Marlagram

В декабре 2015 г. в Японии проживало 13 980 мигрантов из стран бывшего Советского Союза, 58% из числа которых составляли приезжие из России; 61,5% этой популяции — женщины (Статистика Министерства юстиции Японии).

...С 1979-го по 2010 год реальная почасовая зарплата мужчин работоспособного возраста, имеющих только среднее образование, упала примерно на 20%. При этом зарплата женщин со средним образованием за тот же период выросла.
...
Сегодня в США проживают 7 миллионов мужчин работоспособного возраста, которые не работают, — они исключены из трудовых резервов. Почти половина из них ежедневно принимает обезболивающие.
...
И если сравнить мужчин и женщин с сопоставимым опытом, работающих одно и то же количество часов в неделю на аналогичных должностях и в течение схожего времени, — а это, к слову, единственный способ реально что-то тут измерить — этот «разрыв» практически пропадает, а то и вовсе оборачивается в пользу женщин. Так, например, в одном исследовании на основе данных переписи населения было выявлено, что незамужние женщины в возрасте от 20 до 29 лет, проживающие в городах, в настоящий момент зарабатывают в среднем на 8% больше, чем их мужчины того же возраста и семейного положения. Кстати, большинство управленческих позиций сейчас занимают женщины.
...

...
Почти каждый пятый ребёнок в США воспитывается одной матерью. Этот показатель вдвое выше, чем в 1970 году. Мальчиков, которые растут без отца, стало на несколько миллионов больше.
...

...
Меня часто спрашивают, почему я не завожу детей. А услышав ответ, что я не готов, и еще не считаю себя компетентным в этом непростом деле, заливают о том, что мол, так никогда не будешь готов. Наши предки, бабушки и дедушки, а так же родители рожали и в более суровых условиях, ничего. Справлялись.

Одно из проявлений эффекта Даннинга-Крюгера не в том, что неуч не осознает всего масштаба проблемы, а в том что он не осознает само наличие проблемы. Потому что наши предки НЕ СПРАВЛЯЛИСЬ. Из поколения в поколение, веками и тысячелетиями не справлялись, плодя тупиц, злодеев и уродов. И этой толпой калек, глупцов и негодяев мы шли сквозь тьму нашей истории, освещая свой путь пылающим в наших глазах безумием, прокладывая маршрут безответственностью.

5% таких как я. Еще 5% психопатов. До 2% людей с БАР, >2% людей с пограничным расстройством… Статистика беспощадна, а список психических расстройств в МКБ-10 очень длинный. Большинство этих расстройств обнаруживаются с раннего детства. И от квалификации родителей зависит, будет недуг компенсированной особенностью, или превратиться со временем в непрекращающийся кошмар. Шанс, что у вашего ребенка не будет ничего из этого списка не так уж велик.
...

...
Прозопагнозия, или лицевая слепота — это расстройство восприятия лица, при котором человек не может узнавать лица, но другие предметы, включая морды животных, узнаёт без каких-либо сложностей.
...
Эта болезнь, впервые описанная в XIX веке, может мешать жизни около 2% населения планеты. Ещё одна проблема: с данным расстройством знакомы не все врачи, и его чаще всего не диагностируют.
...

...
С первого номера газеты и журналы издавались в Англии частными лицами, что неминуемо вело к напряженным отношениям с властями. На протяжении всего XVII века молодая английская пресса с переменным успехом боролась за свою независимость. Ее главным оружием была сатира.
...

...
Между тем газетное дело в народившемся Союзе американских штатов оказалось теснейшим образом связано с их политической жизнью, которая протекала хотя и бурно, но без особого разнообразия.
...

...
Но времена меняются. К концу XIX столетия многие издатели, среди них знаменитые Уильям Рэндольф Херст и Джозеф Пулитцер, сумели разглядеть тренд растущего консюмеризма. Они первыми увидели, что реклама дает куда больший доход, чем партийное финансирование. А публика все меньше интересуется политикой, предпочитая спорт и другие новости. Сойдя с рельсов узкопартийной тематики и, соответственно, партийной тенденциозности, они смогли значительно расширить свою аудиторию.
...

