Идеальная пара (гет)

Для атмосферы:

Priscilla Ahn — Dream (очень классно заходит в первой половине повествования от лица Лили)

Angus & Julia Stone — Grizzly Bear (для второй половины её рассказа)

Kasabian — Wasted (для тусовки в части Джеймса)

Между нами никогда не было больше того, что приносил случай. Но, может быть, как раз это и привязывает и обязывает людей сильней, чем многое другое.

Эрих Мария Ремарк. Три товарища

Бар «Хоффер и Стоун» производил приятное впечатление. На стенах тут и там висели бра в виде свечей, на столиках мирно горели зажжённые восковые свечи, источавшие аромат свежего луга. Я не была знатоком мест, где можно просто хорошо провести время, вкусно перекусить, а вот Поттер был явно о таких заведениях осведомлён. От места «заварушки», где ещё час назад я проявляла чудеса везения, мы удалились кварталов на шесть. Я узнала район Кингстон-апон-Темс, в котором изредка в детстве проводила выходные с семьёй, когда мы приезжали в гости к подруге мамы. Эти места были тихими, но при этом в меру оживлёнными. Многочисленные кафе, магазинчики и известный театр — всё, что нужно для семейного досуга. Поттер велел официанту обслужить нас за самым дальним столиком. Если бы это было свиданием, то наш стол можно было бы назвать романтичным: в затемнении, в самом дальнем углу помещения. Для любых бесед и робких поцелуев в самый раз. Поттер предложил посмотреть меню, но я абсолютно не чувствовала аппетита, увиденное ранее его напрочь отшибло, поэтому честно сказала, что не голодна. Он пояснил, что это временно, а после заказал что-то на свой выбор, я даже не слышала, что именно, поскольку была погружена в себя. Он начал говорить со мной, но мне лишь хотелось молча сидеть и смотреть куда-то вдаль, пытаясь собраться с мыслями. Беседа же с Поттером в мои планы не входила. И вообще, почему я позволила себе с ним куда-то пойти? Может, он хотел сделать мне какую-то подлость, а я покорно делаю то, что он говорит! Где моя гордость, в конце концов? Впрочем, я понимала, что теперь образ Поттера в моей голове был иным. Я видела его на поле боя, это не был школьный задира, это был уже взрослый и разумный человек, который бесстрашно противостоял слугам Того-Кого-Нельзя-Называть… Это был не просто однокурсник, это был воин. Такой, о каких раньше писали Вальтер Скотт и Фридрих Шиллер. Перед его героизмом, самоотверженностью и решимостью нельзя было устоять. Я незаметно для себя начала относиться к нему с большим уважением и доверием, нежели прежде. Какая-то часть меня была отчего-то уверена, что Поттер не смог бы никак мне навредить. Видимо, этим объяснялся тот факт, что я держала в руках бокал с виски, которое пила всего два раза в жизни, запивая при этом литром колы, а затем и осушила его. Янтарная жидкость обожгла пищевод и желудок, зато мой озноб прошёл, я почувствовала, как по телу начало потихоньку разливаться тепло. Всё-таки Поттер знал, что делал. Даже заказанный им ранее салат начал вызывать во мне огромный аппетит, а посему я с энтузиазмом принялась его есть. Видимо, виски придало мне какой-то храбрости, потому что я решилась сказать Поттеру о своих сомнениях в его честности. Ведь пару месяцев назад, когда он говорил мне о своём участии в сражениях с Пожирателями, я отнеслась к его словам с настороженностью. Но теперь я видела, что он говорил правду. Мне показалось, что некоторые мои слова были ему не по душе. Но даже если это было так, виду он не подал. По мере того, как улетучивались порции виски, я всё больше расслаблялась и начинала чувствовать себя по-другому. Как будто язык сам говорил то, что хотел, тело двигалось само по себе, а я лишь наблюдала за всем со стороны. Мне было интересно, чего же боялся Поттер, которого нельзя было отнести к трусам, но он своего секрета мне не раскрыл. Тогда я почувствовала себя несколько уязвлённо. А, собственно, из-за чего? Из-за того, что он не раскрывает душу всем кому ни попадя? И ведь его нельзя было в том упрекнуть. А уж когда я высказала ему своё желание вступить в Орден Феникса, то почувствовала себя школьницей, которой даёт наставления старший брат. Я впервые чувствовала себя чуть ли не ребёнком по сравнению с Поттером, хотя все прежние годы мнила себя всезнающей и более взрослой, нежели он. Оказывается, и тут я была неправа. Сдаётся мне, что, будь на месте Поттера, к примеру, Ричард, я бы не стала так насупливаться в ответ на его слова. Мне бы не было обидно. Поттер предложил ещё раз хорошенько всё взвесить, а после сообщить о своём решении ему лично. Это было довольно неловкой ситуацией для меня, поскольку моё будущее отныне зависело частично и от него. Но апогея моё изумление достигло тогда, когда человек, которого я презирала всю школьную жизнь, пригласил меня на свой день рождения. Почему? Мы были абсолютно чужими людьми, он ничего не был мне должен и вряд ли чувствовал свою ответственность передо мной. Тогда почему? Я так этого и не поняла. Для себя окончательно не решив, принять его приглашение или отвергнуть, я просто поблагодарила Поттера и допила виски, даже не собираясь спорить по поводу того, кто будет платить за ужин.

