Кровь волшебства (гет)

— Седтотум! ⁽¹⁾ — произнесли они одновременно, и тут же круговерть темноты сбила бы Гермиону с ног, если бы не руки Снейпа. Она плыла по чужому сознанию, и ей было немного страшно до тех пор, пока не пришло понимание, что он, как и раньше, «держит дверь», не делая ни малейшей попытки узнать, какие такие секреты хранит в потаенных уголках своего разума Гермиона Грейнджер.

Саймак, Саймак, Саймак...

Темнота стала менее плотной, и она вспомнила — вспомнила, как шла коридорами... какого-то замка? Или просто слишком большого и помпезного дома? Малфой-мэнор, конечно же! Это были ее воспоминания, это она, почти не спав всю ночь, теперь шла к Саймаку, потому что Нарцисса опять рыдала и напоминала про обещание, данное им (им?) не по своей воле… Сейчас было совсем не до этого, в школе с одной стороны зверствовали Кэрроу, с другой — совсем распоясались ученики, и сдерживать противостояние двух враждующих сторон становилось сложнее день ото дня. Лорд чего-то ждал. Или кого-то. В воздухе витало ощущение скорой развязки, а Поттера где-то носило, и было совершенно непонятно, как передать ему нужные воспоминания.

Северус взмахнул палочкой, окутывая себя специальным заклинанием, которое существенно притупляло запахи, и вошел в небольшую комнату. У двери на дыбе висел распростертый Драко. Живой, сильно напуганный, но пока вроде бы невредимый. Северус нахмурился. Кажется, он успел вовремя. Он знал, что ожидало пленников Саймака и не хотел, чтобы такая участь постигла Драко. Не для того он согласился убить Альбуса, чтобы теперь мальчишка превратился в лабораторную крысу этого фанатика.

— Что ты тут забыл? — проскрипел Саймак, выходя на середину комнаты. Он был высок, но производил впечатление неумело сшитой тряпичной куклы со слишком тонкими руками и ногами, несуразной круглой головой, к которой словно для смеха был приделан вздернутый нос. Он бы мог вызвать смех, если бы не бегающие маленькие глазки и неприятная, вечно кривая ухмылка, от которой не по себе становилось даже Грейбеку.

— Принес тебе зелье, как ты и просил. — Северус вынул из кармана фиал, скользнув взглядом по записям, разбросанным по столу.

— Зелье? Это хорошо. То самое? Сейчас его на мальчишке и опробую, — мерзенько захихикал Саймак.

Северус не сомневался ни секунды: обездвижил Саймака, подошел к Драко и двумя точными движениями разрезал путы на его руках и ногах.

— Быстро за дверь, ждать меня и не шевелиться, ясно?

Драко кивнул и, насколько мог быстро, вышел.

Оставалось наложить Обливиэйт на Саймака, забрать принесенное зелье и… Он, не раздумывая, сгреб со стола исписанные листы, оставив лишь несколько.

— Ты весь день работал один, к тебе никто не приходил. Драко умер, ты велел забрать его тело домовикам… Ты проснешься через пять минут. — Северус еще раз повел палочкой над неподвижно лежащим Саймаком и вышел. Подхватил Драко под руку и их закружила тьма…

— Ты снова спас моего сына, спасибо. — Из темноты соткалось лицо Нарциссы. — Я не забуду этого, держи. Это фамильный медальон. Если тебя ранят в бою, он даст мне знать, и я приду на помощь…

Ранят! В бою! Дожить бы до этого боя…

И снова темнота, теперь извивающаяся кольцами вокруг шеи.

Оскал Нагайны.

Мерлин, как глупо-то! Как глупо умирать вот так, не успев передать Поттеру то, что должен. Глупо!

Глаза Лили? Э нет, не с твоим счастьем, Северус. Это всего лишь ее сын, сын Поттера. Ну что же, хоть так. Главное, чтобы мальчишка послушался… Сосредоточиться, собраться, ну же! Ну вот и все, можно и умереть спокойно.

Теперь темнота приносит покой, а потом раскалывается от голоса, который звучит, как труба Иерихона.

— Я помогу, держись, Северус. Я помогу.

Кто это? Кто кричит: «Минки!» Зачем?

Хлопок и милосердная темнота.