...
Сегодня, например, эти различия находятся в своей высшей фазе, американские СМИ раздирает непримиримый антагонизм. На переднем крае этой борьбы с либеральной стороны стоят The New York Times, Boston Globe, Washington Post, телеканалы СNN, MSNBC. C консервативной – газеты The Wall Street Journal, New York Post, Chicago Tribune, телеканал FOX.
...

...
Вот уже более 30 лет практически весь медийный рынок в Америке (точнее, 90% рынка) разделен между шестью гигантскими корпорациями. Среди них News-Corp, Disney, Time Warner, CBS и другие. Понятно, что главная, если не единственная задача всех шести гигантов – получение прибыли для своих акционеров. Каждая из этих корпораций создает информационный продукт в соответствии со взглядами того сегмента аудитории, который она обслуживает.
...
Так было до середины 1980-х годов, когда на медиарынке за аудиторию боролись 50 крупных корпораций и только 10% рынка входило в сферу влияния информационных гигантов. Острая конкуренция большого числа игроков ориентировала издания не столько на идеологические различия (в те годы СМИ не разбегались далеко от политического центра ни вправо, ни влево), сколько на борьбу за каждого читателя, зрителя, слушателя, к какому бы лагерю они ни принадлежали. Выигрывал тот, кто, перешагнув барьер идеологии, объективным и достоверным освещением завоевывал доверие публики.

Тому же в большой степени способствовало и массовое распространение телевидения. Телевидение – занятие дорогое, на порядок, а то и на два дороже газетного дела. Чтобы получать доход, ему нужна огромная аудитория, которую можно запродать рекламодателям. Уже только по коммерческим соображениям телевидение в те годы не могло позволить себе принять какую-то одну сторону. Поддерживая либералов, оно неизбежно теряло бы зрителей среди консерваторов, и наоборот. Это было время, когда коммерческая эффективность находилась в прямой зависимости от качества работы журналистов. В результате семь из десяти американцев испытывали тогда доверие к СМИ.
...
Так, в 1980-е годы была отвергнута доктрина справедливости, которую Рейган считал противной самой идее капитализма. С того времени правило балансировать одну точку зрения аргументами другой стороны перестало быть обязательным. А это открыло путь однобокому освещению и тенденциозному анализу событий.

Кроме того, со времен президентства Рейгана постоянно расширялся лимит на число СМИ, которыми может владеть одна компания. Шла концентрация медиаресурсов в руках нескольких наиболее сильных медийных групп. По мере их укрупнения росло и влияние каждой из них. Иные из гигантов откровенно использовали свое влияние в идеологических целях. Ярким тому примером может служить появление в империи Мёрдока телекомпании Fox, изначально заточенной на консервативные взгляды и неизменно выступающей в поддержку Республиканской партии.
...

...
Из всей массы информации люди склонны отбирать для себя только то, что подкрепляет их убеждения. Сети позволяют любому и каждому, в том числе глупым и некомпетентным, беспрепятственно распространять свои мысли и сомнения относительно текущих событий. И вот здесь начинает работать самонастраивающийся механизм: идеи набирают обороты по мере того, как в интернете образуется улей единомышленников. Пользователи попадают в группы общей политической мысли и уже больше никогда из них не выбираются, у них просто нет шанса посмотреть на мир иначе, столкнуться с альтернативными взглядами.

Появление идеологических кластеров породило убийственный для журналистики соблазн некритичного отношения к информации. Та информация, что отвечает взглядам издания или канала, принимается без должной проверки, а та, что идет вразрез, автоматически отсеивается. Нынешнюю ситуацию хорошо описывают слова редактора одного из изданий: «Не так важно, правдива информация или нет, важно, что она вписывается в наш дискурс».
...

