Marlagram

...
К примеру, постройка знаменитого 100-пушечного «Виктори», флагмана Нельсона при Трафальгаре, обошлась британской казне в 63 176 фунтов стерлингов (315 880 долларов). Постройка 98-пушечного «Темерер» (1798) — в 73 241 фунт стерлингов (366 205 долларов), включая пушки и парусное вооружение. Постройка 98-пушечного «Импрегнэбл» (1786) стоила 54 532 фунта стерлингов (272 660 долларов) за корпус с пушками плюс 11 000 фунтов (55 000 долларов) за парусное вооружение. Постройка 74-пушечного «Эчайл» (1798) обошлась в 53 615 фунтов стерлингов (268 075 долларов), а постройка стандартного 32-пушечного 12-фунтового фрегата «Эолус» — в 11 469 фунтов (57 345 долларов).
...

...
«Мы требуем введения польских „зеленых человечков" в Вильнюсский уезд и проведения референдума среди его коренного населения», — сообщала в Фейсбуке страница под названием «Виленская Народная Республика», появившаяся в 2014 году, когда на востоке Украины зарождались донбасские «народные республики». Литовцы помнили о событиях тридцатилетней давности, поэтому не было ничего удивительного в том, что этот регион стал очередным наряду с югом Украины, востоком Белоруссии или севером Эстонии местом, которое в тот момент считалось потенциально взрывоопасным.
...
Каждое сообщество варилось в своем соку, у нас было собственное национальное возрождение. Я хорошо это помню: родители шили нам национальные костюмы, я радовалась, что могу прикрепить на ранец бело-красный флаг», — рассказывала мне историк Барбара Юндо-Калишевская (Barbara Jundo-Kaliszewska), написавшая книгу «Заложники истории: польское меньшинство в постсоветской Литве».
...
Поляки из органов местного самоуправления впервые выступили с идеей польской автономии в 1988 году. В следующем литовские поляки уже массово ее поддерживали. Юндо-Калишевская говорит, что «детонатором» конфликта послужили дремавшие ранее исторические разногласия и языковая политика Литвы. Указ «Об употреблении государственного языка Литовской ССР» обязывал все государственные учреждения в течение двух лет перейти с русского на литовский.
...
«Пока СССР существовал, республика функционировала бы в его рамках, но если бы он распался, у нас бы уже были зачатки автономии: Львовский, Гродненский, Вильнюсский районы. Появилось бы буферное государство, которое, как Срединная Литва, могло бы провести референдум и присоединиться к Польше. Такая была задумка. Одновременно мы не планировали предпринимать ничего против Литвы, речи о вооруженном восстании не шло», — рассказывает Цеханович. Он добавляет, что в Москве концепция энтузиазма не вызвала. Однако, судя по всему, ее не стали окончательно отбрасывать, а решили прощупать настроения в Варшаве.
...

...
На Рождество 1973 года шекспировский вопрос «что слышно в нашем шатком королевстве?» вряд ли был актуален для британцев, поскольку ответ «ничего хорошего» был слишком очевиден. Позитивных новостей было мало. Инфляция достигла неприятных 8,4% и продолжала расти, а ВВП, напротив, сокращался. На 73% рухнул фондовый рынок. Одна за другой приходили в упадок целые отрасли экономики — последней из них пострадала рыбная промышленность, которую подкосила только что «отгремевшая» 2-я тресковая война. Число безработных достигло почти миллиона человек. Продолжался конфликт в Северной Ирландии, общее количество жертв которого вплотную приблизилось к отметке в 1000 человек, причём военные и полицейские составляли порядка 30% погибших.

С 1 января 1974 года страну ждала трёхдневная рабочая неделя с урезанием электро- и теплоснабжения — на фоне забастовки угольщиков и взлёта нефтяных цен после арабо-израильской войны надо было экономить энергоносители. В Великобритании было введено чрезвычайно положение — уже в пятый раз за четыре года. Из-за панической скупки товаров во многих магазинах кончилась туалетная бумага.
...
Некоторые журналисты прекрасно понимали, что разговоры о перевороте не просто щекочущее нервы упражнение в словесности. Ещё в мае 1968 года председатель крупнейшего издательского холдинга IPC Сесил Кинг встретился с лордом Луисом Маунтбеттеном Бирманским, чтобы поделиться крайним беспокойством аристократии и крупного бизнеса по поводу политики правительства лейбористов. Адмирал Маунтбеттен был крайне влиятельной фигурой: во время Второй мировой войны он командовал войсками союзников в Юго-Восточной Азии, с 1959 по 1965 гг. возглавлял штаб обороны Великобритании, но главное — он был правнуком королевы Виктории, дядей мужа королевы Елизаветы II и наставником принца Чарльза.

