовик при появлении своём даже не сделал никакой пакости. Или это только показалось, что не сделал, а на самом деле его опять ожидает какая-нибудь скверная ловушка наподобие той дыры в полу на Гриммо, из которой он выбирался почти трое суток?

Гарри медленно поднялся и, стараясь держаться подальше от места, на котором в последний раз появился Кричер, осторожно пробрался на выход. В коридоре тоже не спешил, двигаясь по стенке и тщательно ощупывая палочкой пространство перед собой. Мельком выглянул из-за угла, потом вышел сам и так же настороженно двинулся по лестнице… — вверх, потому что в этой крепости все лестницы шли вверх, — размышляя о том, что бережёного Мерлин бережёт...

До двери добрался лишь минут через пять, зато — здоровым и даже целым. Уже потянулся открывать, но в зеркало успел заметить запутавшегося в волосах мотыля, и пришлось потратить ещё минуту на то, чтобы привести себя в порядок.

— Какое беспардонное хамство! — услышал он, едва раскрыл дверь.

Двух насквозь мокрых особ, обнаружившихся на пороге, моментально затолкало в холл мощным порывом ветра, — Гарри едва успел сделать шаг в сторону, чтобы его не снесли с ног, — а мелькнувший Кричер за один миг закрыл дверь, снова не потрудившись учинить какую-нибудь гадость. Это было настолько подозрительно, что требовало особого осмысления…

— Эй, есть кто дома? — тем временем раздался тот же самый голос. Дрожащий, звонкий и женский голос. — Я с тобой разговариваю!

— С “тобой” будете разговаривать по ту сторону двери, — вскинулся Гарри.

— Скажит-те пожалуйста! — издевательским тоном произнесла незнакомка и потянулась к рукаву, на что Гарри автоматически сделал то же самое — очень даже возможно, что в рукаве у неё волшебная палочка, потому что очень даже возможно, что она колдунья, потому что не очень даже возможно, чтобы две простые маггловские женщины смогли в такую погоду добраться до его жилища.

Две женщины — потому что вторая тоже успела подать голос.

— Он волшебник, — предупредила она, дёрнув спутницу за рукав.

Голоса были немного разные — у первой более звонкий и холодный, вторая же была более резкой, поскольку слова свои произнесла быстро и нетерпеливо.

— Волше-е-ебник! — хмыкнула первая, стянула капюшон с головы и, откинув с лица мокрые спутанные волосы, стала оглядываться по сторонам.

Волосы были, скорее всего, светлые, а сама девчонка — всё-таки в двадцать лет глупо называть ровесницу “женщиной” — выглядела вполне ничего, даже немного мило. Насколько можно выглядеть “ничего”, побывав в центре тайфуна, и насколько можно выглядеть милой, с таким пренебрежением общаясь с хозяином дома, в который только что практически вломилась. Голубые глаза, тёмные брови и прямой нос — в общем, вполне ничего. А чуть капризные алые губки — даже немного мило.

— Волшебник, — согласно кивнула она, отрывая взгляд от чучела мантикоры, занявшего весь центр холла. — Я прошу прощения за непростительную резкость. Обстоятельства, в которых мы оказались…

— Как вы вообще здесь оказались? — перебил Гарри.

— Это моя ошибка, — спокойно произнесла девчонка, лишь чуть поморщившись от его намеренной грубости. — Мы направлялись на свадьбу к подруге, а камина там нет. Теперь мне очевидно, что я ошиблась при аппарации.

— Повезло, — хмыкнул Гарри, и девчонка согласно кивнула.

Вторая тоже сняла мокрый капюшон, с которого продолжала стекать вода. У этой волосы точно были чёрные, хотя не менее слипшиеся и намокшие, зелёные глаза и решительное выражение лица. Как и подруга, ростом она была около ста семидесяти или чуть выше. Тоже ничего, одним словом. Разглядывая её, он на секунду задумался, не кажутся ли ему все подряд мокрые курицы красавицами из-за того, что он и женщин-то в этой глуши не так уж часто видел, или они всё-таки и вправду ничего?

— Если вы покажете нам камин, мы сразу же избавим вас от своей компании, — произнесла она.

Голос был приятный. Отчего-то с обладательницей такого голоса захотелось ещё немного поговорить.

— Не получится, — пожал плечами Гарри. — Каминов в моём доме несколько штук, но они все годны лишь на то, чтобы пожирать дрова в неимоверных количествах. Даже тепла от них не больше, чем от котёнка, зябнущего на ветру…

Она улыбнулась, оценив сравнение, а первая нахмурилась.

— Большим счастьем было в непогоду разглядеть стены этого замка, пока ещё не стемнело, — недовольно пробормотала она. — Но когда мы приблизились, стало невозможно аппарировать.

— На окрестности наложены чары, — с гордостью хмыкнул Гарри. — Если отойти от замка на пять километров…

— О нет! — воскликнула тёмненькая, подняв глаза к потолку, а потом с мольбой посмотрела на подругу: — Мерлин, ни за что!

— О да! — вздохнула та и посмотрела на Гарри: — И что нам делать?

— Я не стану выгонять вас в такую погоду, — замахал он руками. — Ни о чём не беспокойтесь, приглашаю погостить вас в моей скромной лачуге!

— Ну не такой уж скромной, — хмыкнула она, красноречиво оглядываясь.

— Только вот… — подала голос вторая и приподняла подол своей накидки, открывая вид на весьма заляпанные грязью сапожки.

— Это проблема, — пробормотал он. — Я Гарри, кстати.

— Гарри? — удивилась первая. — А почему я вас не знаю? Вы, наверное, в Дурмстранге учились? Вы знаете Каркарова?

— Конечно, я знаю Каркарова, — с готовностью улыбнулся Гарри.

То, что его перестали узнавать, не было удивительно — стоило лишь избавиться от шрама и очков и сделать аккуратную стрижку, и даже самые дотошные из щелкопёров не могли больше выделить его из толпы других волшебников. С другой стороны, девушки тоже выглядели не очень знакомо. Может, они как раз и учились в Дурмстранге?

— Приятно познакомиться, — сказала тёмная. — Я Панси, а это моя лучшая подруга Дафна.

— Очень приятно, — откликнулся Гарри. — От грязи можно избавиться, как вам более удобно, здесь потом уберёт мой эльф-домовик. А далее…

Дафна улыбнулась и отделила от своего одеяния нечто, похожее на дамскую сумочку походного образца, поставила её рядом на банкетку и потянула за тесёмки накидки. Гарри поспешно зашёл сзади, чтобы принять накидку, а она совсем неожиданно осталась в струящемся синим цветов платье вечернего образца, весьма соблазнительно обтекающем её стройную фигуру. Гарри пришлось зажмуриться и помотать головой, потому что ни с того ни с сего перед глазами встала картина того, как он срывает это платье, а потом… Что будет потом, он представлял лишь примерно, поскольку подробностей ему так до сих пор никто не объяснил.

Дафна присела и потянулась палочкой к сапожкам, а Гарри, чтобы не пялиться на стройные ножки, шагнул к Панси, чтобы теперь помочь ей. Её платье оказалось красным и тоже облегающим. Она не была совсем такой же тонкой, как Дафна, но её стройная фигура оказалась просто завораживающая… Гарри с трудом оторвался от разглядывания изгибов и встретился взглядом с Панси, внимательно его изучающей в ответ.

У девушек с собой оказалась другая обувь. Надев туфли на небольшом каблуке, они стали ещё чуть выше, и Гарри так и продолжал бы любоваться внезапным подарком судьбы, если бы Дафна, зябко обхватившая плечи руками, не обратила на себя внимание.

— Гарри, ты говорил, что у тебя много каминов, — подала она голос, удивив Гарри внезапным переходом на “ты”. — Мне кажется, сейчас самое время продемонстрировать нам хоть один.

— И ещё… — замялась Панси. — Ты понимаешь, мы пару часов шли через непогоду…

Гарри всё понял. Собственно, ходить особо далеко и не надо было — рядом с залом для пиршеств, выделявшимся особенно зверских размеров камином, как раз чтобы можно было быка целиком зажарить, была вполне современно обставленная ванная комната со всеми удобствами. Единственная сложность заключалась в том, что разжечь камин не удалось ни разу. Достоинство было в том, что и кухня тоже была рядом, а в ходе долгого путешествия гостьи наверняка и проголодаться успели.

О камине совершенно неожиданно заботиться не пришлось. У входа в зал для пиршеств Гарри услышал хлопок, заставивший его ускорить шаг, но увиденное напрягло ещё сильнее — камин, который ему толком победить так и не удалось за всю проведённую здесь зиму, буквально дышал жаром, весело потрескивая дровами. Ну конечно же! Кричер никогда не показывал свой дурацкий характер, когда в доме был ещё кто-то помимо Гарри, а наоборот, был услужлив и предупредителен. И по-прежнему неуловим. Дафна нетерпеливо устремилась к огню, а Панси Гарри показал на коридор, в котором была ванная комната.

— Позволь помогу? — предложил он Дафне, которая поглядывала на кресло, поставленное чуть дальше от огня.

— Не беспокойся, — махнула она рукой и уселась прямо на чёрную шкуру огромного зверя, расстеленную перед камином.

Гарри сел рядом… метрах в четырёх, ближе не решился, и с интересом на неё посмотрел. Она, блаженно жмурясь от жара камина, провела ладонью по густому меху шкуры, достала палочку из изящного чехла на предплечье — который, конечно же, был в тон её облегающему платью, — и принялась приводить в порядок свою причёску. Гарри невольно залюбовался, как спутанный ком мокрых волос постепенно превращается сначала в водопад струящегося по плечам чистого золота, а потом в хорошо уложенную затейливую конструкцию. Опять непонятно с чего начали мерещиться всякие сцены с участием Дафны, лишённой одежды… Но фантазии быстро упирались в невежество Гарри по вопросу того, что же, собственно, делать с девушкой, если её раздеть. Отгоняя навязчивые мысли, он помотал головой и попытался сосредоточится на её словах, а не на изгибах бёдер.

— Скажи, Гарри, — спросила она. — Как же получилось, что в дикой глуши оказался такой прекрасный замок? И главное, как ты сам здесь оказался?

— Это моё наследство, — пожал он плечами в ответ. — Предыдущий владелец умер… давно умер, родня про крепость на некоторое время забыла… Такое время было, понимаешь? — Дафна кивнула, мило ему улыбнувшись. — Я не так давно стал хозяином здесь. Так получилось, что мне срочно потребовалось оказаться вдали от всех, и совершенно случайно я вспомнил…

— Совершенно случайно вспомнил, — задорно отметила она.

— Совершенно случайно вспомнил, — повторил он. — Вспомнил про своё наследство, в котором оказалась и вот эта крепость.

Рядом с Дафной бесшумно опустилась Панси, и Гарри невольно сглотнул от обилия красоты на квадратный метр.

— То есть это не единственный замок? — поинтересовалась она.

— О нет, замок единственный, — рассмеялся Гарри. — Когда я вспомнил про него, отыскал место и сразу остался здесь жить. На самом деле крепость была изрядно заброшена, но мне удалось привести её в обитаемый вид. Ну по крайней мере, мне достаточно, чтобы самому здесь ютиться,

— Как романтично, — с одобрением покачала головой Панси.

— По-моему, вид очень даже жилой, — заметила Дафна, поглядела на подругу, и та ей кивнула. — И уютный. Погоди, ты здесь один живёшь?

— Точно, — подтвердил Гарри. — Я же сказал, что мне захотелось уединения…

— Именно так я и поняла, — кивнула она. — То есть ты всё-всё делаешь, и убираешь, и готовишь?

— Нет, убирает всё-таки домовик, — смутился Гарри. — А вот готовлю… Дичайше прошу меня извинить, я как-то не подумал… Как неловко-то!.. Время ужинать, правда? Я как раз собирался приготовить ужин, — сказал он, отрывая зад от шкуры. — С вашего позволения…

— Ни в коем случае, — воскликнула Дафна, тоже вставая.

— Прошу прощения? — удивился Гарри.

— Дафна не то имела в виду, — пояснила Панси, вставая рядом с подругой и глядя той в глаза. — Она, наверное, хотела отблагодарить тебя и предложить свою помощь в приготовлении ужина. Да, Дафна? — вдруг с нажимом произнесла она. — Ты точно хочешь приготовить ужин?

Дафна, которая до того кивала каждому её слову, поджала губы, и лёгкая тень пробежала по её лицу.

— Да, ты совершенно правильно меня поняла, Панси! — ответила она и с умоляющим лицом повернулась к Гарри: — Позволь нам это сделать!

— Нам? — ошарашенно переспросила Панси.

— Да, нам, — отмахнулась Дафна и снова умоляюще поглядела на Гарри.

— Я только за, — развёл он руками. — Раз так, пойдёмте, я покажу вам всё на кухне…

— И неплохо бы, чтобы ты сам выбрал в поваренной книге, каких яств тебе хотелось бы вкусить, — добавила Панси с улыбкой такой ослепительной, что Гарри даже задумался, к чему это она.

Консервирующие чары могут хранить пищу нетронутой веками, и Гарри это было исключительно на руку. Предки Блэков явно не прочь были пожрать, — впрочем, других излишеств, в том числе неприличных, они, по рассказам, тоже не чурались, — и оттого погреб для еды был просто огромен. Запасов бы тут хватило на то, чтобы кормить весь Хогвартс в течение полугода. Или пары месяцев как минимум. Оттого Гарри, в первый раз обнаружив это сокровище, очень даже обрадовался — продукты докупать придётся не скоро, может, даже не в этой жизни.

Девушек изобилие тоже поразило, как и разнообразие. Произвели впечатление и бычьи туши, и бараньи, и ощипанные фазаны и перепела, и богатство выбора овощей и фруктов.

— Ты что, собираешься секретно организовать и кормить собственную армию? — удивлённо спросила Панси.

— Да нет же, это от предыдущих владельцев осталось, — ответил Гарри, надеясь, что не придётся упоминать, что некоторые запасы легко могли здесь ждать уже несколько сотен, а то и тысячу лет. — Вот, я нашёл вам поваренную книгу.

— А что мы должны приготовить? — с улыбкой спросила Дафна.

— Да что угодно, — улыбнулся в ответ Гарри. — Что вам самим нравится, тем и меня угостите.

— Прекрасно, — сказала Панси, снимая с вешалки фартук и крутя его в руках, будто видит подобное в первый раз. — Так даже лучше, правда, Дафна? Ну мы тогда приступим?

— Конечно, — откликнулся он. — Вам точно никакая помощь не нужна?

Панси при его словах с надеждой посмотрела на Дафну.

— Нет, спасибо, — мило улыбнулась та. — Мы волшебницы, Гарри, а это значит, что мы справимся!

— Хорошо, — произнёс он, любуясь её глазами, синими, как океан. — Я найду что-нибудь почитать и буду ждать в зале, где мы сидели у камина.

— Мы тебя найдём, — пообещала Панси.

Раз его так ненавязчиво выставили с кухни, то можно действительно заняться своими делами, вот только к чтению они не имели никакого отношения. Даже забыв о том, что необходимо на каждом шагу сохранять осторожность, Гарри поднялся на второй этаж, где была его спальня, сменил рубашку и задержался у зеркала, придирчиво себя разглядывая. Планы, которые его мозг так и продолжал прокручивать в голове, постепенно всплывали из того места, куда он их временно задвинул.

Даже удивительно, почему раньше он не задумывался о таких простых вещах? Казалось бы, когда на руках столько времени, можно посвятить его раздумьям и продумыванию разных способов сделать свою жизнь веселее. Нет, безусловно, капитальный ремонт этому замку тоже нужен, и за год Гарри сделал немало, но насколько было бы легче это всё провернуть, будь он не простым Мальчиком-который-выжил, а, к примеру, министром магии.

Конечно, с Шаклболтом не всё так просто. Нельзя просто похитить его и занять его место. Даже под Оборотным зельем его подчинённые очень быстро заметят подмену. Поэтому нужно сделать так, чтобы Шаклболт сам передал Гарри бразды правления магической Британией. То есть надо сначала хотя бы стать начальником отдела охраны общественного правопорядка, а до того — начальником Аврората… То есть закончить курсы авроров и стать аврором, а это было как раз то, от чего от сбежал, поселившись в шотландской крепости. Прямо вот так сразу это всё вычёркивать не стоит, но сейчас этот план точно не актуален.

Далее. Маркус Флинт и сломанная метла. Испортить метлу — не проблема. Более того, можно даже ничего не портить, а просто взять тот самый “Чистомёт”, который Рону на пятом курсе купила Молли, и замаскировать под Молнию последней модели. Это будет даже ещё более разрушительно, чем если Молнию просто сломать. Потом воспользоваться личным пропуском, позволяющим пройти под трибуны и в раздевалки… Сменить внешность, конечно, благо пропуск не именной… Флинт оседлает “Чистомёт” Рона, упадёт и разобьётся. В яблочко. Вот только вопрос — зачем? Ну слизеринец, ну симпатизировал Пожирателям смерти, ну соперничал с Вудом до разбитых носов. Кого это сейчас волнует? Школьная вражда вообще теперь кажется глупой и детской какой-то. В общем, затея никчёмная, а вот “Чистомёт” Рона надо всё-таки приберечь на всякий случай, пока его не догадались выбросить. Полезная штука.

С Джинни и Малфоем ещё проще — не факт, что с темпераментом младшей Уизли и её тягой к приключениям такого уже не случилось. Да ещё и без всякого Оборотного зелья. Нет, если уж хочется Малфоям устроить пакость, то стоит как-то свести Артура и Нарциссу. В принципе, ничего сложного, если хорошенько подумать. Можно отправить оба семейства — Артура с Молли и Люциуса с Нарциссой — на курорт… В Бат, кримеру. Сказать им, что там переодетыми и в масках будут многие важные волшебники с семьями. Люциус на такое точно клюнет. Важно, чтобы пары не видели друг друга до того, как всё случится. А дальше достаточно прислать Артуру предложение встретиться, подписанное Молли, и уточнение, что она будет выглядеть как Нарцисса Малфой, а интрига будет заключаться в том, что Артур и обращаться должен с ней как с Нарциссой… Дескать, чтобы поддержать игру. Ну и наоборот, естественно.

Гарри вздохнул. Это — прекрасная задумка, но вот никакого желания делать пакость Нарциссе у него не было. Пусть она жена и мать двух пренеприятнейших типов, но кроме того она ещё и сестра Андромеды и двоюродная бабушка Тэду. Хотя обман вышел бы прекрасный. Даже удивительно, что идея такой блестящей шутки пришла к нему в первый раз за почти двадцать лет его жизни!

Зато вот мысль о мышеловке для Кричера такой остротой не блистала. Проклятый домовик ускользал от любых попыток Гарри подловить его и обездвижить. Несмотря на очевидное помешательство, продолжал выполнять работу по дому и был стремителен и эффективен. Можно, конечно, специально намусорить и приготовиться с палочкой, но Гарри был уверен, что при появлении Кричер в первую очередь отвлечёт его, а потом уже приберёт, потратив на всё не более доли секунды. Поэтому о мышеловке можно было даже не помышлять. Плохо, что зелье из тетрадки неизвестного мастера зелий не подействовало…

Вспомнив о письме, отправленном Слагхорну, Гарри досадливо поморщился. Что на него нашло? Может, это тоже было следствием той отравы, что он сегодня сварил? Может, даже и не рецепт виноват? Может, Кричер чего-то накидал в котёл, пока Гарри ходил набрать ингредиентов вместо утащенных? Точно! Гарри даже глаза вытаращил от пришедшей на ум догадки. Это он! Чёртов домовик, чтоб ему уши в дверях прищемило! Это он испортил зелье, которое вызвало у Гарри эти дурацкие приступы сонливости, смеха, грусти и безудержного гнева! Хорошо хоть, что всё прошло и ничего страшного не случилось! За исключением письма Слагхорну, но, скорее всего, тот войдёт в его положение, когда Гарри пошлёт ему письмо с извинениями. Завтра утром, конечно, поскольку сегодня есть дела поважнее.

Точнее, дело. А именно — прекрасная блондинка, волей случая оказавшаяся под его крышей. Если подумать, то брюнетка была как минимум не менее мила, но с двумя ничего не получится — буря может кончиться уже через пару часов, и уже завтра и следа девушек не останется в месте его уединения. И если уж выбирать, то — блондинку. Или брюнетку? От кипящей зелени её очей под ложечкой сосёт ничуть не меньше, чем от бездонной синевы глаз её подруги.

Оторвавшись от своего отражения в зеркале, Гарри поднял глаза к потолку. Можно же не решать самому. Зачем? Какую бы он ни выбрал, будет потом сокрушаться, что упустил другую. А пока будет пытаться выбрать, обе испарятся. Исчезнут из его жизни навсегда. Но если дело решит случай, то смысла упрекать себя не будет. Решено, значит, так и стоит сделать! Ещё раз хмуро осмотрев физиономию в зеркале, Гарри повторил про себя, что нужно сделать, и отправился вниз, в кабинет зельеварения.

Древние Блэки неплохо потрудились, и помимо вместительного склада с ингредиентами из кабинета можно было попасть в ещё одну комнату, до потолка уставленную тяжёлыми прочными шкафами с готовыми зельями. Отдельный стеллаж с зельями первой помощи при ранениях, несколько полок Оборотного зелья… Даже был уголок, аккуратно уставленный Феликс Фелицис… Гарри нужно было вовсе не это. Он взял с полки фиал с Амортенцией… подумал и взял ещё один. К этому добавил ещё флакон с лёгким снотворным и пошёл в кабинет. Откупорил оба фиала, чуть потянул носом, втягивая запах, и перед глазами сразу возникли две девушки, светленькая и тёмненькая. Уколол палец и в каждый флакон выдавил по капле крови, которая, упав в густую серебристую жидкость, вспыхнула мириадами алых искорок и сразу пропала.

Запечатав фиалы, Гарри сунул оба в левый карман штанов, а снотворное отправилось в правый. Ещё немного подумав, он опять сходил в хранилище зелий, отыскал там два флакона противоядия от Амортенции и поставил посреди стола в кабинете — на случай, чтобы не искать, если что-то вдруг пойдёт не так. Похлопал себя по карманам, чтобы убедиться, что небольшие фиалы не очень заметны, и пошёл в зал для пиршеств — терпеливо ждать, что же такого ему приготовили девушки.

Ждать особо не пришлось — едва он уселся в кресло с найденным увесистым сборником поучительных историй за авторством некоего де Монтайна, в зал ворвалась… резко замедлилась, а потом плавно приблизилась тёмненькая — Панси. Гарри сразу почувствовал, что рот расплывается в самой глупой улыбке, на которую он был способен.

— Гарри, — сдержанно кивнула Панси, складывая руки перед собой. — Ты знаешь, мы решили пересмотреть наш подход к твоему участию в приготовлении ужина.

В этот момент из прохода на кухню послышался грохот, сопровождающийся шипением, и всё смолкло.

— Если коротко, то нам, возможно, пригодилась бы лишняя пара рук, — закончила она, нервно оглянувшись в ту сторону. — Если, конечно, ты будешь настолько любезен!

— Ну разумеется! — воскликнул Гарри вставая. — Буду рад помочь, чем только смогу!

Тут даже если и не хочешь, как можно отказать такой очаровательной девушке? Впрочем, ещё по пути на кухню Гарри начал догадываться, что, может, Панси деликатно преуменьшила необходимую степень его вмешательства. Весьма преуменьшила. Потому что из кухни сильно пахло гарью — так сильно, будто там сожгли десяток кабанов, двух баранов и без счёта индюшек и куриц. И привалили сверху горелым громамонтом.

— Хм, — только и сказал он, зайдя на кухню.

Панси подбежала к всклокоченной Дафне и обняла, чтобы сдержать истерику, в которую та готова была уже впасть. Гарри же развёл руками, недоумевая, отчего девушки так паникуют. Ну понятно, что угли в духовке — чем бы они ни должны были стать — нужно затушить, содержимое большой сковороды отскрести и изготовить из полученной массы медленно действующий яд для особых врагов, а сломанные лопаточки и половники скорее отнести в камин — там они лучше послужат. Но трагедии по большому счёту, конечно, делать не стоит, стоит Гарри с кухни уйти, как сюда заявится Кричер, сотрёт гарь с потолка и стен, очистит мебель и утварь от муки, яиц, джема и разлитого масла и помоет пол. Единственное, из-за чего и стоило горевать — сожжённую кастрюлю с фамильным вензелем Древнейшего и Благороднейшего дома придётся, скорее всего, выбросить.

— Мерлин, какой позор! — пробормотала Дафна, лбом уткнувшись Панси в плечо.

— Это ещё что, — хмыкнул Гарри. — Видели бы вы, как я эту кастрюлю сжёг предыдущие четыре раза!

Когда ещё Кричер, способный разобраться с беспорядком за несколько минут, пребывал в неведении о его местонахождении и, следовательно, не мог помочь с уборкой.

Дафна отчётливо всхлипнула.

— Я так понимаю, вы очень голодные? — поинтересовался Гарри.

Панси со вздохом кивнула, повернув к нему голову.

— Давайте сделаем так, — предложил он. — Гости пройдут в залу с большим и тёплым камином, а хозяева позаботятся об ужине.

— Честно говоря, я и сэндвичу была бы рада, — пожала она плечами, гладя подругу по голове.

— Сэндвичи так сэндвичи, — легко согласился Гарри. — Хотя я хотел придумать что-то позатейливее.

— Мы с благодарностью примем любую пищу, — хмуро поджала губы Панси и бросила взгляд на сковороду: — Главное, чтобы она к тому моменту не превратилась в угли.

— Это как пойдёт, — покачал головой Гарри.

Девушки ушли, а он, оглядев разгром, пошёл в столовую, где должны были найтись чайные сервизы. Едва вышел, в кухне, конечно же, появился Кричер, и в зал для пиршеств Гарри решил вернуться другой дорогой, чтобы его не спугнуть — убирать самому не было никакого желания. Сходил в подвал, чтобы обзавестись бутылкой красного вина, и оставил её в баре, собрал на столик сервиз, наполнил чайник кипятком и заварил чай.

Звериная шкура на полу, похоже, понравилась Панси с Дафной — когда Гарри принёс им чай, они, оставив туфли у края, сидели рядышком напротив камина и молча смотрели в огонь. В тележке для сервировке оказался складной низкий столик, Гарри разложил его перед девушками и расставил на нём чашки.

— Спасибо, — с грустным видом кивнула Дафна.

— Не переживай, это не весь ужин, — улыбнулся в ответ Гарри.

— Очень смешно, — надулась она.

— Просто хотел тебя подбодрить… — весело заметил он.

— А как долго?.. Прости… — подала голос Панси и замолчала.

Впрочем, и так было понятно, что их обеих интересует в данный момент. Гарри стал прикидывать, сколько времени уйдёт на приготовление ужина, включающего в себя что-то помимо сэндвичей, и тут его озарило.

— Если вы не против готовой пищи под чарами консервации, то минут пять, — ответил он. — Если…

— Не против, не против! — замахала она руками.

— Тогда лишь чуть-чуть потерпите ещё, я всё принесу, — сказал он. — Вы не желаете тем временем переместиться за стол?

— Знаешь, Гарри, — робко произнесла Дафна, гладя чёрный мех рядом с собой. — Здесь очень уютно. Тепло и вообще хорошо. Нет ли какой-нибудь возможности поужинать прямо здесь, на ковре у камина?

— Конечно, — согласился он. — Если только вам не покажется это слишком диким…

Они дружно замотали головами, уверяя его, что желали бы этого больше всего на свете, и Гарри даже восхитился, до чего удачно это укладывается в его план. Ужин здесь выйдет значительно более романтическим, чем за тяжёлым дубовым столом времён самого Мерлина…

И всё-таки как он удачно вспомнил, что у него припасён готовый ужин, и даже не один! Достаточно всё подать и расконсервировать. Кричер уже закончил на кухне, которая опять сияла чистотой, будто и не творилось здесь буквально пять минут назад невесть что. Гарри раскрыл консервирующий шкаф и стал доставать оттуда готовые блюда, попутно раздумывая, насколько то или иное придётся по душе его гостьям. И заодно прикидывать, в какой момент лучше приступить к выполнению своего плана.

У девушек ужин вызвал необычайный восторг и приступ энтузиазма.

— Грибной суп-пюре, — объявлял Гарри, приподнимая крышки привезённых на тележке кастрюль и латок. — Овощное рагу, ростбиф по-веллингтонски, булочки, кексы, сыр, ветчина и овощи.

— Блеск! — с довольным видом прокомментировала Панси и выразительно посмотрела на подругу.

— Всё так вкусно выглядит! — воскликнула та, даже и не подумав смутиться — похоже, собственная неудача в приготовлении пищи не очень-то сильно её задела. — И ты молчал, что у тебя есть такое богатство!

— Да я как-то и не вспомнил, — пожал он плечами, подавая ей тарелку с супом. — Может, всё-таки за стол?

Панси вопросительно посмотрела на Дафну, а та решительно тряхнула головой, заставив Гарри ещё раз удивиться, каким волшебством всё-таки держится её причёска?

— Я понимаю, что суп не очень удобно есть с низкого столика, — ответила она. — Но… можно нам всё-таки остаться здесь?

— Я всего лишь предложил, — улыбнулся Гарри, усаживаясь по-турецки. — Вот, возьми булочку к супу. Панси, а ты?

— Спасибо, — откликнулась Панси, взяв булочку с подноса. — И всё же, если не секрет, откуда?.. Я хотела сказать, как-то же я тебя вся эта вкусная еда появилась, да?

— О да, — ответил Гарри. — Дело в том, что у меня есть крестник. Маленький совсем мальчик, ему недавно два года исполнилось. К сожалению, родители его погибли…

— Крестник? — переспросила Дафна.

— Есть такая маггловская традиция, которую переняли некоторые волшебники, — пояснила ей Панси. — Родители выбирают ребёнку человека, готового стать ему опорой и советчиком в случае необходимости…

— Да, такой близкий человек, но не мать или отец, — подтвердил Гарри. — У моего крестника есть бабушка. Они время от времени навещают меня. Не очень часто, но в последний раз были буквально неделю назад…

— И бабушка твоего крестника балует тебя как может, — проницательно заметила Панси, а Дафна улыбнулась. — Это она всего тебе приготовила впрок, чтобы ты не совсем не одичал на сэндвичах, да?

— Ну положим, готовить я и сам могу, — напоказ надулся Гарри. — Если что-то не очень сложное, конечно. Да, бабушка иногда не одна меня навещает — не считая крестника, конечно. В этот раз она была с сестрой, и вдвоём они как следует постарались…

— Спасибо обеим бабушкам, — весело произнесла Дафна. — Суп был очень вкусный…

И с намёком показала на латку с ростбифом.

Гарри доел свой суп, принял тарелки у девушек, чтобы убрать подальше, и приступил к разделке горячего, законсервированного сразу из духовки жаркого. Со слоями бекона и паштета ростбиф герцога Веллингтона выглядело очень аппетитно. К нескольким ломтикам жаркого щедро добавил рагу, и как раз в этот момент Панси громко сглотнула слюну. Гарри подал тарелку ей, а она широко раскрыла глаза, обеими руками в ужасе закрывая рот.

— Я даже не думал, что вы настолько проголодались, — сказал он. — Прошу меня за это извинить.

— Ничего страшного, Гарри, — нетерпеливо сказала Дафна, умоляюще глядя на ростбиф. — И ещё я подумала…

— Да-да? — подбодрил Гарри, когда она замялась. — Что-то ещё для дорогой гостьи?

— В самом деле? — поинтересовалась Панси, глядя на неё.

— Гарри, а у тебя нет… — с хитрым видом начала Дафна и опять замялась.

Панси нахмурилась, а Гарри поощрительно поднял брови.

— Гарри, у тебя нет… вина? — наконец решилась Дафна.

— Вина?! — воскликнула Панси

— Да, вина, — повторила Дафна. — Я привыкла, что у меня дома к мясу подают вино!..

— Всем подают? — поинтересовалась Панси отчего-то язвительным тоном.

— Всем взрослым, — задрала носик Дафна, и Гарри показалось, что она сейчас покажет язык.

Но ничего, обошлось.

— Если честно, то я сам не большой ценитель… — произнёс он.

— Мы с Дафной с уважением относимся к такой позиции, — согласилась Панси, с едва заметным торжеством глянув на подругу.

— Ах, как жаль! — грустно воскликнула Дафна, с мольбой сложив ладони на груди.

— …Но у меня как раз есть бутылка вина, которую я готов с вами разделить, — закончил Гарри.

—- Ах, это было бы так чудесно! — мило улыбнулась Дафна, а Панси лишь поджала губы с не очень довольным лицом.

— Прошу прощения, — сказал Гарри, подавая Дафне тарелку с жарким. — Я покину вас на несколько минут, чтобы раздобыть ту самую бутылку вина.

Просьба Дафны очень удачно вписалась в его план, иначе ему самому пришлось бы придумать, как бы предложить девушкам алкоголь. Амортенция никак не сочеталась с чаем, да и вкус пищи она бы изменила до неузнаваемости. Слагхорн говорил, что лучше всего Амортенцию добавлять в алкоголь или в сладости. В идеале — шоколадные конфеты с алкоголем. Гарри взял в столовой вино, штопор и три бокала. Когда он вернулся, заметил, что в зале для пиршеств побывал Кричер — использованные чашки, тарелки и салфетки были убраны вместе с кастрюлей с остатками супа, крошки подметены, а чайник по-новой горячий и, судя по запаху, свежезаваренный. За принесённые диванные подушки и пледы Гарри пообещал себе не отправлять Кричера в колонию до следующих выходных.

— Вот, — сказал он, демонстрируя пыльную бутылку. — Бордеогз…

— Бордо, — поправила Панси.

— Прости? — не понял Гарри.

— Это слово по-французски читается “Бордо”, — пояснила она.

— Точно, — улыбнулась Дафна. — А это вкусно?

— Я не знаю, — признался он. — Прошу прощения, я буквально на минуту, открою и разолью, хорошо?

Он отошёл к камину, поставил сбоку на полку бокалы и раскрыл штопор. Откупорив, отправил пробку в огонь и разлил в бокалы примерно полбутылки. Оглянулся на девушек, которые что-то напряжённо обсуждали, и достал из кармана фиал с Амортенцией. Снова оглянулся на своих гостий. Сейчас, в отблесках каминного пламени, в обтягивающих фигуры платьях, о чем-то с горящими глазами спорящие, они были прекрасны. Прекраснее он вообще никого в жизни не видел. И не увидит, если не приведёт в действие свой план. Каким тупицей надо быть, чтобы отказаться от такой красоты!

Посмотрев на открытый фиал, из которого поднимался серебристый дымок, Гарри вздохнул и вылил содержимое в камин.

— Лучше ко всем чертям сдохнуть чёртовым девственником, — процедил он под нос и бросил склянку вслед.

Достал вторую и проделал то же самое, а потом в огонь отправилось снотворное. Облегчённо выдохнул и стёр пот со лба. Как же хорошо, что эта дурацкая пытка, которая терзала его с момента, как он положил в карман два фиала с Амортенцией, кончилась! Можно жить и дышать, а не грызть себя в душе заживо.

— Гарри! — позвала Дафна.

Прекрасная Дафна, шанс быть с которой он только что отправил в огонь. Панси ему улыбнулась, и он улыбнулся в ответ, в душе при этом грустно кивая самому себе. Даже в кармане это нельзя было носить, потому что он не железный, и соблазн применить эту гадость был. Огромный соблазн. Два самых прекрасных соблазна, что он видел. Поставил бокалы на поднос вместе с бутылкой и понёс девушкам, решив про себя сыграть в небольшую игру. Раз уж в бокалах только вино, то можно же представить, к примеру, что там всё-таки Амортенция. И зелье для сна. Интересно будет посмотреть, какая из девушек выберет себе Амортенцию…

Усевшись перед ними, снял бутылку и протянул поднос. Панси внимательно посмотрела на Гарри, потянулась было к тому бокалу, что стоял перед ним, а потом выхватила другой прямо из-под носа у Дафны. Та, ничуть не смутившись поступком подруги, взяла тот, что был ближе к Панси, и подняла, выразительно глядя на Гарри. Значит, ей Амортенцию, а Панси — снотворное.

— Тост, Гарри, — пояснила она. — Нужно, чтобы ты произнёс тост.

Панси тем временем зачем-то покачала бокал, поднесла к краю нос, подняла брови и пожала плечами.

— Ну что ж, тост, — согласился Гарри, глядя на их лица так, чтобы это не слишком было похоже на любование. — Я хочу выпить за бурю.

Дафна удивленно распахнула глаза, а Панси, несколько секунд посмотрев на него, кивнула в ответ.

— За бурю, — согласилась она. — Прекрасный тост, Гарри.

— За бурю, — задумчиво согласилась Дафна. — Да, это так просто и так…

— Емко, — подсказала Панси, протягивая бокал в центр пространства между ними.

Гарри чокнулся с ней, Дафна чокнулась с обоими, и он пригубил бокал.

Вино было как вино. Он не погрешил против правды, когда сказал, что не особо ценит подобные напитки. Ну то есть пить можно, но и без него прекрасно можно обойтись. Зато Панси, наоборот, явно понравилось, и она потягивала это самое бордо, даже позабыв на время про ростбиф, а вот Дафна, пожав плечами, продолжила ужин, лишь запивая вином жаркое.

По мере насыщения беседа возобновилась по-новой. Гарри показалось очень забавным то, что его вид теперь не узнают все подряд, и он старательно поддерживал своё инкогнито, плавно уводя разговор от вопросов, которые потенциально могли его разоблачить. Закончил школу, два месяца провёл на больничной койке, потом был в поисках себя, а год назад, попав в эту крепость, влюбился с первого взгляда, даже несмотря на грязи и разруху, и год провёл, восстанавливая замок под руководством методички по “Строительному мастерству и применению магии в строительстве” и постепенно возвращая крепости былой блистательный вид.

— Твой замок впечатляет, Гарри, — восхищённо заметила чуть раскрасневшаяся от вина Дафна.

Панси, которая, как заметил Гарри, была несколько менее разговорчива, кивнула, соглашаясь в с подругой, и с улыбкой оглядела зал.

Девушки, впрочем, тоже охотно поддерживали игру в незнакомцев, и он так и не смог даже близко угадать, кто они. Имя Панси звучало знакомо… словно что-то откликалось в глубинах сознания, но вспомнить Гарри не смог. С Дафной вообще никаких ассоциаций не возникало, никаких намёков, никаких идей. Они могли быть на год старше, на год младше или даже одногодками — это совершенно ничему не помогло бы. В школе Гарри был замкнут на своих друзей или на тех, кого считал друзьями, и был уверен, что даже в ту пору кого-то из своих одноклассником просто не узнал бы — потому что в силу своей избирательности никогда не видел.

У Дафны была младшая сестра, которая в этом году закончила школу. Они жили с родителями, Дафна увлекалась рисованием и всем, связанным с артефактами. Отец Панси был вынужден временно уехать, — и Гарри даже примерно догадался, как называется тот остров в Северном море, куда тому выпала командировка, — и Панси жила с матерью. Она, как и Гарри, пока не выбрала ещё, куда хочет двигаться дальше, но в целом тяготела к трансфигурации. По отдельным намёкам Гарри понял, что они обе живут в Лондоне, — одна в Ноттинг-Хилл, а другая в Сохо, — и он, прямо не упоминая Айлингтон, дал им понять, что живёт там же поблизости.

— Интересно, — задумчиво заметила Панси. — То есть у тебя есть ещё и дом в Лондоне,

Гарри в этот момент почему-то подумал, что если она училась в Хогвартсе, то наверняка на Слизерине, а это потенциально может сузить круг подозреваемых… если бы он хоть кого-то помнил с этого факультета. Впрочем, с Райвенкло, в принадлежности к которому он подозревал Дафну, он был знаком ещё меньше… Если, конечно, не считая близкого знакомства с той девушкой… Чёрт, это было на пятом курсе, с тех пор он толком её и не видел, и оттого имя напрочь стёрлось из памяти!

Беседа как-то незаметно сблизила, и когда пришло время закусок, а Гарри разлил остатки вина, компания оказалась значительно теснее, чем в начале вечера, голоса звучали тише, а постепенно прогорающий камин, красящий зал в оттенки красного, добавил разговору толику интима. Потягивая вино, Гарри обнаружил, что уже полулежит, да и девушки тоже растянулись, устав сидеть, и как раз очень ко двору пришлись принесённые Кричером подушки, а коленки Панси были совсем близко, можно любоваться сколько угодно и можно было бы даже потрогать, но такого количества смелости и наглости ему не набраться никогда.

Затронули в целом текущую политику в магической Британии, Гарри очень быстро утомил собеседниц разговорами о квиддиче, потом, не называя имён, дружно помыли косточки друзьям и знакомым.

— Я всё-таки не очень понимаю, зачем Трейси так рано выходить замуж, — жаловалась Дафна, рассказывая про подругу, на свадьбу которой они изначально направлялись. — Как можно вообще в нашем возрасте думать о таком?

— Раньше и в пятнадцать замуж выходили, и в тринадцать, — вяло заметила Панси, которая последний десяток минут то клевала носом, то неотрывно смотрела на Гарри, подперев подбородок кулаком.

Дафна на это не обращала внимания, а Гарри было не по себе — он не определился ещё, стоит ли, совсем уж размечтавшись, принять это за знак внимания, или лучше как всегда смутиться?

— Старшая сестра бабушки моего крестника родилась, когда её матери было тринадцать, — сказал он, за что был одарён улыбкой Панси. — А ещё в этом же возрасте их бабушка родила их тётку.

— Ну это когда было, если они сама бабушки! — протянула Дафна. — Ты бы ещё времена Мерлина вспомнил! А я девушка современная и совсем не хочу замуж в двадцать!

Ого! Значит, ей всё-таки тоже двадцать! Интересно, а Панси? Гарри посмотрел на Панси и обнаружил, что она лежит, уткнувшись носиком в сгиб локтя. И, судя по всему, спит.

— Панси, — тихонько позвал он.

— Тс-с-с! — шикнула Дафна, приложив пальчик к губам. — Не видишь, устала, бедняжка! Не представляешь, что с нами сегодня было!

— Очень даже представляю! — негромко возразил он и снова посмотрел на Панси: — Она не замёрзнет?

— Да что ей станет! — хихикнула Дафна. — Здесь же тепло!

— Это сейчас тепло, — возразил Гарри. — Прошу прощения, я на минутку…

Встав на четвереньки, дотянулся до пустого бокала Панси и принял другой у Дафны. Удивительно, оказывается, бутылка вина — это совсем немного для трёх молодых здоровых организмов! Дошёл до пледов и взял три, опустился рядом с Панси на колени и накрыл от ножек до плеч. Ни с того ни с сего его качнуло, он чуть не упал сверху, лишь в последнюю секунду успев подставить руку, но всё равно немного её придавил, и лицо оказалось совсем близко… Так близко, что была видна каждая из подрагивающих ресничек, и слышно было тихое дыхание…

Гарри поднял голову, чтобы посмотреть на Дафну, которая, прикрыл ладошкой ротик, беззвучно давилась от смеха, смешливо маша на него другой рукой. Приподнялся и всё-таки поддался соблазну, чтобы убрать прядь волос с лица Панси. До жути захотелось её поцеловать, но на этот раз удалось с собой справиться. Дафна вытянула носки и подёргала ножками, словно показывая Гарри, что её тоже нужно укрыть. Взяв в руки второй плед, он встал на колени перед ней, безо всякой задней мысли укрыл… и тут его снова качнуло.

— Прости, я не нарочно, — сказал он Дафне, которая пискнула, когда он свалился на неё всем весом.

— Хи-хи! — ответила она.

Гарри опёрся на руки и приподнялся, глядя в её смеющееся лицо.

— Я вправду не нарочно, — виновато произнёс он.

— Я знаю, — откликнулась она. — Хи-хи!

— А кто будет хихикать!.. — буркнул он.

— Что, что? — со смехом спросила она.

Её лицо было совсем-совсем близко, огромные синие глаза заслонили собой весь мир. Сердце как бешеное стучало, ухнув куда-то в бездну, и Гарри решился. Потянулся, поцеловал её в щёку и зажмурился.

— Хи-хи! — повторила Дафна.

Теперь она улыбалась как-то по-другому, но в чём разница, Гарри понять не мог. Всё тело охватила какая-то непонятная слабость, которой он раньше никогда не испытывал. Он с трудом поднялся, боясь даже смотреть на Дафну, а потом плюхнулся рядом, пытаясь нащупать хоть какую-нибудь мысль, и замер в прострации. Она пошевелилась, отодвигаясь, и осторожно тронула его руку.

— Гарри, — позвала она. — А я тебе уголок подушки оставила. Гарри!

Он машинально бросил взгляд, оценив, поместится ли его голова на свободную часть подушки, и так же на автомате послушался. Лёг на спину, примостив затылок с краю, и вытянулся, глядя в сгущающуюся темноту под потолком.

— Гарри, скажи, — подала голос Дафна после нескольких минут молчания. — Если не секрет, конечно… У тебя есть девушка? Как ты относишься к девушкам?

— Нет, — вздохнул он, чуть качнув головой.

— Почему? — спросила она. — Это из-за того, что тебе больше нравится быть одному? Или ты вообще против девушек?

— Нет, не потому, — ответил он. — Просто… Знаешь, бывает, когда все от тебя чего-то хотят. А ты не хочешь никого обидеть, ты хочешь быть самым приятным и отзывчивым человеком на свете. И ты действуешь так, как от тебя ждут. Ты совершаешь какие-то поступки, но они…

Он замялся и замолк.

— Не твои, — подсказала Дафна.

— Да! — громко прошептал он. — Они не твои. Друзья толкают тебя на то, чтобы ты занялся тем, к чему совсем не лежит душа. Одна девушка хочет, чтобы ты был кем-то другим. Другой просто нужен кто-то другой, и она готова переделать тебя во что бы то ни стало. Даже мой домовик вредит мне, потому что я де генеалогическим древом не вышел!

Подушка затряслась, и Гарри понял, что Дафна хихикает. Потом его руки коснулись её пальцы и невесомо погладили.

— Прости, — произнесла она вполголоса. — Про эльфа очень смешно прозвучало. Прости.

— Это и вправду смешно, — шёпотом ответил он. — Ну сама подумай, какая тут девушка? Лишь один близкий друг у меня есть… девушка, которой никогда не хотелось сделать из меня что-то другое… Но с ней невозможно. При общении с ней я не могу определиться, то ли я настолько непробиваемо туп, чтобы принять её мудрость, то ли она всё время надо мной издевается, выставляя меня дураком, то ли это у неё всерьёз поехала крыша…

Подушка снова затряслась.

— Ой, не могу, — простонала Дафна. — Прости, Гарри, прости! Ой, не могу!

— Смейся, смейся, — ответил он. — Она хороший друг, но никогда не привлекала меня ни в каком ином качестве… — подушка затряслась опять, и он спросил: — А ты, Дафна? Расскажи про себя… Ну в смысле… Ну ты понимаешь.

— Что ты хотел знать? — спросила она.

— Я… — пробормотал он. — Я… Я не могу. Тупой вопрос. А ты такая… Не говори ничего.

— У меня нет возлюбленного, — тихо сказала она. — Мальчишки… глупые. Пару раз я влюблялась, ещё в школе, но быстро убеждалась, что объект моих воздыханий… глупый. А ещё я жутко не люблю всем нравиться и часто делаю назло и наоборот, и теперь от меня мальчишки сами бегают… Думают, что я их покусаю.

— Ты не можешь покусать, — убеждённо заявил он. — Ты хорошая, Дафна.

— Спасибо, Гарри, — сказала она. — Мне очень приятно, что ты так считаешь.

— Дафна? — позвал он.

— Да, Гарри, — откликнулась она.

— Ты не рассердишься, если я спрошу про Панси? — выдавил он.

— Ещё как рассержусь, — ответила она, и подушка вновь затряслась. — Но серьёзно, Гарри, Панси ты лучше сам спроси. Я не хочу тебе выдавать тайн любимой подруги. Это ничего?

— Ничего, — качнул он головой, повернулся набок и внезапно оказался с ней лицом к лицу.

Чуть улыбаясь, она приветливо смотрела ему в глаза, положив щёку на ладонь. Гарри стало жарко от того, как близко она оказалась. Отчего-то захотелось произнести её имя. И поцеловать прямо в губы, блестящие в отблесках пламени.

— Дафна, — выдавил он.

Ну что же, хотя бы произнести её имя получилось.

— Гарри, — улыбнулась она.

— Расскажи, что с вами сегодня было? — попросил он.

— С нами сегодня случилась буря, — весело ответила она. — Ты правильно сказал, что нам повезло, что не размазало при аппарации… И вдобавок к тому, что я промахнулась и нас занесло неведомо куда, мы угодили в самый центр собирающейся бури. Хорошо, что мы оказались готовы к непогоде, и совершенно случайно оказались в сапожках и в дождевых мантиях, которые нас буквально спасли…

— Ну да, кто бы мог подумать! — прошептал Гарри. — Лето же!

— Точно, — кивнула Дафна и провела язычком по губам, отчего Гарри чуть снова не впал в прострацию. — В просветы непогоды я увидела башни твоего замка и поняла, что ошиблась, потому что точно знаю, что поблизости от деревушки, где живёт Трейси, ничего такого и в помине нет. Хотела аппарировать, но Панси запретила. Сказала, что лучше разобраться, почему мы попали не туда, прежде чем во второй раз рисковать…

— Она права, — согласился Гарри.

— Я знаю, — сказала Дафна. — Я сама жутко перепугалась, когда поняла, что мы чудом остались живы. А потом мы шли и шли, и становилось всё темнее и страшнее, и я бы уже даже не знала, туда ли мы идём, если бы не эти страшные молнии, которые освещали замок…

Она зажмурилась, потянулась вперёд и притиснула губы к губам Гарри. Он чуть не дёрнулся в панике, но успел сдержаться и попробовал ответить на то, что должно было быть поцелуем. Дафна отстранилась и широко распахнула глаза, изумлённо глядя на Гарри.

— Гарри? — произнесла она.

— Дафна, — откликнулся он.

— Гарри, ты не помнишь, о чём мы говорили? — спросила она.

— Та расска… — начал он.

— Помолчи, — выдавила она, доставая руку из-под пледа, притянула его за затылок и снова прилипла губами, успев перед тем зажмуриться.

Это было уже больше похоже на поцелуй. Она уже не пыталась проткнуть его губами и чуть расслабилась. Приоткрыв ротик, впилась в его губы засосом, а потом отпустила и позволила целовать свои. Гарри почувствовал, что сознание начинает уплывать, и в этот момент она снова отстранилась и судорожно стала хватать ртом воздух, глядя на него неожиданно испуганным взглядом.

— Мерлин, — пробормотала она. — Ты не знаешь, какого боггарта я творю?

— Мне ка… — только и успел сказать он.

— Ну всё! — выдала она и снова впилась в его губы, засосала и укусила.

В глазах снова затуманилось. Целуя её губы, он обнял Дафну и провёл ладонью по спине, а она задвигалась, прижимаясь теснее. Обняла его обеими руками и охнула, когда Гарри сжал её в объятьях. Свет померк, а потом он обнаружил, что целует её, прикусив губу и лаская, она мнёт его зад, а его рука сжимает грудь. Снова темнота, после которой она уже стягивала с него рубашку, жадно водя руками по плечам и спине и целовала грудь, а Гарри тянул вниз плечики платья…

А потом свет померк окончательно.

