Ex aequo et bono (джен)

Invito beneficium non datur.⁽¹⁾

Ius est ars boni et aequi.⁽²⁾ Цельс

Semper homo bonus tiro est.⁽³⁾

— Стой! Ты что творишь?! Никак умом повредился?! 

Жавер дернулся, покачнувшись на краю, отчего у Вальжана похолодели пальцы, но удержался. Выражение полубезумной решимости на лице инспектора разбавилось знакомым задиристым гневом.

— Я отпустил тебя, Вальжан, если ты еще не понял!

— А для этого обязательно облачаться в наручники и проделывать смертельные номера на бордюре?!

Несколько мгновений Жавер ловил губами воздух. Лицо его побледнело, а глаза стали одного цвета с водами Сены. 

— Я не собираюсь отчитываться перед тобой в своих действиях! — выпалил он наконец.

— Могу я, по крайней мере, услышать, почему ты это делаешь? — не сдавался Вальжан, воодушевленный тем, что ему на время удалось отвлечь инспектора от его сумасшедшей затеи. — По праву человека, которому ты полжизни не давал покоя. 

Жавер смешавшийся казался менее опасным, чем Жавер решительный. Впрочем, от обоих можно было ожидать любых сюрпризов.

— Неужели ты не понимаешь? Я нарушил закон! — Жавер сжал плененные руки в кулаки.

— И в отместку за это ты решил отравить мне остаток жизни? Чтобы я всегда помнил, какой ценой куплена моя свобода? 

— Что?! Конечно, нет! Не смей так думать! — Кипя от возмущения и обиды, Жавер непроизвольно сделал шаг вперед, словно хотел вытряхнуть эту крамольную мысль из головы Вальжана.

— Тогда почему? — Тот постарался сменить тон на более спокойный. Прежняя стратегия, конечно, уводила инспектора от края набережной, но смотреть на его искаженное невыносимой мукой лицо было слишком тяжело.

— Потому что это соразмерное нарушению наказание. — Жавер был весь как натянутая струна.

— С чего ты взял? Ни один судья не выносил тебе приговора. Они ведь даже понятия не имеют, что произошло. Возможно…

— Главное, что я знаю, — перебил его Жавер. 

— В таком случае я отказываюсь от твоей жертвы, — заявил Вальжан.

— Не смей! — Казалось, Жавер не на шутку испугался, что он сейчас пойдет и сдастся полиции. Несколько мгновений инспектор отчаянно всматривался в глаза Вальжана, словно пытаясь найти опровержение его словам. Затем обреченно вздохнул и, отвернувшись, произнес устало:

— Это все равно ничего не изменит. У меня нет права отступиться — ведь тогда я буду несправедлив по отношению к тебе. — Он запнулся. — Я и так совершил большую ошибку. И за все содеянное мной должна наступить равноценная ответственность. 

Последние слова он произнес торжественно-печальным тоном.

Вальжан постарался спрятать улыбку. Воистину, Жавер был восьмым чудом света. Однако веселье точно ветром сдуло, когда инспектор решительно повернулся к реке. 

— В таком случае ты трус, Жавер! Ибо выбрал для себя слишком мягкое наказание.

Инспектору словно вонзили в сердце нож. Опасаясь, как бы он не совершил что-нибудь ужасное и непоправимое, Вальжан продолжил:

— Потому что умереть проще всего. Но по сути это значит сбежать от искупления. Никому не станет легче от твоей смерти. А ты попробуй с этим жить. Каждый день помнить о своих ошибках и взамен пытаться если не исправить, то хотя бы компенсировать их. Приносить в этот мир что-нибудь хорошее. От чего он мог бы стать лучше. Нарушил закон — прими полную ответственность. Ты столько лет пытался навсегда вернуть меня в карьеры! Разве не справедливо, если твое наказание тоже будет пожизненным?

Жавер слушал его, застыв каменным изваянием. Вальжан не видел лица инспектора и мог только гадать, какие мысли сейчас рождались в его непостижимой голове. Оставалось только молиться, чтобы о произнесенных словах не пришлось пожалеть.

Наконец Жавер обернулся. У него был вид человека, которому только что открылась великая истина. Затем в глазах инспектора снова вспыхнула непоколебимая решимость.

— Ты прав, — ответил он и отошел от края. — Я готов.

— Вот и славно. — Вальжан подавил вздох облегчения. — И, с твоего позволения, я пойду, наконец, домой. Не хочу, чтобы Козетта даже минуты лишней волновалась. Да и устал я, признаться, как каторжник.

Когда Вальжан уже отошел на приличное расстояние, Жавер размашистым шагом устремился следом. Поравнявшись, он раздосадовано поинтересовался:

— И как, по-твоему, можно понести ответственность, если я не могу ни в чем признаться ни начальству, ни суду, иначе выдам тебя?! Как они назначат мне правильное наказание, если не будут знать, за что?

— Главное, что ты знаешь, — беззаботно ответил Вальжан, уводя инспектора подальше от реки. 

Спустя несколько минут молчания, нарушаемого только звуками их синхронных шагов, Жавер снова заговорил:

— Я пройду с тобой до дверей твоего дома, чтобы тебя, в случае чего, не арестовали. Только помоги мне снять наручники, иначе это будет выглядеть подозрительно. — В голосе инспектора отчетливо слышалось смущение.

1) Invito beneficium non datur.(лат.) — Благо не даётся против воли.

Вернуться к тексту

2) Ius est ars boni et aequi.( лат.) — «Право — это искусство добра и справедливости».

Вернуться к тексту

3) Semper homo bonus tiro est (лат.) — Порядочный человек всегда простак.

Вернуться к тексту