Хладнокровие (гет)

Гарри с Гермионой прошли мимо горгульи, следуя за Дамблдором в его кабинет. От внимательного взгляда феникса Гарри стало даже неловко.

 — Здравствуй, Фоукс, — поздоровался он. Вместо обычной приветственной трели он увидел, как птица слегка наклонила голову в сторону и как будто приподняла бровь. Гарри совершенно не понял, что означает этот надменный взгляд, и просто пожал плечами, решив проигнорировать фамильяра Дамблдора.

Гарри с Гермионой расположились в предложенных креслах, пока директор усаживался за свой огромный старинный стол.

Только он устроился, как внезапно вскочил и отошел на пару шагов. Вернулся Дамблдор с вазочкой неизменных лимонных долек, которые сразу предложил своим гостям.

 — Лимонных долек?

Гарри с Гермионой вежливо отказались.

Следующие несколько секунд Дамблдор постукивал пальцами об стол, при этом не отрывая взгляда от Гарри.

 — Мне очень неприятно осознавать, что вы потеряли доверие к своему окружению. Вместо того, чтобы обратиться за помощью к старшим, вы применяете к окружающим отвлекающие чары.

 — Чары? Какие чары? — Гермиона уловила суть фразы и попыталась включить дурочку.

 — Прошу вас, мисс Грейнджер. Ваша самоотверженность похвальна, но неуместна. Я прекрасно осведомлен о состоянии Гарри, — с легким смехом заявил Дамблдор. Гермиона стушевалась после того, как их ложь раскрылась.

Между тем Дамблдор обратился к Гарри.

 — Я не стал беспокоить вас в Больничном крыле, уважая ваше желание уединиться. И все же позвольте вам помочь. Как я уже неоднократно говорил, я на вашей стороне, Гарри.

 — Вы всегда так говорите, — фыркнул Гарри и резко заговорил: — Тем не менее, Снейп в курсе всех моих дел, даже если речь идет о здоровье!

Дамблдор опешил от такого напора, но быстро взял себя в руки.

 — Снейп — преподаватель и имеет право владеть определенной информацией, — спокойно объяснил он.

 — Тогда почему вы не поставили в известность главу факультета Гриффиндор вместо человека, который стремится превратить мою жизнь в ад?! — Гарри практически взорвался от равнодушного тона директора.

 — Гарри, — вздохнул Дамблдор, — я не понимаю вашей ненависти к профессору Снейпу. Но раз вы просите, я буду умалчивать сведения о вас. И все же рекомендую пересмотреть ваши с ним взаимоотношения. Для вас это не очень хорошо.

 — И о состоянии его глаз? — спросила Гермиона, прерывая очередной поток ругательств со стороны Гарри.

— И это тоже, — вздохнув, согласился директор. — Гарри, думаю, все-таки вам стоит обратиться к мадам Помфри.

— Она ничего не нашла, — ответил Гарри, скрестив руки на груди.

 — Возможно, что-то поменялось. Она не говорила об изменениях в цвете глаз, только сообщила, что улучшения нестабильны.

 — Вы гарантируете, что мое состояние не станет публичной новостью? — горячо спросил Гарри. — Если это случится, для Скиттер настанет «День финального матча»!

Дамблдор задумался на долгую минуту, а потом кивнул головой.

 — Я вас понял. Если это та причина, по которой вы скрываете свое состояние, тогда я вынужден с вами согласиться. Мисс Скитер… она… уникальный человек. Я бы с удовольствием выставил её из замка. Но на время турнира она имеет право здесь присутствовать. По крайней мере, в дни испытаний. Но к моему разочарованию, слухи дают ей неисчерпаемый источник информации и в другие дни, — с сожалением покачал он головой.

Обдумывая вопрос, Дамблдор снова постучал пальцами по столу.

 — Вынужден согласиться. Учитывая текущее положение вещей, самым разумным будет не ставить в известность кого бы то ни было. Я полагаю, вы проводили какие-то исследования?

 — Конечно, — кивнула Гермиона и с энтузиазмом начала рассказывать: — Мы перерыли почти всю библиотеку. Безрезультатно. И связались в поисках совета с внешней стороной.

 — С внешней?

 — Старый друг семьи, — объяснил Гарри.

 — Я… понял. Если позволите, я бы присоединился к исследованиям, — сказал Дамблдор, поглаживая седую бороду.

Гарри с Гермионой переглянулись и кивнули в знак согласия, прекрасно понимая, что их ответ совершенно не имел значения.

Дамблдор смотрел в пустоту и продолжал обдумывать вопрос. Гарри уже хотел попросить разрешения выйти, как тот снова заговорил:

 — Думаю, стоит продолжать избегать других студентов. Если вам интересно, то это именно я приказал не вмешиваться, когда вы перестали появляться в Большом Зале. Я не хотел давить на вас.

На это признание Гермиона слегка улыбнулась. Лицо же Гарри оставалось непроницаемым, к неудовольствию директора.

 — Гарри, скажи мне. Как мне доказать, что я на твоей стороне?

 — Вытащите меня из турнира, — пожал плечами Гарри, ни секунды не раздумывая.

 — Я уже объяснял, — вздохнул Дамблдор, — это невозможно.

Этот ответ заставил Гермиону резко выпрямить спину, и она внимательно посмотрела на директора.

 — А я думаю, дело в другом. Вы просто до сих пор не знаете, кто бросил мое имя в кубок. Я хорошая приманка, не так ли? — обвинял Гарри, не замечая, как Гермиона закусывает в волнении нижнюю губу.

