Извилистый путь к счастью (гет)

Он был первым, кого увидела Флёр, ступив на землю Шотландии. Возвышаясь над остальными учениками, темноволосый юноша оценивающе смотрел на французскую делегацию, и в его глазах было не восхищение, а скорее презрение. На мгновение Флёр даже испугалась, что кто-то из её сокурсников успел совершить какую-то ошибку, чем и заслужили этот взгляд, но подобное было просто невозможно — они же только-только вышли из кареты! Порыв ледяного ветра толкнул французов в спину, и Флёр зябко поёжилась, выбросив из головы неуместные на торжественной встрече мысли, и заученно улыбнулась.

Но юноша смог её заинтересовать.

Знакомство с Хогвартсом и его студентами оказалось очень утомительным. В Шармбатоне было много потомков магических рас, и её вейловское очарование никого не удивляло, здесь же молодые люди совершенно не умели себя контролировать. Флёр ещё не умела управлять своим даром, но это никогда не доставляло неудобств, в Шармбатоне она была одной из десятков учеников с особенностями, и её чары воспринимались как должное. В Хогвартсе же она оказалась единственной полувейлой, и затуманенные похотью взгляды всех представителей мужского пола от тринадцати лет не сулили ничего хорошего.

И снова из толпы выделился тот же темноволосый юноша. Скользнув по ней взглядом, он равнодушно отвернулся и заговорил с Шарлоттой, однокурсницей Флёр. Её возмущению не было предела: что он о себе возомнил?! Она мгновенно забыла, как минутой ранее её напрягало всеобщее обожание, и недовольно поджала губы. Однако именно из-за этого равнодушия, а может, даже благодаря ему, Флёр не смогла забыть о парне, и то и дело думала о нём.

Маркус. Так его звали. Некрасивый в общепринятом смысле, он выделялся на фоне изнеженных французских юношей своей мужественностью. Как поведала Шарлотта, Маркус был капитаном команды квиддичистов, а значит, его уважали…

Размышляя, достоин ли Маркус её внимания, Флёр бросила своё имя в Кубок Огня и вместе с подругами отправилась в карету, ставшую им домом на весь следующий год.

* * *

Шармбатонцы сидели как на иголках, ожидая решения Кубка. Отказавшись от привычной жизни, они все с радостью согласились провести целый год в чужой стране, вдали от родных и друзей, ради возможности принять участие в Турнире Трёх Волшебников. Знали, что лишь один из них станет Чемпионом, но каждый ждал, что это окажется именно он. И теперь, когда до объявления имени оставалась минута, волнение достигло апогея.

— Чемпион Шармбатона… Флёр Делакур!

Она едва не расплакалась, услышав своё имя. Чемпион! Она — Чемпион! Она — лучшая! С сияющей улыбкой Флёр поднялась из-за стола и двинулась к Кубку. Однако восторг продержался недолго — всего пару секунд, — она заметила завистливые взгляды девушек и недоумённо-снисходительные юношей. Было немного обидно, что её не воспринимают всерьёз из-за кукольной внешности, но она готова была делом доказать, что достойна высокой чести.

Скандал с четвёртым Чемпионом прошёл мимо неё. Она, конечно, высказала своё негодование по поводу нарушения правил малолеткой, но гораздо больше её волновала собственная судьба. О первом туре профессора ничего даже не сказали, обсуждая Гарри Поттера, и Флёр пришлось уйти ни с чем, удовлетворившись обещанием мадам Максим поговорить позднее.

Шармбатонцы встретили её неласково: зависть обесценила годы дружбы, и Флёр предпочла одиночество такой компании. Пусть завидуют, рассудила она, главное, чтобы не мешали.

Выросшая на берегу Тирренского моря, Флёр обожала воду, поэтому берега Чёрного озера стали её излюбленным местом для прогулок. На ходу движения палочки при разучивании новых заклинаний получались ничуть не хуже, чем в классе Шармбатона, да и ветреный ноябрь отпугивал любопытных, жаждавших понаблюдать за полувейлой. Там-то она и столкнулась с объектом интереса.