...
Вот описание группового мышления, извлеченное из WEB-сайта Университета штата Орегон, посвященного общению:

Участники группового мышления видят себя частью замкнутой группы, работающей против внешней группы, противостоящей их целям. Вы можете сказать, подвержена ли группа групповому мышлению, если она:

1. переоценивает свою неуязвимость или высокие моральные установки,

2. коллективно дает рационалистическое объяснение решениям, которые она принимает,

3. демонизирует или стереотипно рассматривает внешние группы и их лидеров,

4. имеет культуру однородности, когда индивидуум подвергает цензуре себя и других так, что фасад группового единодушия сохраняется, и

5. содержит членов, которые берут на себя обязательства ограждать лидера группы путем утаивания от лидера информации от них или от других членов группы.
...

...
Вэй, до сих пор работающая с детьми в Нью-Йоркских школах, предупреждает, что по контрасту с тем, как гетеросексуальные мужчины спокойно могут выказывать нежность в обществах, где порицается гомосексуализм, в культурах, где к геям относятся спокойнее, мальчики ощущают ещё более сильное давление и необходимость доказывать свою гетеросексуальность. «Я слышу это из совершенно разных источников – от родителей, и детей», – говорит Вэй, отмечая, как одновременно появились принятие гомосексуалистов и фраза “no homo”. [добавляется в конце предложения, чтобы подчеркнуть отсутствие гомосексуального подтекста – прим. перев.]
...

...
Но за несколько последних десятилетий выяснилось много нового. Мы узнали, что стресс, связанный с бедностью, может менять вашу биологию так, как мы и не представляли ранее. Он может уменьшить поверхность мозга, укоротить теломеры и продолжительность жизни, увеличить шансы на ожирение и склонность к чрезмерному риску.

А сейчас уже появляются сведения по поводу того, что эти изменения могут быть ещё глубже – вплоть до уровня, на котором наши тела собирают сами себя, изменяя типы клеток, из которых они сделаны, Возможно, даже до экспрессии генов, с которыми тело играется, как с кубиком Рубика, брошенным в стиральную машинку. Если результаты исследований получат подтверждение, это будет означать, что бедность – это не просто социально-экономическое состояние.
...
У человеческих детей эпигенетические изменения в экспрессии генов рецепторов стресса, приводящие к усиленной реакции на стресс и проблемам с настроением, исследователи связали с жестоким обращением в детском возрасте. [McGowan, P.O., et al. Epigenetic regulation of the glucocorticoid receptor in human brain associates with childhood abuse. Nature Neuroscience 12, 342-348 (2009)] А в прошлом году исследователи из Университета Дьюка нашли, что «низкий социоэкономический статус во время взросления связан с увеличением метилирования ближайшего промотора серотонинового транспортера», приводящего миндалевидное тело к предрасположенности к «реактивности, связанной с угрозой». [Swartz, J.R., Hariri, A.R., & Williamson, D.E. An epigenetic mechanism links socioeconomic status to changes in depression-related brain function in high-risk adolescents. Molecular Psychiatry 22, 209-214 (2017)] И хотя предрасположенность к высоким уровням стресса имеет свои плюсы (к примеру, обучение в состоянии стресса может ускоряться [Champagne, D.L., et al. Maternal care and hippocampal plasticity: Evidence for experience-dependent structural plasticity, altered synaptic functioning, and differential responsiveness to glucocorticoids and stress. Journal of Neuroscience 28, 6037-6045 (2008)]), основная суть этих исследований такова: хронический стресс и неуверенность в детстве приводит к тому, что во взрослом возрасте со стрессом справляться сложнее.
...
О каком самостоятельном выходе из окружения или справедливом распределении можно говорить, если бедность травмирует участников «соревнований»? Особенно, если она ещё и передаётся через поколения? А уродливое следствие из гипотезы «самостоятельного выхода», говорящее о том, что люди, не выбравшиеся из тяжёлых обстоятельств, заслуживают их, имеет ещё меньше смысла в свете мрачной биологии бедности. Когда звучит выстрел стартового пистолета, бедные оказываются далеко позади стартовой линии. Я-то так точно был там, несмотря на мой текущий успех.

Так как же я выбрался оттуда? Случайно.
...

