Ветер кружит листья (джен)

Тело было еще приятно напряжено после тренировки, а волосы не до конца высохли после купания. Кенара растянулась на постели в полный рост. Широкие окна в ее комнате были распахнуты в сад, позволяя свежему, но теплому утреннему ветру носиться по комнате и шуршать тетрадками на столе. За окном пели птицы и шумела листва. Особняк Масари утопал в зелени. Впрочем, подобным образом жили все богатые семейства Деревни Звездопада. Кенара перевернулась на живот и извлекла из-под подушки недочитанную до конца книгу. В этот момент в дверь постучали, и сейчас же в комнату вошла высокая красивая девушка с водопадом серебряных волос.

— Валяешься в постели? В такое время? В одежде? Конечно же, ты читала всю ночь! — воскликнула старшая сестра.

— А ты стучишься для отмазки и входишь без разрешения, — проворчала младшая. — Нинаки, что тебе нужно?

Нинаки упёрлась одной рукой в бедро и склонила голову на бок.

— Вставай, — сказала она. — Сегодня особенный день и я придумала кое-что интересное.

— Боюсь предположить, что, — пробормотала Кенара.

— Для начала мы заглянем в пару ателье и подберем для тебя достойный наряд шиноби. С твоими вечно закатанными рукавами я еще смирилась, но эти твои штаны…

— Можешь повторить в сто пятидесятый раз, чем они тебе не угодили.

— Да они огромные просто! Я, конечно, понимаю, ноги у тебя не очень длинные и не такие уж стройные, но скрывать их под этими чудовищными широкими штанинами — это уж слишком. И потом, карманы… вульгарщина какая-то. Сколько их у тебя?

— Два сзади, четыре по бокам, и еще спереди два больших и два маленьких, — Кенара усмехнулась и села на кровати, вытягивая ноги и позволяя любоваться её штанами во всей их красе. — Я уже говорила, что они очень удобные, не маркие, легко стираются и быстро сохнут. Я бы одела так всех шиноби.

— Какой бы это был ужас, — Нинаки скривила губы и тряхнула копной волос, спускавшихся ниже пояса. — Если бы у тебя не было карманов, ты не держала бы в них свои руки. Впрочем, хотя это и грубо, зато не видно твоих вечных синяков и царапин. На тебе никогда живого места нет. Зачем оголять икры и предплечья, если они вечно в ссадинах?

Кенара посмотрела на сестру. Нинаки, как всегда, выглядела эффектно в своем кимоно с разрезами. Молочно-белая кожа рук, оголенных до локтей, была совершенной. Имея в запасе техники исцеления, старшая сестра могла позволить себе производить впечатление неженки.

— Ты сама постоянно выносишь мне мозг по поводу тренировок, а теперь упрекаешь за то, что на мне видны их следы? Как всегда, логики ноль, — Кенара пожала плечами.

Молодёжь деревни Звездопада с одинаковым усердием занималась тренировками и тусовками, Нинаки была лучшей из лучших куноичи, главными качествами которых считались красота и сила. Тщеславие заставляло разрабатывать всё новые эффектные техники и демонстрировать их друг другу. Это было своеобразной компенсацией за состояние упадка, в котором находилась деревня: если молодые люди не могли получать стоящие миссии, им оставалось только соревноваться друг с другом. Кенара относилась к более младшему поколению и критически оценивала такое положение вещей. В душе она мечтала видеть свою деревню процветающей, а шиноби — востребованными, поэтому усердно тренировалась. Но при этом напускала на себя скучающий и пренебрежительный вид, чтобы не быть похожей на старшую сестру и ее подружек. Последние, по ее мнению, гнались за внешним блеском, позабыв про истинное назначение шиноби.

Нинаки почувствовала, как ее охватывает раздражение. Она никогда не могла удержаться от замечаний при виде младшей сестры. Да и как это возможно, если Кенара ведет себя так, будто видит всех насквозь и знает все непреложные истины? Сестра, конечно, девочка умная и самостоятельная не по годам, но совершенно не имеет представления об обязательствах семьи Масари! Ее не волнует ни честь семьи, ни ее репутация, иначе она не позволила бы себе вечно расхаживать в таком виде и с подобным выражением лица. Если бы родители были живы… Каково бедной маме наблюдать, во что превращается ее младшая дочь — грубая, строптивая, с повадками сорванца… Разве она похожа на Гинпатсу? У всех Масари, как главных представителей этого клана, молочно-белая кожа, миндалевидные глаза ясного серо-голубого цвета, серебряные волосы, вытянутая представительная фигура. А Кенара что же? Волосы непонятного русого цвета, глаза темно-синие, кожа с загаром и узкие плечи. Да и рост не выдающийся, хотя она выше сверстниц. Само по себе это не беда, конечно, но в свете неидеального характера превращается в болезненное напоминание о несоответствии высоким запросам. Возможно, Кенара больше похожа на отца, которого Нинаки не так хорошо помнит. Он был талантливым шиноби, усыновленным в свое время семьей Масари, а именно бездетным двоюродным дядей их матери.

Старшая сестра тихонько вздохнула, пряча свои невеселые мысли за дежурной улыбкой. Кенара хмурилась, так как на такую улыбку купиться не могла. «Может ли хоть один разговор со мной обойтись без упреков?» — задавалась она вопросом. Нинаки опомнилась и попыталась вывести разговор на более приятную тему.

— Сегодня чудесный день, белые акации зацвели. Если не хочешь менять свой стиль сейчас — не страшно, но к экзамену на чунина я тобой займусь.

Кенара пожала плечами и проводила сестру взглядом. У выхода из комнаты Нинаки задержалась.

— И послушай… с днём рождения, сестренка! — широкая улыбка осветила красивое лицо, затем дверь захлопнулась.

— Спасибо, — ответила Кенара вслух. — Только зачем было портить мне настроение?

Это был только первый круг ада, предстояло пройти еще второй. Кенара вскочила с постели и направилась в дальний конец сада, за которым находилась тренировочная площадка. Девушка уже была здесь утром. На рассвете она проснулась, пробежалась до пруда, который назывался Купелью Лотосов, поплавала и завершила тренировку метанием кунаев. Однако не могла отказать себе в удовольствии изобразить перед сестрой лентяйку и пофигистку. И чем больше корпели над ее воспитанием родственницы, тем сильнее, казалось, развивались в Кенаре качества характера, с которыми они боролись.

На площадке делала растяжку Инари, младшая сестра матери Кенары. Она была похожа на Нинаки, только на пятнадцать лет старше, и имела деспотичный характер. Не только внешность, но и взгляды на жизнь объединяли тётю и старшую из ее племянниц. Кенара чувствовала себя лишней в этом союзе. Возможно, поэтому она предпочитала называть Инари "сан", а не "сэнсэй". В Деревне Звездопада не было школы, дети и подростки обучались у своих родственников-шиноби. Кенара предпочла бы быть более свободной в выборе наставника, ведь между ней и ее тетей так и не сложилось доверительных отношений ученика и учителя.

— Добрый день, Инари-сан, — Кенара скрестила руки на груди.

— О, Кенара, у тебя ведь сегодня день рождения, прими мои поздравления, — Инари выпрямилась во весь свой великолепный рост — она была выше племянницы почти на две головы. — Как идет подготовка к экзамену на чунина? Вы разработали тактику команды? Капитаном, конечно же, должна быть ты.

— Рики наш капитан, так решили мы с Таюши.

— Потому что он мужчина? — насмешливо поинтересовалась Инари.

— Нет, просто нам так проще.

— Проще? Проще?! От этого экзамена зависит ваше будущее, детки! У Деревни и без того мало заказов, если вы не покажете себя с лучшей стороны, на вашу долю ничего не достанется. И потом, нельзя упускать такой шанс продемонстрировать мощь Деревни… Кенара, как давно мы обсуждали эту тему?

— Вчера, — буркнула девушка. — И у меня не такая короткая память, чтобы всё забыть. Даже если мы сдадим этот экзамен и получим звания чунинов, заказов нам не видать. И никто из нас троих не владеет техниками, способными заставить шиноби трепетать перед Звездопадом. Даже Нинаки в свое время не справилась с этой задачей, чего же ты ждешь от меня?

— Ты права, продолжай оставаться на вторых ролях, — Инари повернулась к ученице спиной. — Странно видеть столь низкую планку у отпрыска Масари, — бросила она через плечо и удалилась своей величественной и одновременно грациозной походкой.

— Как же вы меня достали, — глаза Кенары сверкнули из-под повязки с протектором, на который нависала пышная челка. — Если бы я могла, свалила бы отсюда и никогда не вспоминала бы, что я — одна из Масари, — кунай, который метнула девушка, вонзился глубоко в один из деревянных столбов.