 — Я действительно все еще не нашел виновника, — с грустной улыбкой признался Дамблдор.

 — Но вы не отрицаете, что используете Гарри? — решила спросить Гермиона, пока директор не перевел тему.

Гарри вспыхнул от такой смелости Гермионы. Она улыбнулась, празднуя маленький триумф, когда заметила, что Дамблдор слегка вздрогнул.

 — Просто вы сказали, что нет ни единой возможности вытащить Гарри с турнира, — мягко настаивала на ответе Гермиона, подчеркнув, что прошлое высказывание директора опровергает данное заявление.

Дамблдор неловко кивнул, но промолчал.

 — А вы не могли бы поклясться, что нет ни единого безопасного способа освободить Гарри от участия в турнире? — она решила дожать этот вопрос до конца.

Директор съежился.

Гермиона усмехнулась.

Гарри напрягся.

Пока Дамблдор ожидал от Гарри очередного взрыва, тот совершенно ледяным тоном задал односложный вопрос:

 — Она права?

После секундного замешательства директор вздохнул и начал объяснять:

 — Как вы уже знаете, сегодня состоится собрание. Директор Каркаров настаивает, что вы своим невольным вмешательством саботировали мистера Крама. По правилам Турнира, в случае большинства судейских голосов вы можете быть дисквалифицированы. Хотя я бы предпочел, чтобы вы остались участником. Это наш лучший шанс выявить неприятеля, — мягко настаивал Дамблдор.

 — Какие будут последствия, если Гарри дисквалифицируют? — прямо спросила Гермиона, игнорируя просьбу директора.

 — За исключением некоторого негативного социального фактора, никаких. Просто будет объявлено, что со своим заданием чемпион не справился и освобождается от участия в третьем испытании, — ответил Дамблдор, понимая, что потерял одно из важнейших средств для поимки врага. Поэтому сразу же сказал: — Но вряд ли решение будет столь радикальным. Против вас только Каркаров, а Бэгмен и Крауч — ваши твердые сторонники.

— Не волнуйтесь. Это ненадолго. Я хочу поговорить с ними, — потребовал Гарри, уже обдумывая, что скажет на собрании.

— Вы хотите убедить их дисквалифицировать вас?

— Какие-то проблемы? — довольно резко поинтересовался Гарри.

— Нет. Совсем нет. Просто это необычно. Если это то, чего вы хотите, я все устрою, — пошел Дамблдор на уступки и решил сменить тему. — Теперь позвольте взглянуть на ваши глаза, мистер Поттер, — попросил он, доставая палочку.

* * *

— Не могу поверить, что он пошел на такое, — бормотала Гермиона, еле поспевая за Гарри, который на всех парах несся в их комнату.

 — Это же Дамблдор, мой персик. Он бы не признался, если бы даже нашел что-то действительно важное в моих глазах. А потом, когда все вскроется, он скажет: «Я просто не хотел обременять тебя» — довольно хорошо изобразил Гарри Дамблдора.

 — Ты и вправду так думаешь? — задыхалась Гермиона, пока Гарри сильно тянул её за руку. — Гарри, можно помедленнее?!

— Извини, — пробурчал Гарри, замедляя шаг. — Просто меня раздражает, когда человек притворяется мне другом, а сам за спиной точит клык василиска, блестяще отвлекая мое внимание сказками о героях, — мрачно объяснял Гарри, пока они сворачивали в нужный коридор.

 — Знаешь, — поддразнила Гермиона, оттягивая нужный гобелен в сторону, — у меня тоже есть, чем тебя отвлечь, — поманила она Гарри пальчиком и соблазнительно растянула губы в улыбке.

* * *

В тайном убежище Гарри уже несколько часов был занят чтением книг вместе с Гермионой. При этом она часто подглядывала в книгу Гарри, пока сидела за его спиной на любимом подоконнике. Они прерывались только на короткие перекусы, увлеченно перелистывая все новую и новую литературу. Как вдруг раздался характерный стук, из-за которого они резко посмотрели вверх. Гарри с Гермионой в недоумении переглянулись.

 — Это Дамблдор, — вздохнул Гарри, почувствовав след лимонного запаха. — Странно, что я не услышал его шагов.

Стук прозвучал снова, и по его настойчивости Гермиона поняла, что Дамблдор не может войти без разрешения.

 — Войдите! — крикнула она, и дверь мгновенно открылась.

Дамблдор прошел в центр комнаты и обвел её взглядом. Когда он наткнулся на сидящих практически в обнимку Гарри и Гермиону, в его глазах заплясали смешинки.

 — Очень надеюсь, что ни от чего важного вас не оторвал. А то вы так долго не открывали, — улыбнулся он. — Это очень хорошее убежище, — вдруг сказал он.

Гарри с Гермионой потрясенно замерли.

 — Вы конечно, хотите узнать, как я нашел вас, — продолжил Дамблдор, но был резко перебит Гермионой.

 — Это либо девушка с книгой на картине, либо эльфы, — стремление быстрее ответить на вопрос, увеличило недовольство, звучавшее в голосе.

 — Очень хорошо, мисс Грейнджер, — доброжелательно улыбнулся директор. — Ваше местоположение мне действительно сообщили домовые эльфы, которые убирают коридоры и иногда эту комнату. Девушка на картине — Мэри-Сью — не слишком разговорчивая. Если говорить откровенно — скучная особа, она читает одну и ту же книгу уже пару столетий и отказывается брать другую из соседней картины, — усмехнулся он, покачивая головой.

