InCome

Добрый день, специалисты!
Рассудите, пожалуйста, рабочий спор. Поиском пользовалась, ответа не найдено.

Планируем изготовить кружки с логотипом компании на внешней стороне. Логично, что лучше бы напечатать с обеих сторон, но представим ситуацию экономии, денег хватает только на одну сторону. На какой стороне печатать? На той, которая смотрит на пьющего, если держать кружку в правой руке, или на той, которая смотрит на всех остальных?

Моя точка зрения такова, что кружка создается именно для того, кто пьет, и стоять она будет у него на столе, соответственно лого должно должно быть на стороне пьющего, чтобы он его постоянно видел, иначе он видит пустую кружку.

Оппонент считает, что пьющий должен быть ходячей рекламой, и поэтому, когда он держит кружку в руке, логотип должны видеть все, кто вокруг него.

А как делаете вы? Какова практика в отрасли?

Заранее благодарю за ответ.
------------

>Разместите лого напротив ручки. Видеть его смогут оба зрителя - кто пьет и кто смотрит (но пить ему не дают) :-)

>Есть еще пара невостребованных (зато оч. креативных) вариантов:
- использовать для нанесения логотипа саму ручку кружки
- верхняя кромка кружки

>имхо: очень интересен вариант - внутренняя сторона ручки кружки.

>И печатать несохнущими чернилами, чтобы лого отпечатывалась на пальце кружко-потребителя в виде вечной татуировки.

>Не-е-е-е-е ; -) имхо, лучшее всего внутреннее дно. Вот пьет человек, вернее вкушает влагу, испытывает наслаждение, допивает до конца (смотрит ессно внутрь) и что видит? Правильно - лого. А какое лого? Той фирмы, что обеспечила ему это самое наслаждение, вот!

>Я сошлюсь на классические источники. Еще в Неуловимых мстителях фирменная надпись "НЕУЛОВИМЫЕ" наносилась на дно сосуда с внешней стороны. Ситуация неожиданного появления логотипа существенно усилит рекламный эффект.

>Я вас огорчу. Последние исследования показывают, что 5,41% ставят лого с обоих сторон, 3,78% ставят его справа, 3,74 слева, еще 0,27% ставят его на дно кружки, причем 0,15% - внутрь кружки. Остальные вообще заказывают вместо кружек календари и брелки. Это результаты исследований. А для вашей увлекательной пары предлагаю подумать, что среди одариваемых есть правши и левши. Таким образом, мало решить куда лого ставить, нужно еще придумать процедуру контроля держания рекламной кружки. А то вдруг вы решили, что лого должно быть наружу, а клиент держит её неправильно... Это же нарушение!

>Поскольку кружка с логотипом является главнейшим средством бренд-коммуникаций и играет решающее значение при формировании известности бренда и лояльности, считаю, что нельзя пускать этот процесс на самотек!
В обязательном порядке должна быть составлена инструкция по эксплуатации кружки, которая должна вручаться вместе с кружкой. Лучше под роспись с фиксированием паспортных данных.
Инструкция эта должна быть составлена с привлечением консультантов по бренд-коммуникациям, напечатана на фирменном бланке и подписана генеральным директором предприятия.
Тогда и только тогда вам удастся добиться правильного коммуницирования вашего бренда кружкопользователем! Удачи!

>Не вижу преград! Также необходимо рассмотреть возможность получения в Госнаркоконтроле - лицензии на эксплуатацию кружки с логотипом в рабочее время и соответственно после работы (по назначению).

>хм... а вы кружку с рюмкой не попутали случайно?

>О! Так это целая тема для диплома: Поведение рекламодателя (куда смотрит рекламодатель?) в то время, когда он пьет из кружки\рюмки?

>Не так... Если он УЖЕ держит в руке кружку с вашей рекламой, значит для вас он рекламобратель.