— Ты преследуешь меня? — хмуро поинтересовался Флинт, останавливаясь посреди тропинки и не делая ни малейшей попытки уступить дорогу.

Флёр онемела от подобной наглости.

— Думаешь, я не замечаю, как ты разглядываешь меня? Что тебе нужно?

— Я не… — начала она, но он поморщился, и Флёр закончила совсем не так, как собиралась. — На тебя совсем не действует вейловское очарование?

— Немного действует, — после едва заметной паузы ответил Флинт. — Но не настолько, чтобы я пускал слюни при виде тебя.

— Я тебе не нравлюсь? — оскорблённо нахмурилась Флёр

— Как самка — нравишься.

Рука сама взметнулась к лицу наглеца, но Маркус успел схватить её за запястье и с недоброй усмешкой притянул Флёр к себе.

— Охота интереснее всего.

Флёр и опомниться не успела, как грубые холодные ладони оказались у неё под мантией.

— П`гек`гати! — закричала она, отчаянно вырываясь.

Флинт лишь рассмеялся.

— Ты первая проявила интерес. Я, как джентльмен, не мог его проигнорировать. И можешь не напрягаться так, — издевательски улыбнулся он, видя, как Флёр беспомощно открывает рот, в попытках позвать на помощь, — невербальное беспалочковое Силенцио я накладываю идеально. Твоему ротику я найду иное применение.

Из глаз Флёр сплошным потоком лились слёзы, но Маркуса это совершенно не трогало. Флёр была так шокированна, что даже не сразу испугалась. Зато теперь страх затмил разум, и она не понимала, что делать, чтобы остановить это безумие.

Будучи вдвое крупнее, Флинту не составило труда подавить сопротивление и утащить её с дороги в кусты. Паника, захлестнувшая Флёр, его забавляла.

— Ну что, гонору поубавилось? — встряхнув Делакур, чтобы привлечь внимание к своим словам, усмехнулся Маркус. — Поняла, что ты — просто ничтожная самка?

Флёр кивнула — спорить не было сил, да и страшно было.

— Веришь, что я могу сделать с тобой всё, что захочу, и меня некому будет остановить? — Она снова кивнула, умоляюще глядя на своего мучителя. — Тогда я верну тебе способность говорить. Закричишь — пожалеешь.

Флёр поспешно закивала, но стоило заклинанию исчезнуть, закричала во всю силу лёгких.

— Дрянь, — ласково-издевательски протянул Флинт, возвращая немоту. — И дура, — добавил он и ущипнул Флёр за сосок.

От неожиданной острой боли она задохнулась. Вновь хлынули слёзы — теперь от унижения, а не от страха.

— Я хочу, чтобы ты была послушной девочкой, — спокойно, словно не происходило ничего особенного, произнёс Маркус. — Не захочешь по-хорошему…

Он не закончил угрозу, но Флёр и так всё поняла и активно закивала, так, что у неё даже голова закружилась.

— Умница, — самодовольно хмыкнул Флинт, сжимая её грудь. — И не ной. Это раздражает.

Флёр беззвучно шмыгнула носом. Страх чуть отступил, уступив место недоумению. Ей никогда не приходилось бывать в подобных ситуациях. Все мальчики вели себя образцово-вежливо и даже руку целовали только после разрешения, а Маркус…

Но хуже было другое: Флёр это начинало нравиться. Сила, бесцеремонность, уверенность в себе — эти качества она ни разу не встречала вместе, они интриговали, заставляли кровь быстрее течь по венам.

Губы Флинта коснулись её кожи, и Флёр словно разряд прошил. Маркус усмехнулся и стал действовать активнее. Рука, что удерживала её на месте, сползла, и жёсткие пальцы сжали ягодицу, сминая ткань юбки, а потом и вовсе задирая её. Флёр ахнула — она и сама не знала отчего: от неожиданности, холода пальцев или чего-то иного. Вторая рука продолжала сжимать и гладить её грудь.

Ощущение было незнакомым, новым, поэтому Флёр не понимала, что происходит. Тихий смех Флинта вернул её в реальность:

— А тебе это нравится, да, самочка? — и, не успела она придумать достойного ответа, Маркус запечатал её рот своим языком.

