Чистокровный спектр (джен)

Когда за Грюмом закрылась дверь, Эдриан откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. По спине тёк холодный пот, руки подрагивали. Ведя разговор, он сумел скрыть даже не волнение, а откровенный страх, а вот в одиночестве его накрыло. Ругая себя за несдержанность, одновременно Эдриан не мог себя не похвалить. Искренне высказать в лицо Грозному Глаза кардинально расходящееся с ним мнение, чуть ли не совать руку с меткой под нос, и при этом ещё и расстаться не врагами — лорд Нотт проявил себя наилучшим образом и имел полное право собой гордиться.

Заказ Отдела тайн пришлось отложить, потому что сосредоточиться после такой встряски снова стало невозможно. Эдриан заполнял служебные документы, подписывал бланки заказов, но всё — механически, его разум снова и снова проигрывал состоявшийся разговор, ища ошибки, на которых он может погореть. Стук в дверь заставил вздрогнуть всем телом.

— Войдите, — каркнул он и призвал графин с водой. — А, Коллинз, составили график?

— Почти. — Вошедший без приглашения устроился на стуле и положил на стол испещрённый исправлениями и стрелочками пергамент. — Я тут подумал… Наверное, сначала нужно поставить тех, кто давно не был в отпуске.

— Справедливо, — кивнул Эдриан, промочив горло и отлевитировав графин обратно, — и в чём проблема?

— Джеймс не хочет идти в отпуск, — скривился Коллинз, Эдриан уже собрался спросить, кто такой Джеймс, когда последовало продолжение: — Да и вы за пять лет только один раз уходили, но даже не в отпуск, а… ну… после рождения сына.

Хмыкнув на смущение Коллинза, у которого язык не повернулся произнести, что начальник брал отпуск по уходу за ребёнком, он подождал следующих слов, не дождался и спросил:

— И всё же, в чём проблема? Я всего месяц занимаю эту должность, я просто-напросто не могу сейчас брать отпуск, а Джеймс — какой, кстати, Джеймс? — не обязан менять свои планы в угоду вашему пониманию справедливости.

— Байерс. Это всё понятно, сэр, — улыбнулся Коллинз, — проблема в другом. В графике же нет этого отпуска, так что взять компенсацию не выйдет. И получится, что мы все отдохнём, а вы с Джеймсом Байерсом в это время будете работать.

— Хм. — Эдриан был бесконечно далёк от бюрократической практики бумагомарательства, поэтому с ответом нашёлся не сразу. — Попробую выбить ему премию — вместо компенсации. Ну а для себя оставлю неделю отгулов — мало ли когда потребуется отлучиться с работы на день-другой? Всё же дети непредсказуемы.

Коллинз повеселел, и за пятнадцать минут они окончательно утвердили расписание будущих отпусков.

— Спасибо, шеф, — открыто улыбнулся он уже стоя в дверях. — Мистер Бэддок был неплохим начальников, но вы, мистер Нотт, лучше.

Эдриан польщённо улыбнулся.

После передышки вернуться к работе получилось легко, и пребывающий в приподнятом настроении Эдриан споро разобрался с двумя строчками из списка Грина, выполнил сложные заказы, переданные подчинёнными, и смог найти ошибку в расчёте и закончить порт-ключ, над которым бился половину четверга и всю пятницу прошлой недели. Домой он явился с улыбкой на губах, которая растаяла, стоило ему увидеть конверт в руках Лаки.

— Сова доставила час назад, хозяин, — отчитался домовик и, приняв зимнюю мантию, ретировался.

— Малфой! — проворчал Эдриан, сунул свиток в карман и пошёл к детям.

Дверь детской была приоткрыта, но он не стал входить сразу, решив сначала понаблюдать. Наслушавшись жалоб Мэдди на старших сыновей, довольно-таки жестоко игнорирующих младшего, Эдриан стал опасаться, что его собственный сын останется не у дел — небольшой разница в возрасте казалась только взрослым, для трёхлетних же детей год был огромной пропастью, аж третьей частью жизни. Как бы он ни планировал, как бы ни готовился, а реальность во многом зависела от самих детей: характеров, привычек, настроений. В его отсутствие они наверняка вели себя совсем иначе, чем когда он смотрел на них, а они об этом знали. И потому он застыл в коридоре. А через несколько секунд со смехом ворвался в комнату, подхватил растерявшегося Теодора, подбросил в воздух, поймал хохочущего сына, поставил и притянул в объятия Давину с Эди.

