Последнее дело М (джен)

После того злополучного звонка рано утром за два дня в их деле не случилось ни одной продвижки, всё становилось, наоборот, только хуже.

Джослин Фрейзер нашли недалеко от того же Центрального парка, где, если они правильно расшифровали зацепку Джона, должно было что-то произойти.

Видеозаписи из парка ничего не дали: ни одного знакомого лица, ни одного фигуранта дела, с которым была связана заметка, или хоть кого-то связанного с криминалом камера не засекла. Вариантов было два: или же никто и не должен был прийти, потому как Джон, из соображений безопасности, оставил в хранилище что-то похожее на коробку (это они узнали из тех же предоставленных записей), или этот некто слишком хорошо знал месторасположение камер. Ни одна машина с номерами, зарегистрированных на фигурантов дела или хоть как-то связанных с ними, не проезжала мимо этого парка.

Или же они что-то упустили. Но вот только что?

Тело Джослин было найдено недалеко от Мета. Её заметил охранник, возвращаясь со смены. Освальд Дрезден нашёл её на территории Ансиент плейграунд и тут же позвонил в полицию, осознавая, что совсем скоро площадка наполнится детьми и это не плохо скажется на репутации музея, не говоря уже о влиянии на психику детей.

Полиция Центрального парка прибыла спустя десять минут, а после того, как тело опознали по имеющемуся при нём паспорте, вызвали их отдел.

Освальда Дрездена пришлось откачивать после дачи показаний. Эти новости тоже не особо подняли им настроение. Дрездена поместили на пару дней в больницу, хотя он со слезами на глазах умолял, чтобы его отпустили. Как выяснилось, с полгода назад у него закончилась страховка. А еще дома его ждал джек-рассел по кличке Франки, которого было некому покормить. Лишь когда полицейские заверили его, что они обо всем позаботятся, Дрезден уснул.

Когда они подъехали, один из офицеров поделился с ними информацией и своими соображениями, с которыми они единогласно согласились. То, что при Джослин обнаружили паспорт указывало на одно — убийца хотел, чтобы её опознали, так как сумки и даже телефона при ней не нашли. Медэксперт выдал им предварительное заключение: уже появившееся трупное окоченение и точечное кровоизлияние указывало на то, что та умерла около четырёх часов назад и что Джослин задушили. Дальнейшая экспертиза показала аккуратные, едва заметные в первый осмотр узкие борозды на шее. Они говорили о том, что её душили чем-то длинным и тонким, была большая вероятность, что это шнурок от ботинка, потому как ни одна верёвка, обнаруженная в базе, по параметрам не подходила, а вот шнурок вполне.

Ещё была надежда на одну из видов бечёвок, которая также подходила по параметрам, её было проще отследить, так как её изготавливала лишь одна компания. Увы, дальнейший анализ рисунка следов на шее опроверг эту идею. Специфическая тонкая линия посередине, отметина после удушения, говорила об обратном, а это значило, что единственный подходящий вариант — это шнурки. Размытый отпечаток ботинка, найденный на месте преступления, куда они приехали спустя час, также не оправдал их надежд — прошедший в два часа ночи дождь почти смыл его, если бы не лист, упавший с дерева и не прилипший к влажной земле.

Ботинки, судя по отпечаткам, делали на заказ, как, вероятно, и шнурки. Шнурки с таким рисунком в базе данных не числились и никаких следов, по которым можно было определить волокно, на теле жертвы не оставили. Они были или достаточно старыми, ещё до тех времён, когда всё заносилось в систему, или ботинки делал кто-то, кто владеет специальными навыками. Даже найдя мастера, делавшего эти ботинки, они ничего нового не узнали. Он сразу опроверг их мысли о том, что они приобретались в его магазине. А вспомнить, кто приобрёл эти ботинки, он не смог или, что было вероятнее, не захотел поделиться, упомянул только, что заказ был одним из его первых, и по его удивлённому лицу можно было сказать, что он не ожидал их увидеть в столь отличном состоянии, а начинал он лет пятнадцать назад.

