Первая и единственная любовь Чарли Уизли (гет)

Билл неспеша пробирался к лагерю драконоводов, рассеянно вспоминая различные эпизоды прошедшего турнира. Зрелище это, конечно, было великолепное. А заключительное выступление Гарри — выше всяких похвал. Избранный, как, впрочем, и всегда, всех удивил. Это ж надо додуматься призвать метлу! При этом Билл искренне уважал Поттера за то, что тот никогда не кичился и не гордился напоказ своими успехами, вечно немного стесняясь своей «врождённой» популярности. Пожалуй, в этом и была главная особенность Гарри.

Билл вместе с матерью навестил его перед испытанием, зайдя в палатку чемпионов, чтобы поддержать и пожелать удачи. Там же Билл увидел и ту самую француженку, Флёр Делакур, по слухам, полувейлу, которая, к его немалому удивлению, откровенно его рассматривала, слегка улыбаясь и явно пытаясь произвести впечатление. Биллу это не понравилось, поэтому он старательно игнорировал её в ответ, полностью сосредоточившись на разговоре с Поттером. Это что, какая-то особая любовь к рыжеволосым парням?!

Если эту Флёр и его брата действительно связывали отношения, то её поведение было просто недопустимым. Но больше всего Билла злил и собственный неконтролируемый интерес к очень привлекательной девушке. Чёрт, это же было настоящим предательством по отношению к Чарли! Ох уж эти вейлы…

При этом слова и поведение брата все ещё немного озадачивали. Билл не привык видеть добродушного, смешливого Ширли таким потерянным, подавленным и унылым. Он никогда не видел, чтобы брат так реагировал на слова их гиперзаботливой матушки — они все с самого детства получали эту порцию довольно навязчивой опеки, прекрасно понимая, что миссис Уизли просто очень их любит и желает только добра. И такая реакция брата говорила о чем-то экстраординарном, каком-то сильнейшем внутреннем раздрае, выводившем Чарли из душевного равновесия.

Билл искренне надеялся, что сможет хоть как-то помочь брату — смотреть на мучения Чарльза было выше его сил.

Подойдя к лагерю, Билл увидел Чарли около одной из палаток, но, не успел даже направиться к нему, как тот пошел в сторону клеток. Биллу оставалось лишь последовать за братом.

Они поравнялись, остановившись неподалёку от драконов, послушно сидящих в своих клетках и рассматривающих нежданных гостей. На улице стемнело и вечерняя прохлада настойчиво пробиралась под одежду братьев, но вблизи с ящерами было очень тепло — от них исходил жар, согревающий значительное пространство вокруг.

— Они очень спокойные, — тихо сказал Билл, глядя на три пары глаз, внимательно изучавшие его в ответ — китайского дракона уже увезли на родину.

— Они очень умные, — с любовью заговорил Чарли, подходя к одной из клеток и уверенно, но при этом с почтением протягивая руку к шведскому дракону. — Они знают, что им ничто не угрожает. Поэтому и не волнуются.

Серебристо-голубое животное прикрыло глаза, позволяя юноше провести ладонью по широкой кожистой морде. Хвосторога же с забавным пофыркиванием демонстративно отвернулась от подошедшего к ней Чарли.

— О, настоящая леди! — с усмешкой заметил Билл. — С характером!

— Это она перед тобой красуется, — со смехом отозвался Чарли, ласково дотронувшись до спины венгерского дракона и тут же убрав руку от угрожающе затрепетавшего хвоста. — Когда мы с ней вдвоем в её загоне, она ласковее домашнего котёнка.

— С трудом в это верится, — заметил Билл, вспоминая отчаянное сражение Поттера с грозной хвосторогой.

— Возможно, она ещё и слегка недовольна из-за того, что на твоей шее висит именно её клык, — шутливо хлопнув ворчащее животное по бедру, предположил Чарли. — Он, конечно, выпал сам, но, видимо, она не оценила его применения.

— Не представляю, как ты не боишься их? — с искренним любопытством спросил старший брат.

— Главный принцип нашей работы, — начал Чарли, неспешно подходя к третьей драконихе, — заслужить их доверие. Это будет крепкой и прочной основой для дальнейших тренировок, взаимодействия, отношений…

Он подошёл к валлийскому дракону и просунул руку между прутьев. Изумрудная шкура животного красиво засверкала в лунном свете, когда она всем телом подалась навстречу Чарли. Он медленно погладил ее по голове, и дракониха закрыла глаза.