И снова Нарцисса.

— Как ты?

Он — хреново. Он надеялся, что все кончилось, но нет. Господи, почему?

Воспоминания напоминали туман над темной рекой, из которого выплывали лица...

— Ты неважно выглядишь. — Теперь перед ним сидел Люциус. Помятый, не такой шикарный и высокомерный, но все же Люциус, с прямой спиной и горделивым взглядом.

— Кто победил? Что происходит? — каждое слово давалось с трудом, связки болели невыносимо, словно ему опять было шесть и он единственный из всех волшебников на земле (по словам мамы) умудрился подхватить ангину.

— Поттер победил. И по этому поводу у меня к тебе есть деловое предложение. Ты же у нас, оказывается, воин света.

— Растрепал мальчишка?

— Да как сказать… Поттер выложил все о твоем вкладе в дело их победы перед своими, перед нашими, перед Лордом. Не вздрагивай. Судя по всему, он умер окончательно и возродиться снова ему не удастся.

— Они знают, что я…

— Что ты живой? Нет. А ты хочешь объявить об этом?

— Хочу уехать. — Северусу с трудом, но удалось сесть. — И чем дальше, тем лучше.

— Отлично. Я помогу тебе, у меня есть поддельные магловские документы. Отправишься в Канаду или на Аляску. Полдня в самолете и, здравствуй, новая жизнь.

— Что тебе надо? И почему бы тебе самому не сбежать?

— Не веришь в бескорыстность? — Люциус рисовался и от этого его слова звучали не так впечатляюще.

— Не верю, говори.

— Я помогаю тебе уехать, а взамен ты оставляешь мне письма, из которых всем и каждому должно стать ясно, что я помогал и содействовал, что без моего участия ты бы не продержался в роли шпиона.

— Почему ты сам не сбежишь? — повторил Северус свой вопрос.

— Потому что у меня бизнес. И, знаешь ли, не только магический. Резкая смена места жительства на пользу делу не пойдет. К тому же я ненавижу самолеты, да и моя семья жила здесь тысячу лет!

— Все, хватит, — Северус поморщился. — Хорошо, письма так письма. Только не уверен, что они тебе помогут.

— Как только тебя официально признают умершим, тебя признают и героем, поверь мне. Твои акции значительно возрастут в цене. Я знаю, что делаю. И вот что еще, Северус. — Люциус поднялся. — Нарцисса кое-что нашла в подкладке твоего сюртука. Случайно. Нам надо будет обсудить, как поступить с этим…

Люциус рассеялся дымом, чтобы тут же материализоваться в других декорациях.

— Это надо спрятать. До поры. — Люциус держал в руках мятые листы бумаги. — Ты смотрел, что в них?

— Смотрел. Их лучше уничтожить. Темная магия, сейчас такое точно не в чести. На, держи свои письма. — Северус встал из-за стола и подошел к стоящему у окна Люциусу.

— Нет, уничтожать это нельзя. Я знаю одно неплохое местечко… Спрячем, а когда придет время — продадим и неплохо заработаем. И заметь, я мог бы сказать, что твои бумажки пропали, но я предлагаю тебе быть со мной.

— Страхуешься, на случай, если тебе приспичит меня воскресить и получить мои личные показания о твоей верности делу света?

— Страховка никогда не бывает лишней.

— Давай спрячем и покончим с этим. У меня утром самолет. И я ненавижу их ничуть не меньше твоего.

Темнота. Но теперь она двигалась, извивалась, чтобы превратиться в сумрак какого-то подземелья.

— Я бы предпочел, чтобы ни один из нас не смог взять эти записи без другого. Мне кажется, это честно для каждой стороны. — Люциус держал в руках небольшую плоскую коробку черного цвета. Явно из пластика.

— Знал бы Лорд про твой магловский бизнес, полеты на самолетах и слабость к пластику, — усмехнулся Северус. Он вспомнил — они стояли в гроте, неподалеку от меловых скал на побережье океана.

— Полукровка, выросший в приюте, — Люциус высокомерно усмехнулся. — Что он понимал? Истинный аристократизм не в том, чтобы держаться за прошлое.

— Ну, конечно. — Смотреть на то, как Люциус пытается вернуть себе прежний лоск, было забавно.

