Трудный день госпожи президента (джен)

Подъём с первыми солнечными лучами. Даже если не хочется. Даже если легла два часа назад. Если ты хочешь стать светилом, вокруг которого на дальних и близких орбитах вращаются другие, — день нужно начинать вместе с солнцем. Полезная привычка ещё из Илверморни. Эти украденные у сна несколько утренних часов зачастую более продуктивны, чем целый день.

Серафина рывком поднялась с постели. Первым делом необходимо заправить кровать, чтобы призывно распахнутое теплое одеяло, обнажающее белизну и нежность простыней и приятную упругость подушек, потеряло свою притягательную силу. Для окончательного пробуждения — контрастный душ. Мягкий услужливый темно-синий халат уже стоит во весь рост и сам надевается на тело — стоит чуть отвести руки. Серафина даже не завораживала его для этого. Он как-то сам научился. Просто в своё время они очень понравились друг другу.

Ритуалы делают жизнь стабильнее и комфортнее. Дальше Серафину должны были ждать чашка кофе с ароматной булочкой и просмотр утренней прессы. Она вошла в столовую, ожидая увидеть стол, накрытый для завтрака, и несколько газет. Но…

— Здравствуй, моя дорогая! — пышная седая женщина заключила её в объятия.

— Здравствуй, мама! — Серафина ответила на объятие, поцеловав её в щеку. — Что же ты не предупредила, что навестишь меня?

— Сюрприз!

— Как я рада тебя видеть! Ты устала? Нет? Позавтракаем вместе? — Серафина увлекла маму к столу, усаживая её рядом. — К сожалению, мне сегодня нужно на работу. Если бы ты предупредила о своём приезде…

— Уже и мать родная должна к тебе записываться на приём за месяц вперёд! — возмущенно перебила та.

— Нет, мама, ну что ты. Просто мы могли бы провести больше времени вместе, если бы ты меня предупредила о своём визите заранее. Где же Колби?

— Колби — это противный зелёный эльф, который пытался тебя отравить?

— Да… Что? Как понимать «пытался меня отравить»? — Серафина удивленно вскинула брови.

— Ну, я переместилась через каминную сеть, вхожу на кухню и вижу, как какой-то эльф своими грязными лапами замешивает тесто для бриошей! Представляешь, он добавлял в тесто уже топленое сливочное масло, а не размягченное. Я бросила в него, поганца такого, свой тапок и велела убираться! — мама рассказывала это с видом генерала, выигравшего сражение. — Подумай, он явно пытался тебя отравить. Если он мог так готовить тебе булочки, подумай, что ещё он мог добавить в тесто. Возможно, его наняло английское Министерство магии — специально для того, чтобы свести тебя в могилу или хотя бы наложить на тебя Империус!

— Мама, Империус нельзя наложить через бриоши! Даже если в тесто добавлять топленое масло, а не размягченное. И эльфы не могут применять Непростительные заклятия, тем более на своих…

— Ой, не могу больше тебя слушать! Ты такая занудная!

— Да, мама! Я — зануда! И это результат наследственности, воспитания и личного жизненного опыта. С тобой никто не сравнится в готовке, но Колби зачем было выгонять? Он хороший эльф, который мне очень помогал!

— С каких это пор женщина рода Пиквери не может справиться с бытовой и кулинарной магией?! — укоризненно спросила мама.

— Наверное, с тех самых, как она стала Президентом Макуса!

— И что тебе дало твоё «президентство»? А? — старшая миссис Пиквери уперла руки в пухлые бока.

— В каком смысле: «что мне дало президентство»? Мама! Я — главное ответственное лицо за магический мир в пределах Соединённых Штатов!

— Дорогая, я делала всё, чтобы ты могла жить спокойно, достойно и счастливо! Заботилась бы о муже, доме и детях. Не думала бы, как заработать лишний кнат. Ну, может быть, нашла бы себе непыльную работу в каком-нибудь самом спокойном отделе…

— В Отделе для получения прав на использование волшебной палочки? Более унылого департамента не бывает.

— Вот именно. Где-то там. Ты была бы секретарем в канцелярском отделе. Кофе начальнику сделала, документы совой отправила, ногти пилочкой подпилила — и домой. А ты так испортила свою жизнь!

— То есть, готовя кому-то кофе, я могла бы сказать, что моя жизнь удалась?

— Вот именно!

— Мама, как сложно соответствовать твоим ожиданиям! — ответила Серафина. — Мне нужно собираться. А ты пока располагайся, — добавила она, уходя в ванную и включая воду.