— Ого, вот это дрессировка, — восторженно отметил Билл, слегка приблизившись.

— Это не дрессировка, Вилли, — прошептал младший брат, прижимаясь лбом к прутьям, как и нынешнем утром, — это любовь. Ты решил, что я говорил о Флёр тогда, на поле, но… Я говорил о ней.

На последних словах Чарли заглянул в огромные золотисто-карие глаза, смотревшие на него с… тоской? Билл решил, что ему просто почудилось.

— Ты… — неуверенно начал старший Уизли, — ты что, влюбился в дракона?

— Не совсем, — с горькой усмешкой отозвался Чарли, не убирая руки с ластящегося к нему животного.

— Ширли, ты меня уже пугаешь, — по-настоящему взволнованно заговорил Билл. — Объясни мне, пожалуйста, что с тобой происходит?

— Около двух лет назад я отправился на поиски новых драконов, — после небольшой паузы начал Чарли, сев на землю возле клетки и все также поглаживая зелёного дракона. Билл, вызвав из-под земли толстые корни, сделал себе нечто вроде табуретки, усаживаясь напротив. — Тогда в нашем заповеднике было гораздо меньше животных, чем сейчас, и время от времени мы прочесывали леса в поисках новых созданий. Часто они становились жертвами браконьеров, получали ранения, которые не могли исцелить самостоятельно. Мы помогали им, и частенько они оставались в нашем заповеднике или иногда прилетали туда, будто навещая старых друзей.

С улыбкой глядя на слегка задремавшее животное, Чарли продолжил:

— Так вот, я шел по лесу и неожиданно наткнулся на небольшое озеро с маленьким каменистым пляжем. Это было что-то вроде потаенной заводи — идеальное место для укрытия. Я, не знаю, почувствовал, что здесь может быть дракон, и спрятался за деревьями, ожидая его появления.

Взгляд его стал слегка рассеянным, не видящим ничего перед собой, будто он окунулся в личный Омут памяти.

— Я, кажется, задремал, так как, когда услышал шум крыльев, уже стемнело. Приземлившись на берег, дракониха, — Чарли мотнул головой на лежащее рядом животное, — подожгла кучу сухих веток, сложенных в небольшом отдалении от воды, сделав тем самым костёр.

— Дракониха? Костёр? — с сомнением спросил Билл, получив прищуренный, словно бы окатывающий его презрением взгляд из-под слегка приподнявшихся тяжёлых кожистых век.

— Да, — со смехом ответил Чарли, успокаивая возмущенное животное ласковыми прикосновениями, — я тоже не поверил тогда, но… Потом случилось нечто такое, по сравнению с чем костёр показался мне детским лепетом.

Посмотрев старшему брату прямо в глаза, чтобы сразу уловить его реакцию, Чарли произнес:

— Она превратилась в человека. В девушку.

Билл изо всех сил пытался сохранить невозмутимый вид, но ироничная улыбка всё-таки появилась на его лице:

— В девушку? Ты серьёзно?

— Я так и знал, что ты будешь насмехаться, мистер скептик, — проворчал Чарли, отворачиваясь к драконихе, которая целиком и полностью разделяла его недовольство, сердито помахивая мощным хвостом. — Но здесь, честное слово, нет ничего смешного.

— Ладно, — качая головой, сдался Билл, решив дать брату выговориться, — продолжай.

Ещё раз бросив недоверчивый взгляд на старшего Уизли, Чарли продолжил:

— От удивления я, кажется, выронил свою сумку. Девушка испугалась и, снова став драконом, улетела. Но я успел заметить, что она хромала — как оказалось, попала в одну из многочисленных ловушек браконьеров.

Чарли вытащил из кармана обломок наконечника стрелы. Дракониха, увидев его, тряхнула головой и глухо зарычала.

— Я стал приходить туда каждый день, но она вернулась лишь через неделю, видимо, боялась, что её там ждут. Но, в конце концов, она снова опустилась на каменистый пляж, и я увидел, что ранение приносит ей все большие страдания. Я вышел из своего укрытия и с трудом всё-таки смог убедить, чтобы она позволила помочь ей. Оказалось, в ноге застрял обломок наконечника, но у неё не было ни палочки, ни зелий, чтобы справиться с этим самостоятельно.

Чарли снова обратил свой взгляд к драконихе, которая смотрела на него в ответ. У Билла внутри что-то непроизвольно скрутилось от тоски, что читалась в их глазах.