Гермиона, в связи с вышесказанным, изменила мнение о картине, о персонаже которой думала лишь в отрицательном ключе.

 — Перемещение гобелена, кстати, было блестящей идеей, — тем временем продолжал хвалить их Дамблдор, — я бы сам никогда не заметил под ним дверь. Если вы не возражаете, я немного поколдовал и сделал гобелен скрытым от посторонних глаз, — говорил он, раскрывая ближайший шкаф. Он нашел там миниатюрную мебель. — О, мне как раз было интересно, куда вы все подевали. Замечательно, — одобрительно кивал он. — Мне особенно понравилось, как вы устроили ваше место, — указал он на подоконник, с которого Гарри с Гермионой так и не слезли. — Думаю, что устрою в своем кабинете что-нибудь подобное. Всегда любил читать на подоконнике. Кто придумал?

 — Мы оба, — ответила Гермиона.

 — На самом деле, идея была твоя, — поправил Гарри.

 — Только потому, что ты предложил сделать его удобнее, — отклонила похвалу Гермиона.

 — В любом случае, замечательное исполнение, мисс Грейнджер. Пять баллов Гриффиндору за Строительный проект, — проговорил Дамблдор. — Я даю их вам, потому что профессор Снейп часто оспаривает все баллы, данные Гарри. Давайте, это останется между нами, — подмигнул он сквозь очки и проверил ближайший стул на прочность. — Действительно прочный. И все же я предпочитаю более мягкую мебель. В определенном возрасте ягодицы не сочетаются с твердой мебелью.

 Он взмахнул палочкой, и почти новый стул превратился в большое обветшалое кресло, которое тут же заскрипело, когда директор в него садился. Он вздохнул и начал рассказывать: 

— Я ведь до сих пор помню этот кабинет. В моей юности здесь преподавали френологию, — его взгляд скользил по стенам. — По-моему, модели голов знаменитых волшебников были выстроены вдоль вот этой стены. Но, кажется, не все они были идентичны своим владельцам. Их меняли в соответствии с желаниями преподавателя, который сделал новое предсказание по форме черепа. Особенно у Морганы ле Фей никогда не было такого огромного лба, — тихо посмеялся Дамблдор своим воспоминаниям. Он оглянулся через плечо, словно кто-то мог их подслушивать. Потом повернулся к Гарри и Гермионе и наклоняясь, шепнул: — Если честно, я ненавидел этот предмет. Я взял его, потому что сама идея предсказания характера и судьбы таким образом показалась мне интригующей. Я быстро изменил свое мнение. Мой профессор настаивал, что, согласно форме моего черепа, я буду слабым и без чувства юмора. Он также предрекал, что я буду худшим учеником без вкуса к музыке, — посмеивался Дамблдор, откидываясь в кресле.

Он вдруг ударил ладонью по бедру и широко улыбнулся.

 — Кажется Хогвартс заимел еще одно секретное помещение. Не всё Мародеры открыли, не все…

Слова о друзьях отца Гарри вызвали улыбку на лицах гриффиндорцев. Гермиона к тому же подумала, можно ли это внести в «Историю Хогвартса».

 — Просто не забудьте рассказать об этой комнате кому-нибудь, прежде чем закончите школу. Не хотелось бы терять такое чудо, — вздохнул Дамблдор и поднялся с кресла, превращая его обратно в стул. — Думаю пора вернуться к нашим соплохвостам, Гарри. Настало время собрания.

Гарри с Гермионой медленно и неохотно поднимались со своего места.

 — Мисс Грейнджер может, конечно, проводить нас. Но на собрание вам нельзя.

Гермиона сразу же воодушевилась и начала рассказывать Гарри все, что знала о мужском этикете, при этом поправляя одежду Гарри, чем немало повеселила Дамблдора.

* * *

— Что этот мальчишка здесь делает?! — прокричал Каркаров, когда Гарри зашел в кабинет вслед за Дамблдором. — Что ты задумал, Альбус? Он, конечно, сейчас расскажет захватывающую историю, чтобы все поверили в его невиновность?! — бушевал он.

Гарри очень хорошо понимал Каркарова. С Дамблдором нужно держать мантию-невидимку неподалеку. Даже всегда невозмутимая мадам Максим выглядела обеспокоенной.

Дамблдор поднял руки в успокаивающем жесте.

 — Думаю, что предложение мистера Поттера покажется вам занимательным. Прошу вас, директор Каркаров, выслушайте его, — он предложил Гарри пройти в центр, а сам пошел занимать свое место.

— Всем здравствуйте, — неуверенно начал Гарри, — Я здесь, чтобы просить вас об одолжении. Не могли бы вы меня дисквалифицировать с Турнира?

Слов Гарри оказалось достаточно, чтобы создать хаос.

 — Я же говорю. Мы сделаем так, как он предложил. И продолжим, как и планировалось, — с тремя чемпионами, — кричал Каркаров. — Участие мальчишки с самого начала было фарсом!

Гарри хотелось громко подтвердить разумность данного заявления, но он стойко молчал, ожидая решения судейской коллегии.

К тому же он готов был терпеть оскорбления Каркарова, пока это не перечило планам самого Гарри.

 — Это незаконно. Он не может быть дисквалифицированным по собственному желанию! — отчаянно выкрикивал Людо Бэгмен на ухо Каркарову, так как их места были рядом. — Он должен соревноваться!