— Привет, детский сад! — возвестил он с широкой улыбкой, отпуская счастливых детей. — Как дела?

— Хоошо! — отчитался Эди. — Мы захватываем басьню некйоманта.

Теодор уже вскарабкался обратно на спинку кровати и помахивал волшебной палочкой, ожидая, когда можно будет вернуться к войне и приказать дракону идти в атаку. Самый младший, Тео откровенно верховодил. За десяток секунд наблюдения Эдриан успокоил отцовскую паранойю, убедившись, что сын и без его помощи сумел завоевать любовь взятых на воспитание в их дом детей.

— Что ж, некроманту от вас не скрыться, так что вы, сэр дракон, быстренько спалите его башню, и пойдём все вместе отмечать это дело пудингом.

Дети радостно завопили, Теодор скомандовал атаку, Эди замахал руками, имитируя драконьи крылья, а Давина прицельно бросала подушки. В итоге башенкой наставленные друг на друга стулья рухнули, дети восторженно заорали — некромант был повержен…

Малфой выбрал именно этот момент, чтобы испортить настроение.

— Хозяин, лорд Малфой просит вас подойти к камину.

— З-з-зараза! — едва удержавшись от употребления более подходящих к случаю, но совершенно недопустимых рядом с детьми выражений, Эдриан цокнул языком и велел: — Умываться, мыть руки и — на ужин. Я быстренько переговорю с мистером Несвоевременность и присоединюсь к вам в столовой.

Дети послушно поскакали умываться, а Эдриан прошёл в гостиную к камину.

— Что? — не утруждая себя вежливыми формулировками, хмуро спросил он.

— Добрый вечер, — проглотил хамство Люциус и улыбнулся. Наверняка считая, что обаятельно, а на вкус Нотта — ехидно.

— Был до твоего появления. Что нужно?

— Поговорить, — перенимая навязанный тон, коротко ответил Малфой.

— Сегодня, что ли?

— Если ты не занят…

— Я занят, — отрезал Эдриан, слыша топот детских ног и не желая раскрывать Малфою расширение своего детского сада.

— Через час? — легко пошёл на уступку Люциус, и Нотт понял, что тот не отстанет, пока не получит не только согласие, но и чёткие сроки.

— Ладно, — нехотя буркнул он и отключился.

Испортившееся настроение не прошло мимо внимания детей, и когда Эдриан устроился за столом, Давина слезла со своего стульчика и подошла к нему.

— Папа гйустный, — протянула Дивана и обняла его, — не надо гйустить.

Сердце Эдриана тотчас же оттаяло, он заулыбался и, торжественно пообещав, что не будет грустить, наконец приступил к ужину.

Малфой-мэнор встретил его приглушённым светом и тишиной, и Эдриан поразился тому, что на него оказывает такое сильное влияние нарочитая мёртвость чужого дома. Как только камин потух, перед Ноттом возник домовик, с поклонами пригласивший следовать за ним к ожидающему хозяину. Люциус обнаружился на том же самом диване, где и в прошлый раз, словно за эти дни так и не сдвинулся с места. Тёмная гостиная с тяжёлой мебелью освещалась вычурным светильником, горящим за спиной Малфоя, и потому каждое его движение порождало жутковатый танец теней.

— Здравствуй, — прохладно произнёс Эдриан, входя. Домовик тут же испарился. — Теперь, как я вижу, моя очередь спрашивать, что у тебя такого случилось, что ты не понимаешь и не принимаешь «нет» в качестве ответа.

— Я должен перед тобой извиниться, — после приветствия сказал Люциус, меняя позу. — Я не зря отказывался от встречи, ты застал меня не в лучшем расположении духа, и потому я позволил себе наговорить лишнего.

Эдриан настороженно нахмурился. Это что же, Малфой одумался и собирается забрать Давину? После всего, что он в тот раз наговорил? И почему тогда здесь нет Нарциссы?..

— Где твоя семья, Люциус? — неожиданно спросил он, наконец-то поняв, что в мэноре не так.

— Во Франции, я полагаю. По крайней мере, именно эту страну ты назвал при нашем прошлом разговоре.

— Во Фра… — машинально начал повторять он, но осознал смысл и шокированно запнулся. — Хочешь сказать, ты до сих пор не получил от Нарциссы известий?!

— Ну почему же, — мерзко ухмыльнулся тот, — получил. Примерно такого содержания: «Рада, что ты выкрутился, но рисковать своим благополучием я не намерена. Моему сыну нужен отец, которым можно гордиться, а не презираемый преступник».