Сознание резко, рывком всплыло из черноты забвения, а потом ухнуло обратно, но он успел почувствовать обрушившийся на него водопад. Во время следующего просветления успел расслышать какие-то голоса, которые о чём-то ему напомнили, но темнота снова вернулась. Третье всплытие оказалось более успешным — реальность медленно просачивалась в сознание тягучими каплями, постепенно стало светло, но по-прежнему не было ничего видно, голоса снова что-то обсуждали, точнее, они звучали, но звуки, которые они издавали, не были понятны хоть даже чуть-чуть. Два прекрасных чарующих голоса, один из которых был звонким и чистым, как горный ручей, а другой — насыщенным и сладким, как мёд в сотах. Их можно было слушать бесконечно, чем он и занялся, просто блаженно улыбаясь этой красоте.

Из ниоткуда, из светлого сумрака пришло понимание того, что можно поднять веки. Он продолжил впитывать в себя чарующие звуки, пока сознание вытягивало из темноты, что же такое “веки” и зачем их “поднимать”. Сумерки дрогнули, их прорезала яркая горизонтальная полоса, в “глаза” ворвался настоящий свет, стало даже больно, а полоса продолжила расширяться… вверх и вниз, пока… сумерки не пали, явив взору целый мир… И два красивых “лица”, — он сразу вспомнил, что это называется “лицо”, — на которых можно было прочитать тревогу.

— Смотри, он, кажется, очнулся, — произнёс хрустальный голос.

— Гарри? — спросил сладкий.

Теперь он мог распознавать слова, но зачем они были нужны, оставалось пока неведомо.

— Гарри? — переспросил он.

— Гарри, ты меня слышишь? — послышался сладкий голос.

— Слышишь? — опять переспросил он и расхохотался, захлёбываясь собственным смехом.

В голове взорвалось кромешным мраком, и снова со всех сторон набросилась темнота.

— Он сейчас отключится! — в панике воскликнул сладкий голос.

— Агаменти! — зазвенел хрустальный, и на темноту обрушился водопад, вытесняя, вымывая её из сознания и отбрасывая туда, откуда ей уже не вернуться.

Он почувствовал, что всё лицо покрыто влагой, а веки снова опущены. Облизал губы, что бы это ни значило

— О-о, тёпленькая! — пробормотал он, блаженно улыбаясь.

— Гарри, ты с нами? — напряжённо спросил хрустальный голос.

Дафна. Это память услужливо подсказала. Дафна. Она красивая, и он так думает не только потому, что уже год не видел ни одной молоденькой особы женского пола. Нет, она и вправду красивая. И её подружка красивая. Панси, да? Хочется на них смотреть и слушать их красивые голоса. И нужно опять поднять веки.

— Я никак не пойму, он пришёл в себя или нет? — нервно спросил сладкий голос, когда снова удалось раскрыть глаза.

Он посмотрел на неё, впитывая каждую чёрточку. Симпатичная и хорошенькая. Вид немного усталый, но он и должен быть усталый, нет? Они же… Панси и Дафна должны быть усталыми, а почему, вспомнить пока не удавалось.

— Смотри, как на тебя таращится, — недовольно хмыкнул хрустальный голос. — И улыбается ещё, мордредово племя.

— Гарри? — нахмурилась Панси.

Да, это она, Панси. Темноволосая милашка с зелёными глазами.

— Гарри? — переспросил он, и в этот момент вспомнил, что именно его так и зовут.

— А на меня ноль внимания, — ещё более недовольно заявил хрустальный голос.

Гарри повернул голову, чтобы любоваться Дафной, и на всякий случай повторил:

— Внимания?

— По-моему, он ничего не соображает, — в панике воскликнул медовый голос.

— Соображает? — переспросил он, глядя на Дафну, которая отчего-то хмурилась ещё и ещё сильнее.

Недостающая часть сознания будто плотину прорвала и вернулась, стремительным потоком полностью занимая причитающееся место на чердаке. Лихорадочно замелькали образы, практически вся жизнь пронеслась перед глазами, а потом замедлилась, прокручивая события вечера… скорее всего, предыдущего вечера. Появление в замке двух симпатичных девиц, последовавшая за этим пьянка — иначе не назовёшь — и накрывшая всё темнота. На самом интересном месте.

— Уф, — разочарованно пробормотал он. — Вот же чёрт!

На лице Дафны мелькнуло облегчение.

— Скажи что-нибудь, — попросила Панси. — Ты пришёл в себя?

— Что это было? — откликнулся он, поворачиваясь к ней, но увидел лишь, как она быстро отвернулась, прижимая руки к лицу.

— Это было злоупотребление зельями, — отчего-то зло произнесла Дафна. — Случай, когда отравитель отведал собственного яда.

— Нич-чего не понимаю, — признался он и попытался поднять руку, чтобы вытереть воду с лица — девушки, похоже, именно водой только что вернули его обратно в чувство.

Рука не поднялась.

Опустив голову, Гарри обнаружил себя сидящим в кресле. Из одежды были лишь промокшие насквозь шорты и футболка. Руки-ноги не двигались, хотя им ничто не препятствовало. Как он ни морщил лоб, пытаясь двинуть хотя бы мизинцем, всё равно ничего не вышло.

— Что такое? — возмутился он. — Это вы меня заколдовали? Выпустите меня!

— Петрификус, — спокойным голосом пояснила Панси. — Да, мы. И нет.

— Нет? — не понял он. — Нет?!

— Нет, Гарри, — вмешалась Дафна. — Амортенция, помнишь?

— Амортенция? — не понял он. — Какая Амортенция?

— Которой ты меня опоил… — криво усмехнулась Дафна.

— Погоди, — возмутился он.

— И меня, — поджала губы Панси.

— И тебя? — переспросил Гарри.

— И тебя? — удивилась Дафна, большими глазами глядя на подругу.

— И меня, — нахмурилась та.

— Я никого не поил! — воскликнул Гарри.

— Кричер, твой эльф-домовик, был так любезен и показал нам шкаф с зельями, — задрала нос Дафна. — И там в пыли обнаружились два пятна от недостающих фиалов Амортенции. Которые, кстати, мы нашли в камине. К которому, к слову, ты отходил, чтобы налить нам вина. Ты ведь для этого от нас отвернулся? Для того, чтобы мы не видели, что ты делаешь с зельем, которое намеревался добавить нам в вино, да?

— Погоди, это всё не так… — начал Гарри. — Я не добавлял ничего в вино…

— Ну хотя бы ты не отрицаешь, что запасся Амортенцией, — перебила она, повысив голос. — А на столе в кабинете зельеварения оставил два флакона с противоядием. Спасибо, что подготовился! Мы так рады были

— Вы всё не так поняли! — простонал Гарри. — Да, я взял Амортенцию с полки, но передумал и просто вылил её в камин… И снотворное тоже туда вылил…

— Смотри-ка, серьёзно подготовился! — воскликнула Дафна, глядя на ещё более помрачневшую Панси.

— Это всё не так! — взмолился Гарри.

— Конечно, это всё не так, — неожиданно согласилась Дафна. — К тебе просто на огонёк заглянули две необычайно ветреные девицы, и одна в благодарность за кров решила отдаться с тобой безудержной страсти?..

— Обе решили, — поправила Панси.

Исключая комментарий Панси, по факту дело примерно так и обстояло. Дурдом какой-то!

— Погоди, — попросил Гарри. — Я совсем запутался. Ну почему же сразу — ветреные?

— Ну как же, — пожала она плечами. — Всё же понятно, Гарри. Мне уже двадцать, а любовника всё нет и нет. Я как раз на свадьбу к подруге направлялась, чтобы как следует там потанцевать и найти какого-нибудь красавца, чтобы ему отдаться наконец.

— Да ну, — нервно ответил Гарри, пытаясь справиться с гадким липким чувством прямо под ложечкой. — Ну бред же.

Вот зачем она такую гадость сказала? Про “какого-нибудь красавца”. Чтобы сделать ему неприятно? А ведь получилось!

— А мне и красавцы без разницы, — поддакнула Панси. — Знаешь, я очень рассчитывала у Трейси на свадьбе познакомиться с каким-нибудь обеспеченным человеком. Знаешь, чтобы и деньги были, и дом побольше…

Гарри даже поморщился. Это она точно нарочно говорит. Или не нарочно? Ну нельзя же, в самом деле, быть такой красивой и такой расчётливой!

— Скажи, Гарри, — вдруг необычно злым голосом спросила Дафна, подавшись вперёд и пристально на него глядя. — Скажи, я похожа на девушку, которая отдаст всю себя первому встречному после пары часов знакомства?

— Нет, — решительно помотал он головой. — Но…

— Гарри, “нет” или “но”? — вкрадчиво переспросила она.

— Нет, — сдался он, понимая, что из этой ловушки ему не выбраться. — Но…

— Без “но”, Гарри, — гневно фыркнула она. — Ты опоил меня…

— Нас, — буркнула Панси, глядя в пол перед собой.

— …Нас Амортенцией, — отмахнулась Дафна. — И дальше я…

— Мы, — снова перебила Панси.

— Боггарт, Панси! — сердито воскликнула Дафна, глядя на неё из-под насупленных бровей. — Ладно, ты опоил нас Амортенцией, и дальше мы уже стали покорными игрушками твоих низменных страстей!

Да что за бред она несёт! Какие могут быть низменные страсти, когда он в самый интересный момент потерял сознание? Или не потерял? Или он просто ничего не помнит. Дафна? С ней… всё получилось? Гарри с трудом сдержал стон. Какая дикая несправедливость! Наконец-то это случилось, а он ничего, ничегошеньки не помнит! И Панси? С Панси тоже всё было? Он провёл ночь с двумя девушками, и ничего из этого не помнит?

— Чёрт меня подери! — взмолился Гарри. — Всё, всё не так!

— Не так? — чуть склонив голову набок, спросила Дафна. — Значит, я… мы похожи на таких девушек?

Да он вообще не про это!

И что делать? Глядя на Дафну, Гарри пытался придумать, как выйти из этого положения, но мысли бешено скакали с одного на другое, на давая особо сосредоточиться. Пытаться доказать, что никого не поил Амортенцией? Что вылил в камин и туда же бросил флаконы? Дафна ему нравится, чертовски, безумно нравится. Чёрт, зачем вообще надо было брать чёртову Амортенцию? Какая собака его укусила? Панси красивая. Откуда они появились? Почему он их раньше не видел? Нет, если ввязаться в спор… Даже пока он в таком беспомощном состоянии — всё равно они не станут делать ему ничего плохого. Потому что он как дурак сидел взаперти всё это время, вместо того чтобы знакомиться с прекрасными девушками! Что же произошло? Если не Амортенция, то что? Вино? Могло случиться так, что пара бокалов вина оказала такое пагубное влияние на девушек? Дафна сказала, что она привычна к вину. Нет, стоп, она не так сказала. Как же она сказала? Но она и про кулинарные таланты тоже что-то такое говорила, а это значит — что? Она сказала, что у них в доме подают вино, точно! Вот оно! А Панси ещё уточнила, всем ли подают. Значит, Дафна… Интересно, они выпили противоядие — и что? Если — просто предположить! — Гарри им понравился, то противоядие никак это не изменило, ведь так? Или он сам настолько тронулся умом, что и вправду опоил их Амортенцией, а себя убедил, что вылил в огонь? А Панси вообще заснула. Она потом проснулась, после того как они с Дафной?.. Дафна не хочет признавать, что это из-за вина, ей такое и в голову не приходит. Ну не мог он и вправду подлить им эту гадость, ведь правда? Он им нравится, они сейчас растеряны из-за того, как всё неожиданно произошло… Конечно, легче думать, что это он виноват. Или мог? Зачем-то же он это взял? И точно думал при этом, что обязательно их напоит! Из-за того и провал в памяти — подсознание стёрло все воспоминания, чтобы совесть не мучила. Если он будет настаивать на справедливости, то они вполне могут уйти, а этого он не может позволить. Только не после того, как провёл с ними ночь. Дафна права — не могли сразу две такие красивые девушки согласиться на такое… Они думают, что он виноват, потому что… Сразу две! Они бы не то что целоваться с ним на стали бы, а даже и забыли бы на следующий день, покинув замок. Чёрт, где эта Гермиона со своими советами, когда так её не хватает! Неужто он и вправду добавил Амортенцию в вино? Что делать-то?

— Похожи? — с нажимом спросила Дафна.

— Нет, — выдохнул Гарри, прикрывая глаза и поднимая лицо к потолку. — Нет, вы не похожи на таких девушек.

— Теперь ты понимаешь, Гарри, почему мы тебя не выпустим? — спросила она. — Ты поступил очень плохо, Гарри, очень плохо. Гадко и вообще… И ты… будешь наказан.

Это ещё что за новости? Нет-нет, может, получится просто поговорить, помириться и…

— Наказан? — переспросил он. — Вы не можете меня наказывать!

— Я сейчас хочу твоей смерти, — раздражённо заметила Дафна. — Когда думаю обо всём этом, мне хочется рвать и метать. Поэтому будет справедливо, если ты как следует помучаешься. Но потом. Сначала… тебе нужно окончательно прийти в себя. Чтобы пытки не пропали втуне.

— Пытки? — повторил он.

— Пытки, — искусственно улыбнулась Дафна поднимаясь. Скорее даже изобразила гримасу веселья. — Мы тебя оставим ненадолго.

Панси тоже встала и двинулась на выход.

— Погодите, — вспомнил Гарри. — Мне нужно… Выйти, понимаете? Просто позарез. Прямо сейчас.

— Боггарт, — всплеснула руками Дафна и беспомощно посмотрела на подругу. — Панси?

Та с каким-то злорадством взмахнула палочкой, которую достала из красного чехла на предплечье, и Гарри почувствовал жестокий удар в живот. Он раскрыл рот, хватая воздух, а девушки, не обращая внимания на его мучения, оставили его одного.

Всё ещё пребывая в прострации от пробуждения, накативших догадок и жестокого обращения, он попытался понять, что происходит. Для начала огляделся — до того всё внимание было занято девушками. Он на кресле в своей спальне, большая кровать аккуратно застелена. Комод, прикроватные тумбочки, столик и кресла подвинуты, и теперь спальня отчего-то выглядит значительно более ухоженной и уютной. Разбросанной одежды нигде не видно, дверь в гардеробную прикрыта. Гардины симметрично раздвинуты и подвязаны, в окна светит солнце. Скорее всего, около четырёх часов, если только спальня снова не переместилась на юго-восточную сторону донжона, и тогда должно быть десять утра. Нет, точно не десять — когда бы две девушки успели за пару часов так чисто прибрать в этой комнате?

В животе заурчало, и Гарри с удивлением понял, что в туалет больше не хочется. Петрификус, под которым его оставили, обездвижил всё тело, но не мешал нахмурить брови, что он и сделал. Никогда не слышал о таком заклинании, да и понятно, почему — вторжение в мочевой пузырь и кишечник было болезненным и бесцеремонным, и такое знание скорее всего относилось в тёмным искусствам, а оттого — запретным. И, надо отдать должное, эффективным. Интересно будет выспросить у Панси подробности. Конечно, если они смогут его когда-то простить.

Что ещё? Он голоден, это понятно, лицо почти высохло, а вот бельё мокрое насквозь. Футболка… Точно, девушки обе были в его футболках, что в иных обстоятельствах, не будь он заморожен Петрификусом для каких-то обещанных пыток, можно было бы счесть пикантным обстоятельством. А он даже не удосужился полюбоваться их ножками!

— Кричер! — позвал он. — Кричер, твой хозяин в беде! Немедленно явись и освободи меня!

И зажмурился — с тупого эльфа сталось бы моментально устроить какую-нибудь пакость.

Раздался хлопок и послышался его голос:

— Чем я могу служить хозяину-полукровке?

— Для начала перестань каждый раз упоминать про полукровку, — раздражённо пробормотал Гарри, раскрыв глаза. Домовик, нагло подбоченясь, стоял перед ним, но хулиганить пока вроде как не собирался. — И освободи уже меня.

— Хозяина-полукровку заколдовали чистокровные юные леди, — задрав нос, проскрежетал Кричер. — Разборки чистокровных леди с хозяином-полукровкой меня не касаются, пока жизни и здоровью хозяина ничто не угрожает.

— Как… — возмутился Гарри и даже щёки надул от такой наглости. — Да как ты смеешь, лягушка ушастая! Немедленно меня освободи! Твоего хозяина будут пытать!

— Я уже провёл с леди беседу, чтобы уточнить правила, — невозмутимо ответил Кричер. — Я напомнил им обязанности домового. Они прекрасно понимают, что если нанесут вред здоровью хозяина, попробуют похитить или будут угрожать жизни, мне придётся прекратить их существование.

— Прекратить? — ошарашенно переспросил Гарри. — Нет, конечно, я этого не хочу. Не надо прекращать их существование! Послушай, Кричер, если ты не хочешь, чтобы у них появилась возможность угрожать моей жизни, просто освободи меня и найди мою волшебную палочку…

Домовик продолжал молча на него смотреть, и Гарри вздохнул. Как он мог забыть, что чокнутый эльф вовсе не прочь, чтобы кто-то другой причинил вред его здоровью, пусть и ценой своей жизни!

— И тебя не волнует, что ты окажешься вынужден убить кого-то из девушек? — на всякий случай уточнил он. Кричер едва заметно пожал плечами. — Кстати, что ты там сказал про чистокровность?

— Леди Дафна Гринграсс и Панси Паркинсон, — немного торжественно провозгласил Кричер и, изобразив радость, притворно вдохнул всей грудью: — Ах, даже как-то воздух в этих стенах чище стал! Очень чистокровные.

— Оставался бы на Гриммо, чёртов расист, — раздражённо выпалил Гарри. — Ты мне поможешь или нет?

Кричер даже не потрудился покачать головой.

— Ну и проваливай тогда! — заорал Гарри, и Кричер с хлопком исчез.

Гарри застонал от невозможности поколотиться головой о стену, а пустой желудок снова дал о себе знать громким урчанием. Поскольку ни стены, ни еды в пределах досягаемости не было, осталось лишь запрокинуть голову к потолку и застонать.

Самое обидное в этой ситуации — что он ничего на помнит. Только как целовался с Дафной… и как уснула Панси. Это совсем ни в какие ворота не лезет — ни малейшего намёка на то, что было дальше. Только ощущение компактной груди Дафны в ладони — и всё, как отрезало! Что же произошло за то время, пока сознание блуждало в темноте? Как это всё-таки обидно! Провести ночь с такими красотками, которые к тому же безумно понравились, и не помнить вообще ничего! Да ещё и заслужить наказание и потерять малейший шанс на их расположение. От этой мысли стало так тоскливо, что Гарри подумал, что пытки, может, и не так уж страшны. Всё равно жизнь кончена.

В надежде вспомнить хоть что-то он стал прокручивать в голове вчерашний вечер. Пришли, очаровали, сожгли сковородку, отужинали, потом непонятный эпизод с Амортенцией, выпили вина, Панси заснула, а они с Дафной… Опустив голову, Гарри посмотрел на топорщащуюся ткань мокрых шорт. При одном воспоминании о жарких поцелуях Дафны член моментально встал колом, так, что даже больно стало. К сожалению, дальше поцелуев он ничего не помнил. Совсем. Нисколечки. Вот он тянет её платье вниз, а следующее, что видит — две не очень довольные им милашки, пленившие его Петрификусом в его же собственной спальне. Чёрт, да что же это за издевательство! В конце-то концов!!! Он не помнит своего первого раза! Даже не дурацкое положение бесило больше всего, не беспомощность и не мокрая футболка, а вот эта неизвестность! У него наконец случилась близость с девушкой, даже с двумя, а он по-прежнему такой же неудачник, каковым был вчера, поскольку ничего из этого не помнит!

— А-а-а! — заорал он не в силах справиться с накатившей яростью.

В этот момент дверь растворилась, и в комнату зашли те самые девушки, о которых он только что думал.

— Уже мучаешься, — с порога усмехнулась Дафна. — Отлично. То ли ещё будет.

— Что? — нервно спросил он, пожирая её взглядом и пытаясь хоть что-то разглядеть на лице, что пробудило бы воспоминания о вчерашней ночи.

Конечно же, безрезультатно.

— То, — отмахнулась она.

Панси, взгляд которой сразу наткнулся на торчащую у него в шортах палку, густо покраснела и отвернулась. Дафна, заметив её реакцию, тоже бросила взгляд на его шорты и покраснела. Не так сильно, правда, да и отворачиваться на стала.

Чуть склонив голову, он принялся её разглядывать. Футболка с его плеча доставала лишь до середины бёдер и практически не мешала любоваться длинными стройными ножками. Мерлин, до чего же она хороша! Если бы ещё не прижимала к себе эту чёртову кастрюлю!

— Прекрати сейчас же! — потребовала Дафна, которой стало неловко под его обожающим взглядом. — Перестань на меня так смотреть!

— Ну почему же, — возразила ей Панси. По-прежнему красная как рак она уже оторвалась от разглядывания гобелена и повернулась к Гарри, с недоброй ухмылкой глядя ему в глаза. — Мы разве упустим шанс немного помучить нашего гостеприимного хозяина?

— Конечно, нет, — помотала головой Дафна. — Что ты?..

Она чуть не поперхнулась, когда Панси, подойдя к Гарри совсем близко, медленно подняла руки над головой и начала извиваться, словно изображая из себя змею. В горле сразу пересохло, и Гарри некстати вспомнил, что и не пил он уже целую вечность. Панси изображала танец без музыки, дико соблазнительный и откровенный танец, изгибаясь и натягивая на себе футболку, которая обрисовывала её фигуру до мельчайших деталей, не оставляя даже малейшего простора для фантазии. Заглядевшись, он продолжал пялиться на неё, даже когда она закончила своё издевательство, отошла и снова отвернулась.

— С ума сойти! — пробормотала Дафна, которая уже сама отворачивалась от гордо торчащего у Гарри между ног флагштока. — Вот это я понимаю — пытка! Отлично придумано!

— В следующий раз ты будешь пытать, — буркнула Панси.

— Зачем же ждать? — возразила Дафна, приветливо улыбаясь Гарри. — Мы подумали, что за это время ты успел проголодаться. И вот…

Она подошла вплотную и продемонстрировала содержимое кастрюли, от которого ещё шёл пар.

— Это что? — оторопело спросил Гарри.

— Овсянка, конечно же, — невозмутимо ответила она. — Тебе просто необходимо поесть!

— Я… не голоден, — покачал он головой, пытаясь оторвать взгляд от серо-бурой массы с вкраплениями чёрного и жёлтого, которая походила на что угодно, только не на то, что человеку безопасно класть себе в рот.

— Глупости! — недовольно сказала Дафна. — Ты не ел больше трёх суток…

— Трёх суток? — не поверил он, чувствуя, как челюсть отваливается сама собой.

— Трёх суток, — повторила она. — Не пытайся меня отвлечь. Ты сам поешь, или мне это в тебя заталкивать?

— Кричер! — в панике заорал Гарри. — Кричер, на помощь, меня убить хотят!

— Не глупи, Гарри, — подала голос Панси. — Твой домовик предупредил нас, чтобы мы не пытались причинить вред твоему здоровью.

— Так мы и не пытаемся! — радостно подхватила Дафна. — В остальное он обещал не вмешиваться!

— Кричер! — снова крикнул Гарри.

— Не надейся, Гарри, — покачала головой Панси. — Он не придёт. Никто не придёт и тебя не спасёт. Ничто тебя не спасёт. Так что придётся ответить. Будем считать это возмездием.

— Да какое это возмездие, в конце-то концов! — воскликнул он. — Вы с ума сошли!

— Это ещё не возмездие, — мрачно ответила Дафна. — Сначала тебе нужно подкрепиться… чтобы были силы перенести всё, что мы тебе приготовили.

— Не буду! — возмутился он.

— Будешь, — почти ласково сказала Дафна, наклоняясь к нему. Глаза предательски попытались заглянуть за ворот футболки, но наклона чуть-чуть не хватило, так что ничего пикантного выглядеть не удалось. Зато на таком расстоянии обнаружились едва заметные круги под глазами, словно она не спала эти самые трое суток. — Ну же, Гарри. Я могу освободить тебе руку, чтобы ты поел сам, а могу и покормить. В любом случае овсянку ты съешь…

— Не буду! — упрямо повторил он.

Дафна вздохнула и махнула рукой, подзывая к себе стул. Уселась совсем рядом, почти касаясь его руки на подлокотнике, показала ему растопыренную ладонь, сжала в кулак и… ловким движением выхватила из воздуха столовую ложку. Словно заправский маггловский фокусник. Зачерпнула тошнотворной массы из кастрюли и весело запела нежным ангельским голоском, поднося ложку всё ближе и ближе к его рту:

— Бел-лус нон кути квод,

Бел-лус нон кути квод,

Бел-лус нон кути квод,

Си ту коктум чибум!

Она продолжала напевать, а Гарри почувствовал, как с каждой строфой желание перечить ей уходит всё более безвозвратно.

— Гарри, скажи “А!” — ласково попросила она, и он сразу послушался. — За папу! — добавила она, отправляя то, что она почему-то назвала овсянкой, ему в рот.

— У веня неф папы, — недовольно буркнул он, пытаясь проглотить так, чтобы не ощутить преотвратнейшего вкуса.

Не прокатило. Вывернуть проглоченное назад почему-то не потянуло, — может, это было дополнительным эффектом от песенки, — но вкус был просто невообразимым. Скорее всего, даже тролля вывернуло бы наизнанку от такого угощения. Овсянка одновременно подгорела и была сырой, невозможно, до слёз из глаз, пересоленной и настолько же переслащенной, не говоря уж о прогорклом масле и предположительно прокисшем молоке. Скорее всего, даже если сильно постараться для врага, которому желаешь смерти в мучениях, и то не вышло бы настолько отвратительно.

Он уставился на Дафну, пытаясь передать взглядом вселенскую мольбу, и она довольно кивнула.

— Я знаю, — сказала она и подмигнула. — Я немного попробовала.

Панси, которая наблюдала за происходящим из соседнего кресла, всю передёрнуло.

— Позавчера было значительно хуже! — с обидой сказала ей Дафна и снова запела.

— Ты делаешь несомненные успехи, — буркнула под нос Панси.

— Сделай рот большой-большой! — попросила Дафна, поднося ещё ложку отравы. — За маму!

— Мамы у него тоже нет, — раздражённо заметила Панси, пока Гарри глотал слёзы и про себя молился, чтобы его просто убили. — Его родителей убил Тёмный Лорд.

Дафна лишь грустно покачала головой, ни на секунду не прекращая своей песенки.

— Открывай рот, — попросила она и закинула ещё порцию адской овсянки. Наверняка именно такую Мордреду готовила Моргауза, чтобы он стал таким злым. — За Пансеньку!..

— Пансенька точно такого есть не будет, — покачала головой Панси.

— За Дафночку, — добавила Дафна, отправляя ему в рот очередную порцию. — Вот и молодец, смотри, Панси, как Гарри у нас хорошо ест!

Кастрюля была большая, и Гарри казалось, что эта изощрённая пытка, по сравнению с которой Круциатус показался бы невинной щекоткой, никогда не закончится, но в какой-то момент ложка начала скрести по дну, и это словно дало второе дыхание. Вкусовые рецепторы всё равно уже давно были в глубоком обмороке, — а некоторые, может, и пали ужасной смертью, — и он начал поглощать остатки, скармливаемые ему Дафной, с неожиданным энтузиазмом.

— Смотри-ка, может, ему нравится? — хмыкнула Панси в тот момент, как он тянул шею за очередной порцией. — Может, ему добавки?

— Да нет, скорее, хочет поскорее прекратить свои мучения, — покачала головой Дафна. — Не буду этому препятствовать, мне порядком надоело кормить с ложечки здорового лба.

Затолкав в него последнюю ложку, она отправила кастрюлю в полёт к столику, а сама пересела в кресло ближе к Панси. Гарри проглотил отраву и на пару минут прикрыл глаза, отходя от шока и заодно пытаясь понять, не попросится ли употреблённый продукт наружу. Потом снова поднял веки и принялся разглядывать своих мучительниц. Оны были хороши, может, даже чуточку прекрасны, даже несмотря на то, что пообещали ему пытки и глядели на него сейчас не то чтобы очень дружелюбно. Короткие платья, в качестве которых они использовали его футболки, очень им шли. Впрочем, Гарри готов был поспорить, что им что угодно шло. С такими-то стройными ножками и фигурками. Даже его старые домашние тапки, которые по какой-то случайности не были давно уже отправлены в мусор, им шли. Как две такие милашки могли забрести в глушь, в которой затерялось его жилище?

И ещё — Дафна. Ну хоть чуточку бы вспомнить, как оно было? Ну какого черта сознание просто отключилось на самом интересном месте? Что это за дурацкая шутка природы?

Девушки тоже его внимательно разглядывали, не шепчась, как положено девушкам, и не делая попыток завязать разговор. Раз так, Гарри решил начать сам.

— Вы обещали всё рассказать, — напомнил он.

— Что же тебя интересует? — немного язвительно спросила Дафна.

— Да всё! — воскликнул он. — Почему вы кормите меня отравой, куда делись три дня и как, в конце концов, вы собираетесь издеваться надо мной обездвиженным?

— Но-но, — вздёрнула она носик. — Я бы попросила! Чтобы ты проникся собственной исключительностью, так и быть, сообщу тебе, что ты первый живой человек, который удостоился вкусить пищу, собственноручно приготовленную мной!

— Это я как раз понял, — хмыкнул Гарри. — Ключевое слово “живой”, да?

— Всё, ты гадкий, и я не буду с тобой разговаривать! — обиделась она и отвернулась в сторону.

— Могу я попросить больше не кормить меня своими кулинарными шедеврами? — нагло спросил он вдогонку.

— Ещё чего! — буркнула она. — Будешь есть как миленький! И вообще, Ступефаем получишь, раз ты такой плохой!

— Мерлин, я попал! — простонал Гарри.

— Ещё как, — мрачно кивнула Панси. — И хотя мы теперь понимаем, что это был не совсем ты…

— Был? — переспросил он. — Где был? Объясните мне уже наконец, что происходит?

— Всё дело в том, Гарри… — начала она.

— Что? — поторопил он. — В чём дело?

— Дело в том… — повторила она.

— Нет! — перебила её Дафна, накрывая её руку своей, и растянула губы в ослепительной улыбке: — Нетушки. Пусть немного помучается!

— Да что же такое?! — отчаянно воскликнул Гарри. — Я вообще ничего не помню, куда-то делись три дня, а вы всё хихикаете!

— Всё очень серьёзно, Гарри, — пожала плечами Панси. — Возмездие, помнишь? Если тебе что-то не нравится, значит, это тебя мучает, не так ли? Я тоже думаю, можно и позже рассказать. Гарри, мы никуда не спешим. Лето тёплое, дни долгие, скучно тебе не будет…

— Да уж, с вами не соскучишься, — раздраженно согласился он. — Комфортное проживание, вкусная пища. Но хоть на какой-нибудь вопрос вы мне можете ответить?

— Дафна? — спросила Панси. Та кивнула, не поднимая взгляда от пола. — Ну хорошо. Начать с того, что ты три дня был совершенно недоступен. Мы тебя пытались будить разными способами, но безуспешно. Что ещё?.. Ах, ну да, о вкусной пище, — она опять посмотрела на подругу, а та бросила виноватый взгляд на Гарри. — В общем, тогда, в первый вечер, Дафна несколько преувеличила свои кулинарные таланты…

— Несколько преувеличила? — удивился Гарри. — Несколько преувеличила бы, если бы сказала, что до Луны рукой может достать!..

— Только скажи ещё что-нибудь, — зло процедила Дафна, направляя на него палочку.

— Нет-нет, молчу как рыба! — помотал он головой. — Но погоди, зачем? Зачем преувеличила?

— Ты дурак, Гарри, — скривилась она. — А главное, это неважно. Сейчас это совершенно неважно. Особенно в свете…

Она замолкла, не желая продолжать.

— Понятно, — сказал Гарри, хотя было совсем непонятно.

Плечами закономерно пожать не удалось, но он попытался насколько возможно изобразить то же самое головой.

— Понятно? — вскинулась Дафна. — Ничего тебе не понятно, так и запомни!

— Ну хорошо, мне ничего не понятно, — покладисто согласился он.

Говорить правду — легко и приятно.

— Ой, да перестаньте оба! — простонала Панси. — Дафна просто хотела произвести впечатление и недооценила важность умения.

— Ах, так! — гневно воскликнула Дафна. — Так это я одна, значит, хотела произвести впечатление! Одна, да?!

— Понятно, — глубокомысленно заметил Гарри.

Потому что если до этого не понятно было совсем ничего, то теперь понятно было всё меньше и меньше.

— А тебе ничего не понятно! — прорычала она, хотя для рычания её ангельский голосок подходил меньше всего.

— Мне ничего не понятно, — опять согласился он.

— Панси тоже не умеет готовить, — заявила Дафна, победно глядя на подругу.

— Да я… — задохнулась та от возмущения.

— И мне по-прежнему ничего не понятно, — повторил Гарри себе под нос. — Ясно лишь, что отдуваться пришлось мне.

— Не “пришлось”, Гарри, — язвительно поправила Панси, услашав его бормотание. — Придется. Мы здесь намерены немного пожить, если ты не против…

— Против! — быстро вставил он.

— Не против, — улыбнулась она ему. — И чтобы ты не умер с голоду, придётся тебя кормить…

— Предлагаю — бутербродами, — поспешно предложил он.

— Нет уж, Гарри, мы будем тебя кормить по высшему разряду, — мстительно улыбнулась Панси.

— Это как только что покормили? — разозлился он.

— Хочешь добавки? — вскинулась Дафна, сузив глаза до узких щёлочек. — Будет тебе добавка!

— Нет, я сыт, спасибо! — воскликнул он. — Вот только пить хочется.

— Точно, пить! — спохватилась Дафна и вскочила: — Вино будешь?

— Вино? — удивился Гарри. — Только не говори мне, что вы три дня пьянствовали. Ну вы даёте!

— Ничего мы не пьянствовали! — хмуро ответила Панси. — Мы вообще раньше никогда вина не пили, пока ты нас не напоил.

— Я вас напоил? — возмутился он.

— Ну хорошо, — согласилась она и бросила быстрый взгляд на Дафну. — Хорошо, не напоил. Кто-то ужасно нервничал и подумал, что, если попробовать вина…

— Я одна, что ли, нервничала? — воскликнула та. — Да ты сама…

Она замолкла, закрыв рот обеими руками, а потом, быстро добежав до столика, взяла с него чистый стакан, налила водой из палочки и поднесла Гарри.

— Вот, пей, — сказала она, поднося стакан ему ко рту.

— Да откуда же я знала, что вино так подействует? — вздохнула Панси. — И ведь намекала я тебе, намекала!..

— Намекала она, — буркнула Дафна, глядя на Гарри. Он оторвался от стакана и благодарно ей кивнул. — Мама с папой дома пьют вино — и ничего!

— Мама с папой!.. — хмыкнула Панси.

— Откуда я помню фамилию Паркинсон? — подал голос Гарри.

Она замолкла, удивлённо глядя на него, а потом рассмеялась. Гарри захотелось зажмуриться от этого божественного звука. Надо смешить её почаще, сердце просто-таки замирает от её чарующего смеха.

— Панси — Паркинсон, — с улыбкой пояснила Дафна. — Я Гринграсс. Ты совсем-совсем нас не помнишь? А ведь учились практически вместе.

— Что-то не помню вас в Дурмстранге, — покачал головой Гарри.

— Так ведь и ты вовсе не там учился, Гарри Поттер, — в том ответила ему Дафна. — А нас зачем-то ввёл в заблуждение…

— Вообще-то Гарри всего лишь сказал, что знает Каркарова, — поправила Панси и заглянула ему в глаза: — Скажи, ты правда не помнишь ничего про меня?

— Да вообще по нулям, — ответил он. — Фамилию Паркинсон откуда-то помню, но — откуда?..

— Перед Битвой за Хогвартс Панси предлагала Гарри Поттера сдать Тёмному Лорду, — с торжествующей ухмылкой сообщила Дафна. — Вот откуда ты её помнишь!

— Дафна! — протестующе воскликнула Панси и вскочила: — Зачем? Ну знаешь!..

Что-то гневно бормоча себе под нос, она выбежала и хлопнула дверью. Дафна упала в кресло, расстроенно приложив ладонь ко лбу.

— Ну вот кто?! — в сердцах произнесла она. — Кто меня за язык тянул?!

Гарри было не очень понятно, отчего Панси расстроилась, — и расстроилась ли вообще, — поэтому он лишь недоумённо поднял брови.

— Как вы догадались, что я Гарри Поттер? — поинтересовался он.

— Панси тебя узнала, — машинально откликнулась она и встала: — Не сразу, но узнала. Даже несмотря на отсутствие очков. Некоторые люди, знаешь ли, имеют способность надолго запоминаться… Неважно! Я — мириться с любимой подругой, а ты — никуда не уходи!

— Ха! — произнёс Гарри, изображая нервный смех. — Ха! Ха-ха! Очень смешно!

Дверь за ней захлопнулась, и он снова остался в одиночестве, и отпустить его никто, разумеется, не додумался. Снова захотелось в туалет, но с этим можно было потерпеть. Хоть до завтра.

— Кричер! — позвал он. — Кричер!

С негромким хлопком прямо перед ним возник домовик и уставился на него с обычным своим презрительным выражением. Даже сказать ничего не удосужился, лягушка ушастая!

— Кричер, отпусти меня, — приказал Гарри.

— Жизнь и здоровье хозяина-полукровки — главная моя забота, — торжественно ответил Кричер. — А раз им ничего не угрожает, то вопрос освобождения хозяина-полукровки я оставлю на усмотрение высших существ.

— Высших существ? — зло процедил Гарри.

— Чистокровных леди, — кивнул Кричер. — Ещё что-нибудь? Если нет, то…

— Да! — крикнул Гарри. Кричер с хлопком исчез и сразу появился. — Я тут чёрт знает сколько времени просидел в мокрой одежде… — бельё на самом деле уже высохло или почти высохло, но ни слова неправды он уже не сказал. — Это угроза моему здоровью. Мне нужно переодеться. Освободи меня.

Кричер направил на него палец, раздался короткий “пшик”, одежда мелкой пылью прыснула в стороны от тела, повисела так немного и растворилась в воздухе. Гарри даже рот открыл, пока мозг проникался мыслью о том, что он остался совсем голым.

— Угроза ликвидирована! — торжествующе провозгласил Кричер и исчез раньше, чем к Гарри вернулась способность говорить.

— Ах ты крыса зелёная! — заорал он так, что стёкла задрожали. — Тварь ушастая! Троллев выкидыш! Отрыжка боггарта, изнасилованного полувеликаном! Всё, это война, слышишь, недомерок салатный! Ты у меня дерьмо василиска жрать будешь! Я тебя носом твоим заставлю чистить уни…

Он осёкся, увидев стоящую в дверях Панси. Широко распахнувшую глаза и красную до корней волос, в ужасе распахнувшую рот Панси.

— О Мерлин! — пробормотала она, ладонью плотно закрывая глаза и отворачиваясь в сторону. — О Мерлин! Ой мамочки!

— О Мерлин! — воскликнула вошедшая за ней Дафна, и её глаза тоже округлились.

— А ты что вскочил, скотина?! — заорал Гарри собственному члену, которому отчего-то захотелось лично поприветствовать стройные ножки прелестниц демонстрацией первоклассной эрекции. — Лежать, предатель! Лежать, я сказал!

— О Мерлин, — повторила Дафна, прикрывая глаза ладошкой, долетела до кровати, взяла подушку и водрузила Гарри на колени. — Извращенец!

— А-а-а! — заорал Гарри, поскольку слов больше не было.

— Можешь представить, каково нам! — пожаловалась Дафна, снова отбегая к двери.

— Вам? — прорычал Гарри. — Вам?! Я три дня валялся в отключке неведомо от чего, меня держат Петрификусом две маньячки, кормят отравой, один взгляд на которую убивает василиска, и поливают водой! Я ничего не забыл? Ах да! Собственный домовик вместо того, чтобы меня освободить, уничтожает одежду прямо на мне перед приходом этих двух маньячек! И после этого я должен представить, каково вам!

Дафна закрыла руками лицо и отвернулась. Панси приподняла ладошку, оглядываясь по сторонам, поглядела на подругу и обняла её сзади.

— А вот про отраву обидно было, Гарри! — с укором сказала она. — Тебе стыдно должно быть, очень стыдно!

— Стыдно?! — завопил Гарри.

— Стыдно, — повторила Панси, повысив голос. — Дафна старалась ради тебя, даже пальчик обожгла, а ты такую гадость сказал!

— Ну всё! — пробормотал он, надувая щёки, выдохнул и попросил заискивающим тоном: — Панси, Пансенька, можно к тебе просьбу? Как друга прошу!

— Не друг я тебе, — строго ответила она.

— Умоляю, двинь меня лицом к стене так, чтобы голова оказалась от неё в десяти сантиметрах, а? — продолжал уговаривать он. — Потом вернёшь меня обратно. Мне всего пять минут нужно.

— Зачем это? — не поняла она.

— Помедитировать, — быстро ответил он. — Только прошу тебя, пять минут, не меньше. И десять сантиметров, не больше!

— Панси, сделай, как он просит, — глухо произнесла Дафна. — Не видишь, плохо человеку!

— Вингардиум Левиоса, — приказала Панси, взмахивая палочкой.

Кресло взмыло в воздух, понеслось к стене в том месте, где как раз не было панелей или гобеленов, встало на пол и наклонилось, чуть не впечатав Гарри лицом в стену. То, что доктор прописал!

— А-а-а! — заорал он и со всей силы вдарил лбом в штукатурку, отчего на ней появилась небольшая вмятина. — А-а-а!!!

Чтобы немного успокоиться, хватило и пары минут. Медитация, как обычно, не подвела его в тяжёлый час и принесла необходимое умиротворения.

— Всё, я закончил, — произнёс Гарри спокойным тоном. — Можем продолжать разговор.

По команде Панси кресло взлетело разворачиваясь, вернулось на место и опустилось на пол. Недовольная Дафна сидела в другом кресле, а Панси оказалась рядом, с тревогой глядя на лоб Гарри.

— Не обращай внимания, — сказал он, глядя в её расстроенные глаза. — Всё хорошо.

Она убедилась, что подушка по-прежнему его прикрывает, склонилась ближе и провела палочкой вдоль лба.

— Не переживай ты так, — усмехнулся Гарри. — Кричер вас не накажет, если я сам себе разобью голову…

— Ты, Гарри, дурак, — объявила она. — И ещё…

— Дурак, — подсказал он.

— Да, и ещё дурак, — согласилась Панси. Результаты осмотра её, видимо, удовлетворили, и тогда она сама встретилась с ним взглядом: — Ты не очень сильно злишься на меня?

— Ты о чём? — не понял он.

— Ну о том, — замялась она. — Вот о чём Дафна сказала.

— Дафна? — не понял Гарри и поглядел на Дафну. Та безразлично пожала плечами. — А, ты про то!

— Да, про то, — поджала губы Панси.

— Нет, Панси, я не злюсь на тебя, — покачал он головой. — И послушай... Прости, что я не помню, откуда мне знакома фамилия Паркинсон. И всего остального не помню. Я тебе не сделал ничего плохого? — прикусив губу, она отвела глаза, и Гарри поправился: — Я имел в виду тогда… В школе ничего плохого не сделал?

— Нет, Гарри, — ответила она, снова глядя на него своими зелёными глазами.

— Тогда просто забудь, что ты тогда сказала или сделала, — предложил он. — Хорошо?

— Хорошо, — согласилась она, и её губы начали растягиваться в улыбку. — Спасибо, Гарри.

— И как мы его теперь пытать будем? — простонала Дафна, снова закрывая лицо руками.

Гарри вздохнул.

— А может, мы отпустим “его” наконец? — спросил он. — Чтобы “он”, для начала, мог одеться? И вообще, хватит этих игр.

Дафна раскрыла ладони и удивлённо на него посмотрела в получившееся окошко.

— Мы даже ещё и не начинали, — удивлённо ответила она и поднялась. — Впрочем, одеть тебя действительно стоит. Ты ведь не против, если сама я подыщу тебе одежду среди твоих вещей?

Не дожидаясь ответа, она скрылась в гардеробной, а Панси, поднявшись с колен, отошла к креслу, в котором сидела ранее.

— Нет, конечно же, я не против! — крикнул Гарри, чтобы Дафна могла его услышать, и добавил себе под нос: — Как будто меня вправду кто-то спрашивает.

Гарри в который раз уже злобно выругался про себя, глядя на своё отражение в зеркале — девушки попросили его не шуметь. Самым доступным способом — наложили Силенсио. Оставили сидеть в ванной комнате с зажжённым Люмосом, а сами отправились спать. Предварительно, конечно, вдоволь над ним поиздевавшись. Два часа мучили. Даже удивительно, откуда в таких хрупких девушках столько энергии, тем более что питались они, судя по всему, одними лишь сэндвичами.

Сначала, конечно, его одели. Точнее, Дафна его одела — Панси предпочла делать вид, что разглядывает гобелен, пока Дафна с лёгким румянцем на щеках натягивала на Гарри шорты и футболку. Потом передала его Панси, которая его умыла как маленького да ещё и почистила зубы соответствующим заклинанием. То, другое, она тоже произнесла, но на этот раз удар в живот был не настолько силён — может, вследствие того, что Гарри к нему подготовился.

Зеркало в ванной было большое, практически во всю стену. Вернее, это и была стена, заколдованная особым образом. Пока Панси помогала Гарри с гигиеной, Дафна наблюдала от двери, и улыбка её становилась всё более и более проказливой. Он быстро понял, отчего.

— Панси, ты как думаешь, Гарри у нас красавчик? — спросила она, когда та закончила назначенные Гарри процедуры.

— Ничего не красавчик, — буркнула Панси, краснея прямо на глазах.

— Так я и думала, — довольно кивнула Дафна. — Значит, будем делать из него красавчика.

— Как? — не поняла Панси.

— Как? — нахмурился Гарри.

Почему-то сразу стало понятно, что это предложение ничего хорошего не принесёт. Предчувствия его не обманули. Следующие два часа девушки убили на самое настоящее издевательство. В какой-то момент Гарри даже подумал, что вот-вот заплачет, но, к счастью, это была скорее угроза самому себе, которую он своим мучительницам даже высказать не мог, поскольку те сразу же наложили на него Силенсио, а заодно и полный Петрификус, чтобы Гарри не мог мотать головой.

Они обмазали ему всё лицо какой-то белой краской, так что он даже испугался собственного отражения в зеркале. Потом поверх белой краски покрыли более близкой к телесному цвету. Нарисовали огромный рот с толстыми губами, нарумянили щёки, чёрным провели кустистые брови, сходящиеся к переносице, а потом очень долго подводили глаза с огромными, сантиметров пять длиной, ресницами. Глаза получились тоже в поллица, обведённые чёрным и вытянутые чуть ли не до середины висков. Верхние веки переливались синим, как чешуя рыбы…

Терпимым это всё делало то, что девушки были совсем рядом, почти вплотную, щекотали волосами ему лицо, нежно касались тонкими пальчиками, тихонько хихикали почти на ухо и вглядывались в него глазами, такими огромными с расстояния в десять-пятнадцать сантиметров. За это можно было и не такое стерпеть!

Панси наклонилась к нему близко-близко и направила палочку, негромко шепча какое-то заклинание. Оно мягко ударило в лоб и бесполезно рассыпалось — по крайней мере Гарри так подумал сначала. Лишь позже, минут через десять, Гарри понял, что веки с ресницами стали полностью прозрачными изнутри, и даже когда он зажмуривается, всё равно продолжает всё видеть так же ясно. А девушки тем временем, удерживая его веки закрытыми, рисовали на них глаза с красной радужкой и вертикальными зрачками, весело при этом посмеиваясь. Закончив с лицом, поинтересовались, нравится ли ему, не потрудившись даже вернуть речь, и очень развеселились, наблюдая за тем, как он выразительно вращает глазами в попытке ответить.

Только вот зря Гарри понадеялся, что на этом всё закончится — вовсе нет, это было лишь первое действие представления. Усевшись вплотную к нему по обе руки, они занялись его причёской, весело при этом напевая. Их голоса пробирали до самого сердца, ему ужасно нравилось, как они поют… Но вот то, что они вытворяли с его волосами, не нравилось совсем. Начали они с чёлки и, захватив небольшую прядь, каждая сплетала крохотную тугую косичку, торчащую перпендикулярно к голове. В каждую косичку вплеталась тонкая тесёмка, которая завязывалась на конце аккуратным крохотным бантиком, косичек был, казалось, миллион, и очень скоро Гарри обнаружил, что голова стала похожа на большой разноцветный шар, сделанный из тёмно-коричневой проволоки.

В процессе девушки негромко переговаривались. То, что они продолжали какие-то свои давно начатые беседы, ничуть не помешало Гарри как следует погреть уши, чтобы узнать их поближе. Он уже знал, что у Дафны есть сестра на два года младше, но вот то, что за три дня девушки успели неплохо изучить замок и даже присмотрели себе среди разрухи в библиотеке несколько книг, оказалось новостью. После этого стали обсуждать каких-то незнакомых парней, которые, по словам Дафны, были тупицами, а по мнению Панси — все как один нищеброды. Видимо, поняв, что увлеклись, и Гарри всё слышно, дружно замолкли, и остаток своей работы заканчивали в молчании.

Потом ему дали небольшую передышку на то, чтобы самим приготовиться ко сну — сюрприз, оказывается, они уже три дня спят в его кровати. Что, в принципе, неудивительно, поскольку приведением остальной мебели в замке в порядок Гарри за время пребывания здесь как-то не озаботился. Да и причины, собственно, не было. Потом Гарри вернули к зеркалу в ванной и оставили одного. Очевидно, девушки пошли спать, оставив его любоваться на это жуткое, зверское и дикое создание в зеркале, перестать видеть которое он не мог, даже закрыв глаза, что делало отражение ещё более зловещим из-за демонических глаз, умелой рукой нарисованных на веках.

Просидев так невесть сколько, он понял, что Дафна с Панси и вправду умеют устраивать весёлую жизнь тем, на кого за что-то в обиде. Потом прошло ещё немного времени, дверь приоткрылась, и в ванную скользнула заспанная Дафна. Прижала палец к губам, и Гарри моргнул соглашаясь. Отменила Силенсио, разморозила голову, позволив ей двигаться, и отменила заклинание, наложенное на веки. Гарри издал тихий стон, блаженно прикрывая глаза, а Дафна тем временем испарилась и почти сразу вернулась с подушкой. Наклонилась к нему совсем вплотную, укладывая подушку под затылок, облизнула губы, пододвинулась ещё ближе, тщательно обтёрла его губы и приложилась с поцелуем, двигая по ним своими. Гарри ответил, чувствуя, как всё тело охватывает жар, но Дафна почти сразу оторвалась, прижала пальчик к его губам, не позволяя ничего произнести, потушила свет и снова оставила его одного.

Вот что это было?! Гарри заметался головой по подушке, поскольку это было единственное движение, доступное ему, откинул голову назад и замер. Голова буквально пухла от мыслей. Зачем она это сделала? Ещё одна пытка? Если это так, то очень действенная — ему сейчас не кричать хочется, а орать во всё горло… от счастья. И уж точно не получится заснуть — сейчас он способен только раз за разом переживать случившееся, тем более что это практически единственное доступное воспоминание, не покрытое туманом помрачённого сознания… Её губы, горящие глаза, румянец на щеках, нежные касания рук… Даже его футболка, которую она покрасила в голубой цвет, чтобы использовать в качестве ночной рубашки — и это тоже было прекрасно! А как после такого спать? Нет, всё-таки запредельная, извращенная жестокость! Наверняка они учились на Слизерине!