 — На самом деле, это в рамках правил, — заявил Перси Уизли со своего места. Это высказывание, казалось, сделало крики между Бэгменом и Каркарвым еще громче.

Мадам Максим, полностью игнорируя крики, спокойно спросила:

 — Мистер Поттер, почему вы хотите, чтобы вас сняли с Турнира?

Мелодичный голос, разнесшийся над хаосом, удивительным образом восстановил порядок. Каркаров и Бегмен прекратили кричать и тоже заинтересовались истинными мотивами Гарри. Бэгмен еще несколько секунд тыкал в лицо Каркарову пальцем, пока не опомнился и не убрал руку.

 — Как вы все знаете, не я бросил свое имя в Кубок Огня. Но вы все утверждали, что мое участие обязательно, — сказал Гарри, и дождавшись некоторых кивков, продолжил: — У меня не было выбора, кроме как соревноваться. Если есть хотя бы один шанс не участвовать в Турнире, для которого я даже по возрасту не подхожу, то я хочу им воспользоваться. Даже удивительно, как мне удалось выжить после первого испытания. Надеюсь, вы согласитесь со мной и рассмотрите мою просьбу, — выдохнул Гарри после монолога, сказанного на одном дыхании.

 — Не по годам мудрый выбор, — кивнула мадам Максим.

 — Благодарю, мадам, — поклонился Гарри. Хотя его поклон и вышел немного скованным — все равно он заслужил легкую улыбку на лице директора лучшей школы этикета. Не зря Гермиона его натаскивала, как нужно общаться.

 — Но вы лидируете, — воскликнул Бэгмен. — Подумайте о славе и деньгах!

 — Я больше всего хочу подумать о своей жизни, — высказался Гарри, отметив, что вновь удостоился одобрительного кивка от мадам Максим.

 — Давайте голосовать! — потребовал Каркаров. — Я за дисквалификацию, — впервые его слова не противоречили желаниям Гарри.

Все, кроме Людо Бэгмена, проголосовали за вывод Гарри из турнира.

Когда Гарри покинул собрание, он еще некоторое время не мог прийти в себя. Он успокаивался сам и приводил в чувство Гермиону еще целый час.

Самая главная мысль, наконец, к нему пришла и осталась жить.

«Я свободен»

* * *

Радостные Гарри и Гермиона возвращались в башню Гриффиндора. Гермиона часто наклоняла голову на плечо Гарри, и он при этом поглаживал её — то по лицу, то по волосам. Когда они дошли до Толстой Леди, Гарри галантно придержал портрет и пропустил счастливую Гермиону вперед. Гарри с улыбкой последовал за ней, — впрочем, она быстро сошла с его лица. Он услышал громкое: «Агуаменти».

Они с Гермионой враз были облиты струей ледяной воды. Гарри стремительно вышел вперед, закрывая её спиной, но даже это не помогло остаться сухим.

Гарри стоял спиной, но голос нападавшего был хорошо ему известен. Он инстинктивно толкнул Гермиону вперед, чтобы защитить её.

 — Позволил бы мне утонуть?! — кричал Рон Уизли, стоя в центре красно-золотой гостиной. — Ты, скорее позволил бы мне утонуть вместо того, чтобы спасти меня? И это после всего, что я сделал для тебя?! — выплевывал он слова, покраснев от напряжения. — Ты… флоббер-червь, вот ты кто! — размахивал Рон палочкой, словно мясным тесаком.

На таком маленьком расстоянии Гарри не мог увернуться от струи воды, да и не хотел, защищая Гермиону. Его тело уже покрылось синяками от такого напора, но это его никак не беспокоило, а лишь вызывало ярость, которая нарастала в душе с каждой секундой. Большинство студентов в гостиной были озадачены тем, что Гарри стойко переносит болезненные струи воды. Они начали посмеиваться над Роном, считая, что он опять запорол заклинание.

Рон же стойкость Гарри принял хуже, чем остальные. Он замер в шоке, бросил палочку и с диким ревом бросился тараном в сторону захлебывавшейся водой пары.

Гарри заметил Рона, несущегося на него, и порадовался, что поток воды закончился. Гарри резко выбросил руку вперед, заблокировав нападение. Руки бывших друзей соединились в одной точке, и крик Рона резко изменился — стал оглушающим. Его рука была сломана, и из нее торчала кость. Толпа охнула от происходящего, и некоторые убежали в ванную, чтобы не опозориться от страха на людях.

Пока Рон, воя от боли, лежал у ног Гарри, тот думал, не раздавить ли его руку ногой до конца. Через пару секунд он вздохнул и махнул рукой, опуская палочку. Гарри решил позаботиться о дрожащей от холода Гермионе. Он бросил осушающие чары на её одежду. Он с гордой улыбкой заметил, что её палочка направлена в сторону Рона. Когда она, наконец, заметила примененное к ней заклинание, она ответила тем же, и одежда Гарри снова стала сухой.

Оба с отвращением взглянули на того, кто некогда был их лучшим другом, и спокойно прошли на диван у камина. Пока они обнимались и грелись у огня, остальные в немом оцепенении смотрели то на пару, то на стонущего от боли Рона, кровь которого капала из раны на руке. Близнецы со вздохом поспешили на помощь своему глупому брату.

Через пятнадцать минут, пока студенты все еще с опаской смотрели на обнимающуюся пару, в гостиную стремительно вбежала профессор Макгонагалл.

 — Мистер Поттер! — вскричала она, обратив на себя всеобщее внимание.

Гарри мягко высвободился из уютных объятий и неохотно поднялся.