Продолжая метать кунаи, Кенара думала о своём. Ее сестра и тетя помешались на интересах семьи наверняка с тех пор, как на войне погиб жених Инари, а потом, четыре года спустя, спасая жителей деревни, пострадавшей от цунами, утонули Сирин и Тэйкен, родители Кенары и Нинаки. Какое будущее ждало род, завершившийся тремя женщинами, две из которых будут постоянно рисковать своими жизнями, а одна никогда не выйдет замуж, имея обязательства перед умершим любимым? Но ведь это естественный ход событий: сильные кланы разрастаются и становятся еще многочисленнее, маленькие семьи постепенно хиреют. Даже если Нинаки выйдет замуж, ее дети могут принять фамилию мужа. Чтобы причислить их к дому Масари, ей нужен жених без амбиций и славного имени. Что касается Кенары, она не собиралась связывать свою жизнь с кем-либо из мужчин и тем более становиться матерью.

— Зачем мне это надо? Променять свою свободу на постоянную головную боль и страх за собственную семью? В мире, где постоянно идет война и не найдешь человека, не знакомого со смертью с малых лет? Черта с два.

И всё же Кенара любила и сестру, и тётю, испытывала благодарность к ним, несмотря на вечные неуместные наставления. Человеку, который с ранних лет предпочитает жить собственным умом, всегда трудно прогибаться под чужую философию. К тому же, что скрывать, характер у девушки был не сахар, она это знала, как никто другой, и не обманывалась по поводу эмоций, которые вызывает у родственниц совместное проживание с ней.

— Кенара! — раздался звонкий голосок и на площадку вышли два подростка, девушка и парень.

— Привет, Таюши, Рики.

— С днём рождения! — Таюши обняла подругу и подала ей небольшой сверток в праздничной бумаге. — Это от нас обоих.

Кенара развернула бумагу и достала повязку тёмно-бордового цвета с новеньким протектором.

— Ого, вот спасибо, — улыбнулась она.

— Я шила, а Рики достал протектор и отполировал его до блеска. Примерь-ка!

Кенара сняла свою повязку и надела подаренную.

— Круто, — резюмировал Рики.

Кенара взглянула на него, потом на Таюши и поняла, что эти двое еще не открыли друг другу своих чувств. Таюши была хорошенькой неглупой девушкой с густыми волнистыми волосами, талантливым шиноби, обещавшим со временем повторить успехи Жёлтой Молнии Конохи. Рики, симпатичный высокий парень, отличался острым умом, а также интересными техниками Стихии Воды. Иногда рядом с ними Кенара чувствовала себя третьей лишней и нередко держалась особняком. Однако она ценила эту дружбу и радовалась, что судьба связала ее с такими замечательными людьми. Ей казалось, что в любой момент своей жизни она сможет обрести новых друзей, но с возрастом это давалось все труднее — дороги прежних товарищей по играм и ровесников расходились, как и их интересы.

— Кенара, ты повторяла ту технику? — спросил Рики. — Я рассчитываю на нее на экзамене, нам совсем не помешает мощный козырь в рукаве.

— Я еще не выбиралась из деревни, сами понимаете, такую разрушительную силу лучше высвобождать подальше от людей и жилых домов, — Кенара улыбнулась. Она часто говорила о себе немножко со скепсисом, иногда в шутку, иногда всерьез.

— Она действительно разрушительная, — заметила Таюши. — Возможно, ты сможешь это проверить на практике, потому что повязка не единственный наш подарок.

— Правда? А что еще?

— Билетик, — улыбнулся Рики и помахал в воздухе бумагой. — С большим трудом достал, пришлось потеснить старшее поколение.

— Что это? — Кенара выхватила листок и пробежалась по нему глазами. — Миссия ранга D. Хм, спасибо, — без особого энтузиазма сказала она.

— Вот так реакция. Уже месяц как наступило затишье и лучше практически ничего нет. А если и есть, взрослые разбирают, чтобы размяться.

— Спасибо, Рики, спасибо, Таюши, я правда рада. Это в любом случае лучше, чем торчать тут и ждать, какие ещё подарки мне преподнесут родственницы. А почему миссия на одного человека? Она, конечно, легкая, но можно было оформить на троих и получить больше опыта.

— Заказчик экономит деньги, — предположил Рики. — Если мы не прославимся на экзамене на чунина, Деревне Звездопада придётся совсем худо.

— Ничего, мы сколотим отряд и пойдём предлагать свои услуги за еду, — пошутила Таюши.

Молодые люди еще некоторое время перебрасывались шутками, а потом распрощались.

У Кенары оставалась пара часов, чтобы пообедать и собраться в дорогу. Миссия была рассчитана на одни сутки и включала в себя дорогу до поселения у рудника и обратно. Но сначала нужно было забежать на склад за взрывными печатями, а потом на рынок — купить себе дорожный плащ. Прогуливаясь по Торговой улице, Кенара заметила, как на нее пристально смотрит девочка лет пяти. Девочка потянула за руку свою маму, ткнула пальцем в куноичи и оглушительно закричала:

— Ууууууу, хочу себе такие штаны, хочу, хочу, хочу!

Кенара покраснела и улыбнулась. Мама девочки, рассматривавшая на витрине красивые платьица, тихонько вздохнула.

Дома никого не оказалось, готовить обед было неохота, поэтому Кенара обошлась вчерашними онигири с угрем, парочку завернула в бумагу и взяла с собой. Она хотела сходить с друзьями в гриль-бар ближе к вечеру, чтобы отпраздновать свое шестнадцатилетие, но теперь пришлось отложить эти планы на завтра.

Повесив сумку через плечо и завернувшись в плащ, проверив, на месте ли все кунаи и сюрикены, Кенара покинула свой дом. На холодильнике осталась записка: «ушла на миссию, вернусь завтра». Подарков и торта девушка так и не увидела.

За оградой сада начинались огромные угодья семьи Масари, их знаменитые фруктовые сады, полные цветущих яблонь, персиковых и грушевых деревьев. Кенара бежала по аллее, наполняя грудь прекрасным букетом ароматов, мимо лица ее проносились белые и розовые лепестки. Поднимался ветер и приносил из-за горизонта пушистые серо-белые облака, которые, казалось, тоже благоухали яблоневым цветом и пахли персиками. За садами протекала река, обозначая их границу. Через реку был перекинут аккуратный деревянный мостик, а дальше дорога уходила под сень лесных деревьев. В лесу Кенара могла передвигаться длинными прыжками, отталкиваясь от прочных ветвей, что экономило силы по сравнению с обычным бегом. В такую ветреную погоду она всегда ощущала подъем сил, как будто потоки воздуха становились частью ее чакры. И теперь, почувствовав безграничную радость и свободу, Кенара неслась вперед, ощущая себя единым целым с окружающей природой, и ей казалось, что зеленое море колышущихся листьев вокруг — это глубины ее тревожной души.

Самое лучшее место на земле, самый лучший день в году, лучший возраст и лучшая погода, которую только можно было пожелать!

Небо из голубого превратилось в сапфирно-синее, когда Кенара наконец добралась до рудника. Хозяйственные постройки были снесены и сложены в виде штабелей досок, часть из которых уже увезли. На одном из них сидел и курил трубку невысокий пожилой мужчина. Рядом щипал траву мул, запряженный в небольшую повозку. Ветер начал приносить мелкую морось. Кенара вежливо поздоровалась и протянула своё направление на миссию. Начальник Старого рудника переместил трубку в угол рта и сказал сквозь усы:

— Сначала сделайте свою часть сделки, а потом рассчитаемся. Я подожду, пока ты закончишь.

— Там ничего ценного не осталось?

— Нет, людей и инструменты увезли еще утром.

Кенара поклонилась и направилась ко входу в рудник. Ей предстояло спуститься в шахты и обойти все четыре рукава, расклеивая взрывные печати через равные промежутки. Это заняло около часа. Затем она быстро выбралась на поверхность, отошла на безопасное расстояние и потянула за прозрачную проволоку, которая обычно использовалась при установке ловушек. Сдетонировали все установленные печати, глухие взрывы раздались четко друг за другом, земля осела и на месте рудника образовалась воронка с неровными краями. Осталось засыпать место обвала специально привезенной землей, которая курганом возвышалась неподалеку. Кенара подошла и сложила несколько печатей.

— Стихия Земли, Стихия Ветра: Парящий остров! — скомандовала она и с огромным усилием с помощью чакры подняла часть кургана в воздух. Девушка перенесла его и опустила в карьер, затем повторила то же действие еще несколько раз, пока не засыпала яму полностью. Наконец она сравняла остатки рудника с поверхностью земли и утерла пот, катившийся по лицу и смешавшийся с дождем. Из-за влаги земля была очень тяжелой.

Начальник подошел к ней.

— Хорошая работа! — сказал он. — Вот вторая половина платы.

Кенара поклонилась и убрала деньги в сумку. Попрощавшись, она побежала в Поселок Рудокопов, чтобы там переночевать, так как дождь превратился в затяжной ливень.