Уснуть в итоге всё-таки удалось. Скорее, это даже не сон был, а всё та же чёрная тьма, которая накатила и поглотила его целиком. Когда его бесцеремонно вырвали из этой бездны, Гарри даже почувствовал благодарность, несмотря на не очень-то нежное обращение. Ну хоть умыли над раковиной, а вот все остальные необходимые утренние процедуры, как и в прошлые разы, оказались форменным издевательством. На некоторое время его оставили в покое, а потом девушки вернулись, поскольку им стало скучно и возникла необходимость поболтать.

— Очень обидно, Гарри, что ты этого не помнишь, — заявила Дафна, неодобрительно поджав губы. — А мы ведь ходили на одни и те же занятия. Фактически в одном классе учились!

— Вот сейчас мне хочется озадаченно почесать в затылке, — сообщил он.

— Обойдёшься, — буркнула Дафна, а Панси быстро махнула палочкой, и Гарри почувствовал, что правая рука отмерла.

— Но меня-то ты должен помнить? — спросила она.

— Помнить — должен, — легко согласился Гарри. — Но не помню.

Из-за дурацкой причёски затылок почесать удалось с трудом. Ну хоть краску всю с лица смыли — и то хлеб. И угорать над ним перестали уже минут десять как.

— Какой же ты балбес, — покачала она головой. — Рональд Уизли наш король!..

— Рональд Уизли — наш герой, — неуверенно подхватил Гарри, а потом обрадованно продолжил: — Перед кольцами стеной так всегда и стой!

— Вообще-то там другие слова были, — махнула рукой Панси. — Ну? Вспомнил?

— У нас тогда игра была, да? — задумался Гарри. — Я ещё значки какие-то помню…

— Точно, я как раз и песенку придумала, и значки сделала! — воскликнула Панси.

— А Драко всем потом рассказал, что песенку придумал он, — подсказала Дафна, прикрыв рот рукой.

— Всё, всё, теперь помню! — закивал Гарри. — Была игра, и мы выиграли. Я поймал снитч, да?

Девушки озадаченно переглянулись, надули щёки и прыснули от смеха.

— Что? Что я смешного сказал? — возмутился он.

— Ой, Гарри! — покачала головой Панси, делая вид, что утирает слёзы из уголков глаз. — Не смеши! Тебе тогда Амбридж запретила играть вообще!

— А, — кивнул он, поджал губы и ударился в воспоминания.

Вспомнить толком всё равно ничего не получилось, кроме избиения Малфоя. О да, это было приятное воспоминание! Побольше бы в жизни таких воспоминаний!

— Ой, мамочки! — воскликнула Дафна, вскочила и убежала.

Гарри приподнял бровь, глядя на Панси, но та лишь пожала плечами. Тоже встала, дошла до него и присела, пристально разглядывая его губы и облизываясь. На секунду ему показалось, что она хочет его поцеловать, как Дафна ночью, но Панси покраснела и отвела глаза и качнулась, собираясь встать. Гарри взял её за руку раньше, чем успел подумать, и от этого простого прикосновения его сразу же бросило в жар.

— Гарри? — нахмурилась она, пристально на него глядя. — Ты что-то хотел?

Сейчас, когда пальцы сжимали её ладонь, пришло осознание желания, даже потребности испробовать вкус её губ, но ни одной мысли относительно того, как это сделать, в голове не было. Просто сказать “Поцелуй меня”? Да нет же, глупости.

— Гарри? — повторила она, поскольку он явно завис в своих размышлениях.

— Ведь ничего не было, да? — выпалил он первое, что оказалось на языке. — Ничего не было, да?

— Чего не было? — с холодом в голосе поинтересовалась она, тем не менее не делая попытки отнять руку. — Ты о чём?

— Ничего не было, — повторил он. — Ты же просто уснула. Ничего не было!

Она распахнула глаза, надула щёки и снова дёрнулась, чтобы вскочить, а лицо из красного очень быстро стало мелово-белым. Поцеловать её захотелось ещё сильнее. Поцеловать и умереть. Красиво и лаконично. И пафосно.

— Это ты отравился и ничего не помнишь! — выдавила она сквозь сомкнутые губы. — А я-то всё прекрасно помню!

— Ты краснеешь и даже боишься меня поцело… — насмешливо произнёс он, но Панси его перебила.

Вскочив на ноги, резко наклонилась к нему и впилась в губы, прижимая к себе свободной рукой. Гарри почувствовал себя на седьмом небе, и даже тот факт, что целоваться она не умела совсем, застрял где-то на краю сознания, едва не потонув в волнах восторженного блаженства.

— …Вать! — закончил он, когда Панси, резко оборвав поцелуй, недовольно вырвала руку, убежала в своё кресло и забралась в него с ногами — к сожалению, натянув футболку на колени.

Губы сами собой стали растягиваться в самую дурацкую улыбку, на которую был способен лучший друг Рон.

— Ну? — зло спросила она. — Ещё и скалится, поглядите на него! Ещё доказательства нужны?

На этих словах её медовый голос опасно зазвенел, что лишь на чуточку вырвало Гарри из того безумно светлого мира, в котором он в данный момент пребывал, но этого хватило, чтобы вовремя заткнуться и не брякнуть, что, мол, конечно, ещё доказательства нужны! Тем более что распалившееся воображение уже начало рисовать примерную картину подобных доказательств.

— А? — лишь переспросил он.

— Что скажешь, Гарри? — требовательно произнесла она.

— Прости, — выдохнул он, жмурясь от счастья.

— За что, Гарри? — прошипела она.

— Я ничего не помню, чёрт, — помотал он головой. — Прости!

Лицо её разгладилось, теперь она смотрела на него строго, а потом мелькнуло что-то…

— Мне жаль, Гарри… — вздохнула она.

Приоткрыла рот, чтобы ещё что-то добавить, но в этот момент в гостиную, — куда девушки, ухахатываясь по поводу его внешности, перенесли его ещё с утра, — ворвалась всклокоченная Дафна, мгновенно заполнив помещение неповторимым запахом пережжённого жира, углей и горелого дерева.

— О нет! — в ужасе воскликнул Гарри, увидев в руках Дафна поднос с… тем, что ещё несколько минут назад было едой.

Наверное.

— О да! — торжествующе воскликнула Дафна. — Извини, про колбаски я чуточку забыла, но кастрюлю, думаю, ещё можно починить. Вот, омлет, как ты любишь!

— Я так не люблю! — в ужасе заорал Гарри, когда она поставила поднос перед ним. — Это что такое вообще?!

— Твой завтрак, — пожала плечами Дафна и стала показывать: — Вот собственно омлет…

— Простите, в гриме не узнал… — обречённо пробормотал Гарри.

— …Бекон, фасоль… немного разварилась, но ничего, — продолжила Дафна, проигнорировав его шпильку. — Тосты, колбаски…

— Ты мне честно скажи, — перебил он. — Нет, вот с этой серо-буро-малиновой жижей мне понятно, но остальное? Как ты отличаешь угли от углей и от углей?

— Ну так я же сама это всё приготовила, — недоумённо ответила она.

— А, тогда понятно! — улыбнулся он ей. — Панси, милая, после всего, что между нами было, могу я тебя попросить?..

— Что это ещё между вами было? — нахмурилась Дафна.

— Ночь страстной любви! — пафосно воскликнул Гарри.

Дафна поперхнулась, а Панси покраснела и отчётливо скрипнула зубами.

— О чем же, — процедила она, — ты хотел меня попросить?

— Убей меня, молю тебя. — попросил он. — Ну пожалуйста, что тебе стоит. Помнишь, как ты меня не любила в школе? Хотя бы ради этого!

Дафна фыркнула.

— Ну Панси, — повторил Гарри.

— Не убьёт, — покачала головой Дафна. — Она так тебя в школе ненавидела, что уже тогда было понятно, что не убьёт ни за что!

— В смысле? — не понял Гарри.

— Живой ты больше помучаешься, — быстро произнесла Панси, прежде чем Дафна успела что-то сказать. — И ни слова больше!

— Панси как тебя узнала, так под дождь бежать хотела, бедняжка, — засмеялась Дафна.

— Зачем? — спросил Гарри.

— Прекрати немедленно! — воскликнула Панси.

— Потому что, Гарри… — с хитрым видом ответила Дафна.

— Пока тебя не было, мы с Гарри целовались, — быстро выпалила Панси, не дав ей сказать ни слова.

Дафна вздрогнула, раскрыла рот и уставилась на Гарри. Он ей довольно кивнул в подтверждение.

— Ах ты!.. — пробормотала она и сунула ему в руку вилку. — Я не собиралась тебя сегодня кормить. Сам ешь, и попробуй хоть крошку оставить!

— Отравительница, — буркнул Гарри, понимая, что либо сам съест, либо она в него это всё затолкает, и не факт, что не вместе с тарелкой.

— Кобель! — огрызнулась она и повернулась к подруге, которая с вызовом смотрела ей в лицо.

Несколько минут прошли в относительной тишине. Гарри обнаружил, что в целом жевать пересоленные угли гораздо лучше, чем глотать вчерашнюю кашу, так что, по возможности абстрагировавшись от вкуса, грыз завтрак с жутким хрустом яичной скорлупы и особо поджаренных неопознанных кусков. Дафна же хмуро разглядывала Панси, теперь упорно избегавшую встречаться с ней взглядом. В какой-то момент вздохнула и улыбнулась.

— Мы с Гарри ночью целовались, — сообщила Дафна. — Я выключила свет и немного его расколдовала.

Панси посмотрела наконец на неё, словно не веря её словам, и улыбнулась.

— Я знаю, — ответила она.

— Я чего-то не понял, — пробормотал Гарри, переводя взгляд с Дафны на Панси и обратно. — Это что только что произошло?

— Сначала стоит закончить завтрак, Гарри, — бросила ему Дафна.

— Я не голоден, — быстро ответил он.

— Или я сама тебя покормлю, — пообещала она, поглядев на него с очаровательной улыбкой.

— Да чёрт же подери! — воскликнул он и принялся заталкивать в рот очередную порцию горелой пищи.

Дафна пересела на диван, со слабой улыбкой наблюдая за его мучениями, и сложила руки на коленях. Гарри почти сразу обнаружил, что если любоваться её коленками, то на вкус того, что он запихивает себе в рот, сразу становится наплевать. С другой стороны, почти сразу в жар бросило. Ещё и Панси дошла до неё и села рядом, плечом к плечу. И её коленки были ничуть не хуже. Другие, но не хуже.

— Вот и хорошо, — похвалила Дафна, когда он закончил, подхватила палочкой поднос и поставила на столик. — Не так уж плохо, как выглядит, да?

— Выглядят просто волшебно, — машинально ответил он и сглотнул слюну.

— Да не колени мои, дурак! — воскликнула она.

Гарри с трудом оторвал взгляд от её… от их ножек и посмотрел в глаза.

— Извини, — пробормотал он. — Прости, совсем забыл, о чём мы говорили.

— Мы говорили о том, что ты чего-то не понял, — ответила Дафна. — Но давай… Панси?

Она взяла руку подруги в свои и сжала, глядя ей в лицо.

— Я? — удивилась та и покраснела.

— Ты, — кивнула Дафна. — Сейчас тот самый момент откровенности.

— Я лучше умру, — замотала головой Панси.

— Глупости, — вздёрнула носик Дафна. — И если ты прямо сейчас не начнёшь говорить, я лично одеваюсь и шагаю прочь от этого замка, пока не смогу аппарировать.

— Панси, не молчи, а? — взволнованно попросил Гарри, подумав, что не хочет, чтобы она немедленно исполнила угрозу.

Опустив голову, Панси о чем-то совсем неслышно спросила Дафну, та ответила, и ещё пару минут они о чём-то переговаривались, Дафна её убеждала, а Панси что-то бормотала в ответ, не отрывая взгляда от своих рук. Наконец она буквально зашипела, демонстрируя раздражение и искоса глядя на подругу, и та удовлетворённо закивала.

— Как-то всё это по-дурацки, — недовольно заметила Панси.

— Ничего не по-дурацки, — отмахнулась Дафна. — Давай уже.

Панси тяжело вздохнула и поглядела на Гарри.

— Я тебя узнала, — сообщила она. — Сначала ты открыл нам дверь, мы представились… Нет, не могу!

Она залилась краской совсем густо и отвернулась в сторону, поджав губы.

— Ну всё! — воскликнула Дафна и вскочила. Панси вскинулась, и она пробурчала, глядя на Гарри: — Если понадоблюсь, я в библиотеке.

Она быстро вышла, а Панси снова подняла ноги на сиденье, не забыв тщательно укрыть их футболкой, обхватила колени руками и отчего-то надулась, глядя в залитое солнцем окно. Гарри не придумал себе другого занятия, кроме как разглядывать её, быстро отводя глаза, когда она оглядывалась на него. И любоваться стенами и потолком, когда она рассматривала его в свою очередь. Да, потолок стоило побелить ещё полгода назад! Обидно всё-таки, что он совсем не помнит в школе никого из тех, с кем учился! Ни её не помнит, ни Дафну. Много же ещё девушек было. Лишь Невилла да Луну. Ну и Гермиону с семейством Уизли, конечно. О, была такая огромная девица, вроде как со Слизерина. И китаянка, с которой он даже целовался, как же её звали?..

Панси встала и, не глядя на него, вышла из гостиной. Гарри простонал — мало того, что шевелиться не может, так ещё и все его оставили. Вспомнив, что теперь двигается рука, упёрся в поручень кресла и начал толкать тело, постепенно сползая на пол. Зашипел, больно треснувшись головой о ножку, и подумал, что всё-таки в дурацкой причёске одуванчика есть свои плюсы — может, без неё было бы ещё больнее. Вариантов, куда ползти, было немного — либо в сторону зала, либо в сторону коридора. Самое неприятное было в том, что, куда ни ползи, всё равно он не знает, где палочка. А без своей палочки от заклятья ему не освободиться. Ну разве что ушастый недокрокодил освободит и поможет, но надеяться на такое не стоило совсем.

Определившись с целью, Гарри начал разворачиваться в сторону дивана. Оказывается, тащить по полу своё тело, имея в распоряжении лишь одну действующую руку, было сверхтрудно. Почти невозможно. За пять минут, кряхтя и прилагая неимоверные усилия, он успел удалиться от кресла максимум на метр, и спас от дальнейших мучений лишь звук открывающейся двери. От позора, правда, не спас.

— Левикорпус! — произнёс медовый голос, Гарри подбросило в воздух, а потом мягко опустило обратно в кресло.

Ну что ж, это было интересное путешествие и волнующее приключение! Да и попытку побега можно считать официально состоявшейся! Как только представилась возможность, не сидел, сложа руки… руку, а превозмогал гравитацию и обстоятельства! Как легендарный волшебник Морис Морисси, три дня по кругу уползавший от кентавров в Запретном лесу, после того как вождь акромантулов превратил его ноги в хвост русалки!

Панси бросила ему на колени сложенный лист пергамента и быстро убежала обратно на диван, забралась с ногами и зажмурившись спрятала лицо в коленях, обхватив их руками и наглухо отгородившись тем самым от окружающего мира. Гарри осторожно его развернул, чудом не уронив на пол. На листке было всего три слова:

”Ты мне нравишься”

От этого неожиданного признания в желудке мгновенно образовалась пустота, будто тролль ударил его в живот дубиной, вышибая дух. Глубоко дыша, он поглядел ещё раз на Панси, но та ещё сильнее вжалась в колени, и лишь проглядывающий среди чёрных волос кончик ушка алел багряным пламенем. Это было неудивительно — Гарри чувствовал, что и сам полыхает от макушки до пяток, а тело, несмотря на Петрификус, охватывает какая-то приятная слабость.

— Панси, — тихонько позвал он.

Она помотала головой и для надёжности укрыла её сверху руками, совсем прячась от его внимания. Гарри всплеснул рукой и задёргал головой, пытаясь сделать хоть что-нибудь, а потом вспомнил, что в самом углу на столике должно быть перо. Хорошо, что рука свободна!

— Акцио, перо! — позвал он, не глядя вытянув руку за голову.

Как ни странно, подействовало — перо прыгнуло в руку, задев торчащие косички, и Гарри в очередной раз порадовался этой немудрёной защите от ударов в голову. Придерживая запястьем листок, он принялся выводить каракули, что было не так уж и просто — хоть пергамент и был плотным, но всё равно на коленях он прогибался, сползал и норовил свернуться. К тому же рука ощутимо дрожала, сопротивляясь попытке столь откровенного признания. Вообще процесс оказался довольно мучительным.

”Ты мне тоже, — написал он. Подумал с минуту, таращась на прячущуюся от него Панси, вздохнул, зачеркнул несколько раз и написал по-новой: — ”Ты мне очень нравишься, Панси!”

Так было лучше, даже дышать стало легче. И хоть послание не было ещё отправлено, появилось ощущение, что он это произнёс вслух. А раз так, то…

”Ты красивая”.

На последнем слове рука стала дрожать совсем сильно, и пришлось сначала начинать несколько раз, а потом и вовсе перейти на крупные печатные буквы, которые всё равно вышли кривыми и неровными.

Гарри облегчённо выдохнул и вытер со лба проступивший пот. Это было очень, очень нелёгкое занятие. Всё-таки с Волдемортом тогда всё легче получилось. Умер-воскрес-убил, делов-то! Это не послание девушке писать!.. Из семи слов…

Перо бросил на пол, смял пергамент в плотный шарик, прицелился и бросил… Шарик ударился в сиденье дивана, отскочил и немного прокатился по полу. Гарри молча выругался.

— Панси! — позвал он, но она даже не шелохнулась. — Я тебе тоже… написал. На полу лежит…

Она яростно замотала головой, и Гарри вздохнул.

Поскольку она свернулась практически калачиком, да ещё и натянула футболку на голени, оставалось лишь разглядывать изящные руки и оставшиеся непокрытыми стопы с нежными пальчиками. Когда минут через пять молчаливую идиллию нарушила Дафна, бесшумно появившаяся на пороге, занятие это ещё не наскучило.

— А вот и я! — сообщила она, заходя в гостиную.

Дошла до дивана, присела впритирку к Панси, и лишь тогда обратила внимание на шарик скомканного пергамента на полу. Призвала его к себе и потянула, чтобы развернуть. Гарри отчаянно замахал рукой. Дафне точно этого не стоило читать. Тупица! Дафне тоже надо было написать! Ну надо же так дать маху! И что теперь делать? Пергамента в гостиной точно не было!

— Что такое? — удивилась Дафна, и Гарри помотал головой. — Мне это нельзя? — он мотнул головой ещё раз. — Это Панси? Ты написал записку Панси?

Он закивал, и в этот момент Панси, не поднимая головы, протянула руки, отобрала пергамент и где-то внутри своего “домика” зашуршала им разворачивая. Чувствуя, как всё сильнее сосёт под ложечкой, Гарри вытаращил глаза на Дафну, а потом показал ими на пол перед собой. Она подняла брови, указывая на себя, и он кивнул. Показала на пол у кресла, и он снова кивнул. Чуть улыбнувшись, Дафна поднялась, чтобы сделать два шага, опустилась перед ним на колени, положила руку на подлокотник и разместила на ней тонкий подбородок, снизу глядя на Гарри своими огромными, как небо, и синими, как море, глазами.

— Ты мне нравишься, — выдавил Гарри, радуясь, что заколдован и сидит, потому что ноги снова охватила дикая слабость. — Ты мне очень…

Горло пересохло, и он замолчал, чтобы не закашляться и не испортить момент. Дафна склонила голову, укладываясь на руку щекой, и улыбка её стала чуть шире. Гарри с мольбой смотрел на неё, со страхом ожидая её ответа.

— Гарри, — негромко произнесла она. — Ты мне тоже очень нравишься, Гарри. Просто очень-очень. Настолько, что прямо… Но, понимаешь, Амортенция, Гарри, боггартова мордредова Амортенция!

— Я не хотел… — прошептал он в ответ.

— Я знаю, — перебила она. — Но мне до сих пор хочется тебя убить. Не так сильно, как когда я увидела проклятые флаконы в камине, но…

— Прости, — взмолился он.

— Не сейчас, Гарри, — покачала она головой. — Панси тебе сказала? Что ты ей написал? То же самое? — он несколько раз кивнул. — Боггартов кобель! — зашипела она. — И ты осмеливаешься просить прощения!

— Прости, — повторил он.

— Не сейчас, — сказала она, вставая. — Может, когда-нибудь, но точно не сейчас. Кстати, я кое-что вспомнила… Прошу прощения.

Гарри смотрел ей вслед, и лишь когда она вышла, понял, что так и не смог оторвать взгляд от стройных ножек. Как всё-таки хорошо, что у него полный комод футболок! Потом перевёл взгляд на Панси, которая, бросив на него быстрый взгляд из-под руки, сразу укрылась, и снова покраснел. Да что с ним не так? Учитывая, что сегодня он первый раз в жизни сказал девушке, что она ему нравится — всё не так! Они его отравили? Или сами ему подсунули Амортенцию? Да нет, глупости, он же не испытывает невыносимого желанию быть ковриком у ног Дафны… И Панси. Или испытывает? Нет, точно не ковриком, но ножки… Он зажмурился и потряс головой, но ножки Дафны отказывались так просто оставлять его воображение в покое. А Панси как назло их закрыла, спрятала под футболку. Хотя он ей тоже признался. Написал. Черт подери, он сегодня в первый раз в жизни признался… И сделал это сразу двум девушкам. Практически одновременно. Нет, крыша точно уехала! Но если он понимает, что крыша уехала, значит, она не уехала? А если он специально понимает, что она уехала, чтобы с чистой совестью это отрицать? Да ну к лешему, если до сих пор не уехала, то сейчас точно расплавится.

В гостиную ворвалась Дафна, замерла на пороге, чтобы осмотреть прячущуюся от всех Панси, села рядом с ней и показала Гарри письмо в руке.

— Я сказала “кстати”, — напомнила она. — Это то, почему я отказалась от мысли убить тебя, даже несмотря на предупреждение твоего домовика.

Панси подняла голову, оценила бумагу в руке Дафны и села нормально, опустив ноги на пол. Глубоко вдохнула, прижав ладони к лицу, выдохнула и наконец посмотрела на Гарри. Встретив её взгляд, он подумал, что можно набраться наглости и послать ей воздушный поцелуй — тогда она точно опять спрячется!

— Да ладно, — откликнулся он. — Ты же не всерьёз, да?

— Теперь мы уже не узнаем, — криво улыбнулась она. — Так вот, письмо, как я тебе уже сказала, было доставлено позавчера вечером, ты тогда ещё лежал пластом и даже не думал просыпаться, а я… — она бросила короткий взгляд на Панси и поправилась: — Мы придумывали, как бы тебя поскорее привести в сознание, чтобы убить, пока запал не выветрился.

— Мне повезло? — уточнил Гарри.

— Ещё как, — кивнула Панси, поджимая губы.

— Вы прочитали письмо, адресованное мне? — поинтересовался он.

— Сова отдала его нам, — пожала она плечами. — Ты желаешь послушать?

— Пусть прочтёт сам, — решила Дафна и по воздуху переправила послание Гарри на колени. — Там всё написано, Гарри.

Он его развернул и принялся читать.

“Гарри Поттеру или тому, кто сможет принять послание в том случае, если Гарри Поттер временно недееспособен”.

Поднял голову и посмотрел на девушек. Панси закатила глаза, а Дафна пожала плечами. Так вот почему они это прочитали! Потому что сам он был “временно недееспособен”. Однако!

”Дорогой Гарри!

Рад был получить от Вас весточку, да ещё в таком высоком эпистолярном стиле. Без какого-либо сарказма хочу признаться, что Ваше письмо несомненно продлило мне жизнь, поскольку некоторыми особо изысканными формулировками позволило мне испытать несколько минут веселья.

Которое, к сожалению, было почти сразу омрачено, поскольку по втором прочтении я понял, что Вы оказались в беде, да к тому же ещё и при моём косвенном участии в процессе.

Я достаточно быстро понял, что Вы ошиблись при варке зелья, которое я Вам порекомендовал. Поскольку в школе Вы продемонстрировали блестящее владение моим предметом, я позволил себе сложить два и два и сделать предположение, что Ваш эльф-домовик смог вмешаться в процесс. Систематизировав перечисленные Вами симптомы и предположив, что визуально зелье получилось схожим с описанием, я обозначил несколько возможных точек вмешательства в процесс и методом перебора довольно быстро обнаружил два момента, когда Ваш эльф-домовик добавил в котёл непредусмотренные ингредиенты — а именно обрезки ногтей эльфа-домовика и ушную серу эльфа-домовика. Испытав зелье на добровольце, я получил подтверждение ваших же симптомов, а именно — моментальный седативный эффект на последующие три часа, веселящий эффект на сорок пять минут, глубочайшая депрессия на полчаса и сильнейшая безумная ярость на пятьдесят пять минут. Позволю себе отметить, что, скорее всего, именно в этой фазе действия зелья Вы и составили своё послание Вашему покорному слуге.

После этого подопытный перешёл в состояние злого гения, принялся составлять хитроумные планы, как один отличавшиеся полнейшей беспринципностью и явным намерением либо причинить кому-то умышленный вред, либо нарушить как можно больше законов или норм поведения. При этом внешне подопытный успешно мимикрировал под доброго и участливого человека, каковым в повседневном общении он и является. Через пять часов двадцать минут после начала последней фазы подопытный уснул глубоким сном буквально на ходу, в процессе осуществления очередной каверзы. Разбудить его не удалось, и, по моим прикидкам, в состоянии глубокого сна он будет оставаться от двух до пяти суток.

Мой друг, я знаю, что Вы ведёте уединённый образ жизни, и в данном случае это, безусловно, к лучшему. Когда очнётесь, дайте мне знать, чтобы я лично приготовил свежую порцию требуемого зелья, поскольку в моём кабинете Ваш эльф-домовик точно не сможет вмешаться в процесс варки.

В остальном, надеюсь, у Вас всё хорошо.

Искренне Ваш,

Профессор Гораций Слагхорн.

P.S. С Вашего позволения, Ваше письмо останется в моём архиве.

С уважением,

Профессор Гораций Слагхорн”.

С первого раза не всё, сказанное в письме, полностью дошло. Пришлось перечитать ещё раз и ещё, периодически поглядывая на девушек, который внимательно следили за Гарри. Так значит, всё случившееся в тот день — не случайно? Значит, это было результатом употребления испорченного зелья? Всё-таки Слагхорн великий специалист! Моментально сообразил, что то письмо — чёрт подери, то письмо!!! То самое письмо, за которое Гарри придётся теперь, наверное, краснеть всю жизнь! Слагхорн сообразил, что письмо — тоже симптом, как и все остальные перемены настроения, что успели случиться до того. Сделал вывод о зелье и за два дня успел не только в точности воспроизвести ошибку в рецепте, но и провести научный эксперимент в подтверждение гипотезы. Какой всё-таки большой учёный!

— Что скажешь, Гарри? — поинтересовалась Панси.

— Что скажу? — вздохнул он. — Скажу, что рад, что вы меня не убили…

— Гарри Поттер — злодейский злодей! — усмехнулась Дафна. — Что, правда, вот так всё и было?

— Правда, — пожал плечами Гарри. — Как выпил зелье, так почти сразу заснул. Потом ржал как кентавр, ныл как садовый гном и злился как нунду. А потом начал строить планы.

— Много? — поинтересовалась Панси.

— Много чего? — не понял он.

— Много планов настроил? — спросила она.

— Да не то чтобы, — ответил Гарри. — Всякая ерунда, знаешь. Напакостить одному, подложить свинью другой, прибить третьего, подсидеть четвёртого…

— Напоить Амортенцией пятую… — со вздохом перебила Дафна, поглядела на Панси и добавила, покачав головой: — …И шестую.

— Спасибо, что напомнила, — поджал губы Гарри.

— Обращайтесь, — откликнулась она.

— Но зато мы теперь знаем, что ты был не совсем в себе, — быстро произнесла Панси.

— Как вовремя пришло это письмо, — оценил он.

Так что же, собственные воспоминания его тоже обманывают? Слагхорн написал, что злодейское состояние длилось пять часов двадцать минут, а потом подопытный потерял сознание. Свет Гарри и вправду выключили не сразу, но по его прикидкам всё-таки прошло около четырёх часов, а не пять. А второе — он чётко помнит, что вылил Амортенцию в камин, а значит, не мог подлить её девушкам, то есть ему удалось побороть в себе злого гения. Или не удалось? Или всё это галлюцинации — не мог же Слагхорн ошибиться с длительностью последней фазы?

Больше ничего особо выдающегося на этот день не произошло. Если, конечно, не считать очередной демонстрации Дафной мастерства по приготовлению относительно безопасной для здоровья пищи. Хмуро послушав в течение пяти минут крики Гарри, в которых он клялся, что эту отраву больше есть не будет, она заткнула ему рот Силенсио и снова спела свою песенку — с тем же результатом, что и в предыдущий раз.

В конце вечера девушки перенесли его кресло в холл и поставили перед большим зеркалом, уселись по бокам, принялись расплетать миллион маленьких косичек, а заодно вовлекли в тихий разговор Гарри. Вечер в итоге получился просто волшебный — две прелестницы сидели так близко, что негромкая беседа, которую они вели втроем, создала очень инимную обстановку. Их колени периодически прижимались к ногам Гарри, — он это чувствовал, разумеется, поскольку Петрификус лишь лишал его возможности двигаться, а вовсе не осязать, — тихое звучание нежных голосов отражалось от каменных стен и потолка, создавая совершенно сказочную атмосферу. Может, это был вообще счастливейший день в жизни…

Ровно до того момента, как, закончив превращение его одуванчиковой причёски в кудрявую шевелюру, Панси коснулась его головы палочкой, моментально обесцвечивая волосы. Увидев в зеркале кудрявого блондина, Гарри начал орать, как орал бы лучший друг, если бы у того за обедом из миски утащили одно из куриных крылышек. Смеясь, девушки вскочили, чтобы поцеловать его каждая в свою щёку. Сначала Дафна притиснулась бедром к плечу так, что Гарри немедленно бросило в жар, наклонилась и чмокнула, нежно проведя ладонью по щеке, а потом Панси обняла со спины и прижалась совсем тесно, и вот в этот момент Гарри реально стало трудно дышать.

Это была настоящая мука, изощрённая и качественная. Весело хихикая, они убежали, а ему в этот момент хотелось кричать ещё громче — и из-за их коварства, и от безысходности. С ненавистью бросил ещё взгляд на свои светлые волосы, закрыл глаза и попытался уснуть, стараясь не думать о стройных ножках, ладных фигурках и жарких объятьях.

Утро началось рано. В зеркало были прекрасно было видно, как розовые лучи рассвета, отражённые от южных башен, постепенно заполняют светом холл. Одновременно с этим пришло понимание того, что проснулся он не просто так, а по будильнику. Который всё громче звенел внизу живота, требуя немедленно посетить туалет.

— Кричер! — закричал Гарри. — Кричер, мне срочно нужна твоя помощь.

Раздался хлопок, и позади кресла возник чёртов домовик, отражение которого, казалось, насмешливо скалилось на Гарри из зеркала.

— Кричер, мне срочно нужно посетить туалет, — быстро выпалил Гарри. — Отпусти меня немедленно, иначе дело кончится позором!

— Разве может что-то быть большим позором, чем родиться грязнокровкой, — произнёс Кричер с таким видом, будто отмахивается от надоедливой мухи.

— Я не грязнокровка, — прорычал Гарри. — Не зли меня лучше!

— Ой, что это у нас тут? — с преувеличенно озабоченным видом спросил Кричер, разглядывая что-то на лице у Гарри, выхватил из воздуха кусок какой-то грязной ветоши и начал вытирать ему лицо, бормоча под нос: — И тут грязь, и тут, какой всё-таки грязнокровный хозяин попался!

— Кричер! — орал Гарри, безрезультатно мотая головой во все стороны, пытаясь уклониться от тряпки, которая ещё и оказалась на редкость вонючей. — Кричер, вурдалак ты болотный, я тебя на кусочки порублю и докси скормлю! Перестань сейчас же! А-а-а!!! Голову твою тупую откручу и отдам садовым гномам в футбол играть! А ну отпусти меня! А-а-а!!! Подвешу на собственных ушах, упырь полоумный!..

Когда домовик исчез, Гарри даже не сразу понял. Он так яростно мотал головой, зажмурив глаза, а от собственного лица при этом исходил такой отвратительный запах, что ему так и продолжало казаться, что свихнувшийся домовик по-прежнему трёт его.

— А-а-а! — заорал он после того, как понял, что остался один.

Нет, теперь точно эту тварь надо убить! Или отправить в резервацию. Как там Слагхорн сказал? В колонию. Чтоб ему пусто было, жабе-переростку!

Отвратительный вкус на губах не давал нормально прикрыть рот, смердело с каждой минутой всё сильнее, мочевой пузырь, казалось, растянулся до предела, и Гарри уже готовился сойти с ума, а чёртовы девицы тем временем со всем комфортом дрыхли в его собственной спальне, на его тёплой и мягкой кровати, будь они неладны! Почти до одиннадцати!

Солнце ужа давно залило светом окна, в холле стало тепло, когда девушки, свежие и умытые, спустились к нему по центральной лестнице. Весёлые и красивые. Гарри же к этому моменту уже почти ничего не соображал. Безумно хотелось убивать и дико хотелось в туалет, желательно одновременно. Если бы глазами можно было колдовать заклинания, то из них бы точно уже снопами били зелёные лучи смертельного Непростительного…

— Добро… — колокольчиком зазвенел голос Дафны, и потом она замерла, разглядев лицо Гарри.

Может, доброе выражение на нём, а может, размазанную по нему грязь, а может, и то, и другое.

— Отпустите меня немедленно! — не дав ей продолжить, заорал он, да так громко, что девушки взлетели обратно на несколько ступенек. — Сейчас же отпустите, или я за себя не ручаюсь! Мне срочно нужно умыться и ещё… Быстрее!!!

Панси, лицо которого моментально стало цвета свёклы, взмахнула палочкой, и живот рвануло жёстким ударом. Не успел Гарри снова открыть рот, как Дафна ударила ему в лицо струёй воды, смывая грязь. Вода сразу же остудила его ярость. Не прогнала, конечно, гнев по-прежнему клокотал в горле, застывая с каждым десятком литров воды, которая била ему в лицо. Когда Дафна отменила заклинание, он совсем успокоился. По крайней мере внешне.

— Гарри? — спросила она. — Теперь всё хорошо?

— Хорошо? — с холодной злостью ответил он. — Хорошо? Всё, меня всё достало! Достало сидеть на привязи, ожидая, что вы ещё придумаете, достало, что меня таскают с места на место, как безногую комнатную собачку, достало есть отраву, приготовленную так, чтобы с гарантией прикончить великана, достало, что я в туалет даже или в душ сходить не могу, достало, что вы используете меня в качестве игрушки! Вообще всё достало!

Он замолк и поглядел на девушек. Панси, багровая от гнева, держалась за предплечье, будто борясь с желанием выхватить палочку. Дафна удивлённо на него смотрела, а потом её щёки надулись, она закрыла рот обеими руками, но всё-таки не удержалась и фыркнула.

— Что? — зло спросил Гарри. Она помотала головой и снова фыркнула. — Ну что?!!

Дафна не выдержала и рассмеялась. Гарри нахмурился. Издевательство возмутило его ещё больше, но этот звонкий смех, чистый, как горный ручеёк, привёл его в такой восторг, что злость сама собой испарялась. Он продолжал хмуриться, надеясь удержать настроение, но ярость уже ушла, оставив лишь глухое недовольство, которое тоже постепенно сходило на нет.

— Что ты смеёшься? — буркнул он сердито.

Панси явно расслабилась, а Дафна, хоть и перестала смеяться, всё ещё улыбалась.

— Всё достало? — спросила она.

— Всё, — выдавил Гарри.

— Всё достало? — повторила она приближаясь. Запустила пальцы в волосы, отчего по позвоночнику забегали мурашки, наклонилась совсем близко и, прикрыв глаза, коснулась его губ своими. — Всё достало? — прошептала она и повторила поцелуй.

Гарри попытался поцеловать в ответ и потянулся, когда она резко отстранилась, но Дафна быстро разогнулась и шагнула назад, складывая руки на груди.

— Все достало? — спокойным голосом произнесла она.

Глядя на её алеющие щёки, Гарри подумал, что она не столь уж и бесстрастна, как хочет казаться.

— И это тоже достало, — кивнул он.

— Что же именно, милый Гарри? — с лукавым видом поинтересовалась она.

— То, что вы меня мучаете, — выдохнул Гарри. — Я не понимаю, что происходит!

Дафна лишь усмехнулась.

— Ты просто невнимательно слушаешь, Гарри, — подала голос Панси. — А ведь мы несколько раз повторили…

— Что будете мучить? — воскликнул он. — Но не так же, в самом деле!

— Не так? — удивилась Панси. Обошла кресло сзади и обняла его так, что Гарри сразу почувствовал, чем именно она прижимается к плечу. Какое всё-таки мудрое заклинание Петрификус, которое не лишает обездвиженную жертву чувствительности! Просто идеально подходит… для пыток. Панси провела носиком по его щеке и шепнула: — Конечно, так, Гарри. Ведь это мучительно, да?

— Так, ну хватит! — недовольно воскликнула Дафна, которая, кусая губу, за следила подругой. Панси чуть отстранилась, чтобы на неё посмотреть, и Дафна быстро добавила: — Слишком жирно ему будет!

Панси встала рядом с ней, выжидающе глядя на Гарри, но спорить или жаловаться ему больше не хотелось. От их прикосновений, от тягучего шёпота прямо в ухо Гарри распирало от восторга, и он мог лишь глупо улыбаться, запрокинув голову и глядя на девушек из-под прикрытых век.

— Хм, — прокомментировала Дафна. — Похоже, мы немного перестарались. Интересно, он сейчас хоть что-нибудь соображает?

— Это вряд ли, — откликнулась Панси. — Как бы он вообще слюни пускать не начал!

Настроение изменилось как по мановению волшебной палочки. Вот буквально десять минут назад хотелось на кирпичики разобрать всю магическую Британию, а теперь Гарри был согласен даже на фирменный омлет от Дафны. Впрочем, девушки о чём-то пошептались, и в сторону кухни удалилась Панси.

— Ну что? — спросила Дафна. — Пойдёшь умываться?

— Да, неплохо бы, — пожал он плечами. — Ты меня умоешь?

— Если хочешь, Гарри, — рассмеялась она.

Он вопросительно на неё посмотрел, но она продолжила на него глядеть с лёгкой улыбкой.

— И? — с нажимом спросил он.

— Я тебя отпустила, — пояснила она. — Это не означает, что ты больше не…

Он немедленно вскочил, сам не веря, что так всё просто. Дафна покраснела отворачиваясь, и Гарри упал обратно в кресло.

— Это не то, что ты подумала, — воскликнул он, натягивая футболку в попытке скрыть свои впечатления от объятий Панси и поцелуя Дафны.

— Давай уже иди, — цыкнула она и подняла в воздух кресло, когда он опять встал.

О, как же приятно просто пройтись ногами, а не лететь вверх тормашками вместе с креслом, из которого его уже пару раз просто уронили! По-человечески сходить в туалет, размотать змея и играть в пожарного, а не пытаться восстановить дыхание, когда заклинание рывком выдирает из организма то, что ему уже и так не нужно! И умыться… Просто набрать в ладони воды и погрузить в них лицо.

— Уже всё? — удивлённо спросила Дафна, когда он рывком распахнул дверь ванной комнаты.

— Нет, мне бы зубы почистить, — вздохнул он.

Палочку отдавать никто не собирался.

— Хорошо, — кивнула она, заходя за ним в умывальную. Произнесла заклинание, потом Гарри ещё прополоскал водой рот и вытерся. — Готов? Если готов, то садись обратно в кресло.

Она развернулась, но Гарри поймал её за руку и задержал, и она встревоженно посмотрела на него, а потом на зажатую в его ладони руку с палочкой.

— Я всего лишь хотел сказать спасибо, — смущённо улыбнулся он и отпустил.

— Пожалуйста, Гарри, — откликнулась она. Дождалась, пока он усядется, и снова направила на него палочку: — Петрификус!

Завтрак в исполнении Панси был намного более съедобным. Трезво оценив своё мастерство, она на стала делать омлет и ограничилась болтуньей, которую всё равно пересолила. Тосты безнадёжно сожгла, но зато колбаски были практически сырые. Глядя на то, как Гарри пусть и с трудом, но заталкивает в себя завтрак, Дафна недовольно хмурилась, а ему самому было всё равно — было занятие поинтереснее. Он не сводил взгляда с Панси, пытаясь под свободно висящей на ней футболкой разглядеть, чем же она к нему так приятно прижималась, и довольно быстро довёл цвет её щёк до малиново-красного. Посмотрев на Дафну, обнаружил, что та теперь задумчиво смотрит то на него, то на подругу, а потом её лицо просияло, и на нём мелькнула довольная улыбка. Это было очень подозрительно.

После завтрака Гарри оттранспортировали на пляж снаружи крепости. Панси вызвала Кричера и попыталась выяснить у него, как далеко они могут выйти из замка вместе с Гарри, а Кричер ответил, что сам отметит границу на местности. Так оно и вышло — когда Гарри вверх тормашками вынесли за ворота, в глаза сразу бросилась прозрачная золотистая пелена в полутора сотнях метров от стены. Тем не менее дорога до места заняла некоторое время — после пересечения заросшей канавы, которая была рвом лет этак пятьсот назад, они пошли вдоль стены на запад до места, где крепость выдавалась в озеро. Девушек вполне удовлетворила небольшая полоска песка метрах в тридцати от стены, там же они и опустили Гарри на землю. К его удивлению — ещё и вернув управление собственным телом. Почти сразу появился Кричер, который доставил подстилки, пару книг для девушек и корзинку для пикника.

— Мы разве сюда не загорать пришли? — поинтересовался Гарри, когда они растянулись на том, что выглядело как импровизированные оттоманки — прежде чем растянуть подстилки, Панси с Дафной немного поколдовали с поверхностью пляжа, на зависть Гарри обеспечив себе комфортные шезлонги.

Погода была прекрасная — совсем лёгкий, ласковый и тёплый ветерок, солнце высоко в чистом небе и тихий стрекот цикад. Красота!

— У нас нет купальников, — равнодушно пожала плечами Дафна, раскрывая жизнеописание кого-то из Блэков. Несомненно, откопанное в его же библиотеке. Поймав взгляд из-под его прищуренных век, она посмотрела на обложку, а потом снова на Гарри: — Ты ведь не против того, чтобы мы в твоём замке чувствовали себя как дома?

— Я бы предпочёл, чтобы вы чувствовали себя как в гостях, — поджал он губы.

— Ты, если хочешь, сам можешь позагорать, — улыбнулась она в ответ, снова раскрывая книгу. — И искупаться. Интересно, вода тёплая?

Панси всё это время украдкой подглядывала за ним, а когда Гарри снял футболку, обнажая торс, и скатал, чтобы положить под голову, и вовсе стала рассматривать практически в упор. Пристальное внимание немножко стеснило, но он решил проигнорировать Панси и улёгся на спину, в удовольствием растягиваясь на солнышке, которое уже довольно неплохо начало пригревать. В воду лезть не хотелось, ещё неделю назад она совершенно точно была довольно прохладной.

— Кричер? — позвала Панси, и почти сразу раздался хлопок.

Гарри нахмурился и стиснул зубы. Ушастая жаба нарочно изображала послушание с девушками, чтобы его посильнее уязвить и в очередной раз напомнить, что полукровка, пусть даже хозяин, вовсе не ровня чистокровным леди.

— Принеси мне моё платье, — скомандовала Панси.

— Будет исполнено, чистокровная леди, — величественно проскрипел Кричер и исчез.

— Зачем это тебе? — поинтересовалась Дафна.

Без разницы, подумал Гарри, ещё и прикрыв глаза ладонью, поскольку солнце легко пробивалось прямо сквозь опущенные веки. Пусть делают, что хотят! Чёртова зелёная обезьяна слушается их, словно это они хозяйки в крепости, а не он! Чтобы он сдох, мордредов недомерок!

— Сделаю купальник, — пояснила Панси.

— А как же платье? — удивилась Дафна.

— Если понадобится, надену одно из тех старинных, что висят в гардеробной, — ответила Панси.

В замке есть гардеробная?! Это была новость! Интересно, где?

— Это мой замок, — процедил он сквозь зубы.

— Конечно, Гарри, конечно! — рассмеялась Дафна. — Никто у тебя его не забирает, не переживай!

Ответить не дал хлопок, с которым появился Кричер.

— Пожалуйста, чистокровная леди! — проскрипел он. — Какие ещё будут указания?

— Моё тоже доставь, — донеслось от Дафны. — В принципе, неплохая же идея, да?

Любопытство всё-таки пересилило, и Гарри приподнялся на локте, чтобы посмотреть, что делает Панси. Она же, усевшись по-турецки, разложила на коленях платье и, нагнувшись к нему поближе, водила палочкой, что-то колдуя. Сбоку гладкое бедро было видно почти полностью, и Гарри отвлёкся, разглядывая его и даже не обращая внимания на то, что же у неё выходит. Кричер принёс Дафне её наряд и исчез, а Гарри, про всё забыв, любовался ножкой Панси. Она что-то почувствовала, потому что её рука двигалась всё медленнее, а потом и вовсе замерла. Застыв, она посидела несколько секунд, медленно краснея, а потом повернула голову к Гарри, отчего ему сразу пришлось увести взгляд в небо. Опустив глаза, он встретился взглядом с Панси, снова отвёл, машинально глянул на голое бедро и заметался между небом и стеной замка. Когда вновь посмотрел на неё, она, ещё сильнее скукожившись, с полыхающими щеками продолжала своё занятие, и тогда уж он решил всё-таки следить за тем, что она делает, а не пялиться… на стройную ножку.

Панси, по-видимому, закончила — убрала палочку в чехол и потянула за ткань, разделяя… Пара движений — и в одной руке обрывки испорченного платья, а в другой — переливающийся на солнце раздельный купальник красного цвета. Сидящая за ней Дафна, судя по всему, только приступила, но зато у Панси уже всё готово.

— Гарри, — попросила она, выразительно поджав губы.

Что ей нужно, объяснять не требовалось, и он откатился на другой бок, полностью отворачиваясь от девушек. Послышалось шуршание, которое навело на мысли на том, что она сейчас сзади, буквально в полутора метрах, совсем без трусов… Что сразу вызвало вполне однозначную реакцию. Гарри лихорадочно начал стараться отрешиться от мысли о голой Панси, но сразу не получилось. Очень мешало её сдавленное чертыхание за спиной — она, судя по всему, с первого раза не попала ногой в плавки.

— Погоди ещё, — раздался голос Дафны. — Я тоже закончила.

К этому моменту уже получилось взять себя в руки, и после её просьбы Гарри сразу переключился на мысленное перечисление самых употребительных при изготовлении артефактов сочетаний рун. Вроде бы всё вспомнил правильно, когда Дафна снова его позвала:

— Всё, Гарри, мы готовы!

Он обернулся, с трудом удержавшись от совсем уж резкого движения, и почти сразу стало трудно дышать. Ложиться они не стали, очевидно, с целью покрасоваться, и это им удалось. Взгляд беспорядочно метался по их стройным фигуркам, едва прикрытым узкими полосками блестящей ткани, которая слепила глаза, но не так сильно, как всё остальное, что тканью прикрыто не было. Когда девушки весело рассмеялись и всё-таки присели на свои лежанки, он отмер, поняв, что завис на несколько минут, захлопнул рот и вытер подбородок, вызвав буквально взрыв смеха у Панси с Дафной. Они растянулись, подставляя кожу солнцу, а Гарри невольно сглотнул от этого зрелища. Сначала было подумал снова улечься на спину и попытаться отрешиться от девичьих прелестей, но сразу понял, что не смотреть на эту красоту — точно не в его силах. Лёг на бок, опираясь на локоть, и продолжил пожирать девушек взглядом.

Они старательно делали вид, что не замечают его внимания, а розовеющие щёчки можно было объяснить теплом от солнца. Потом Панси, прикрыв ладонью глаза, стала посматривать на Гарри.

— Помнишь, Гарри, — произнесла она, — ты говорил, что строил всякие злодейские планы, когда был под воздействием того зелья?

— Конечно помню, — откликнулся он и закашлялся — в горле совсем пересохло.

— Водички? — предложила Дафна, перетекая в сидячее положение, вытянула из корзинки для пикника запотевшую бутылку и отправила по воздуху.

— Да, спасибо, — кивнул он, принимая посылку.

— Может, расскажешь? — спросила Панси, пока он глотал холодную воду прямо из горлышка, и протянула руку, тоже усаживаясь.

Гарри передал ей бутылку, она сделала пару глотков, придерживая за донышко, закупорила и отставила.

— Да глупости это всё, — пожал он плечами.

— Нам интересно, — просительно протянула Панси.

— Да, Гарри, расскажи, — согласилась Дафна, глядя на него из-под ладони.

— Я предупредил, — покачал головой Гарри. — В общем… Не знаю, с чего начать. Вы знаете, что у меня есть друг. Рон. Рон Уизли…

— Наш король, — поддакнула Панси.

— Знаете, — кивнул Гарри. — У него есть сестра, Джинни…

— Ну надо же, Гарри! — с непонятной гримасой на лице протянула Дафна.

— Вообще ничего не было! — поспешно произнёс он, поняв, что Дафна существованием Джинни очень недовольна.

— Как будто кому-то есть какое-то дело, — буркнула она себе под нос.

— Ну правда! — взмолился Гарри.

— Да к боггарту! — возмутилась Панси, обернувшись к подруге.

Та махнула рукой и снова прикрыла глаза, защищая от солнца.

— Ну вот, я подумал, что можно Джинни… — снова начал он, и Дафна раздражённо зарычала. — Можно Джинни дать Оборотного зелья и уговорить переспать с Малфоем, а в процессе этого самого отменить действие зелья.

— Этого самого? — уточнила Панси, по-новой наливаясь краской. — Оборотного?

Дафна фыркнула и рассмеялась.

— Несмешно! — прошипела Панси, развернулась к ней.

— Очень даже! — хихикнула Дафна.

Гарри подумал, что он чего-то не понимает.

— И в чём дело? — осторожно поинтересовался он.

— Драко… — ответила Дафна и снова начала давиться смехом.

— Драко достал, — мрачно отрезала Панси.

— Понятно, — соврал Гарри.

— Ничего тебе не понятно, — фыркнула она. — Придурок решил, что его жалкий манор и папины деньги — достаточное основание, чтобы меня везде преследовать. Недоумок!

— От Драко после битвы за Хогвартс девушки шарахаются, как от прокажённого, — смеясь пояснила Дафна. — Вообще все. Он вспомнил, как Панси за ним бегала в школе…

— Не бегала! — возмущённо зашипела Панси.

— …И теперь Пансичке проходу не даёт, — закончила Дафна.

— А знаешь, кому ещё он проходу не даёт? — язвительно спросила Панси.

— Кому? — удивилась Дафна.

— Ты что, не в курсе, зачем старый Малфой зачастил в гости к Дэниелу? — хмыкнула Панси.

— К папе? — уточнила Дафна. — Нет, не знаю.

— До Драко постепенно доходит, что ему ничего не светит, и он попросил папочку поспособствовать… — торжествующе пояснила Панси.

— Драко? — возмутилась Дафна. — Убью!

— Да ты тут вообще ни при чём, — многозначительно произнесла Панси, и обе замолкли.

