Реванш Чёрного Короля (джен)

Примечания:

3 пасхалки. Вперед)

— Послушай, Нэн, — Аластор несколько шумно пыхтел, осторожно спускаясь по довольно узкой горной тропке. Его сапоги то и дело скатывали пригоршню гравия вниз, по поросшему густой, сочной травой склону — только овец на ней и пасти. — Всё спросить хотел насчёт нашего четвероногого знакомого. Как ты поняла, что с пёсиком поболтать надо по-доброму? Только не говори, что действовала наугад, только на одной лишь догадке про отряд Яксли, когда сбивала мне прицел. Это ведь не так же?

— Помнишь, я говорила, что хочу кое-что проверить в истории этого места? — в отличие от возглавлявшего авангард Грюма, рыжеволосая девушка чувствовала себя в горах Шотландии более уверенно, легко ступая по местным нехоженым дорогам. Впрочем, Барти этому не удивлялся. В отличие от Аластора, Дисент родилась и выросла в Нэрне⁽¹⁾ и его окрестностях, и по горам лазать явно привыкла.

— Конечно, помню. Ты нашла что-то, позволившее сделать выводы о происходящем?

— На самом деле, я не была до конца уверена в том, что атаковать не нужно, — нехотя призналась Нэнси. — Понятное дело, что из найденных в архивах Аврората книжек за такое короткое время многое почерпнуть не удалось. Но кое-какие зацепки у меня действительно появились — в том числе, кстати, не только у волшебников, но и в информации, что сохранили маглы. Несколько смутных легенд, восходящих ко времени Основателей, о том, как и кем было основано поселение Мунлайк.

— Страж говорил о некоем Альвгейре Бьорнсоне, — вспомнил шедший третьим Вейвер, — правда, я о таком волшебнике не слышал. Что-то скандинавское. Да и имя самого пса явно попахивает теми местами.

— А ещё он желал Хель для устроивших эту котовасию воров, — согласно кивнул Аластор. — Впрочем, Нэн, извини, что перебили. Продолжай.

— В общем, из того, что получилось найти, Альвгейр был викингом, плававшим в наши края за добычей, — продолжила командир группы. — Статут секретности, сами понимаете, тогда не действовал. Так что сказания о его приключениях и набегах нашлись в обоих мирах. Кстати говоря, он входил в дружину некоего Гуннара Огневолосого и поселился на этих землях как раз после того, как его конунг решил остепениться.

Барти слегка приподнял брови в лёгком изумлении, кажется, начиная понимать, о ком шла речь.

— Того самого, который, осев на островах, принял новое имя, назвавшись Годриком?

— Вы совершенно правильно поняли, шеф, — Железный лейтенант видел лишь спину своей подопечной, но по голосу явно слышалось, что она чуть улыбнулась. — Да, это поселение создал один из соратников Основателя краснознамённого факультета. Годрик был не первым и далеко не последним выходцем с Севера, кто перебрался в Британию, несколько… поменяв свои привычки, превратившись из грозы морей в благородного рыцаря. Но дело не в этом. Я как раз подхожу к главному для нас. Легенда гласит, что Альвгейр поставил свой дом высоко в горах, над поселением, расположенным в долине у озера. И отправляясь в бой, что обещал стать для него последним (как, собственно, и случилось) он заклял своё жилище. Если покой его будет потревожен, а дом попытаются обокрасть, или же кто-то нападёт на его владения, то Муспельфанг, огромный волкодав, сопровождавший его всю жизнь, вернётся даже из самого Асгарда, чтобы покарать врага.

Маглорождённая волшебница на несколько мгновений замолчала, словно размышляя, как продолжить.

— Уже само имя зверя начало наводить на мысль, особенно учитывая характер повреждений в поселении.⁽²⁾ А уж когда я увидела нашего нового друга на берегу — и услышала его проклятия ворам, — то в голове сразу щёлкнуло. Ведь кто-то ещё, помимо всего прочего, дал гоблинам отпор. Это же страж! Пошлёшь в него заклятие — точно воспримет, как врага. Что с прошлым отрядом и случилось. Попытка его победить — опять-таки, учитывая предыдущий опыт, — может обернуться если не гибелью всех нас, то очень большими потерями. А вот если попытаться поговорить, то, может быть, и получится разойтись миром.