— Мы познакомились. Как оказалось, ее звали Идри⁽¹⁾. Мы стали общаться, проводя вместе всё свободное время. И в итоге зеленоглазая красавица полюбила покрытого шрамами парня. И он полюбил ее в ответ.

Голос Чарли дрогнул, а глаза подозрительно заблестели. Дракониха как-то жалобно заурчала, прижимаясь к прутьям и заглядывая в глаза говорящему.

— Ох, Билл, — с каким-то отчаянием вздохнул Чарли, прикрывая лицо руками. — Я никогда не думал, что можно любить так сильно. Я словно с ума сошёл. Она… она стала моей первой женщиной. Я никогда не чувствовал такого абсолютного, всепоглащающего счастья.

— Но… почему ты говоришь об этом в прошедшем времени? — все ещё сомневаясь, спросил старший брат.

— Сначала я думал, что она анимаг, — печально ответил Чарли, снова протягивая руку к драконихе, — и она позволяла мне в это верить. Но со временем я начал замечать, что ее превращения стали более частыми и… менее контролируемыми.

На вопросительный взгляд брата, Чарли с тяжелым вздохом спросил:

— Ты слышал что-нибудь о проклятии Маледиктуса?

— Это, вроде, кровнородственное проклятие, что постепенно превращает… — Билл замер и, широко раскрыв глаза, прошептал: — Проклятую женщину в животное.

Воцарилась звенящая тишина. Билл обдумывал услышанное, попросту не желая верить. Это было слишком больно и несправедливо, чтобы быть правдой.

— И давно она не превращалась в человека?

— Уже около двух месяцев, — пробормотал Чарли, пряча глаза. — В последний наш разговор она сказала, что уже не может себя контролировать. Поэтому мы… мы были готовы, что та встреча может быть последней.

— Мерлин, — с нажимом провел рукой по лицу Билл, пытаясь скинуть охватившую его апатию. — Мне очень жаль, Ширли. Правда.

Они долго молчали, переваривая сказанное и услышанное. Но затем, когда Билл заговорил, голос его звучал более уверенно:

— Послушай, Чарльз, я понимаю, что тебе тяжело. Да, не представляю насколько, но предполагаю, что достаточно. Но, послушай, это не повод ставить крест на дальнейшей жизни…

— Ох, чёрт, Вилли! — буркнул Чарли, резко поднимаясь на ноги. — Такие заявления я был бы готов услышать от матушки, но никак не думал, что и ты заведешь ту же пластинку!

— Просто пойми, — примирительно продолжил Билл, тоже поднимаясь, — в этом нет смысла! Пройдет время, совсем немного, и она окончательно потеряет человеческий разум и забудет всё, что было между вами. Зачем тебе страдать от одиночества до конца твоих дней? Это бессмысленная жертва — её некому принять и оценить.

— Да что ты можешь знать об этом?! — взорвался Чарли, срываясь с места и отдаляясь от брата в сторону палаток. — Насколько мне известно, ты и серьезных чувств-то ни к кому никогда не испытывал! Что ты вообще можешь знать о любви и жертве?

— Послушай, не нужно обвинять меня в жестокосердии лишь потому, что мне пока не посчастливилось встретить достойную девушку! — нахмурившись, ответил Билл, нагоняя брата и за плечо разворачивая к себе. — Я тебе не враг, Чарли. Никогда им не был и не буду, ты это знаешь! Я говорю всё это, заботясь о твоём счастье!

— Да не могу я быть счастлив без нее, понимаешь? Я пытался, искренне пытался постепенно свыкнуться с мыслью, что она когда-нибудь не вернётся, но… Но сейчас я готов просто умереть от тоски!

— Чарли… — раздался слабый голос из-за спины.

Братья, стремительно обернувшись, застыли как вкопанные. В клетке валлийского дракона стояла хрупкая девушка в потрёпанном платье, крепко держащаяся за прутья и содрогающаяся всем телом. Трансформация была завершена не до конца, видимо, сил на это ей не хватило. На коже тут и там виднелись островки зелёной чешуи, а небольшие отростки изумрудных крыльев торчали из-за спины. Сейчас она скорее походила на лесную фею из детских сказок Ирландии.

— Идри! — Чарли стремительно бросился к клетке, на ходу отпирая ее палочкой.

Забежав внутрь, он обнял осевшую на землю Идри, покрывая поцелуями растрёпанные, свалявшиеся волосы, прилипшие на висках из-за пота, бледный лоб и сухие губы. Её заметно трясло от напряжения.

