К вопросу о жизни произведения отдельно и независимо от его творца. И о том «что хотел сказать автор».

Который раз сталкиваюсь с таким парадоксом. Писатель/поэт пишет произведение, к примеру, юмористическое. Полное пародии, иронии, сарказма и литературной игры. Понятных, скажем так, для своих.

Выйдя в большой мир, творение начинает жить своей жизнью и воспринимается широкими народными массми вполне всерьез – не будучи знакомым с оригиналом, трудно воспринимать пародию, как пародию, разгадать вторичность и всякие разные там аллюзии и цитаты.

Вот на примере известного Похоронного блюза Одена, чудесно переведенного Бродским. Что в оригинале, что в переводе, это аккуратное, полное скорби и печали стихотворение о потере возлюбленного или просто очень дорогого человека. Именно так оно и воспринято ширнармассами, его пели, публиковали, переписывали в альбомчики, именно в этом контексте оно прозвучало в фильме «Четыре свадьбы и одни похороны».

А оказывается, что стих изначально был куском ироничной поэмы, полным насмешки над ходульными фразами и клише. Пародия на эпитафию. И только потом, когда в те самые ширнармассы из всего исходного произведения вышел этот скромный, но берущий за душу кусок, автор его немного подредактировал и опубликовал уже как самостоятельное стихотворение. Теперь мы его признаем как один из шедевров Одена. Декламируем и переводим.

Такие дела.

#blues #банальные_факты #в_продолжение_темы #литературище #на_самом_деле #ханя_слоупок