...Как же хорошо для разнообразия побыть свободным человеком без работы!
Чувствую, что начинаю прямо-таки оживать.

Сначала мы с женой семь часов подряд бродили по городу, нисколько не заботясь о том, что можно переутомиться перед работой.

Потом мы провели весь следующий день в гостиной - я на кресле, Соня на диване - читая книжки и время от времени переговариваясь. Я читал воспоминания воспитанниц Смольного и Екатерининского института при Николае I, и то и дело отвлекался, чтобы зачитать Соне вслух какой-нибудь особенно замечательный отрывок. Эти женские пансионы находились в тесной связи с императорской семьёй, и их воспитанницы записали кучу мелких эпизодов, в которых жуткий российский император со "взглядом василиска" представал с совершенно неожиданной стороны. Заодно из этих мемуаров мы узнали о Петре Георгиевиче Ольденбургском, который был человеком на самом деле выдающимся. Я изумлен, что мы не говорили о нем в школе. Сомневаюсь, что в его эпоху кто-то больше сделал для распространения образования, и особенно - женского образования.

Хотя, может быть, в этом все и дело. Женское образование не считается чем-то важным или интересным, и достижения в этой области в наших курсах истории не занимают того места, что и, например, освобождение крестьян. Хотя по своей важности этот предмет ничем не уступает судебным реформам и отмене крепостного права.

Ну и потом, ещё такой момент касательно работы. Потребность сохранить какие-то живые творческие силы на писательство в моем случае вела к тому, что вся избыточная позитивная энергия, которую и так не очень просто сохранить, когда все время ходишь на работу, направлялась именно в эту сферу. К ночи я приносил Соне новый эпизод, и пароксизмом супружеской близости был тот момент, когда она читала только что написанное, а закончив чтение, с блестящими глазами говорила - как же это здорово!.. Как мне повезло, что ты есть!.. Как я тебя люблю!.. И мы обнимались, смеясь от радости. А потом я валился спать, как срубленное дерево, поскольку в пять утра нужно было вставать и ехать на работу. Или, если дело было утром, тут же собирался и выкатывал велосипед, а спать ложилась уже Соня. А на остальное, в том числе занятия любовью, сил часто не оставалось вообще.

Вплоть до смешного. Лежишь ночью в кровати, и половина тебя страстно хочет потянуться к любимому человеку с обнимашками, а другая скулит - я так устал, я хочу спать!..

Любовь в не меньшей степени, чем творчество, требует полноты энергии, избытка сил, и я уверен, что большая половина тех проблем, которые связаны с недостатком секса у людей в длительном браке, связана вообще не со скукой, а с банальным переутомлением и стрессом. И никакой отпуск в две недели или выходные этого не компенсируют - не только потому, что их банально недостаточно (они способны восполнить потерю сил, но чаще всего просто недостаточны, чтобы почувствовать тот самый радостный избыток сил, который побуждает нас делиться этой силой, радостью и нежностью с любимым человеком), но и потому, что мысль о конце этого отдыха висит над головой дамокловым мечом, и мозг (а вместе с ним и тело) настроены не на щедрое расходование этой энергии, а на то, чтобы накопить ее побольше. И поэтому простое ощущение, что ты начнёшь работать не в день N, а _тогда, когда сам захочешь этого_, даёт немыслимое в других случаях чувство свободы, когда твои силы и энергия - только твои, и ты наконец можешь не беречь их для кого-нибудь другого, а дарить партнёру. Это совершенно потрясающее чувство!

Я сегодня случайно наткнулся на картинки художественной выпечки, которую начала делать Ханна Пейдж, учительница из Северной Калифорнии, когда ей подарили голландскую хлебопечку. Она создаёт из хлеба настоящие картины с натюрмортами, выложенными мозаикой из кусочков овощей, грибов и зелени. Ее произведения очень красивы сами по себе, но у меня они вызвали ещё вот такую мысль - я часто слышал и читал такую порожденную усталостью и человеческой задолбанностью жизнью мысль, что, мол, Рай был бы очень скучным местом. Ведь только какие-нибудь неприятности способны вызывать в усталом человеке гальваническое напряжение всех сил и мобилизацию энергии, которая и заставляет взрослых людей ощущать себя живыми. Но воспоминания о своем детстве могли бы подсказать нам, что подобное положение вещей не является чем-то естественным или нормальным - это просто результаты нашего нервного истощения.

Нормальны и естественны - переизбыток сил, бурный интерес к жизни, источник которого находится не вне, а внутри нас. И таким образом Рай - это не такое состояние реальности, которое лишает нас мотива "двигаться вперёд", а состояние, в котором для движения вперёд больше не нужно, чтобы жизнь подстегивала нас, как старую больную клячу. В детстве мы что-то делаем и наслаждаемся активностью не потому, что вынуждены к этому, а просто потому, что мы полны энергии и не способны усидеть на одном месте.

И поэтому странно предполагать, что в Раю скучно - наоборот, наша привычная действительность в сравнении с счастливой и здоровой жизнью выглядит так же скучно и тускло, как наш взрослый мир - в сравнении с очарованием, которым мир был полон в детстве. Если люди перестанут постоянно чувствовать себя задерганными, уставшими и несчастными, у них появится время и вдохновение даже самые обычные и маленькие дела делать, как настоящее искусство