— У тебя в шкафчиках неправильно рассортированы продукты и посуда. Даже не открыв их ни разу, я могу представить, какой там бардак! Я помогу тебе, если ты сама не справляешься с ведением дома! — прокричала ей вслед мама.

Серафина держалась за раковину. «Только не реветь! Слышишь! Ты не маленькая девочка! Ты — взрослая женщина! Ты — хорошая волшебница, и плохое владение домашними чарами не делает тебя магической бездарностью! Ты — самая могущественная ведьма в стране! Ты справишься со своей мамой!» — говорила она своему отражению в зеркале. Пора собираться.

— Дорогая, я тут подумала… Во имя магических сил! — всплеснула руками мама, входя в спальню Серафины. — Что ты сделала со своими волосами?! Ты пытаешься уподобиться этим бледнокожим? Ты выглядишь смешно! И что это у тебя за расческа? — она взяла в руки универсальный магический завиватель и укладыватель волос «Бельшьво». — Ты себе этим окончательно волосы испортишь! Купи себе нормальную расческу, или её куплю тебе я!

— Мама, — глубокий вдох, — продолжим обсуждение условий и обстоятельств моей жизни вечером. Я опаздываю на службу.

— Сначала, дорогая, я бы хотела…

— Прости, мама, — с легким хлопком Серафина исчезла.

В президиуме рабочий день только начинался. В большом вестибюле появлялись люди с предшествующим деликатным хлопком. Стрелки больших магических часов остановились на синей отметке «незначительные неприятности». Эльфы настраивали самопечатные машинки перед рабочим днём. Лысый эльф-лифтёр, которого почему-то все звали Рыжим, появился на службе, заметил, что забыл фуражку, выругался, щелкнул пальцами, исчез и через две секунды опять оказался на месте, но уже в фуражке. Этот ритуал повторялся каждый день.

— Госпожа президент, разрешите напомнить, что через восемь минут у вас ежедневное совещание с главами департаментов, — перед Серафиной возник её помощник Эдвард Лимус. Серьёзный и собранный. У него был такой вид, словно он работает уже полдня.

— Хорошо. Спасибо. Напомните мне по дороге, что у меня ещё запланировано на сегодня.

— Во имя всех магических сил! Серафина! — раздался голос мамы во время встречи с японской магической делегацией. — У тебя самопечатные машинки без надзора! Ты что, не знаешь, что Британское магическое министерство заклинает их для шпионажа и наведении порчи?! Ты не задумывалась, почему у тебя не складывается личная жизнь? Вот я уверена, что из-за близости этих самых машинок!

Лица японцев вытянулись от удивления. Они, конечно, продолжали любезно улыбаться, но информация о наложенных чарах на магическое офисное оборудование была новой и требовала обсуждения с японским Министерством магии.

— Прошу меня извинить, — произнесла Серафина, взяв маму под локоть и выйдя с ней за дверь. — Мама! Ты что такое говоришь? И вообще, что ты здесь делаешь?!

— Я что, не могу дочь навестить? — обиделась она. — Вот. Обед тебе принесла. Открытый пирог со шпинатом. Твой любимый. Ты утром не успела позавтракать.

Сложно ругать родного человека, особенно когда он проявляет о тебе такую заботу.

— Спасибо, мама. Подожди меня в моём кабинете, хорошо? Мне нужно закончить… Лимус! — позвала она помощника. — Будьте добры, проведите миссис Пиквери в мой кабинет.

Та, покачивая корзинкой на сгибе локтя, последовала за деловитым молодым человеком.

— А вы давно здесь работаете? — спросила она Лимуса.

— С первого дня назначения госпожи президент, — гордо ответил он.

— И как вам моя дочь?

— Она... м-м-м… Знаете, она замечательный управленец, который умеет вести за собой!

— Вот оно как! А вы не замечали у неё каких-либо странностей?

— Даже не знаю, что вы имеете в виду. Могу сказать, что определённо нет.

— Хм-м. А я, молодой человек, не нахожу себе места от беспокойства за неё. Материнское сердце, знаете ли, оно такое... тревожное.

— Предположу, что это нормально.

— У вас есть дети, молодой человек?

— Нет, мэм. Но у меня есть родители. Они очень любят побеспокоиться обо мне, — улыбаясь, ответил Лимус.

— Вы даёте им повод?

— Надеюсь, нет, мэм.

— А моя дочь даёт. Представляете, нашла у неё в шкафу бутылку с огневиски! Одинокие женщины часто используют его, чтобы заглушить душевную боль.