Маунтбеттен ответил Кингу, что во дворце разделяют имеющееся беспокойство, а королева получает беспрецедентное количество писем с критикой премьер-министра Гарольда Вильсона. Тогда медиамагнат сказал, что вероятна перспектива, когда экономический кризис обернётся крахом закона и правопорядка, кровопролитием на улицах, что предотвратить это может только военное положение и чрезвычайные полномочия для правительства, во главе которого многие высокопоставленные друзья Кинга видят именно лорда Луиса. Долгое время считалось, что ответом ему было вежливое, но твёрдое «нет», однако в вышедшей в 2019 году биографии Маунтбеттена был опубликован документ, в котором один из ближайших друзей лорда признавал, что тот был «весьма заинтригован предложением Сесила Кинга стать начальничком правительства». В любом случае, сама идея вскоре стала неактуальна — лейбористы проиграли выборы, и к власти пришли консерваторы.
...
Тему с военным правительством пришлось реанимировать после того, как лейбористы выиграли февральские выборы 1974 года и вернулись к власти. Расцвету теории заговора в немалой степени способствовало то обстоятельство, что армия ещё трижды занимала аэропорт Хитроу, — в июне, июле и сентябре 1974 года, — при этом почему-то забывая предупредить правительство о своих манёврах. По свидетельству баронессы Фолкендер, в 1970-е возглавлявшей политический штаб лейбористов премьер-министр Вильсон считал, что действиям армии возможны лишь два объяснения — либо это силовое давление, либо репетиция военного переворота.
...
Уйдя в отставку, Уокер обнаружил, что ситуация в Британии грозит выйти из-под контроля, а потому создал организацию «Гражданское содействие» (Civil Assistance) и заявил в интервью, что «вероятно, что страна может предпочесть анархии власть оружия». По свидетельству майора Гринвуда, «лорд Маунтбеттен однажды вечером позвонил генералу сэру Уолтеру Уокеру и сказал: «Если Вам понадобится какая-то помощь с моей стороны, дайте знать»».
...
В обязанности капитана Уоллеса входило проведение психологических операций, и служил он именно там, где в Великобритании начала 1970-х были собраны лучшие эксперты в этой сфере — в Северной Ирландии. Поэтому неудивительно, что он и его коллеги оказались вовлечены в операцию «Заводной апельсин» (Clockwork Orange), которая предусматривала распространение компрометирующих материалов на целый ряд ведущих политиков — в том числе, и премьер-министра Гарольда Вильсона. Если бы капитан Уоллес не перешёл дорогу контрразведывательной службе MI5, и если бы его не вынудили уйти в отставку, то общественность вряд ли бы обо всём этом узнала.
...
Показательно, что Джордж Буш, тогда директор ЦРУ, после встречи с Вильсоном суммировал свои впечатления довольно категоричным образом: «Он не делает ничего, а только жалуется, что за ним шпионят!» 5 апреля 1976 года измотанный постоянными нападками и подозрениями премьер-министр ушёл в отставку.
...
На самом деле, пока информационные службы заботливо очерняли Вильсона, а любители теории заговоров шушукались о военном перевороте, дислоцированные в Лондоне части отрабатывали не захват власти, а следовали плану «Мармион» (Marmion), разработанному на случай террористической угрозы. То же самое делали их западноевропейские коллеги, которым по каналам «Моссада» и иорданского «Мухабарата» передали информацию о готовящемся теракте. После ареста в Италии арабских боевиков, хранивших в шкафу пару ПЗРК «Стрела-2», и нападения на аэропорт Рима 17 декабря подобные предупреждения воспринимались крайне серьёзно.
...
При оценочном радиусе действия «Стрелы-2» в 3 мили (4,8 км) и «потолке» в 1000 метров под контроль нужно было взять примерно 50 миль² (130 км²), а для этого не хватило бы не только 150 человек, участвовавших в январской операции, но и, скорее всего, всех пяти батальонов, дислоцированных в Лондоне. Выяснилось также, что «Скорпионы» и «Саладины», на которых «прискакали» конногвардейцы, бесполезны в условиях аэропорта и пугают персонал и пассажиров — но грузовики и «лендроверы» использовать было нельзя, поскольку связисты полка не располагали нужным количеством переносных радиостанций.
...