 — Да, профессор, — устало ответил он.

 — Потрудитесь объяснить, каким образом мистер Уизли оказался в Больничном крыле? — выстреливала она каждое слово, прожигая Гарри взглядом насквозь.

— Когда мы с Гермионой вернулись в гостиную, на нас напал Уизли, стреляя струей воды. Когда он понял, что его заклинание не оставляет на мне заметных следов, он бросился на меня с кулаками, — Гарри перевел дыхание.

Макгонагалл взглянула на здоровое лицо Гарри, вспомнила о магических способностях Рона и кивнула.

 — Я, естественно, попытался защититься. Выбросил руку вперед. Кто же знал, что у него такие тонкие кости?

 — Так все и было? — обвела взглядом гостиную Макгонагалл.

Она получила положительные кивки от всех присутствующих. Даже Джинни нехотя подтвердила рассказ.

 — В таком случае, ваши действия оправданы, и все же вы даже не пытались ему помочь, когда он кричал от боли. Вы считаете, это правильно?

 — Именно. Он еще на Рождество показал свое истинное лицо. Позже он плюнул в Гермиону и попытался ее ударить. Теперь последовало нападение на меня. Я собираюсь рассматривать Рона не иначе, как угрозу. Мое отношение будет соответствующим. Я же не стал мстить, когда понял, что он даже встать не в состоянии.

Макгонагалл с удивлением смотрела на Гарри, взгляд на жизнь которого показался ей чрезмерно суровым.

 — Ну что ж. По крайней мере, вы проявили сдержанность. Я принимаю ваши объяснения из-за уникальности ситуации. Но отказ в помощи, мистер Поттер, совершенно неприемлем, невзирая на отношения студентов, — покритиковала она действия Гарри, но у него было свое мнение на этот счет. Тем не менее, он кивнул в знак согласия. — Я, конечно, вычитаю двадцать очков с мистера Уизли, и он останется в Больничном крыле. И будьте уверены, я поговорю с ним о его склонности к насилию, — закончила она и вышла из помещения.

 — Все нормально? — спросила Гермиона, когда Гарри вернулся на диван. Он кивнул и обнял её. — Думаешь, теперь он поймет?

 — Мы говорим о Роне Уизли. Здесь тяжелый случай. Его трясло от Империо еще целый час после того, как чары сняли. Я сомневаюсь, что сломанная кость и ночь с костеростом изменят его. Но, возможно, влияние Макгонагалл исправит пару извилин, — усмехнулся Гарри.

Гермиона мягко рассмеялась шутке и широко зевнула.

 — Не хочу спать одна, — пробормотала она.

Она из платка трансфигурировала одеяло, укрыла их с Гарри, которого предварительно толкнула в лежачее положение, и легла сверху. Она поставила колдобудильник на палочке, который должен был зазвонить через час.

Если студентам Гриффиндора и показалось подобное поведение пары странным и неприемлемым, то никто все равно не решился заговорить об этом вслух. Перед глазами студентов до сих пор стояла картина стонущего и окровавленного Рона Уизли.

* * *

Дамблдор поднялся во время завтрака и заговорил, когда наступила ожидаемая тишина.

 — Всем доброе утро! Я рад видеть участников Турнира Трех Волшебников в добром здравии, учитывая сложность последнего испытания, — раздались аплодисменты, после чего он продолжил: — Теперь результаты. Мистер Диггори успешно справился со своим заданием и получает тридцать восемь баллов, мистер Крам, как и мисс Делакур, по двадцать балов за хорошую попытку.

Большой зал взорвался аплодисментами, особенно ликовал стол Пуффендуя, который надеялся на победу своего студента.

Только спустя несколько десятков секунд все начали замечать, что одного имени не хватает.

 — А как же Гарри?! — закричал один из близнецов. Гарри было подумал, что это Джордж, но отличать их так и не научился. Они даже пахли одинаково. Гарри был уверен, что и сами близнецы порой забывают, кто есть кто. Просто каждое утро договариваются между собой.

 — Я как раз хотел рассказать. Спасибо, мистер Уизли. В связи с неверными данными мистер Поттер спас не своего заложника, что привело к неприятным последствиям. Это было связано с тем, что организаторы турнира не разобрались в перипетиях отношений мистера Поттера и мисс Грейнджер. Иначе её бы никогда не сделали заложником мистера Крама. Но правила есть правила. Мистер Поттер дисквалифицирован.

Большая часть студентов начала тихо шуметь и в недоумении переговариваться. Гарри с ухмылкой на лице заметил, как задница-Рон перестал жевать и внимательно прислушался.

Со стороны стола Слизерина послышались громкие всполохи смеха. Вполне ожидаемо. Малфой с радостью издевался над Гарри, но его грубые слова прикрывала стена шума в Большом зале, но Гарри всё равно все слышал.

Очень неожиданной, по сравнению в большинством реакция была у почти всего семейства Уизли, Седрика, Невилла, которые что-то громко доказывали преподавательскому коллективу. Даже Флер кричала о несправедливости, если, конечно, Гарри правильно понимал некоторые слова. Он потом решил уточнить у Гермионы.

 — Гарри, мы должны что-то сделать! — вскричал Невилл, поддерживаемый близнецами и Джинни.

 — Ребята я очень ценю ваше рвение, но это не нужно, — он поднялся из-за стола, привлекая и без того много внимания, и громко обратился к Дамблдору. — Можно, я всё объясню?!