— Что в итоге и произошло, — согласно хмыкнул Аластор, останавливаясь перед узкой расселиной, перегородившей путь, и вновь чертя палочкой плеяду сканирующих заклятий. На дне её, если приглядеться, можно было заметить нанизанное на сталагмит тело гоблина — бедняге не помогли ни доспехи, в которые он был облачён, ни природное умение зелёных ориентироваться в горах и под горами. Это тело, кстати говоря, было уже четвёртым, найденным отрядом на пути. — Молодчина. Так, а теперь всем стоять, пока кто-нибудь не разделил участь вот этого бедолаги. Мне почему-то кажется, что подобная смерть не принесёт здесь никому ни Вальхаллы, ни даже Фолькванга.⁽³⁾

Железный Крауч замер, терпеливо дожидаясь, пока аврор, расчертив в воздухе ещё несколько узоров, через примерно минут пять не сказал, мол, чисто, можно идти дальше. Двигаясь гуськом, отряд начал аккуратно перебираться на ту сторону.

Поначалу этой длящейся уже второй день погони некоторые маги, в основном из новобранцев, удивлялись, почему зелёные мерзавцы, похитившие артефакт из дома древнего чародея, не ушли под землю сразу. Учитывая способность гоблинов копать тоннели и то, насколько много у этого народа было различных ведущих поверхности отнорков — за все восстания волшебники так и не смогли полностью их законопатить, — скорее всего, в местных горах такой поблизости тоже должен был быть. А уж под землёй выследить зеленокожих смогли бы разве что их извечные бородатые противники. Зачем тогда им после добычи копья и крайне неудачной встречи с местным стражем отступать по поверхности земли?

Более опытные сотрудники Аврората, в обязанности которых входило, в том числе, и снятие проклятий с различных древних мест Британии (если, конечно, была такая возможность), только качали головами, поясняя новичкам некоторые тонкости работы.

Как показывала практика, большинство магов прошлого любовью к ближнему своему не страдало, и даже особо не задумывалось об этом. А вот изрядной долей паранойи и желанием обезопасить свои владения — вполне себе, можно сказать, наслаждалось. Настолько, что зачастую вот такие древние захоронения приходилось на мили вокруг очищать от ловушек самого мерзкого свойства. От банальных расселин, подобных той, через которую сейчас перешёл отряд, что внезапно раскрываются у тебя под ногами, до вот таких «стражей», способных отправлять на тот свет волшебников десятками. И если маглы в этом отношении отделывались в большинстве случаев лёгким испугом — просто потому, что на них хватало маглоотталкивающих чар, и до настоящих ловушек они доходили крайне редко, — то вот магам и магическим расам иногда доставалось полной ложкой. И разумеется, чародеи, что с теми же гоблинами нередко воевали и их же грабили, чаще всего заботились о том, чтобы в окрестностях их вотчин зелёные не могли устроить подкоп.

Этот случай не был исключением. Выкопаться близко от дома викинга у них явно не вышло. А судя по тому, что подмечали на своём пути авроры, находя следы гоблинской крови и искалеченные тела — и дорога к владениям Альвгейра, и путь обратно для зелёных были окрашены в красный цвет. Так что уходили они медленно, часто вынужденные либо останавливаться для обезвреживания очередного сюрприза, либо банально отдыхая. Вполне возможно, таща на себе раненых. А учитывая, что, в отличие от волшебников, трансгрессией зелёные не владели, даже на самые короткие расстояния — у отряда Барти появлялись не иллюзорные шансы нагнать беглецов. Хоть начиналось всё и не слишком хорошо. Направление отхода гоблинов было неплохо замаскировано, и найти его получилось только благодаря всё тому же Муспельфангу, который обладал, похоже, абсолютным нюхом. Крауч честно мог признать — своими силами не нашли бы.

И точно — примерно через два часа, когда солнце уже начало клониться к линии горизонта, Аластор, то и дело проверявший направление поисковым заклинанием, резко вскинул руку вверх, призывая остановиться. К тому времени узкая тропка, на которой было практически невозможно развернуться, начала сменяться широким, покрытым зеленью и цветами ковром долины.

— Мы в паре миль, — Грюм хищно оскалился, продемонстрировав лежавшую на ладони палочку. Та указывала точно на запад, по направлению дороги. Кончик оружия светился ярко-алым, явно намекая на приближение к потенциальной опасности. — Скорее всего, если будем продолжать двигаться подобным образом, то скоро наткнёмся на часовых.

— Надо высылать разведчиков, — согласно кивнул Крауч, повернувшись к Вульфангу. — Маркус, возьми двух своих ребят половчее, и за мной. Проверим, что там, сколько их, есть ли раненые. И самое главное, с ними ли копьё, которое нам необходимо достать. Остальным — залечь в траве. Нам не нужно, чтобы они почувствовали наше приближение раньше времени.