Орудия убийства они так и не нашли, как и сумку с телефоном Джослин, который они предполагали, у неё был, но его нельзя было отследить. Даже сотрудничая с другими отделами и обойдя семь кварталов от места преступления, они ничего не нашли, им даже пришлось остановить сборку мусора, чтобы быть уверенными, что они не упустили улику.

Тем же утром они опросили весь персонал Мета. Им показалось очень странным, что на детской площадке не было камер, которые бы не засекли движение. Как оказалось, камера все же была, но имела слепую зону, как раз там, где и обнаружили Джослин.

И вот второй день подряд они обходили каждый обувной магазин в надежде, что кто-то узнает мастера, но зацепок, как и информации не появилось. Аллистер даже пошутил, что как это дело и появилось, так и заглохнет, а когда-нибудь какой-нибудь современный Шерлок Холмс разгадает его на раз плюнуть, и убийцей окажется дворецкий. Айрис же в шутку отметила, что как раз дворецких тут только и не хватает. Что было правдой, ведь кто только в этом деле не фигурировал, и будь у неё чуть больше уверенности в этом, она бы сказала, что всё это хорошо спланированный сценарий.

Единственное, что в этом деле могло быть для них зацепкой, это то, что убийца подошёл к жертве слишком близко, а это могло означать, что Джослин была знакома с убийцей. Убийство на сексуальной почве они исключили сразу: Джослин была одета, а, чтобы так аккуратно одеть жертву после насильственного акта, это еще надо додуматься! А значит убийца умён...

Дальнейшая экспертиза подтвердила их догадки, но это не облегчило им задачу — они снова оказались в тупике.

Пока Гэри и Кэрриган тщетно пытались восстановить камеру из комнаты вещдоков, что было непросто, — даже исходник был повреждён, который, в целом, дал им не больше информации, чем видео.

Видео с улиц рядом с пентхаусом также не дали никаких зацепов о том, кто мог быть подозреваемым в убийстве Уитакера.

Но хорошие новости всё же были: утром Кэрригану позвонили из компании и подтвердили, что замыкание могло спровоцировать перезагрузку логарифма, давая тем самым нужные пару секунд для взлома. Это натолкнуло их на мысль искать человека в сфере IT.

Запоздалый опрос Хейдена Саммерса ничего особенного им не дал; он без каких-либо колебаний подтвердил слова Джослин Фрейзер о вечеринке, но больше ничего из того, что могло бы им помочь.

А вот допрос Кирана Фрейзера был запоминающимся. Он не выказал никакого удивления в смерти Джослин. Фрейзер был крайне вспыльчив и раздражён, ему несколько раз пришлось напоминать, где он находится, но он подтвердил, что при ней был телефон, когда она уходила. Кроме того, он даже не постеснялся назвать причину, почему убили Джослин, обозвав «шалавой, которая не могла держать свою вагину в узде, раз пошла встретится с каким-то мудаком в три утра», чем сразу же опроверг мнение о том, что он не знал об изменах жены. Но дальнейший допрос показал, что на время убийства у Фрейзера есть алиби, которое бы разбило мнение Джослин о верности мужа.

После допроса они все чувствовали себя измотанными и остро осознали, как мало надо, чтобы перестать понимать и узнавать друг друга.

Также Толсон дал согласие на допрос Джозефа, но теперь при его допросе присутствовать было некому, раз Джослин была мертва.

Что омрачало, так это то, что они так и не обнаружили следов Медалин Уитакер, которая исчезла сразу же после их разговора. По словам службы безопасности, она не покидала страну, но что было более тревожно, так это вопрос, где же всё это время находился Джозеф. У них всё ещё были подозрения, что тот мог что-то знать, как и Джослин, поэтому-то её и убили. Исчезновение Джозефа подталкивало на мысли, что Медалин тоже могла что-то знать, раз увезла сына, но её приход почти под конец их смены, пусть и не развеял их сомнения, но дал им дополнительные сведения для поиска информации.