Гарри наслаждался их перепалкой. Само по себе это случалось не очень часто, а бурные эмоции по-другому оттеняли красоту девушек. А кроме того, пока они увлечённо переругивались друг с дружкой, они отвлекались от него и забывали, что, собственно, остались в крепости, чтобы сделать невыносимой жизнь ему, а не друг дружке. И пока на него никто не обращает внимания, можно просто просто любоваться этими красотками. Ничто не мешает. Даже то, что Драко Малфой, оказывается, имел какие-то виды на Панси, совершенно неважно. В одном купальнике она лежит рядом, всего в метре, можно протянуть руку и коснуться плеча, а можно просто тихо млеть от счастья, разглядывая её. А то, что Люциус о чём-то договаривается с каким-то Дэниелом… Это отец Дафны, наверное? Панси всё равно сказала, что к Дафне это не имеет отношения. Она такая красивая, такая тонкая… интересно, не сгорит ли она от интенсивных солнечных ванн? Точно, у неё есть сестра! Значит, Малфой нацелился на сестрёнку Дафны? Интересно.

— Что ты там хмыкаешь, Гарри? — поинтересовалась Панси.

— Вот интересно, — усмехнулся он.

— Что же? — спросила Панси.

— Да так, мелочи, — отмахнулся он.

— И всё же, Гарри, — вклинилась Дафна.

— Мы настаиваем, — добавила Панси.

— Мне казалось, что у Малфоя достаточно большой манор, — пожал он плечами. — И денег у папочки не то чтобы мало. Интересно всё-таки, если тебе это так важно, какой же…

— Ты дурак, Гарри! — буркнула Панси и сложила обе руки на лбу, закрываясь от солнца.

— Ой дурак! — протянула Дафна и снова села. — Ой дурак!

Она вытянула в сторону Гарри руку и произнесла:

— Петрификус!

— Пе… что? — не понял он.

— Петрификус! — произнесла она не терпящим возражений тоном.

— А, — сообразил он. — Понял!

Откинулся на спину и раскидал руки по траве.

— Давно тебя не мучили, — мстительно произнесла она, подошла к нему и встала рядом на колени. — Совсем страх потерял!

Перенесла через него ногу, взяла за запястья, чтобы поднять руки к голове, и разлеглась на нём.

— Вот тебе! — пробормотала она. — Как тебе такое? Будешь знать!

— Ты что делаешь? — удивлённо спросила Панси.

— Давлю его, не видишь, что ли? — отозвалась Дафна. — Ну, Гарри? Что скажешь?

На тело уже в который раз навалилась дурацкая слабость. И то, что она сделала, и вправду было настоящим издевательством! Дафна! Так близко! Да просто на нём лежит и даже ерзает!

— Дафна, — с трудом выдавил он. — Слезь сейчас же!

— Ага! — торжествующе воскликнула она, но в следующий же момент пружиной вскочила на ноги.

Чуть ли не аппарировала в вертикальное положение — даже ветерком мазнуло по коже. Обежала Панси и присела за ней, прячась.

— Ужас какой! — ошарашенно произнесла Дафна. Гарри быстро закрылся руками, и она сразу же воскликнула: — Эй, ты под Петрификусом! Так нечестно!

— Надо было настоящий Петрификус наложить! — буркнула Панси, недовольно подглядывая из-под руки.

— Это не мышца, — зачем-то сообщил Гарри. — Петрификус не подействует!

— Руки не там были! — напомнила Дафна.

— Если хочешь, можешь и вправду наложить Петрификус, — огрызнулся Гарри.

Дотянулся до футболки, сложил на шорты и прижал сверху.

— Больно надо, — фыркнула Дафна, снова устраиваясь на лежанке.

— Что произошло-то? — спросила наконец Панси.

Она, похоже, не всё успела разглядеть.

— Неважно, — отмахнулась Дафна, и Гарри мысленно её за это поблагодарил

Некоторое время отдыхали в тишине. Если не считать лёгкий шелест ветерка в траве, чириканье пташек в небе и стрекотание цикад. Уложив руку на лоб, Гарри даже задремал ненадолго, разомлев под плавящими лучами солнца. Голос Панси рывком вернул его из мира грёз, в которых он целовался то с ней, то с Дафной, а руки и поцелуи становились всё смелее и горячее.

— Ну ладно, Гарри, Финита, — недовольно произнесла Панси. — Ты не всё рассказал.

— Ум-м-м, — выдавил он из себя, потягиваясь. — Ты про что? А, понял, — Снова перекатился на бок и чуть не задохнулся, наткнувшись взглядом на её фигурку. Прикрытую лишь двумя жалкими полосками ткани! — Про Джинни с Малфоем я рассказал…

— А зачем, Гарри? — поинтересовалась Дафна.

— Зачем мне пакостить Малфою? — уточнил он. — Ну так всё просто. Драко пытался меня убить, причём не раз. Миссис Малфой меня спасла от Волдеморта…

Девушки вскинулись как по команде, и их широко раскрытые от удивления глаза были ещё более прекрасны.

— Да ну, потом как-нибудь расскажу, — махнул рукой Гарри. — В общем, разбить ему нос, как в прошлый раз… — и снова удивлённые лица. — Ну слушайте, школу я вообще вспоминать не хочу! В общем, Малфою я могу напакостить только по мелочи. Они с Люциусом больше всего на свете не меня не любят. А больше всего она не любят семью моего друга, Рона Уизли. И вот я подумал, что, если Малфой проведёт время с Джинни, а его отец об этом узнает, то…

Панси хихикнула.

— Представляю лицо старшего Малфоя, — покачала головой Дафна. — Отличная идея, надо обдумать.

— А почему Джинни Уизли? — спросила Панси. — Точнее, за что?

— Ой, она… — скривился Гарри и жалобно попросил: — Давайте не сейчас, а? Я вам про другие идеи не рассказал ещё…

Идея покалечить Маркуса Флинта интереса не вызвала — девушки лишь были наслышаны о нём, но знакомства не водили. Зато план стать министром магии был встречен с энтузиазмом.

— А ты по мелочам не размениваешься, — кивнула Дафна. — Если уж кого подсиживать, так сразу министра магии!

— С другой стороны, министр — это всё-таки лучше, чем владелец захудалого особняка в Девоне, — пожала плечами Панси.

— И что стало с этим планом? — спросила Дафна.

— Я быстро понял, что я теоретически могу стать министром, но для этого мне придётся делать карьеру, — вздохнул Гарри. — Вы не представляете, какая это, оказывается, скука — быть аврором. Отслеживание контрабанды волшебных животных и предметов, патрулирование трибун на международных матчах по квиддичу, доставка заключённых в Азкабан и из Азкабана…

— Погоди, а что если появится новый Волдеморт? — напомнила Дафна.

— Не появится, — покачал головой Гарри. — Предпосылок нет. Волдеморт случился потому, что во время противостояния с Гриндевальдом магической Америке не удалось в полной мере выключить из игры европейцев и британцев. После войны американцы искусственно подогрели реваншистские настроения объединений богатых континентальных волшебников, и те подумали, что сами выработали чудесный план по созданию союза магической Британии и Европы под одним знаменем…

Панси усердно делала вид, что крепко спит, а Дафна уже с минуту старательно прикрывала ладошкой зевки.

— Мерлин, я сейчас засну! — не выдержала она наконец.

— Чёрт, — вздохнул Гарри, поняв, что эта тема оказалась совсем ни к месту. — Извините.

— Умоляю тебя, Гарри, — простонала Панси, не раскрывая глаз. — Если ты хочешь видеть наши счастливые лица — никогда, ни за что не обсуждай с ними ничего подобного.

— Если я буду министром магии, то мне по долгу службы придётся говорить всякие такие вещи, — насупился он.

— Может, тогда не надо? — робко предложила Дафна. — Министром магии?

— Ну не надо, так не надо, — легко согласился он. — Я всего лишь хотел пояснить, почему не хочу быть аврором…

— Совсем жарко стало, — пожаловалась Панси, повернув голову к Дафне

Пока она отвернулась, Гарри улучил момент пробежаться взглядом по её животику и груди, стянутой верхом купальника, а потом взгляд прилип в самому верху плавок, который неплотно прилегал к коже, и, казалось, можно было под него заглянуть…

— Всё равно время обеда, — добавила она. — Пойдём, мне ещё кашу варить.

Взгляд сам собой отвлёкся от попытки проникнуть в тонюсенькую микроскопическую щель под резинкой плавок, и Гарри с укором посмотрел на девушек. Только ему удалось забыть про зверства!

— Может, ты одна? — лениво произнесла Дафна.

— Вот ещё, — возмутилась Панси вставая. — Ты вообще скоро сгоришь, несмотря даже на снадобье. Гарри…

— Я только за, — сообщил он, вскакивая на ноги. — Идём?

— Конечно, — невозмутимо согласилась Панси, доставая палочку. — Левикорпус!

Небо резко поменялось местами с землёй, и Гарри, сориентировавшись, встретился укоризненным взглядом с Панси.

— Такой Гарри мне нравится! — весело воскликнула Дафна, натягивая поверх купальника ту его футболку, в которой сегодня ходила.

— Да-да, мне тоже, — хихикнула Панси. — А то ишь, придумал — “идём!”

В замке на Гарри тоже надели футболку, наложили Петрификус и традиционно оставили в кресле. Девушки никуда не спешили и вернулись через полчаса, которые у них ушли на переодевание и, скорее всего, душ. Гарри никто мыть не собирался, и от этого ему было немного неуютно — всё-таки солнце днём и вправду неплохо припекало.

— Я собиралась готовить кашу, — сообщила Панси, когда они зашли в гостиную.

— А я думала, что надо бы нам изготовить чуть более формальную одежду, — произнесла Дафна.

— Чуть более формальную? — не понял Гарри.

— Ну да, — кивнула она. — В твоих футболках, конечно, удобно, но я скучаю по платью. Или сарафану… У тебя нигде нет яркого сатина?

— Не могу поверить, что вы ещё не во все углы в моём замке заглянули, — покачал головой Гарри.

— Твоё злословие, Гарри, тебе дорого обойдётся, — зловеще предупредила Панси.

— Да ладно, что вы мне сделаете? — отмахнулся он. — Вниз головой подвесите? Гадостью какой-нибудь накормите? Так было всё уже!

— Ах так! — воскликнула Панси, выхватывая палочку.

Произнесла заклинание, и в живот Гарри ударила пустота. Он скривился от мерзкого ощущения, но через силу всё же выдавил:

— И это уже было. Ничего у вас не получится!

— Не веришь? — хмыкнула Дафна и придержала руку Панси, которая собиралась выпустить что-то более убойное. — Ну так смотри!

Глядя Гарри в глаза, она потянула с боков футболку вверх до талии, подцепила что-то под футболкой и стала спускать вниз. Футболка закрывала ноги до середины бедра, и когда Дафна спустила то, что оказалось трусиками, до колена, Гарри бросило в жар. Сняв их совсем, она помахала ими в воздухе и спрятала за спину.

— Мерлиновы подштанники! — завороженно пробормотал он.

— Ничего подобного! — возразила она и сразу же начала отчаянно краснеть.

— С ума сойти! — пробормотала Панси, ошарашенно глядя на подругу.

— Боггарт, — произнесла Дафна, делая глубокий вдох.

Гарри продолжал молчать, зачарованно глядя на неё. Понимая, что у Дафны под футболкой больше ничего не было. То есть совсем ничего. Хотелось… Он сам не знал, чего ему хотелось в этот момент. Одно было понятно — обещанные мучения уже наступили. Конечно, Дафна и сама испытывает от этого определённую неловкость, — красный цвет лица недвусмысленно об этом свидетельствует, — но вряд ли это сравнится с его собственными терзаниями, тем более что он-то наверняка сейчас пылает, как Адское Пламя. Это же надо придумать — так издеваться над ним, когда он обездвижен и фактически прикован к креслу.

— Неплохая попытка, — с трудом выдавил он. — Ну что ж, у тебя и вправду получилось.

— Это ещё только начало, — вредным тоном произнесла Панси.

— Начало? — переспросил он и заинтересованно поднял бровь.

— Дафна так остаток дня будет ходить, — охотно пояснила она. — Вот так вот. Представил?

Это был серьёзный удар. В лёгких резко кончился воздух, и Гарри распахнул рот, тщетно пытаясь глотнуть хоть немного и не обращая внимания на Дафну, которая круглыми глазами смотрела на Панси.

— Вот прямо так? — язвительно прошипела Дафна.

— Смотри, он совсем спёкся, бедненький, — усмехнулась та. — А говорил, ничего не выйдет.

— Так, я пошла искать ткань на сарафан, — пробормотала Дафна. — Так и пошла. Потому что я так, очевидно, остаток дня ходить буду. С обедом без меня разбирайся.

— Погоди, а как же… — вскинулась Панси, но она уже убежала.

Панси вздохнула и посмотрела на Гарри.

— Ну что ж, — пожала она плечами. — Значит, помогать мне будешь ты.

Продолжение было уже практически традиционным — повинуясь взмаху её палочки, кресло с ним взлетело в воздух и поплыло в сторону кухни. Там Панси поставила Гарри рядом с плитой и принялась священнодействовать. Вполне уверенно зажгла плиту, поставила на неё кастрюлю и наполнила водой из палочки. Дотянувшись до банки с солью, насыпала не глядя, потом достала из тумбы мешочек с овсом и высыпала в кастрюлю. Убрала и с довольным видом развернулась к Гарри, отряхивая ладони друг о друга.

— Что? — удивлённо спросила она, наткнувшись на его ошарашенный взгляд.

— И как долго ты это будешь варить? — осторожно поинтересовался он.

— Ну вот сейчас закипит, а потом ещё минут десять, — охотно сообщила Панси. — На быстром огне же недолго.

Ну что ж, секрет полусырой каши, кажется, только что был раскрыт.

— Хм, — кивнул он. — А овёс у тебя сухой, да?

— Ну конечно, — пожала она плечами. — А какой ещё?

— Мерлин, — вздохнул Гарри. — И ты просто будешь ждать, пока каша сварится?

— Разумеется, — ответила она. — Думаешь, стоит помешивать?

Вот и ещё один секрет мастерства раскрыт. Да и соли надо было меньше раз в десять положить, конечно.

— Думаешь, отчего она пригорает? — поинтересовался Гарри. — Надо всё время помешивать.

— Фу, какие глупости! — возмутилась она. — Это же всего лишь каша!

— Всего лишь каша, — согласился он. — Выпусти меня!

— Зачем это? — подозрительно спросила Панси, одновременно взмахивая палочкой.

— Затем, — ответил он, с наслаждением вскакивая из кресла и потягиваясь. — Ну вот, так лучше. Ты позволишь?

Она посторонилась, пуская Гарри к плите, и он первым делом снял кастрюлю с огня. Вздохнул, вспомнил про соль, накрыл кастрюлю крышкой и аккуратно слил воду в раковину.

— Ты что делаешь? — возмутилась Панси, удивлённо за ним наблюдая. — Я старалась, готовила…

— Слишком много соли, — помотал он головой и протянул кастрюлю: — Налей ещё воды, пожалуйста!

— Агаменти! — буркнула она, и из палочки в кастрюлю ударила струя воды.

Гарри слил ещё раз, и ещё и ещё. Потом, решив, что соль вся смыта, так и отставил кастрюлю с овсом в воде.

— И что это будет? — поинтересовалась Панси.

— Овёс на кашу надо замачивать в воде, — пояснил Гарри. — Иначе он так и будет твёрдой крупой. Через пару часов разбухнет, и тогда ты наложишь на него консервирующие чары…

— Зачем чары? — спросила она, а потом спохватилась: — Пару часов?

— Ну да, — подтвердил он. — Отмачивать овес надо хотя бы пару часов. Можно три. Так что из него кашу завтра сварим.

— Боггарт, как долго! — воскликнула Панси. — Погоди, а что же сейчас?

— Пойдём, — позвал он и двинулся на продовольственный склад.

Дошёл до стеллажа с крупами, миновал мешки с овсом и остановился у полки, уставленной ящиками с хлопьями. Взял кулёк и показал ей.

— Это что? — спросила она.

— Овсяные хлопья, — ответил Гарри и двинулся за молоком. — Пойдём возьмём ещё молока. Если ты не хочешь замачивать овёс, кашу нужно варить из хлопьев. И вкуснее, разумеется, на молоке. Вот, литра нам вполне хватит…

— Нам? — хмыкнула она.

— Думаю, вы тоже не откажетесь, — в тон ей усмехнулся он, ставя бутылку рядом с плитой. Раскрыл кулёк, достал из ящика мерный совок и погрузил в овёс. Потом нашёл другую кастрюлю, вылил в неё содержимое бутылки и поставил на огонь. — Вот, смотри, сначала надо вскипятить молоко. Можно, конечно, разбавить его водой, но Андромеда всегда варит на молоке, и мне так больше нравится…

— Андромеда? — перебила Панси.

— Андромеда Тонкс, бабушка моего крестника и тётка Драко Малфоя, — откликнулся он.

— Понятно, — кивнула она. — А её сестра, значит…

— Нарцисса Малфой, — сказал Гарри, подтверждая её догадку. — Кстати, мне любопытно, чем вы тут питаетесь? Помимо сэндвичей с ветчиной, конечно…

— Запасами, которые наготовили тебе миссис Тонкс и миссис Малфой, — пожала она плечами и вздохнула: — Да уже практически ничего не осталось… Мы не хотели тебя дразнить, поэтому…

— Я нисколько не осуждаю, — пожал он плечами. — Получилось бы действительно не очень красиво, если бы вы наслаждались пюре с бефстрогановым, пичкая меня горело-твёрдо-сырой овсянкой.

— Ты только не подумай, что я извиняюсь за что-то, — спохватилась Панси.

— Ничего страшного, — улыбнулся он, быстро достал из ящика деревянную ложку и перемешал поднимающееся молоко. — За молоком надо внимательно следить, оно убегает моментально. Есть заклинание, которое не даёт ему сбежать, но… сама понимаешь…

Он развёл руками, показывая, что палочки в них нет, и она кивнула. Гарри продолжил, комментируя свои действия:

— Когда молоко вскипело, можно засыпать хлопья, только сначала уменьшить огонь на две трети. Смотри, полтора ковшика, триста грамм хлопьев. На глаз сыпать не стоит, потому что либо получится слишком жидко, либо не проварится. Теперь соль, смотри внимательно. Видишь, я беру мерную ложку и отмеряю на ней? Соль кладётся по вкусу, так что ты потом, когда попробуешь кашу, можешь решить изменить дозировку, если тебе покажется недосолено или пересолено. Вот и всё. Размешать и варить, постоянно помешивая.

— Помешивая? — буркнула Панси. — Опять помешивая?

— Конечно, помешивая, — кивнул он. — Иначе пригорит моментально или молоко убежит. Вот, возьми ложку…

Он передал ей ложку в левую руку и зашёл сзади.

— Продолжай мешать и достань палочку, — сказал Гарри. — Теперь палочкой коснись кончика ложки и отпусти…

— Ой, — выдохнула она, когда ложка просто начала заваливаться в молоко.

Он подался вперёд и оказался прижат к Панси. Поймал кончик ложки до того, как тот скрылся в кипящей жидкости, вложил ей в пальцы, сжал руку в своей, и только в этот момент понял, что от неё исходит буквально волна жара.

— Вот так помешивая, — негромко произнёс он, почти касаясь губами её ушка. — Надо водить ложкой по кругу. Теперь коснись палочкой…

Ложка снова упала, но на этот раз он был готов, и успел поймать почти сразу.

— Не так, — прошептал он, преодолевая сопротивление пересохшего горла и непослушного языка. — Давай ещё раз… Ложкой по кругу… — прижался совсем плотно, взял вторую руку в свою и повёл палочку в ней к ложке. — Вот так, — шепнул он, когда её пальцы разжались, а ложка послушно продолжила движение по кругу, самостоятельно мешая кашу.

— Мерлин, — выдавила она, дрожа всем телом. — Я сейчас в обморок упаду.

— Я тебе не позволю, — отозвался он, обнимая левой рукой её животик и сильнее прижимая к себе. — Варить десять минут…

Мыслей в голове не было совсем — только лишь эта, про десять минут. И кровь, стучащая в висках.

— Дурак, — прошептала она.

— Панси, — пробормотал он и нерешительно коснулся губами уха.

Возникшая было предательская слабость куда-то улетучилась, и вместо неё постепенно охватывало блаженство… Наслаждение? Нет, всё не то. Просто светлая радость.

— Гарри, — ответила она, чуть поворачивая голову, и он осторожно стал покрывать поцелуями щёку. — Мамочки.

Он отпустил вторую руку и сначала обнял её за плечи, ещё плотнее к себе притискивая, и потом провел по руке сверху вниз, вызвав новую волну дрожи. Она протянула руку за спину, обнимая его, а Гарри стиснул талию.

— Панси, — выдавил он, добравшись до её губ и легонько касаясь их своими.

Рука двинулась вниз, гладя бедро.

— Гарри, — прошептала она в ответ и вздрогнула. — Это… самое… твёрдое… Гарри, это… Это мне не нравится, Гарри.

О том, что член вжимается в неё сзади, он до этого момента даже не думал, и мысль застала его врасплох. Кровь буквально ударила в голову, рука сжала её бедро, и он беззвучно застонал, чувствуя, что не может больше себя сдерживать.

— Ох ничего ж себе фиалочки-цветочки! — раздался сзади звонкий голос. — С ума сойти, вы, ребята, кашу варите!

Гарри от неожиданности чуть не подпрыгнул, а Панси дёрнулась, издала непонятный звук и выгнулась отстраняясь, поскольку “то самое твёрдое” слишком сильно в неё в этот момент упёрлось. Разжал руки, сразу почувствовав запоздалое сожаление, а она выскользнула и шагнула в сторону.

— Ты вовремя, милая, — просипела она и кашлянула, прочищая горло.

— Я так и поняла, — согласилась Дафна.

Гарри почувствовал, как его накрывает раздражение.

— Так трудно было подождать? — рыкнул он, развернулся и пошёл к своему креслу.

— Может, ты не поверишь, — покачала она головой, — Но и вправду трудно.

Панси, на которую он посмотрел, отодвинувшись на пару метров, старательно глядела в сторону, избегая его взгляда. Дафна же, наоборот, хмуро глядела на Гарри, и было непонятно, это она от злости такая красная или по какой-то другой причине… Красные щёки, слегка всклокоченная причёска, чересчур просторная футболка Гарри, в вырезе которой были видны ключицы, и стройные ножки… в тапочках на меху.

— И всё же, что происходит? — поинтересовалась она. — И я вовсе не про вашу совместную скульптуру спрашиваю.

— Ты сама сказала, — буркнул Гарри. — Кашу варим.

— Уже должна свариться, — добавила Панси почти нормальным голосом.

— Долго же вы, — заметила Дафна, едва заметно потягивая носом. — И гарью отчего-то не пахнет.

Панси пожала плечами. Дафна двинулась к плите, прижалась к Панси сзади, положив руки ей на плечи, и принялась разглядывать, как по кастрюле неспешно выписывает круги деревянная ложка, помешивая варево в ней.

— Зато пахнет вкусным, — кивнула она. — На молоке, что ли? Чтобы вкуснее было? Вот мы глупые, да, милая?

— Есть мнение, что Гарри немного лучше готовит, — вздохнула Панси.

— Есть мнение, что целью было немного покормить меня отравой, — усмехнулся он. — Разве нет?

— Ты тоже глупый, Гарри, — сообщила Дафна, положив голову на плечо подруге. — И считаешь, что мы злюки какие-то!

Раздражение на то, что объятья с Панси были разрушены её бесцеремонным вторжением, вспыхнуло с новой силой.

— Вы меня держите в плену и мучаете, — сердито ответил он. — Конечно, злюки!

Дафна чуть отстранилась от Панси, и некоторое время они молча глядели в глаза друг другу.

— А знаешь, Гарри, — произнесла Панси, не отрывая взгляда от Дафны. — Твоя палочка лежит в библиотеке, в левом верхнем ящике письменного стола.

Гарри вздохнул.

— Десять минут прошли, — напомнил он. — Кашу можно снять с огня, добавить грамм пятьдесят масла и есть.

— А как же палочка? — настойчиво спросила Панси, глядя на него.

— Да ладно, — улыбнулся он. — Зачем она мне, когда ты уже кашу сварила? Не знаю, как вы, а я бы уже всю кастрюлю сожрал.

Дафна, которая, похоже, слишком сильно впечатлилась прошлыми неудачами, не пылала особым энтузиазмом в отношении овсянки, но Гарри убедил её, напомнив, что это первая попытка её лучшей подруги. Панси в свою очередь наведалась на продуктовый склад и принесла оттуда несколько банок разного варенья. Дафна отлевитировала кресло с Гарри в столовую, Панси там быстро накрыла на стол, и он наконец впервые за несколько дней отведал нормальной пищи.

— Ты плачешь, что ли? — хмыкнула Панси, глядя на блаженное выражение, с которым он смаковал первую ложку.

— Не мешай, — отмахнулся он, не собираясь покидать нирвану ради мелких уколов пленительниц.

— Точно, плачет, — согласилась Дафна. — Может, опять пересолено?

— А ты сама попробуй, — фыркнула Панси в ответ.

Она свою тарелку опустошила с удовольствием, добавляя то абрикосового, то малинового, то вишнёвого варенья. Дафна, оказалось, к овсянке относится с прохладцей, но тем не менее свою порцию съела с мёдом. Впрочем, Гарри это было только на руку — больше ему достанется. Он съел тарелку, потом добавку, потом добавку к добавке, а потом и вовсе вычистил кастрюлю до дна. Панси его энтузиазм приняла с благодарностью — она чуть заметно улыбалась, глядя на то, как он уминает очередную порцию.

— А мою кашу так не ел, — подначила Дафна, придирчиво за ним наблюдая.

Гарри собрался было напомнить ей про горелую массу непроваренных зёрен, но вовремя успел закрыть рот и лишь пожал плечами в ответ. Она кивнула и откинулась на спинку стула, сложив перед собой руки на столе. Когда он закончил, Панси извинившись ушла, а Дафна ещё с минуту разглядывала свои пальцы, время от времени бросая на Гарри быстрые взгляды. Было видно, что ей что-то хочется сказать, но она по какой-то причине не решается.

— Что такое? — не выдержал он. Она нахмурилась, и он спросил: — Тебя что-то гнетёт?

— Гнетёт? — хмыкнула она. — Нет, меня ничто не гнетёт, Гарри. Бесит.

— Бесит? — не понял он.

— Бесит, — кивнула она и резко встала.

Повела палочкой, разворачивая стул, и подошла к Гарри вплотную, буквально касаясь коленом его бедра.

— Ты помнишь про Петрификус? — спросила она.

Он кивнул и для надёжности вцепился в подлокотники. Дафна нависла над ним и упёрлась в плечи, так что её сердитое лицо оказалось совсем рядом.

— Кашу он тут готовил! — гневно пробормотала она. — Посмотрите на него!

— Послушай, Дафна… — начал он, но слушать она не стала.

Резко уселась ему на колени, с силой притянула и со всей дури вцепилась зубами в основание шеи у плеча. От дикой боли потемнело в глаза.

— Ау-у-у! — завыл Гарри и стал извиваться, пытаясь боднуть её головой.

— Не дёргайся! — прошипела она отрываясь. — Про Петрификус забыл?

— Больно же! — крикнул Гарри. — Какой Петрификус?!

— Сейчас будет настоящий! — пообещала она и безжалостно укусила с другой стороны.

Настолько сильно, что Гарри почувствовал, как из глаз брызнули слёзы. Не обращая внимания на напоминание, упёрся в неё руками, чтобы стряхнуть с колен… Дафна оторвалась и ошалев посмотрела прямо в глаза.

— Это… — булькнула она. — Это что? Это что такое?!

Только в этот момент он понял, что одна рука легла ей на грудь и теперь, когда капкан острых зубок больше не терзает шею, сжимает мягкую часть… которая легко поместилась в ладони.

— Я не виноват, — пробормотал Гарри. Пульсирующая в месте укуса боль мешала сосредоточиться на правильном ответе. — Это вообще не я.

Он честно попытался убрать руку, но она не двинулась ни на сантиметр.

— Ах, это не ты! — прошипела Дафна и снова вонзила зубы в правое плечо. — Мордредов лжец!

К счастью, не там, где кусала прежде, и на этот раз не так сильно. Было больно, конечно, — она точно не собиралась его жалеть, — но терпеть можно было. Немножко.

— Ай-ай-ай-ай-ай! — завопил Гарри, пока она грызла его плечо, но его рука сама продолжала осторожно тискать грудь этой прекраснейшей девушки.

— Сегодня ты умрёшь, — пообещала она, на секунду оторвавшись.

— Я больше не буду! — завыл он, когда она впилась в шею с другой стороны.

— Будешь! — выдохнула Дафна, вгрызаясь в плечо.

— Обещаю! — выкрикнул он. — Завтра буду тебя учить кашу варить!

— Гнусный трус! — бросила она, опять вцепившись в правое плечо.

— И омлет! — добавил Гарри. — Ещё я буду тебя учить готовить омлет.

Интересно, она сейчас без трусов сидит у него на коленях? То есть… она под футболкой — голая? Точнее, как раз это совершенно определённо — тонкая ткань тишь оттеняет жар девичьей плоти в ладони.

Она резко подпрыгнула, вскакивая на ноги, и скользнула назад, ошарашенно глядя на него. Он посмотрел на руку, которая так и продолжала тянуться к её прелестям, и опустил, натягивая футболку так, чтобы скрыть торчащий колом в шортах член.

— Да что же такое! — гневно воскликнула Дафна. — Маньяк! Второй раз за день! Третий! Боггартов маньяк!

— Это не я, — буркнул он, понимая, насколько тупо это звучит.

Она развернулась и ушла быстрой походкой, а Гарри со стоном запрокинул голову. Прекрасное мгновение прошло, а плечи и шею начало жечь, будто зубки, которые его так покусали, были ещё и ядовитыми. Прикоснулся пальцами и снова стиснул зубы от боли. Крови вроде нет, но погрызла она его знатно!

— О, Гарри! — раздался голос Панси, и он моментально отдёрнул руку.

— Что это у тебя там? — спросила она, заходя в столовую. — О, кто это тебя так покусал?

— Да сам же и покусал, — поморщился он. — Не знаю, что на меня нашло.

— Должно быть, то ещё зрелище было, — покачала она головой. — То-то Дафна в таком шоке от тебя сбежала!

— Панси, — вздохнул он. — Можно тебя кое о чём попросить?

— Попросить можно, — пожала она плечами. — Но если мне твоя просьба покажется неприличной, я тебя спущу с одной из лестниц этого замка.

— Не получится, — покачал головой Гарри. — Они все ведут вверх.

— Мой тебе совет, — хмыкнула она. — Никогда не бери ведьму на слабо.

— Спасибо, — кивнул он. — Но всё же… Мне бы как-нибудь охладить боевые раны…

— Боевые? — подняла брови Панси. — Принести льда?

— Нет, есть способ проще, — ответил он. — Можно взять салфетку или полотенце, плотно проложить и заморозить…

— Агаментосом? — уточнила она, и он кивнул. — Хорошо, я поняла.

Принесла с кухни тонкое полотенце и, покрыв им плечи под футболкой так, чтобы накрыть все повреждённые места, быстро проморозила. Боль сразу начала уходить, и это заставило Гарри блаженно жмуриться.

— Вот зверюга! — протянула она, разглядев все следы от укусов.

— Не то слово, — вздохнул он.

— Ещё что-нибудь? — поинтересовалась Панси.

— А поцеловать? — жалобно протянул он.

Она замерла в движении, удивлённо его разглядывая, немного подумала, подошла и наклонилась, что удивило уже Гарри. Глядя ему в глаза, потянулась и чмокнула в щёку, оторвалась, ещё чуть подумала и коснулась его губ своими, а потом крепко прижалась в поцелуе. Выпрямилась и насмешливо на него поглядела.

— Что? — удивился он.

— Помнишь, что Дафна сделала? — спросила Панси. — Ну там, в гостиной. Ещё до обеда.

Как такое можно забыть! Гарри кивнул, а она улыбнулась. То ли лукаво, то ли стеснительно.

— Да ладно, — сказал он, а она лишь пожала плечами и немного покраснела. — С ума сойти! — восторженно протянул он.

Дафна не нашла такой ткани, как ей нужно было, поэтому они с Панси, отнеся кресло с Гарри в гостиную, уселись там же и занялись трансфигурацией. Исходным сырьём послужила найденная в одной из кладовых парусина, которая для сарафанов была слишком грубой и невзрачной, но, как оказалось, девушки в четыре руки вполне способны сделать десяток метров сатина ярких расцветок. Остаток вечера у них ушёл на то, чтобы сделать собственно сарафаны и подогнать по фигуре, и лишь когда за окном стемнело, платья были готовы и продемонстрированы Гарри, вызвав у него приступ безмолвного восхищения.

— Погляди, даже ничего не скажет, — рассмеялась Дафна, кружась по большой гостиной так, что юбка поднималась до самого верха ножек.

Зрелище завораживало и манило, и Гарри испытывал жуткие мучения, разрываясь между ней и Панси, которая кружилась вместе с подругой.

— Как будто язык проглотил, — весело хихикнула Панси, показывая свой наряд во всей красе.

Её ножки Гарри тоже очень нравились. Как и всё остальное. Сарафаны у них вышли на загляденье — у Панси в красно-розовых тонах, а у Дафны — в колокольчиково-синих, они почти полностью открывали плечи и спину, поддерживаемые лишь парой лямок, и совсем свободно спадали от талии почти до колена, ещё более ослепляя концентрированной красотой.

— Что скажешь, Гарри? — подначила его Дафна, вырывая из состояния жадного созерцания красоты.

— А? — не понял он и попытался потрясти головой, в которую упорно отказывались приходить какие бы то ни было мысли.

— Тебе нравятся наши сарафаны? — спросила Панси.

— Сарафаны… — машинально пробормотал он, борясь с челюстью, которая так и норовила отвалиться на грудь. — Мне…

— Да-да? — переспросила Дафна.

— Мне… — выдохнул он. — Мне всё нравится.

— Да ну, — хмыкнула она. — И что же тебе конкретно нравится?

— Всё, — помотал он головой, буквально борясь со внутренним сопротивлением, не позволяющим выразить собственные чувства. — Мне…

В этом момент на ум пришла очень простая мысль — а зачем сопротивляться? Чему? Девушки уже давно, почти сразу после его пробуждения, сказали ему то, что не решается произнести он. И он сам им тогда ответил тем же! Сколько уже можно робеть и затыкаться, когда речь заходит о важных вещах? Нет, понятно, что раньше ему не приходилось общаться с девушками, которым бы действительно хотелось сказать что-то такое… Да и общался-то он только с Джинни и с этой… Как её звали? Чёрт. С Рейвенкло…

— Вы мне нравитесь, — на одном дыхании выдал он. Быстро, пока не передумал. И сразу с плеч как будто гора свалилась. — И сарафаны красивые, и вы обе очень красивые.

— Мы? — хмыкнула Дафна останавливаясь, а рядом с ней замерла Панси. — Мы обе?

— Вы обе, — кивнул он, сглатывая ком в горле.

— Может, кто-то больше нравится? — продолжала она допытываться.

Панси склонила голову и нахмурилась, заглядывая в лицо подруге.

— Обе больше, — не раздумывая помотал он головой. — Ты больше нравишься и Панси больше нравится.

— Ерунда какая-то, — фыркнула Дафна. — Кто-то же должен нравиться больше!

Гарри упрямо покачал головой.

Дело даже не в том, что они разные, и каждая выделяется по-своему, делая подобный выбор невозможным. И даже не в том, что, скорее всего, стоит ему кого-то из них оценить выше, вторая его покалечит или просто убьёт… И уж точно не в том, что Панси с Дафной практически взяли его в заложники в тесной крепости, и у него к ним выработалась нездоровая привязанность жертвы к похитителям. Нет, всё было значительно хуже. Просто мысль о том, что какая-то из девушек может уйти, казалась ему невыносимой, причиняя чуть ли не физическую боль. Даже если они уйдут вместе, будет не так больно… Хотя и до этого доводить ни в коем случае не стоит, как бы временами ни хотелось послать их Запретным лесом — по отдельности и вместе.

— Нет, — ответил он. — Вы мне обе очень-очень нравитесь. Дафна, хоть убей, ничего другого не скажу.

Панси ощутимо расслабилась, а Дафна с полминуты сверлила его недовольным взглядом.

— Ты не только маньяк, Гарри, — подытожила она, поджав губы. — Ты ещё и извращенец.

— И маньяк, — добавила Панси.

— Я так и сказала, — спокойно откликнулась Дафна.

Умываясь перед сном, Гарри думал о том, что, с одной стороны, самому ходить в туалет — это благо, конечно, а вот по части умывания уже не так всё однозначно. Хоть девушки и старались доставить ему максимум неприятных ощущений, но всё равно прикосновения их ладошек к лицу сторицей окупали возможный дискомфорт. Ах, если бы они ещё могли его всего помыть вместо окунания целиком и в одежде в ванну с мыльной водой! В сравнении с последним, конечно, самостоятельно принятый душ выигрывал с большим отрывом, но всё же…

А ещё оказалось, что значительно удобнее сидеть в кресле под Петрификусом, поскольку эти чары не позволяли телу затекать, а вот после полудня, который Гарри провёл, изображая Петрификус, всё тело с непривычки ныло и ломило. Поэтому, раз пленительницы собирались на ночь его оставить в кресле, он сам попросил наложить заклинание, чтобы утром не чувствовать себя разбитым. Как и в предыдущие ночи, Панси с Дафной заняли его кровать, но сегодня оставили его там же, в спальне у дальней стены. Закрепили в кресле, погасили свет и ещё некоторое время шушукались о чём-то — как долго, Гарри не знал, поскольку сам быстро уснул.

Предыдущие ночи снов отчего-то не было — едва удавалось уснуть, Гарри проваливался в ту же самую тьму, что до того не отпускала его аж трое суток. В эту же ночь сон приснился, яркий и красочный чуть ли не до боли.

Начался он с того, что Гарри снова оказался в прозрачной толще озера — как шесть лет назад, когда участвовал в Турнире Трёх — точнее, так сложилось, что четырёх, — Волшебников. Цель была где-то впереди, он точно знал и при этом чувствовал, что нельзя опоздать. Гридлоу куда-то подевались, словно боялись чего-то, и ничто не мешало стремительно рассекать толщу воды под напором струи Агаментоса из палочки. Вот впереди показались два тела всё ближе и ближе… И в этот момент к ним метнулась тёмная тень очень крупного гридлоу, отчего-то с длинными белыми волосами и гипертрофированными человеческими чертами лица. Гарри закричал, и тварь его услышала, обернулась и закричала в ответ так, что ушам было больно. Гарри узнал его — Драко Малфой, превратившийся в подводное создание. Гридлоу развернулся, чтобы потянуться к девушкам, привязанным к подобию клетки, болтающемуся в воде, и Гарри, оказавшись совсем близко, ударил Ступефаем. Гридлоу-Малфой дико закричал, застыл и стал проваливаться во тьму бездны, а Гарри наконец смог разглядеть Панси с Дафной, бессознательно висящих на верёвках. На них почти ничего не было, лишь узкие полоски купальников, и при одном лишь взгляде на выставленную на обозрение красоту у Гарри перехватило в жабрах дыхание. Взмахнув палочкой, он освободил их и потянул вверх, к воздуху. Откуда ни возьмись налетели два гридлоу-Малфоя, нет, три… даже четыре, Гарри толкнул девушек вверх, а сам вступил в схватку с Малфоями. Отправив всех на дно, вынырнул и оказался у крепостной стены замка Блэков. Девушки уже очнулись и плясали вокруг, распаляя воображение, а из воды показались Малфои, и было их уже далеко не четверо. В следующий миг Гарри с девушками оказался на крепостной стене. Дафна в футболке, под которой — Гарри совершенно точно знал — у неё больше ничего не было, метала в толпу Малфоев кастрюлями с пылающими углями, а Панси тыкала в их направлении ложкой. Гарри завороженно наблюдал за Дафной, ожидая, что при очередном броске футболка всё-таки покажет ему значительно больше, но понял, что Панси не справляется. Он обнял её сзади, прижимаясь так крепко, что стало жарко, как в печи, и стал направлять ложку на цель, зачем-то целуя Панси в шею. Из ложки ударил луч пересоленной яичницы, который начал косить Малфоев направо и налево. Прямо из травы вырос зелёный лопоухий гигант, достал до стен, потом до шпиля донжона и продолжил расти, пока развесистые уши, которыми можно было поднять неслабую бурю, не скрылись в облаках, и тогда огромная наго, способная легко накрыть весь замок, начала подниматься. Гарри потянулся за палочкой, но рука уткнулась в грудь Дафны и намертво приклеилась. Он судорожно дёрнул пару раз, пытаясь освободиться, но безуспешно. Дафна с осуждением качала головой, даже не пытаясь как-то ему помочь. Вторая рука оказалась на груди Панси, девушки стояли на расстоянии друг от друга, словно растянув руки Герри в стороны, и в этот момент с небес начала опускаться огромная зелёная стопа…

В этот момент он и проснулся. Было ещё довольно рано, и Гарри пришлось долго ждать, пока встанут девушки, которые, как выяснилось, поспать были горазды и вполне успешно провалялись в постели часов до десяти как минимум. Потом вскочила растрёпанная Панси, увидев Гарри, ойкнула и упала обратно в кровать. Растолкала Дафну, и минут пять были видны лишь поднятые руки с волшебными палочками, которыми они, тихо переговариваясь и хихикая, приводили себя в порядок. Потом обе встали причёсанные и ухоженные, обменялась приветствиями с Гарри и величественно прошествовали в ванную комнату.

Гарри помнил, что спален в замке достаточно, чтобы им троим никак не стеснять друг друга, — если забыть о том, что остальные спальни сначала необходимо привести в жилой вид, — но в итоге пробуждение проходило именно в этой и вроде как никого особенно не стеснило. Пока он умывался и принимал душ, Панси уже ушла на кухню, — заваривать чай, и в спальне его ждала лишь Дафна. Улыбающаяся, красивая, во вчерашнем сарафане и в домашних тапочках.

— Может, обойдёмся без кресла? — спросил он, невольно заулыбавшись ей в ответ. — Петрификус ведь и без него можно наложить? Стоп, погоди…

Сказал, не подумав — ведь кресло ещё служило левитации, а значит…

— Левикорпус, — согласно кивнула она и повела палочкой, и Гарри сразу вздёрнуло в воздух — вверх тормашками, конечно.

Не то чтобы это его сильно напрягало, но хотелось бы пройтись самому, а не лететь по воздуху вниз головой.

— А может, не надо? — грустно спросил он.

Улыбаясь Дафна подошла к нему, взяла лицо в руки, подтягивая к себе, и поцеловала в губы.

— С другой стороны… — пробормотал он.

— Помолчи, — попросила она и снова поцеловала.

Это было самое необычное использование Левикорпуса в его жизни, но её губы были такими вкусными и мягкими, что про всё остальное он был готов легко забыть. Протянул руки, притягивая её за плечи, и стал отвечать. Сжал её губки в своих и провёл по ним языком, но она отстранилась и с весёлым лицом нахмурила брови. А потом снова стала его целовать.

Гарри подумал, что целовались они никак не меньше пяти минут. В какой-то момент от Дафны полыхнуло жаром, она чуть не укусила его и с сожалением отстранилась, тяжело дыша.

— Пойдём, Гарри, — произнесла она, покачав головой. — Мне ещё завтрак готовить.

— С моей помощью, да? — напомнил он.

— Конечно, — кивнула она. — Ты же мне обещал вчера.

В кухне она осторожно опустила его на пол, сразу попав под внимательный взгляд Панси, пристально разглядывающей алеющее румянцем лицо Дафны, всерьёз смутилась и отвернулась к плите.

— Как ты думаешь, Гарри, — спросила она, нервно двигая по плите сковородку, — что нам стоит приготовить?

— Я обычно готовлю на завтрак либо яичницу с ветчиной или колбасками, либо омлет с какой-нибудь начинкой, — ответил он. — Если не завтракаю сэндвичами, конечно.

— Может, омлет? — спросила Панси, теперь уже с ласковой улыбкой глядящая на подругу.

— Можно и омлет, — согласился Гарри. — Предлагаю омлет с ветчиной и сыром и сладким перцем.

— У меня от одного этого разговора слюни текут, — призналась Дафна. — Ты мне расскажешь, что делать?

— Ну разумеется, — кивнул он.

— А я, что, смотреть буду? — вкрадчиво поинтересовалась Панси.

Дафна резко к ней развернулась, медленно подошла и обняла, складывая голову ей на плечо. Потом оторвалась и посмотрела на Гарри.

— А я — что? — удивился он. — Сковородка-то маленькая… С другой стороны, можно делать всякие вспомогательные вещи. Взбить смесь на омлет, к примеру.

Подруги одновременно улыбнулись, и Гарри решил, что постарается, чтобы никому не было скучно.

— В первую очередь, — сказал он, — нам нужны две разделочные доски, два ножа, тёрка для сыра и лопатка для жарки…

— Погоди, — подала голос Дафна. — А нам ты зачем про это рассказываешь?

— Так вы же будете готовить, — пожал плечами Гарри. — Или хотите, чтобы я сам?

— Нет, конечно же, мы, — быстро произнесла она, доставая доски и ножи.

— Ещё венчик для взбивания и большая миска, — вспомнил он.

— Что такое венчик? — спросила Панси, задумчиво разглядывая содержимое ящика с кухонной утварью.

— С левого края лежит, — подсказал Гарри. — Да вот же, палка с проволокой! Да, это… Из продуктов — восемь яиц, стакан молока, сыр, — чеддар или ланкашир, на ваш вкус, — два сладких перца и луковица… О, ещё оливковое масло!

— За этим тоже мы должны идти? — поинтересовалась Дафна.

— Я даже не знаю, чем один сыр от другого отличается, — надула губки Панси.

— Ну хорошо, пойдём вместе, — согласился он.

Впрочем, большая часть требуемых продуктов хранилась в шкафу прямо на кухне. Обнаружив, что не хватает только перца, Панси радостно убежала в хранилище, пока Дафна по кусочку дегустировала сыры, решая, какой лучше подойдёт для омлета. Принесла острый, и Гарри всё-таки пришлось пойти с ними, чтобы заодно помочь опознать и другие овощи. Там же вспомнил про ветчину, но в продуктовом шкафу ещё оставалось изрядно.

— Начнём с самого главного и самого первого правила, — объявил он, когда все наконец собрались на кухне.

— Мы внемлем, о, великий учитель! — съязвила Панси, и они с Дафной рассмеялись.

— И угли на сковородке тому свидетельство, — в тон ей ответил Гарри. — И правило, кстати, именно сковородки и касается. Ну что, догадаетесь, прилежнейшие и усерднейшие из учениц?

С полминуты он их насмешливо разглядывал, и потом они сдались.

— Ну говори уже, Гарри, — буркнула Панси. — Что это за правило?

— Правило простое, — покладисто произнёс Гарри. — Как только ты делаешь шаг от плиты, содержимое сковородки превращается в угли.

Он замолк, ожидая реакции, но девушки продолжали на него смотреть с немного озадаченным видом.

— А-а-а, поняла, — кивнула наконец Дафна. — Поэтому у меня всё сгорало, да?

— Не только, но это главная причина, — подтвердил он. — Не так всё буквально, конечно…

— Но от сковороды отходить нельзя, да? — уточнила Панси.

— Нельзя, — сказал Гарри. — Теперь приступим. Вот смотрите, сковорода чугунная и довольно тяжелая. Прогреваться до нужной температуры она будет минут пять. Поэтому давайте убедимся, что она чистая, а потом поставим её на средний огонь…

Он вопросительно посмотрел на Дафну, та спохватилась наконец, передвинула сковороду на одну из конфорок и зажгла огонь, приложив волшебную палочку.

— Убавь сразу до середины, — посоветовал Гарри. — Потом можно налить масла… полутора столовых ложек хватит. Нет, Дафна, с маслом точность не нужна, просто налей немного… Ещё… Стоп! Вот, сковородку можно оставить пока, но забывать про неё мы не будем… Итак, теперь нам нужно порезать начинку для омлета…

— А яйца? — спросила Панси. — Не стоит их сразу разбить в сковородку?

— Нет, конечно, — ответил он. — Во-первых, она ещё холодная, во-вторых, нам нужно взбить их с молоком, в третьих, мы сделаем это в последнюю очередь… Надо помыть и почистить лук и перец…

— Я лук! — первой воскликнула Дафна.

— Я перец! — отозвалась Панси.

— Ну хорошо, — улыбнулся Гарри. — Очистки можно оставить прямо в раковине.

С чисткой пришлось немного помочь — объяснить, что лук стоит сначала срезать с торцов, а потом уже снимать слои, пока не останется чистого, а из перца первым делом вырезать черенок и середину, а потом промыть.

— Панси, теперь каждый перец раздели вдоль на четыре части и нарежь кусочками по полсантиметра толщиной, — попросил он. — Дафна… Эта луковица большая, нам от неё нужна половина… Её надо порезать мелкими кусочками.

Дафна послушно разделила луковицу пополам и принялась вертеть половину, не зная, с какого края к ней подступиться.

— Понятно, — вздохнул Гарри, набрал в тарелку воды и поставил рядом. — Давай попробуем вместе… Для начала макни нож в воду…

Она вздрогнула, когда он прижался к ней сзади и взял руку с ножом в свою… Другой рукой прижал луковицу, пропустив пальцы между пальчиков Дафны.

— Вот смотри, — сказал он негромко, щекоча дыханием её ухо. — Сначала режем вдоль… примерно по сантиметру… луковицу надо придерживать, чтобы не развалилась…

Нож, направляемый его рукой, тем временем легко разделил луковицу.

— Понятно? — спросил он. Она кивнула, прерывисто дыша, а Гарри развернул луковицу. — Теперь аккуратно режем поперёк так тонко, как можешь. Да, три миллиметра хорошо… Ты молодец…

Она зарделась ещё сильнее, сосредоточенно срезая слой за слоем, и Гарри нехотя отстранился — надо было помочь мучающейся с перцем Панси. А потом ещё про ветчину не забыть. К моменту, когда с нарезкой было покончено, девушки были красные до корней волос, да что там говорить, Гарри и сам чувствовал, что у него лицо горит.

— Я думаю, что сковорода уже нагрелась, — сообщил он. — Вот, посмотрите, масло раскалилось и стало совсем жидким. Теперь надо взять доску с перцем, осторожно, чтобы не брызнуло маслом, высыпать в сковородку и перемешать…

Дафна послушно высыпала перец, потом к нему добавила лук и наконец покрошенную короткой соломкой ветчину.

— Теперь, пока всё это жарится, можно потереть сыр, — сказал Гарри. — И взбить яйца для омлета. Не забывая, конечно, помешивать на сковороде. А когда лук дойдёт и станет золотистого цвета, можно будет вылить смесь и залить сыром…

Панси сама разобралась с тем, как потереть чеддар в отдельную миску, и так увлеклась, что стёрла довольно большой кусок. Дафна под очень плотным надзором Гарри освоила взбивание венчиком, и как раз когда она закончила, подошло время для финальной стадии. Она гордо вылила взбитую смесь в сковороду, посыпала сыром, перемешала и накрыла крышкой. Через пару минут перевернула, воспользовавшись Левиосой, а Панси тем временем успела накрыть стол и принести чай.

— Прекрасно! — похвалил Гарри, когда Дафна погасила огонь под сковородкой. Выглядит очень неплохо.

— Погоди, а соль! — спохватилась она и двинулась к шкафчику.

— Не надо, — остановил её Гарри. — Ты же сыр пробовала, да?

— Точно! — сообразила она. — Сыр же солёный!

— И ветчина ещё, — поддакнул он. — Можно захватить подставку и нести всё в столовую.

За завтраком Дафна прямо-таки светилась от счастья и гордости. Нет, Гарри заметил, что первый кусочек омлета она съела с опаской, видимо, ещё не веря в результат, но дальше они принялись за омлет с таким энтузиазмом, что Гарри даже на минуту испугался, что его самого оставят голодным… к счастью, обошлось. Потом они с Панси снова отправились на кухну, чтобы пожарить тостов, и после расслабленно сидели втроём, намазывая хрустящие золотистые тосты мандариновым джемом и запивая чаем.