Ждать темноты, дабы подобраться поближе, было бессмысленно. Даже вредно. Дети подземелий, гоблины, прекрасно видели в тёмное время суток. Так что придётся обойтись дезиллюминационным заклинанием.

Дождавшись, пока ощущение разбитого на голове яйца и стекающего по ушам холодного студня прекратится, четверо магов тихо, стараясь не шуметь, двинулись в направлении, указанным Аластором. Примерно спустя милю маги опустились на живот, прячась в ставшей довольно высокой траве и продолжая путь уже ползком. Магия магией, но если часовые не дураки и хорошо выполняли свою работу — могли и заметить неладное.

Стоявших на стреме зелёных, справедливости ради, они тоже заметили не сразу. Гоблинов, уютно, почти что незаметно устроившихся в густых кронах деревьев, под которыми воры и разбили лагерь, с земли невооружённым глазом рассмотреть было нельзя. Выдали их даже не колебания листьев в некоторых местах, а тени. Смешавшись с тенями, что отбрасывали сами деревья, наложившись одна на другую, они выдавали своих обладателей с головой. На что Маркус, тронув за плечо лейтенанта, и указал пальцем. Тот молча кивнул, всматриваясь в лагерь, находившийся на опушке небольшой рощи.

Всего зелёных особей, не считая часовых, было десятка два, не больше. Один из них, рослая тварь, скрывавшая под видавшим вид плащом доспех явно работы мастеров своего народа, сидела прямо пред костром, небрежно положив ладонь на искривлённый клинок, сейчас покоящийся в ножнах, да злобно зыркала на своих соплеменников глубоко посаженными глазами. Длинный, куда выше его собственного роста, предмет, завёрнутый в ткань, лежал рядом — видимо, то самое похищенное копьё. Ещё пяток, похожих на своего предводителя как физической формой, так и снаряжением, заняли места рядом. Окружили их гоблины поменьше, часть из которых была перевязана в разных местах. У ещё пары отсутствовали конечности, причём потеряли они их явно совсем недавно, судя по перемотанным обрывками плащей культям, хорошо была видна почерневшая плоть от ожогов. А пятеро — так и вовсе лежали на спине и, судя по бледно-салатовому оттенку кожи, совсем скоро должны были отойти в мир иной. Явно последствия встречи с Муспельфангом и неудачных проходов через ловушки.

Весь лагерь по периметру же окружали небольшие столбики, примерно в половину роста гоблина. На внешний вид — они были вырезаны из дерева. Выбитые на столбах руны с инкрустированным в них металлом чуть мерцали в вечернем солнце. Как знаками показал Вульфанг, такие небольшие артефакты были ещё одной линией обороны, призванные предупредить своих хозяев, если кто-то разумный приблизится слишком близко. Или, что тоже имело вероятность, и вовсе представляли собой полный аналог магловских противопехотных мин. Подойдёшь к такому — и будет взрыв.

Окопались похитители копья неплохо. В то же время, почти сразу стало ясно, что погони гоблины не то, чтобы совсем не опасались — иначе бы те не уходили в такой спешке, прорываясь через ловушки Альвгейра, — но, по крайней мере, считали, что от возможной погони они давно уже ускользнули. Да, охранные рунные столбы они поставили. Да и про часовых не забыли. Но вот, скажем, костёр жгли и мясо жарили совершенно без опаски. Да и то, как гоблота в полный голос сейчас перешла на личности, понося друг другу и препираясь, говорило о том, что гостей они не ожидали.

— А я говорю, кончать их надо! — один из зелёных отчаянно жестикулировал перед командиром, тряся явно прижжённой раскаленными зубами пёсика культёй. — Зог! Толку от них сейчас, как от золота лепреконского. Только жрут, срут, а пацанам их тащить к зоговой матери. Ножом по горлу — и прикопать. А ещё лучше — оставить, как есть. Сами сдохнут. А если по нашему следу эта псина идёт, то пока она ими занимается, сами оторвёмся. Нам с этим дохлым грузом до тоннеля шлёпать ещё дня три. А так управимся за полтора. И от собаки оторвёмся, и от бледножопых, которые, может, уже следом идут.

— Ага, зог, вот прямо щас, только разбег возьмём, — клацнул в ответ зубами один из сидевших рядом со старшим. — Мы и так половину в деревне потеряли. Выходило на дело тридцать рыл, а вернётся сколько? Пятнадцать? Ваагх! Каждый парень на счету будет. Босс и так недоволен окажется, и чем, зог, меньше нас вернётся, тем больше будет недоволен.