Ее встретили довольно приветливо в домике, который являлся одновременно и закусочной, и гостиницей, разместили в комнате на втором этаже. Обстановка была скромной, но это не имело значения. Кенара растянулась на лежанке во весь рост и слушала, как дождь стучит по деревянным ставням. Сейчас могло быть где-то около одиннадцати часов вечера, однако из-за низких плотных туч казалось, что наступила глубокая ночь. Девушка не могла заснуть. Она налила себе воды в глиняный стакан из кувшина, напилась и снова легла. В желудке было пусто, но именно натощак ей снились самые яркие и запоминающиеся сны. И теперь она повернулась на живот и потянулась всем телом. Увидеть бы облака из белых и розовых лепестков, шумное зеленое море…

Вместо этого какая-то тревога сжимала ее сердце сквозь сон. Казалось, что она качается на волнах, а затем в спокойные воды врывается какой-то мощный поток и течение уносит ее в бездонные глубины.

Дождь прекратился, но вода еще капала с деревьев и крыши. Запели птицы. Девушка поднялась и подошла к окну. Она раздвинула ставни и вдохнула прохладный влажный воздух, попила воды и съела вчерашние онигири. Подкрепив силы, Кенара почувствовала себя лучше, но не могла до конца стряхнуть с себя впечатления от неприятного сна. Можно было отправляться в обратный путь. Прощаясь и расплачиваясь с хозяйкой, девушка услышала обрывки разговора, из которого поняла, что ночью горели какие-то постройки близ Деревни Звездопада.

— К счастью, дождь помешал разгореться серьезному пожару. Или, быть может, сами шиноби быстро с ним справились.

«Что же могло произойти?» — недоумевала Кенара. Впрочем, тревожиться было не о чем, ведь почти все шиноби деревни находились сейчас дома, на миссиях было всего три человека, включая ее саму. И всё-таки девушка ускорила шаг, а затем побежала, роняя росу и дождинки с травы.

Солнце поднималось все выше над горизонтом, но из-за плотной пелены туч его не было видно. Низкое серое небо создавало впечатление сгущающихся сумерек, казалось, что уже наступил вечер. Не чувствовалось ни малейшего дуновения ветра, мокрые листья уныло свешивались с веток и роняли редкие капли. Всё движение, вся энергия этой печальной картины мира сосредоточились в фигурке куноичи, закутанной в светлый плащ. Рассекая воздух и раскачивая ветви, Кенара длинными прыжками продвигалась вперед. Никакого удовлетворения от завершенной миссии она не чувствовала.

— Миссия ранга D, — мысленно рассуждала девушка, — пятнадцатая или шестнадцатая по счету в моей скромной карьере за три года с тех пор, как я стала генином. Еще две миссии ранга C, — Кенара мотнула головой, отгоняя неприятные воспоминания. — Вот, собственно, и все, чем я могу похвастаться. А ведь в шестнадцать лет мой отец был уже джонином, а мама прославилась как обладательница самой мощной техники земли за всю историю Деревни Звездопада. Впрочем, наша деревня не богата талантами стихии земли. А я… а я всего лишь мечтаю не провалить экзамен на чунина. По крайней мере, мне повезло с друзьями: они не просто отличные ребята, но и сильные шиноби, — так что не все так плохо. И, кто знает, может, нам удастся напомнить о силе нашей деревни?

Сады Масари тоже представляли собой в этот день унылое зрелище. Земля казалась особо черной, ряды деревьев — слишком правильными, листья — тусклыми, а многие цветы и вовсе осыпались под тяжестью дождя. Не слышно было пения птиц.

— И здесь как будто все застыло, как в подарочном стеклянном шаре, — удивилась девушка.

Она вскочила на ограду собственного сада и замерла. Ее родной дом зиял обуглившимися окнами, крыша почти провалилась, а стены обгорели и почернели от копоти. Было тихо. Тишина буквально резала слух. Лишь где-то капала вода.

Кенара спрыгнула на землю и в два прыжка оказалась возле особняка. Стекла первого этажа оплавились и валялись на траве, остался лишь остов, так что девушка могла видеть, что творилось внутри. Пожар погубил мебель и почти все внутренние перегородки. Наверное, не осталось ни одной неповрежденной вещи, большая часть сгорела. Главное, девушка не ощущала присутствия ни одного живого существа.

«Пожар? — подумала Кенара, — нет, это странно, шиноби не дали бы пламени разгореться, а тут огонь был остановлен ливнем. Нападение врага на деревню?»

Да, только это могло отвлечь тетю и сестру от защиты собственного дома. Кенара вытащила кунай и напряглась, внимательно глядя по сторонам. Однако никаких звуков битвы она не слышала. Девушка вскочила на ограду и внимательно осмотрела ту часть города, которая была хорошо видна. Никого. И тихо, слишком тихо! Кенара в несколько прыжков достигла городской стены, проходившей у подножия холма, на котором в ореоле из зелени находился особняк Масари. С городской стены девушка еще немного понаблюдала за улицами с прежним результатом.

«Шиноби где-то дают отпор врагу, возможно, ближе к городским воротам или за ними. Жители, возможно, прячутся в домах», — решила Кенара. Какое еще объяснение она могла найти? Девушка направилась к воротам, перепрыгивая с крыши на крышу. Улицы города были все так же пусты и казались темными в этот пасмурный день, как будто уже наступили сумерки.

Городские ворота были заперты. Ничто вокруг не говорило о проникновении врага в деревню. Кенара пошла по широкой стене. Она все еще продвигалась осторожно и была настороже. Нога ее, обутая в специальную сандалию, наступила в густую черную лужу. Инстинктивно Кенара одернула ногу и присмотрелась внимательнее, ведь эта лужа была не похожа на обычную дождевую. Скорее напоминала пепелище, размытое водой. Такие лужи встречались примерно через каждые пятьдесят шагов.

«Так обычно стоят часовые, — подумала Кенара, — но часовых здесь нет. И вообще никого». Сердце застучало громче. Девушка не чувствовала чакры, не ощущала опасности, только лишь сильное волнение. Таюши! Она направится к дому Таюши и узнает у подруги, что именно здесь произошло.

Через пять минут Кенара запрыгивала на балкон дома Таюши. Она решила не церемониться и распахнула стеклянные створки. В комнате девушки было пусто. Кенара хотела уже развернуться и отправиться на поиски Рики, как вдруг увидела на подушке темное пятно. Куноичи подошла ближе и отбросила одеяло. На постели лежал пепел или что-то похожее на него. Из-под подушки выглядывал листок бумаги. Кенара дрожащими пальцами выхватила этот листок и прочла: «Таюши, я буду ждать тебя завтра у Купели Лотосов, рядом с ивами, в девять часов утра. Я должен увидеть тебя, иначе рассвет для меня не настанет. И одна лишь ты решишь, настанет ли для меня рассвет».

«Он решился, он все-таки решился!» — подумала Кенара и на мгновение губы ее тронула улыбка. Но чему улыбаться? Возможно, Таюши мертва?! Улыбка сбежала с губ, брови нахмурились. Как это могло произойти? Девушка распахнула дверь комнаты и вышла в коридор. В доме было пусто, лишь в спальне родителей Таюши на их кровати лежал пепел. Или… прах?!

«Что за наваждение? Что за наваждение?!» — в ужасе подумала Кенара и, дрожа, отерла пот со лба. Она вырвалась из этого дома и побежала со всех ног по улице к дому Рики. Там она нашла то же самое. Тогда девушка начала распахивать двери всех домов по улице. Она забегала внутрь, врывалась в каждую комнату и везде видела россыпь пепла. Пепел, прах был везде: в креслах, в постелях, на полу, в колыбельках. Где-то в ужасе завыла собака, остальные подхватили вой. Кенара тоже кричала. «Здесь есть кто-нибудь? Здесь есть кто-нибудь?» — повторяла она везде, в каждом доме, в каждой комнате. Навстречу ей выбегали испуганные домашние питомцы и с дикими глазами уносились прочь. Девушка не знала, что у нее был точно такой же дикий взгляд. Во рту пересохло, но она продолжала сдавленным голосом повторять свой безумный вопрос, ни от кого не получая ответа.

Наступили настоящие сумерки. Кенара зажгла электрический фонарь, который подобрала в какой-то мастерской, и продолжила свой обход. Дом за домом, комната за комнатой. Здесь есть кто-нибудь?

Ночь пролетела быстро, темнота держалась всего пару часов, затем на город опустился туман, небо снова стало серым. Воздух посветлел. Вот и последний дом. Во рту совершенно пересохло, голос охрип. Кенара вырвалась на улицу и села на ступеньки у входа. Она опустила голову на руки и сжала ладонями виски. Ее учили когда-то развеивать гендзюцу, и это умение куноичи пыталась сегодня применить, но ничего не вышло. Либо реальность именно такова, либо иллюзия слишком сильная.

— Итак, — хрипло пробормотала Кенара, — все мертвы, обратились в прах? Что за сила могла такое сотворить? Сестра… тётя… если они тоже погибли, то понятно, отчего никто не предотвратил пожар.

Сверхшиноби, проникшие бесшумно и уничтожившие всех мгновенно какой-то чудовищной техникой, испарившиеся без следа… Это невероятно. Кенара поднялась с места и медленно побрела к особняку Масари. Она остановилась перед почерневшими от огня стенами своего родного дома. Сестра… тетя…

— Если… Если это сделал кто-то живой… клянусь, я убью его!