— Не могу поверить, — помотала головой Дафна, искоса глядя на Гарри. — Оказывается, это так просто…

— Просто знать нужно, как, — согласился он.

— Я хочу всё знать, — сказала она. — Я хочу знать, как вкусно готовить…

На середине фразы она опустила взгляд на стол и отхлебнула чаю, а потом продолжать не стала.

— Если хочешь, я могу попросить миссис Тонкс… — предложил он, решив нарушить молчание.

— Ты глупый, Гарри, — со слабой улыбкой помотала она головой.

Ничего не поняв, он посмотрел на Панси, а та лишь кивнула в подтверждение правильности оценки его умственных способностей..

После завтрака девушки потащили его загорать не лужайке. Надели свои новые красивые купальники, захватили с собой воды и сэндвичей и отнесли по воздуху., несмотря на ворчание Гарри на предмет того, что его ноги уже забыли, как ходить. Солнце припекало вовсю, и Дафна несколько раз обновляла заклинание, призванное не дать её коже сгореть, в то время как Панси спокойно принимала солнечные ванны, оттенком загара обещая скоро сравниться с изрядно закопчённым Гарри.

Чтобы их развлечь, он начал рассказывать о себе, стараясь опускать неприятные подробности, а девушки взамен делились с ним историями из своего детства. В целом в течении дня, — проведённого в компании двух девушек, которые с каждой минутой казались ему всё более и более красивыми, заставляя сердце замирать в восторге, — в душе копилось ощущение светлой радости, тёплой и блаженной. Было настолько хорошо, что Гарри не заметил даже, как солнце начало клониться к горизонту и подул лёгкий свежий ветерок, ненавязчиво намекая, что такой прекрасный день всё-таки должен когда-то кончиться. Панси с Дафной быстро накинули свои прелестные сарафаны, подняли Гарри в воздух и понесли в замок.

Гарри уже привык, что в Шотландии летом темнеет поздно, а вот девушки были весьма удивлены, обнаружив, что день практически кончился, и по уму пора бы уже и готовиться ко сну. Тем не менее Дафна и не подумала отказаться от своего урока кулинарного искусства, да и Гарри ничего не имел против подобного занятия. Когда каша была готова, краснотой лица Дафна легко могла посоперничать с медленно опускающимся за горизонт огромным диском солнца, да и Панси, наблюдавшая за процессом, прижавшись к плечу Гарри, тоже была всё красная.

Гарри показалось, что из цельных зёрен каша вкуснее, девушки же поспорили, что лучше делать овсянку из хлопьев. Впрочем, кастрюлю всё равно выскребли дочиста, поскольку неожиданно оказалось, что не ели весь день с утра и до позднего вечера.

— Погоди, что ты творишь? — болтаясь вверх тормашками, протестующе воскликнул Гарри, когда Дафна, обездвижив Петрификусом, вытащила его из кресла.

Сам он был первым допущен в ванную, а девушки вот только-только приготовились ко сну, проведя в ванной чуть ли не час, надели те его футболки, которые обычно использовали в качестве ночных рубашек, и собирались ложиться. Когда Дафна наложила на него Петрификус, он подумал, что, как и прошлой ночью, будет спать в кресле, но у них, похоже, были другие планы. Удивление переросло в изумление, когда Дафна левитировала его в сторону кровати и отпустила ровно посередине.

— Будешь спать в мягкой кроватке, — чуть ли не сюсюкая сообщила ему Панси.

— Погоди, а вы? — спросил он.

— И мы тоже, — удивила она его, взяла за ногу и потянула, чтобы развернуть вдоль кровати. — Ты рад, да?

— Да просто… — задохнулся он.

— Не переживай, Гарри, кровать большая, — с натугой в голосе успокоила Дафна, помогая Панси с другой стороны. — Мы… легко… все… поместимся… Ну ты и тяжёлый! Вот почему Левикорпус нам просто необходим!

Конечно, он был рад. Если они втроём в одной постели… Вот только он двинуться не может, так что не так всё просто. И даже, скорее всего, не слишком радужно.

— А Петрификус? — спросил он на всякий случай, хотя уже постепенно начал догадываться.

— Конечно, Петрификус, — кивнула она. — Как же без него! Погоди, Гарри, ты же не подумал случайно чего-то… фривольного? А, Гарри? Не подумал?

Ну конечно! Это просто очередное издевательство! Чтобы он извелся оттого, что рядом спят две такие красавицы, только руку протяни… которой он, разумеется, шевелить не может

— Чёрт меня задери! — пробормотал он, сцеживая слова сквозь зубы.

Дафна рассмеялась своим божественным смехом, от которого душе хотелось пуститься в пляс, а Панси просто весело ему улыбалась. Они забрались в постель по разные стороны от него, заворачиваясь в тонкие простыни, — ночью было достаточно тепло, — и Панси затушила свет. Некоторое время они лежали в темноте молча, лишь тихонько хихикали над своей очередной каверзой, а Гарри думал о том, что издевательство у них не получилось. Как бы то ни было, а он лежит в одной постели с двумя умопомрачительными красотками, они рядом, только руку протянуть. А то, что руку не протянуть — всего лишь временные трудности.

— О Мерлин, как же я хочу спать! — громким шёпотом призналась Дафна.

— Мы с тобой передышали сегодня чистым ветром, — прошептала в ответ Панси.

— Наверняка, — согласилась Дафна. — Гарри, ты как думаешь.

— Думаю, что сегодня был просто прекрасный день, — ответил он. — А завтра будет ещё лучше.

— Почему это? — поинтересовалась Панси.

— Потому что на завтрак будет яичница с беконом и колбасками, — ответил он.

— Гарри? — подала голос Дафна.

— Да? — отозвался он.

— Ты дурак, — сообщила она.

За невозможностью пожать плечами он просто чуть склонил голову набок.

— Гарри? — снова прошептала она.

— Да, — ответил он.

— Спокойной ночи, — сказала Дафна.

— Спокойной ночи, — откликнулся он.

— Спокойной ночи, Гарри, — шепнула Панси.

— Спокойной ночи, — повторил он.

Они почти сразу уснули — притихли, и дыхание стало почти неслышным, а сам он уснуть не смог и ещё долго в уме рисовал себе разные картины — к примеру, Петрификус неожиданно слетает, он отбирает палочки у своих пленительниц и сам в свою очередь пленит их… и целует, когда захочет. И они попав в ловушку обаяния Гарри, сами позволяют себя соблазнить. Или на крепость нападает злой могущественный колдун и пленит Панси и Дафну с целью обесчестить их, и когда уже готовится самое страшное, девушкам удаётся освободить Гарри от Петрификуса, он побеждает злого колдуна, а они попав в ловушку обаяния Гарри, сами позволяют себя соблазнить. Или…

Из очередного сюжета его вырвало рывком, и он не сразу понял даже, что всё-таки заснул. Повернул голову в одну сторону, в другую и понял, что Панси вовсе не спит. Держит его ладонь в своих руках и глядит на него в темноте, дыханием чуть холодя кожу на плече. Тьма не была совсем уж кромешной, но Гарри был уверен, что она увидела, как он повернул к ней лицо. С тихим шорохом пододвинулась, отчего дыхание на плече стало горячим, и Гарри потянулся, насколько позволяла шея.

К счастью, она оказалась совсем рядом, и почти сразу он коснулся её носика, провёл носом ещё раз, глубоко вдохнул и коснулся губ своими. От сладкого вкуса её губ в голову мощным потоком ударила кровь, а Панси в этот момент замерла, почти не дыша. Гарри тоже остановился, не понимая, что с ней происходит, но тогда она сама надавила, вминаясь в него губами. Несколько минут они целовались, а потом она со слабым вздохом разомкнула поцелуй и отстранилась. Гарри тоже вздохнул с сожалением, а Панси на секунду крепко стиснула его руку. Как ни старался он разглядеть её лицо, всё же для этого было слишком темно. Ещё несколько минут он ждал, что она снова придвинется, но дыхание её становилось всё более мерным, и через пять минут она уже спала, так и не отпустив его ладони.

Гарри вздохнул и решил, что надо посмотреть сон, в котором он спасает одну лишь Панси, а Дафна остаётся с носом. И это почти удалось… Почти.

Сон вышел почти таким же ярким, как вчера, но в итоге обернулся кошмаром. Начался он примерно так, как Гарри и надеялся — они с Панси целуются в постели, и его наполняет прекрасное упоение… Оторвавшись в очередной раз от её губ, он обнаружил, что это не Панси вовсе, а Дафна… Но удивиться этому не успел — во сне вообще не принято удивляться. И спустя миг по времени сна начался кошмар. Снова разорвав поцелуй, он обнаружил, что к нему тянется губами Джинни. Нет, она не была страшной или мерзкой, просто… нежеланной. Отталкиваясь локтями и пятками, он пополз назад, а Джинни даже не подумала двинуться, лишь шея её всё удлинялась и удлинялась, и казалось, что её губы вот-вот настигнут. Гарри вскочил и побежал. Выскочил из спальни, захлопнув за собой дверь и провернув в замочной скважине невесть откуда взявшийся ключ. И обнаружил себя в бальном зале, красивом, сверкающем позолотой, с идеально отполированным паркетом и миллионами свечей в светильниках и люстрах. Вокруг в танце кружили пары, точнее, тройки, что было очень необычно — танцор и две партнёрши по обе стороны от него. Еще через мгновенье он сам двигался в танце, прижимая к себе Панси. На ней было то же самое красное платье, в котором он увидел её в первый вечер, и она прижималась так тесно, что практически обжигала. Руки скользили по её гибкой спине, повышая накал страсти до того, что дышать было тяжело. Сзади прижималась Дафна — он это точно знал, и когда в очередном па надо было развернуться, она оказалась у него на груди, а Панси — за спиной. Ещё круг, и надо опять оборотиться лицом к Панси, но вместо неё неожиданно оказалась китаянка с заплаканным лицом. Гарри её оттолкнул, но сзади на нем кто-то повис, и он знал, что это Гермиона. Он дёрнулся, пытаясь стряхнуть, и в этот момент одну руку крепко схватила Луна, а другую — Флёр Делакур. Появившаяся перед глазами Луна Лавгуд толкнула его, опрокидывая на спину, откуда-то сбоку накинулась Лаванда Браун, а потом Гарри перестал понимать, кто ещё оказывается в этой куче мале, лишь метался, пытаясь вырваться из удушающего жара…

Проснувшись, он обнаружил, что ему просто жарко. Жарко от Панси и особенно жарко от Дафны, которая очень плотно к нему притиснулась сбоку. Она успела в сне отодвинуть его руку, придвинуться под бок, прижаться спиной и головой удобно устроиться на плече, накрыв его ладонь своей. Судя по всему, ей было очень удобно и уютно, и она не испытывала неудобства от столь тесного соседства, а вот Гарри позарез нужно было хоть немного охладиться. Чего, конечно, он сделать не мог всё из-за того же Петрификуса. Панси так и лежала в нему лицом, лишь руку выпустила. Во сне она выглядела запредельно мило, и несмотря на жару Гарри почувствовал невыносимое желание её поцеловать, но это тоже было невозможно, и он, прикрыв глаза, решил попробовать ещё подремать, пожелав, чтобы ему приснилась раскалённая пустыня.

Спать больше не получилось, как он ни старался, будить девушек не хотелось, а они в свою очередь не собирались просыпаться. Осознав своё состояние как очередную пытку, предложенную ему изощрёнными умами мучительниц, он просто лежал с закрытыми глазами, думая про всякую ерунду и более важные вещи. Как например — стоит ли во время приготовления завтрака полезть целоваться к Дафне, что же на самом деле произошло той ночью, которой он не помнит, и как можно в итоге попытаться заслужить прощение за всё то, что он — по мнению девушек — сделал с ними ужасного. Мысль о женитьбе вызвала настолько сильный приступ паники, что он чуть не задохнулся. Тем более что было однозначно ясно — стоит только сделать выбор, и быть ему прикопанным прямо у крепостной стены, какие бы там Кричер не обещал кары тому, кто убьёт ненавистного хозяина-полукровку.

Умных мыслей хватило надолго. Примерно в половине десятого начала просыпаться Панси, перевернулась на спину и стала потягиваться. Сев на кровати, посмотрела на Гарри, погладила его ладонь и пошатываясь побрела в ванную комнату. Это разбудило Дафну, и та, поелозив щекой по плечу, рывком села, оглядывая диспозицию и в особенности — руку, на которой спала. Вид у неё был одновременно растрёпанный и подозрительный, это рассмешило Гарри, и он не смог сдержать улыбки Дафна легла, опираясь на локти и трого разглядывая его в упор, а потом прикрыла глаза, поцеловала в щёку… и моментально умчалась вдогонку подруге.

Во время приготовления завтрака он не столько помогал, сколько, скорее, мешал и отвлекал. После нескольких подсказок Дафна вполне справилась самостоятельно, но несмотря на это всё равно настояла, чтобы Гарри всё это время прижимался со спины, обвив её руками и делая вид, что вовсю участвует в процессе. Её это так впечатлило, что яичницу с беконом, колбасками и драниками она съела почти не заметив.

— Каков план мучений на сегодня? — вежливо поинтересовался он, пока Панси, дирижируя волшебной палочкой, разливала чай.

— Притворимся медузами на солнце, — пожала она плечами. — Как вчера.

— Я бы хотел получить обратно свою палочку, — произнёс он.

Панси замерла, изумленно на него глядя, а потом повела палочкой, возвращая чайник на поднос. Привстала и кулачком легонько постучала Гарри в лоб.

— Привет! — сказала она. — Я же тебе вчера сказала, куда мы её положили.

— И мне можно её взять? — удивился он. — И вы не будете против?

Дафна, которая до того отрешённо помешивала ложечкой чай, даже не слушая разговора, встала, обошла стол и, зайдя сзади, вдруг вцепилась зубами Гарри в плечо. Больно вцепилась.

— Ай-ай-ай-ай! — заголосила Панси, круглыми глазами глядя на учинённое безобразие. — Дафна, ты чего?

Та вернулась на своё место, уселась, немного помешала чай и лишь потом соизволила ответить.

— А что Гарри такой глупый? — пожала она плечами и посмотрела на него: — Ну сколько уже можно уточнять? Или ты намекаешь, чтобы мне самой надо сходить и принести?

— Ну так я пойду? — уточнил он, с болезненной гримасой потирая плечо.

Чёрт, только ведь заживать начало!

Дафна лишь фыркнула и закатила глаза.

Раньше, до этого момента, Гарри никогда не задумывался над таким простым вопросом, а где, собственно, удобнее хранить волшебную палочку. Чехол на левом предплечье он и до того видел, так что приспособления, которые носили Панси с Дафной, не были для него чем-то новым, но сам он обычно просто затыкал её в задний карман штанов или просто носил в руках. Причём инцидент, произошедший давным-давно с Роном, казался некой случайностью, выбросом, который не было нужды принимать в расчёт.

Родная палочка действительно нашлась там, где сказала Панси, с столе в библиотеке. Забрав её оттуда, Гарри недолго думая заткнул её за пояс шорт, потом вернулся в свою спальню, чтобы оставить там футболку, но его даже на порог не пустили.

— Что за наглость! — воскликнул он, ударяя кулаком в дубовую дверь. — Это моя спальня, в конце концов!

Дружный весёлый, а главное, обидный смех из-за двери был ему ответом. Минут через пять девушки вышли, очевидно, надев под сарафаны свои купальники, и Панси осмотрела его критическим взглядом.

— Что? — не понял он.

— Да ничего, — вздохнула она. — Пойдём уже.

— По… — только и успел он произнести, как Дафна подняла его в воздух Левикорпусом.

Палочка моментально выпала и запрыгала по каменному полу.

— Чёрт! — пробормотал Гарри.

— Вот именно, — кивнула Панси, поднимая её.

Его на самом деле больше огорчила выпадающая из шорт палочка, чем то, что надежда на передвижение по округе своими ногами оказалась напрасной. Девушек же отчего-то зацепило именно это, и, устроившись на облюбованном пляже, они сразу позвали Кричера. На инструкции и выяснение необходимого ушло минут пять, за который Гарри с удивлением узнал, что не все ещё кладовые в замке исследовал. Лицезреть нарочитость, с которой ушастая лягушка лебезит перед двумя волшебницами, главным достоинством которых перед Гарри, — в глазах домового, конечно же, — была чистокровность, было выше всяких сил, и он решил искупаться в прохладной воде озера. Когда же снова выбрался на берег, его ждал чехол для волшебной палочки — лёгкий, удобный, а главное, непромокаемый.

— Ну надевай же скорее, — с улыбкой поторопила Панси, разглядывая его из-под ладошки. — Видишь, даже застёжка есть, чтобы палочка не вываливалась!

Глаза при виде девушек, уже сбросивших сарафаны, моментально разбежались в стороны. Чтобы избежать неминуемого конфуза, Гарри быстро сел на песок и стал прилаживать обновку на предплечье.

— Как водичка? — поинтересовалась Дафна.

— Уже теплее, чем неделю назад, — откликнулся он. — К сожалению, в этом году по непонятной причине на горах снег лежал до начала июня, и ручьи, что питают озеро, до сих пор холодные как лёд, так что даже в середине лета вода остаётся прохладной… Очень удобно, спасибо!

На последних словах он похлопал себя по чехлу на предплечье, в который уже успел убрать палочку.

— Не за что, это же твоё, — рассмеялась Панси.

— Точнее, Блэков, — согласился он. — Было…

— Наследник Блэков, ха-ха, — улыбнулась Дафна. — Кто бы мог подумать!

— У меня ещё дом в Лондоне, — напомнил он, подмигивая Панси. — И довольно-таки солидная куча галлеонов в сейфе в банке.

— Дурак ты, Гарри, — отмахнулась та и откинулась в своём “шезлонге”, укладывая на лицо сложенное полотенце. — Лучше расскажи что-нибудь интересное.

— Что? — удивился он.

— Про Блэков расскажи, — попросила Дафна, которая предпочла прикрыть от солнца глаза предплечьем. — Что знаешь, конечно.

Подумав, Гарри рассказал про Сириуса, как встретил его, как узнал про то, что Сириус — его крёстный, как изредка навещал его, предпочитая проводить время с друзьями, как вместе они схлестнулись с Пожирателями Смерти, и как стал свидетелем его смерти. Потом вспомнил про невольную помощь домового Кричера планам Волдеморта, итогом которых и стала смерть Сириуса Блэка, упоминание Кричера невольно навело на воспоминание о брате Сириуса, Регулусе, и о картине с Вальбургой. Рассказал что знал про Финеаса Найджелуса, потом про Беллатрикс Лестрейндж и ей сестёр, Андромеду Тонкс и Нарциссу Малфой. Утомился, пытаясь вспомнить ещё хоть что-то про других Блэков, и постепенно замолк.

— С ума сойти, — заключила Дафна после пары минут молчания. Надо же, а казалось, будто девушки просто уснули под звуки его голоса. Гарри сам бы точно уснул! — Погоди, оказывается, Сириус Блэк не знал, что у него есть ещё и эта крепость? Оттого он прятался именно в доме в Лондоне?

— Нет, не совсем так, — возразил он. — Дядя Сириуса, Альфард Блэк, оставил ему в наследство некоторую сумму золотом и коттедж в Дорсете.

— Ещё и коттедж в Дорсете! — восхитилась Дафна. — Панси, ты слышала?

— Пф-ф! — фыркнула та, даже не пошевелившись. — И ты туда же! Ну Гарри можно, он глупый, а ты вот зачем?

— А чего это я глупый? — возмутился он.

— Гарри, это вопрос точно не к нам! — рассмеялась Дафна. — А правда, что у тебя Патронус — олень?

— Чёрт, это-то тут при чём? — надулся он, и она снова залилась смехом.

— Погоди, а дом в Лондоне? — напомнила Панси.

— Дом в Лондоне принадлежал отцу Сириуса, Ориону Блэку… — сказал он.

— Погоди, ты же говорил, что мать Сириуса была Блэк, — перебила Панси.

— Ну да, они были троюродные брат и сестра, — хмыкнул Гарри.

— Ничего странного, — заметила Дафна. — Я Панси, к примеру, троюродной тётей прихожусь, да и с тобой у каждой из нас какое-то родство должно быть.

— Я знаю, — пожал плечами Гарри. — Меня жизнь среди волшебников очень быстро научила ко всем, кроме родных братьев-сестёр, прямых предком и потомков относиться как к не совсем уж и родным людям. В общем, из того, что мне перешло по завещанию от Сириуса, лишь тот дом и золото Ориона Блэка — его прямое наследство.

— А непрямое? — поинтересовалась она.

— Ты просто не представляешь, как много раньше было Блэков, — вздохнул Гарри.

— И?.. — подначила Дафна.

— Мне кажется, эта тема неприятна Панси, — заметил он.

— Потому что шутка на пятнадцатом повторении немного приедается, — буркнула та.

— Не скромничай, Гарри, — ангельским голоском попросила Дафна. — После такой драматичной паузы уже понятно, что список будет длинным…

— Ну не настолько, — возразил он. — Ну ладно, шутки шутками, а семейство Блэков, которое совсем ещё недавно было очень многочисленным, действительно долгое время почти целиком обитало в этой крепости. Поэтому другой недвижимости особо не было. За исключением, конечно, тех случаев, когда кто-то желал пожить по отдельности, как, к примеру, тот же Альфард Блэк, дядя Сириуса.

Два года назад случилось так, что Нарцисса Малфой решила, что будет присматривать за мной. Драко хотел убить меня, я спас ему жизнь, она спасла мою, а я в благодарность за это просил министра Шаклболта найти способ не отправлять Драко и мистера Малфоя в Азкабан. Миссис Малфой решила, что в итоге должна мне слишком много, объявила меня крёстным племянником…

— Пф-ф! — фыркнула Панси, а Дафна снова рассмеялась.

— Вы же понимаете, — пожал плечами Гарри, — Что волшебники по нелепой случайности переняли от магглов это их “крёстный” и “крестник” просто потому, что “крестный” — это короче, чем “неродной родственник, назначенный родителями дядюшкой”. Или тётушкой. Нарцисса мне объяснила, что раз от руки её сестрицы погиб мой крёстный, то она должна, просто обязана заполнить собой этот пробел в моей жизни…

— И тебя, конечно, никто не спросил, — заметила Дафна.

— Не думаю, что после пары десятилетий управления железной рукой Малфой-манором с его обитателями, — откликнулся Гарри, — включая в первую очередь, конечно, самого мистера Малфоя и его сына, у миссис Малфой могла появиться мысль, что меня нужно о чём-то спрашивать. Тем более что она помирилась с сестрой Андромедой, стала навещать их с Тэдом, приглашать к себе, а также настояла на том, чтобы Драко и Люциус не только стали общаться со мной вежливо и доброжелательно, но и по-настоящему переменили отношение ко мне.

— В школе мне не казалось, что тебя заботит отношение Драко, — произнесла Панси.

— Меня и сейчас не заботит, — пожал плечами Гарри. — Но тогда мне казалось, что он меня ненавидит.

— Казалось? — воскликнула Дафна. — Да от него так искрило при упоминании Гарри Поттера, что мне казалось, что у него настоящая безответная любовь. Как у Панси!

— Дафна! — простонала та.

— Ой нет, извини, милая! — ангельским голосом исправилась Дафна. — Конечно же, ты ненавидела Гарри Поттера!

— Дафна! — прорычала Панси, и та весело рассмеялась.

Гарри тоже невольно улыбнулся. Дафна с такой непосредственностью дразнила подругу, будто они только поступили в школу, а не два года как выпустились из неё. А вот мысль о том, что Панси, может, и вправду заглядывалась на него в школе, будоражила кровь.

— Как бы то ни было, но я оценил усилия, которые приложила миссис Малфой к тому, чтобы муж и сын перестали общаться со мной, словно я им лягушек в суп наложил, — продолжил он. — Поэтому её бесцеремонно решение заботиться обо мне не вызвало во мне противления, тем более что она была практически единственным человеком в ту пору, кто не требовал от меня чему-то соответствовать. И с тех пор минимум раз в неделю я виделся с миссис Малфой, А иногда и два. Либо встречал её у Андромеды, куда я приходил навестить уже своего крестника, либо они с Андромедой и Тэдом являлись ко мне на Гриммо, либо она приглашала меня посетить с визитом Малфой-манор. Просто кормила, рассказывала новости и иногда вскользь интересовалась моими не особо при этом настаивая.

Я ей рассказал, что собираюсь поступать на курсы авроров, но не очень уже и хочу, поскольку по горло наелся конфликтами и убийствами, а она мне сказала, что мне не стоит заниматься охраной правопорядка, если я не хочу. Я объяснил, что у меня есть моральное обязательство, а кроме того у меня просто не очень много денег. Нарцисса рассмеялась и сказала, что Альфард Блэк, дядя Сириуса, оставил тому достаточно золота, чтобы не волноваться по этому поводу, и как раз тогда в разговоре всплыл тот самый коттедж в Дорсете…

— А ты про наследство ничего не знал? — удивилась Панси.

— Кто о чём, — хихикнула Дафна.

— Мы же и так о наследстве сейчас говорим, — недоумённо буркнула Панси.

— О наследстве, конечно, — поддакнул Гарри. — Мне после гибели Сириуса сказали, что дом теперь вроде как мой, но да и только. Я думал, что у меня только золото, оставленное родителями… Неважно. Я этим не интересовался, но зато очень интересовалась миссис Малфой. Она, к слову, обнаружила, что после смерти родителей на их счёт перестали поступать отчисления за пользование рецептом зелья, составленным моим дедом, Флемоном Поттером. Она не убеждала меня действовать, но мне самому стало интересно, я задал вопрос Кингсли Шаклболту, и уже через неделю мне компенсировали всю недостачу…

— О, я помню этот момент, — радостно сообщила Дафна. — Папа тогда был весь взмыленный, а отдел, в котором он работает, неделю на ушах стоял. Так-то выплаты небольшие, если их не копить семнадцать лет… Оказывается, это как раз с тобой было связано? Там хорошая сумма была…

— Наверное, — пожал плечами Гарри. — Мне в любом случае интереснее был дом в Дорсете. Я слетал туда на метле, и это было просто грандиозно! Такой мрачный домина и такой одновременно удобный внутри! Потом миссис Малфой начала распутывать историю с наследством своей сестры Беллатрикс, той самой Беллатрикс Лестрейндж, которая была убита два года назад во время битвы за Хогвартс. К девяносто первому году одним из двух оставшихся в живых Блэков был Сайнус Блэк, младший дядя Сириуса и дед Драко Малфоя. Он же был последним Блэком, который, собственно, владел этой крепостью. Девять лет назад Сайнус умер, завещав почти всё своё имущество старшей дочери, Беллатрикс, и крепость тоже досталась ей. Сириус погиб в девяносто шестом, назначив меня своим наследником.

Нарцисса Малфой, когда стала интересоваться имуществом погибшей сестры, завещание отца обнаружила совершенно случайно. Сайнус Блэк, когда составлял завещание, поставил условием, что никто раньше Беллатрикс или её наследников не должен узнать, кому отошла большая часть собственности Блэков. Миссис Малфой добавила, что мистер Малфой был очень недоволен тем, что ему от тестя перепала лишь тысяча золотом, а остальное несправедливо ушло неизвестно кому, и все эти годы продолжал искать.

Сама Беллатрикс написала завещание очень давно, ещё в тысяча девятьсот восемьдесят первом году, когда её приговорили к заключению в Азкабане. По словам Нарциссы, Беллатрикс — по крайней мере раньше — обожала старшего из двоюродных братьев и составила завещание таким образом, что всё, ей принадлежащее на момент смерти, — которая была вполне реальной, раз уж её отправляют в Азкабан, — должно быть полностью передано Сириусу Блэку или его наследнику. Почему — да потому что она знала, что к тому моменту Сириус сам уже находился в Азкабане.

Когда она с другими Пожирателями смерти вырвалась из тюрьмы, про завещание Сайнуса Блэка она так и не узнала. Гоблины решили, что условие Сайнуса вовсе не обязывает их сообщить о наследстве самой миссис Лестрейндж, и они просто не стали, поскольку Пожирателей смерти во главе с Волдемортом дружно ненавидели. Про собственное завещание она не вспомнила — миссис Малфой рассказала, что и до Азкабана её старшая сестра была немного не в своём уме, а после тюрьмы и вовсе слетела с нарезки. Потом погиб Сириус, через год — мистер Лестрейндж, а ещё через год была убита Беллатрикс…

— Погоди, — перебила Дафна и села, чтобы видеть Гарри. — Итак, есть завещание миссис Лестрейндж, по которому её имущество переходит к её кузену или его наследнику, которым на момент её смерти оказался ты. Так, что ли?

— Именно это в итоге и удалось раскопать миссис Малфой, — согласно кивнул Гарри. — Звучит очень просто, но, поскольку никто из авторов трёх завещаний, кроме Сириуса, не озаботился явно тем, чтобы наследника поставили в известность, то на раскручивание этой цепочки ушла целая зима девяносто восьмого-девяносто девятого года.

— Но ты ведь не зря упомянул мистера Лестрейнджа? — подала голос Панси.

— Нет, не зря, — усмехнулся Гарри. — Беллатрикс от него достался домик где-то на юге континента. Во Франции вроде бы. Миссис Малфой вместе с миссис Тонкс и её внуком как раз туда отправились, чтобы как следует изучить.

— Во Франции? — воскликнула она. — На юге? Может, ещё и на море?

— Миссис Малфой упоминала какой-то берег, — пожал он плечами.

— О, Мерлин! — расстроенно произнесла она. — У тебя домик на море на юге Франции, а мы загораем у озера на юге Шотландии!

— И не купаемся, потому что вода холодная, — поддакнула Дафна.

— Это легко поправить, — покачал он головой, поднимаясь с песка. — Я дам вам адрес и пошлю записку миссис Тонкс. До границы антиаппарационных чар можно добраться на метле, у меня их полсотни штук на все вкусы и размеры…

Панси тоже рывком села и раскрыла рот, чтобы что-то сказать, но он развернулся и пошёл в воду. Нырнул в прохладную воду и поплыл, широкими гребками удаляясь от берега.

Вернулся на берег, когда уже порядком замёрз — вода и вправду была холодновата, особенно для нежных капризных созданий, коих на берегу не было. Злость уже почти полностью прошла, уступив место лишь глухому упрямому недовольству. Солнце было ещё высоко, и Гарри решил, что не будет возвращаться в замок, чтобы дать им время собраться. Пусть катятся себе во Францию и к чёрту на куличики, а ему и с дурацким Кричером хорошо. Да и желудок целее будет. Закинув руки за голову, растянулся на нагретом солнцем песке и задремал.

Проснулся внезапно, рывком, моментально вскочил и затряс головой, а кожу опять обожгло… холодом? Прежде чем успел вспомнить , поскольку ошарашенное состояние сопровождалось весёлым девичьим смехом. Только Гарри продрал наконец глаза, как на него снова плеснули холоднющей водой.

— Дафна! — зарычал он, бросаясь в сторону обидчицы.

— А-ха-ха! — снова залилась она смехом, моментально отпрыгивая назад, а сбоку его снова окатили обжигающим холодом.

— Чёрт, Панси! — крикнул он, но она сразу же отбежала на несколько шагов, продолжая весело хохотать.

— Ах так! — воскликнул он, вспомнив наконец про палочку и принялся выковыривать её из чехла.

— Нельзя, Гарри! — запротестовала Дафна, давясь смехом. — Петрификус, помнишь? Петрификус!

Панси тем временем снова зачерпнула из озера воды, добежала до него и плеснула.

— Я вам сейчас покажу Петрификус! — заорал он. Вода больше не казалась холодной, но желание сотворить что-нибудь ужасное никуда не делось. Достал наконец волшебную палочку и скомандовал: — Агаменти!

— Нельзя, нельзя! — закричала Дафна, со смехом пытаясь увернуться от струи воду, которой он выстрелил прямо в неё.

— Агаменти! — раздалось в этом момент сбоку, и потоком воды Гарри снесло на траву. — А-ха-ха! Подлый обманщик!

Панси продолжала поливать его, и пришлось несколько раз перекатиться, чтобы увернуться, а потом тугая струя воды из палочки Гарри ударила её в живот, опрокидывая на пятую точку. Но подняться он не успел.

— Ах так! — воскликнула Дафна и издала боевой клич: — Агаменти!

И снова пришлось ужом крутиться. Вода не была холодной, как и у него, но вот струю девушки делали несколько мощнее, и при попадании его сбивало с ног совершенно так же, как до того он сбил Панси. Которая успела вскочить на ноги и уже с воинственным видом размахивала палочкой. Пришлось позорно спасаться бегством, поскольку в прямом столкновении он явно проигрывал. Панси с Дафной, естественно, погнались за ним, пытаясь на бегу попасть водой. Обежав половину замка, Гарри резко остановился и направил палочку на вырвавшуюся вперёд Дафну:

— Агаменти!

От неожиданности она замерла как вкопанная, чуть ли не с обидой глядя на Гарри — ровно полсекунды до того момента, как поток воду опрокинул её на землю. Поймать ещё и Панси не получилось — она сориентировалась мгновенно и рванула под дуге, разрывая расстояние между собой и подругой. Гарри повёл палочкой ей вслед и едва успел пригнуться, когда Дафна, даже толком не поднявшись, попыталась его подловить. Кувыркнулся на траве и снова побежал, пытаясь придумать, как победить их обеих.

Панси теперь бежала сзади-сбоку, и отслеживать её было легче. Она то и дело отставала, и тогда Гарри останавливался, чтобы встретить Дафну, но теперь она была готова, и свалить её больше не получалось. Так по дуге они и обогнули всю крепость, почти добежав до берега с другой стороны. Когда он в очередной раз оглянулся, Панси позади не обнаружилось. От неожиданности Гарри встал как вкопанный, направив волшебную палочку на мокрую и взъерошенную Дафну, которая с иезуитской улыбкой осторожно приближалась, готовая прыгнуть в сторону.

Наконец ей показалось, что дистанция достаточно короткая.

— Агаменти! — воскликнула она, выпуская в Гарри струю воды, от которой он легко уклонился.

Глаза её распахнулись, и улыбка стала совсем торжествующей. Гарри только сообразил, что что-то не так, и как раз в этот момент в спину ударил мощнейший водопад, снося его с ног. Он лишь успел свернуться калачиком, как Дафна, моментально оказавшаяся совсем рядом, присоединилась к подруге, дав старт настоящему избиению.

Потом, когда они перестали поливать его водой, ещё несколько минут корчились и задыхались от смеха, а Гарри в прострации валялся на спине, пытаясь перевести дух. Отсмеявшись, они решили, что издевательство ещё не окончено. Воспользовавшись его беспомощным состоянием, Панси боком уселась прямо ему на живот и стала подпрыгивать, задорно хихикая. Это вызвало у Дафна новый взрыв смеха, она уселась рядом с подругой и тоже принялась подпрыгивать, на что Гарри оставалось лишь сдавленно кряхтеть. Вдоволь напрыгавшись, она сползла на траву и легла почти вплотную. Панси, завидев это, просто растянулась прямо на нём, сверху заглядывая в лицо, но Дафна почти сразу столкнула её на траву, и Панси тоже устроилась рядом, лишь недовольно фыркнув.

От вылитой тонны воды и следа не осталось, но определённо эффект от этой забавы был, поскольку жара уже не ощущалась такой душной. Гарри прикрыл глаза, стараясь не думать о лежащих рядом, совсем близко почти что голых красотках, и припекающее солнце постепенно начало утягивать его в дрёму.

— А помнишь, Гарри, — подала голос Панси. — Ты нам так и не рассказал, зачем тебе понадобилось свести Драко с твоей Джинни Уизли…

— Во-первых, она не моя, — вяло отозвался он. — А во-вторых, я сказал…

— Ты лишь сказал, что у тебя зуб на Драко, — уточнила Дафна. — А про Джинни Уизли не сказал ничего.

— И почему ты думаешь, что она так вот просто станет что-то такое делать с Драко? — поинтересовалась Панси. — Он ей нравится? Или она… легкомысленная?

Гарри фыркнул.

— Очень смешное слово, — сказал он. — Нет, не то чтобы легкомысленная… Она…

Он вздохнул. С одной стороны, не хотелось обсуждать сестру друга с кем-то ещё. А с другой...

— Она, как бы это сказать, — замялся он, пытаясь сформулировать. — Она часто бежит впереди паровоза.

— Что бы это ни значило, — усмехнулась Панси.

— Её ожидания опережают события, — пояснил Гарри. — Человек может всего лишь приветливо пожелать ей доброго утра, а она уже определилась со списком гостей на свадьбу и выбрала имена детям.

— А-ха-ха, — рассмеялась Дафна, звонким смехом оглашая окрестности.

Панси молча давилась смехом с другой стороны.

— О, Мерлин! — наконец произнесла она и снова прыснула. — Но ведь неприлично над этим смеяться, да? Это несмешно, не так ли?

— Нет, конечно, — пожал плечами Гарри. — Это нормально. Просто у неё богатая фантазия…

Дафна, которая почти справилась с попавшей в горло смешинкой, снова залилась смехом. Панси оказалась сдержаннее, но и она несколько раз фыркнула.

— А кроме того Джинни постоянно испытывает потребность в общении, — продолжил он. — С учётом того, что знакомые мужского пола от неё, скажем так, держатся на расстоянии…

— А некоторые даже в Шотландию сбегают, да? — подначила Панси.

— Сейчас не об этом, — отмахнулся Гарри. — Так вот, я подумал, что идея нового старого знакомства может показаться ей привлекательной.

Он закончил, и несколько минут все молчали.

— Думаю, можно попытаться соединить любящие сердца, — наконец подала голос Панси. — Это было бы так романтично!

— Да какой там любящие, — вскинулась Дафна. Она перевернулась на живот и приподнялась на локтях, чтобы видеть подругу через Гарри. — Она Уизли, а он Малфой. Если они не попытаются убить друг друга при встрече, это будет событие! А ты говоришь — любящие!

— Ну это сейчас они попытались бы друг друга убить, — возразила Панси. — А представь… Хм…

Она снова задумалась. Дафна кивнула ей и положила голову на плечо Гарри. Он сразу замер, стараясь не дышать и не шевелиться, чтобы ненароком не спугнуть.

— Ну представь, ей бы написал письмо прекрасный незнакомец, — предложила Панси. — Знаешь, не про любовь, а про то, какой он непонятый и отверженный…

— Это хорошо, — подхватила Дафна. — Это ей понравится. Одинокий и отверженный, да. Желательно ещё, чтобы изгой…

— Худой, утончённый длинноволосый бунтарь! — подхватила Панси. — Точно!

Она тоже перевернулась на живот и стала придирчиво рассматривать Дафну, нашедшую себе удобную подушку.

— Я считаю, у нас вполне может получиться, — заявила она

На приготовление ужина ушло довольно много времени — отчего-то после кашево-угольной диеты захотелось разнообразия. Девушки особо не возражали и довольно споро почистили несколько картофелин — значительно быстрее, чем Гарри успел хотя бы приступить к мясу. Оказалось, Панси совершенно случайно знает нужно заклинание.

— Это же так просто! — безуспешно пытаясь задушить хвастливые нотки в голосе, ответила она на его недоумение. — Смотри!

Она коснулась палочкой лежащей на ладони картофелины, и та сразу встала вертикально. Из боков появились два тонких прутика, напоминающие руки, один потвел от макушки вниз, и кожица стала расходиться в стороны. Вторая “ручка” оттянула свой “отворот”, помогая первой “расстёгивать” мундир, а потом они вместе распахнули края, “голая” картофелина выкатилась из одёжки, вторая ручка взяла шкурку за “ворот” и вместе с товаркой перенесла чуть в сторону, чтобы отпустить в горку таких же очистков.

Видимо, обратив внимание на оторопелый взгляд Гарри, которым он продолжал пялиться на её ладонь, Панси взяла ещё одну, коснулась палочкой, и действо повторилось. После третьей он наконец вырвался из накатившего ошеломления.

— Хватит, хватит, — махнул он рукой. — Теперь картошку надо порезать, сложить в кастрюлю, заполнить водой так, чтобы едва накрыла, и поставить на огонь…

— Может, горячей наполнить? — деловито поинтересовалась Дафна, направляя палочку на кастрюлю.

— Нет-нет, — быстро ответил он. — Я сторонник бросания в холодную воду.

Дафна кивнула, и из палочки в кастрюлю полилась вода.

— Да, порезать так, чтобы не очень мелкие куски были, — добавил Гарри. — Но примерно одинакового размера.

— Ох, это всё так сложно! — демонстративно вздохнула Панси, беря в руки нож, и надула губки.

На секунду Гарри от этой картины снова выпал из реальности, но его ткнула палочкой в бок Дафна.

— Да-да, сейчас помогу, — пробормотал он и потряс головой.

Ополоснув руки, прижался к Панси сзади, взял её руки в свои и стал помогать резать. Подошла Дафна и встала рядом, показывая нож. Гарри нехотя отпустил Панси, шагнул в сторону и таким же образом обнял Дафну.

— К-хе, — пробормотала она, когда он ещё и прижал её сзади к столешнице. — Помощничек!..

— Ты режь, не отвлекайся, — шепнул он ей на ухо, наблюдая, как её кожа из нежно-розового становится пунцового цвета.

Нож пришлось отобрать, поскольку неясно было, уцелеют ли тонкие пальчики, пока их хозяйка вовсе не картошкой увлечена. Панси остановилась и искоса разглядывала подругу. Вернув нож Дафне, Гарри опустил руку ей на талию и сместился, чтобы приобнять и Панси тоже.

На то, чтобы порезать десяток картофелин, ушло около десяти минут. По минуте на картофелину. Скорее всего, это могло бы занять и больше времени, но подвёл желудок Гарри, громко оповестивший всех о том, что хозяин голоден. Девушки резко ускорились и побросали остатки картошки в кастрюлю, а Гарри пришлось вернуться к мясу.

Дальше процесс пошёл значительно быстрее, и уже через четверть часа Дафна накрывала на стол, а Панси давала ей советы, что куда стоит поставить. От предложенного Гарри вина обе сначала отказались, но потом он вспомнил, что видел в погребе несколько бутылок испанской сангрии, и идея лёгкого вина, настоянного на фруктах, показалась им привлекательной. Сходить за бутылкой предоставили ему самому, а когда Гарри вернулся, на столе уже появились тарелки с приборами, сервировочные миски с салатом и пюре и горячая сковорода с мясом.

— Я, конечно, знаю, что прозвучит несколько грубо, но я умираю от голода, — призналась Дафна, едва все уселись за стол.

То, что она голодными глазами буквально пожирала жареную отбивную на сковородке, лишь прибавило веса её словам.

— За тобой поухаживать? — вежливо поинтересовался Гарри и потянулся за вилкой для мяса.

— Некогда, — отмахнулась Панси, одновременно левитируя к себе миску с пюре и кусок мяса — на тарелку. — Не видишь, мы голодные!

Неизвестно, насколько они и вправду проголодались, но под ложечкой у Гарри тянуло просто невыносимо. Он открыл вино, встал и обошёл девушек, наполняя их бокалы, пока они споро наполняли свои тарелки едой. Сев, обнаружил в сковородке лишь сок, натекший во время жарки, а вот в тарелках Панси и Дафны оказалось по две превосходных отбивных. Дафна весело подмигнула, встретив его взгляд, на что Гарри лишь вздохнул, решив, что мяса можно ещё пожарить, и потянулся за пюре.

— Ну Гарри, это же шутка! — воскликнула Дафна. — Мы тебя подразнить хотели немного.

Одна из отбивных взмыла в воздух и очутилась у него на тарелке. Панси проделала то же самое и пожала плечами, глядя в его тарелку.

— Ты сам виноват, Гарри, согласись, — произнесла она. — Ну кто же на троих жарит четыре отбивных?

— Четыре на три не делится, — заметила Дафна, примеряясь ножом к своему куску мяса. — Мог бы сообразить.

— Спасибо, — кивнул Гарри в ответ. — Я сейчас быстренько подкреплюсь и пожарю ещё, тем более что всё уже готово.

Панси благодарно ему улыбнулась, протянула руку и провела пальцами по его запястью.

— Ешь спокойно, пожалуйста, — попросила Дафна. — Мы никуда особо не торопимся.

На вкус Гарри испанское вино оказалось вполне неплохим. Главным его достоинством было то, что в винном погребе даже в жару температура не больше тринадцати градусов, и расплавленный под солнцем организм с благодарностью впитывал прохладу с фруктовым вкусом. Конечно, немного смущала бутылка, которая и выглядела-то раза в два больше обычной, но, с другой стороны, и вино само по себе сильно слабее других. Так что Гарри решил не очень по этому поводу заморачиваться.

Сначала он было подумал, что успеет и прикончить свою порцию, и приготовить добавки, но реальность преподнесла неожиданность в виде совершенно пустых тарелок Дафны и Панси в тот момент, когда он сам ещё только заканчивал терзать первый кусок мяса. Они, конечно, пытались протестовать, когда Гарри вскочил и двинулся к плите, чтобы пожарить ещё отбивных, но отчего-то ему показалось, что они это делают не очень искренне. Чему нашлось подтверждение, когда буквально через полторы минуты он вернулся с горячей сковородой и увидел, что второй кусок мяса с тарелки куда-то исчез.

— Нам даже не стыдно, — фыркнула Панси в ответ на его укоризненный взгляд.

— Ну и что, — пожала плечами Дафна. — Конечно, мы её съели. Пополам разделили и съели. Иначе она бы остыла! Не пропадать же хорошей отбивной!

— А что это ты там принёс? — с намёком произнесла Панси, вытягивая шею, чтобы заглянуть в сковородку.

Глаза её от восторга сразу загорелись колдовским огнём.

— А вот сам всё съем! — буркнул он, водружая сковородку на подставку.

— Жадность, Гарри, это нехорошо, — нравоучительным тоном произнесла она, призывая к себе на тарелку отбивную со шкворчащей сковородки.

— Жадность слизеринца сгубила, — в тон ей заметила Дафна и тоже захватила кусок мяса.

— А тебя жизни ничему не учит, — хихикнула Панси. — Опять четыре пожарил.

— Сколько на сковороду влезает, столько и приготовил, — отмахнулся Гарри.

Добавил им поре и салата, положил себе, а потом сел, рассчитывая что хоть в этот заход получится спокойно подкрепиться. Следующий десяток минут прошёл в молчании. Теперь девушки ели неспеша, но явно рассчитывали как следует подзаправиться. Гарри оставалось лишь любоваться, тем более что они вели себя совсем непринуждённо и по-дружески, совсем как в тот злосчастный первый вечер, когда он не опоил их Амортенцией.

— О, Мерлин, до чего же это всё вкусно! — блаженно произнесла Дафна, тарелка которой уже вновь была почти пуста. — Гарри, ты настоящий колдун!

— Шаман, — согласно кивнула Панси. — Вот это пюре… Это праздник вкуса какой-то! А ведь я практически сама его сделала…

— Мне тоже как-то не верится, — поддакнула Дафна. — Гарри, это точно именно то пюре, что мы готовили?

Поскольку у него самого рот был ещё полон, да и до насыщения пока ещё было далеко, он лишь кивнул и пожал плечами.

— Салат, по-моему, тоже был прекрасен, — добавила она.

— И мясо, не забывай про мясо, — напомнила Панси, изящно промокая рот салфеткой. — Когда дошло до этой нежнейшей отбивной, истекающей соком и тающей не языке, мои вкусовые рецепторы чуть не упали в обморок!

— Да я сама чуть в обморок не упала! — воскликнула Дафна.

Комплименты оказались на удивление приятны.

— Вот зря вы меня захваливаете, — сказал он, на минуту оторвавшись от поглощения пищи. — Правда. Честно вам скажу — я так вкусно готовить не умею. Это всё вы, вы приготовили, и именно благодаря вам всё так вкусно получилось.

— Льстец, — хмыкнула Дафна.

— Я вполне искренен, — ответил Гарри, положил в рот кусочек мяса и блаженно прикрыл глаза. Панси, которую он прекрасно видел из-под опущенных век, озадаченно нахмурилась, потянулась к бокалу, который Гарри уже успел наполнить во второй раз, и так и замерла пригубив. Дафна отчего-то налилась краской, сосредоточенно разглядывая свои руки.

Через пару минут она просияла и вскинулась.

— Не хочешь, Гарри, более предметно обсудить то, про что мы говорили днём? — спросила она. — Я имею в виду акт сводничества, который мы задумали.

— Ну конечно, — кивнул он. — Вы говорили, что можно написать письма им обоим…

— Инкогнито, разумеется, — уточнила она. — В смысле, послание от прекрасного незнакомца и не менее прекрасной незнакомки…

Панси при словах о прекрасном незнакомце скривилась, будто лимон съела.

— Прямо здесь письма писать будем? — спросил Гарри.

— Думаю, что в гостиной будет удобнее, — предложила Панси. — Или в библиотеке.

— Ты не торопись, — произнесла Дафна и показала ему пустой бокал: — Вина только долей, пожалуйста.

Как следует подкрепившись, девушки явно развеселились и весело обсуждали, что бы такого можно было написать Малфою. Усадив Гарри в гостиной на диван, они расположились по обе стороны от него. Панси сразу подтянула под себя ноги, укрыв подолом сарафана, а Дафна, вооружившись пачкой листов пергамента и пером, пыталась записывать те светлые мысли, что придут им в голову. Гарри просто отдыхал, любуясь своей приятной компанией, и отмахивался ото всех попыток Панси и Дафны выведать у него, на какие слова или посулы должен клюнуть Малфой.

— Вот послушайте, что получилось, — наконец сказала Дафна, когда им с развеселившейся подругой надоело перемывать косточки Малфою. — Мне кажется, что уже достаточно неплохо…

— И ни слова неправды, — поддакнула Панси.

— Именно, — согласилась Дафна. — Итак. “Дорогой незнакомец! Если ты ищешь друга…”

— И не только друга, — фыркнула Панси.

— И. Не только. Друга, — прилежно дописала Дафна. — “Товарища, собеседника, готового тебя выслушать…”

— И свести тебя с ума своими проблемами, — вставила Панси.

— И… — прицелилась было Дафна, но почти сразу замотала головой, отчего её качнуло, и она просто легла головой на плечо Гарри. — Ну это я не буду писать. “...Пытливой компании, готовой внимать твоим рассказам об опасных приключениях, тайниках и сокровищах, завоеваниях и победах… То знай, что всего этого ищу и я. Если ищешь беседы, ответь мне на это письмо, сова знает, куда его вернуть. С нетерпением жду ответа.” Подпись — “Прекрасная незнакомка”.

— Не интим, — хихикнула Панси, и они вдвоём с Дафной рассмеялись.

— Гарри? — спросила Дафна.

— Да наверное, пойдёт, — пожал он плечами. — Звучит прекрасно.

— Письмо или Дафна? — прищурившись уточнила Панси.

Гарри открыл рот, захлопнул и с надеждой посмотрел на Дафну.

— Ну тогда я отправляю, — воскликнула та. — Ты позволишь воспользоваться твоей совой?

Махнув рукой, она подозвала птицу и сунула свёрнутый пергамент ей в лапку, надиктовала адрес и стала объяснять, что нужно дождаться ответа. Левиосой подбросила в воздух и птица, с уханьем сделав круг по гостиной, вылетела в по-июльски распахнутое окно.

— Теперь ты, — сказала Дафна. — Что будем писать сестре твоего друга?

— Ну не знаю, — удивился Гарри. — Я никогда не писал незнакомым девушкам…

— А знакомым писал? — уточнила Панси.

— Знакомым? — откликнулся он. — Нет, знакомым не писал.

