Любофф зла-2, или Снейджер по инструкции (гет)

Уже семь раз, хлеща коней проворных, на златой колеснице прокатился по выпуклому чашей небосводу неутомимый Гелий светоносный.

Так минула треклятая неделя, с тех пор, как проиграл Дионис, споря — казалось бы, нетрезвому Амуру, — а он с тех пор в усах улыбку прячет.

И всё бы ничего, хвала Олимпу, но Бахус себе места не находит, и если бы заботливо менады вина не подливали вдоволь в кубок, то не до сна совсем бы было богу. А так — с тоски на грудь принять немного любимого искристого напитка — ну как немного: где-то пару бочек, — и можно вновь отправиться к Морфею, чтоб сном забыться долгим, беспробудным.

* * *

Вновь к спору возвращается Дионис:

— Я требую реванша, милый братец, — и кубок белокурого Амура вином пьянящим доверху наполнен.

— Я помню, Бахус, выбор за тобою, — тот усмехнулся снисходительно-привычно. Запальчивость Диониса смешила, ведь проигрыш не послужил тому уроком.

Но кто же проигравшего осудит, коль тот уверен так в свой победе.

— Что ж, говори, мой друг нетерпеливый, и на кого сегодня пал твой выбор?

— Я испросил совета у Афины и пару подобрать готов немедля. К чему нам первый встречный? Я решился. Пусть будет муж учёный! И девица умна должна быть тоже непременно. Ну, и конечно, не дурна собою внешне. Чтоб было им сподручнее влюбиться, они должны практически всё время в одном и том же месте находиться, и там же проводить и дни, и ночи.

— Конечно, за наукой? — иронично изрёк Амур, свой кубок осушая, двусмысленно так поиграв бровями.

— Ну, разумеется, а то за чем ещё же? — намёка Бахус даже не заметил. — И будучи захвачены идеей, для них двоих особо интересной, они уже не смогут не влюбиться и вместе упадут они на ложе.

Амур вздохнул, пожав плечами только, лук молча протянул Дионису и стрелы.

— Прицелься лучше, брат. Но только помни: вдруг если снова ты бесславно и повторно проиграешь, то быть тебе посыльным у Амура, вино в бокалы подливая всем влюблённым.

Пожали руки.

— Посмотри-ка, братец: по-моему, достойный муж учёный. Весь день его расписан по минутам — то зелье варит, то стращает видом.

— Фу! — Купидон скривился в отвращеньи. — Но он же некрасив нисколько! А волосы какие? Хуже швабры. В каком году он мыл их раз последний? А этот нос?

— А что не так-то с носом?

— Да кто ж позарится на пугало такое?

— Она тебе понравится, уверен, — Дионис широко так ухмыльнулся и пальцем указал на деву с книгой, что у стола со склянками стояла и губы поджимала недовольно, а взглядом же поджечь грозила замок, не будь он из камней, по счастью, сложен.

* * *

— А я вас не просил спасать от смерти, — был близок к закипанию профессор, откидывая пряди смоляные с лица и вновь страдальчески в котёл уставясь, что был наполнен под завязку отвратной дурно пахнущею жижей. — Я годы на алтарь сложил покорно профессорской неблагодарной доли не для того, чтоб видеть этот ужас, который гордо вы зовёте зельем, а я так, кроме слова Эванеско, не вымолвлю других цензурных, право. Уж лучше б вы меня похоронили и дали мне покоя наконец-то!

— Профессор, вы не правы. Потому что, — с обидой заявила Гермиона, тряхнув надменно тёмными кудрями, — я по рецепту вашему сварила известное в кругах широких зелье. Оценка за него несправедлива!

— Простите, мисс-невыносимая-всезнайка, но что известно вам об этом зелье? — профессор Снейп на месте крутанулся, пронзив её орлиным чёрным взглядом.

И тут-то Бахус дёрнул тетивою... Стрела послушно к цели устремилась...