Кенара крепко сжала губы и резко отвернулась. Нужно делать то, что она умеет лучше всего — быть шиноби, искать следы. Девушка сорвалась с места и в несколько прыжков оказалась у городской стены.

— Начнем отсюда, — сказала она себе, и фигура в светлом плаще замелькала в серых утренних сумерках.

Больше суток Кенара провела, скитаясь, словно брошенное на произвол судьбы домашнее животное, вокруг опустевшей деревни. Ни одной живой души не встретилось ей, как и не удалось обнаружить следы чужаков. Наконец она поняла, что не справится в одиночку, ей нужна была помощь других, более опытных шиноби.

Приняв решение, Кенара взломала дверь склада, экипировалась и отправилась в Деревню Листа. В жилые дома она больше не заходила, брать что-либо из-под крыши у покойников казалось ей святотатством. Небо снова разразилось дождем, поэтому две ночи пришлось провести на ветках, под кронами деревьев, которые кое-как защищали от потоков воды. Кенара надела свою старую повязку с протектором, а подаренную друзьями спрятала во внутренний карман. Воспоминания о недавнем прошлом были слишком горькими, чтобы их вызывать лишний раз. Однако мысли не слушались девушку.

Кенара всегда считала себя не такой, как другие. Она оставалась в стороне, не искала общения и шумных компаний, держалась отстраненно, пряча за иронией и сарказмом свои истинные чувства. Детские забавы ей рано наскучили, ко взрослым ее еще не тянуло. Тренироваться девушка так же предпочитала в одиночку, и лишь когда в недалеком будущем замаячил экзамен на чунина, она начала чаще бывать в компании Рики и Таюши, а также вовлекать их в свои ежедневные занятия. Но задушевного друга у нее никогда не было, не было на свете такого человека, который бы полностью понимал и принимал ее. Одним она казалась слишком серьезной, другим — пессимистичной. Но проблема заключалась не в том, что думают о ней люди, а в том, что она думает о них.

Привыкнув быть на виду, жить в плотно населенной деревне, Кенара со свойственным подросткам максимализмом легко сбрасывала со счетов всех знакомых, которые хоть в чем-то не соответствовали ее строгим требованиям. К тому же, она быстро уставала от общества посторонних людей. Идеальным был бы, пожалуй, этакий друг-невидимка, который появляется, когда нужен, и исчезает, когда потребности в нем нет. Но разве хоть кто-то согласился бы на такую роль?

Кенара поплотнее завернулась в плащ и лежала, прислушиваясь к шуму дождя. Она ведь сама всегда искала одиночества. Изнывала от занятий с тетей и сестрой и бесконечных дисциплин, необходимых для получения достойного Масари образования. Старалась улучить минутку, чтобы почитать в спокойствии и тишине. Сбегала с чужих праздников и вечеринок, на которых этикет требовал, по крайней мере, показаться. И вот теперь она настолько одинока, как только может быть человек, оторванный ото всего мира. Нет ни дома, ни семьи, ни родной деревни. Нет никого, кто бы ее знал. Если она умрет прямо сейчас, ни один человек в мире не узнает об этом, не удивится, не заплачет. Ни с кем из людей ее ничто не связывает. Кенара ощутила тоску и страх, ей показалось, что она подвешена над пропастью и нет ни единой нити, что удержала бы ее от падения. По коже бегали мурашки. Казалось, что смерть тянет к ней свои холодные руки, а она не может противиться, ведь ей не для чего жить. Никому не нужна, не важна ее жизнь.

Так уж она была устроена: воспринимала мир через призму собственного эго. Осознав свое положение, она смогла понять и размеры катастрофы, постигшей ее деревню. И в этот момент ей показалось, что сквозь нее проходят души всех ее родственников, друзей и земляков, изгнанные из этого мира так внезапно и болезненно.

Кенара сморгнула слезы и достала из-за пазухи вишневую повязку с протектором — подарок друзей. Погладила ткань и эмблему деревни. Она должна выяснить, что стало причиной смерти дорогих ей людей, по чьей воле оборвались их драгоценные жизни. Не должно всё кануть в небытие вот так — под покровом тайны. Люди будут говорить о гибели ее деревни, так пусть узнают, как все произошло. Коноха поможет ей разобраться, шиноби Листа помогут воздвигнуть мемориал, захоронить останки погибших, воздать им все почести и помешать мародерам грабить опустевшие дома. А дальше, с ними или без них, Кенара уничтожит виновников произошедшего.

Всё это казалось сном и, немного облегчив душевную боль, девушка и вправду заснула.

Уже вновь перевалило за полдень, когда впереди показалась Деревня Листа. Погода изменилась, солнце выглянуло из-за туч и так получилось, что Коноха предстала перед Кенарой в ореоле теплых лучей как воплощенная надежда. Девушка бывала здесь прежде, в детстве, но уже почти ничего не помнила об этом. У ворот ее встретили дежурные шиноби, это были приятели Изумо и Котетсу. Они вежливо поздоровались, увидев на протекторе символ Деревни Звездопада. Лист никогда не враждовал с Деревней Звездопада, так как они оба служили интересам страны Огня, однако шиноби этих деревень когда-то соперничали между собой за первенство в силе.

— У тебя наверняка есть какие-то бумаги, подтверждающие личность, — заметил Котетсу.

Кенара покачала головой. Теперь каждый, кого она встретит на своем пути, будет интересоваться судьбой ее деревни и пробуждать тяжелые воспоминания. Но она не собиралась обсуждать это с каждым.

— У меня нет бумаг, но есть очень важные и печальные новости о моей деревне. Я должна сообщить их напрямую Хокаге.

Изумо и Котетсу переглянулись, но поняли, что расспросы будут бесполезны. Изумо вызвался проводить девушку до Резиденции Хокаге. Всю дорогу Кенара глядела по сторонам, радуясь ярким краскам и оживлению улиц. Плотность населения здесь была больше, чем в Деревне Звездопада, многие дома стояли совсем рядом, так что их жильцы могли, выглянув из окон, пожать друг другу руки. По пути им встретилось несколько шиноби, они все спешили по своим делам. «Дела тут явно идут хорошо, — подумала Кенара, — не то, что у нас». В Резиденции Изумо вызвал секретаря и помощницу Пятой Хокаге — Шизуне.

— Шиноби Звездопада хочет сообщить Пятой какие-то важные новости, — объяснил он.

Шизуне отпустила его и перевела взгляд на девушку.

— Вы можете объяснить, в чем дело, чтобы я могла предложить Цунаде-сама принять вас?

Кенара вздохнула. Ей придется это сказать.

— Деревня Звездопада была уничтожена четыре дня назад.

Шизуне охнула, попросила подождать минутку и скрылась в кабинете Пятой. Через несколько секунд она вернулась за Кенарой и пригласила ее войти. Девушка оказалась перед Хокаге и вежливо поклонилась. Цунаде сидела за столом, заваленным бумагами, и хмуро разглядывала свои ногти. Очевидно, мысли ее были далеко. Потом она быстро перевела взгляд и внимательно посмотрела прямо в глаза своей посетительнице.

— Сообщите ваши новости, — велела она.

— Деревня Звездопада была уничтожена четыре дня назад. Все мертвы, обращены в прах. Следы отсутствуют, никаких виновников и свидетелей не найдено. За исключением особняка Масари, пострадавшего от пожара, здания не тронуты. Только люди… — Кенара произнесла всё это быстро и без запинки. Губы ее крепко сжались, брови нахмурились, лицо напоминало каменное изваяние.

— Не может… быть! — новость поразила Хокаге, но Пятая сразу же взяла себя в руки. — Ты уверена, что это не гендзюцу?

— Уверена, — твердо ответила девушка.

«Ну, это еще надо проверить», — подумала Пятая.

— Шизуне! Вызови Морино Ибики ко мне, и пусть отправят отряд АНБУ в Деревню Звездопада сразу же.

Девушка поспешила выполнять поручения Хокаге, а Цунаде и Кенара остались один на один. Пятая подошла к окну и посмотрела вдаль, словно желая преодолеть пространство и собственными глазами увидеть опустевшую Деревню Звездопада. Кенара наблюдала за ней и осматривалась в кабинете. Она надеялась, что всё это будет официально объявлено и ей не придется всем любопытным пересказывать свою печальную историю. Ей хотелось обратиться к Пятой с просьбой о погребении всех погибших, но это могло оскорбить Хокаге, ведь наверняка она и сама знает, что именно надо делать. Цунаде резко обернулась и снова посмотрела в глаза девушки.

— Как получилось, что ты осталась жива?

— Недоразумение. Я была на миссии, отсутствовала всего одну ночь, а когда вернулась, жители деревни и шиноби — все уже были мертвы. И хуже — обращены в кучки пепла, в пыль. Мой дом сгорел, всё это произошло после полуночи, а я вернулась утром.

— Так ты Масари?

— Масари Кенара, прошу прощения, что не представилась сразу.

— Ничего, на это не было времени.

Цунаде вздохнула. Масари, Минами, Суягава… сколько талантливых семей. Такая потеря для страны Огня! Как же такое могло произойти?! И как защитить Коноху, если это бедствие придет сюда?