Барти полностью обратился вслух, стараясь различить всё, о чём говорили сейчас клыкастые пасти.

С первых слов стало понятно, что дело маги сейчас имели отнюдь не с зажиточной и богатой частью населения Глубин. Не с мастерами, чьи поделки могут не уступать дворфийским, не с воинским сословием, представители которого, к примеру, сторожили врата банка, и точно уж не с представителями «Гринготтса», что умели находить подход к самым различным своим клиентам. Более-менее прилично, по меркам гоблинов, выглядел только предводитель отряда и его приближённые, возможно, являясь всё-таки членами воинской касты. Остальные же… остальные представляли собой именно что тех гоблинов, о существовании которых волшебники старались не вспоминать, пока не грянет очередное восстание. Злобные, диковатые, не брезгующие пожирать разумных созданий не являющихся зелёными. Не особо умные, вечно сквернословящие — и, по сути, умеющие в своей жизни только одно. Убивать. Именно такая зелёная волна, как правило, и составляет основное пушечное мясо в очередном Ваагхе. И гибнут, гибнут, гибнут тысячами, пока предводители восстания предпочитают бросать главные гоблинские средства войны лишь на определённые участки фронта.

И то, что вот такая вот зелень сейчас в открытую говорила о восстании, как об уже почти что свершившимся факте, было крайне интересно.

Вот только разговор вновь начал уходить немного не в ту сторону.

— Ты, зогов хреносос, не вьезжаешь?! — взвился однорукий. — Не бросим их подыхать — все тут поляжем! Не бледножопые нагонят, так собака по следу придёт…

— Так, зог, — похоже, старшему гоблину в отряде эти препирательства уже изрядно надоели. Когтистая лапа легла на рукоять сабли. — Оглот, мразь, пасть закрой уже и прекрати от страха трястись, будто вейла бордельная. Никто нас не нагонит уже. Собака та за нами не пойдёт. Не может она идти дальше, где владения её хозяина уже закончились. Что до чародейских псов, то говорил же — забей! Они наверняка появились только на следующий день, когда мы уже ушли. Предварительно приняв ванну, выпив чашку кофе да бабу рыжую трахнув. И скорее всего — в той деревне и остались. Либо к себе обратно пошли, ничего не найдя — наш отход я замаскировал. Либо и вовсе на Собаку напоролись и огребли не меньше нашего. Нечего бояться.

— Да ладно? — Оглот, похоже, затыкаться не собирался. — А не ты ли с самого начала примерно то же и болтал, а, паскуда? Мол, работа плёвая! Достанем копьё, вырежем деревню людишек, постукаем чародейских псов да пустим по кругу их девок. Как на гулянке, зог! После чего возвращаемся к Боссу и получаем награду. А в итоге что? Набрехал твой наводчик в три короба! Про Собаку не сказал! Она нас порвала, как сквиг — людишку. Пацаны зря полегли, а ты теперь и всех нас положишь, кретин, — гоблин зло сплюнул. — Да что с тобой говорить… Парни, стукай мразей!

Более мелкие гоблины заголосили, повскакивали с мест, потрясая оружием. Бронированные, впрочем, не отстали. Встали плотным строем, прикрывая старшего, обнажили клинки, оскалились. Старший же медленно поднялся со своего места, потянув из ножен саблю.

— Оглот, — сказал он почти ласково. — Говорю тебе первый — и, зог, последний раз. Захлопни свою сквигову пасть. Иначе не раненых тут оставим на съедение собаке, а тебя!

Беззвучно вздохнув, Барти молча повернулся к остальным разведчикам, знаками показывая им отходить. Дальнейшие препирательства между зелёными его уже не интересовали. Даже если начнут друг друга резать — вряд ли у Оглота и других мелких гоблинов есть какие-то шансы.

Главное он услышал. И понял, что, помимо копья, надо точно брать в плен живым командира всего этого балагана. Он, судя по сказанному, общался и с тем гоблинским вожаком, который сейчас старался подбить их на очередное восстание, и с неким «наводчиком», который рассказал про дом Альвгейра.

Чутьё подсказывало детективу — это вполне могут быть звенья одной цепи.

1) Город на севере Шотландии

Вернуться к тексту

2) Муспельхейм (в честь которого, соответственно, и был назван пёсик) — мир огненных великанов в скандинавской мифологии

Вернуться к тексту

3) Фолькванг — участок Асгарда, принадлежавший Фрейе. Туда отправлялась половина воинов, павших на поле брани — те, кого не забрали в Вальхаллу. В отличие от чертога Одина, к Фрейе могли попасть не только мужчины.

Вернуться к тексту