Колени стали ватными, однако упасть она не боялась — сильные руки надёжно удерживали её на весу. Груди стало холодно, когда ладонь убралась, и Флёр даже глаза приоткрыла от разочарования… чтобы тут же наткнуться на насмешливый взгляд.

— Ещё как нравится, — промурлыкал Флинт, приподымая её за ягодицы одной рукой, а вторую запуская ей в трусы. Флёр дёрнулась, инстинктивно пытаясь сжать ноги, но он лишь рассмеялся: — Ты обещала быть хорошей девочкой, — напомнил Маркус и укусил её за шею.

Беззвучный крик ещё сильнее его рассмешил, однако что-то в глубине холодных серых глаз остановило Флёр от попыток сопротивления. А в следующую секунду его палец оказался там, и любые мысли начисто вымело из её головы. Она не слышала ни своего тяжёлого дыхания, ни смеха Флинта, ни крика птицы где-то неподалёку; время перестало существовать — мир сузился до пальцев, ласкающих её.

— Какая хорошая самочка, — чуть ли не промурлыкал он, когда Флёр скрутило в пароксизме наслаждения и она обмякла на его руках.

— Ох, — только и смогла простонать она, даже не поняв, что Силенцио снято.

— Стоять можешь? — деловито уточнил Флинт и, когда она неуверенно кивнула, убрал руки. — Боялась, что я тебя изнасилую, да? — неопределённые мычание заставило его усмехнуться. — Я ж говорю — дура.

И он просто шагнул к тропинке и не оглядываясь двинулся в сторону замка, оставив тяжело дышащую девушку в распахнутой мантии с задранной юбкой и сбившимся бюстгальтером стоять посреди кустов одну.

* * *

В себя Флёр пришла далеко не сразу. Оправив одежду и пригладив волосы, она на подрагивающих ногах двинулась к карете с абсолютно пустой головой. Заперев дверь, Флёр упала на кровать и только тогда её накрыло осознанием произошедшего. Страх, гнев, ярость, унижение и, апофеозом, наслаждение — коктейль оказался слишком крепок.

Когда в дверь постучали, и приглушённый голос Симоны позвал её на ужин, Флёр едва нашла в себе силы на то, чтобы ответить ровным тоном. Идти в Хогвартс, в Большой зал, где наверняка будет Маркус… Даже мысль о подобном заставляла щёки вспыхнуть стыдливым румянцем.

Однако есть всё-таки хотелось, и пришлось делать над собой усилие и всё же отправиться утром на завтрак. Сердце заполошно колотилось, когда Флёр переступила порог Большого зала; взгляд тут же метнулся к столу Слизерина, нашёл Флинта среди учеников; щёки снова опалило румянцем… Маркус поднял голову, прошёлся равнодушным взглядом по застывшей в дверях девушке и вернулся к содержимому тарелки.

В глазах закипели слёзы. Что он себе позволяет!

— Делакур, не стой на проходе, — толкнул её в плечо однокурсник, и она была так благодарна, что он её отвлёк, что даже не стала делать замечание по поводу его ужасно невоспитанного поведения.

Весь завтрак Флёр кипела от негодования, что однако не мешало изредка поглядывать на слизеринский стол, в надежде поймать взгляд её… а кто он ей? Едва не зарычав, Флёр запретила себе думать о случившимся вчера и гордо задрала подбородок. Вот ещё! Этот английский варвар не заслуживает и секунды её внимания.

Вот только Флинту было абсолютно наплевать на мысли Флёр и на неё саму. Он не смотрел на неё в Большом зале, равнодушно проходил мимо в коридорах, и даже перед первым туром не удосужился пожелать удачи, а после — поздравить.

На неё смотрели десятки мальчиков и парней постарше, её внимания — хотя бы одного взгляда! — жаждали все, но она этого даже не замечала, и могла думать только об одном — том, кому не была интересна.

«Самка». Так её назвал этот нахал. Было очень обидно раз за разом слышать его голос, произносящий отвратительное слово, но воспоминание о первой близости с мужчиной, пусть и не полноценной, было надёжно переплетено именно с ним. «Самка». Она, прекрасная Флёр Делакур — самка.