...
После завершения коллективизации сельского хозяйства основным источником конского состава для кавалерии, артиллерии и войскового обоза стал специальный фонд «Лошадь — Красной Армии» (ЛКА), создаваемый во всех колхозах и совхозах по Указу Президиума Верховного Совета СССР от 20 августа 1939 года и постановлению ЦИК и СНК СССР от 7 октября 1935 года. В фонд ЛКА определялось до 5% общего поголовья хозяйства, при этом — самого лучшего поголовья. Военные лошади должны были быть возрастом до 7 лет, ростом в холке от 144 см и выше. Они делились на четыре категории: верховые, артиллерийские, вьючные и обозные. Военно-ремонтные комиссии приобретали лошадей из фонда по определённым расценкам, которые устанавливались государством в зависимости от категории, высоты в холке и района заготовки лошадей.

В предвоенные годы организации фонда ЛКА придавалось очень большое значение. Для каждого района устанавливали план поставки лошадей в фонд, причём примерно 70% лошадей должно было быть верховых, 25% — артиллерийских и 5% — обозных. В целом по стране в фонде находилось около полумиллиона лошадей, из них — 60% взрослых животных и 40% молодняка (от 1,5 до 3 лет). Лошади, занесённые в государственные племенные книги, зачислению в фонд не подлежали.

На каждую лошадь фонда заводилась учётная карточка. В ней отражались все факты её «биографии». Исключить лошадь из фонда без ведома начальника райвоенкомата не мог никто. Персональную ответственность за сохранность живой силы фонда ЛКА несли председатели колхозов и директора совхозов.

Специальная инструкция предписывала содержать в конюшне «фондовых» животных отдельно от остальных рабочих лошадок, выделять для них индивидуальные вёдра, щётки, скребницы, попоны и амуницию. Воспрещалось использовать «военнообязанных» коней на тяжёлых работах: пахоте, перевозке тяжестей, в дальних поездках. Им нельзя было спутывать ноги на выпасе. Ухаживать за ними надлежало постоянному конюху «из числа лучших колхозников». Всем лицам, связанным с содержанием лошадей фонда, предусматривались денежные премии.
...
Всего из народного хозяйства на фронт попало около трёх миллионов лошадей. Их потребовалось бы ещё больше, если бы благодаря чётко организованной военно-ветеринарной службе не возвращалось в строй подавляющее большинство легко раненных и заболевших животных. Однако более миллиона безропотных тружеников войны погибло. Как известно, уже в 1942 году лошадей пришлось закупать в Монголии.
...

...
Последовавший за окончанием II Пунической войны период ознаменовал пик военной экспансии Рима и, соответственно, поступление новых средств. После поражения при Киноскефалах в 197 году до н.э. македонский царь Филипп II должен был уплатить римлянам 1000 талантов (26 т) серебра контрибуции. В 195 году до н.э. спартанский царь Набис заплатил 500 талантов (13 т) серебра. В 188 году до н.э. сирийский царь Антиох III по условиям Апамейского договора отдал 15 000 талантов (393 т) серебра, а его союзник каппадокийский царь Ариарат — 600 талантов (15,7 т) серебра. В 187 году до н.э. Гней Манлий Вульсон внёс в казну 212 золотых венков, 220 000 фунтов (72 т) серебра и 2103 фунта (688 кг) золота, а также множество чеканной монеты, захваченной у галатов. После битвы при Пидне в 168 году до н.э. Луций Эмилий Павел захватил и вывез в Рим богатства Македонского царства, включая 2250 талантов (59 т) серебряной и 231 талант (6 т) золотой монеты, а также множество дорогих сосудов, в том числе украшенный драгоценными камнями золотой кратер, весивший 10 талантов (262 кг), вазы, чаши и золотую утварь с царского стола. Кроме того, военная добыча включала не менее 150 000 военнопленных, проданных затем в рабство.

В 1933 году американский историк Тенни Фрэнк рассчитал примерный римский бюджет на период между 200 и 157 годами до н.э. Согласно его подсчётам, доходная статья бюджета составляла 610,6 млн денариев, причём поступления от военной добычи в это время достигали 72% дохода. В 167 году до н.э. сенат даже решил упразднить за ненадобностью поземельный налог, взимавшийся ранее с римских граждан. С другой стороны, расходная статья бюджета составляла 555 млн денариев, и 85% этих денег тратилось на военные нужды. Чистая прибыль казны составляла 55,6 млн денариев, то есть 2/3 государственной казны птолемеевского Египта.
...