— Чарли, — тихо заговорила она, хватаясь за его плечи, словно утопающий за спасительную ветку, — времени совсем мало. Я… я уже почти потеряла себя. Не помню имён родителей, города, где я выросла, с трудом вспоминаю, сколько мне лет и кем я была когда-то… — Идри заплакала от бессилия, но всё-таки продолжила: — Но я, я всё ещё помню тебя. Люблю тебя. И, Чарли, твой… твой брат прав. Ты не должен лишать себя счастья. Прошу, пообещай, что, как только я перестану быть собой, перестану хоть как-то выказывать наличие во мне человека, ты отпустишь меня и заживёшь собственной жизнью.

— Что, что ты такое говоришь? — хмурясь, бормотал Чарли, не останавливая и, кажется, даже не замечая бегущих по щекам слез. — Как я могу отпустить тебя?

Билл зажал рот рукой, не в силах смотреть на страдания любимого брата. Ладонью он почувствовал влагу и понял, что и сам плачет, сочувствуя их горю. Невольно Билл подумал, что если настоящие чувства всегда приносят такие муки, то он не хотел бы любить.

— Прошу, Чарли, я не хочу уходить, зная, что ты будешь страдать из-за меня, а я этого даже не пойму.

— А ты никуда и не уйдешь, — улыбаясь сквозь слёзы, тихо сказал Чарли, беря лицо Идри в ладони и нежно её целуя. — Ты будешь со мной рядом, и я буду счастлив.

Идри слабо улыбнулась, крепко обняв и поцеловав его в ответ. А затем резко дернулась, словно от сильной, прошивающей тело насквозь боли.

— Время вышло, — прошептала она, медленно выталкивая юношу из клетки. — Я больше не приду. У меня почти нет сил бороться… Я люблю тебя, слышишь? И хочу, чтобы ты был счастлив! Я так хочу, чтобы ты был счастлив…

— И я люблю тебя, — еле слышно выговорил Чарли, с трудом сдерживая душащие его рыдания.

— Прощай, Чарли…

Едва он закрыл клетку, как она превратилась в прекрасного изумрудного дракона с большими печальными золотисто-карими глазами.

— Прощай, Идри.

Братья смотрели, как величественное животное, несколько раз тряхнув головой и нервно взмахнув крыльями, свернулось, словно котенок, и погрузилось в тревожный сон, будучи совсем обессиленным после трансформации.

Обменявшись взглядами, Билл и Чарли молча направились к палаткам, едва видневшимся в темноте надвигающейся ночи.

* * *

— И он опять пропадет на год, — простонала Молли, сжимая Чарли в объятиях. — Пообещай хотя бы, что будешь почаще писать!

— Будет, — ответил за брата Билл, стоявший за спиной матери. — Просто там он нужнее.

Чарли с благодарностью кивнул брату. Крепко обняв родных напоследок, он прошёл в загон и взобрался на спину валлийского дракона. Остальные ящеры уже поднимали своих всадников в воздух и стремительно исчезали в облаках.

— Мне пора! — с грустной улыбкой крикнул Чарли, помахав рукой своим родным на прощание. — Передавайте привет отцу и Перси!

С Джинни, Роном и близнецами он успел повидаться здесь, в Хогвартсе.

— Папе передадим, а вот Перси… — слегка ворчливо отозвался Билл.

— И Перси передадим! — перебила его Молли. — Он наверняка скоро приедет домой.

Билл лишь недовольно хмыкнул, сомневаясь в словах матери.

— Береги себя, милый! — со слезами в голосе крикнула миссис Уизли, обнимая старшего сына. — И берегись своих животных!

Чарли, добродушно ухмыльнувшись, лишь махнул рукой, и дракониха тут же поднялась в воздух, размашисто расправив крылья. Биллу показалось, что прежде чем исчезнуть под действием чар Невидимости, Идри ему подмигнула.

— Ох, — грустно запричитала Молли, безуспешно пытаясь разглядеть силуэт сына среди облаков, — Чарли никогда не женится, потому что уделяет больше внимания своим драконам, чем девушкам.

Билл ничего не сказал в ответ, но подумал, что, в сущности, мама была права. Только вот его младший брат уделял и будет уделять больше всего внимания всего одному дракону. Дракону, являвшемуся прекрасной, удивительной девушкой.

Первой и единственной любовью Чарли Уизли.

1) от валл. y ddraig — дракон.

Вернуться к тексту