Явился Морино, и Кенару попросили выйти. Пятая давала инструкции, нужно было допросить куноичи Звездопада, отправить людей для зачистки и охраны погибшей деревни, созвать Совет старейшин Конохи. АНБУ займутся поиском каких-либо следов. Морино вышел из кабинета Пятой и увел Кенару за собой. Следующие несколько часов она провела в недружелюбном помещении, в здании АНБУ. Впрочем, к ней отнеслись вежливо, даже накормили рисом после того, как шиноби из клана Яманака залез ей в голову. Она не чувствовала обиды за то, что ей пришлось снова пережить ту ночь. Какая-то часть сознания Кенары знала, что это осталось в прошлом, и словно создавала барьер для эмоций. Девушка оставалась безучастным, насколько это возможно, наблюдателем, пока шиноби, чей лоб покрыла обильная испарина, просматривал одну картину памяти за другой. Закончив свое дело, он нахмурился и тихо сказал товарищам, что мало в жизни видал подобного и нелегко ему дастся сегодняшний отчет.

После этого Морино задавал вопросы и составлял протокол. На допросе Кенара тоже постаралась проявить все свое хладнокровие. Она понимала, как важно дать этим людям как можно больше информации, ведь их помощь была ей необходима.

Только ближе к вечеру ей удалось вырваться на свободу. Она вышла на улицу и глубоко вдохнула свежий воздух. Но… куда ей идти? Ночевать в гостинице — слишком дорого, нужно экономить деньги. Ни родных, ни друзей в Деревне Листа у нее не было, по крайней мере, настолько близких, чтобы воспользоваться их гостеприимством.

— Ничего не поделаешь, — Кенара пожала плечами. — Буду бродить по улицам, пока не стемнеет, а потом устроюсь на ночлег на дикой природе.

Возможно, это был не самый лучший план, но зато простой в исполнении.

Вдруг в ногу девушке уткнулся холодный нос — огромная белая собака стояла рядом с ней и обстоятельно ее обнюхивала.

— Эй, Акамару, хватит приставать к девушкам, — небрежно крикнул парень, шедший по улице, засунув руки в карманы. Он подошел к Кенаре и смерил ее взглядом. — Привет, ты шиноби из Деревни Звездопада? Я — Инузуки Киба, а этот шалопай — мой товарищ, боевой пес Акамару.

— Но… он же не красный…

Киба широко улыбнулся в ответ.

— Меня зовут Масари Кенара, — сказала девушка.

— До экзамена еще почти целая неделя, но уже начинают прибывать шиноби из других деревень. А где твои товарищи?

Кенара невольно коснулась кармана своих штанов, в котором лежала повязка, подаренная Таюши и Рики.

— У меня их нет, я одна.

Киба почесал затылок.

— Это может быть проблемой, — заметил он, — ведь в экзамене участвуют тройками, проверяют командную работу и всякое такое.

— Эта улица ведет к набережной? — Кенара постаралась перевести тему разговора. — Не хочешь прогуляться? Или, может, тебе некогда…

— Мы как раз гуляем, — улыбнулся Киба.

— Я никого не знаю в Конохе, — как бы в оправдание заметила девушка. — Приятно с кем-нибудь пообщаться.

Кенара удивлялась самой себе. Только в детстве она могла предложить кому-то свое общество, — тогда довольно просто удавалось заводить друзей, — со временем этот навык показался ей лишним и она его не развивала. Но теперь абсолютно всё изменилось в ее жизни и ей почти хотелось знакомиться и общаться. Шестнадцать лет эгоцентричной жизни привели к полному одиночеству, которого она, как оказалось, не хотела. И теперь нужно было перевоспитывать себя, быть вежливой и дружелюбной, интересоваться другими людьми, чтобы обрасти новыми связями и продолжать жить. Она перевела взгляд на Кибу. Вот, к примеру, этот шиноби Листа, по виду ее ровесник, такой простой в общении — у него есть чему поучиться. Нужно выбросить из головы все те правила хорошего тона, которым ее учили в детстве и которые уместны только в кругу аристократических семей: этот мусор ей больше не пригодится. Звездопада и его элиты больше нет, так что Кенаре пора прекратить задирать свой нос.

Тем временем Киба беззаботно болтал, явно желая произвести благоприятное впечатление на новую знакомую.

— К северу от деревни, ближе к лесу, есть большой тренировочный полигон для генинов, там почти всегда можно кого-нибудь встретить. Так что, если захочешь померяться силами с кем-нибудь из нас до начала экзамена, приходи.

Тут ребят окликнула Шизуне, как всегда спешившая куда-то по делам. Но у нее было дело и к Кенаре. Киба отошел в сторону. Он наблюдал за Акамару, который помогал какому-то малышу взобраться на качели.

— Кенара, я должна спросить, каковы твои планы, ты уже думала об этом? Рассматривала ли ты вариант поступить на службу Деревне Листа?

— Да, — просто ответила девушка.

— Не торопись, подумай об этом хорошенько и завтра сообщи о своем решении в Резиденцию Хокаге.

— Да, — Кенара кивнула. — Спасибо вам за участие.

— Это еще не всё. У тебя, наверное, нет денег?

— Есть немного.

— Тебе, конечно, нужно жилье, — Шизуне протянула девушке листок с адресом. — Это пока единственное, что я могу предложить, но, если ты официально станешь шиноби Листа, мы уже сможем поговорить о наградах за миссии, возможно, небольшом авансе, и ты подыщешь что-то поудобнее.

Кенара покраснела и поблагодарила Шизуне. Помощница Пятой внимательно посмотрела на девушку и подумала, что не ошиблась, выбирая форму, в которой могла быть оказана помощь шиноби дружественной деревни, потерявшему семью и кров. Шизуне любила порядок во всем, старалась не упускать мелочи, но также она неплохо разбиралась в людях, поэтому чувствовала, что Кенаре будет неприятна жалость. Вместо соболезнований Шизуне решила помочь делом — и не прогадала.

Киба подошел и заметил, что его новая знакомая задумчиво вертит в руках листок с адресом. Он вызвался проводить ее.

— Это художественная мастерская Гайчи, в том конце деревни, — он показал рукой направление.

— Звучит неплохо, — заметила Кенара. Ей представилось просторное помещение с большими окнами и какой-нибудь увлеченный творчеством и полный возвышенных чувств человек. Тяга к прекрасному станет отличным основанием для добрососедских отношений.

Реальность оказалась несколько иной. У входа в убогий магазинчик, расположенный на отшибе, Киба попрощался. По правде, ему уже давно пора было отправиться по делам, которые ему поручила мать.

— Увидимся, спасибо за компанию, — Кенара помахала рукой.

Хозяин магазина оказался брюзгливым и вредным старичком; он был весьма далек от прекрасного, мастерил и продавал дешевые музыкальные инструменты, рамки для картин и фотографий, курительные трубки и мундштуки. В передней половине дома располагалась лавка и жилая комната, в задней — маленькая кухонька, ванная комната и помещение, заваленное разным хламом. Видимо, старик Гайчи использовал его как склад. Он провел туда Кенару и показал на старый матрас на полу.

— Одно спальное место, — сухо сказал он. От входа едва можно было пробраться к матрасу, окон не было видно за поставленными вдоль стен досками и фанерами. На полу и всех предметах (кроме матраса) лежал толстый слой пыли. — На моей кухне и в ванной тебе делать нечего.

— Извините, но мне это не подходит, — спокойно сказала Кенара, в душе она была горько разочарована. — Без ванны мне квартира не нужна.

Гайчи пошевелил челюстями, словно жевал что-то и выдавил с усилием:

— Ладно, но без кухни!

Кенара пожала плечами.

— Найдутся у вас тряпки, я хочу навести здесь порядок?

— Нет у меня тряпок, — отрезал старик.

Кенару учили уважать старших.

— Я знаю, как обычно происходит, — вежливо сказала она. — Человек приходит в Управление и вносит своё помещение в список арендодателей, за это он получает вознаграждение. Шиноби, находящиеся на службе, арендуют эти помещения. Но если комната не соответствует определенным требованиям, договор не заключается…

— Хорошо, принесу тебе тряпку.

Старик скрылся в кухне и через несколько минут притащил какую-то ветошь и слегка покореженное небрежным обращением ведро.

До глубокой ночи Кенара наводила порядок в своей комнате, отмывая пыль и грязь со стен и пола, а также вымыла окно. К счастью, в дом было проведено электричество, так что заканчивалась уборка при свете лампочки, свисавшей с потолка. Как девушка ни старалась, но полкомнаты всё-таки оставалось заставлено ящиками и досками, по крайней мере, она попыталась их аккуратно сложить. От двери вел узкий коридорчик между стеной и хламом, затем он поворачивал и подводил прямо к выходу на задний двор. Матрас Кенара вынесла на улицу и как следует оттряхнула, но спать на нем всё равно побрезговала. Укладываться на ночь пришлось по-походному.

