Кружечка камры десятилетней выдержки (джен)

А ну-ка убери улыбку

Просветления с лица

Я вижу, ты счастливый шибко.

Здесь так не принято, пацан.

Порнофильмы. Россия для грустных

В тот вечер мне было очень грустно.

Вообще-то я довольно веселый парень. Не из тех, кто постоянно пугает окружающих хмурой рожей, без умолку талдычит о несправедливости мироустройства и безостановочно ищет очередную жертву, в которую можно поныть.

Скорее, наоборот. У меня для любой, даже самой мрачной и не смешной ситуации, находится с десяток дурацких шуточек.

Вот и теперь я в красках рассказывал своим приятелям, как буквально позавчера меня в очередной раз выгнали с работы. А сегодня хозяин комнаты, которую я снимал, в ультимативной форме предложил освободить помещение. Дяденьку можно было понять, платил я ему редко и нерегулярно.

— ...Поэтому теперь я решаю трудную морально-этическую дилемму, — заявил я под конец своего монолога. — Идти мне ночевать на железнодорожный вокзал или предпочесть зал ожидания на автостанции? Все такое вкусное, такое вкусное! Прямо даже и не знаю, что выбрать... Может, кто-то из вас сможет меня приютить? Ну хоть на пару ночей, а, ребята? Из меня получится просто отличный сосед! Я почти не устраиваю шумных оргий — пять-шесть раз в неделю, не чаще.

— Можешь пока пожить у меня, — в порыве самоотверженного великодушия заявил Виктор, у которого мы и сидели.

Я подозревал, что такое гостеприимство в значительной мере объясняется выпитым Виктором пивом. Он любил в красках описывать, как нелегко ему живется в тесной комнатушке в коммуналке с многодетной семьей за стенкой.

Я поспешил горячо поблагодарить Виктора, пока он не передумал.

Вслед за моим юмористическим выступлением пришел черед истории Алисы. Она, часто цокая языком — была у нее такая забавная привычка, — принялась рассказывать о каком-то лопоухом одногруппнике, который за ней ухаживал. История изобиловала сочными подробностями того, в каких выражениях Алиса отшивала незадачливого поклонника.

Компания весело подшучивала и над рассказчицей, и над ее бедным ухажером. Алиса сама первая смеялась над шутками. Было видно, что она чрезвычайно довольна и собой, и ситуацией в целом.

Мне, однако, было невесело. Я вдруг остро ощутил свою чуждость этой компании.

И дело было даже не в увольнении! Не в моем статусе бомжа.

У всех моих знакомых было более или менее ясно очерченное будущее. Все понимали, чего хотят от жизни. И только я — не знал, не чувствовал даже примерного направления.

Я тихо вышел на балкон, закурил. На улице шел холодный затяжной дождь, какие случаются только осенью. Промозглый, норовящий забраться за пазуху, вымывающий из окружающей реальности и без того неяркие краски.

* * *

Компания начала расходиться только под утро. Виктор постелил мне прямо на полу — больше в его комнате лечь было просто некуда. Сам устроился на диване со свежими пятнами пролитого пива и вскоре захрапел.

Ко мне сон не шел. Я тупо пялился в потолок, по которому изредка пробегал свет от фар проезжавших мимо дома машин. И пытался себя убедить, что все будет хорошо. Я еще найду работу. И на этот раз — нормальную. И жилье найду: чтобы я — и не нашел?

С самовнушением у меня не очень складывалось. Но я постепенно начинал проваливаться в дрему — какое-никакое, а достижение.

Во сне я тоже находился у Виктора дома, в той же самой обшарпанной комнатке с одиноким диваном, подушками, валявшимися прямо на полу, отстававшими от стены обоями в несуразный цветочек. И большим нелепым роялем, который хозяин комнаты использовал как шкаф и как стол одновременно. Но уж точно не по прямому назначению — к музыке Виктор принципиально не имел никакого отношения.

В то же время что-то было не так.

Я помотал головой, оценивая и соображая.

Ну, разумеется! Запахи, у Виктора никогда так изумительно не пахло едой. Я не мог разобрать, какие именно ароматы приятно щекочут мои ноздри. Кажется, проскальзывали кофейные нотки и что-то пряное, травяное... Но я не был уверен.

Потом я заметил еще одно отличие — мягкий оранжевый свет заливал помещение, заставляя уютные густые тени жаться по углам. И тишина, конечно, же, как я сразу не сообразил? Я больше не слышал проезжавших машин. Ровно как и других звуков, типичных для ночного города.

Подумав, я решил, что такие изменения мне нравятся.

— Ну наконец-то ты уснул! — услышал я и резко обернулся. На пороге комнаты стоял тип, поразительно похожий на актера Рутгера Хауэра. Только вот выражение лица у него было какое-то совершенно иное. И неожиданно светлые раскосые глаза... Словом, этот господин, вздумавший мне присниться, обладал весьма эффектной внешностью. В руках у него был большой поднос с какими-то горшочками, большим кувшином и очаровательными чашечками с голубым узором.