— А контейнер из пластика значительно надежнее других, Северус. — Люциус подошел к небольшой нише в стене, уложил коробку так, что ее не было видно, поднял палочку. — Присоединяйся, мы же договорились.

— То, что положили двое, только двое и возьмут. То, что знают двое, будут знать только двое, — зазвучали их голоса под сводами пещеры...

И снова темнота, мелькание огней и дорога к Хогвартсу. Сердце защемило от самых разных чувств в преддверии долгой разлуки.

— Ты зачаровал поддельный дневник?

— У тебя паранойя, Люциус. Проверишь?

— Поверю. Так куда прячем?

— Я знаю одно местечко… — Темнота тайного хода, слегка разбавленная слабым Люмосом. Огонек вспыхнул и погас.

«Малфой, Малфой!» — застучало в висках. Снова Малфой!

Темнота рассеялась, распалась под напором яркого электричества.

— Что случилось, Люциус, что ты прилетел аж в Америку?

— Настало время забрать то, что мы с тобой спрятали.

— Ты неважно выглядишь.

— Драко… Драко совсем плох, Нарцисса сходит с ума из-за этого, а у меня почти кончились средства. Часть земель, принадлежавших моей семье, несмотря на твои письма, новоявленные герои изъяли и почти все ценные артефакты конфисковали.

— А как же магловский бизнес?

— Не так хорошо, как хотелось бы. Вернись, Северус, хотя бы ненадолго. Я нашел покупателя на записи Саймака. Ты станешь богатым!

— Меня не манит богатство. Я не хочу возвращаться в Англию. И, поведай, каким образом ты нашел покупателя, если наши рты запечатаны нашим же заклинанием? Или ты нашел способ?

— О, Мерлин, — Люциус скривился, — я бы не прилетел, если бы забрал бумаги! Мы можем говорить о записях Саймака, но не можем показать, где они и с помощью какого заклятия их можно достать. Право, Северус! Драко не хотят лечить в Мунго, то есть лечат, но... Тебе не нужны деньги, но мне — нужны, очень нужны!

— Хорошо. Видимо, мне на роду написано все время быть кому-то должным! Я вернусь, но, Люциус, будь осторожен. Те, кто интересуется подобными вещами, не вызывают доверия.

— Поучи меня вести дела, — Люциус гордо задрал подбородок. — Полетим вместе?

— Нет, я буду примерно через неделю. У меня тоже есть дела, я не могу сорваться просто так…

Люциус улыбнулся, его лицо изменилось, поплыло и превратилось в лицо Нарциссы, искаженное болью.

— Северус, что теперь делать?

Отличный вопрос, знать бы на него ответ. Люциус получил мерзкое проклятье в спину прямо в аэропорту.

— Ты не представляешь, его увезли в магловскую лечебницу. Отвратительно!

— Ты же смогла его забрать, он там и дня не пробыл. И подожди, не истери, дай подумать…

— Ты говорил с Драко?

— Я с ним — да, он со мной — нет. Давно он так?

— Он просто с каждым днем становился все дальше и дальше от нас. Мы думали это пройдет само, просто последствия войны. Он же был почти нормальный. А теперь все время молчит и смотрит в стену, почти ничего не ест. Никто не знает, что делать! Северус, ты спасешь его?!

— Снова спасать Драко. Все по кругу.

— Северус! Я! Я спасла твою жизнь!

— Нарцисса, дай мне подумать! Помолчи хоть минуту! — Он понятия не имел, что делать. — Ты знаешь, с кем Люциус вел переговоры? Ты хоть что-то узнать можешь?

— Я попробую, — Нарцисса всхлипнула, но хоть спину выпрямила и немного нервно поправила прическу.

— И мне нужен доступ в библиотеку, чтобы никто меня случайно не цапнул… ты и сама знаешь, на что способен твой дом. И вот что еще, никто не должен знать, что я приехал — пока что. И никто, ни одна душа не должна знать, что мы общались. Я сам сообщу, когда придет срок.

Что дальше? Что он еще должен был вспомнить? Он? Кто он сам? Образы крутились, вспыхивали рыжими всполохами, искрились детским смехом. Нет, это все не то, это можно забыть…

— Гермиона, — донеслось будто издалека, — Гермиона!