— Ну хоть что-нибудь, Гарри! — жалобно протянула она, заглядывая ему в глаза.

— Хоть что-нибудь? — переспросил он.

— Хоть что-нибудь, — повторила она.

Пока она сверлила его своими зелёными глазищами с расстояния сантиметров тридцати, не больше, в горле стало сухо, а в голову словно барабан начал колотить.

— Я… — пробормотал он, не отрывая от неё взгляда. — Красивая… Прекрасная… Прекраснейшая… Незнакомка. Прекраснейшая.

— Да-да? — подбодрила Панси, прикрыла рот ладошкой и аристократично зевнула.

Точнее, она не зевнула, а явно сдержала зевок, да и к аристократии она никакого отношения не имела, но когда-то Гарри читал книгу, в которой это называлось именно так. Аристократический зевок.

— Глаза ещё, — буркнул он, пытаясь оторваться от её глаз, но она сама прервала контакт в тот момент, когда положила голову ему на плечо и стала устраиваться поудобнее.

— Что — глаза? — как-то вяло спросила она.

— Глаза красивые, — моментально ответил он. — Очень! Красивые и такие… знаешь, красивые!..

— М-м-м, — блаженно улыбнулась Панси, прикрывая глаза.

— Ещё что-то кроме глаз? — язвительно поинтересовалась Дафна.

— Ещё губы, — кивнул Гарри и облизнулся, глядя на красные губки Панси. — Они такие…

— Красивые, — подсказала Дафна.

Очень хотелось эти губки поцеловать. Словно издеваясь, она провела по ним язычком, и желание ещё усилилось.

— Ага, — кивнул он. — И ещё…

— И ещё красивые, — догадалась Дафна. — Всё перечислил?

Гарри невольно поглядел на вырез сарафана Панси, и моментально отвёл глаза в сторону, почувствовав, что краснеет.

— Нет, — покачал он он головой. — Всё.

— Всё перечислил? — переспросила Дафна.

— Нет, не всё перечислил, — вздохнул он. — Всё красивое. И то, что перечислил, красивое, и то, что не перечислил. Вообще всё красивое.

— Итак, что мы тут имеем, — подытожила Дафна и изобразила, что читает с листа: — Прекраснейшая незнакомка, глаза красивые, губы красивые, перечислять не буду, но всё красивое. Гарри! — восторженно произнесла она.

— Что? — буркнул он, уже зная, что она сейчас скажет.

— Да ты прирождённый сводник, Гарри! — протянула она, глядя на него сияющими глазами.

— Вот же чёрт! — с досадой выдавил он.

— Тебе бы гиппогрифами торговать, — мечтательно произнесла Дафна. — Ты бы даже больных и покалеченных продал!

— Я уже всё понял! — недовольно пробормотал он.

— О нет, Гарри, это не всё! — рассмеялась было она, но осеклась, когда Панси, потеряв опору на плече, сползла вниз по его груди и завозилась, удобнее устраивая голову на коленях.

Дафна перестала смеяться и ещё более недовольно на него посмотрела.

— Просто устала, — пожал он плечами.

Рука сама собой сначала убрала волосы с лица Панси, а потом легла ей на плечо.

— Просто кое-кто забыл про Петрификус! — гневно прошипела Дафна. — Ты её ещё потрогай, потрогай!

— И не собирался, — нахмурился он. — Ну ладно, я опять виноват с этим вином…

— Ты негодяй, Гарри, — вздохнула Дафна. — И послание такое никуда не годится. Погоди…

Приложив палец к подбородку, она подняла глаза к потолку.

— Ну не будем же мы… — произнёс он.

— Ш-ш-ш! — замахала она рукой. — Не мешай, я думаю!

Гарри вздохнул и провёл рукой Панси по плечу. Касание голой кожи вызвало бурную реакцию организма, и он подумал, что очень некстати она заснула. Да ещё и прямо у него на коленях…

— Вот, придумала, — сказала Дафна, что-то быстро строча пером на пергаменте. — “Я тебя не знаю. Скорее всего. Как будто мне есть до тебя дело. Ты меня не знаешь. Может быть. Мне это без разницы. Сегодня дрянной день, завтра будет ещё хуже. Мне всё без разницы. Я так устал от всей никчемности, бессмысленности… Это тоже без разницы. Как гордый одинокий молодой волк, холодный и бесстрастный, среди обмельчавших сородичей, не видящих дальше… Неспособных понять, осилить своими замшелыми мозгами… Мне нет до них никакого дела. Если сова не принесёт ответа, меня это не удивит. И не расстроит. Если ты ещё не поняла, мне — без разницы.”

Гарри даже забыл про тёплую Панси у него на коленях.

— Это… Что? — выдавил он, чувствуя, что глаза уже почти вывалились из орбит.

— Ну как? — расплылась в довольной улыбке Дафна.

— Да никак! — негромко воскликнул он, вовремя вспомнив о том, что Панси всё-таки спит. — Это что? Это что, кому-то должно нравиться?

— Ну конечно! — радостно закивала Дафна. — Давай поспорим, что она ответит быстрее, чем прочитает послание?

— Давай! — упрямо согласился он. — Только сначала сова должна вернуться. Ей до Девона отсюда минимум час лёта даже по быстрым путям…

— На что спорим? — спросила Дафна, резко перестав улыбаться.

— На что ты хочешь? — переспросил он.

— Договорились, — пожала она плечами.

Гарри изумлённо на неё уставился, пытаясь понять, что она только что сказала. Её упрёк за то, что Панси опять перебрала с вином и сразу заснула, был справедлив — у него самого в голове уже слегка шумело, и мысли водили хоровод, отчего поймать какую-то конкретную становилось уже немного непросто.

— Погоди, — пробормотал он. — Не понял.

— Пошёл на попятную? — хмыкнула она, придвигаясь ближе. — Струсил?

— Я? Нет, не струсил, — возмутился он. — Просто…

— Спорим, — повторила она. — На что я хочу, — пододвинулась совсем близко, коснулась носиком его носа, провела ещё раз и наклонилась к нему, чтобы прошептать на ухо: — Или на то, что ты хочешь… А, Гарри? Любое желание, Гарри!..

— Я… — пробормотал он, судорожно сглатывая.

Она оказалась так близко, что осталось лишь поднять руку, чтобы обвить вокруг талии, притянуть вплотную и крепко прижать, чувствуя, как горит она сама. Мысли из головы исчезли напрочь, осталась лишь эта чудесная девушка рядом. Она отстранилась, запуская пальцы ему в волосы, а потом сама впилась поцелуем в его губы.

День был жарким, почти невыносимо жарким, но поцелуй оказался раскалённой лавой, плавящей губы, плавящей тело, где к нему прижималась Дафна и оставляющей расплавленные лужицы от остатков рассудка. Терзая её губы, проводя по ним языком, засасывая её язык, он совершенно потерял счёт времени. Рука сначала с нажимом водила по её спине, потом спустилась ниже, на упругую попку, вторая легла ей на грудь и сжимала. Дафна сама его обняла изо всех сил, тяжело дыша, шарила рукой по груди, тиская его значительно более настойчиво, чем он мог позволить себе, и крутила языком у него во рту.

— Гарри, — шептала она, вновь больно кусая его губы. — Гарри, Гарри!

Он потянул вниз лямку сарафана, спустил его вниз…

И Дафна с силой упёрлась обеими руками ему в грудь. Он моментально отпустил её, она откинулась на спинку дивана и с хитрым видом погрозила ему пальцем, возвращая на место сарафан, чтобы укрыть от взгляда открывшуюся красоту.

Красная до корней волос, с блестящими глазами, она была ещё красивее, чем обычно. Тесно прижавшись к его плечу, она так игриво на него смотрела, что Гарри снова потянулся к ней губами.

— Нет-нет, Гарри, — хихикнула она, отталкивая его губы указательным пальчиком. — Так не пойдёт. Я сейчас немного пьяная и точно наделаю глупостей.

— Дафна, — произнёс он.

— Я понимаю, Гарри, — согласилась она. — Мне самой ужасно хочется наделать глупостей, но… Я не хочу делать глупости, когда я не соображаю, что творю…

Гарри захлопал глазами, а она плотнее обернула его руку вокруг себя и переплелась с ним пальцами.

— А вообще ты нахал, конечно, — заметила она, укладывая голову ему на плечо. — Напоил двух прекраснейших девушек, рассчитывая… А на что ты рассчитывал, кстати?

— Я… — буркнул он.

— Это неважно, Гарри, — пробормотала она уже с закрытыми глазами. — Петрификус, вот тебе!

Панси зябко поёжилась. Гарри призвал два пледа, одним укрыл её, а вторым осторожно, чтобы не разбудить, обернул Дафну. Потом вытащил из чехла палочку, левитировал себе под ноги большое кресло и погасил свет. Склонился к Дафне, чтобы коснуться макушки поцелуем, и заснул, накрыв плечо Панси ладонью.

Опять приснился какой-то кошмар. Может, не совсем кошмар, а, скорее, душная тягомотина. Началось, впрочем, очень даже прекрасно, Гарри играл с девушками в догонялки среди деревьев в каком-то светлом и милом парке. Поймав одну, целовал её, и она истаивала в воздухе лёгой дымкой, чтобы с весёлым смехом проявиться чуть дальше, и он снова гнался, теперь уже за другой. Ощущение счастья, которое его переполняло, внезапно исчезло, когда обстановка сменилась декорациями какого-то подземелья, в котором Снейп, Волдеморт и Драко Малфой спорили, кто из них более непонятый одинокий волк. Снейп принимал мрачные позы, пафосно рокотал бархатным голосом и драматически развевал полами мантии; Волдеморт шипел что-то величественное и непонятное и уничижительно хохотал; а Малфой спесиво грозил папой и отчего-то курил маггловские сигареты, которые держал в карикатурно длинных и тонких пальцах — сантиметров пятнадцати длиной, если не двадцати, — и засасывал курево так трагично, что втянувшеися щёки опускали нос почти к подбородку, а глаза вваливались, оставляя два чёрных провала в глазницах. Гарри дико хотелось проснуться, но он никак не мог этого сделать, пока на конкурс не явился четвёртый участник — Римус Люпин, который, обернувшись волком, сожрал остальных.

Пробуждение вышло не менее впечатляющим, чем завершение вечера.

Насилу разлепив глаза, Гарри понял, что он по-прежнему в гостиной, но лежит горизонтально и, судя по всему, на диване. Правая рука не ощущалась — то ли её кто-то незаметно оторвал, то ли на неё наступил Грокх и расплющил. Торс сверху словно придавило многотонной глыбой. Или венгерская хвосторога свила на груди гнездо, что казалось более вероятным. Между плечом и шеей примостилась чья-то голова, не давая его голове повернуться, а вторая как раз отдавливала правое плечо.

Вытащив наверх левую руку, Гарри провёл по плечам и спине девушки, которая расположилась на нём.

— М-м-м, — отозвалась она голосом, который и в такой диспозиции звучал, как хрустальный перезвон ангельского хора.

Значит, правую руку не Грокх отдавил, а Панси. Ещё, похоже, и ногу на него закинула — собственная правая тоже занемела. Дафна же, сонно возмутившись попытке её разбудить, немного поёрзала, поудобнее устраиваясь, и снова, по видимому, заснула, даже не обратив внимания на тяжёлый вздох, который в знак протеста выдавил из себя Гарри. Пока она возилась, он успел разобраться, что во сне как-то умудрился вытянуться на диване, да ещё и вместе с Панси, которая завалилась как раз между его боком и спинкой дивана. При этом оставалось непонятным, как Дафна умудрилась забраться в кресло, которое он приставил засыпая, и навалиться на него сверху. А самое главное — какого, собственно, чёрта, ни одна их девушек не наложила на него Петрификус, который точне не дал бы всем его членам затечь.

Кстати, о члене — как и положено утром, он торчал. А сверху на нём лежало колено Панси, которой этот факт, похоже, не доставлял ни малейшего неудобства. Доставлял неудобство Гарри, впрочем, ему в этот момент вообще всё доставляло неудобство, и рука, которой он не чувствовал совсем, комфорта отнюдь не добавляла. В общем, пробуждение оказалось, безусловно, впечатляющим, но следующие примерно полчаса Гарри на разные лады костерил себя за то, что не догадался отнести Панси в спальню сразу, как только она решила прикорнуть у него на коленях.

Как раз через полчаса она и проснулась — сначала дыхание, которого он до того совсем не слышал, неуловимо стало осязаемым, потом она оторвала голову от его плеча, видимо, чтобы оглядеться по сторонам и оценить обстановку. Потом потянулась всем телом и приподнялась наконец, заглядывая ему в лицо. Тело прострелило дикой болью, а в отлёжанную конечность будто водопад хлынул, Гарри показалось, что он физически ощущает, как кровь потоками льётся в руку, наполняя её чувствительностью, отчего от плеча до кончиков начало колоть, причём было это невыносимо больно.

— О, ты не спишь! — прошептала она. — Доброе утро.

— Доброе утро, Панси, — вымученно улыбнулся он. — Ты выспалась?

— Гарри, я под этой крышей всегда сплю просто отлично, — подмигнула она. — Как это мы все тут так ловко заснули?

— Сначала ты, а потом мы, — шепнул Гарри. — Тебе было неудобно?

— Говорю же тебе, мне было прекрасно, — улыбнулась она. — Но вот Дафне наверняка было не столь комфортно. Погоди…

Она принялась выбираться из своего уютного гнезда, для чего в какой-то момент навалилась на ноги Гарри, и уже оттуда ей удалось выкарабкаться. Учитывая то, что она изо всех сил старалась не шуметь и не потревожить подругу, повозиться ей пришлось изрядно. Наконец она сползла на колени на пол и встала. Обошла диван, по пути произнося какое-то заклинание, а потом наклонилась, и Гарри снова увидел её лицо прямо перед своим.

— Приоткрой рот, — скомандовала она, а потом произнесла заклинание, и во рту стало свежо, будто Гарри уже неделю питался одной лишь мятой.

Она наклонилась и приложилась к его губам долгим влажным поцелуем.

— Спасибо, Гарри, я очень хорошо спала, — сказала через несколько минут, нехотя от него оторвавшись. — Ты как думаешь, Дафну стоит на диван переложить?

— Очень даже стоит, — согласно заморгал он глазами. Нет, надо же, такие хрупкие на вид девушки, а как всё отдавили! — Ты поможешь?

— Ну конечно же, — ответила оне. — Я подниму Дафну, ты сползёшь с дивана, а я её положу на твоё место. Готов?

Гарри моргнул ещё раз, и груз с души сразу исчез. Панси левитировала подругу, приподняв на десяток сантиметров, и Гарри, как она и рассчитывала, попробовал уползти. Не тут-то было! Не просыпаясь Дафна вцепилась в него обеими руками, да ещё так сильно, что Гарри сразу подумал, что избавиться от её хватки будет непросто.

— Ну вот! — пробормотала Панси. — Как-то я такого не ожидала. Двигайся к спинке.

— К спинке? — не понял Гарри.

— Да, к спинке, поскольку правую руку я тебе уже отлежала, — пояснила она. — Если ты ещё не понял, сбежать у тебя не получится.

— Я уже понял, — вздохнул Гарри.

Панси развернула подругу, вытягивая её ноги, уложила рядом с Гарри, и та сразу крепко обвила его руками.

— Надо же, — покачала головой Панси. — Даже не подумала проснуться. Или чересчур хорошо притворяется. Ладно, Гарри, никуда не уходи, а я пока…

За несколько дней он уже успел привыкнуть, что первое, что девушкам обязательно необходимо сделать с утра, едва проснувшись — умыться. Он этого не понимал, поскольку и Панси, и Дафна с утра выглядели просто невозможно мило, и каждый раз, как он заставал их в таком виде, появлялось жгучее желание видеть их каждое утро вообще всегда.. Несмотря ни на что, объяснять им, что вовсе нет нужды запираться на полчаса в ванной, едва проснувшись, Гарри не собирался. Где-то на задворках сознания мелькала мысль, что подобной откровенности он может и не пережить. Ну а раз жить хочется, то, может, и молчать стоит усерднее. Сириус даже как-то высказался в том смысле, что можно сойти за умного, если поменьше говорить, но в данном случае можно было дополнить это тем, что молчание и жизнь может продлить очень существенно, и от лишних трагических травм уберечь.

В общем, Панси удалилась приводить себя, как они это называли, в приемлемый вид, а Гарри остался в обнимку сторожить утренний сон Дафны.

— Ты проиграл, — заявила Дафна ещё во время завтрака, когда дочитала ответ Джинни.

Послание пару минут назад принесла сова, и Дафна ловко успела выхватить её из рук Гарри, который собрался было сам его прочитать.

— С чего бы это? — удивился Гарри.

— Во что вы играли? — заинтересовалась Панси.

— Мы спорили, — ответила Дафна. — После того как ты уснула, я составила пафосное и напыщенное послание для Джинни Уизли, и мы с Гарри поспорили…

— Мы не поспорили, — раздражённо буркнул Гарри.

— …На предмет того, заинтересует ли её автор подобного послания, — закончила она.

— Да какой тупицей надо быть, чтобы на такое соблазниться? — возмутился Гарри. — И мы не заключали пари.

— Конечно, заключили, — обворожительно улыбнулась Дафна, для убедительности ещё и хлопая ресницами.

— И кто что проспорил? — поинтересовалась Панси, которая, похоже, не сильно сомневалась в том, что спор относительно спора Гарри уже проиграл.

— Спорили на желание, — пояснила Дафна.

Панси замерла, едва уложив на вилку кусочек омлета — который на удивление у них сегодня получился. Не в последнюю очередь благодаря тесной и даже немного жаркой помощи со стороны Гарри. Отложила вилку и промокнула губы салфеткой.

— Просто желание? — уточнила она. — Ты готова была проиграть просто желание? Без ограничений? Любое желание?

— Ну да, — пожала плечами Дафна. — Любое желание. А что?

— Ты с ума сошла, — кивнула Панси и снова взяла в руки приборы.

— Да глупости, — усмехнулся Гарри. — Даже несмотря на то, что вино и вправду немного на меня повлияло, мне всё равно было понятно, что Дафна просто дурачится.

— Ты, Гарри, мало того что глупый, так ещё и очень наглый, — недовольно надула губки Дафна. — С твоей стороны не очень дальновидно сомневаться в моих тебе обещаниях. Если бы я проспорила, у тебя было бы желание. Но проспорил ты, так что…

— Что она хоть ответила? — вздохнул он, понимая, что вот-вот что-нибудь ещё проспорит.

— Вот, слушай, — моментально оживилась она. — Пишет. “Как это тонко, грустно и пронзительно! Я сама не верила, что сердце может так биться! Я чувствую, почти осязаю. В мыслях я плачу, а душа неудержимо рвётся ввысь и вширь. Ты чувствуешь?”

Гарри поперхнулся, а потом глаза сами собой полезли на лоб, даже больно стало. Панси моментально прикрыла рот салфеткой, но глаза её округлились до невозможности, казалось, у неё на лице два огромных зелёных блюдца. Дафна же откровенно веселилась.

— Видал? — рассмеялась она. — Я тоже с трудом сдержалась, хоть и ждала чего-то такого. Вот, смотри, это ведь её почерк?

Она помахала пергаментом перед лицом Гарри, но ему было всё равно. Хватало уже того, что мир, в котором кто-то мог написать такую чушь, явно сошёл с ума. Нет, то, что придумала вчера Дафна, звучало ещё более бредово и абсурдно, но с другой стороны — Джинни же этот бессвязный поток слов приняла за чистую монету. И кто теперь дурак — та же Джинни, способная выдать такое творение, или он, Гарри, до сих пор в такой идиотизм не верящий? Хотя Панси вроде как тоже немного шокирована, так что у него есть надежда сохранить рассудок относительно нетронутым.

— Погоди, а что Малфой ответил? — спохватился он. — Вы же без меня его письмо читали.

— Да ничего интересного, — пожала плечами Дафна. — Спрашивал, как зовут автора письма, знает ли он её, какой цвет волос, и когда они могут встретиться.

— Нормально, — кивнул Гарри. — Что ещё он мог ответить на такое письмо? И что теперь? Перешлём письма дальше — и всё?

— Вот это точно чушь, Гарри, — покачала головой Панси. — Ты не понимаешь, что ли, что Уизли получила письмо вовсе не от того человека, который ответил на послание, составленное нами вчера?

— Ну что вы меня за дурака-то держите! — воскликнул Гарри. — И так понятно, что Джинни написала Дафна, а на письмо ответил Малфой!

Панси закатила глаза.

— Ты не понимаешь, Гарри, — терпеливо улыбнулась Дафна. — Всё дело в том, что воображаемый автор письма и реальный Драко постепенно должны стать одним человеком. Поэтому мы снова напишем письмо от него Уизли и от неё — ему. И будем поддерживать эту переписку, постепенно устраняя пропасть между воображаемым автором и реальным. И когда Драко напишет примерно то, что в контексте сочинили бы за него мы, значит, цель достигнута… почти.

— Чёрт, как это запутано, — пробормотал Гарри. — А почему — почти?

— Ну потому что твой изначальный план был в том, чтобы у Драко и Уизли случилась близость, — пояснила Панси. — Поэтому мы будем стараться привести их к этому. Мы их уже заинтересовали, но, во-первых, как сказала Дафна, необходимо устранить пропасть между воображаемым собеседником и реальным, а во-вторых, довести их общение до такой стадии, на которой они уже не смогли бы отказаться от общества друг друга.

— Влюбились, что ли? — догадался Гарри.

— Влюбились, — кивнула она.

— А когда они начнут сами писать друг другу, они не заметят, что почерк изменился? — поинтересовался Гарри, сам удивившись пришедшей в голову мысли.

— Я использовала особое заклинание, — покачала головой Дафна. — Почерк не запоминается, а при сравнении с другим почерком выглядит похожим.

— В общем, никто ничего не заметит, — успокоила Панси и повернулась к Дафне: — Подруга, а ты уже придумала желание?

— Ещё нет, — отозвалась та. — А что?

— А может, твоим желанием будет то, что мы — и Гарри тоже — сменим крепость в Шотландии на домик во Франции на берегу моря? — с невинным видом предложила она.

— Панси! — вздохнул Гарри.

— Нет, это не будет моим желанием, — быстро ответила Дафна.

— Но я хочу купаться в тёплом море вместо того, чтобы пытаться заработать северный загар на берегу холодного озера! — воскликнула Панси. — О, придумала! Гарри, а давай поспорим на желание!

— В самом деле? — заинтересованно переспросил он.

— Не спорь, Панси, — посоветовала Дафна. — Я уже по глазам вижу, что Гарри что-то неприличное придумал!

— Ты просто прослушала, — сказал Гарри, — когда я упомянул, что сейчас там гостят миссис Тонкс с миссис Малфой и маленьким Тэдом.

— Понятно, — разочарованно протянула Панси. — Там мы не будем одни, да?

— Что хуже, — добавила Дафна и выразительно на неё посмотрела, — там и без нас найдётся, кому готовить!

К концу дня Гарри осознал, что девушки всерьёз занялись разработкой плана по сведению вместе Джинни и Малфоя. Для отдыха на солнце они взяли с собой пергамент и перья, и когда сова, недовольно ухая, вернулась от Малфоя к часу дня, уже было готово послание к Джинни, а ещё через час сова снова полетела в Девон. Даже жалко стало бедную птичку, хотя умом Гарри было понятно, что сова вовсе не “бедная”, и ей лишь в радость как следует полетать.

— М-да, — глубокомысленно заметила Дафна, уже вечером строча очередное послание “от Малфоя”. — Я-то думала, мы за два-три дня управимся, но похоже, будет удачей, если сможем уложиться в пару недель.

Гарри определенно нравилось это лето — может, лучшее лето в его жизни. И пусть знакомство началось с лёгкого недопонимания, — а теперь Гарри точно был уверен в том, что девушки ужа давно выяснили для себя, что с Амортенцией Кричер их надурил, — то потом всё исправилось, и можно было просто проводить дни в беззаботном веселье, не особо задумываясь о каких-то проблемах где-то там в “большом мире”. Просыпались с утра, готовили завтрак, собирали себе сэндвичи или какую-нибудь лёгкую закуску с собой, потом загорали и бесились на берегу озера, — а девушки ещё и успевали подкидывать сове новые письма, — к вечеру возвращались в крепость и так же вместе готовили ужин.

После ужина играли в карты — джин или шотландский вист — и укладывались спать. Гарри помещали в центре и обкладывали со всех сторон прекрасными слизеринками, против чего он совсем не возражал. После запоминающегося опыта с отлёжанной рукой, ногой и остальным телом Гарри очень надеялся, что девушки не забудут на ночь заколдовывать его Петрификусом, но про заклинание они так и не вспомнили, зато Дафна неизменно использовала его плечо в качестве подушки. Панси же, дождавшись, пока подруга уснёт, притягивала голову Гарри к себе, и они полночи целовались. В отсутствии Петрификуса был несомненный плюс — можно было гладить её бедро или, перекинув руку через неё, крепко прижимать к себе, чувствуя, как она дрожит от нетерпения.

Гарри в этом всё растворился и практически потерял счёт дням — не то чтобы этих дней было много. По его ощущениям, с момента, как Дафна послала Малфоя первое письмо “от Джинни”, прошло всего лишь полторы недели или около того, и дело между теми двумя вроде как шло на лад семимильными шагами. Одевшаяся с утра для похода к озеру Панси неожиданно вышла во всё той же футболке Гарри, в которой была на завтраке, а вовсе не в сарафане.

— Порвался, да? — проницательно догадалась Дафна, едва завидев подругу в таком виде. — Сарафан порвался?

— Истлел, — коротко ответила Панси, а потом пояснила для Гарри: — Похоже, ткань, из которой мы сделали сарафаны, подверглась трансфигурации до нас. Как ты понимаешь, это сильно влияет на надёжность. Поэтому я на всякий случай ещё и Дафне футболку взяла.

— Да ничего, пока держится! — рассмеялась та и закружилась, позволяя Гарри оценить её ножки. — Ну пойдёмте, чего ждём?

Приключения с одеждой на этом не кончились. Уже во второй половине дня, в момент, когда Дафна поставила водную завесу, а Панси расстреливала Гарри мощными короткими порциями воды, Дафна напрыгнула на него сбоку, заваливая на траву, и сама упала сверху. Раздался резкий щелчок, и Гарри что-то ударило в спину, а потом Дафна, придавливая его спину ладошкой, сползла с него и поднялась на ноги. Он недоумённо перевернулся и обратил внимание на то, что плотно прикрылась, скрестив обе руки на груди. Рядом обнаружился клочок ткани, раньше служивший ей верхом от купальника. Как раз в этот момент Панси мощным ударом сбоку чуть не снесла его струёй воды, и пришлось потратить пару секунд на то, чтобы Экспеллиармусом отобрать у неё палочку.

— Гарри, что такое?! — воскликнула она, подбегая к нему.

Гарри, склонив голову набок, рассматривал Дафну. Панси тоже на неё посмотрела и тоже заметила отсутствие верха.

— Вот этот — порвался, — заключила она и взяла свою палочку обратно. — Что делать будем?

— Действительно, — поддакнул он.

Дафна сначала подняла одну бровь, потом другую, потом тоже склонила голову набок, потом подняла подбородок с независимым видом. Ещё через минуту игры в гляделки она вздохнула и убрала одну руку, благо вторая всё равно всё закрывала. Изобразила вопрос на лице, но Гарри уже тянул голову в предвкушении. Тогда она убрала и вторую руку и опустила их вдоль боков.

Гарри замер не дыша. То, что только что произошло, не поддавалось никакому осмыслению. То есть он уже видел её грудь, и даже два раза, но очень мельком, поскольку каждый раз был занят совсем другим. Не сказать, что менее приятным. А сейчас ему предоставилась возможность полюбоваться этим совершенством, и он даже дышать забыл, наслаждаясь открывшейся красотой. Дафна, которая сначала жутко покраснела, чуть более уверенно принимала его взгляд, видимо, одобрив то, что он не испортил момент каким-нибудь идиотским — а ничего умного он в этот момент точно сказать не мог — комментарием.

Рядом встала Панси, отчего-то тоже прикрываясь руками. Зачем — стало понятно через несколько секунд, когда она, убедившись, что Гарри сумел оторвать взгляд от груди Дафны и смотрит на неё, опустила руки, и дыхание у него снова перехватило. Глаза буквально прикипели к обнажённой груди Панси, это было нечто невиданное доселе и не менее волнительное. Грудь Дафны была небольшой и помещалась ему в ладонь, Гарри это точно знал. Грудь Панси выглядела чуть больше, но ничуть не менее поражала глаз своим изяществом. Нельзя было сказать, что какая-то нравилась ему сильнее, он просто любовался, переводя взгляд с одной пары волшебных холмиков на другую и обратно.

— Думаю, на сегодня наш отдых на природе закончен, — сообщила Дафна и развернулась, унося… своё сокровище.

— Раз уж нам всё равно нечем прикрыться, — поддакнула Панси и пошла вслед за подругой, неся в руке лоскут красной ткани, который сама до того сняла.

Так получилось, но представление на этом не закончилось. За играми и дурачеством, которое они устраивали на свежем воздухе, Гарри как-то забыл, что и на Панси, и на Дафна приятно смотреть в любом ракурсе, и не испытывал ни малейшего сожаления, следуя за ними в кильватере к месту, где были оставлены одежда и корзинка с закусками и холодным чаем. То одна, то другая периодически оборачивались с лёгкой улыбкой, чтобы убедиться, что внимание сосредоточено именно там, где ему должно, а Гарри зачем-то быстро отводил глаза, делая вид, что это вовсе и не так.

— Так или иначе, но нам нужно всё-таки выбираться отсюда, — сказала Панси, когда после ужина они решили провести время за игрой в вист. — Твои футболки, Гарри — это прекрасно, но я девочка, и мне иногда хочется носить платье…

— Будто футболка не похожа на платье, — буркнул Гарри, с трудом отводя взгляд от её коленок.

— Нужны новые купальники, — стала перечислять Дафна. — Хотя бы десяток платьев, пять пар босоножек и туфель… И это жизненно необходимый минимум. Что ты на меня так смотришь, Панси тебе только что сказала, что мы девочки! А девочкам нужны платьишки!

— И ещё, знаешь, всякое, — пробормотала Панси себе под нос.

Зачем нужно десять платьев, Гарри и вправду не понимал. В школе он обращал мало внимания на учениц… разве что на… Как её звали, ту девушку-ловца из Рейвенкло, которая всё рыдала по Седрику Диггори? Без разницы, в общем-то. Даже про неё он не помнил такого, чтобы она блистала разнообразием нарядов. С Гермионой и так понятно — ей помимо книг и борьбы за права домовых эльфов ничего не нужно. Может, Джинни? Нет, Джинни точно не была модницей. Есть, конечно, шанс, что она постоянно носит одну и ту же мантию и одно и то же платье не от жизни хорошей… но что мешает ей при желании трансфигурировать себе одежду, как это сделали Панси с Дафной?

Конечно, миссис Тонкс и миссис Малфой он редко видел два раза подряд в одной одежде, но разве могут они служить эталоном того, что носят девушки?

А раз ничего непонятно, значит — что? Значит, им здесь просто надоело. И немудрено — глушь, деревня практичиски, что они тут забыли? Панси ищет своего богатого домовладельца, Дафна хочет повеселиться… Как он, Гарри, укладывается в их жизненные интересы? Нет, конечно, между ним и Дафной случилось… И ещё Панси уверяет, что и с ней было то же самое. Но с другой стороны, ни одна из них об этом и не вспоминает. Как-то они вообще слишком легко к этому всему отнеслись… Вроде как случилось и случилось… Может, он в результате не показался им интересным?

— Вы хотите меня оставить, — вздохнул он.

Дафна осеклась и даже немного отстранилась, глядя на него с до предела изумлённым видом.

— Интересно, как он за полсекунды перепрыгнул от платьишек к такой мысли? — задумчиво протянула Панси, подперев кулачком подбородок. — Гарри, не просветишь?

— Боггарт, — зажмурившись потрясла головой Дафна. Потом раскрыла глаза, но они по-прежнему были размером с блюдце. — Я даже не знаю, что и сказать-то.

— А мне кажется, прекрасная реакция, — оценила Панси. — Гарри, нам и вправду срочно нужно обзавестись гардеробом, иначе мы сойдём с ума, загрызём друг дружку и устроим светопреставление!

— И сразу скажу, — вставила Дафна, которая то крепко зажмуривалась, то снова распахивала глаза, безуспешно пытаясь вернуть их к нормальному виду. — Хоть у тебя и запасена прекрасная коллекция антикварной одежды со всех уголков Британии, но носить то, что носили восемьсот лет назад, я не буду.

— Вот буде весело, если так навсегда останешься, — хихикнула Панси.

— Вот, прошло! — с облегчением выдохнула Дафна, проморгавшись наконец. — Так что нам просто совершенно необходимо хотя бы наведаться домой и собрать с собой немного одежды…

— В идеале, конечно, стоит купить новой, — заметила Панси. — Ну как, Гарри, ты с нами?

— Я? — поморщился он. — Нет, я останусь здесь.

Девушки замолкли и нахмурились.

— Ах, вот как! — произнесла Дафна после минуты напряжённого молчания. — И ты думаешь… мы не вернёмся? Хорошо, я одна отправлюсь, а Панси останется с тобой. Панси?

Та встретилась с Гарри взглядом и весело помотала головой.

— Я с радостью осталась бы, — ответила она. — Но ты кое-что забыла. Одну маленькую деталь.

То, что одна останется, внушало оптимизм. В конце концов, даже если вторая не вернётся, всё равно одна останется. Это как минимум на одну девушку больше, чем было здесь всего лишь три недели назад… Но что это за деталь, которую упомянула Панси?

— Да, про аппарацию-то я и забыла, — поджала губы Дафна. — А ты? Ты… согласишься одна наведаться в Лондон и к себе домой?

— Не переживай, я справлюсь, — тепло улыбнулась ей Панси. — А ты продержишься тут без меня?

— Не знаю даже, получится ли, — неуверенно ответила Дафна, бросив взгляд на Гарри.

— Ну вот и хорошо, — заключил он, поднимая со стола карты. — Чей ход, не помните?

Ночной сон получился хоть и красочный, но совсем непонятный. Гарри обнаружил себя в подземелье Хогвартса, тускло освещённом светом Люмоса. Он пробирался в направлении тайного хода, а по стенам ползли причудливые тени, напоминающие акромантул и страшилищ из маггловских фильмов. В какой-то момент дорогу преградила крупная змея, которая что-то настойчиво шипела, стоя на хвосте и подняв голову до его плеча, и почти сразу змей было уже две. Следующее, что Гарри запомнил — у змей были груди. Голые, розовые, у одной чуть больше и с тёмными сосками, у другой груди были меньше и со светлыми сосками. И никаких чешуек, розовая и нежная человеческая кожа. Это было невероятно, и Гарри с дикой силой потребовалось их потрогать. Он потянулся рукой к той паре грудей, что была поменьше, но змея отстранилась и подалась назад, продолжая нечленораздельно шипеть. Тогда он попытался дотронуться до грудей другой, но она тоже ускользнула. Гарри не сдавался, пытаясь поймать хоть одну, но они ловко избегали его рук, постепенно удаляясь по подземелью. Он уже почти поймал одну, но в этот момент оказалось, что это не змея, а большая чёрная кошка, — ростом ему до рёбер, — которая тем не менее сверкала в свете Люмоса белизной двух девичьих грудей спереди между лапами. Со второй змеёй произошла та же метаморфоза, только шкура кошки была золотистой, а не чёрной. Гарри потянулся в сторону девичьих прелестей пантеры, но она легко и грациозно отскочила в стороны, и кошки принялись бегать по стенами и потолку, закручивая затхлый мрак воронкой, идущей куда-то вглубь подземелья. Они бежали всё быстрее, тем сильнее раскручивая стенки воронки, а потом сами начали размазываться и сливаться. Воронка полыхнула тем сиянием, что окружало волшебника в портальном переходе, Гарри моментально засосало туда и понесло сквозь крутящийся тоннель. На стенах периодически появлялись груди, которые он пытался потрогать, но он просто пролетал мимо, напрасно размахивая руками. Портал выбросил его во тьму на поляну, посреди которой горел костёр, а на костре кипел котелок с каким-то зельем, которое кипело и пузырилось. Вокруг костра сидели эльфы-домовики количеством около дюжины. Среди них Гарри узнал бледного до белизны Добби и нормального зелёного Кричера. С его появлением домовики, кроме последних двух, моментально его обступили и уложили на сырую тёплую землю. “Хозяин-полукровка, — проскрипел Кричер, подходя к нему с варевов в тонких ручках. — Бесполезный и никчемный хозяин-полукровка. Самозванец, позорящий Древнейший и Благороднейший Дом”. Остальные эльфы закивали во мрачном согласии. “Ты был плохой подделкой на хозяина, теперь ты сам будешь прислужником! Замени благородному Люциусу его утрату!” Стало понятно, что сейчас случится что-то непоправимое, Гарри попытался пошевелиться, но не мог, хотя его и держали. Он бросил взгляд на Добби, надеясь, что хоть тот поможет, но Добби так и сидел не шевельнувшись, и стало понятно, что он мёртв. Кричер наклонил котёл, тягучее зелёное зелье перелилось через край… И Гарри по-быстрому на всякий случай проснулся.

Вроде бы обещание ни в коем случае не надевать платья тысячелетней давности давала Дафна, так что у Панси не было проблем с тем, чтобы что-нибудь себе подобрать из бывшего приданого каких-то древних колдуний Блэк. Она пошла на поводу своих предпочтений и выбрала платье красного шёлка, расшитое золотом и жемчугами, в котором легко затмила бы любую принцессу, если бы какая-нибудь из этих перехваленных замарашек вдруг оказалась рядом.

— Я теперь завидую, — сообщила Дафна, когда Панси вышла к ним в гостиную. — А синенького там не было?

— Было, но сейчас его искать не пойду, — помотала головой Панси. — Мне и так пешком сейчас идти…

— Нам, — поправил Гарри. — Ты же не думала, что мы не составим тебе компанию до границы барьера?

— Совсем не стоило, — заявила она, но в пику собственным словам не удержалась и пару раз подпрыгнула всё-таки. — Зачем вам так далеко со мной шагать?

— Мы возьмём мётлы, — сообщил он. — И долетим за пять минут.

— Боггарт! — простонала она. — И ведь ты уже говорил про мётлы! А я забыла!

Лететь до границы противоаппарационных чар и вправду было недолго, даже если взять с запасом. Гарри посоветовал Панси взять метлу с собой — неизвестно, в какой точке периметра её остановит при попытке аппарировать в крепость. От метлы она отказалась, но пообещала взять из дома свою. Обнялась с Дафной и полезла целоваться с ним прямо на глазах у подруги, которая моментально отвернулась. Отпустив, привела платье в порядок, махнула рукой и с хлопком исчезла. Обратно летели неспешно, и Дафна всю дорогу молчала с бесстрастным лицом.

В крепости она последовала с ним в чулан, куда он вернул мётлы, а потом в недовольным видом перегородила дорогу.

— Прямо у меня на глазах целовался с Панси! — прошипела она, кулачком стукнула его в грудь и поморщилась. — Ты, Гарри, что, совсем страх потерял?

С десяток секунд он озадаченно на неё смотрел, а потом улыбнулся.

— Ничего смешного! — возмутилась она, снова замахнулась, но в последний момент одумалась и лишь толкнула в то же место на груди. — Я тебя призываю к ответу за твою наглость!

Гарри улыбнулся ещё шире.

— Какая у нас программа на сегодня? — спросил он. — Загорать пойдём или ещё чем-то займёмся?

— Ты что, меня игнорируешь? — вспыхнула Дафна. — Займёмся, конечно! Сначала Петрификусом тебя угостим, а потом!..

Гарри шагнул к ней и притянул к себе за талию. Оказавшись в его объятьях, она перестала сверкать глазами и с ожиданием смотрела ему в глаза. Он склонился к ней и поцеловал в губы. А потом ещё раз и ещё. Она сразу ответила, поднявшись на цыпочки и обвив руками его шею.

— Дафна, — пробормотал он разорвав поцелуй. — Погоди… Я…

— Хочу целоваться, — заявила она, снова притягивая его к себе.

Неожиданно накатило понимание того, что они сейчас совсем одни. Единственная возможная свидетельница того, что бы ни произошло, сейчас в сотнях километров от них, а значит… Значит, можно закончить тот разговор, который он пропустил в первую ночь их знакомства. И пусть черноту в воспоминаниях не стереть, но… Она охнула, когда Гарри, разорвав на секунду поцелуй, склонился и подхватил её на руки. Прижалась ещё крепче и продолжила терзать его губы, запустив тонкие пальцы ему в волосы, а Гарри медленно — поскольку дороги не видел совсем — зашагал в сторону входа, а потом по лестнице наверх в спальню. Уложил на кровать, в которой они вместе совершенно невинно спали последние пару недель, и сам забрался к ней, дрожа от нетерпения.

Пока она, прикусив его губу, водила по ней языком, гладила плечи и взъерошивала волосы, Гарри водил руками по её спине и бокам и крутил языком вокруг её языка. Стало невыносимо жарко, оттого, как он прижимал её к себе, она тихонько постанывала и пыталась укусить губу. Рука скользнула под футболку, задирая до верха живота, двинулась дальше, и в этот момент Дафна прижала его ладонь своей, явно не пуская, что означало, что продолжать тот разговор она в в данный момент не намерена. Стиснул в ладони талию и всё равно запустил руку под футболку, но лишь для того, чтобы гладить голую спину под ней. Дафна толкнула его и перевернула на спину, а сама улеглась сверху. Поймала запястья и прижала их к кровати, продолжая целоваться.

Сколько это длилось, Гарри не помнил. Может, полчаса, может, больше. Потом просто пересохло во рту, и срочно потребовалось промочить горло. Дафна скатилась с него, упала на постель рядом с ним, натягивая просторную футболку на колени, и накрыла голову подушкой, будто её нет. Гарри налил воды в стакан и подал ей, она выпила и моментально обратно спряталась.

— Дафна, — позвал он. — Дафна!

Она убрала подушку и посмотрела на него, подняв брови, будто в первый раз видит.

— Пойдём на лужайке загорать? — предложила она. — На берегу.

— Пойдём, — покладисто согласился он, наклонился к ней и снова поцеловал.

К сожалению, Панси перед уходом оставила подруге свой купальник, хотя Гарри уже про себя и размечтался. Дафна почти сразу заметила, с каким неудовольствием он косится на красную полоску ткани, закрывающую грудь, и теперь хихикала и откровенно над ним потешалась.

— А с виду казался таким приличным молодым человеком, — сказала она, когда он в очередной раз бросил взгляд на верх купальника и вздохнул.

— Ну хватит! — взмолился он. — И вообще… Я не понимаю.

— Чего, Гарри? — поинтересовалась она.

— Ничего не понимаю, — ответил он.

Дафна села так же как он, обхватив руками колени, склонила на них голову и вопросительно на него посмотрела. Гарри замялся, пряча лицо и напрягся, выдавливая из себя слова, которые сами не могли выходить.

— Просто… — через силу сказал он. — Просто… Мы с тобой остались одни… Я думал…

Она ничего не ответила ни сразу, ни через полминуты, и пришлось поднять голову, чтобы понять, что происходит. Глядя ему в глаза, Дафна улыбалась. Если бы Гарри попросили описать эту улыбку, но на ум пришло бы слово “ласково”.

— Что? — не понял он.

— Я хотела у тебя попросить прощения, Гарри, — произнесла она.

— Глупости, — буркнул он. — Тебе не…

— Стоит, Гарри, стоит, — чуть качнула она головой. — Прости меня, Гарри. Сначала я и вправду была зла на тебя, а потом…

— А потом понравилось издеваться надо мной? — прищурился он.

— Мне очень стыдно, — кивнула она. — Просто… ты был такой смешной.

— Веселились, значит, — вздохнул он.

— В свою защиту скажу, что я училась на Слизерине, — быстро произнесла она.

— Не очень-то ты сокрушаешься, — фыркнул Гарри. — Я бы даже сказал, что продолжаешь веселиться.

— Бывает, — хихикнула она. — Знаешь, одновременно и стыдно, и гордишься собой, а при случае даже не прочь повторить.

— Если честно… — начал он.

— Если честно, Гарри, то мне… — перебила Дафна, на секунду став серьёзной. — Нам нужен был повод остаться.

— А сообщить мне вы не могли? — удивился он. Она сразу замотала головой, но Гарри и сам понял, в чём дело. — Это из-за того, что…

— Из-за того же, из-за чего нужен был повод остаться, — недовольно поджала губы Дафна. — Панси придумала, что, если мы останемся на некоторое время, то ты к нам привыкнешь…

— Привыкну? — не понял он.

— Ну не сможешь без…, — совсем уже недовольно произнесла она. — Привяжешься как бы…

— Поэтому вы решили меня отравить? — усмехнулся он.

— Меня ввели в заблуждение, — вздохнула она. — У мамы слишком обманчиво просто получается готовить вкуснейшие завтраки и обеды.

Гарри подвинулся к ней вплотную и обнял за плечи, прижимая. Пальцами потянул подбородок, и она, прикрыв глаза, с готовностью подставила блестящие от влаги приоткрытые губы. Через какую-то вечность толкнула его в грудь и разорвала поцелуй.

— Если я тебе всё сказала… что сказала, — тяжело дыша, произнесла она, — то это не значит, что можно на меня бросаться с поцелуями.

— То есть нельзя? — удивился он.

— Я ничего такого не говорила, — возразила Дафна, надув губки. — И вообще, это ещё не всё.

— С поцелуями? — не понял он.

— Да нет же, — покачала она головой, устраиваясь у него на плече. — Я про то, другое.

— Ничего не понимаю, — признался Гарри.

— В общем, так, — сказала она. — Но запомни, если после того, как я всё расскажу, ты вздумаешь сбежать, я найду тебя, вырву сердце и…

— И съешь? — подсказал Гарри.

— Что? — но поняла она. — Фу, какая гадость! Нет, конечно. Я знаю заклинание, сердце лю… такого человека можно заколдовать, и оно будет вечно биться в обитой бархатом шкатулке. Я буду доставать его оттуда, держать в руках, гладить и целовать…

Под конец речи она даже мечтательно закатила глаза, представляя себе, как будет баюкать в руках сердце, и Гарри от этой сценки, как наяву появившейся перед глазами, вдоль спины пробежал холодок.

— Ты что-то хотела рассказать, — перебил он, не желая больше слушать про шкатулку с сердечком.

Интересно, сколько у неё таких шкатулок? Вот будет забавно, если она пригласит Гарри в гости, а у неё весь дом заставлен стеллажами со шкатулками…

— Что, прости? — очнулась она. — Не сбивай, мне нужно настроиться. В конце кончов, некоторые вещи совсем уж не стоит говорить молодому человеку… пока в этом не возникнет столь острая необходимость.

— Какая необходимость? — спросил он.

— Не мешай, Гарри, просто помолчи немного, — попросила она и сама замолкла на целую минуту. — В общем, так получилось, что я совершенно точно уверена, что у нас с тобой в ту самую ночь ничего не было. Вот.

— Я ничего не понимаю, — пробормотал он разочарованно.

Как-то привык к мысли о том, что Дафна его девушка. И что у них была близость. Что вообще значит “совершенно точно уверена”? И почему раньше утверждала, что он над ней чуть ли не надругался, да ещё и с применением Амортенции?

— Ты мне сказала неправду? — кивнул он.

— Нет, — помотала она головой, подняла лицо к небу и простонала: — Мерлин, как же всё сложно?

— Врать сложно, — назидательно заметил Гарри. — А правду говорить легко и приятно!

— Да я не врала! — прорычала она. — В общем, дело было так. На следующее утро меня растолкала Панси. Мы с тобой лежали вот так!.. — Дафна сцепила пальцы рук, изображая хаотичное переплетение, и ещё и сжала в плотный комок. — И оба без одежды. У меня минут пять ушло только на то, чтобы выпутаться из наших с тобой рук и ног. Причём я не помнила, как раздевалась или как ты раздевался, но я точно помню, к чему всё это шло. Конечно, я предположила, что так всё и дошло!

— И обвинила меня в использовании Амортенции! — нахмурился Гарри.

— Ты три дня валялся бревном, — пожала она плечами. — Выполз твой домовик, показал нам склад с готовыми зельями, закопчённые флаконы в камине…

— Он не просто так это сделал! — воскликнул он. — Этот!.. Он хотел, чтобы вы со мной сотворили что-нибудь…

— А я тогда была вне себя, — в ответ выкрикнула Дафна и завозилась, плотнее прижимаясь. — Прости. Я была в панике. Я думала, что сделала глупость, выпив вина, после чего сделала ещё одну глупость. Мне нужно было, чтобы ты был виноват.

— Я всё равно не поднимаю, как ты можешь быть так уверена, — напомнил он.

— Потому что ты глупый, Гарри, — заявила она. — Не переживай, я уверена, что у тебя будет возможность дойти до этого самому. А сейчас просто мне поверь. Кстати…

— А Панси? — перебил он, не дав ей продолжить.

— Что — Панси? — удивилась Дафна.

— С Панси-то всё было? — спросил он.

Она резко вырвалась и толкнула его, заваливая на песок.

— У своей Панси сам и спроси! — прокричала она гневно. — И вообще!..

— Что — вообще? — только и успел он вставить, как она вскочила на ноги, стова толкнула, переворачивая на живот, упала коленями на спину и стала прыгать, для пущего эффекта ещё и ударяя кулачками.

— А-а-а! — вопила она, колотя по лопаткам и рёбрам. — Вот тебе, вот тебе!

— За что! — прохрипел он.

Хотя Дафна и была лёгкая, как пёрышки, но всё же коленями прикладывалась весьма чувствительно.

— Это тебе за Панси! — приговаривала она. — Это тебе за гадкие намёки! Это тебе снова за Панси! Это тебе за то, что кашу мою не ел!..

Гарри поорал немного, чтобы ей было интереснее, потом она устала и просто уселась сверху, продолжая шумно фыркать и елозить по спине пятой точкой. Последнее настолько заняло мысли, что он чуть было не пропустил, когда она решила продолжить разговор.

— Кстати! — воскликнула Дафна. — Я что сказать-то хотела!

Её голос вырвал Гарри из нирваны, заполненной попкой Дафны, размещённой у него на спине. Даже некая обида в душе вколыхнулась, когда она заставила его мысли покинуть личный прекрасный рай.

— Ну просвети уже скорее, — попросил он.

— Я тебе хотела сказать, какое у меня желание, — сказала она.

— Какое? — поинтересовался Гарри.

“Упругая попка сидит на спине, от этого очень приятно… мне”.

Немного нескладно, но отчего-то потянуло сочинить какой-нибудь прекрасный стих и подарить его даме сердца. Но, может быть, не прямо вот этот. Стоит всё-таки придумать что-нибудь про пятую точку. То есть про глаза, про красивые глаза!

— Такое, которое ты мне проспорил! — торжествующе напомнила она, для убедительности ущипнув между лопаток.

— Ой! — воскликнул он. — А, ну тогда понятно.

— У меня такое ощущение, что тебе неинтересно, — немного обиженным голосом произнесла она. — Что это ты?

— Мне интересно, правда! — быстро произнёс он. — Но голым в деревню я не пойду и кукарекать не буду!

— Голым — что? — недоумённо переспросила она. — А-ха-ха-ха!

Её звонкий смех нежным журчащим колокольчиком разнёсся над безмолвной гладью озера, и Гарри снова впал в экстаз. Это просто сладкая, невозможная пытка — внимать этим чарующим звукам, порождённым прекрасной богиней или не менее прекрасной феей.