В своей прежней жизни Кенара время от времени наводила порядок в собственной комнате, но никогда ей не приходилось иметь дела с такими залежами пыли. Она даже подумала полушутя, не получится ли применить какое-нибудь ниндзюцу стихии земли, но побоялась разрушить здание. Не смотря на то, что четыре дня в неделю в особняке Масари прибиралась и готовила еду приходящая женщина, Кенару обучали ведению домашнего хозяйства, так что она вполне могла позаботиться о себе. Эти умения в очередной раз пригодились ей, когда она порвала свои любимые штаны о торчащий из пола гвоздь. Пришлось отрезать порядочные лоскуты ткани от обеих штанин (для сохранения симметрии) и прошить швы заново, так что в итоге получились почти обыкновенные брюки, правда, с большим количеством карманов. Разглядывая мелкие стежки, Кенара подумала, что сестра была бы довольна ее работой. И еще более довольна в два раза уменьшившейся шириной штанов.

Шитьем Кенара занималась уже на рассвете после двух-трех часов сна. Она собиралась порыбачить, поэтому не могла позволить себе поспать подольше, да и обстановка к этому не особо располагала. Еще вчера по дороге в Коноху девушка набрела на одну многообещающую запруду. Туда она и направилась. На месте Кенара смастерила удочку (крючки входили в ее походный набор), развела костер. Раздобыть личинок для наживки тоже не составило труда. Вытащив пару рыбин, девушка искупалась, постирала одежду и развесила ее вокруг костра. Затем она поставила удочку на подпорку и принялась печь рыбу. Завтрак получился вкусный, особенно учитывая скудный рацион предыдущих дней.

Наконец Кенара позволила себе подремать и проснулась, когда время уже близилось к вечеру. Она достала из воды самодельный садок, в который сложила выловленную еще утром рыбку, привела себя в порядок и отправилась в город. Пока еще ей не удавалось убедить себя в том, что на природе хуже. И, конечно, она не чувствовала себя в каморке в мастерской Гайчи как дома, хотя сделала по пути несколько покупок. Во-первых, она купила пару простыней, чтобы обшить матрас; во-вторых, в лавке всякого старья она разжилась одноконфорочной электрической плиткой. Ну и приобрела кое-что из посуды. Финансовый запас стремительно таял.

Оставив «дома» покупки и улов, Кенара отправилась в Резиденцию Хокаге. Шизуне попросила ее подождать в коридоре и только примерно через час Пятая смогла ее принять. Цунаде выглядела более усталой, чем вчера.

— Значит, ты хочешь быть шиноби Листа?

— Не уверена, что «хочешь» — подходящее слово, просто у меня не такой большой выбор…

— Но ты понимаешь, что тебе придется рисковать и, возможно, отдать свою жизнь за Коноху?

— Да, понимаю, и я к этому готова. Единственное, что помешало бы мне считать Деревню Листа моим вторым домом, это ее причастность к уничтожению моей родной деревни. Но это невозможно.

Цунаде слегка нахмурилась, но потом улыбнулась.

— Не обязательно быть настолько честной, — заметила она и подумала вдруг о Данзо. «Пожалуй, «невозможно» — тоже не самое подходящее слово в данном случае», — невесело подумала она.

— Я должна была участвовать в экзамене на чунина с моими товарищами, — сказала Кенара, — но они погибли. И всё же я хочу экзаменоваться.

— Мы не можем нарушать правила, — пожала плечами Пятая. — Экзамен — групповое мероприятие.

— Позвольте, госпожа Цунаде, — вежливо заметила Шизуне. — Мы могли бы попробовать подыскать партнеров для Кенары здесь, в Деревне Листа.

— Это будет довольно трудно, генины подходящего возраста почти все имеют свои команды. Все, кто хотел участвовать, уже давно определились с товарищами. Так что, — Цунаде взглянула на девушку поверх сцепленных пальцев, — мне не хотелось бы давать несбыточных обещаний. Однако мы попробуем кого-нибудь найти.

Кенара поблагодарила Пятую и Шизуне, и на этом аудиенция закончилась. Нельзя сказать, что девушка уходила с легким сердцем, наоборот, ее волнение усилилось. Ужас недавних событий еще крепко держал ее в своих лапах, тем сильнее куноичи испытывала желание действовать, а не сидеть на месте. Если в этот раз не получится стать чунином, неизвестно, когда будет проводиться следующий экзамен, возможно, через несколько лет. Поступив на службу Деревни Листа в качестве генина, Кенара получит доступ лишь к самым простым миссиям. Это будет отнимать ее время, но ничему не научит. Звание чунина давало намного больше возможностей и опыта, ответственные миссии должны были сделать ее сильнее. До сих пор Кенаре очень не хватало таких миссий, не представлялось случая испытать себя. Ей предстояло сильно измениться, чтобы найти виновников произошедшей катастрофы, и стать намного сильнее, чтобы иметь возможность сразиться с ними.

В этот момент девушка почувствовала, что за ней следят. Она сама толком не могла объяснить, откуда появилось это чувство, следили ли за ней с момента ухода из штаба АНБУ или слежка только что началась. Не удалось ей и обнаружить шпиона или какие-либо доказательства его присутствия. «Ладно, — подумала она, — либо он сам себя обнаружит, либо просто не будет мне мешать». Скрывать ей было нечего.

Вечер она провела, расщепляя часть досок из своей каморки на растопку. Кенара просила разрешения мастера Гайчи, чтобы их сжечь, но он вцепился мертвой хваткой в свои сокровища и разрешил тронуть лишь малую часть хлама. И то с условием по возможности извлечь побольше выгоды. Щепки он выставил на продажу в большом ящике в своей лавке.

На рассвете Кенара проснулась, вышла из Деревни, размялась, побегала, искупалась в реке и отправилась на тренировочную площадку. По дороге она встретила своих вчерашних знакомых — Кибу и Акамару. Киба обрадовался и представил Кенару товарищам по команде: стеснительной Хьюга Хинате и Абураме Шино, лицо которого трудно было разглядеть за высоким воротником и темными очками. Ребята отнеслись к ней дружелюбно и предложили присоединиться к их компании.

— Мы вместе с тех пор, как стали генинами, — команда номер восемь под шефством Куренай-сенсэй, — пояснил Киба.

Кенара улыбнулась. Она потихоньку разглядывала своих новых знакомых и пыталась соотнести внешний вид с качествами характера. Хината показалась ей настоящей красавицей, что было неудивительно, так как Кенара всегда чувствовала притягательную силу бьякугана. Шино казался замкнутым, возможно, он таким и был.

— Очень важно перед экзаменом поупражняться с друзьями, проверить быстроту реакции, — рассуждал Киба. — Именно скорость в конечном итоге решает, чем закончится схватка.

Рядом с девушками в нем просыпался дар красноречия. Акамару гавкнул пару раз в знак согласия с хозяином.

— Обобщаешь ты слишком, ибо шиноби разные стороны сильные имеют, — флегматично заметил Шино.

Кенара с любопытством поглядела на него — впервые ей довелось столкнуться с такой странной манерой речи.

Между парнями разгорелся спор. Киба делал ставку на быструю реакцию, Шино — на тактический расчет. Хината молча шла рядом и иногда вздыхала. На большой по площади тренировочной площадке никого не было, лишь вдалеке виднелись две зеленые фигуры в трико.

— Поединок наш решит спор пусть, — предложил Шино. Сражаться они решили в лесу неподалеку, в условиях пересеченной местности и плохой видимости.

Девушки остались одни, и на минуту повисла неловкая пауза. Хината робела, и Кенара с ужасом почувствовала, что инициатором разговора предстоит быть ей. Она знала, что Хьюга сильны в ближнем бою, поэтому предложила:

— Может, потренируемся в тайдзюцу?

Хината радостно кивнула. Девушки заняли обширную площадку, покрытую песком, встали в боевые стойки друг напротив друга и начали бой. Обе сражались как по учебнику, и это скорее можно было назвать отработкой приемов, а не поединком. Они задействовали лишь малую часть своей силы, улыбались друг другу в моменты наиболее удачного парирования, и даже не вспотели. Через некоторое время у них появились наблюдатели: к площадке подтянулись шиноби в зеленом трико, один из них был словно уменьшенной копией второго, а еще девушка с оданго из блестящих каштановых волос и парень из клана Хьюга. Он наблюдал за девушками, сложив руки на груди, и его хладнокровное лицо ни разу не изменило своего выражения.

— Давай, Хината! — время от времени раздавались крики. — Покажи, на что ты способна!

Но Хината лишь улыбалась в ответ: ее истинная сила была предназначена для решающих моментов в битве, а не для дружеских поединков. Откровенно говоря, бой был скучным и вызывал любопытство лишь из-за его участников. Кенаре удалось парировать очередной удар, но девушкам пришлось отскочить друг от друга. Неожиданно между ними встал парень из клана Хьюга.

— Хината-сама, позвольте мне вас подменить, — сказал он.

— Конечно! — девушка поклонилась и охотно переместилась в ряды зрителей.

— Мое имя Хьюга Неджи. Окажи мне честь сразиться с тобой, — парень встал в боевую стойку.