Влюблённые, сражённые внезапным друг к другу чувством, тягу ощутили и сердца непрестанное томленье. Они навстречу сделали движенье — задев случайно рукавами банку, где притаились иглы дикобраза, коварно своего дождавшись часа. И грянул гром, и разлетелось зелье, с осколками играя в догонялки. Сражённые подобным ураганом, без чувств упали Снейп и Гермиона.

* * *

— Не может быть, чтоб дева молодая столь увлеклася хмурым зельеваром, которому давно пора помыться или хотя бы поменять одежду, — Амур, казалось, потрясён был совершенно, боясь, что проиграет он нежданно.

— Но факт, конечно, остаётся фактом, — Дионис потирал довольно ручки. — Увидишь, что любовь случится с ними, как только к ним сознание вернётся.

* * *

Больничное крыло, вот две кровати, приходят пациенты оба в чувство, ну а сердца, пробитые стрелою, всё так же друг без друга кровоточат.

— Я, кажется, люблю вас, Гермиона, — в раздумье протянул Снейп, хмуря брови. — И стоит, не теряя ни минуты, нам закрепить влечение телесно, покуда не ушла Луна с Венеры, как древние трактуют фолианты.

— Ах, Северус! — вскричала Гермиона. — Но это же ответственный поступок, нам нужно рассчитать все «за» и «против», чтоб опыт увенчался наш успехом.

— Бывает, что открытие нежданно, — пытался Снейп ещё сопротивляться под натиском прекрасной Гермионы. В её крови бурлящие гормоны не заглушили глас рассудка здравый, и вновь она доказывает яро:

— Нет, нет и нет, я докажу, любимый, что без расчёта чувства бесполезны. Идём же, не откладывая, этот вопрос мы прояснить должны скорее.

И жертвы столь упрямого Флио́на⁽¹⁾, под ручку удалясь в… библиотеку, набрали по полсотни нужных книжек, остаток ночи посвятив конспектам…

* * *

— Итак, о Гермиона, ты готова? — спустя неделю Северус собрался и пригласил её в свои покои.

«Молилась ли ты на ночь, Гермиона?» — бесстыдно возоржал Амур в ладошку.

— Готова, мой избранник, как иначе? Я заготовила инструкций, и немало, — спокойно отвечала Гермиона, как по команде, споро раздеваясь.

Глаза же бедный Снейп весьма расширил, на столике завидев у кровати линейку и секстан, и даже компас, не говоря уже о транспортире…

Процесс пошёл... Ну как: Снейп попытался… Но каждое его поползновенье категорично пресекалось напрочь мордредовой инструкцией подробной, что под рукой держала Гермиона. Когда тебе настойчиво над ухом настойчиво зудят и постоянно: не так и не туда, как не упрямься, не выйдет торжества любовной неги. И Снейп подумал с ужасом: «О, Мерлин, и импотенция уже не за горами».

А Гермиона всё понять не может: ну где они не следуют канону? И в супермозг всезнайки и зануды змеёй холодной мысль одна вползает, что нету в той инструкции ошибки, а просто ключик к дверце не подходит. Она вскочила, в праведном во гневе своём сверкая тёмными глазами, и гордо унеслась... в библиотеку. А Северус вздохнул лишь облегчённо: «Любовь — а что любовь, пускай люблю я, но это мне нисколько не мешает заняться и научными делами, пока невыносимая всезнайка штурмует все библиотеки мира». Подумал так и вмиг заснул спокойно.

* * *

Амур же неприкрыто торжествует, очередную празднуя победу. Понурился Дионис и покорно вином он кубок брата наполняет, ведь проигрыш ему велит смиренно прислуживать на каждом на застолье — их будет у богов ещё немало.

Мораль? Мораль проста: не забывайте, что книги — тоже пища для ума, её избыток не пойдёт никак на пользу, рискуете вульгарно обожраться, и далее покажется отвратным ваш сколь угодно милый сотрапезник.

Вот так попались Снейп и Гермиона в тенёта всех противоречий книжных.

Увы, не закрепился их союз — избыток вкуса всё же убивает вкус.

1) Флио́н (Флей) — Одно из имён Диониса

Вернуться к тексту