Эдриан выпучил глаза.

— И… что будешь делать? — сдавленно спросил он. Не было никаких сомнений, что Люциус не оставит сына и прибегнет к любым, абсолютно любым средствам, не остановится ни перед какими способами и опустится до самых мерзких методов, если придётся, но наследника вернёт. Однако поведение Нарциссы его поразило.

— Пока — исправлять ошибки, — пожал плечами тот. — И начну с той, что совершил с тобой. Дочь Беллатрисы не может жить приживалкой.

— Ты хочешь её забрать в мэнор? — холодно уточнил Эдриан, которого снова царапнуло то, что Малфой не называет Давину по имени.

— Нет! Мерлин! Нет, Эд, — от холодной вальяжности не осталось и следа, Малфой экспрессивно замахал руками. — Как я и сказал, нога этого ребёнка не переступит порог моего дома! Однако она кузина моего сына, и я не могу допустить, чтобы девочка страдала, когда я с лёгкостью могу ей помочь. Скажи, где она, я свяжусь с её опекунами…

— Зачем?

— Денег дам, — выплюнул Малфой.

— Да подавись ты своими деньгами! — взорвался Нотт, вскакивая с места.

— Ты не можешь решать это за других, — остановил его голос Люциуса. — И тем более за саму девочку.

— Я… — Эдриан запнулся. Как бы он ни был зол, в словах Малфоя была доля истины. Он не имел права лишать Давину этих средств. Да, пока она маленькая, Эдриан вполне справится с её обеспечением, однако Давина не всегда будет малышкой, ей захочется иметь красивые платья, украшения, а это будет стоить много больше, чем он сможет ей позволить. А позже ей захочется иметь свой дом. Потребуется приданое…

— Ты не хочешь сообщать, где она, — между тем продолжил говорить Люциус. — Я понимаю. И не настаиваю. Ты порядочный человек, Эд, поэтому… Да, я буду переводить средства на её воспитание тебе, а ты уже сам решай, что с ними делать. Посчитаешь правильным отдавать деньги опекунам — хорошо. Захочешь сам обеспечивать девочку всем необходимым — твоё право. Можешь вообще отдать ей ключи от сейфа после малого совершеннолетия. Мне нет дела до того, как ты распорядишься этими средствами, я считаю нужным их выделить и верю, что ты не обидишь ребёнка.

— Зато ты сам и обидишь, и бросишь на произвол судьбы… — не сдержал язвительного комментария Эдриан. — Я не понимаю тебя, Люц. Вы поссорились с Беллатрисой, однако Давина не только её дочь. Она дочь Рудольфуса, племянница Рабастана, кузина твоего собственного сына, как ты удосужился вспомнить. Как ты им будешь в глаза смотреть?

— Мне не придётся, — скривился Люциус. — Лестрейнджи никогда не выйдут из Азкабана, а Драко… Поверь, воспитанный Нарциссой ребёнок никогда не пожалеет дочь «тёти Беллы».

Эдриан выругался под нос, сделал три шага вперёд, нависнув над не успевшим среагировать Малфоем, и сделал то, о чём давно мечтал: схватил его за отвороты домашней мантии и потряс.

— Что ж ты за идиот такой?! — прорычал он в лицо опешившего Люциуса. — Это же твой сын! Как ты можешь так спокойно говорить о том, что из него воспитают морального урода, которому будет наплевать на ближайшую родственницу?! Люц, очнись! У твоего сына нет и, скорее всего, уже не будет никого, кроме Давины. Вы с Нарциссой не вечные, твой мальчик останется совершенно одинок!

Малфой оттолкнул руки Нотта и, поправив мантию, покачал головой.

— Я знаю, — сказал он с горечью. — Но не могу ничего поделать. Эта девочка — наше проклятие. Ей нельзя приближаться к Драко или к нам с Цисси. Поэтому будет лучше, если Драко с самого начала будет её ненавидеть — так он гарантированно не станет искать встреч с кузиной.

— О чём ты говоришь? — отступил Эдриан.

— Я тебе рассказывал, Белла прокляла Нарциссу за то, что та пыталась забрать у неё дочь. Проклятие разделено. Цисси спасли, но… Если девочка приблизится…

— Люц, — едва не шёпотом возразил Нотт, — Давина будет учиться с твоим сыном в Хогвартсе…

— Он пойдёт в Дурмстранг!