 — Конечно, мистер Поттер. Думаю, ваши слова прольют свет на тьму недопонимания, — кивнул директор.

— Спасибо, — кивнул Гарри и развернулся лицом к большинству хогвартских студентов и гостей. — Я сам захотел выйти из состава участников!

Большой зал немедленно загудел. «Что и Почему?» были самыми частыми вопросами, которые мог расслышать Гарри среди океана разных голосов.

 — Как вы все помните, я самого начала не горел желанием участвовать в Турнире! На первом испытании вообще чуть не погиб! Когда появилась возможность быть исключенным из дальнейшей гонки, я сразу за нее ухватился! Спасибо большое судьям, что поддержали мое желание! — кивнул Гарри преподавательскому столу.

Дамблдор заговорил вновь, привлекая к себе внимание.

 — Очень складно, мистер Поттер. Спасибо. Увы, последнее испытание будет лишь с тремя чемпионами, но, надеюсь, это не помешает всем нам получить удовольствие от Турнира! Хорошего дня!

После этих слов обычный фоновый шум заполнил Большой зал. Многие, закончив завтрак, начали уходить. Седрик и Флер же подошли к Гарри.

 — Привет, — кивнул Седрик, и Флер повторила приветствие, хоть и с очень приятным акцентом. — Мне очень жаль, что ты отказался от участия. Получается, что ты преподносишь мне победу на блюдечке с голубой каемочкой, — грустно вздохнул Седрик. — Я бы предпочел честную игру до конца. Но хорошо могу понять твое решение.

 — Соглашусь, — присоединилась к диалогу Флер. — Это не дело для маленького мальчика, — благодарно улыбнулась она.

 — Спасибо, — ответил Гарри. — У меня не было выбора. Но в отличие от меня, ваше участие справедливо.

 — Тем не менее, ты лидировал, — уточнил Седрик. — Это были хорошие соревнования. Жду не дождусь, когда смогу снова скинуть тебя с метлы, — беззлобно усмехнулся Седрик, протягивая руку.

 — Если только у тебя найдется в кармане парочка дементоров, — ответил Гарри со смешком, отвечая на рукопожатие.

Седрик громко рассмеялся.

 — Хорош! Я все понял. Мы посмотрим, кто будет смеяться последним, — он хлопнул Гарри по плечу, прежде чем отойти.

 — Было приятно познакомиться с вами, мисс Делакур. Удачи на Турнире, — сказал Гарри, протягивая руку к француженке.

Она мягко пожала её и приблизилась к щеке Гарри, оставляя там след от изящных губ.

 — Удачи тебе, Гарри Поттер, — прошептала она. — Рада за вас, — Флер кивнула и Гермионе.

Гарри неловко взглянул на подругу, но та только благосклонно похлопала его по руке. Её улыбка привела Гарри в замешательство. Но Гермиона сейчас явно не собиралась распространяться о французских традициях. Позже.

 — Разве мы не гордимся нашим мальчиком, Фред, — стряхнул фальшивую слезу Джордж.

— Действительно. Подруга, выход из турнира, объятие горячей француженки…

— Он скоро достигнет нашего уровня, — воскликнул с улыбкой Джордж.

Хорошее настроение у всего стола резко стало падать, когда Рон вставил свои пару галлеонов.

 — Опять захотелось выделиться?! Не мог просто дойти до конца, не перетягивая одеяло на себя?

 — Поправь меня, если я ошибаюсь, — начал говорить Фред. — Но не принесет ли ему победа, к которой он уверенно приближался, еще больше внимания?

Никто не замечал, как крепко Гермиона прижимает руку Гарри к столу. Благодаря этому его гнев — еле сдерживаемый, не прорывался наружу.

Глаза Рона неуверенно забегали, когда все с осуждением на него посмотрели.

 — Дело не в этом, — отмахнулся он.

 — А в чем? — спросил Невилл, наседая на Рона.

— Дело в том, что Рон — эгоистичная задница. И вот ему точно хочется привлечь к себе внимание, — заявила Джинни.

Рон стушевался под всеобщим порицанием и совсем покраснел, когда увидел взгляд Гарри, которым тот его пронзил насквозь, напоминая о недавнем уроке.

 — Язык, Джинни.

 — Что такого я сказала? — удивилась она.

 — Слово на букву «З»

Рон с отвращением смотрел, как над ним потешается весь факультет, включая его семью, и быстро ретировался из Большого зала.

* * *

 — Гарри, я так тобой горжусь, — говорила Гермиона, когда они уже были в их кабинете и сидели за рабочим столом. — Я думала, мне придется связать тебя, чтобы ты не наделал глупостей, но ты сдержал свой нрав.

— Не думал, что ты любишь связывания? — Гарри даже не поморщился, когда она пихнула его в бок.

Никто не удивился, когда слизеринцы во главе с Малфоем, несмотря на слова Дамблдора, продолжали издеваться над Гарри. Они считали, что Гарри выгнали с Турнира, и доказывать им обратное было бесполезно, и Гермионе даже не приходилось сдерживать Гарри.

 — Мне наплевать. Я давно забил на насмешки и оскорбления. Тем более, если они связаны с моей новой свободой. К тому же, — поиграл бровями Гарри, — теперь у меня будет время думать о твоей заднице, вместо того чтобы постоянно спасать свою.

 — Очень на это надеюсь, — фыркнула Гермиона.

Они были счастливы и довольны жизнью ровно до следующего понедельника.

* * *

Перед лицом Гарри кружилась женщина в огромных очках. Она сотрясалась в рыданиях, окутанная парами ладана, от которых у Гарри уже щипало в носу.