Медалин Уитакер выглядела изможденной, но даже усталость и видимый недосып отпечатавшиеся на её лице, не могли скрыть того, что она выглядела счастливой.

В первые секунды Айрис испытала неприязнь, ей показалось, что в данном случае нет никакого повода для радости: её пусть и бывшего мужа убили, как и сестру. Испытывала ли Медалин Уитакер злорадство и облегчение от того, что теперь ей не придётся притворяться, что она не знала об их романе? Но через секунду она отдёрнула себя. Возможно, у Медалин были и другие причины для радости несмотря на столь тяжёлое для них время. Не всем же запираться в четырёх стенах, как это сделала она сама.

Главное, Джозеф был с ней, поэтому они выдохнули с облегчением, по крайней мере, они были живы, а дальнейший рассказ Медалин заставил их не только улыбнуться, но и искренне порадоваться за них. Хотя первыми прозвучали соболезнования и извинения.

— Я искренне прошу прощения, — извинилась она, — доставила вам хлопот. Мне позвонил мой менеджер, после вашего прихода к нему. К сожалению, я не могла вернуться раньше, и даже если бы и могла, не вернулась бы. Но если бы я знала, что Джослин… — тут она прервалась, на секунду закрыв глаза. — Если бы я знала, что больше её не увижу, мы бы поехали вместе.

— Куда вы уезжали? — спросил М, сидящий с Айрис рядом. В отличии от неё, М был спокоен и собран.

— Помните я говорила о докторе? — Она чуть повернула голову в сторону Айрис, Айрис в ответ кивнула, припоминая. — Он позвонил мне тем вечером после того, как… — было заметно, что она подбирает слова. — Я была у вас. Он согласился сделать операцию! Почти бесплатно, хотя гарантии были не стопроцентные. И мы полетели в Германию. Пару дней нам пришлось соблюдать режим, затем операция, которая длилась шесть самых долгих часов в моей жизни, — вдруг тон её голоса изменился. — Не могу поверить, что в то же время не стало Джослин, — на последних словах голос сорвался.

Они замолчали, давая ей время прийти в себя.

— То есть Джослин знала о предстоящей операции? — задала свой вопрос Айрис. Этот вопрос мог многое прояснить в зависимости от ответа, и Айрис надеялась, что он будет положительным.

Медалин кивнула, слабо улыбаясь.

— Да, она была так рада. Собиралась позвонить мне в то утро, сразу после операции, говорила, что всё равно спать не будет от волнения.

Перехватив взгляд М, она поняла его без слов. Появилась вероятность, что Медалин была едва ли не последней с кем разговаривала Джослин.

— Когда вы в последний раз разговаривали с ней?

— За пару часов до операции, Джозеф как раз уснул.

— Когда это было? — уточнил М.

— Где-то около двух ночи. Да, точно, — Медалин кивнула сама себе, вспоминая. — В больнице как раз собирались подавать завтрак.

— Она говорила о каких-нибудь планах? — спросила Айрис, сделав временную пометку в блокноте.

— Нет, только сказала, что собирается с кем-то встретиться. Говорила, этот некто знает что-то об украденной картине.

— Но имени не назвала?

— Нет, — Медалин поджала губы, — не назвала. Хотела я бы и сама знать, кто это был… — и тут она поспешила объяснить:

— Понимаете, о той картине было известно мало, только то, что это одна из утерянных работ какого-то итальянского художника. Его имя Джон почему-то держал в тайне, наверное, боялся спугнуть удачу, — она грустно улыбнулась. — Но не думаю, что это такие известные художники, как Да Винчи, Санти, Микеланджело или Тициан. Если бы я гадала, то поставила бы на Караваджо, — тут её улыбка стала более мягкой. — Джону нравилось его противопоставление света и тени в картинах. К тому же то, что Караваджо знал самого Джордано Бруно, только подстегнуло его интерес. Когда мы учились в университете, Джон зачитывался им и декламировал его стихи мне. Мне казалось это смешным, ведь из его любимой философии я не понимала ничего, — вдруг она всхлипнула и закрыла лицо руками. — Джослин понимала его лучше. Не знаю, как я не поняла этого раньше. Они были… были почти что созданы друг для друга, а я… — Медалин затрясло, но она продолжила говорить, — в тот вечер перед операцией она сказала мне, что виделась с Джоном перед его смертью. И только сейчас я поняла, что Джозеф в тот вечер был с ними. Он забыл там игрушку — черепашку. Специальную, сделанную на заказ. В ней встроенное записывающее устройство, нажимаешь и она могла записать до часа разговора. Отдельно к ней прилагался пульт с мини-дисплеем, транслирующий говорившего, мы всегда были в экране, чтобы Джозеф мог прочесть то, что мы говорим по губам. Обычно, мы записывали для него, и он мог… мог…