— Масари Кенара, — девушка поклонилась. — Нападай!

— Бьякуган!

Поединок с Неджи хорошенько встряхнул ее. Кенара быстро поняла, что на этот раз ей достался соперник, с которым нужно быть настороже. Движения Неджи были четкими, хорошо отработанными. Кенара была гибкой и ловкой. Он нападал, применяя технику мягкой ладони, предназначенной для попадания в тенкетсу (точки чакры), но не мог пробиться через ее защиту. «Спасибо тебе, Таюши, — подумала Кенара, — маленькая молния деревни Звездопада. Противостояние твоему тайдзюцу сделало меня очень быстрой». Неджи и Кенара отскочили друг от друга, устроив небольшую передышку, чтобы продумать дальнейшую тактику.

Они встретились взглядом, каждый пытался оценить своего противника. Бьякуган притягивал Кенару, как магнит. Поэты ее деревни называли такие глаза Очами Полнолуния, и сейчас казалось, что это название было придумано именно для глаз Неджи. Суровое выражение его лица лишь подчеркивало их красоту. Он был похож на Хинату: имел такую же матовую светлую кожу, длинные черные волосы и благородные черты. Это сходство было основано не просто на принадлежности к одному клану, но скорее на родстве. Он обратился к девушке «Хината-сама», из чего Кенара заключила, что имела дело сначала с наследницей клана, а теперь — с одним из ее близких родственников.

А дальше оба сражались в полную силу. Они забыли о том, где находятся, об окружающих (к которым присоединились Киба и Шино), о времени. Это было необыкновенно приятное чувство — обрести равного себе по силе и по воле к победе соперника. Кенара никогда еще не испытывала подобного, на тренировках с друзьями всегда были какие-то границы, чаще всего приходилось сдерживаться, и духа соперничества она попросту не ощущала. Но теперь все изменилось. На данном отрезке времени победить она хотела больше всего на свете, а самое главное — исчез страх навредить партнеру.

В какой-то момент напряжение на площадке достигло своего пика и вдруг все закончилось: Кенара толкнула ладонью Неджи в грудь, а Неджи ударил ее плечо ребром ладони. Оба отлетели в разные стороны на несколько шагов, но устояли на ногах. Девушка почувствовала, как по ее спине сбегает струйка пота.

— Все кончено, — немного отдышавшись, сказала она. — Если бы мы сражались по-настоящему, мое дзюцу Демон в бутылке разорвало бы твои легкие.

Неджи выпрямился.

— Не раньше, чем я обездвижил твою правую руку.

«Если бы это произошло, я не смогла бы осуществить дзюцу и он бы убил меня», — подумала Кенара.

— Это еще неизвестно, ведь мы ударили одновременно.

Зрители заспорили, но никто не мог точно сказать, кто дотронулся до противника раньше. Кенара и Неджи молча смотрели друг на друга. Потом Хьюга поклонился.

— Благодарю за поединок, я готов признать ничью, — спокойно сказал он.

Кенара поклонилась в ответ.

— Хината-сама, нам пора, — обратился Неджи к двоюродной сестре.

Девушка попрощалась с друзьям и в сопровождении брата покинула полигон.

Как только они удалились на несколько шагов, Кенара опустилась на землю. Кажется, она немного переволновалась. Пока мужская компания шиноби что-то бурно обсуждала, к девушке подошла познакомиться симпатичная обладательница оданго, представившаяся как Тен-Тен.

— Это у них надолго, — она кивнула головой в сторону зеленого трико. — Снова командная тренировка превращается в парную: Неджи ушел тренироваться с Хинатой, а Гай-сэнсэя и Ли водой не разольешь. Если честно, я проголодалась. Хочешь, сходим пообедать вместе?

Кенара кивнула и поднялась с помощью Тен-Тен.

— По правде, это было круто — то, как ты сражалась с Неджи, — призналась Тен-Тен, когда девушки уже перекусили и потягивали лимонад через соломинку. — Мне так часто хотелось поставить его на место, но как это сделаешь, он же гений клана Хьюга.

— Гений клана Хьюга? — переспросила Кенара. Ее самолюбие было польщено. — Хотелось бы мне увидеть его в настоящем деле, сражающимся изо всех сил. А почему его нужно ставить на место?

— Из-за его самоуверенности. Ну и пары скептических фраз относительно того, может ли женщина быть такой же сильной, как мужчина. Как будто мало примера госпожи Цунаде! Он, правда, раньше дрался с Сакурой, но она уступала ему в скорости и мастерстве, хотя рука у нее… хм, тяжелая.

— А ты?

Тен-Тен вздохнула.

— Мне еще очень многому предстоит научиться. Может, в рукопашном бою я не так хороша, но зато во владении оружием — мастер. Так, по крайней мере, говорит сэнсэй. А ты считаешься сильным шиноби в своей деревне?

— Не знаю, у меня было слишком мало миссий, чтобы определиться. По сравнению с Деревней Звездопада Коноха ведет очень активный образ жизни, подавляющая часть заказов идет именно к вам. И у нас нет школы шиноби, звания «генина» как такового не существует. Точнее, все умеющие сражаться и управлять чакрой подростки, достигшие двенадцати лет, автоматически считаются генинами.

— Ничего себе… А с кем ты будешь экзаменоваться на чунина?

— Я не знаю, у меня были товарищи, но… я осталась одна, — Кенара постаралась договорить фразу побыстрее и отвела глаза.

— В любом случае, буду надеяться, что мы с тобой встретимся на экзамене и успешно с ним справимся.

— Это точно, — Кенара улыбнулась. — И тогда я приглашу тебя и угощу обедом уже как чунин чунина.

Девушки еще немного поболтали и разошлись по своим делам, условившись встретиться позднее на полигоне и пометать кунаи и сюрикены. В этом Тен-Тен действительно была лучшей.

Ночью пошел дождь, началась гроза. Из-за ураганного ветра оконная рама в комнате Кенары распахнулась и треснула, ударившись с размаха о стену, на девушку посыпались осколки стекла. Так что рассвет застал Кенару за уборкой. Чуть позднее, выходя из комнаты, она наткнулась на записку, в которой ее приглашали к четырем часам на собрание в Зал для проведения торжественных мероприятий в Резиденции Хокаге. Кенара все еще лелеяла надежду отправиться на тренировку, но за ней пришли и увели в штаб АНБУ.

Господин Морино руководил расследованием по делу Деревни Звездопада. В прошлый раз девушке пришлось рассказывать в мельчайших подробностях о той страшной ночи, теперь же потребовалось отвечать на множество самых разных вопросов касательно того, что было до нее. Морино интересовался, какую политику в отношении шиноби проводило руководство деревни, не появлялись ли в деревне какие-то незнакомые люди с удивительными способностями, не демонстрировал ли кто-то из шиноби Звездопада странные техники и прочее. Он готов был ухватиться за любую версию. Кенара подключила память и все свое воображение. Она никогда раньше не думала, что так сильно можно устать от нескольких часов напряженного умственного труда, даже от экзаменов по теоретическим дисциплинам она так не уставала.

В обеденный час господин Морино попросил принести им чай. Официальный допрос закончился, но он хотел составить психологический портрет девушки, для чего требовалось разрядить атмосферу.

— Ты правильно сделала, что обратилась за помощью в Деревню Листа, — заметил он. — Обычно молодые люди, ослепленные местью, горят желанием действовать самостоятельно.

— Я бы до сих пор собирала пепел в погребальные урны, если бы пыталась делать все сама, — мрачно отозвалась Кенара.

— У тебя практический склад ума, это редкость для подростка.

— Я хотела бы быть романтиком, но у меня нет на это времени: мне уже шестнадцать.

Господин Морино засмеялся, чего ему давно не приходилось делать в этих застенках.

Ровно в четыре Кенара вошла в Зал для торжеств. Несколько рядов кресел были заняты, шиноби стояли вдоль стен и возле входа. Здесь же пара сенсоров незаметно контролировали поток вновь прибывших. Пятая Хокаге в сопровождении Шизуне вскоре вошла в боковую дверь и встала за кафедрой. Она хмурилась и опиралась обеими руками на бортики, не замечая кипу бумаг, которую протягивала ей помощница. В зале воцарилась тишина. Большинство шиноби были еще не в курсе событий, произошедших в дружественной деревне. Они опасались услышать вести о начале войны.

— Хочу рассказать вам одну историю, — голос Цунаде казался очень громким на фоне всеобщего молчания, — о двух братьях, которые были неразлучны. Они сражались бок о бок и каждый из них всегда готов был протянуть руку помощи другому. И хотя они соперничали друг с другом, между ними никогда не было вражды. И вот один из братьев мертв, а второй скорбит и строит планы мести. Таких историй тысячи, но эта… эта история о нас. Потому что Деревня Листа скорбит сегодня о Деревне Звездопада, как старший брат о младшем.

Шиноби заволновались, голос Цунаде стал жестче.