...
Так родилась идея, что в исследовании не надо принимать как исходную посылку различие между государством и преступностью. Это различие не качественное, а эволюционное, иногда его может не быть совсем. Хотя они противо­поставляются друг другу в правовом поле, в культуре — с социологической точки зрения это однопорядковые вещи.
...
Оказалось, что они не боятся и им интересно: это люди с хорошим воображением и гибким, пытливым умом, им льстило внимание ученого. Гораздо труднее было интервьюировать бизнесменов: они трусили, боялись говорить. Единственная проблема с некоторыми бандитами — некоторые просто не умели себя выразить. Это люди действия: они могут вышибать долги, решать споры, угрожать, громить офисы, но модус рефлексии у них отсутствует.
...
Вообще, это вечное, базовое явление социальной жизни. Принуждение, которое становится экономически конвертируемым благом, старше, чем рынок, и старше, чем обмен. Принуждение обеспечивает безопасность: я могу вас принуждать к чему-то, но, если вам что-то угрожает, могу принуждать другого человека снять эти угрозы. А безопасность и справедливость — это базовые потребности. В государстве они являются общественными благами, которые предоставляются вам централизованно, априорно, а вы за них платите вперед — налогами.

Но когда государства нет или оно слабое, появляется рыночная ниша силового предпринимательства. У любого предпринимателя должен быть изначальный ресурс: у кого-то это капитал, у кого-то — идеи, у кого-то — связи, а у кого-то это сила. Силовое предпринимательство — это когда ресурс организованного принуждения используется для превращения в экономические блага на постоянной основе. Это именно рынок: когда государство слабое, вы покупаете безопасность, торгуетесь, появляется конкуренция. Со стороны предложения появляются разные организации: воровские структуры, бандитские структуры, частные охранные предприятия, сотрудники правоохранительных органов.
...

...
Эти процессы дали возможность лучше понять суть государства. Представьте, что государство — это охранное предприятие; тогда возникает вопрос о том, кто является его собственником или доминирующим акционером. Если это сами государственные служащие, то речь идет о силовом предприниматель­стве: выгоду получают узкие группы лиц — люди в погонах, чиновники. А если доминирующий акционер — граждане, которые управляют этим охранным предприятием с помощью представительных органов, тогда бенефициаром становится все общество, поскольку работа такого предприятия и уровень охранных платежей (ренты, налогов) начинает ограничиваться самими клиентами.

Вообще вся суть демократических, буржуазных революций — это изменение формы контроля над доминирующим охранным предприятием, называемым государством. Государство, которое находилось под контролем короля, придворной аристократии, военного руководства, переходило под более широкий общественный контроль, и силовое предпринимательство внутри страны становилось невозможным, поскольку руководство этого предприятия не могло устанавливать цены и бесконтрольно присваивать доход.
...

...
Очень важно понимать, что в начале нулевых не «государство задавило мафию», а произошли объективные структурные сдвиги, благодаря которым бандиты исчезли как класс — сами люди частично остались, конечно. Это установила социология. Если бы мы сказали, что были преступники, которые убивали и вымогали, а вот теперь с ними разобрались, мы бы не ответили на вопрос, что произошло с нашей страной в период с 1995 года по 2005-й. Уже к 2003 году бандиты исчезли в таком количестве, но это не значит, что их пересажали: они просто перестали воспроизводиться. Папа-бандит уже не будет передавать свой опыт — наоборот, он сделает все, чтобы его дети были другими, пошлет их учиться в хорошие школы или за границу.
...

...
Институт проблем правоприменения исследует суды, полицию и другие профессиональные группы, которые заняты толкованием и применением закона. Но мы занимаемся этим не как юристы, а как социологи, антропологи, экономисты. Юристы смотрят на догму, они абстрагируются от поведения реальных людей в реальной жизни во имя ясности, чистоты, логичности и непротиворечивости законов, которые они создают и эволюцию которых обеспечивают. Это основа юридической науки, и так будет еще долго, по крайней мере в континентальном праве.

А мы изучаем, как все происходит в действительности, нас интересует соотносящийся с нормой факт, а не сама норма в соотношении с другими нормами. Выясняется, что закон — только один из источников поведения судов и полиции. А есть еще организационные ограничения и стимулы, интересы, профессиональная культура, взаимодействие этих организаций.
...
Например, судья видит, что в деле слабые доказательства вины или много нарушений и он должен вынести оправдательный приговор. Но он не может этого сделать, потому что прокурор обязательно обжалует оправдательный приговор, его будет рассматривать вышестоящая судебная инстанция и может отменить. А отмененный приговор — это отрицательный показатель в работе судьи, с него потом спросят на квалификационной коллегии или вспомнят, когда надо будет следующий класс присваивать.