Какая еще Гермиона? Грейнджер? Причем тут она?

— Гермиона!

Боль от укуса — несильного, но ощутимого, прямо в губу, расколола воспоминания на два потока. Их невозможно было описать, но он четко видел, как они сливаются и снова распадаются. В их течении была завораживающая красота. Какие же воспоминания — чьи. Где его? Или ее? Он — Северус или все-таки Гермиона?

— Гермиона!

Да, да! Она — не Северус. Она — Гермиона.

— На три!

— Раз!

Она не понимала, что он от нее хотел, и что она должна была сделать. В темноте, в какофонии звуков она едва-едва уловила его голос: «Десунире»…

— Два!

Что это за заклинание? Почему она должна слушаться и доверять?

— Три!

* * *

— Десунире! ⁽²⁾ — произнесли они в унисон. Гермионе показалось, что ничего не получилось. У них ничего не вышло: все так же темнота окружала ее.

— Вы в силах отцепиться от меня сами или мне использовать магию? — прозвучало над ее ухом.

Гермиона открыла глаза: сперва один, потом второй. Она обнимала Снейпа! Обнимала так крепко, словно от этого зависела ее жизнь!

— П-простите. — Гермиона обессиленно опустила руки и сделала шаг назад. Чувствовала она себя странно. — Я — это я?

— Вы — это определенно вы. Все прошло даже лучше, чем я ожидал. Вы умеете идти к цели, этого у вас не отнять. — Он, кряхтя, отошел к дивану и тяжело сел. Гермиона, не раздумывая, села рядом.

— Мне кажется, после пережитого, мы имеем полное право перейти на имена, — сказала она.

— Не стоит уж так-то сближаться, хотя… Я не против, Гермиона.

Она только кивнула и блаженно вытянула ноги.

— Мы же ничего не делали, а кажется, будто я бежала долгие мили. Знаете, оказывается тяжело быть Северусом Снейпом. И опять эта чертова змея. — Она поморщилась и потерла шею в том самом месте, на котором у Северуса был шрам. — Вот это я б точно хотела забыть.

— Простите, но что поделать… Зато вы, надеюсь, полностью удовлетворили свое любопытство?

— Почти. Кто-то все-таки ищет записи Саймака. Кто-то был готов их купить, и об этом вы тоже умолчали! Я понимаю, что вы не могли рассказать, что в этом деле замешан Малфой, но хотя бы как-нибудь намекнули.

— Я пробовал, но вы старательно игнорировали все, что считали несущественным.

— Ваши намеки так же прекрасны, — с ехидцей заметила Гермиона, — как и ваши шифрованные стихи.

— Каюсь, — неожиданно покладисто согласился Снейп. — Но что теперь жалеть? Что сделано — то сделано. Я хочу поймать того, кто ловит меня. Драко сейчас вполне стабилен, да и Люциус вне опасности. Они не выздоровели, зато и помешать не могут: оба не до конца осознают действительность. Вылечи я их, и как знать, что может случиться. Сейчас нападавший уверен, что он нас обыгрывает, не будем его разочаровывать: это надежнее всего убережет Малфоев от новых нападений.

— Значит, мы сами можем забрать записи Саймака? Заклинание хитрое, но главное, выполнять его должны двое и совершенно без разницы, кто эти двое будут. Сдается мне, Малфой хотел вас облапошить и забрать записи с помощью своей женушки. Поэтому, мы имеем полное право взять все себе, так ведь?

— Хотите прогуляться сейчас и посмотреть?

Оба не шелохнулись. Гермионе больше всего на свете хотелось закрыть глаза и, пристроив голову на плече Снейпа, уснуть.

— Конечно, — она зевнула. — Только завтра, все завтра. И никому об этом ни слова.

— Даже Поттеру?

— Никому. И надо устроить засаду, — пробормотала она, поджимая ноги под себя и все-таки прислоняясь к плечу Северуса. — Сами устроим засаду, сами всех поймаем, всех вылечим и спасем.

— Отличный план, просто идеальный, — прошептал Северус, призывая плед, улыбнулся и закрыл глаза.

1) Sed totum — мы одно целое

Вернуться к тексту

2) Disunire — разъединять

Вернуться к тексту