— Неделю назад шиноби и мирные жители Деревни Звездопада были убиты неизвестным врагом. Этот враг подобрался незаметно и невероятной, чудовищной техникой в один момент уничтожил всех. Некоторые не успели оторваться от дел, другие умерли в своих постелях. Выжило несколько человек, которые были вне стен деревни в ту ночь, но никто не может сообщить никаких подробностей. С пограничных застав тревожных сведений не поступало, мирные жители той округи ни о чем не знают. Опытные АНБУ ведут расследования, но сегодня я обращаюсь к вам с требованием быть осторожными. Старейшины не посчитали нужным вводить военное положение в Деревне Листа, несмотря на приближение экзаменов и связанным с ними потоком приезжих. Я же предупреждаю вас об опасности, которая усиливается от того, что мы не знаем, откуда она исходит. Прошу всячески оберегать мирное население, в том числе и от необоснованных слухов, и быть бдительными.

Цунаде выпрямилась. Шизуне незаметно тронула ее за рукав.

— Прежде чем мы разойдемся, давайте почтим память наших собратьев по оружию минутой молчания. Страна Огня понесла страшную потерю.

Шиноби поднялись со своих мест. В зале воцарилась тишина, никто не шелохнулся. Как только Пятая Хокаге удалилась своим привычным широким шагом, десятки голосов зазвенели одновременно. Кенара, чувствовавшая на себе множество любопытных взглядов в течение этой четверти часа, поспешила к выходу. Перепрыгивая с крыши на крышу, она быстро добралась до своей каморки, закрыла дверь на задвижку и улеглась на матрас, завернувшись в одеяло.

Она не плакала, просто чувствовала себя опустошенной. До этого вечера она старалась быть стойкой и пряталась за броней из равнодушия, но теперь ей стало страшно, что поток чужих сожалений и сочувствия пробьет ее панцирь. Спрятавшись под своим одеялом от суровой реальности, Кенара проспала почти четырнадцать часов, чего уже давно себе не позволяла. Поднявшись, приняв душ, она распотрошила свою походную сумку и достала то, что с таким рвением искала — толстый блокнот и карандаш. Затем девушка начала записывать имена всех шиноби родной деревни. Допрос в штабе АНБУ показал ей, насколько ранима и ненадежна человеческая память, а ей хотелось сохранить навсегда то, что было когда-то дорого. Еще многое, очень многое хотелось ей написать.

Кенара лежала в шортах и майке на своем отнюдь не аристократическом ложе, закинув руки за голову, и смотрела в потолок. Она только что вышла из душа и мокрые светло-русые волосы, не достававшие до плеч, были распущены. Девушка уже второй день пыталась найти в себе силы и нанести Хокаге визит. В дверь тихонько постучали.

«Наверное, АНБУ что-то от меня нужно», — подумала Кенара. Она понимала, что дверь придется открыть, но не хотела делать это сразу. На пороге стояла Тен-Тен.

— Привет! Ты не появляешься на полигоне и тебя уже почти двое суток никто не видел, так что я решила убедиться, что все в порядке.

— Привет, Тен-Тен, рада тебя видеть. Проходи, только присесть у меня особо негде.

— Ничего, так даже лучше.

Обе девушки уселись на матрас, подогнув ноги.

— Нас поразили эти ужасные новости о Деревне Звездопада, — Тен-Тен опустила глаза. — У Неджи там жили какие-то дальние родственники. Кенара, мы разделяем твою скорбь. Может быть, пережив такое, не стоит сторониться людей?

— Я просто не хочу, чтобы меня жалели, к тому же… Тому, кто потерял дорогого человека, необходимо выразить свою скорбь, но как может выразить ее тот, кто потерял все? Семью, дом, друзей. Хватит ли слез, чтобы их всех оплакать? Всех людей, которые когда-либо встречались за шестнадцать лет моей жизни, — Кенара покачала головой. — Нет, Тен-Тен, тогда у меня больше ни на что не останется сил.

Тен-Тен на целую минуту отвернулась к окну. Наконец, она посмотрела на собеседницу и мягко произнесла:

— Ты говоришь, что не хочешь, чтобы тебя жалели. Давай договоримся, что я пришла к тебе не из жалости, а из-за любопытства и желания подружиться…

— Давай, — Кенара улыбнулась. — Ещё не поздно потренироваться сегодня?

— Никогда не поздно! На полигоне сегодня только Ли, потому что у Гай-сэнсэя появились важные дела, Неджи тоже нет, так что можно заниматься чем угодно. Будет весело!

Тен-Тен познакомила Кенару с ребятами из команды ИноШикаЧо. Такой тренировки, как у них, Кенара еще никогда не видела: Чоджи ел чипсы, Ино пыталась проникнуть в его разум, а Шикамару стоял рядом и, засунув руки в карманы, наблюдал за происходящим и время от времени давал советы. Когда девушки ушли на площадку, где тренировался Рок Ли, Шикамару заметил:

— Вы могли бы взять эту девушку из Деревни Звездопада третьей в команду, вместо меня. Думаю, очень сложно будет найти кого-то еще, особенно за пару дней до экзамена.

— Ни за что! — воскликнула Ино. — Тем более что я уже предложила Сакуре к нам присоединиться.

— Но она же отказалась, — напомнил Чоджи.

— Она согласится, — отрезала Ино, — я знаю Сакуру.

Шикамару пожал плечами.

Рок Ли прыгал через скакалку. Несмотря на хрупкое с виду телосложение, Ли имел стальные мышцы и был самым выносливым шиноби, которого когда-либо порождала Деревня Листа. Он прервался, чтобы вежливо поприветствовать девушек. Его учтивое обращение заставило Кенару улыбнуться: она вспомнила наставления своей тети.

— Ли, ты знаешь, что не только ты любишь такие выматывающие долгие разминки? В деревне Звездопада тоже очень много внимания уделяется силовым тренировкам, — Тен-Тен подмигнула подруге. — Не хочешь потягаться силами с Кенарой?

— Если Кенара-сан этого хочет.

— Отжимания? — девушка предложила первое, что пришло в голову.

— Нет, так не интересно, — возразила Тен-Тен. — Давайте тогда уж отжимания, стоя на руках.

Поразмяться было приятно, но довольно быстро куноичи Звездопада начала отставать от шиноби Листа. Через некоторое время она устала, тогда как Ли придерживался прежнего темпа. Кенара подняла себя на руках в последний раз и, смеясь, признала поражение. Ли встал на ноги и вежливо поклонился.

— Если честно, у тебя не было шансов, — улыбнулась Тен-Тен. — Я просто хотела тебя развлечь.

— Это правда весело. Может, наперегонки? Только своим ходом, без чакры.

Ребята пробежали порядочное расстояние, но победителя так и не определили: Кенара и Ли бегали великолепно, да и Тен-Тен давно приноровилась к скорости своего товарища. После пробежки девушки решили искупаться в реке, Ли же ускользнул под благовидным предлогом. Наконец Кенара набралась решимости нанести визит Пятой Хокаге и узнать новости о своей дальнейшей судьбе.

По дороге к Резиденции она встретила Кибу и Акамару, что приняла за добрый знак.

— Говорят, вы не появлялись на полигоне со времен вашего поединка с Шино. За кем тогда осталась победа? За скоростью или продуманной тактикой?

— Ну… — Киба усмехнулся, — скажем, что это была ничья. Мы с Акамару, говоря по секрету, отрабатываем нашу особенную технику и уходим для этого подальше от деревни, чтобы не было всяких разрушений.

— Понимаю...

— Скоро ведь экзамен, уже через два дня начинается первый этап.

Чтобы убедиться в этом, достаточно было посмотреть по сторонам — в Коноху нахлынули шиноби из других деревень, и теперь Кенара не выделялась из толпы.

В Резиденции ее встретила Шизуне и попросила не беспокоить Пятую.

— Приходи лучше завтра, в одиннадцать часов. Даже в половине двенадцатого.

— Шизуне-сан, хотя бы скажите мне, допустят ли меня до экзамена, иначе я останусь на ночь тут, в коридоре, потому что все равно не усну.

Шизуне посмотрела на Кенару и вздохнула. Она очень устала сегодня и знала, что будет уставать и в ближайшие дни. Несмотря на это, помощница Хокаге никогда не забывала, для чего трудится: чтобы помогать людям.

— Я могу сказать только, что мы придумали кое-что, но подробности ты узнаешь завтра.

— Спасибо, Шизуне-сан, — Кенара поклонилась. — Может быть, вам принести кофе из ларька? Не похоже, что у вас конец рабочего дня.

— О да, день еще будет долгим и плавно перейдет в ночь и утро. Не беспокойся, пожалуйста, кофе у нас есть, чего не скажешь о свободном времени.

— Тогда прошу прощения, что отвлекаю вас, — Кенара вежливо поклонилась и, воодушевленная смутной надеждой, помчалась домой. Есть очень хотелось.

Она скакала по крышам, когда в толпе на улице увидела Хьюга Неджи. Лицо его было спокойным, даже строгим. Кенара наблюдала за ним какое-то время, но не решилась приблизиться и поздороваться. Это было не то же самое, что подойти поболтать, например, с Кибой.