Дафна, видимо, почувствовала, что он не с ней, потому что снова ущипнула, как только вдоволь насмеялась.

— Нет, Гарри, вовсе не такое желание, — со смехом в голосе произнесла она. — У меня есть другое желание. Я хочу замуж.

— А я-то тут при чём? — недовольну буркнул он, уязвлённый тем, что Дафна, которую он, положа руку на сердце, уже начал считать своей, потребует от него искать ей какого-то дурацкого парня, который смог бы ей показаться интереснывм!

— Глупый, глупый, глупый, глупый! — в притворном ужасе воскликнула Дафна. — Не могу поверить, что мне захотелось выйти за такого дурака!

— Я не дурак! — возмутился он, пока до него неспешно доходило, что она сказала. — Погоди, ты шутишь, да?

— Вовсе нет, — хмыкнула Дафна и снова его ущипнула. — Я сейчас предельно серьёзна, могу поклясться в этом. Я думала над этим твоим планом, Гарри. В котором ты собирался стать Министром, притом что Министром быть не хочешь. Зато я знаю кого-то, кто просто обязан стать Министром. Так вот, я думаю, что статус освободителя Британии от власти Волдеморта — это очень серьёзно. Я выйду за тебя замуж, и у папы будет статус тестя освободителя Британии. Полагаю, если ты его поддержишь, у него получится стать Министром. Как ты думаешь?

Гарри дажа не знал, что думать. С одной стороны, Дафна вдруг, совсем неожиданно хочет, чтобы он на ней женился. Да она в своём уме? Где она и где он! Она точно над ним издевается! Или и вправду хочет быть дочерью Министра? Такой прагматизм касался обидным, даже в какой-то степени неприемлемым! Но Дафна хочет, что он на ней женился! Дурость же! У неё точно нет температуры? Здоровье в порядке?

— О, привет! — раздался рядом другой голос, медовый и тягучий. — Я так и думала, что вас здесь найду!

Гарри показалось, что Дафна чертыхнулась, а вот сам он был рад тому, что так легко соскочил с крючка. Она явно ждёт от него ответа, который… можно пока не давать. Нет, ответ на такое… предложение может быть только один, но… не сейчас. Может, и не завтра даже а… лет через несколько. Двадцать, к примеру. Подойти и сказать: “Милая Дафна, я хорошенько обдумал твоё предложение и согласен взять тебя замуж!” Вот она обрадуется, после двадцати-то лет ожидания! А к тому времени Гарри и сам может стать Министром. Ведь женой Министра лучше быть, чем дочерью, правда?

— Что происходит? — поинтересовалась Панси и уселась рядом с Дафной.

То есть прямо ему на спину, Гарри даже хотел возмутиться такой бесцеремонности, но не успел. Сев, сразу запустила коготки ему в шевелюру и принялась легонько почёсывать скальп. Желание скандалить исчезло мановением волшебной палочки.

— Да вот, обсуждали всякое, — не очень приветливым тоном отозвалась Дафна.

— И как? Обсудили? — спросила Панси. Не дождавшись ответа, почти сразу сообщила: — А я тебе платьев принесла!

— Платьишки! — восторженно воскликнула Дафна и, судя по всему, полезла к подруге обниматься. — Панси, как же я тебя люблю!

Ночью приснилось, что он со шпагой напал на замок, который защищают тысячи Пожирателей смерти. Целую вечность он бегал по многочисленным коридорам и переходам и колол, рубил, резал, протыкал Пожирателей, лишал их голов и других частей тела, бил, пинал, сбрасывал со стен и в колодцы, и в итоге в замке не оказалось ни одного, лишь защитники самой высокой башни. Их он тоже с радостью поубивал, поднимаясь по длинной лестницы, закрученной вдоль стены, и в итоге ворвался в просторную светлицу с решётками на окнах на самом верху. В светлице оказалась Дафна в красивом пышном платье. Она сразу повисла у Гарри на шее, жалуясь, что отец-тиран запер её в башне, чтобы она не встречалась с мальчиками. Гарри поцеловал её, она ответила на поцелуй и спросила, женится ли он на ней теперь. Рядом оказалась кровать, продолжая целоваться, Гарри уложил Дафну и стал поднимать юбку платья. Под ней оказались оборки, потом ещё оборки, ещё и ещё. Он пытался добраться до своей цели, но оборки всё не кончались, и в итоге его завалило волной оборок и выдавило в какой-то нескончаемый тоннель, после чего он и проснулся.

Было жарко, и вполне понятно отчего — он лежал на боку, плотно обнимая со спины Панси, а сзади всем телом прижималась Дафна, обняв его за живот. Странно, но особого дискомфорта Гарри не испытывал — не считая того, конечно, что, едва он проснулся и осознал диспозицию, член моментально встал и упёрся Панси прямо в попку. И вместе с эрекцией пришло дикое желание, сопротивляться которому не было никакой возможности. Потянувшись, он несколько раз поцеловал её шейку.

— М-м-м, Гарри, — не просыпаясь пробормотала оне, подняла руку и погладила его по щеке.

— Панси, проснись, — попросил он.

Она лишь завозилась, ещё плотнее прижимаясь к его животу, — и члену соответственно, — рука её упала, и она как ни в чём не бывало продолжила спать.

Гарри, мысленно проклиная своё жадкое существование, принялся думать о розовых панталонах Долорес Амбридж, чтобы хоть немного унять рвущуюся наружу страсть.

Через два дня отдых закончился.

Сначала с утра по небу побежали облака, потом постепенно начал подниматься ветер, который было их разогнал, но потом на горизонте показались тучи, которые очень быстро заволокли небо. Собственно, некомфортно стало уже к тому моменту, как Гарри с девушками собрался на озеро, и решение остаться в замке было принято единогласно. Панси принесла откуда-то из подземелий прекрасно сохранившийся набор для игры в детский крокет, вместе с Дафной они застелили ковром пол в пустующем бальном зале, расставили ворота — и так увлеклись игрой, что даже пропустили момент, когда ветер сначала стал совсем шквальным, а потом и вовсе разразилась настоящая буря!

— Уф, как же здорово! — призналась она за ужином после того, как с удовольствием умяла довольно большой стейк, запивая вином, которое скрепя сердце принёс из подвала Гарри. — Жаль, что я раньше не додумалась поискать в этой чудесной сокровищнице игрушек и игр! В эту игру прекрасно можно играть и на лужайке…

— Только траву подстричь, — весело поддакнула Дафна, щёчки которой от обильного ужина и вина уже изрядно порозовели.

— А ведь там ещё много всего интересного… — добавила Панси.

Как раз в этот момент шум ливня, из-за которого даже приходилось говорить чуть громче, пробил удар грома настолько мощный, что показалось, что молния ударила прямо в высокий шпиль донжона. Из открытого окна повеяло запахом озона.

Панси вздрогнула и замолкла, слушая, как потоки воды колотят в крышу и толстые стены крепости.

— А я знаю, о чём ты сейчас думаешь, Гарри, — с хитрым видом сообщила Дафна.

— Я просто уверен в этом, — незамедлительно отозвался он, салютуя ей бокалом.

— И о чём же? — поинтересовалась Панси.

— Погоди, сначала пари, — возразила Дафна.

— Какое ещё пари? — раздражённо спросил Гарри. — Мы ещё с первым не разобрались.

— Конечно, разобрались, — пожала она плечами. — Я тебе высказала своё желание, и согласно уговору ты должен его исполнить.

— Какое ещё… — вскинулся он при упоминании желания, а потом вспомнил, о чём шла речь третьего дня и свой сон после этого, откинулся на спинку стула и обречённо закатил глаза: — О, чёрт!

— Что-то не похоже не радость, — недовольно пробормотала Дафна.

— В смысле? — встрепенулся он, выпрямился и посмотрел ей в глаза: — Ты что, серьёзно?

— Предельно, — отрезала она. — Так что с новым пари?

— Только теперь моя очередь! — вклинилась Панси. — Я тоже хочу желание!

— Это моё пари, — заспорила Дафна.

— Это нечестно! — возразила Панси. — Ты просто хочешь, чтобы все желания были тебе!

— Хорошо, — выдохнула Дафна. — Ну ты и шантажистка!

— Это вовсе не так называется, — откликнулась Панси и показала ей язык, радостно улыбаясь. — Спасибо, Дафночка, спасибо, спасибо! А о чём пари?

— Да нет никакого пари! — воскликнул Гарри. — Я уверен, что Дафна точно знает, о чём я думаю!

— Значит, я выиграла! — чуть не подскочила на своём стуле Панси, подложила кулачок под щёку и задумалась. — Я хочу…

— Нет, погоди, надо сначала понять, действительно ли я выиграла пари, — остановила её Дафна. — Точнее, ты выиграла пари. Ну неважно…

— Это ничего, что я тут сижу? — поднял руку Гарри. — Никакого пари, говорю вам!

— Нет, так не пойдёт, — покачала она головой. — Давай я отвернусь, а ты на ушко расскажешь Панси, о чём ты думал.

— Думаешь, стоит? — подначил он. — Рассказывать Панси на ушко, о чём я думал? Точно стоит?

— Думаю… — кивнула Дафна, задумалась и начала краснеть. — Хотя…

— И ты уверена, что стоит это рассказать Панси? — усмехнулся он.

— Стоит! — воскликнула Панси, крутясь на стуле от нетерпения. — Так, давайте скорее с этим покончим. Гарри, рассказывай!

Он подошел к ней и, прикрыв рот ладонью, шёпотом изложил, о чём думал в тот момент. Когда отстранился, Панси кивнула ему и заулыбалась. Он вернулся на место и посмотрел на Дафну.

— Итак? — спросил он.

— Итак? — поддакнула Панси.

— Что, уже можно? — невинно захлопала ресничками Дафна. — Тогда скажу. Гарри думал о том, что, раз хорошая погода кончилась, то пора избавиться от загостившихся Панси и Дафны.

Это прозвучало настолько глупо, что Гарри не выдержал и покачал головой, скептически поджав губы.

— Боггарт! — охнула Панси.

— Что, неправильно? — удивилась Дафна, округляя глаза.

— Ты меня обманул, Гарри! — обиженно воскликнула Панси.

— Да помилуй Мерлин, в чём? — изумился он. — Всё же как есть сказал!

— Ты меня обманул, когда сказал, что Дафна точно знает, о чём ты думаешь, — заявила она.

— Да кто же ожидал-то? — возмутился он. — Я сам в шоке!

— Да что не так-то? — спросила Дафна, крутя головой с одного на другого. — Чего я не угадала?

— Гарри, скажи, — буркнула Панси.

Откинувшись на спинку, он скрестил руки на груди, глядя на неё. Обида была какая-то непонятная. Мало того, что они опять вдвоём на него навалились, навязав какое-то пари, с которым он и не думал соглашаться, так теперь ещё Панси предъявляет претензии по поводу того, что что-то пошло не так.

— Во-первых, Дафна, ты придумала полнейшую ерунду, — начал он. — Во-вторых, я думал совсем над другим.

— Сам ты придумал ерунду, — огрызнулась Дафна. — Может, посвятишь меня уже в таинство своих бесценных мыслей?

— Конечно, бесценных, раз ты так хочешь их услышать, — хмыкнул он.

— Ну хватит! — взмолилась Панси.

— Я подумал, что, раз погода испортилась, вы можете решить, что вам здесь надоело, — нехотя признался он. — А потом я слушал бурю и думал, что в такую погоду вы точно никуда не уедете.

— Ага! — торжествующе воскликнула Дафна.

— Гарри радовался, что мы никуда не денемся, — уточнила Панси. — Радовался, а не размышлял, как бы нас сплавить подальше.

— Да? — нахмурилась Дафна, бросила на него быстрый взгляд и опустила глаза. — Хм.

— Ещё я думал, что платья мне очень нравятся, — пожал плечами Гарри, решив не раздувать спор. — А ещё подумал, что совсем забросил ремонт крепости…

— Это всё? — поинтересовалась Дафна после минуты молчания.

— Ты обманул меня, Гарри, — напомнила Панси.

— Да сколько же можно! — взмолился он.

— Обманул! — упрямо повторила она. — И теперь из-за тебя я должна тебе желание. Любое, Гарри. Это ты виноват! И я с тобой за это не разговариваю!

Она вскочила, едва не уронив стул, и сделала два шага на выход.

— Панси! — воскликнул он. — Вернись и разговаривай со мной!

— Не разговариваю, — отмахнулась она на ходу.

— Это моё желание, которое ты мне должна! — крикнул он вслед.

— Ничего не слышу и ничего не вижу, — донеслось её бормотание уже из коридора.

— Это вино — это зло какое-то! — в сердцах всплеснул он руками. — Ведь знал же, что не стоит…

Он осёкся, встретившись взглядом с Дафной. Не отрываясь она смотрела на него, и лицо её менялось, становилось каким-то жутко серьёзным. Взгляд её глаз, которые с каждой секундой становились всё темнее, пронизывал насквозь.

— Что? — недоумённо спросил он.

— Это просто невыносимо обидно, — сказала она дрогнувшим голосом.

— Не понял, — признался Гарри, неловко ей улыбаясь. — Ты про вино или про то, что не угадала.

— Нет, совсем не про то, — вскинулась она. — А про то.

— Про то? — переспросил он.

— Про то, что ты не высказал никакой радости, — поджав губы, выдавила она. — Про наш разговор и моё желание…

Едва до Гарри начало доходить, как его моментально бросило в жар. С минуту он, скрипя зубами и надувая щёки, боролся с клокочущей в груди яростью, а потом всё-таки не выдержал.

— Ах, тебе обидно! — гневно зашипел он, с трудом сдерживаясь, чтобы не заорать. — Какого чёрта, Дафна? Какое желание, какое пари? Как то пари, которое случилось только что с Панси? И в котором я не принимал никакого участия? Такое же реальное, как амортенция в твоём стакане вина? Тебе обидно, да? С того самого момента, как вы здесь появились, вы с Панси только тем и занимались, что выдумывали разные способы заставить меня сделать что-то, что нужно вам. Хочешь, я тебе напомню про неделю форменных издевательств?..

— Ну всё! — пробормотала она, пряча лицо в ладонях.

— Ничего не всё! — в запале прошипел он. — И вот в момент, когда мне показалось, что мы уже всё-таки поладили, вы решаете разбавить пресную жизнь новыми приключениями!

— Гарри, я точно помню, что у нас было пари, — глухо прошептала Дафна, так и не открыв лица. — И если бы я проиграла…

— Я это уже слышал, — процедил он. — Про то, что ты была бы мне должна. А что ты ещё помнишь из этого вечера, помимо немножко придуманного пари?

— Помню… — произнесла она. — Мы сидела на диване, Панси уснула у тебя на коленях, а мы… Боггарт, я тогда тебе сказала, — она резко отняла ладони от лица и гневно воскликнула: — На следующий день, да? Так это из-за того, что я тебе тогда сказала, да? Оттого, что мы не стали…

— О чёрт, чёрт, чёрт! — заорал он, всё-таки не выдержав. Вскочил и навис над ней, заставив отшатнуться и испуганно вжаться в спинку стула. — Всё, меня всё достало! Я с тобой больше не разговариваю. Всё! Не разговариваю, ничего не слышу и ничего не вижу! Всё к чёрту, всё достало!

Пока она ещё чего-нибудь не ляпнула, вышел вон из столовой и, храпя как разъяренный бык, понёсся по замку. В гостиной пробежал мимо зябко свернувшейся на диване Панси, притормозил и сел рядом. Она уже успела заснуть, но в этом красивом платье ей явно было не очень тепло, отчего она подтянула колени и обхватила их руками. Гарри левитировал к себе плед, укрыл её и подвинулся ближе, размещая голову у себя на коленях. Через несколько минут пришла хмурая Дафна, притиснулась рядом, с ногами забравшись на диван, и, нырнув под плед, завернулась в его руку и положила голову на плечо. Несколько минут теребила его пальцы, а потом набрала воздуха в грудь.

— Не вздумай, — негромко предупредил он.

Через пару минут она сделала ещё одну попытку.

— Молчи, говорю, — попросил он.

— Гарри, я… — подала-таки она голос.

— Нет! — отрезал он.

Она вздохнула.

— Ты мне расскажешь про ремонт в замке? — упрямо спросила она. — Ты же не будешь этим в одиночку заниматься?

— Нет, конечно, — пожал он плечами. — Я всех гостей заставляю отрабатывать хлеб и кров на стройке.

— Всех — это нас с Панси? — предположила она.

— Других гостей у меня нет, — покачал он головой.

Посмотрел на неё, склонился, носом коснувшись кончика её носа, и легонько поцеловал в губы, отчего она облегчённо выдохнула.

— Пойдём спать, — предложил он. — Панси, вон, уже подала прекрасный пример. А после завтрака всё и расскажу.

— Пойдём, — кивнула она, сжала его руку и потёрлась щекой о плечо. — Только ещё пять минуточек здесь посидим, хорошо?

Ночной сон приключился каким-то совсем диким, удивительно было даже, как столь много подробностей умудрились не затереться при пробуждении. Гарри обнаружил себя в небольшом хорошо обставленном зале. Сам он стоял за кафедрой чуть выше его пояса, держа в руке небольшой молоточек. На кафедре лежала небольшая плотная прокладка для этого самого молоточка. Перед ним на стульях сидели Панси, Артур Уизли, Люциус Малфой и ещё несколько незнакомых волшебников, и все внимательно на него смотрели.

“Итак, господа, — важно провозгласил Гарри, для убедительности несколько раз ударив молотком по прокладке, отчего во все стороны брызнули искры. — Я выставляю на торги два желания. Делайте ваши ставки!”

Люциус Малфой попытался поднять руку, но упал на спину вместе со стулом, сбитый метким ударом Артура Уизли в челюсть. Артур поднялся и провозгласил:

“Ставлю свой раритетный Форд Аврору!”

“Сначала огласите своё желание!” — рявкнул на него Гарри, ударив молотком по прокладке.

“Я хочу быть важным человеком”, — произнёс Артур.

“Ставка принята!” — воскликнул Гарри, наслаждаясь очередным снопом искр.

Артур сел, а рядом вскочил мелкий китаец. Малфой начал подниматься с пола, и китаец с диким воплем уложил его обратно ударом ноги в прыжке.

“Я хоцу отклыть лестолан!” — сообщил китаец, отряхнувшись и вернувшись на место.

“Плостите, не поняр”, — ответил ему Гарри.

“Лестолан, — пояснил китаец и показал движение, с которым Рон наворачивает кашу. — Ням-ня. Хоцу леслолан в Кливом пелеурке! Отдам мой нефлитовый жезр!”

“Что?” — не понял Гарри.

“Стелжен, — охотно ответил китаец и полез в штаны. Покопавшись он вытащил гипертрофированных размеров фаллос прозрачного зелёного камня и с гордостью произнёс: — Вот он, мой нефлитовый жезр! От себя отлываю!”

“Ставка принята!” — воскликнул Гарри, ударяя молотком.

Малфой снова поднялся и пошатываясь поднял руку.

“Хочу, чтобы Министр со мной здоровался! — объявил он. — И иногда принимал маленькие подарки!”

“Это сразу два желания, — любезно оскалился Гарри. — Нужны две ставки!”

“У меня есть, у меня есть! — воскликнул Малфой. — У меня есть ещё один подлинник дневника Тома Риддла, в отличном состоянии и ни разу не читанный! Ещё у меня есть компромат на миссис Уизли с тех времён, ещё когда!..”

“Да ты не джентльмен!” — взревел Артур Уизли, снова отправив Малфоя в нокаут и не позволив тому закончить, в какие же времена, когда…

“Ставка принята!” — бешено закричал Гарри, чуть не разворотив молотком кафедру.

В дальнем конце поднялся незнакомый индус в чалме и с длинными усами, торчащими в стороны.

“Ситх!” — подумал Гарри.

“Хачу продавать чай самому Министр, да! — заявил ситх. — А ставка — вот! Цыплёнок тандури, карри, угощайся, что хочешь!”

У него в руках появился огромный поднос, заставленный мисочками, плошками и кастрюльками, от которых шёл просто дивный запах. Присутствующие завороженно развернулись к нему и даже сделали шаг в его сторону.

“Ставка принята!” — выкрикнул Гарри, глотая слюну.

Поднялся высокий светловолосый волшебник и приветливо улыбнулся.

“Хочу стать Министром магии”, — просто сказал он и хлопнул в ладоши.

В зал вошла фигура в чёрной накидке, которая спадала с остроконечного головного убора, полностью закрывая незнакомку. Она остановилась рядом со светловолосым, накидка упала, и оказалось, что это Дафна. В цепочках и браслетах, прозрачном костюме из шароваров и жилетки — настолько прозрачных, что вся Дафна должна быть видна как на ладони, но как Гарри ни пытался разглядеть грудь или ещё что-нибудь, в глазах всё расплывалось.

“Взамен я отдам тебе замуж свою любимую дочь!” — сообщил отец Дафны.

“Привет, Гарри!” — улыбнулась та и помахала ручкой.

“Ставка принята!” — стукнул молотком Гарри, устав тереть глаза — всё равно без толку, прелести Дафны всё никак не проявлялись.

После этого встала Панси и сразу же скинула мантию, в которой была всё время до того. На ней было такое же одеяние, как на Дафне, лишь тона чуть отличались, но рассмотреть всё равно ничего не получалось.

“Я хочу домик на море во Франции, — сладким голосом произнесла она. — За это я отдам тебе замуж Панси Паркинсон!”

Подняв руки, она стала пританцовывать, поворачиваясь вокруг своей оси.

“Ставка принята! — воскликнул Гарри. — Итак, одно желание отходит мистеру Гринграсс, а другое — мисс Паркинсон. Два раза по невесте раз, два раза по невесте два, два раза по невесте…”

“Отдаю замуж свою дочь!” — закричал Артур Уизли.

Дверь снова распахнулась, и в зал ворвалась запыхавшаяся Джинни. Добежала до Артура и остановилась. К счастью, оставшись при этом в мантии.

“Ставка принята! — провозгласил Гарри. — Форд Аврора и невеста раз!..”

“Я тоже отдать замуж дочь!” — выкрикнул китаец, и в зал вошла молодая китаянка.

Черты её лица всё расплывались, зато прекрасно было видно её тело сквозь одежду. Хоть Гарри и думал, что у азиаток грудь небольшая, у этой она оказалась достаточно крупная с тёмными сосками. Под шароварами между ног темнел треугольник волос, и это было сильно больше, чем удалось разглядеть у Дафны и Панси.

“Ставка принята! — кивнул Гарри, ударяя молотком. — Нефлитовый жезр и невеста раз…”

“Э, нэвест так нэвест! — подал голос ситх. — Есть у меня нэвест, да! Падме, цветочек!”

В зал впыла Падме Патил — не совсем такая, как он помнил с последней встречи. Бёдра чуть раздались вширь, грудь потяжелела. Одета она была в цепочки из всяких монеток и камешков, которые прикрывали грудь и бёдра, оставляя гадать, есть ли под ними трусики и бюстгальтер. Гарри точно знал, что нет, и это вызывало интерес. Смуглая, почти чёрная кожа, глаза подведены, посреди лба под золотой цепочкой большая красная точка. Двигалась Падме слегка пританцовывая, и взгляд буквально прикипел в её украшениям, которые взлетали в стороны при движениях и разворотах и чуть-чуть не открывали вид на что-то более более тайное.

“Ставка принята! — поспешно пробормотал Гарри, боясь, что Падме уйдёт. — Цыплёнок тандури, карри и невеста раз…”

“Постойте! — застонал Малфой, которого кто-то опять отправил отдыхать на полу. — У меня… Я тоже могу найти дочь! Дайте минуту!..”

Он с трудом поднялся, закашлялся и поморщившись хлопнул в ладоши. В зал враскорячку вошла долговязая — с Гарри ростом — фигура в балахоне Пожирателя смерти и в серебристой маске.

“Вот, моё дитя! — сообщил Малфой. — Отдаю замуж!”

“Дитя” басовито закашлялось.

“Нет у тебя дочери, подлец! — воскликнул Артур Уизли, и остальные присутствующие волшебники, даже те, которые не участвовали в торгах, а лишь наблюдали, тоже зароптали. — Обманом захотел желание получить? Признавайся, кого ты привёл!”

Он подскочил к “невесте”, чтобы сорвать с “неё” балахон, и под балахоном и вправду оказался Драко Малфой.

“Ставка не принимается! — дико заорал Гарри и метнул Драко в лоб молотком. — Убрать их отсюда!”

Волшебники накинулись на обоих Малфоев и принялись их избивать, и в результате Малфои исчезли, а молоток снова оказался в руке у Гарри.

“Цыплёнок тандури, карри и невеста два…” — устало выдохнул он.

“Прошу прощения, — подал голос Гринграсс. — Я хотел предложить ещё одну дочь в качестве невесты. Моя младшая дочь, Астория!”

В зал вошла красивая светловолосая девочка лет десяти в голубеньком пальто и встала рядом с Дафной, которая приветливо ей улыбнулась. Это было что-то новое.

“Ставка принята! — подумав сказал Гарри. — Две невесты раз…”

“Я тоже хотела бы что-то предложить!” — промурлыкала Панси.

Она рванула свой прозрачный костюм на груди, и Гарри замер в предвкушении, но из костюма выпрыгнула ещё одна Панси, одетая точно так же. И разглядеть у неё, конечно, ничего не получалось. Две Панси заняли одинаковые позы, только наоборот, будто в зеркале отражаясь, и одинаково улыбнулись

“Ставка принята, — расстроенно ударил молотком Гарри. — Две невесты и две невесты раз…”

“Предлагаю ещё невесту! — воскликнул Артур Уизли. — У меня есть ещё практически дочь!”

Дверь открылась, в зал кто-то затолкал бледную Гермиону Уизли и сразу закрыл дверь с той стороны. Гермиона была одета в прозрачные жилет и шаровары, через которые всё было прекрасно видно, и Гарри потерял дар речи, принявшись разглядывать подругу.

“Гарри, очнись! — позвала его Панси. — Очнись!”

“Мы тебе не мешаем?” — хмыкнула Дафна.

“Точно! — воскликнул он и стукнул молотком: — Ставка не принята, это моя подруга!”

“Один момент! — взмолился Уизли. — Сейчас всё исправим!”

В зал втолкнули ещё одну девушку — на этот раз Флёр Уизли. Тоже в прозрачном одеянии. Она встала рядом с Гермионой, и Гарри молча изучал обеих, пока Панси не кашлянула.

“Ставка не принята! — заорал на него Гарри. — Флёр замужем, как и Гермиона. Не тратьте время высокого суда!”

“Это ещё не всё! — заломил руки Артур Уизли. — Ещё одна попытка!”

Зверь открылась, и через неё по инерции влетела белокурая девочка лет десяти в синем платье, которая встала рядом с Флёр. Габриэль, Габриэль Делакур, младшая сестра Флёр, как она выглядела шесть лет назад. Как только Гарри это осознал, она сразу подросла, чтобы выглядеть на свои шестнадцать, но по-прежнему оставалась в том же синем платье — тоже подросшем ей по размеру. А вот Астория Гринграсс, которой, как Гарри вспомнил, как раз должно быть восемнадцать, мало того что подросла, так и наряд её сменился на такой же, как у сестры. И конечно же, и у неё разглядеть ничего не получилось.

“Кого вы привели?! — закричал Гарри. — Габриэль вообще не ваша дочь!”

“Но она гостила у Флёр…” — пробормотал Артур Уизли.

“А я знал, что он жульничает!” — раздался из-за двери торжествующий голос Малфоя.

“Ставка не принята! — воскликнул Гарри и запустил молотком в Артура. — Вы дисквалифицированы! Уведите его отсюда!”

“Постойте! — в отчаянии возопил Артур Уизли. — Ставлю мотоцикл Хагрида!”

В зал ворвался Малфой и с лёту засветил тому в глаз, опрокидывая на спину, после чего начал с наслаждением пинать поверженного неприятеля. К нему присоединились остальные волшебники.

“К порядку! — повысил голос Гарри, стуча по кафедре молотком. — Призываю к порядку!”

Волшебники подняли Артура Уизли, донесли до двери и выбросили наружу. Дверь начала закрываться, но в этот момент китаец вспомнил про Малфоя и ударом в прыжке выбил его вслед за Артуром. Дверь закрылась, и Гарри с удовлетворением отметил, что и Гермиона, и Флёр так и остались стоять там же, позволяя глазу отдыхать на их нарядах, в которых они, честно говоря, выглядели ещё более голыми, чем если бы просто разделись. А вот Панси с Дафной что-то не торопились сверкать своими красотами...

“Кто следующий? — грозно спросил Гарри. — Или ещё кому-нибудь навалять?”

“Ставрю нефлитовые влата рюбви! — быстро произнёс китаец. — Совсем новая влата, ни лазу не порьзованная! Доставай, что смотлишь!”

Это он велел своей дочери. Она полезла куда-то в совершенно прозрачную одежду и из неё достала предмет из зелёного камня, похожий на большое, в ладонь размером, око. Два раскрытых века и глаз между ними. Или место для глаза.

“Мне не нравится, — заявил Гарри. — Ну что такое невфлитовые влата по сравнению с ещё одной невестой, — он указал на вторую Панси, а потом на Асторию. — Больше дочерей нет? Ставка не принята!”

Китаец расстроенно сел и принялся чесать лысый затылок, пока Гарри разглядывал китаянку, которая отчего-то начал плакать.

“У меня больше эсть, яар! — воскликнул ситх. — Как раз ещё адын дочка эсть. Парвати зовут. Чем нэ невеста — губки, как кизил, кожа, как пэрсик, глазки, как маслины… Так похожа на сестру свою близняшку — такая красавица: стройна, как тополь, нежна, как хлопок, горяча как чили чап!”

В зал пританцовывая вошла Парвати, действительно, как две капли воды похожая на сестру. Горячие индийские близняшки сразу начали какой-то индийский танец, что-то напевая тоненькими голосками, и Гарри буквально заворожили цепочки и монетки, которые, казалось, вот-вот откроют ему вид на что-нибудь доселе сокрытое.

“Ставка принята! — ударил молотком Гарри. — Цыплёнок тандури, карри и горячие индийские близняшки раз…”

“Предлагаю ещё невесту, — вежливо поднял руку Гринграсс. — Вот знакомьтесь, моя жена…”

Рядом с ним возникла красивая светловолосая женщина, очень похожая на Дафну и Асторию, но только одетая.

“Вы же не станете…” — возмутился Гарри.

“Вовсе нет! — замахал руками Гринграсс. — Нет, моя жена меньше чем через год родит мне дочь, и вот она-то будет вашей невестой…”

“Как это так?” — пробормотал Гарри.

“После рождения вы будете помолвлены, а когда она достигнет совершеннолетия, выйдет за вас замуж, — пояснил Гринграсс и показал на дочерей: — Ну сами подумайте, другие жены вам уже надоедят, а тут будет совершенно новая…”

“Ставка принята! — решительно заявил Гарри. — Две невесты и будущая невеста раз…”

“Как насчёт трёх невест?” — поинтересовалась вторая Панси.

Первая же сняла с пальца перстень с огромным красным камнем и с силой бросила его о пол. С хлопком повалил густой дым, из которого появилась ещё одна Панси, третья. Первая и вторая подали ей руки, и все трое начали обниматься, радостно хихикая и повизгивая.

“Однако, — озадаченно произнёс Гарри. — Ставка принята. Три невесты и три невесты раз… три невесты и три невесты два…”

“Я убью тебя, рыжее ничтожество!” — раздался из-за двери вопль голосом Малфоя, потом он оборвался, и послышались хрипы, будто кого-то душат.

“Три невесты и три невесты три!” — воскликнул Гарри, ударяя молотком.

В этот же момент все исчезли, остались лишь Дафна и Панси, обманчиво прозрачная одежда на которых начала растворяться, и он понял, что наконец всё увидит…

И в этот момент он проснулся. Щека отчего-то примостилась на попке Дафны, которая раскинувшись спала на животе, а сзади Гарри обнимала Панси, уткнувшаяся носом ему между лопаток. Диспозиция его вполне устраивала, и, любовно погладив свою подушку, он решил поспать ещё немного.

К сожалению, наутро Панси вовсе не забыла про новое пари, которое она к тому же считала проигранным и за завтраком высказала твёрдое намерение исполнить желание Гарри. Его попытки воззвать к логике, объясняя, что он не собирался ни спорить, ни участвовать в пари, а уж тем более что потенциально разногласия могли возникнуть между ним и Дафной, — чего в любом случае не случилось, — разбивались о её решимость отдать долг. Как и потуги избавиться от этой обузы, пожелав, к примеру, чтобы она приготовила завтрак или передала соль за столом.

— Это не считается, Гарри, — совершенно спокойным тоном объясняла она. — Ты должен придумать серьёзное желание, ведь я не стала бы размениваться по пустякам, если бы выиграла пари!..

— Да не было никакого пари! — в который раз всплеснул он руками.

Он до сих пор не мог понять этой настойчивости. Ведь Панси даже не утверждала, что он ей что-то должен, а даже совсем наоборот. Как он ни силился, не мог найти какой-либо её выгоды в этом, а значит, можно было в принципе расслабиться и на время усмирить свою подозрительность.

— А чего бы ты пожелала? — с улыбкой поинтересовалась Дафна. — Чтобы Гарри пригласил нас отдохнуть на море?

— Чего это сразу “нас”? — картинно возмутилась Панси. — И вообще — не скажу. Лучше ты расскажи, какое желание ты загадала?

Нахмурившись Гарри отложил приборы и откинулся на спинку стула, хмуро глядя на Дафну. Она поджала губы и бросила на него короткий взгляд.

— Во-первых, это секрет, — с не очень довольным видом произнесла она. — А во-вторых, я теперь думаю, что не стоило мне злоупотреблять хорошим отношением Гарри. Это пари — шутка, а не ключ от сейфа в Гринготтсе. Поэтому, Гарри, официально объявляю, что моё желание таково — в первый же солнечный день ты наберёшь мне в поле у замка большой и красивый букет цветов. И это тоже очень, очень серьёзное желание, скажу я тебе.

И вроде бы это должно было его обрадовать… Но не обрадовало. Обескуражило и немного обидело. Ещё пять минут назад он искал способы саботировать исполнение её “желания”, а теперь оказалось, что её отказ от этого требования значительно более неприятен.

— Погоди, — произнёс он охрипшим голосом. — Так это значит, что ты больше не желаешь… того?..

— Чего? — не поняла Панси.

— Секрет, — повторила Дафна и посмотрела ему прямо в глаза. — Нет, это ничего не значит. Это было искренне, и с тех пор ничего не изменилось. Что скажешь, Гарри?

Мысли путались. Что же это она такое сказала? Неужели она и вправду просто хочет за него замуж? Но почему? Или это из-за того, что ей хочется быть дочерью Министра и она по-прежнему рассчитывает на помощь Гарри? Что ей ответить? Голова напрочь отказывалась что-то сформулировать. И взгляд отчего-то тянулся к удивлённой Панси, которая точно понимала в этот момент ещё меньше него.

— Прошу меня извинить, — сказал он вскакивая.

Дафна удивлённо распахнула глаза, но он просто пронёсся мимо.

В кладовке у входа в погреба нашлась плоская корзина как раз такого размера, как ему было нужно, а в чуланчике для мётел — высокие ботинки. Одно заклинание на то, чтобы затянуть и завязать шнурки, ещё одно — для того, чтобы обновить непромокаемость ботинков. Третье, уже на пороге, — чтобы накрыть себя невидимым зонтом.

Снаружи было не очень комфортно — хоть тяжелые капли ливня и пролетали мимо, но ветер, который по небу гнал тучи, а по траве — причудливые зелёные волны, немилосердно трепал волосы и футболку. Гарри решил немного отойти от замка и там уже учинить промысел. Собирал всё подряд, что было приятно взгляду и не закрылось в бутоне от дождя и ветра. Ромашки и васильки — всё, что мог определить с виду, а остальные цветы просто ложились в корзинку неопознанными. Забыв про время, палочкой аккуратно срезал цветок, стряхивал редких насекомых и накладывал консервирующие чары на каждый по отдельности. Цветок за цветком, пока они не перестали помещаться в корзину.

Дафна с Панси ожидаемо нашлись в большой гостиной, где, развернувшись друг к другу, о чём-то разговаривали на диване. Дружно повернули головы, когда Гарри вошел, и практически одновременно сначала изобразили удивление, а потом засияли улыбками.

— Гарри! — восхищённо произнесла Дафна. — Тебе не стоило… Я же совсем не то имела в виду…

— Стоило, — возразил он, усаживаясь на пол перед ними.

Опустил корзинку на пол, взял охапку цветов, которую можно было назвать и букетом, и протянул Дафне.

— Сиди-сиди, — попросил он, когда она сделала попытку сползти на пол, чтобы не возвышаться над ним. — Это вовсе не потому, что таково твоё желание. Точнее… Мне жаль, что я раньше не подумал…

— Как красиво, — завороженно произнесла она, ныряя носиком в букет. — Спасибо, Гарри. Это…

Она совсем утонула в цветах и замолкла, глубоко вдыхая запах, а Гарри собрал из корзины вторую половину собранного и протянул Панси.

— Гарри, — пробормотала она, так же как Дафна окунаясь лицом в цветы. — Гарри, это просто невозможно прекрасно. Гарри…

Они с Дафной не сговариваясь чуть отсели друг от друга, оставляя ему место, а потом прижались с обеих сторон, когда он уместился между ними. Сначала они просто разглядывали цветы и нюхали, а потом начали разглядывать букеты друг друга. Гарри было интересно, не зря ли он старался и отбирал голубенькие от фиолетовых?

— Смотри-ка, у тебя васильки, а у меня нет, — сообщила Панси, крутя в руках свой букет. — А ещё лён голубенький…

— А у тебя зато журавельника очень много, — вытянула подбородок Дафна. — И алтей.

— Алтей у тебя тоже есть, вот, с краешку, — возразила Панси. — И ещё эхинацея! Обожаю эхинацею.

Как они умудрялись в охапке ромашек и васильков находить ещё какие-то цветы, он не понимал, но прилежно слушал названия, которые они произносят — некоторые цветы применялись в зельях и было полезно знать, что ингредиенты, оказывается, пожно найти, просто выйдя подальше за крепостную стену. Что ещё интересно — фиолетовые васильки, которые он отложил Панси, оказывается, называются журавельник, другие фиолетовые васильки для Панси оказались колокольчиками, а ещё одна разновидность голубых васильков была на самом деле льном.

— Ах! — восхищенно воскликнула Дафна. — Фиалки! Смотри, Панси, у тебя фиалки!

— Не может быть! — отозвалась та. — Гарри! Я же их обожаю! Это же мой цветок, Гарри! Ты из специально для меня отобрал, да?

От избытка чувств она сначала прижалась совсем плотно, потом подскочила, чтобы несколько раз поцеловать в щёку, а потом уселась и принялась тереться щекой о плечо, чуть не мурлыкая при этом.

— Да, конечно, я старался, — пробормотал он. — Специально выискивал.

И подумал, что нужно будет узнать, как всё-таки эти самые фиалки выглядят, раз Панси они так нравятся.

— А мне васильки очень по душе, — радостно отметила Дафна. — Очень-очень приятно, Гарри. А ещё вот… Панси, ты видишь это чудо?

— Похоже на мак, — мечтательно ответила та, с трудом вырываясь из своей нирваны. — Но почему-то синий. Гарри, откуда у тебя синие маки?

— Я не знаю, если честно, — ответил он. — Я думал, они только красные бывают.

— Положим, не только красные, но в целом ты прав, — согласилась она.

— Пойду поищу какие-нибудь вазы, чтобы поставить, — сообщила Дафна, поднимаясь. — Панси, ты со мной?

— Не, я с Гарри посижу, — помахала рукой Панси. — Ты ведь и для моих цветочков найдёшь, да?

— Найду, конечно, — пожала плечами Дафна.

Склонилась с букетом к Гарри, поцеловала его в губы, и лишь после этого направилась в сторону кухни.

Панси перестала ёрзать и затихла, как оказалось — неотрывно на него глядя.

— Что такое? — улыбнулся он, встретив её внимательный взгляд.

— Я хотела сказать, Гарри, — негромко произнесла она, на секунду зажмурилась и продолжила: — Мне давно хочется тебе сказать… Боггарт. Вот знаешь, если бы у меня было желание… Если бы я могла загадать желание, и оно бы обязательно исполнилось, знаешь, чего бы я пожелала?

— Не уверен, — покачал он головой, наморщив лоб.

— Ох, как это всё тяжело, — вздохнула она краснея на глазах. — Я пытаюсь, но у меня не выходит. Я не могу тебе этого сказать.

— Ты мне нравишься, — выдохнул он, поддавшись внезапному порыву. — Я хотел сказать…

В этот момент он обнаружил, что кровь с бешеной силой колотит в виски, а лицо просто полыхает.

— Да! — радостно воскликнула она. — Я тоже хотела сказать… Ты мне не просто нравишься…

— Ты мне тоже, — смущённо ответил он.

Как камень с души упал. Наконец-то хоть Панси удалось высказать это вслух. Хотя ночные поцелуи должны были намекнуть, но всё же…

Подняв её подбородок, Гарри потянулся к ней с поцелуем.

— Постой, — сказала она. — Погоди. Мне ещё кое-что надо тебе сказать.

— Что? — спросил он.

— Это по поводу той ночи, когда мы с Дафной оказались у тебя на пороге, — ответила она. — Я была… не совсем честна, Гарри. Сначала по поводу Амортенции, а потом…

— Всё хорошо, — покачал он головой и всё-таки дотянулся до её губ.

— Хорошо? — пробормотала она между поцелуями.

— Хорошо, — подтвердил он. — Меня сильнее всего удручало, что я ничего не помню. И когда я понял, что и помнить нечего, я сильно обрадовался…

— Извини, — произнесла она. — Я просто хотела…

— Я знаю, Панси, — ответил он. — Всё и вправду хорошо.

— Погоди, я хочу сказать, — покачала она головой. — Я очень хотела, чтобы у нас что-то было.

— Я знаю, Панси, — повторил он.

Перекинув руку через плечо, прижал её крепче, а она запустила пальцы в его волосы и принялась массировать его затылок. Нежные короткие поцелуи стали всё более страстными, она несколько раз укусила его за губу, водя по ней языком, а Гарри обнаружил, что вторая рука добралась до её груди и чуть сжимает упругую выпуклость.

— Гарри, — выдавила она, тяжело дыша, разорвала поцелуй и прислонилась к нему лбом. — Гарри, я хочу большего, но…

— Всё хорошо, — повторил он. — Не думай об этом, хорошо?

— Хорошо, — ответила она.

Рядом раздался стук, и он обернулся — Дафна поставила принесённую вазу на столик, взяла вторую из лапок Кричера и поставила рядом. Кричер сразу испарился, а Дафна внимательно и изучающе посмотрела Гарри в глаза. Панси взяла его руку и убрала с груди, но и не подумала отстраниться от другой руки, обнимающей её за плечи. Когда Дафна снова склонилась, чтобы отобрала у Панси букет, стало заметно, что она тоже красная как рак, — как и Панси и как и он сам, — но вид у неё был вполне непринуждённый, будто она ничего и не заметила. Бросив напоследок ещё один изучающий взгляд, она принялась размещать цветы в свободной вазе, что-то ангельским голосом напевая себе под нос.

Энтузиазм, с которым Панси с Дафной взялись за то, что Гарри ранее называл “ремонтом”, искренне радовал. В основном он уже успел вычистить вековую пыль и дух заброшенности из крепости, а некоторые помещения так и вовсе были обжитыми, — кухня, столовая, гостиная, читальная комната при библиотеке, — но по большому счёту за год он лишь успел смахнуть пыль с древнего строения, и ещё в конце весны двинулся на второй круг, пытаясь навести блеск. Многолетний мусор давно уже был уничтожен, но оказалось, что в замке осталось достаточно укромных местечек, вполне способных обилием паутины и пыли навести ужас на лучшего его друга.

Наружная стена в паре мест была восстановлена, прорехи залатаны, где камнем, где заклинаниями, булыжник очищен от мха… Так что зимой в крепости оказалось даже теплее, чем осенью, поскольку ветер перестал продувать насквозь, — а особенно от этого страдал донжон, — и тепло наконец стало задерживаться. Оставались нерешёнными проблемы, которые не так мешали жить, но всё-таки требовали какого-то внимания в будущем.

Например, лестницы. Каким-то непонятным чудом все лестницы в замке вели только вверх. С третьего этажа донжона на первый можно приходилось подниматься, с первого же на третий Гарри был вынужден восходить. Винтовая лестница главной башни вообще была сплошным мучением, но наиболее всего раздражали разного рода стремянки и приставные лестницы, по которым тоже в обоих направлениях путь вёл только наверх, причём за наружными стенами крепости это колдовство не действовало, и стремянки возвращались к своей нормальной функциональности. Гарри к этому привык, но раздражать это продолжало с той же силой.

Второй большой проблемой была библиотека. Читальную комнату Гарри давно привёл в порядок, там было чисто и уютно — по крайне мере для него самого. Вычистил весь мусор и прибрал в библиотеке, что было не очень лёгкой задачей, поскольку библиотека из-за сваленных в огромные кучи книг скорее напоминала развалины древних строений, а не хранилище знаний. Расчистка этих завалов заняла около месяца, поскольку потребовалось сначала очистить полки, стены, потолок и светильник, а потом уже , по одной доставая книги из куч, бережно удалять пыль и паутину и лишь после этого ставить не полку. Разумеется, ни о какой системе и учёте и речи не было, главное в тот момент было убрать грязь и навести относительный порядок.

Третьей проблемой была крыша. Наверное, в какой-то момент черепица стала подтекать, и кто-то из предков Блэков, причём в не очень давнем прошлом, то ли от лени, то ли по незнанию решил проблему достаточно просто — покрыл древнюю черепицу кровельным железом. Нет, железо, которое, может, когда-то сияло на километры вокруг, не заржавело и не дало течь. Оно всего лишь ужасно грохотало. Когда ветер принимался колотить листы о черепицы, грохот волнами прокатывался по замку. Теперь же бомбардируемое миллионами капель воды железо издавало громкий гул, не так слышный на первых этажах, но довольно-таки раздражающий ближе к опочивальням.

По-хорошему стоило потерпеть до следующего несильного дождя, снять кровлю, найти на чердаке места протечек и починить черепицу. Или поступить ещё более радикально — пока стояли солнечные дни, полностью перебрать крышу, заменить прогнувшиеся стропила и обрешётку, переложить черепицу и загерметизировать специально предназначенным зельем. Но в солнечные дни неожиданно нашлось другое занятие, значительно более интересное. Можно было бы сказать “увы”, но Гарри вовсе не жалел об этом — напротив, был очень рад.

Всё это Гарри рассказал девушкам, а помимо того упомянул ещё с пару десятков всяческих мелочей, которыми тоже стоило заняться. По итогам обсуждения сразу вышло, что как починить лестницы, никто не знает. Кроме того, Панси с Дафной не очень уверенно пользуются некоторыми специфическими бытовыми заклинаниями — в частности, теми, которые позволяют удалять большое количество мусора и пыли.

— Вообще-то можно взять Кричера в помощь, — произнёс он, почесав в затылке. — Но я его позвать не смогу. Ну точнее, если кто-то из вас уговорит Кричера вам помогать, значит, он не сможет пакостить уже мне.

— Я могла бы заняться библиотекой, — предложила Панси. — Позову твоего домового, с ним произведу уборку и попробую расставить книги в каком-нибудь порядке.

— Спасибо, — кивнул он.

— А я? — чуть обиженно спросила Дафна. — Я чем буду заниматься?

— Сначала изучишь несколько заклинаний, — пробормотал Гарри. — А потом… Было бы здорово, если бы ты смогла провести ревизию в сундуках с добром. Знаешь, если там есть вещи откровенно ветхие или совсем развалившиеся, то, может, стоит от этого всего избавиться. То, что никакой ценности, кроме сугубо антикварной, не представляет, можно отложить, а потом как-нибудь переправить в лавку Кранвиля Квинси…

— Я против, — быстро произнесла Дафна.

— В смысле? — не понял он. — Ну если не хочешь перебирать…

— Нет, это-то я как раз не против, — помотала она головой, положив руку ему на плечо. — Я против того, чтобы что-то отдавать в лавку старьёвщика. Во-первых, волшебники и сейчас носят ровно то же самое, что носили пятьсот-восемьсот лет назад. Это мы такие прогрессивные, — добавила она, демонстративно расправляя юбку своего платья, за длину которой ещё четыреста лет её сожгли бы на главной площади Лондона. — А ты видел, в чём ходит, в примеру, профессор Макгонагал? Да большая часть того, что у тебя лежит на складах, выглядит значительно более современно…

— Но мне точно не нужна вся эта одежда, — возразил Гарри.

— …И поэтому большая часть отправится в Твилфитт и Таттинг, — кивнула она, на позволи себя перебить. — А остальное мы с Панси на правах эксклюзивного доступа предложим родителям…

— Если ты не против, конечно, — вставила Панси.

— И не бесплатно, конечно, — добавила Дафна.

— Да какие деньги… — начал Гарри.

— Ничего, Гарри, — улыбнулась она. — Поверь мне, они будут рады до слёз…

— Ужа присмотрела что-то, — хмыкнула Панси.

— Ты ведь не против? — переспросила Дафна, подняв брови домиком.

— Да, конечно, нет! — всплеснул он руками.

— Вот и хорошо, — довольно улыбнулась она. — А вот как раз рухлядь можно отдать мистеру Квинси… Если у него денег хватит. Что будем делать с артефактами?

— А что с ними нужно делать? — не понял Гарри.

— Ну как же, — подала голос Панси. — Во-первых, перебрать, очистить от пыли, составить каталог. Разделить по категориям, неопознанные или неработающие предметы — в две отдельных категории…

— Именно, — согласилась Дафна. — Ещё определить редкость. То, что можно купить, можно продать, то, чего купить нельзя, переложить, если способ хранения не удовлетворяет.

— Погоди, — помотал головой Гарри. — Почему не продавать то, чего нельзя купить?

— Потому что, когда тебе такой предмет понадобится, — пояснила Панси, — ты его купить не сможешь.

— Чёрт, — грустно кивнул Гарри, признавая свою несообразительность.

— Кстати, с книгами надо то же самое сделать, — заметила Дафна. — А ты чем займёшься?

— Да я поспать собирался, — демонстративно зевнул он и потянулся, вытянув руки вверх. Опустил ладони на плечи девушек и прижал их к себе. — Если вы не против, конечно.

— Не против, не против, — с нежной улыбкой согласилась Дафна.

— Голову тебе открутить не против, — с такой же ласковой улыбкой добавила Паснси.

— Всё, я понял, — быстро согласился Гарри. — Сдаюсь! Работать так работать.

Поднялся и подал девушкам руки, помогая встать.

— Пойдём сначала разучим нужные заклинания, — предложил он и двинулся на выход из гостиной, ведя Дафну за руку.

Сам он решил Начать с зала для пиршеств, голые стены которого несколько удручали. Тем более что на тех же складах в подземелье давно уже заприметил несколько тематических гобеленов со сценами охоты, которые отлично вписались бы в грубоватую обстановку зала. Ну и маггловское средневековое оружие, которым были заполнены пара чуланов, буквально просилось на стены. Щиты, мечи, копья, шлемы, арбалеты — всё это не имело особой ценности для волшебников, но вполне могло создать нужную атмосферу в зале для пиршеств.