>Ну тогда уж кружкобратель и нарекламусмотритель. Вот если бы это был логотип без кружки и Он взялся бы именно за логотип, то тогда да - рекламобратель

>Вот мы практически и вышли уже на тему необходимости маркетингового исследования на тему: "Типы кружкосмотрителей. Критерии сегментации и модели поведения".

>...а так же проведение персонифицированных рекламных кампаний с помощью узкофокусированного кружконосителя"

>Не слушайте вы их. Они никогда логотипы на кружки не наносили, только пить из брендированных кружек горазды.
В соответствии с современными стандартами Логотип должен быть объемным и свободно плавать в жидкости, налитой в прозрачную кружку. Таким образом решается проблема просмотра логотипа как пьющим, так и всеми окружающими.
Современные нанотехнологии позволяют достигнуть позиционирования логотипа точно в геометрическом центре кружки путем вакуумного литья под сверхвысоким давлением. Плавное вращение Логотипа в жидкости достигается применением наномагнитов, взаимодействующих с магнитным полем земли и вызывающих торсионный эффект (Эффект Укурченко).
Наша фирма изготовит вам такие кружки всего $999 (при заказе партии от 1000 штук). В комплект так же входят поляризационные наноконтактные линзы для просмотра логотипа в непрозрачных жидкостях (кофе, кефир, темное пиво).

Смерть позволила мне кардинально пересмотреть свои взгляды на непрофессиональных критиков. Теперь я относилась к ним терпеливо, стараясь прислушиваться к каждому и понимать, что заставило их сделать то или иное замечание.
Ничто так не меняет отношение к критике, как возможность в самом прямом смысле сожрать ее источник.

Каждый хочет, чтобы его информировали честно, беспристрастно, правдиво — и в полном соответствии с его взглядами.

Клиент стянул с головы вязаную шапочку, мокрую от дождя, и решительно сел на стул перед столом.
— Ипотеку хочу взять, — хмуро сказал он. — Евгений. Меня зовут.
— Прекрасно! — Наталья поправила на шее банковский платочек кислотной расцветки. — Какая сумма кредита вас интересует?
— Миллион. Триста тысяч своих у меня есть, накоплено за жизнь.
— Хорошо, Евгений, у вас есть первый взнос, он больше, чем десять процентов от суммы кредита, значит, ставка будет ниже, чем на продукт без первоначального взноса. Квартиру хотите купить?
— Нет. — Евгений осторожно положил шапку на край сияющего стола, та упала, он поднял ее и оставил в руке — на белой столешнице после нее осталось некрасивое мокрое пятно. — Участок. На участки даете?
— Наш банк предлагает ипотеку на земельные участки по ставке семь и одна десятая процента, — защебетала Наталья. — Участок под строительство?
— Не совсем. Хотя можно и так сказать. Но строительство потом. Попозже.
Последнее слово далось ему с трудом. Наталья оценивающим незаметным взглядом окинула клиента — разве что дачу построит.
— Хорошо, Евгений, у вас с собой документы на участок? Где находится выбранный вами объект недвижимости? Какая категория земли?
Евгений растерялся.
— Документов нет, мне сказали цену просто. Категория земли? Ну, посуше чтобы. И поближе. Чтобы недалеко ездить.
— Коттеджный поселок?
— Троекуровское.
— Село? — не поняла Наталья. — Садоводство?
— Кладбище.