— Мог видеть преступника, если кто-то включил игрушку, — договорил за неё М, кивая. И Айрис вдруг поняла, что Майк именно поэтому спрашивал о Тедди Ракспине. — Вы знаете, где сейчас находится пульт?

— Нет. Я даже не заезжала домой, сразу поехала к вам.

М кивнул.

— Хорошо. Мы закажем для вас номер, не возвращайтесь сегодня домой.

Медалин не стала спрашивать почему.

— К вам приставят полицейских, которые будут дежурить, — добавил М. — Они будут в гражданском, так что вы не будете выделяться. Вы не могли бы дать список отелей, где вы бываете чаще всего?

— Конечно, — удивлённо ответила Медалин.

— Это для того, чтобы исключить вероятность опознавания.

Медалин кивнула.

— Как Киран Фрейзер относится к Джозефу? — не стал медлить М.

— Вы подозреваете Кирана? — голос Медалин дрогнул.

М покачал головой.

— Всего лишь уточняю. Нам известно, что в последнее время их семейные отношения были не очень, — пояснил он.

— Верно, — Медалин кивнула. — Их отношения не заладились после того, как пришли результаты Кирана. Неужели вы думаете, что он мог убить Медалин и Джона из ревности?

М покачал головой снова.

— Как я уже сказал — всего лишь уточняю, — ушёл он от ответа.

— Как прошла ваша операция? — и тут Айрис решила наконец задать мучивший её вопрос.

— Отлично, — Медалин вновь несмело заулыбалась. — Он всё прекрасно слышит, и теперь, — тут улыбка исчезла с её лица, — мне нужно будет ему все рассказать.

— Вы ещё ему не сказали?

— Немного, только, что он не сможет с ними больше увидеться. Я… я не знаю, как ему сказать об этом. Он обожал обоих, и я… я боюсь. Я впервые за долгое время увидела его улыбку. Я боюсь, вдруг это… это… но я согласна.

Айрис нахмурилась.

— О чём вы?

— Вы говорили о том, чтобы поговорить с Джозефом без меня. Я согласна. Я хочу его защитить, но теперь я не знаю как это сделать. Если он видел, если… Боже! — вдруг поняла она. — Он знает!

Они с М переглянулись. Этого-то они и боялись.

— Прошу прощения, — извинился М, вставая. — Я буквально на минуту.

Но кажется, Медалин и этого не заметила, она смотрела в одну точку, не моргая.

— Медалин, — мягко позвала она её, когда М ушёл. Та никак не отреагировала.

Она попыталась снова, зная, что нарушает кое-какие правила. Если это станет личным — будет только хуже. Но Айрис знала, что это дело уже стало личным по многим причинам.

— Мэдди.

Медалин заморгала и вдруг расплакалась.

— Я такая дура! Если бы не я…

Айрис обошла стол и обняла её. Спрашивать о том, почему «если бы не она», она не стала. Она могла сделать это и позже.

Спустя полчаса когда и Медалин и Джозеф уехали в сопровождении полиции, у них возникли новые задачи. Получив письменное разрешение об обыске от самой Медалин, они уже собрались уезжать, как пришло новое сообщение от криминалистов: оригинал видеозаписи восстановлен.

Увиденное заставило всех застыть.

На них с экрана смотрело лицо Аллистера, который был в хранилище во время похищения улики.