 — О мой, бедный, бедный мальчик! Мно-ого мрачных предзнаменований вас окружает! — кричала она так, что все вздрагивали. — Вас ждет смерть! Но осторожнее! Ужасной, ужасной она будет.

Голос, в очередной раз предрекавший его смерть, давно перестал пугать. Гарри, скорее, был раздражен и разгневан. Его терпение было на исходе, ведь он прекрасно знал, как на самом деле должно звучать пророчество из уст профессора Трелони.

Гарри до смерти устал от этих бесполезных занятий. И если он от чего-то и мог мучительно умереть, так это от запахов в этом кабинете.

— Знаете что? Достаточно, — сказал Гарри и начал собирать вещи. — Если мне предстоит в скором времени умереть, то я точно не собираюсь проводить время здесь, — направился Гарри к выходу. — Доброго дня!

Гарри хлопнул дверью, с удовлетворением отметив, что повторил прошлогодний подвиг Гермионы. В это же время профессор Трелони, ошеломленная уходом лучшего объекта для предсказаний, обводила взглядом свой класс в надежде, что кто-нибудь скажет «С первым апреля!»

Гарри угрюмо шагал в сторону Северной башни, туда, где располагался кабинет арифмантики. Он опустился на пол, прямо около двери, и начал ждать, когда у Гермионы закончится занятие.

— Гарри? — воскликнула она, — что ты здесь делаешь? Вас отпустили раньше?

 — Я сам себя отпустил, — буркнул Гарри и клюнул её в щеку. — Трелони была сильно удивлена, когда ты перестала изучать её предмет, но мой-то уход она должна была предвидеть?

 — То есть ты, наконец-то, показал этой суч… мошеннице, что она ничего не умеет? — Гермиона покраснела из-за того, что практически оскорбила профессора.

 — Ой, ой, — усмехнулся Гарри, — ты первый раз почти оскорбила профессора. Тебя и вправду она достала, да?

Гермиона резко скорчилась и что-то бормоча, начала перебирать книги. После чего резко сменила тему.

 — Нам нужно найти профессора Макгонагалл. Скорее всего, она у себя в кабинете.

 — Зачем?

 — Твое расписание. Его ведь нужно исправить?

* * *

Они оказались правы. Макгонагалл была у себя и занималась подборкой учебных материалов.

 — Можно? — спросила Гермиона

 — Так. Мисс Грейнджер. Мистер Поттер, — настороженно спросила профессор, провожая их вглубь кабинета. — Чем я могу вам помочь? Кто на этот раз?

 — Профессор Трелони, — начал говорить Гарри. — Она пересекла черту. Мне надоело каждое занятие слушать о своей скорой смерти. Сама же профессор говорит, что у меня нет никого таланта в области предсказаний. Поэтому не вижу смысла тратить там свое время, — когда он закончил, то заметил, что уголки губ главы факультета немного подрагивают. Всем известно, насколько бесполезным она считает предмет профессора Трелони.

 — Очень хорошо, мистер Поттер, но на вашем курсе должен быть еще один предмет. Какой вы выберете? — спросила Макгонагалл.

 — Сначала мы думали о маггловедении, — взволнованно залепетала Гермиона, — но потом решили, что раз Гарри воспитывался магглами, то этот предмет будет бесполезным. Он мог бы попробовать изучать вместе со мной арифмантику или древние руны. Я могу подтянуть его в свободное время, чтобы он получил проходной балл на экзаменах, — радостно улыбнулась она.

Гермиона продолжала рассказывать Гарри о всех достоинствах новых предметов. Тем более, что для Гарри это не может быть сложно, ведь в школе он изучал арифметику. Магическая арифмантика — только немного сложнее. Гарри особенно заинтересовался, когда Гермиона рассказала, что эти занятия в будущем помогут создавать мощные артефакты.

Профессор Макгонагалл все это время очень внимательно её слушала и изредка кивала головой, подтверждая информацию.

 — Это кажется разумным. Я сообщу об изменениях в вашем расписании. Но имейте в виду, что несмотря на снисходительность, на занятиях вам придется как следует потрудиться. Вас снимут с занятий, если вы будете мешать остальным студентам или не сдадите экзамен. Это понятно? — сказала Макгонагалл резким тоном.

 — Это справедливо, — кивнул Гарри. — Спасибо, профессор.

Гермиона вывела Гарри из кабинета трансфигурации и сразу заговорила раздраженным тоном:

 — Нам срочно нужны учебники. Нужно заполнить форму заказа и отослать с Хедвиг.

 — Форма заказа? У меня такой никогда не было, — удивился Гарри.

 — У меня есть несколько. Ничего страшного.

 — И как часто ты делаешь заказы через сов? — усмехнулся Гарри.

 — Довольно часто, а что? Есть проблемы? — резко спросила Гермиона.

 — Нет, нет. Я просто спросил, — наигранно смутился он.

* * *

Следующие несколько дней, пока они ждали Хедвиг с большим заказом, Гермиона с восторгом начала подтягивать Гарри в новых предметах. Лекции были сложными и порой она увлекалась сложными терминами, от которых у Гарри начала побаливать голова, особенно когда Гермиона совсем переставала замечать, что лекцию читает не для себя.