Она открыла шкаф и достала банку с кофе, вопросительно оставив руку с ложкой на весу.
— Ты как любишь, с молоком или без?
— Черный.
— Ага, — она кивнула. — Значит, кофе у вас пьют?
— Кофе везде пьют, — философски заметил Дон. — И насчет еды…
— Я на диете. — Она поставила турку на плиту и локтем открыла дверь холодильника. — Есть салат и йогурт. Угощайся.
— Нахрен, — вежливо ответил Дон. — С такой еды я ноги протяну.
— Не ты, а я — это во-первых, а во-вторых, я худею.
— Зачем?
— Лето скоро, купальный сезон и все такое. И вообще, ты же внутри меня, значит, все знаешь про лишний вес, который у меня есть, и хватит это обсуждать. Мне неловко. Давай о чем-нибудь другом поговорим.
— Давай. У тебя мясо есть?
— Колбаса где-то была.
— Сделай мне бутерброд, только потолще.
Вика достала буханку и отрезала от нее почти четверть, потом намазала ее маслом и положила сверху всю колбасу, которая была в доме.
— Так нормально?
— Так отлично, — заверил ее Дон. — Ешь!
— Эй! — возмутилась Вика. — Почему я?
— А мне его как съесть без тебя?
— Как хочешь.
— Нормальное гостеприимство, — обиделся Дон.
Вика хотела ответить ехидством, но неожиданно ее посетила мысль, что Дон инопланетянин, какая-то вот такая форма жизни без тела, и потомки ей не простят, если слава о вредности землян разнесется по всей галактике из-за паршивого бутерброда. К тому же первый контактер ценен не идеальной фигурой, а тем, что он первый, — а йогурту ничего не будет.

— Надеюсь, вы не сомневаетесь в опытности нашего эксперта?
— Ну что вы! Я верю, что он опытен, и верю, что он ваш.

— Пропусти рюмашку, Сонк.
— Да замолчи же, папуля, — ответил я. — И вообще, как я могу пропустить рюмашку? Ты же далеко, в другой камере.
— У меня личный трубопровод, — сказал папуля. — Могу сделать тебе... как это называется... переливание. Телепортация, вот это что. Телепатическая трансфузия. Я просто накоротко замыкаю пространство между твоей кровеносной системой и моей, а потом перекачиваю алкоголь из своих вен в твои. Смотри, это делается вот так.
Он показал мне, как — вроде картинку нарисовал у меня в голове.
Действительно, легко.

В разговоре с женщиной есть один болезненный момент. Ты приводишь факты, доводы, аргументы. Ты взываешь к логике и здравому смыслу. И неожиданно обнаруживаешь, что ей противен сам звук твоего голоса.
(с) Довлатов

Библиотекарь боялся дневного света, и ему вполне подобало стать тенью среди библиотечных теней. Высокий, худой, он к тому же держал одно плечо выше другого. Волосы у него были пыльно-белокурые, лицо — длинное, нос — прямой, бледно-голубые глаза — расставлены очень широко, так что казалось, будто у него, собственно, один глаз, а другой неведомо где. В известном смысле так оно и было — другим его глазом смотрел человек, живший десять тысяч лет назад.

В Майкле Херне было то, что кроется в любом ученом под напластованиями учености и помогает вынести ее груз. Когда это выбивается наверх, оно зовется поэзией. Ведомый чутьем, Херн созерцал то, что изучал. Даже пытливые люди, возлюбившие уголки истории, увидели бы в нем лишь пыльного любителя древности, корпящего над горшками, мисками и пресловутым каменным топором, который так хочется закопать обратно. Это было бы несправедливо. Бесформенные предметы были для него не идолами, но орудиями. Глядя на хеттский топорик, он видел, как кто-то убивает им добычу, которую сварит в хеттском горшке; глядя на горшок, он видел, как кипит в нем вода, в которой варится то, что убил топорик. Конечно, он сказал бы точно, что именно там варилось; он мог бы составить хеттское меню. Из скудных обломков он создал древний город, затмивший Ассирию неуклюжим величием. Душа его блуждала под странным золотисто-синим небом, среди людей в головных уборах, высоких, как гробницы, гробниц, высоких, как крепости, и бород, узорных, как рисунок обоев. Когда он смотрел из открытого окна на садовника, подметавшего дорожки, он видел чудищ, как бы вырубленных из скалы, и созерцал их властные лица, огромные, словно город. Наверное, хетты немного сместили его разум. Когда один неосторожный ученый повторил при нем досужую сплетню о царевне Паль-Уль-Газили, библиотекарь кинулся на него с метелкой для обметания книг и загнал на вершину библиотечной лестницы. Одни считали, что эта история основана на фактах, другие — что ее выдумал Дуглас Мэррел.