— А вы, стало быть, этого долго ждали? — спросил я растерянно, мысленно поражаясь вывертам собственного подсознания, которое вздумало побаловать меня подобными сновидениями. — А что это у вас на подносе? Пахнет просто отлично!

— Рад, что ты оценил! — заявил этот тип. — Узнаю старину Макса.

— А мы что, знакомы?.. — спросил я растерянно. Мне казалось, что, если бы я хоть раз увидел этого господина, то ни за что его не позабыл бы.

— Еще нет, — спокойно ответил этот тип. — Мы познакомимся только через несколько лет.

Я не знал, что можно на это ответить, и потому просто озадаченно заморгал.

— Меня зовут Джуффин, — представился он. — И я пришел сюда, чтобы тебя поздравить. В обычаях твоей родины, как я знаю, отмечать "круглые" даты праздником.

— Круглые даты? — с недоумением переспросил я. — Что-то я не могу сообразить, а что за круглая дата сегодня?

— Все правильно, — кивнул этот непостижимый тип, водружая свой поднос сверху на рояль Виктора, небрежно освободив место легким взмахом руки — коробки, бумаги, банки из-под пива и прочий мусор так и попадали на пол. — Ты и не должен сообразить, ведь событие, годовщину которого я хочу отметить, еще не произошло. Оно случится только через десять лет.

— Ого! — у меня голова шла кругом.

— Да, я вроде как переместился во времени, чтобы устроить тебе праздник, — невозмутимо заявил Джуффин, одаривая меня внимательным взглядом.

— Все это звучит очень странно, — отозвался я. — Но, если вы меня накормите тем, что принесли с собой — то я совсем не против. Только расскажите, что за событие, которое произойдет через десять лет, вы хотите отметить? А то я ужасно любопытный! И могу попросту умереть от любопытства, так и знайте! И тогда моя безвременная кончина окажется на вашей совести.

— Ну, положим, умереть ты все-таки не умрешь, — задумчиво проговорил Джуффин, подавая мне кружку с уже заботливо налитым в нее неизвестным мне благоухающим напитком. — Ты — парень крепкий, еще и не такое переживешь, уж я-то знаю... Но я, конечно, расскажу — почему бы и нет? Только вот я сразу должен предупредить — наутро ты ничего не вспомнишь о нашей встрече.

— Не вспомню? — расстроился я. — Ненавижу забывать свои сны! А может, все-таки есть какой-нибудь способ?..

— Прости, Макс, — виновато развел руками Джуффин. — Так уж все сложилось, что тебе придется обо всем забыть... До поры до времени.

— Ладно, — понуро согласился я. — Тогда постараюсь получить максимум удовольствия от текущего момента.

И я отхлебнул загадочного напитка, налитого мне этим странноватым господином. На вкус он оказался чем-то средним между чаем и кофе — непривычно, но приятно.

— Вот это правильно! — одобрил Джуффин. — А я, пожалуй, позову прочих гостей...

— Прочих гостей? — насторожился я.

— Разумеется, — невозмутимо кивнул этот тип. — Что за юбилей без гостей?

— И кого же вы собираетесь пригласить?

— Тех, кто в будущем станет твоими друзьями, — ответил Джуффин. — Тех, кому ты со временем подаришь кусочек своего сердца.

Он махнул рукой в сторону входа, и я во все глаза уставился на очаровательную старушку, которая тепло мне улыбалась. И на проследовавших за ней внутрь трех совершенно одинаковых типов, изумительно похожих на Чарли Уотса, только еще и чрезвычайно высоких и худых.

— Макс, ты такой испуганный и такой смешной! — приветливо заявила мне старушка. — Не бойся, мы тебя не съедим. Даже наоборот, накормим — этот жуткий Джуффин ведь наверняка притащил для тебя чего-нибудь пожевать, а, старый ты пройдоха?

— Мы тоже кое-что принесли к столу, — одновременно заявили Чарли Уотсы. — Это лучшее вино из подвалов Ордена Семилистника. Ты обязательно должен попробовать, Макс.

— Шурф! — простонал Джуффин, с трудом сдерживая смех. — Почему ты пришел... эм, втроем?

— Я решил, — произнес крайний левый Чарли Уотс, — что слишком сильно соскучился по Максу, чтобы удовлетвориться обычным посещением. И потому отправился в его сон трижды... Конкретно я пришел из сто шестьдесят четвертого дня года.

— Я — из сто шестьдесят пятого, — добавил средний.

— Я — из сто шестьдесят шестого, — закончил мысль последний из этих невероятных типов.

— Захотелось получить от этой встречи в три раза больше впечатлений? — одобрительно переспросила старушка. — Остроумно! В кои-то веки во главе Ордена Семилистника оказался колдун, который умеет соображать!

— С ума сойти! — только и сумел выдавить я, хватаясь за голову.