Несмотря на сложность, Гарри все же проявил интерес к древним рунам. Арифмантика так и осталась для него сложнейшим ребусом. Изучение маггловедения вызывало искренние слезы и смех. Гарри даже несколько раз уточнял, в каком веке напечатана книга. На самом деле, волшебники не утруждали себя изучением маггловской культуры, и теперь Гарри понимал, почему это был такой болезненный вопрос для Гермионы. И все же он решил почитать на досуге этот допотопный учебник.

* * *

В среду утром за гриффиндорским столом произошло настоящее веселье.

Гарри, как и ожидал, получил с большой совой книги по почте. Пока Гермиона разворачивала свою посылку, Гарри убирал в сумку книги, которые ему скинули на голову. Совы не очень любили к нему приближаться.

В этот же момент в Большой Зал влетела еще одна сова, которая после круга почета приземлилась в некотором отдалении от Гарри. Она медленно приблизилась к нему и тут же взлетела, когда он собирался схватить письмо. Раздраженный, он снова попытался достать сову, но она не приближалась к нему, словно он был прокаженным. После того, как Гарри повторил еще несколько попыток достать свое письмо, все гриффиндорцы держались за животы от смеха над неуловимой совой. Она вместе с Гарри устроили настоящие салки прямо в Большом Зале.

Это продолжалось до тех пор, пока наконец не вмешалась Гермиона. Она зажала Гарри руку, чтобы он в гневе не заколдовал бедную сову. Она сама протянула руку к испуганной сове, и та спокойно позволила забрать письмо.

 — Убить бы эту сову, — пробурчал Гарри.

 — Не говори так. Это живое существо! — вскричала испуганная Гермиона, после чего наклонилась к самому уху Гарри. — Ты вспомни, что происходило в совятне, когда мы пытались отправить последнее письмо. Эта бедняжка явно разрывалась между долгом и страхом перед тобой.

Гарри вздохнул и согласился. Он спрятал письмо и решил почитать позже, чтобы любопытные студенты не заглянули в то, что явно было ответом Сириуса.

Короткая остановка в ближайшей кладовой, и Гарри убедился в имени отправителя. Теперь ему нужно подумать, как добраться до Хогсмида в нужное время и нужный час. Гарри надеялся, что это не доставит неприятностей Сириусу. Не больше, чем обычно, разумеется.

* * *

В который раз счастливые дни, заполненные получением новых знаний и любовной негой, чередовались с отвратительными, в которых пару ожидал новый неприятный сюрприз. Как и в этот раз.

В пятницу по всему Хогвартсу снова послышались шепотки и пересуды. Как Гарри понял, дело было в новой статье, выпущенной Скиттер. Гарри спокойно игнорировал разговоры, из которых понял, что в статье говорилось о его дисквалификации. Правда, выставлено все было так, как будто он — жертва политических интриг. И что немаловажную роль во всем этом сыграла Гермиона. Именно на нее было направлено осуждение.

Тайна слухов была раскрыта на занятии по зельеварению.

В тот день над парой опять издевалась Пэнси Паркинсон, при этом её лицо еще больше походило на мопса. После потока неприятных слов она бросила в Гермиону журналом.

 — Вот, Грейнджер. Там ты найдешь много о себе интересного.

Гермиона подняла журнал, который неприятно ударил её по груди, как раз в тот момент, когда Снейп запускал всех в кабинет.

Они, как всегда, заняли один из столов в последнем ряду. И пока Снейп привычно писал на доске неразборчивые каракули, Гермиона быстро пролистала журнал, прочитала нужную статью и счастливо улыбнулась.

 — Что весёлого? — спросил Гарри.

Она раскрыла журнал перед ним в нужном месте и начала шепотом читать:

 — Горячий финал Гарри Поттера. Они написали о том, что ты завершил турнир из-за меня. Я — меркантильная вертихвостка — не смогла определиться с чемпионом и настроила вас друг против друга. Кажется, Скитер обчиталась котлов, до краев наполненных любовью, — сказала Гермиона с широкой улыбкой и повернулась в сторону слизеринских столов. Там все были очень разочарованы тем, что так и не смогли досадить ей. Она даже ухмыльнулась и помахала им в ответ рукой, на что Панси лишь скривилась. Наконец Гарри с Гермионой принялись за зельеварение.

 — Как дети, честное слово, — раздражённо фыркнула Гермиона, и Гарри только качнул головой, улыбаясь.

— Не могли бы вы прекратить обсуждения вашей бурной жизни? — послышался над ними надменный голос Снейпа. — И как можно скорее приступить к занятию.

Иногда даже было страшно от того, каким незаметным и быстрым мог быть этот человек. Гарри склонился ещё ниже над своими ингредиентами, отмечая, что усмешка ещё больше уродовала лицо Снейпа. Он, кстати, на удивление быстро оставил Гарри с Гермионой в покое, даже не сняв очков с Гриффиндора.

Усердная работа над зельем не помогла Гарри избавиться от головной боли от пристального взгляда Снейпа. Он внимательно следил за работой Гарри, в следствие чего тот становился неуклюжим и неуверенным в себе. Особенно, когда дело касалось установки котла и регулировки огня под ним. После того, как Гарри, наверное уже в пятидесятый раз изменил размер пламени, он чертыхнулся, чем заслужил очередную кривую усмешку Снейпа.

В очередной раз, когда Гарри взглянул на усмехающегося профессора, он услышал его шепот, от которого голову пронзила вспышка невыносимой боли. Гарри совершенно бесшумно упал под стол без сознания. Но этого никто не заметил, потому что в этот же момент Снейп оглушительно заревел, схватился за голову, тем самым выпустив палочку из рук, и рухнул на пол.