Весь декабрь она старалась выбросить его из головы, загружала себя подготовкой к Турниру, читала перед сном жутко нудные книги в надежде, что он не приснится снова, но всё было тщетно. Она с радостью согласилась пойти на Святочный бал с Роджером Дэвисом — темноволосым капитаном квиддичистов, но обожание и взгляд телёнка были совершенно не тем, что бы ей хотелось видеть. Она даже позволила себя поцеловать — в последней отчаянной попытке забыть о губах Маркуса… Тщетно.

С бала она ушла рано, с трудом избавившись от компании утратившего разум от вейловских чар Дэвиса. Снег кружил красивыми хлопьями, морозный воздух заставлял плотнее запахивать мантию и прятать ладони подмышками. Осторожно ступая по сугробам — за время праздника дорожку к карете замело, — Флёр размышляла, что ей делать со своей влюблённостью, отрицать которую дальше было просто глупо, и не заметила, что в тени кареты кто-то стоит.

— Как тебе Дэвис?

Флёр вздрогнула всем телом и поскользнулась, рухнув в сугроб. Флинт рассмеялся, не двинувшись с места, чтобы помочь ей встать.

— Ну так что, хорошо он целуется?

«Он ревнует»! — взорвалась фейерверком мысль, и Флёр едва подавила счастливую улыбку.

— Не поможешь мне встать?

— А ты мне? — непонятно усмехнулся Флинт, но руку всё же подал. — Так ты ответишь?

— А какое тебе дело до того, с кем я целуюсь?

— Да мне плевать. Я лишь спрашиваю, понравилось ли тебе? Или, — он притянул её к себе и бесцеремонно сжал ягодицы, — ты предпочтёшь мужчину, что не пускает слюни?

Прочитав ответ в её глазах, Маркус самодовольно усмехнулся.

— Показывай, где твоя кровать.

— Что?.. Да как ты…

— Я сейчас уйду, — предупредил он снова равнодушно, и Флёр тут же потупилась. — Показывай, или на этом — всё.

В пустой карете было холодно, однако Флёр не стала задерживаться в коридоре — ещё не хватало, чтобы кто-то увидел, что она вернулась в комнату не одна!

— Скромно, но со вкусом, — прокомментировал Флинт убранство, входя следом за ней. — Так я наконец получу ответ на свой вопрос?

— На какой? — смущённо теребя рукава, пискнула Флёр.

— Хочешь меня?

— Я…

— Хочешь?

— Д-да…

Засмеявшись, Маркус одним шагом преодолел разделяющее их расстояние и решительно взялся за завязки её мантии:

— Это нам не нужно. Как и это, — сообщил он, распуская шнуровку на платье.

Минуту спустя Флёр стояла перед ним в нижнем белье, и только тогда он принялся раздеваться сам. Смущение и предвкушение затмевали сомнения и страх, да и погрузиться в волнение по поводу возможной ошибки Флёр не дали — Флинт просто швырнул её на кровать и навалился сверху, одновременно целуя её и лапая.

Хотя в ночных мечтах Флёр представляла себе это пятьдесят раз — по количеству ночей со дня прошлой встречи, — реальность внесла коррективы. Будучи взрослой девушкой, Флёр, конечно же, знала, что происходит между мужчиной и женщиной в темноте спальни, однако Маркус вовсе не спешил на неё накидываться в том самом смысле. Он целовал её, ласкал, его губы, казалось, намерены были попробовать на вкус каждый дюйм её кожи…

— Мадемуазель Делакур, у вас всё в порядке? — одновременно со стуком в дверь прозвучал голос мадам Максим.

Маркус замер, Флёр и вовсе окаменела, лишь сердце забилось часто-часто.

— Не молчи! — приказал Флинт шёпотом.

— Oui, madame, — крикнула она, напряжённо прислушиваясь.

Тяжёлые шаги двинулись прочь от двери, и они с Маркусом облегчённо откинулись на кровать.