— Уверен, ты сумеешь во всем разобраться без ущерба для своего душевного здоровья, Макс, — успокаивающе заявил правый Чарли Уотс. — Это не так уж сложно, ты справишься.

Я нервно расхохотался, ко мне тут же присоединился Джуффин. И даже старушка звонко рассмеялась вместе с нами.

Мне вдруг стало тепло и спокойно. Я как-то вдруг поверил, что эти люди вокруг — и в самом деле мои друзья. Пусть даже я их еще совсем не знал.

— Вы обещали мне объяснить, юбилей чего мы тут с вами отмечаем, — заявил я капризно.

— Юбилей твоего, скажем так, переезда, — туманно ответил Джуффин. Средний Чарли Уотс его педантично поправил:

— Скорее, юбилей начала новой жизни. Видишь ли, Макс, через десять лет ты изменишь все. Место жительства, работу, привычки, круг общения. И даже себя самого.

— Отлично сказано, Шурф! — согласился Джуффин.

— Ничего себе! — изумленно покачал я головой. — Знаете, звучит просто отлично... Только... Может быть, есть способ не откладывать это радостное событие? Я бы начал новую жизнь, о которой вы говорите, прямо сейчас. К чему терять время? Честное слово, ребята, я готов!

— Это тебе так только кажется, — сурово заявил Джуффин, одаривая меня тяжелым взглядом. Я даже поежился.

— Прости, мальчик, но пока не время. Позже ты и сам научишься чувствовать такие вещи, — сочувственно проговорила старушка.

— Ну и ладно! — проворчал я. — Как-нибудь потерплю...

Десять лет казались мне бесконечно долгим сроком. Но я постарался не поддаваться норовившему меня захлестнуть унынию — в конце концов, грех унывать, когда рядом находятся такие удивительные ребята! Которые внимательно слушают, смотрят с такой приязнью, понимают мои даже самые сомнительные шуточки...

Было весело. Мы выдули добрых три кувшина этого странного кофейно-чайного напитка с симпатичным названием "камра". Съели немыслимое количество обалденно вкусной снеди и изумительных воздушных пирожных. Шутили, смеялись, болтали о пустяках.

Постепенно я почувствовал, что меня начинает одолевать сонливость. Я сопротивлялся ей изо всех сил. Откуда-то я знал, что, если я усну, то праздник закончится. Эти удивительные ребята исчезнут вместе со своим угощением. Испарится и ощущение, что я нахожусь наконец-то в правильном месте...

Но, конечно, в конце концов я проиграл своему желанию заснуть.

* * *

Я проснулся на удивление рано — Виктор еще спал. Почему-то у меня было необъяснимо хорошее настроение. Все вчерашние невзгоды казались мелочью. Я чувствовал в себе силы справиться с чем угодно.

Кажется, такое настроение было как-то связано с тем, что мне снилось этой ночью. Но вот что именно мне снилось?..

Я не помнил.

Хорошее настроение гнало меня на улицу — я хотел действовать. Закутавшись в шарф, я весело шагал по улице, наслаждаясь акварельными разводами голубовато-сиреневого неба. Засмотревшись, я чуть было не сбил с ног пожилую женщину, тяжело опиравшуюся на трость. Лишь в последний момент я успел удержать ее от падения прямо на грязную и мокрую мостовую.

Сумке в ее руках повезло меньше — она со звоном рухнула вниз, в стороны полетели осколки. По земле расползалась молочно-белая лужа.

— Простите, ради бога! — воскликнул я виновато. — Я обязательно куплю вам... что там было у вас в сумке? Молоко?

— Ах, если бы все мои неприятности было так просто исправить! — горько произнесла дама.

— Плохой день? — сочувственно уточнил я.

— Да, пожалуй, — согласилась она. — Вроде бы, каждое происшествие в отдельности — мелочь, но вот все вместе...

— Может, я смогу вам помочь не только с молоком?

— А вы — совершенно случайно — не ищете работу? — вопросом на вопрос ответила она мне.

— Ищу! — охотно отозвался я.

— Правда? — растерялась она. — Мне нужен человек, который согласился бы работать в темное время суток, иногда до самого утра — это вам подходит?

— Вы, должно быть, шутите! — севшим голосом произнес я. — Это подходит мне просто идеально, ведь я — законченная сова!

— Может быть, вы еще и поэзию любите? — недоверчиво спросила дама. — Дело в том, что я ищу официанта в поэтическое кафе...

— Я не только люблю поэзию, но еще и сам пишу порой стихи! — признался я доверительно.

Вот так я и нашел новую работу в поэтическом кафе. Я еще не знал, что мне предстоит провести там целых два года — не только подавая блюда, но и убирая помещение, украшая его к тематическим вечерам, даже выступая иногда в роли ведущего. Не знал, что помимо не слишком большой зарплаты я получу здесь приют — в подсобном помещении специально для меня поставят кровать. И регулярное питание три раза в день от здешнего повара.

Я много чего не знал, но чувствовал, что все у меня будет хорошо.

До переезда в Ехо оставалось десять лет.