Во всяком случае, она была хорошей аллегорией. Мало кто знает, как много буйства и пыла кроется в глубинах самых тихих увлечений. Боевой дух прячется там, как в норе или в закутке, предоставляя равнодушию и скуке более заметные участки человеческой деятельности. Можно подумать, что популярная газета кипит страстями, а «Труды ассирийской археологии» отличаются миролюбием и кротостью. На самом деле все наоборот. Газета стала холодной, фальшивой, полной штампов, а ученый журнал полон огня, нетерпимости и азарта. Херн просто терял самообладание при мысли о нелепой выдумке профессора Пула, утверждавшего, что сандалия существовала до хеттов. Он преследовал противника, вооружившись если не метелкой, то пером, острым, как пика, и тратил на этот неведомый спор истинное красноречие, безупречную логику и небывалый пыл, которые так и останутся скрытыми от мира. Когда он открывал новый факт, с блеском опровергал ошибку или подмечал противоречие, он и на дюйм не приближался к славе, но обретал то, что редко обретают знаменитости. Он был счастлив.

Из темноты подвала, поблескивающей боками банок, на незваных гостей смотрели две пары широко раскрытых глаз. Фонарь скользил по людям… или существам… которые скрывались во мраке, и увиденное не сразу укладывалось в единую картину.

Мелкие аккуратные перышки с пухом — рябые или серые. А поверх них — обычные джинсы и толстовки, укрывающие от холода обычные человеческие тела.

Почти обычные. Не считая больших верблюжьих горбов на загривках, из-за которых казалось, что у существ нет шеи. Горбы были не такими, как при искривлении позвоночника. Они казались чужеродными, будто под кожей что-то пряталось. Какой-то запас, как у верблюдов. Что там накапливает верблюжий организм в горбах — жир? Воду?

— Вы кто? — спросила Кристина.

Ненадолго повисла пауза. Потом одно из существ плаксивым голосом протянуло:

— Ну что вы привязались? Какое ваше дело, как мы живем? Жильцы мы! С пятого этажа! В своей кладовой сидим, вас не трогаем! Петька, бей их, а то журналюгам на опыты сдадут!

Пернато-горбатые гуманоиды набычились и пошли в наступление.

— Всем стоять, — вклинился Лещинский, коротким движением руки возводя прозрачную воздушную стену перед существами. — Расскажите, что с вами случилось, и мы вам поможем. — Он скептически осмотрел «жильцов с пятого этажа» и с сомнением добавил: — Если, конечно, вы в этом нуждаетесь.

— Че, правда поможете? И водопровод почините?

— Можем починить, — с еще большим сомнением ответил Лещинский. — Только… при чем здесь водопровод?

— А вот как воду отключили, так все это и началось, — уже дружелюбнее пояснил первый жилец. — Перьями мы начали обрастать. Горбы появились. Оно-то удобно, прям очень! Без воды ни помыться, ни чаю лишний раз согреть. А так купаться в пыли можно, без чая, опять же, не помрем, с таким запасом, — он попытался кивнуть на свой горб, но тот мешал поворачивать голову. — Только по ночам купаться приходится, — пригорюнился жилец. — Когда нет никого. Днем вечно глазеют…

К нам едет инквизитор

Тарквиний Змейк ворвался в класс, как свежий ветер, и задал вопрос, неожиданный для учителя химии:
— Вы знаете, как выглядит китайский иероглиф "учиться"?
Никто не знал.
— Он составлен из трех элементов: ребенок под крышей, а сверху над ним — когти. Вопросы есть?

Главный дементор повозил чучелом смеркута по столу. Картинка сменилась. “Doom” — было крупно написано сверху. И дальше — “New game” и что-то там еще. Главный решительно ткнул чучелом в надпись, картинка сменилась еще раз, и он пропал.
Не глядя по сторонам, он сипло спросил:
— Управлять чем?
Под левую руку легла плоская коробка с клавишами.
— Тут… Запомните, “ай-ди-ди-кью-ди”, — прошелестело за спиной.