Кроме того, это минус гособвинителю и прокурор города скажет председателю городского суда: чего это у вас судья позволяет, обратите на него внимание. Да и следователя, который вел дело, лишат премии и вынесут выговор. получится межведомственный конфликт, и судья это понимает. Поэтому оправдательного приговора не будет. В лучшем случае — признание вины, прекращение дела за примирением сторон, срок, равный отбытому, условный срок. Есть суррогатные техники, они вызваны действием организационных ограничений, к закону отношения не имеющие.

Словом, с одной стороны требования закона, а с другой — множество ограничений, связанных с организацией судебной деятельности, с политикой проверочной инстанции, с оценкой работы судей, с ведомственной оценкой работы прокуроров и следователей, с межведомственными отношениями… Эти вещи не принадлежат сфере права, но очень сильно влияют на его применение.
...

...
А это уже интересно многим: видя сеть распространения кокаина, можно увидеть очень многое. И вот именно поэтому всегда и везде к распространению кокаина причастны спецслужбы — обычный человек ведь не станет тратить на психостимуляторы в месяц стоимость неплохой иномарки: тысяч пять долларов. А кокаинист — легко.
...
Контролировавший кокаин мог легко понять все теневые обороты наличных денег, следовательно видеть тенденции в экономике, тренды. А следовательно он знал главное — где могут возникнуть очаги политической нестабильности, так как на теневой оборот больших денег рано или поздно вызывает необходимость создания силового и политического прикрытия. При этом сам оборот кокаина в глобальном раскладе — мелочь. Мало кто это понимает сейчас.
...

Вопрос: А можно ли разглядеть специфику: условно говоря, российская банда чем-то отличается от банды в Нью-Йоркском гетто или примерно социальные практики одни и те же, плюс-минус поправка на местную культуру?

С.Стивенсон: Спасибо за вопрос. Да, они чем-то похожи, а в чем-то различаются. Во многом похожи на то, что происходит в Латинской Америке. Они сильно вовлечены в жизнь местных сообществ, обрастают большими связями. Там, конечно, гораздо слабее государство, поэтому они в значительной степени иногда берут на себя функцию государства, например, могут помогать бедным. Но при этом, конечно, там очень высокий уровень насилия. Но в Америке – совершенно другая ситуация, там, в основном, этнические расовые меньшинства, которые крайне депривированы.

То, что я говорила, про «двойную спираль мобильности» – там этого просто быть не может. Поэтому гораздо сильнее уровень насилия между бандами и по отношению к населению. Еще много зависит от того, вовлечена ли банда в наркотики. Когда появляются наркотики, очень многое меняется. В Казани все это тоже сейчас растет, но в целом, теоретически, «по понятиям», они не могут торговать сами, только через посредников. А когда банда занимается исключительно наркотиками, там все гораздо хуже, гораздо выше уровень насилия.

Последний императив – «Достичь успеха любыми способами» или «Вверх по двойной спирали мобильности». Что это значит? У них нет приверженности исключительно криминальному образу жизни. Конечно, есть много «классических» уголовников, молодежи из трудных семей, не закончивших школу. Обычно им никакая работа «не светит», всё, на что они могут рассчитывать – это то, что они будут заниматься вымогательством или грабежом. Они мечтают остаться в этой бандитской структуре.
Но было и достаточно много людей, у которых были и другие возможности для развития, особенно, когда Казань стала процветающим городом, это уже после 2000 года. У них была ориентация на то, чтобы достичь успеха там, где можно. Среди наших опрошенных был врач-педиатр, который, как ни странно, был «пацаном» с улицы. Конечно, он не грабил на улице прохожих, но в организованную криминальную деятельность был вовлечен. Там были менеджеры нефтяных компаний, люди разных профессий, студенты.