Потом, после того, как нужные декорации интерьера были отобраны, работа выдалась достаточно однообразной. Снять всё со стен, очистить их и потолок, потом примерить и несколько раз перевесить картины и оружие на кратковременное клеящее заклинание, затем, добившись нужного результата, для каждого предмета по очереди разметить точки подвески, проделать в стене неглубокой, сантиметров десяти глубиной, отверстие, в которое загнать отрезок круглой палки, в палку вдавить гвоздь с крюком, и на получившееся крепление наложить долговременное фиксирующее заклинание. Потом повторить со следующим предметом и со следующим…

Когда спохватился, оказалось, что времени уже девять вечера, и по-хорошему уже стоило бы заканчивать ужин, а не начинать лишь думать о нём. Панси с Дафной, которые тоже увлеклись и потеряли счёт времени, с непривычки так устали, что просто без сил ждали в гостиной, пока Гарри занимался приготовлением пищи. Чуть ли не механически поели, дошли до спальни и там в обнимку рухнули на кровать, даже не подумав переодеться перед сном или хотя бы умыться. Гарри только и оставалось, что самому подготовиться ко сну, освежиться, почистить зубы и улечься спать на свободном месте, благо размеры кровати, поставленной здесь одним из Блэков, вполне позволяли о месте не беспокоиться.

Ночью снова снился прекрасный батальный сон, полный пафосного геройства, в котором на беззащитных Панси Паркинсон и Дафну Гринграсс напали прихвостни Волдеморта и утащили в логово Пожирателей смерти, мрачный и неприступный манор его подлейшего приспешника Люцйуса Малфоя. Гарри храбро бросился спасать бедняжек, закипела битве, заклинания с гудением свистели у виска и с грохотом ударялись в стены. Он поразил всех врагов, но был ранен, упал на землю, и ему на грудь бросились спасённые красавицы, обливаясь слезами по поводу вселенской несправедливости. “Не умирай!” — плакала Панси. “Гарри, не смей закрывать глаза! Держись, Гарри!” — умоляла Дафна и тормошила его… Проснулся он оттого, что его и вправду тормошили.

— Гарри! — тихонько шептала на ухо Дафна, ожесточённо тряся его за плечо. — Гарри!

— Чёрт, — пробормотал он и застонал: — М-м-м, это был сон! Что такое?

В этот момент дальняя от окон стена осветилась яркой вспышкой бело-голубого света, и почти сразу прогремел гром — достаточно громко. Дафна вздрогнула, чуть не подпрыгнула, а с другой стороны в руку ещё сильнее вцепилась Панси. Мир ухнул во тьму, и почти сразу уши забило шумом вбивающихся в крышу и стены миллионов капель воды. Похоже, молния ударила прямо в башню рядом с воротами, оттого и так громко.

— Боггарт! — пробормотала Панси, вжимая голову в его плечо.

В другое плечо. То есть она уже успела во сне переползти через Дафну и Гарри и улечься с другого бока. Или она вставала? Непонятно, поскольку она, судя по всему, всё в том же платье, что была днём.

— Мне страшно, Гарри! — громко прошептала Дафна, ещё крепче к нему притискиваясь.

— Чёрт, — повторил он и попытался приподняться.

Ничего не получилось, поскольку оба плеча были придавлены Дафной и Панси.

— Я думал, вы ничего не боитесь, — произнёс он.

— Мы и не боимся, — прошептала слева Панси. — Просто страшно очень!

— Давайте я схожу за сонным зельем, — предложил он. — Будете спать и ничего не слышать.

— Лучше расскажи что-нибудь, — откликнулась она.

В этот момент опять прямо за окном ударила молния, и громыхнуло с такой силой, что, казалось, даже замок тряхнуло, хотя было понятно, что это матрас прогнулся под подпрыгнувшими на месте девушками.

— Боггарт! — шепотом крикнула Панси.

— Про что рассказать? — спросил Гарри. — Хотите, сон расскажу?

— А можно… — попросила Дафна, уткнувшись носом ему в ухо. — А можно, ты про девушек расскажешь?

— Про каких? — не понял он.

— Про своих, — шепнула Панси.

Окна осветились, и через несколько секунд загремело, но не так громко, и она просто вздрогнула, стискивая его бицепс.

— Про каких своих девушек? — опять не понял он.

— Ну ты же влюблялся в кого-нибудь, правда? — пояснила Дафна. — Вот про это и расскажи.

— М-м-м, — промычал он, собираясь с мыслями, и стал лихорадочно соображать, не выспрашивают ли они у него про влюблённость в Паркинсон и Гринграсс.

К подобному разговору он точно не был готов.

— Ну тогда хотя бы про то, с кем встречался после Хогвартса, — предложила Панси.

— Да ни с кем особо… — пожал плечами Гарри.

— Не интересовался девушками? — скептически заметила она.

— Да нет, — ответил он. — Просто… Короче, всех девушек, которые вызывали у меня интерес… Как это…

— Разогнала твоя подружка Уизли, — подсказала Дафна.

— Черт! — выдохнул он. — Да. Откуда ты знаешь? И она не моя подружка!

— Да ладно, не злись, — примирительным тоном произнесла она и погладила его плечо. — Да она ещё в школе чуть ли не кидалась на любую девушку, которая имела неосторожность на тебя слишком пристально посмотреть.

— Правда, что ли? — удивился Гарри. — Не знал, если честно.

— Не думай, что она делала это так уж явно, — усмехнулась Дафна. — Лишь намётанным взглядом можно было определить, что происходит.

— Дела, — покачал головой Гарри и вздохнул: — Ну в общем, примерно так выглядели мои любовные похождения после школы. В основном это были прятки от Джинни, которая вбила себе в голову, что обязательно должна выйти за меня замуж… Моего мнения, конечно, она и не думала спросить!

— Значит, поэтому ты решил свести её с Малфоем? — хихикнула Панси.

— В основном потому, что Люциус Малфой очень не любит Артура Уизли, — пожал плечами Гарри. — Если он узнает, что Драко водится с Джинни…

— А ты очень не любишь Драко, — заметила Дафна.

— Ну привет, — фыркнул Гарри. — Он, вообще-то, меня убить пытался, с чего мне его любить? К тому же продолжает меня ненавидеть, хотя мне всегда было без разницы, кого он там любит. Даже Люциус постепенно нащупывает связь с реальностью, понимая, кто его спас от Азкабана…

— Ты, что ли? — удивилась Панси. В этот момент снаружи, совсем рядом ударила молния, от грохота она снова подпрыгнула и закричала шёпотом: — Боггарт!

Вскочила, на ходу поминая Мордреда и Моргану, и побежала в ванную комнату. Дафна уткнулась Гарри в шею и захихикала.

— Что? — не понял он.

— Не помню, когда последний раз вот так падала, даже не умывшись, — снова хихикнула она. — А ещё эта буря! Не знаю, как мы теперь заснём.

— Делов-то! — усмехнулся Гарри. — Хочешь, принесу снотворного зелья?

— Не хочу, уже середина ночи, а оно восемь часов действует, — ответила она. — Мы дай Мерлин к полудню проснёмся. Слушай, Гарри… — она снова погладила его по плечу. — Я только сейчас поняла, как ты должен был разозлиться из-за того желания… Я имею в виду, из-за того, что я тоже решила от тебя требовать… Ну того же, что от тебя было нужно Джинни Уизли.

— Не переживай, — попросил он. — Я, наверное, слишком резко отреагировал. Я же говорил, что и сюда-то сбежал, чтобы от меня наконец все отвязались!

— А я привязалась, — хихикнула Дафна.

— В следующий раз, когда в ночи будут стучать в дверь две промокшие бедняжки, напомни мне не открывать, — попросил он.

— О, не волнуйся, я как раз буду стоять у тебя за плечом, — пообещала она и добавила зловещим голосом: — И пойдут от промокших бедняжек клочки по закоулочкам!

— Как-то это подозрительно звучит, — пробормотал он.

Как раз в этот момент матрас дрогнул, приподнялось одеяло, а ещё через секунду в плечо уткнулась голова Панси. Она явно успела переодеться в очередную его футболку, поскольку на ладонь легла прохладная коленка.

— Что подозрительно звучит? — полюбопытствовала она.

— Дафна шутит, — ответил Гарри, стараясь не думать о коленке.

— Ничего не шучу, — возразила та. — Я тоже схожу переоденусь, а то в платье не очень удобно.

Едва она исчезла, Панси, приподнявшись, заползла ему на грудь, и ткнулась губами в его губы. Рука сама легла ей на спину, крепче прижимая, когда Гарри ответил на её поцелуй. Через пару минут она оторвалась и отстранилась, а Гарри отчего-то показалось, что она улыбается.

— О чём вы тут говорили без меня? — поинтересовалась она. — Это вообще нечестно, если что-то интересное обсуждали.

— Лучше Дафну спроси, — предложил он. — Я не знаю, отчего у вас друг от друга какие-то маленькие секретики.

— Я тоже не знаю, — пожала плечами Панси и снова улеглась, уткнувшись носом ему в шею. — Почему-то так получается. Значит, не расскажешь?

— Потом расскажу, — пообещал он. — Лучше ты расскажи.

— Что-то откровенное? — уточнила она. — Давай расскажу.

— Мне всё интересно… — пробормотал Гарри и замялся — спрашивать такое было ужасно неудобно. Но и спросить надо было, поскольку не всё из происходящего он понимал без вопросов.

— Да-да? — подбодрила она.

— Почему мы спим в одной постели? — решился он. — Почему обнимаемся и всё остальное? Это ведь… не так происходит, да? Люди встречаются, ходят на свидание, потом у них случается поцелуй… Почему всё не так?

Он замолчал, и она тоже ничего не отвечала, что отнюдь не значило, что стало тихо — буря по-прежнему с дикой силой бида в стены, окна и крышу, явно намереваясь если не свалить замок одним ударом, то хотя бы раскидать его по камешку. Рядом ударила молния, и Панси сильно вздрогнула всем телом.

— Ты разве против? — тихо спросила она.

— Нет, я не против, я даже наоборот, но всё же… — буркнул Гарри.

Она ещё немного помолчала.

— Начать с того, что мы договорились, что нравимся друг другу, — произнесла она. — А когда люди друг другу нравятся, они так делают, правда?

— И всё же… — вставил он.

— Не перебивай, — попросила Панси. — Так получилось, Гарри. Мы оказались в твоём доме, захотели произвести впечатление… Потом эта штука с вином… Я не знаю, как произошло, но очень быстро наше общение перешло в другое качество… Мерлин, что я несу! Ты понимаешь, да?

— Понимаю, — откликнулся он.

Она быстро приподнялась, чтобы чмокнуть его в губы, и улеглась обратно.

— Я сказала неправду тогда, — продолжила она. —Ты понимаешь, о чём я?

— Да, понимаю, — ответил он.

Она снова его поцеловала и продолжила:

— Дафна сказала, что вы… В общем, мне стало очень завидно, поэтому я тоже сказала. Я подумала, что смогу тебя целовать… Мне очень хотелось тебя целовать… Дафна поначалу была очень зла, а я подумала, что мы сможем дольше у тебя оставаться, и в этом была с ней заодно… Сумбурно, да? Я предложила, что мы сможем ещё над тобой поиздеваться, если будем спать совсем рядом. Что ты будешь от этого ужасно мучиться… Гарри?

— Да? — отозвался он.

— Дафну и вправду очень огорчила история с Амортенцией, — произнесла она. — Мне это показалось глупостью, но я не могла не поддержать подругу. Прости меня, пожалуйста! И Дафну прости!

— Не говори глупостей, — попросил он и погладил её по голове. — Если бы не эта история, может, на следующее же утро вы бы исчезли…

— На следующее утро шёл дождь, — хихикнула она. — Но ведь мы… всякое плохое делали…

— Не скажу, что прямо вот наслаждался этим, — вздохнул он. — Но если честно, я уже всё забыл.

— Что забыл? — деловито поинтересовалась Дафна, забираясь под одеяло с другой стороны.

— Всё забыл, — отозвался он. — Свалился с лестницы и всё забыл.

— Я ужасно хочу спать, — пожаловалась она, крепко прижимаясь и укладывая на Гарри ногу.

— Я тоже, — сообщила Панси и снова вздрогнула. — Но, боюсь, не усну.

— А я тебе воска захватила, — сказала Дафна и протянула руку в её сторону. — Гарри, тебе не надо?

— Спасибо, — ответил он. — Я под этот шум очень хорошо сплю.

Она завозились, очевидно, затыкая уши, а потом снова прижались, кутаясь в одеяло.

— Спокойной ночи, Гарри, — сонным голосом пробормотала Дафна.

— Спокойной ночи, — ответил он, хотя она всё равно уже не могла его слышать.

Панси ничего не сказала, только положила его ладонь себе между коленей и сжала. Через десяток секунд Гарри показалось, что они обе уже спят, а вот у него наоборот сна не было ни в одном глазу. И не только потому, что девушки крепко его обняли, только что не сдавив между собой. Про издевательства Панси, на самом деле, оказалась на удивление права. Как в этот момент, например. Когда она спокойно спит, а его сердце громко стучит, разгоняя по жилам жар от ладони, зажатой между двумя прелестными ножками.

На следующий день буря относительно стихла. Гром не гремел, ветер не пытался уложить донжон набок, но ливень по-прежнему лил как из ведра, и снаружи было не очень комфортно. Хоть несильный но ветер гулял и в замке — за предыдущий день, похоже, он проделал новых щелей, через которые теперь радостно свистел, наполняя замок унынием и холодом. И хорошо ещё, что ветер только — от дождя строение моментально бы отсырело, и пришлось бы жечь дрова тоннами, чтобы хоть как-то протопить. Девушки сразу оделись потеплее, — как оказалось, Панси предусмотрительно запаслась колготками и кашемировыми кофтами, — а Гарри тотчас же после завтрака занялся устранением многочисленных протечек в стенах старой крепости.

Это была ещё одна проблема, решение которой он откладывал. Дыры оставались, в этом не было никакого сомнения, но после того, как прошлым летом он запечатал несколько, свистеть перестало, и находить их было уже не так просто. Нет, конечно, ничего невозможного, но Гарри всё откладывал эту работу, так как она не казалась важной. Теперь же, в свете наличия под этой крышей пары созданий нежных и хрупких, приоритеты пришлось пересмотреть, да и ветер существенно облегчил задачу, пробурив себе новые лазейки в стенах.

Сначала надо было воспользоваться этим обстоятельством, и Гарри пару дней кружил на метле вокруг замка, посредством цветного дыма, выпускаемого из палочки, выявляя щели, через которые ветер пробирался в стены, и носился по замку, находя места, где наружный воздух просачивался во внутренние покои. После того, как протечки были задокументированы и нанесены на карту, а на стенах появились наводящие метки, Гарри взялся за собственно законопачивание отверстий. Для этого он сварил зелье, предназначенное для герметизации стен и потолков, замешал его с обычной шпатлёвкой, которая в достатке нашлась на складе одной из башен стены, и принялся этой смесью заделывать бреши в стенах. Зелье было предназначено для того, чтобы втянуть шпатлёвку как можно глубже в щели, и работало оно настолько эффективно, что замазывать изнутри уже и не потребовалось — осталось лишь счистить просочившиеся сквозь полутораметровые стены потёки шпатлёвки, которая к тому же ещё и застывала с рекордной скоростью.

На это всё ушло ещё три дня, в течение которых он вкалывал без передыха, несмотря на всё не прекращающийся дождь, который поумерил интенсивность и поливал теперь немного даже лениво. Девушки продолжали заниматься библиотекой и хранилищами, и встречались все трое лишь за трапезой или вечером в гостиной, куда бессильно перетекали после ужина. Панси научилась готовить вполне сносный малиновый пирог, а Дафна наконец-то смогла самостоятельно от начала до конца сделать яичницу, которую в состоянии съесть оказался не только Гарри, но и она сама.

По ходу дела списался со Слагхорном, сначала спохватившись, что время идёт, а он даже малейших извинений тому не послал. Слово за слово переписка оживилась, и в итоге Слагхорн прислал два флакона уже готового зелья, которое должно было всё-таки помочь решить проблему с эльфом-домовиком.

После того как в замке перестал гулять ветер, стало заметно теплее и тише. Последнее вызвало особенное одобрение Панси, которой шум снаружи изрядно потрепал нервы, пока за окном бушевала буря. Внутренние стены и перекрытия даже ещё не успели остыть после жарких дней, и Гарри надеялся, что установившийся в замке комфорт продержится и в холодное время года — вспомнив про это, он со вздохом полез на чердак охотиться на дикси, искренне надеясь, что одна из этих верещалок поможет ему прочистить дымоходы во всей крепости.

Дафна нашла в закромах пару платьев, которые выглядели, как наряды горничных с белыми фартуками и чепцами, чуть доработала, точно подогнав себе и Панси по фигуре, укоротила до колена, и теперь они неизменно надевали эту униформу для своих повседневных занятиях, заливаясь при этом смехом при виде друг друга. Гарри вместе с ними не смеялся, но новые наряды радовали, и оттого он стал чаще навещать Панси в библиотеке, а Дафну на складах, делясь тем, чем сам занят и выслушивая их рассказы про успехи в разборке завалов.

Очередным утром Гарри снился просто невероятно чудесный сон. Про то, как они втроём сонно нежатся в кровати — он и две прекрасные девушки с боков, которые прижимаются, сладко потягиваются, целуют его и снова задрёмывают. Солнечные лучи освещают потолок и стены, и всё вокруг наполнено солнечной радостью, настолько хорошо ему самому… если бы только не чесалось в носу.

Проснулся он оттого, что его тянут за нос. Точнее, как оказалось, даже за ноздрю. Было ужасно неприятно и даже больно, и Гарри спросонья было уже подумал, что Панси или Дафна — а может, обе вместе, — снова взялись за старое и решили как следует над ним поиздеваться. Нет, они обе крепко спали, оккупировав его руки и плечи, а Панси даже обвила своей ножкой его ногу… Ноздрю кверху тянул вставленный в неё крючок, привязанный к короткому куску бечёвки, в свою очередь приделанному к какой-то палке — на манер удочки. Кто держит палку, стало понятно сразу, но пришлось задрать голову, чтобы всё-таки увидеть Кричера, который изображал рыбака, нагло рассевшись на резном изголовье кровати.

— А ну прекрати, скотина! — прошипел Гарри, даже не надеясь высвободить из-под Панси руку с палочкой, вытащить правую из-под Дафны и наконец угостить мерзавца… да хоть и Авадой.

— Благороднейшая и достойнейшая леди немедленно требует хозяина-проходимца явиться пред ея светлыя очи! — презрительным надменным шёпотом возвестил Кричер и исчез.

Палка, естественно, никуда не делась. Она не стала сопротивляться силе тяжести, просто рухнула и концом вдарила Гарри в лоб. Из глаз посыпались искры, и от шока он чуть не проглотил железный крючок, который, когда его перестала тянуть верёвка, скользнул вниз… и как-то оказался во рту.

— Чёртова ушастая жаба, — пробормотал он, удерживая в зубах чёртову железяку, выплюнуть которую так, чтобы не угодить в кого-нибудь из девушек, не было никакой возможности.

Несколько секунд полежал и принялся изворачиваться, пытаясь высвободить сначала одну руку, потом другую. Не получилось. Оказывается, руки вообще не так-то просто вытащить, если на них лежат две красивые девушки. Ещё с десяток секунд глядел в потолок, мучаясь выбором, потом потянулся и поцеловал Панси в лоб. Никакой реакции. Поцеловал ещё раз. Даже не моргнула. Поцеловал ещё десяток раз, и наконец-то добился какого-то отклика — Панси наморщила носик, будто ей щекотно, сладко причмокнула и чуть подвигала головой, удобнее устраиваясь на плече. Попытка поёрзать плечом не произвела никакого эффекта — Панси спала таким беспробудным сном, будто перед сном проглотила двойную порцию сонного зелья.

С Дафной вышло легче — она очень удобно подставляла во сне ушко, которое Гарри сначала поцеловал несколько раз, а потом легонько прикусил. Это возымело эффект — она сладко, с толком, с расстановкой потянулась, потом перевернулась на живот и приподнялась, с блаженной улыбкой заглядывая ему в лицо.

— М-м-м, а что это ты кусаешься? — томным голосом негромко поинтересовалась она.

— Есть очень хочется, — выдавил он результат неимоверного умственного напряжения. — Твоё ухо было ближе всего. К тому же выглядит…

— Как выглядит? — спросила она. Гарри наморщил лоб, пытаясь выдавить из себя ещё что-нибудь, и она удовлетворённо кивнула: — Я так и подумала, Гарри. Нет тебе веры.

— Нарцисса пришла, — быстро выпалил он, брови Дафны взметнулись в удивлении, а потом она нахмурилась.

— Нарцисса — это кто? — не предвещающим ничего хорошего голосом осведомилась она.

— Мерлин, Малфой! — закатил глаза Гарри. — Нарцисса Малфой, мать Драко Малфоя! Ну я же тебе говорил, что она Блэк во девичестве. И ещё всякое рассказывал!

— Действительно, — кивнула Дафна расслабляясь. — Извини, что-то я не сообразила. А зачем она здесь?

— Мне почём знать, — пожал он плечами. — Сейчас спущусь и выясню.

Она подвинулась, выпуская его, а потом ещё с ироничной улыбкой наблюдала за его потугами высвободить вторую руку, но не сделала и попытки помочь. Когда он наконец-то справился в вызволением затёкшей конечности, Дафна поцеловала его в щёку и снова упала на подушку, а Гарри пошёл приводить себя в более приличный вид.

Нарцисса, как ни странно, нашлась на кухне, где она вовсю хозяйничала, явно сооружая континентальный завтрак — если судить по разложенным на столе продуктам. Увидев Гарри, она отложила в сторону нож, вытерла руки и подошла к нему, скупо улыбнувшись.

— Хм, — улыбнулся в ответ Гарри. — Доброе утро.

— Доброе, — кивнула она в ответ, пристально его разглядывая.

— Что? — не понял он и сам себя принялся разглядывать. — Что-то не так?

— Всё так, — пожала плечами Нарцисса. — Давно тебя не видела без щетины.

Гарри раскрыл рот, чтобы пояснить, что его гостьям не нравится небритость на щеках, но тут же закрыл. Нарцисса ничего не знает про гостий.

— Ты ведь завтракать будешь? — поинтересовалась она, возвращаясь к плите.

— Конечно, — ответил он. — Только…

Он с досадой подумал, что Панси и Дафну всё-таки надо позвать на завтрак, потому что если они выйдут — а они обязательно выйдут в самый неподходящий момент — и обнаружат, что он завтракает в компании Нарциссы, а о них даже не вспомнил… Думать об этом не хотелось. Интересно, отчего Нарцисса так внезапно решила его навестить? Вроде как она достаточно спокойна, а значит, никаких несчастий в его отсутствие не произошло… Надо всё-таки ей рассказать про Дафну и Панси.

— Что такое, Гарри? — требовательно спросила она, взмахивая палочкой. Пять яиц с полочки взмыли в воздух и понеслись в миске, чтобы в ней разбиться, оставляя содержимое. Пустая скорлупа рассыпалась в воздухе серебрянной пылью, а содержимое в миске уже размешивал венчик. — Погоди, только не говори мне, что ты совсем забыл и ничего не помнишь!

Гарри с недоумением посмотрел не неё. Интересно, что он должен помнить?

— Я хотел сказать, может, лучше я приготовлю? — осторожно попросил он. И быстро продолжил, когда Нарцисса нахмурилась: — Просто у меня гость… гости, вот я и подумал.

— Гость, — с видимым неудовольствием произнесла она, поджимая губы, и снова развернулась к нему: — Гости. Надеюсь, не Уизли?

— Нет, — отмахнулся он и сразу переспросил: — А что не так с Уизли? Мистер Малфой…

— Нет, мой муж не подрался опять с Артуром, — резко ответила она. — И вообще ни с кем не конфликтовал. У нас с ним ясная договорённость… В общем, не Уизли, и ладно. Я приготовлю завтрак на четверых, только…

Осталось лишь облегчённо выдохнуть. Нарцисса прилагала огромные усилия, чтобы условная добропорядочность Малфоев постепенно заменялась реальной, и пыталась по-полной использовать кредит доверия, который лично ей выдала магическая Британия за спасение Чудо-мальчика. Драко Малфоя и Люциуса Малфоя не отправили в Азкабан, но это решение могли пересмотреть, если бы в их поведении обнаружилось что-нибудь предосудительное. Гарри больше волновался за Нарциссу, но ему вовсе не хотелось, чтобы она вновь потеряла покой и сон из-за своих чересчур заносчивых и при том скандальных и спесивых мужа и сына.

— Что — только? — спросил Гарри.

— Да у меня самой из головы вылетает, — снова улыбнулась она, но теперь тепло и приветливо, к чему в её исполнении он до сих пор не до конца привык. — Думаю, что ради сегодняшнего дня приготовлю твой любимый омлет!

Любимый омлет, с нежно поджаренными кусочками бекона, ветчиной, шпинатом, чеддаром, грибами и специями, лучше всех готовила, конечно же, её сестра, Андромеда Тонкс, но вот Нарцисса если ей и уступала в этом мастерстве, то совсем несильно.

— Чёрт, спасибо! — радостно воскликнул Гарри, а Нарцисса только вздохнула в ответ:

— Ну когда же ты уже отвыкнешь от своих маггловских дурацких словечек! Раз у тебя гости, то накрой, будь любезен, стол, как полагается. Лучше в зале, я думаю. И предупреди гостей о завтраке. Мне тут ещё минут двадцать колдовать!

Пока она говорила, ещё шесть яиц сами собой разбились в миску, на плите вспыхнул огонь, а Нарцисса, не обращая на Гарри более внимания, умчалась в кладовку за необходимыми ингредиентами. Гарри же пошёл накрывать стол в зале. Минут через десять тихонько, как мышка, прибежала Дафна в очень красивом платье и сообщила, что Панси будет готова ещё через пять минут. Он предложил ей подождать наверху, поскольку это показалось наиболее уместным. Ещё через несколько минут его позвала Нарцисса, и он принялся под её руководством относить с кухни на стол всё необходимое для завтрака. Наконец тосты, масло и повидло были расставлены, Чай в чайнике лишь ждал, когда его разольют, а омлет в большой сковороде был водружен в центре этого всего, укрытый консервирующими чарами.

— Думаю, усаживаться мне на том конце стола не имеет смысла, — рассуждала вслух Нарцисса. — Твоим гостям покажется, что они мне не очень интересны, а это вовсе не то впечатление, которое я хотела бы создать. Поэтому я сяду просто слева от тебя, а гости — справа. Ты как думаешь?

Гарри закатил глаза к потолку. Чем было особенно прекрасно общение с Панси и Дафной, так это простотой. Собрались на завтрак, пообнимались как следует, как попало расселись, позавтракали. Никаких размышлений о смысле сущего и о том, где должен сидеть за столом хозяин дома. Точнее, именно на этот предмет ни у Нарциссы, ни у Андромеды сомнений не было никогда — хозяин дома сидит во главе стола. Зато даже сами они друг с другом могли рассаживаться каждый раз по-другому, с какой-то скурпулёзностью выявляя баланс международной обстановки, погоды и расположения планет, чтобы с точностью до миллиметра определить позицию каждой из них за столом.

Нарцисса в ответ на это лишь вздохнула.

— Думаю, если ты собирался пригласить гостей к завтраку, сейчас самое время, — предложила она. — И кстати, очень удачно, что они не появились раньше, меня бы это поставило в неловкое положение, а у них могло бы создаться впечатление, что я в какой-то мере хозяйка в этом доме.

Последнее Гарри просто молча проглотил. Если уж кто должен испытывать неловкость, так это он, поскольку Нарцисса в доме, который по справедливости должен был стать её наследством, заботится о человеке, которому мало того что этот дом практически навязала, настояв на его праве владения, так ещё и резко — от практически ненависти до внимательной заботы — переменив и пересмотрев отношение к нему. И как вишенка на торте в этой истории было то, что эта перемена случилась практически за несколько минут, в течении которых она узнала, что сын, собиравшийся принести его голову Волдеморту, жив и здоров, несмотря на свои недвусмысленные намерения. Гарри, конечно, давно свыкся, что его фактически назначили смотрителем и управляющим, к примеру, этой не самой маленькой крепости, но никак не мог заставить себя считать, что какая-то из оставшихся в живых дочерей последнего владельца должна о чём-то спрашивать его разрешения или даже советоваться.

Платье Панси ему тоже понравилось, да что там, наряды обеих девушек произвели впечатление на Нарциссу. По крайней мере, Гарри показалось, что она с трудом удержалась, чтобы не раскрыть от удивления рот, когда он ввёл в зал своих “гостей”.

— Мисс Паркинсон, мисс Гринграсс! — негромко воскликнула она, глядя на них круглыми глазами. — Значит, это вы гостите у Гарри. Вот так так!

Девушки одновременно присели в книксене, скромно потупив глазки, и поздоровались, а Нарцисса нашла себе новую цель и принялась пристально разглядывать Гарри.

— А что это мы, собственно, стоим? — хлопнул он в ладоши. — Не знаю как кто, а я вот ужасно хочу есть. Миссис Малфой, дорогие гостьи, на правах хозяина дома приглашаю вас к столу.

Нарцисса, как и предполагала, села слева, девушки сразу оказались напротив неё, а Гарри мог прекрасно наблюдать и её, и их, хотя самое интересное находилось, конечно же, в центре стола. Взмахнув палочкой, Нарцисса сняла крышку со сковороды и ловко разложила по тарелкам содержимое. Разнесла всем тосты и сама взялась за приборы. Гарри положил кусочек омлета на язык и невольно зажмурился. М-м-м, божественно!

— Скажи, Панси, — тем временем подала голос Нарцисса. — Давно вы уже гостите у Гарри?

— Не очень, миссис Малфой, — охотно отозвалась Панси. — Думаю, уже месяц тому как.

— Прошу тебя, зови меня Нарцисса, — попросила та. — Самые близкие друзья Гарри могут называть меня по имени.

Не раскрывая глаз, Гарри покачал головой. Это была явная неправда — ни одному из его друзей, а уж особенно никому из самых близких, Нарцисса и близко не позволила бы такой фамильярности. Плюнула бы на все и сожгла на месте.

— Спасибо, — произнесла Панси. — Будет ли то же самое позволено моей подруге Дафне?

— Разумеется, — ответила Нарцисса. — Дафна, можно ли мне обращаться к вам неформально?

— Конечно, — послышался журчащий голосок Дафны.

— Что такое, Гарри? — осведомилась Нарцисса. — Ты не согласен? Или Панси с Дафной вовсе не близкие тебе друзья?

— Близкие, — согласился Гарри, приоткрыл глаз, чтобы прицелиться к следующему кусочку омлета и неспешно отправил его в рот.

Какое же блаженство!

— Я прошу прощения за невольное вторжение, — продолжила Нарцисса. — Просто мне хотелось бы успеть приготовить праздничный ужин…

— Праздничный ужин? — нехотя переспросил он, чувствуя, как омлет буквально тает во рту.

— Праздничный ужин? — в один голос переспросили девушки.

— Особенно много времени потребуется на торт, — пояснила Нарцисса. Гарри быстро проглотил всё и озадаченно на неё посмотрел. — Погоди, Гарри, ты же не хочешь мне сказать, что и вправду совсем забыл?..

— Я совсем забыл… — пробормотал он, а потом до него начало доходить, и он простонал: — О, чёрт, я совсем забыл!

Так вот что она имела в виду, сказав “ради сегодняшнего дня”!

— О чём забыл? — не поняла Дафна.

— Гарри, ты меня нисколько не удивил, — улыбнулась Нарцисса, похлопала его по руке и пояснила девушкам: — Могу вам только сообщить, что у одного вашего близкого друга сегодня день рождения.

— У какого нашего близкого друга? — протянула Дафна.

Панси, услышав это, громко кашлянула в кулачок. Дафна вздрогнула и перевела взгляд на Гарри. Он ей кивнул, и глаза её сделались огромными, почти как глаза Нарциссы в момент, когда она увидела “гостей” Гарри.

— Да не может быть, — завороженно помотала она головой, а потом дёрнулась вскочить, села обратно, сделала жалобное лицо и простонала: — Мерлин, Гарри, что же такое ты творишь? Ведь я не то что подготовиться не успела, а даже не знала! Ну как так можно!..

— Дафна, — ласково остановила её причитания Нарцисса. — Гарри не виноват. Он сам только что вспомнил. Кстати, можешь принять это на свой счёт.

— Это как? — не поняла она.

Панси закатила глаза, а потом уткнулась в омлет.

— Скажи мне честно, Гарри, — попросила Нарцисса, с прищуром глядя на него. — Ты ведь сейчас не очень обрадовался?

Слышать это было как-то обидно. Он замолк раздумывая, а затем подбирая слова к тому, что иногда начинал понимать. Панси с Дафной тоже притихли и не издавали вообще ни звука.

— Вы же не будете отрицать, что я теперь тоже чуточку Блэк? — поинтересовался он. — После того как я внезапно сделался наследником замков, коттеджей, вилл и прочего, что веками было накоплено Древнейшим и Благороднейшим домом?

Нарцисса с ироничной усмешкой показала ему пару миллиметров между пальцами.

— Ну разве что совсем малость Блэк, — подмигнула она. — Вот на столечко.

— Ну и отлично, — пожал он плечами. — Я не жадный, мне и вот столечко блэковства хватит. Ну а раз я Блэк, то остальные Блэки — вся семья, что у меня есть.

Усмешка так моментально исчезла с её лица, что даже стало страшно. Нарцисса с минуту разглядывала его в тишине, в которой был слышен лишь вой ветра где-то далеко за толстыми стенами крепости.

— Удивил ты меня, Гарри, — наконец произнесла она. — Уж не знаю, может, это чьё-то благотворное влияние… — она глазом не дернула в сторону девушек, но и так было понятно, кого она имеет в виду. — Но ты меня поразил в самое сердце. Поэтому торт сегодня будет такой, что он поразит уже тебя, даю тебе в этом слово Блэка.

— Спасибо, — улыбнулся Гарри. — Торт я люблю.

— Я знаю, — пожала она плечами и повернулась к девушкам, которые сразу отмерли и энергично возобновили трапезу: — Дафна, как так случилось, что вы обе так задружились с Гарри?

— Совершенно случайно, — смущённо ответила та и немного покраснела. — Если вам интересно послушать…

— Конечно, интересно, — кивнула Нарцисса, подливая всем чая.

— Ну так вот, — вздохнула Дафна. — В общем, началось с того, что я ошиблась при аппарации…

Продолжая со вкусом уничтожать любовно приготовленный Нарциссой завтрак, Гарри думал о том, что сказал. Раньше он и так понимал, что возложенная на него Римусом и Тонкс гипотетическая опека над Тэдом означает в некоторой степени родство с тем — а заодно и с его бабушкой Андромедой. Но вот почему-то вслух он признал семьёй в первую очередь Нарциссу. Нет, оно в целом понятно — с ней он и общается больше, и больше усилий она прилагает к тому, чтобы вовлечь себя в его жизнь, просто… удивительно.

— Гарри, я хотела с тобой поговорить, — произнесла она после того, как немного обсудила с Дафной и Панси историю их появления в замке — в которой, конечно, не оказалось места ни тому, что случилось в первую ночь, ни тому, что было потом.

— Это серьёзно? — поинтересовался он. — Мы можем пойти в кабинет или в библиотеку… Панси там уже почти навела образцовый порядок.

Нарцисса внимательно осмотрела девушек.

— Поразительно, — подняла она брови. — Нет, ты знаешь, не думаю, что в этом есть необходимость. Понимаешь… речь о Драко.

— О Драко? — удивился он. — А я тут…

— Он связался с Уизли, — быстро произнесла она. — И не просто связался. Если коротко, то пару дней назад он назначил мне встречу в Мальборо, в “Бурлящем котле”. Я не сразу поняла, зачем, пока не пришла туда и не увидела, с кем он пришёл… Прости, Гарри, не знаю, как я не убила эту…

— Джинни? — поднял бровь Гарри и метнул быстрый взгляд на девушек, которые сидели, словно воды в рот набрав.

— Ты её так называешь, да? — воскликнула Нарцисса. — Простите. Да, Гарри, именно с ней. И я так поняла, что они уже успели…

Она замолчала и отвернулась. Гарри вытаращил глаза, глядя на Панси с Дафной. Первая пожала плечами, вторая проказливо улыбнулась.

— И… что теперь? — осторожно поинтересовался он.

— Да ничего, — хмуро ответила Нарцисса. — Вариантов-то много. Мне пока наиболее привлекательной кажется идея утопить уизлевское отродье… Но я, конечно, на стану так делать, поскольку знаю, что ты не одобришь.

— Не одобрю, — согласился Гарри. — Но может, вам стоит взглянуть на проблему под другим углом?

— Под каким? — подозрительно спросила Нарцисса.

— Ну смотрите, — стал он объяснять, озвучивая то, что нашёптывал ему коварный голос внутри. — Девушки от Драко шарахаются как от прокажённого. Информация из проверенного источника. То есть, может, через несколько лет все бы и забыли… А может, и нет. А тут Джинни. Сама первая решила сделать шаг навстречу, к примирению. Можно сказать, из самого центра стана врагов…

— Ой, как поёшь! — покачала она головой. — Что-то с тобой совсем непонятное приключилось!

— Речь не о том, — отмахнулся Гарри. — Вот смотрите, чистокровная, одна из немногих оставшихся полностью чистокровных. Не единственная, да, но тем не менее. С хорошим положением в обществе, герой магической войны. Мистер Малфой пылинки с такой невестки должен сдувать!

— Что-то я тебе не верю, — прищурилась Нарцисса.

— Драко с Джинни поженятся, заведут детишек, — продолжал нахваливать Гарри. — Будете вы бабушкой.

Взгляд Нарциссы остекленел.

— Что, прости? — свистящим шёпотом осведомилась она.

Дафна под столом больно пнула его ногой и выразительно вытаращила глаза. В этот момент Гарри подумал, что последнее слово наверняка было ошибкой, и повторять его вслух точно не стоит.

— Ничего, — пожал он плечами. — Я вообще ничего не сказал и последние пять минут слова не произнёс. А вам, похоже, что-то не то послышалось…

— Бабушка? — прошипела Нарцисса. — Ты назвал меня бабушкой?

— Да вообще ничего такого не было! — воскликнул он. — Я сказал “барабашка”. Домовик мой, Кричер, замучил совсем, вот!

— Гнусное ничтожество! — цедила она сквозь зубы. — Червяк, слизень! Я тут стараюсь, завтрак ему готовлю, а он… Бабушкой меня назвал! Мелкий уродец!

— Я совсем не мелкий, да и не совсем уж урод, — по инерции возразил он, хотя давно было понятно, что стоит просто заткнуться и слушать всё, что Нарцисса хочет ему сказать.

— Я тебе сейчас физиономию твою расцарапаю, будешь тот ещё красавчик, — пообещала она и дёрнулась вскочить, но сразу же села обратно: — Прошу разрешения встать из-за стола, чтобы проучить одного гадкого наглеца.

— Не разрешаю, — быстро ответил он.

— Ну, Гарри! — прорычала она и замолкла, сердито сопя и глядя прямо перед собой.

Вспомнила про девушек и извинилась, а потом ещё некоторое время молчала.

— Значит, так, — сказала наконец Нарцисса. — Если ещё хоть раз в жизни от тебя это слово в свой адрес услышу…

— Понял, — моментально согласился он.

— Нет, ты не понял, — с нажимом сказала она.

— Нет, я понял, — ещё более поспешно откликнулся Гарри.

— Ну хорошо, — вздохнула она. — Что ты там про Кричера говорил? Так с ним и не сладил?

— Нет, не сладил, — покачал он головой. — У меня есть зелье, с помощью которого я смогу изгнать его…

— Не надо, — перебила Нарцисса. — Прошу тебя. Восемьсот лет Кричер служил Блэкам…

— Но он невыносим! — простонал он.

— Прошу тебя, — повторила она. — Раз уж ты аж вот настолько Блэк…

— Хорошо, я не буду, — уныло пообещал Гарри.

— Мне нужно поторопиться, — улыбнулась она. — Торт сам себя не сделает.

— Спасибо за невероятно вкусный завтрак, — ответил он. — Завтрак закончен.

Девушки поднялись вместе с ними, Нарцисса взмахнула палочкой, вся посуда со стола поднялась в воздух и последовала за ней на кухню.

— Ничего ж себе! — удивлённо сказала Панси, когда они остались втроём, подошла ближе и прижалась сбоку. — Я думала, конец нашему Гарри.

— Имениннику, между прочим, — напомнила Дафна, обнимая его с другой стороны. Потянулась и поцеловала его в губы. — С днём рождения, Гарри!

— С днём рождения, — повторила за ней Панси и тоже его поцеловала.

— Я что-то не расслышал, — признался он, чувствуя, как рот сам собой растягивается до ушей.

— С днём рождения, Гарри, — повторила Дафна, снова его целуя.

Ещё несколько минут всё было почти как в утреннем сне — особенно в том плане, что Гарри был на вершине блаженства. Потом обе девушки ни с того ни с сего зафыркали, как рассерженные кошки, и оттолкнули его от себя. Хорошего настроения это, впрочем, не испортило.

— Я не знаю, стоит ли нам сегодня заниматься замком, — задумчиво протянул Гарри. — Или, может, время устроить выходной?

— Неплохо бы, — недовольно буркнула Дафна. — А то пашем тут как рабы на галерах.

— Рабовладелец, — припечалала Панси.

Гарри подошёл к ней, обнял за талию, довёл до Дафны, поймал и ту тоже и повёл обеих в гостиную. Там так же не отпуская уселся с ними на диван и блаженно запрокинул голову. Если им придёт в голову сейчас его продолжить поздравлять, это будет значительно более удобно. Панси вскочила и унеслась, но вернулась уже через минуту с листом пергамента.

— Вот, — сказала она, протягивая ему перо. — Напиши, пожалуйста, “Отпускаю” и “Хозяин”.

— Зачем это? — полюбопытствовал он, старательно вывод пером буквы.

— Узнаешь, — пообещала она и снова убежала.

Дафна десяток секунд глядела ей вслед, а потом приподнялась и уселась ему на колени, обвив руками шею. Сложила голову на плечо и прикрыла глаза.

— Я забыл спросить, — негромко произнёс Гарри, поглаживая её гибкую спину. — Вы сами-то согласны участвовать в сегодняшнем ужине?

Дафна подняла голову и удивлённо на него посмотрела.

— Ну понимаешь, — попытался объяснить Гарри. — Прибудет Андромеда Тонкс с внуком, моим крестником. Нарцисса готовит ужин. Может, вам это просто неинтересно, а я даже не спросил?..

Дафна выпрямилась вертикально и уткнулась носом в нос, прижавшись и лбом тоже.

— Ты глупый, Гарри, — совсем тихо прошептала она. — Нам… Панси рассказала мне всякого, что она слышала про тебя в школе. Про родителей, про Сириуса Блэка, про твоих родственников… Панси, как и мне, очень хочется, чтобы у тебя наконец была семья, Гарри. Ты это заслужил. А кроме того… Мне совсем неинтересно в этот момент быть в другом месте.

Прижав её крепко, Гарри впился в уста поцелуем, и она яростно ответила, пальцами взлохматив его волосы. Потом провела по плечам и конзила коготки в лопатки, и наверняка было бы больно, если бы не футболка. Гарри сжал в ладони её попку, отчего она ещё крепче к нему прижалась. Целовались ещё несколько минут, пока не стало нестерпимо жарко, и либо надо было срочно остановиться, либо…

Тяжело дыша и прикрыв глаза, она снова упёрлась ему лоб в лоб. Гарри жутко хотелось ему сказать значительно больше, чем они сказали друг другу в последний раз, но…

— А вот и я вернулась! — радостно сообщила Панси, которая неслышно подошла и кто его знает как долго стояла рядом. — Дафна, милая!

Дафна отпустила Гарри, сползла на диван, поправляя задранное платье, и хмыкнула, когда Гарри машинально обнял Панси, занявшую вакантное место у него на коленях.

— А что это ты такая довольная? — поинтересовалась она.

— Сейчас, уже скоро, — пообещала Панси, взяла руку Гарри, вытащила из чехла палочку и пояснила, пряча к себе: — На всякий случай.

Гарри было непонятно, что это за случай, но против девичьих ягодиц, удобно разместившихся у него на коленях, аргументов у него не было. Дафна, похоже, хотела всё-таки что-то спросить, но лишь успела открыть рот, как в гостиной прямо перед диваном с хлопком возник Кричер. С понурыми ушами и несчастным видом он левитировал перед собой чистый носок.

— Ах, ты!.. — воскликнул Гарри, но Панси хихикая убрала палочку от него подальше, и добраться до ней не было никакой возможности. — Кто-нибудь, поймайте него наконец!

— Хозяин-полукровка! — жалобно заломил руки Кричер.

— Что это за обращение? — неожиданно строго прикрикнула на него Панси. — Тебя что, челом в пол бить не учили?

Кричер сделал трагическое лицо, встал на колени и упал лицом в пол.

— Хозяин! — глухо пробубнил он. — Милости хозяина Кричер просит!

— Погоди-ка, — пробормотал Гарри, ссаживая упругие ягодицы Панси на диван. — Что здесь происходит? А ну-ка встань немедленно!

Он, конечно, не Гермиона с её настоятельной потребностью освободить всех угнетённых, но зрелище эльфа-домовика, ползающего по полу, показалось ему премерзким.

— Хозяин, — пробормотал Кричер, вставая и одёргивая рубище. — Пощади Кричера, не прогоняй!

— Нет уж! — воскликнул Гарри. — К чёрту такого домовика, который хозяину вредит! Проваливай!

— Мерлином заклинаю! — взмолился Кричер. — Нет Кричеру другой жизни, кроме как в доме Блэков.

— Да я не Блэк вовсе, — раздражённо бросил Гарри. — На кой ты мне?

— Дом Блэков, а хозяин в нём хозяин, — возразил Кричер и шмыгнул носом. — Пощады! Кричер отработает, Кричер ночей спать не будет и работать без выходных!..

— Я прощу, — медленно кивнул Гарри, до которого наконец начало доходить, что происходит. — Но только один раз. Опять пакостить будешь — вылетишь отсюда к чертям собачьим!

— Спасибо, хозяин, спасибо! — чуть не запрыгал Кричер. — Дозволит ли хозяин облобызать его тапки?

— Иди ты!.. — рявкнул Гарри. — …На кухню и помогай Нарциссе. Выметайся!

Кричер с хлопком исчез, носок упал на пол.

— И что это было? — спросил Гарри, возбуждённо вскакивая с дивана. — Какого чёрта только что произошло? Как?

— С днём рождения, Гарри, — с улыбкой сказала Панси.

— Это ты?.. — произнёс он. — Это ты устроила, да? Что ты сделала, расскажи!

— Взяла у тебя записку Кричеру и носок, — всё так же улыбаясь пояснила она. — Позвала его, протянула ему и объяснила, что он хозяину больше не нужен и может проваливать, раз он такой никчёмный домовик. Пока он заламывал руки, вернулась сюда, а там уж и он объявился.

— Ты чудо, Панси! — воскликнул он, шагнув к ней.

Взял руки в свои, рывком поднял, крепко прижал, удерживая на весу и стал гладить щёку, глядя ей в глаза. Потом коснулся губ и поцеловал, ещё и ещё.

— Ах вот, значит, как! — раздался голос Дафны совсем рядом. — Ты, Гарри, похоже, определился со своими приоритетами и сделал свой выбор!

Разорвав поцелуй, он посмотрел на Дафну, которая, гневно сверкая глазами и уперев руки в боки, застыла буквально в метре от них, и протянул руку. Дафна краснея от негодования сделала шаг назад и покачала головой, сжав губы.

— Что за чушь? — пробормотал он, поднял Панси на плечо и в два шага догнал Дафну. — Что за глупости ты говоришь? — возмутился он, крепко прижимая её к себе одной рукой — другая как раз придерживала на плече Панси. За приятные округлости, конечно. — Не делал я никакого выбора и делать не собираюсь!

— А ну пусти меня! — потребовала она, упираясь руками ему в грудь. — Пусти, чудовище!

Прижав её ещё плотнее, Гарри склонился к её губам и впился поцелуем. Дафна продолжала упираться и почти сразу больно укусила его за губу. Гарри замычал от боли, и она укусила ещё раз.

— Я вам не мешаю? — послышался из-за спины голос Панси.

— Да погоди ты, — пробормотала Дафна, разрывая контакт. — Вот. Ещё полезешь, ещё укушу.

— Во-первых, ай! — сообщил Гарри. — Больно же! А во-вторых, и выбирать я не буду, и тебя никуда не отпущу!

— А меня? — поинтересовалась Панси.

— Да погоди же ты! — воскликнула Дафна. — Это как это ты меня никуда не отпустишь? И перестань уже лапать Панси прямо на моих глазах!

— И лапать не перестану! — упрямо сказал он. — И не отпущу. Вы теперь мои пленницы. Владелец замка, барон и самодур, взял вас обеих в плен!

— А меня никто даже не спрашивает! — кряхтя пожаловалась Панси. — Я, может, не хочу в плен!

— Просто. Помолчи! — выдавила сквозь зубы Дафна. — Ты что это тут придумал?

— Ты сама сказала, что хотела, чтобы мы получше узнали друг друга, — произнёс Гарри, касаясь носом её ушка. — Вот мы узнали. Я, знаешь ли, привязался. И ещё…

— Мне ничего не слышно! — жалобно протянула Панси. — Я тоже хочу это слышать!

Дафна продолжала хмуриться, но глаза перестали метать молнии. Гарри поставил Панси на ноги и сжал обеих с тесных объятьях.

— О чём вы думали, когда решили вместе остаться, чтобы я привык к вам обеим, — спросил Гарри. — Всё, я привык. Как ты сказала, тебе совсем неинтересно в этот момент быть в другом месте? А мне совсем неинтересно, чтобы какая-то из вас в этот момент была в другом месте…

— Это всё глупости, и так дела не делаются, — буркнула Дафна уже без былого напора.

— Раньше думать надо было о том, как дела делаются, — ответил Гарри, коснувшись поцелуем её губ, и сразу поцеловал Панси. — Раньше, до того, как…

— До того как ты силой решил нас заточить в этой крепости? — уже спокойно спросила Дафна.

— До того, как я влюбился, — через силу выдавил он и облегчённо выдавил. — Чёрт… Я это сказал, да? Я это и вправду сказал?

— В кого, Гарри? — спросила Панси, вставая на цыпочки, и её глаза оказались совсем близко.

— В тебя, — просто ответил он и поцеловал её, а потом поцеловал Дафну. — И в тебя. Влюбился в обеих.

— Это всё равно так не работает! — буркнула Дафна, соблазнительно надувая губки, и пришлось её опять поцеловать, а потом поцеловать Панси. — Как вообще ты себе это представляешь? Никто так не делает!

— Мне можно, я Чудо-мальчик, — ответил Гарри. — Ты мне загадала желание, я должен его выполнить…

— Ах, теперь должен! — воскликнула она.

— Не перебивай, — попросил он. — Я не тебе женюсь, а твой отец станет Министром. Панси!

— Я, кажется, догадываюсь, что ты сейчас скажешь, — откликнулась та. — Я должна тебе желание, и твоё желание — чтобы я вышла за тебя замуж, да?

В ответ Гарри лишь поцеловал её. Встретился глазами с Дафной. Та покрутила носиком и сама потянулась к его губам. Значит, все согласны, осталось только найти священника — или кто там вместо него у магов? Можно, конечно, Нарциссу спросить, но есть вероятность, что она в обморок упадёт от наплыва матримониальных новостей.

По очереди целуя девушек, Гарри подумал, что каким-то образом его дурацкие планы постепенно складываются — Панси с Дафной очевидно вовсе не прочь быть с ним, Кричер укрощён, сводничество Малфоя и Джинни увенчалось успехом, с тестем-министром тоже должно сложиться. Может, не стоит так уж просто отказываться от идеи устроить Маркусу Флинту месячный отдых в клинике Мунго? Нет, ну в самом деле?