— Не думаю, что госпожа президент злоупотребляет подобными средствами, — смутился Лимус.

— Вы, молодой человек, в силу своей юности плохо знаете женщин, — со вздохом констатировала миссис Пиквери.

— Мы пришли, мэм! Вот кабинет президента. Будьте добры подождать несколько минут, — Эдвард Лимус понимал, что ему ни к чему быть втянутым в родственные перипетии своей начальницы.

— Подождите, молодой человек. Вы сегодня не успели на обед. Возьмите парочку теплых бриошей. Я добавляла в тесто мягкое масло, а не топленое, как некоторые!

Через несколько минут в кабинет вошла госпожа президент.

— Мама! Что ты наделала?!

— Дорогая, у тебя в кабинете ужасный беспорядок. Теперь я точно уверена, что твои эльфы хотят тебя убить! Наверное, по приказу британского Министерства!

Когда на тебя вываливают кучу нелепой информации, ты просто не знаешь, что опровергать в первую очередь. Госпожа президент сделала глубокий вдох и выдох.

— Мама, зачем ты перемешала все бумаги? — Серафина указала на ровные, аккуратные стопки бумаг вдоль стены.

— Я же говорю: у тебя ужасный беспорядок. Я начала уборку. Ты же знаешь: порядок на столе — порядок в голове!

— Хорошо, мам, — президент решила не спорить. «Попробую потом отменяющее заклятие», — подумала она про себя.

— Дорогая, тебе надо пообедать! Садись за стол, — и миссис Пиквери взмахнула над стоящей на стуле корзинкой. Из корзинки вылетела салфетка и мягко приземлилась на столе перед Серафиной. Секунду полежала, словно задумавшись, а затем распрямилась и разгладилась. Даже теплый пар от неё пошел. Дальше из корзинки стройным рядом вылетели и самосервировались тарелочки, блюда, лоточки, чашка, ложка, несколько видов вилок и ножей. Потом куча блюд заняли не только стол, но и несколько стульев. Последней вылетела ещё одна салфетка, которая повязалась вокруг шеи Серафины.

— Мама, хватит! Прекрати! — крикнула Серафина, когда вилка с наколотым куском пирога сама направилась к ней в рот, одновременно не даваясь в руки. — Satis! — произнесла она заклинание, изворачиваясь от наглой вилки, которая пыталась всунуть ей в рот кусок пирога.

Все приборы превратились в обычные и попадали кое-как.

— Какая же ты неблагодарная! — вскрикнула миссис Пиквери. — Я же для тебя стараюсь! Я же всё делаю, чтобы тебе было хорошо!

— В том то и дело, что мне нехорошо! Я люблю тебя, но так нельзя! Неужели ты не понимаешь!

Миссис Пиквери уже вышла из кабинета, громко хлопнув дверью. В здании президиума можно было аппарировать только в главном вестибюле. Кухонные приборы и блюда с бренчанием сами собой укладывались в корзинку. Последней туда аккуратно уложилась большая салфетка, исполняющая роль скатерти. С легким щелчком корзинка исчезла.

«Странно. Вероятно, открылась недоработка в системе безопасности», — подумала госпожа президент.

— Миссис Пиквери! Вы уже уходите? — Лимус догнал миссис Пиквери на ступеньках вестибюля. — Что с вами? — спросил он, заметив ее дрожащий подбородок.

— Я воспитала ужасную дочь, молодой человек! Просто монстра! — громко ответила она.

— Давайте перейдем в более тихое место, и вы всё мне расскажете, — с одной стороны, Лимус, как преданный помощник, заботился о репутации своей начальницы, а с другой стороны, не мог отказать себе в удовольствии узнать побольше подноготной. Особенного от такого надёжного источника. Мало ли, какие сведения пригодятся в подъёме по карьерной лестнице.

Вечером госпожа президент появилась у себя в гостиной. Было темно и тихо. Миссис Пиквери вернулась к себе домой в Саванну. Госпожа президент, не зажигая свет, опустилась в кресло. Она чувствовала себя подростком, которого с одной стороны переполняет обида от непризнания его взрослости, а с другой — ужасно хочется поговорить по душам с мамой. Уличный фонарь бросал полоску света на центр комнаты и на стол. На столе лежала новая расческа. Серафина вздохнула, гася в себе волну раздражения.

«Нужно помириться, но не сегодня, — решила она. — Сегодня нужно найти и вернуть Колби».