SP111 (джен)

Голова всё ещё немного болела, во рту неприятно жгло, но зато звон в ушах пропал. Я с трудом открыл глаза, щурясь от яркого белого света.

— Ну что ж. Добро пожаловать обратно, Андрей.

* * *

Дверь тихо скрипнула, и я проскользнул в квартиру.

Стоило мне переступить порог, как запах, знакомый ещё с далёкого детства, приветливо раскрыл свои объятия и окутал привычным уютом. Мама готовила.

— Андрей, — тонкий голос матери — и как я мог забыть, какой он теплый? — в сочетании с родным запахом вдруг прозвучал до-странного трогательно, — ты сегодня припоздал.

— На работе задержался, ма. — Я второпях снял куртку, не глядя бросил шапку на стул и прошёл на кухню. — В конце месяца как всегда заданий навалом. Да и автобус долго не приходил.

Чмокнув мать в морщинистую щёку, я помыл руки в ванной и вернулся на кухню. Мать уже раскладывала ужин — нет, ну какой же запах! Последние лучи солнца ещё касались своими хвостами подоконника и края стола.

— Я когда на Новокузнецкой улице проезжал, такое красивое небо видел. Оно всё в огне будто горело, — я повернулся к маме. — Когда из офиса редко выбираешься, начинаешь и на такие, казалось бы, обыкновенные вещи внимание обращать. А ты чего необычного сегодня видела?

— Да я ж не лучше тебя, в квартире сижу да сижу. Вот в магазин сегодня только и вышла. Но мне-то годы не позволяют, а ты-то молодой, здоровый... Андрюш, тебе уже тридцать восемь скоро, а ты всё без девушки...

— Мам.

— С мамой живёшь...

— Мам, не начинай.

— Ну что не начинай-то! — Мать легонько стукнула ладонью по столу. — Ну каждый раз, ей-Богу, одно и то же! «Не начинай» да «хватит»! А часики-то тикают! А внуки? Неужели я не заслужила внуков и внучек?

Я тяжело вздохнул — спорить с мамой было бесполезно, только нервы ей зря трепать, а они у неё и так не особо здоровые и крепкие. И чего, интересно, я в запахе сегодняшнего ужина нашел? Запах как запах.

— Мам, — моя ладонь накрыла её запястье, — не волнуйся, будут и внуки, и правнуки.

— Да всегда ты так говоришь, — мама тоже вздохнула, — а на деле ничего. Ладно, Бог с тобой, может, опомнишься ещё. Лишь бы не поздно только было. А то как я останешься. Вот кому нужна старая и одинокая женщина?

— Мне нужна.

— А когда с невесткой уйдёшь жить в другую квартиру? Или думаешь, что девочки согласятся со свекровью жить?

— Не уйду, — сказал я, но, опомнившись, тут же добавил: — Женюсь и куплю тут квартиру поблизости. Будем к тебе почаще заглядывать.

Поймав благодарный взгляд матери, я успокоился и сжал её ладонь в своей. Нет, все-таки какой сегодня аромат на кухне... Ах, если б я был художником! Я бы запечатлел и то горящее небо, и улыбку матери — возраст совсем ее не портит, а уж как улыбнется — вообще красавица!

Через тонкие шторки пробивался холодный, искусственный свет фонарей.

«Девятнадцать, двадцать, двадцать один», — тихо бормоча под нос, я следил за малюсенькими каплями, по очереди падающими в стакан с водой.

«Двадцать пять».

Я закрыл баночку со снотворным и, немного помешав ложечкой, залпом выпил горькую на вкус жидкость, задернул шторы и лёг в постель.

«Сегодня был трудный день. Завтра вряд ли будет легче. Надо хоть ночью отдохнуть. Эх, какое же небо...»

* * *

Голова жутко гудела, мышцы сводило, а веки отказывались подниматься.

— Андрей? — нежный женский голос внезапно зазвенел в ушах, сразу же больно отдаваясь в висках. — Андрей, вы меня слышите?

С трудом открыв глаза и столкнувшись с ярким белым светом, я попытался оглядеться вокруг, найти источник голоса, но вокруг меня плясали только разноцветные пятна и размытые очертания предметов.

— Андрей, не пытайтесь увидеть меня. Просто ответьте, если можете: вы слышите мой голос?

В горле пересохло, жутко хотелось пить, но, несмотря на это, я, хоть ис трудом, выдавил из себя хриплое «да».

— Прекрасно.

Я почувствовал прикосновение.

— Вы чувствуете прикосновения? Я сейчас взяла ваш за руку, — спросил всё тот же незнакомый голос.

— Да.

Говорить уже было легче. Голова всё ещё немного болела, во рту неприятно жгло, но жить можно. Я напрягся и с трудом открыл глаза, щурясь от яркого света.

«Где я?» — это была первая мысль, внятно сформировавшаяся в моей голове.

— Ну что ж. Добро пожаловать обратно, Андрей.