— А если они встретятся в Косом переулке? У общих знакомых? Войдут вместе в лифт в Министерстве?

Малфой зарычал и, схватив стоящий справа от него графин, швырнул тот в стену. Виски или коньяк тёмно-янтарным веером разлетелся по гостиной, и Люциус сгорбился на диване, спрятав лицо в ладонях.

— Я не знаю, как его спасти, — проговорил он срывающимся голосом.

— Для начала перестань быть засранцем, — грустно улыбнулся Нотт, устраиваясь на прежнем месте. — И давай вместе искать выход. Белла никогда не была среди нас самой умной, так что раз уж она нашла это проклятие, то и мы сможем. Сначала найти, а потом и нейтрализовать.

Люциус отнял руки от лица и поднял голову. Его глаза были сухими, но красными. Малфой не умел плакать, но явно желал разрыдаться.

— Спасибо. А насчёт денег… Не отказывай, прошу. Девочка не виновата, что я её боюсь и ненавижу.

Хотя Эдриан пришёл в Малфой-мэнор с намерением провести здесь не более пяти минут, теперь, когда Люциус наконец сбросил маску и признался в истинных причинах такого отношения к Давине, уходить он не спешил.

Такого Люциуса он не знал и через некоторое время с удивлением поймал себя на том, что настоящий Малфой ему даже нравится. Он был умён, обладал лёгким чувством юмора и нетривиальным складом ума, благодаря чему общение с ним было по-настоящему интересным. Эдриан не стал это озвучивать, однако себе признался, что с радостью бы стал другом такого человека.

Выслушав всё, что Люциус знал о наложенном проклятии, они вместе обсудили первоочередные шаги по поиску решения, но сразу же упёрлись в тупик: библиотеки что Блэков, что Лестрейнджей, где почти наверняка Беллатриса и нашла злополучное проклятие, были им недоступны.

— Не знаешь, Аврорат проводил обыски?

— В моём мэноре — да. Домовики изрыдались, восстанавливая, что могли восстановить, и выбрасывая то, что было безнадёжно испорчено. В библиотеке авроры порезвились, но, к счастью, не смогли проникнуть дальше общего зала. Ну а тайники — и на этот раз к их счастью — не обнаружили вовсе. А вот что с Лестрейндж-холлом — спросить некого.

— Хм.

— Что? — насторожился Малфой.

— Давину утащило из дома порт-ключом не без причины, — принялся вслух размышлять Нотт. — Но сама она ничего, конечно, не расскажет.

— То есть мы в тупике.

— Не совсем. У меня есть знакомый аврор…

— Рехнулся?! — коброй зашипел Малфой.

— Спокойно, Люц, — рассмеялся Эдриан, позабавленный реакцией, — я мелкий начальник в Департаменте транспорта, плюс у меня кристально-чистая репутация. Почему бы мне и не приятельствовать с одним из работников Аврората? Я тебе больше скажу, мне сегодня знаешь кто руку жал?

— Кто? — хмыкнул Малфой.

— А угадай, — засмеялся Нотт. — Спорим на десять галлеонов, что ни за что не угадаешь?

— Не буду я с тобой спорить, — отмахнулся тот, — сейчас как назовёшь министра или Скримджера! Или вообще Грюма…

— Мерлин! — расхохотался Эдриан. — Напомни мне никогда с тобой не спорить!

— Что, неужто угадал? И где ты встретил Багнолд? Она же как крыса шмыгает из камина в камин, страшась встречаться с кем-то кроме своих заместителей и секретаря.

— Да не министра я встретил, — качнул головой он, поражаясь невероятной малфоевской интуиции, — Грюм меня сегодня удостоил рукопожатия.

Люциус вытаращил глаза.

— Врёшь!

— Вот ещё, — фыркнул Нотт и кратко пересказал беседу с Грозным Глазом. — Обещать ничего, сам понимаешь, не могу, но если выпадет случай, приложу все силы, чтобы узнать, какова ситуация с домами арестованных… — тут его взгляд упал на часы, и Эдриан подскочил: — Салазар! Ты время видел?! Мне пора, я совершенно непозволительно засиделся, а сказка сама себя не прочитает!

— Эд, — окликнул Люциус, пошедший провожать гостя до камина, — я буду рад, если ты просто так зайдёшь в гости.

— Я услышал тебя, Люц, — серьёзно кивнул Нотт, пожал хозяину руку и наконец вошёл в камин.

28.10.2020