Истории и география (джен)

Голоса слышны еще на улице, хотя в этой какофонии нельзя разобрать не то что ни слова — даже ни одного членораздельного звука.

Мария ду Карму открывает дверь — скрипят петли, которые давно пора смазать, — и осторожно проскальзывает внутрь.

В доме полно народу. Все как по команде поворачивают головы на звук, но Ду Карму поднимает ладони — минутку, мол, — и опускается в кресло. Она так устала, что сил нет ни на разговоры, ни даже на чашку кофе или сэндвич. Хочется просто посидеть в хотя бы относительной тишине хотя бы пару минут.

После секундной паузы все так же дружно возвращаются к прерванным занятиям, будто ничего такого и не произошло и никто в доме не появлялся. Только снижают громкость голосов сразу на несколько пунктов.

Леандру, Вириату и Винасиу сидят вокруг стола, склонившись над каким-то большим листом, почти белым, но исчерченным черными линиями.

— Чили, — произносит Леандру с вопросительными интонациями.

Винансиу и Вириату оба кривятся так, будто только что случайно проглотили по полной ложке острого перца.

— Здесь?

— Нет, здесь!

Оба тычут перемазанными в шоколаде пальцами в лежащий на столе лист, но в разные его места.

— Мимо, — ровным тоном сообщает Леандру и тут же, не глядя, ловко дает подзатыльник высунувшему язык Плиниу. — Либо присоединяйся, либо не мешай.

— Ваши уроки, вы и учите, — фыркает тот. — Магистры географии, доктора земельноописательных наук.

Винансиу с тоской смотрит за окно, где уже сгустились сумерки, Вириату же водит пальцем по листу и будто бы в пространство замечает:

— Ничего, через пару лет запоешь по-другому, но зубрить тебе, дорогой братец, придется в одиночестве. — И, почти без паузы: — Вот — Чили.

— Верно, — кивает Леандру

Элеонора сидит в соседнем кресле, перекинув ноги через подлокотник и уткнувшись в толстую книгу. Наверняка по анатомии, но проверять не хочется, да и не нужно. Режина, будто не замечая, что сестра занята своим делом, пересказывает какой-то фильм. Нет, через минуту понимает Ду Карму, не фильм, а сериал — и как только Жаниси разрешает младшей дочери смотреть этот кошмар? Впрочем, справедливости ради, в семье человека, способного отказать Режине, когда та начинает умильно хлопать ресницами и просительно заглядывать в глаза, просто нет.

— …И она раньше встречалась с его братом-близнецом, но не знала об этом, а он знал, но все равно на ней женился, из-за денег. А теперь его брат-близнец занял его место, чтобы раскрыть убийство, и он думает, что это она променяла его на брата, потому что он старший, тоже из-за денег, и убила его.

— Я уже запуталась в братьях, — насмешливо замечает Элеонора, переворачивая страницу. — И деньгах.

— Ну какая ты! — Режина бьет кулаком по мягкому подлокотнику. — Вот послушай…

— Франция, — чуть недовольно задает очередную задачку Леандру. — Вириату, не подсказывай, ты-то точно знаешь, где она находится.

Жаниси что-то вяжет, вполуха слушая Климентину, которая пересказывает последние соседские сплетни. Жаниси никогда не сидит без дела, это братец Себастьян верно подметил и именно так описывал в письме свою тогда еще невесту — «неутомимая труженица». Что бы Ду Карму делала без нее, согласившейся присматривать не только за своими тремя, но и за ее четырьмя отпрысками? Впрочем, теперь уже тремя — Режиналду вырос и в присмотре больше не нуждается, да и дома почти не бывает — пропадает после занятий где-то чуть не до рассвета. Может, с друзьями, а может и с девушкой. Ох, не дошло бы до беды! Да и средства теперь есть, и есть помощница, но Жаниси все равно через день приходит в этот дом со своими детьми, и через день же забирает детей Ду Карму к себе — привычка. А вот Климентине, взявшей на себя хозяйство, давно пора бы выделить комнату в доме, да места нет. Что ж, значит, пришла пора еще одной перестройки, только вот денег пока мало, ну да это поправимо — магазин как раз расширяется и скоро начнет приносить доход, которого хватит не только на жизнь, но и на то, что пока еще кажется роскошью.

— Представляешь, — Климентина еще сильнее понижает голос, — оказывается, его жена сбежала со вторым мужем его сестры. Я и не знала! — она всплескивает руками. — А ведь это когда было! Но о таком не болтают, — она улыбается лукаво, кажется, прекрасно осознавая тот факт, что в этой стране не существует вещей, о которых «не болтают».

— Стефана же, кажется, замужем. В третий, что ли, раз?

— В четвертый, — фыркает Климентина. — Не знаю, правда, куда делся ее третий муж, с дочерью он не встречается.

— Как же можно? — Жаниси так возмущена, что даже поднимает голову от своего вязания.

— …Она была очень красива, — продолжает вещать Режина, — и даже богата, но он все равно не мог на ней жениться, потому что она из другой касты. Глупости какие, верно?

Элеонора в ответ мычит что-то невнятное.

— Аргентина, — скучающим тоном задает Леандру очередной вопрос. Мальчишки с легкостью на него отвечают.

— Ее четвертый муж — итальянец, — говорит Климентина, — очень ревнивый и вспыльчивый. Ходят слухи, что он сбежал из Италии, потому что зарезал неверную лю… — она косится на девочек и поправляется: — Кхм, свою девушку.

Жаниси возводит глаза к потолку, словно призывая небо хоть что-нибудь сделать с этими людьми, превращающими свою жизнь в подобный хаос.

— Ладно, а где Индия? — спрашивает Леандру неожиданно громким голосом, так, что к нему поворачиваются все присутствующие. И тут же краснеет из-за своего промаха.

— У нас, — моментально отзывается Жаниси, — на Вилле Сан-Мигел. Хотя, по-моему, не стоит все-таки доверять слухам. — Она переводит взгляд на Ду Карму и мягко улыбается: — Зато мне, пожалуй, стоит все-таки приготовить тебе кофе.