— Всё настроение сбила, — буркнул Флинт, садясь. — Оденься, посмотришь, чтобы дорога была чиста — не хватает только нарваться снова на эту троллиху.

— Ты уходишь? — от разочарования она пропустила мимо ушей оскорбление директора.

— Настроения ж нет, — похабно раздвинул ноги Маркус.

Флёр покраснела и вскочила с кровати, поспешно закутываясь в халат. Что сказать она не знала, было ужасно обидно, что ничего не вышло, ведь возбудиться она успела не на шутку, но не просить же его остаться! За кого он её примет?..

Выскользнув из комнаты, Флёр убедилась, что коридор пуст, и сделал знак Флинту. Тот быстро прошёл к двери и, даже не поцеловав её на прощание, вышел в ночь.

* * *

Приближение второго тура Турнира вынудило Флёр отвлечься от трагедии в личной жизни и сосредоточиться на подготовке. Вопли русалок недвусмысленно намекали, что испытания будут проходить в озере, а между тем на дворе был февраль. Жабросли она отбросила сразу — рыбьи жабры на её красивой шейке будут смотреться отвратительно, да и основная проблема была не в способе дышать под водой — уж детское заклинание головного пузыря ей было прекрасно известно, — вот только оно совсем не защищало от холода.

За неделю до второго тура Флёр, наконец, нашла надёжные согревающие чары, что работают и в воде, и занялась выбором купальника. Хотелось понравиться Маркусу не как «самка», а как красивая девушка.

Остановив выбор на скромной серебристом закрытом купальнике, что так красиво гармонировал с её волосами и великолепно сидел на фигуре, Флёр надела верхнюю одежду и величественной походкой двинулась в Большой зал. Каково же было её удивление, когда выяснилось, что в Хогвартс прибыли родные!

Обнимая маму с папой и щебеча по-французски с сестрёнкой, она совершенно забыла обо всех проблемах. В кругу семьи всё было неважно, всё казалось ерундой, не заслуживающей внимания.

И тогда она увидела его.

Высокий, рыжий, с обаятельной улыбкой. Он смотрел на неё влюблёнными глазами и улыбался. Вот только это было не следствием вейловских чар, а заслугой её внешности. Флёр казалось, что вокруг нет никого. Толстая рыжая женщина, очевидно, мать, Гарри Поттер — каким образом он связан с этими рыжими волшебниками Флёр не имела представления, — её собственные мама с папой и сестрой — все словно отодвинулись на второй план и потеряли чёткость. Были только он и она.

— Билл, миссис Уизли, позвольте представить вам Флёр Делакур, Чемпионку Шармбатона, — вдруг произнёс чей-то голос, и она очнулась.

— Очень приятно, — прощебетала она со скромной улыбкой и, не удержавшись, бросила на Билла — какое красивое имя — взгляд.

— Нам тоже, милочка, — равнодушно улыбнулась миссис Уизли, но Флёр этого даже не заметила.

— Как вам Британия? — галантно поднеся её руку к губам, поинтересовался Билл, опалив кожу дыханием, но, как и предписывали правила, не коснувшись её поцелуем.

— В вашей стране есть на что обратить внимание, — снова улыбнулась она, подумав, что даже если в этой ужасно холодной стране нет ничего хорошего, его, Билла, присутствие всё исправит. — Я даже подумываю задержаться здесь подольше…

Испытания, проигрыш в Турнире — это всё уже не казалось важным. А о Маркусе она и вовсе больше ни разу не вспомнила, выбросив его из головы тотчас, стоило увидеть Билла. Старший из сыновей Уизли захватил все её чувства и разум. Милый, учтивый, способный разглядеть настоящую Флёр под красивой внешностью и вейловским очарованием — именно такой мужчина ей нужен. Такого мужчину она хочет. Она больше не девочка-студентка, школа окончена, детство позади. Она уже взрослая и наконец определилась с тем, что ей нравится, чего хочется, что привлекает. А раз цели выявлены…

— Настоящая женщина всегда получает желаемое, — прошептала Флёр, выходя из кареты в Шармбатоне. — Осталось лишь сообщить родителям, что я собираюсь переехать в Англию…