После уюта «Хоффера и Стоуна» мы решили немного пройтись и, что называется, проветриться. Мы шли молча. Каждый думал о своём. В моей голове снова начали всплывать отрывки недавнего боя, и я, наконец, осознала, во что ввязалась. Я стала понимать, какой опасности подвергла себя и как же мне повезло остаться невредимой. Паника овладела мной, и я решила попробовать как-то отвлечься. Остановившись и подняв голову, я увидела поистине потрясающую картину. От красоты ночного неба у меня перехватило дыхание. Я сама не заметила, как сказала об этом Поттеру. Вопреки своему обыкновению, он лишь кивнул в знак согласия, также устремив взгляд на небо. Я совсем не ожидала, что именно в этот момент напряжение отступит и из моих глаз польются слёзы. Я была не в силах их остановить. Накопленные переживания нахлынули все разом, и когда я почувствовала, что кто-то обнял меня, то положила голову на его плечо и зарыдала. Чья-то тёплая ладонь гладила меня по спине, и этот кто-то терпеливо ждал, когда я успокоюсь. Признаюсь, я ни разу не плакала при посторонних людях, либо же всегда быстро скрывалась от чужих глаз и предавалась слезам где-нибудь в укромном месте. Мантия парня промокла от моих слёз, но он не обмолвился ни словом. Я не плакала при Ричарде, зато разревелась как девчонка на плече у Поттера. Выходит, он с этих пор единственный, кроме Марлин и Алисы, кто видел мои слёзы. Успокоившись, я почувствовала себя крайне неловко, поэтому сразу же извинилась. И опять мой бывший недруг проявлил чудеса понимания и милосердия, хоть его и забавляли мои оправдания. Но это меня не зацепило, напротив, заставило как можно скорее взять себя в руки.

Трансгрессировав в Коукворт, уже стоя рядом с домом, я не могла придумать, что сказать Поттеру, каким образом отблагодарить его за то, что он сделал для меня. Он тоже смотрел на меня как-то озадаченно. Я не знаю, сколько времени прошло с тех пор, как мы очутились здесь, но в тот момент я чувствовала себя в безопасности. Я словно вынырнула из толщи воды, когда Ричард появился из ниоткуда и обнял меня за талию. При виде него Поттер лишь успел махнуть рукой, затем раздался хлопок аппарации. Он ушёл.

— Ты где пропадала? — обеспокоенно спросил Ричард, развернув меня лицом к себе. — Я ждал тебя два часа. Думал, что ты забыла про наш вечер…

Ах, да. Точно, вечер. Я сама позвала его несколько дней назад, но сегодня даже не вспомнила о нём. Видимо, я была до сих пор под впечатлением от сражения.

— Прости, — сбивчиво ответила я, виновато опустив глаза, — просто много работы было сегодня.

Я сама не поняла, почему не сказала Ричарду правду. Раньше я никогда его не обманывала. Но сейчас думала, что рассказать о нападении и ужине с его соперником было бы не лучшей идеей.

— А что Поттер здесь делал?

Во взгляде Ричарда читалось напряжение. Конечно, на его месте я тоже бы была удивлена такому повороту событий, особенно учитывая, что мы не виделись с Поттером около трёх месяцев. Ответ нашёлся сам собой и даже был практически правдой:

— Я решила немного прогуляться после работы. Ну, ты знаешь… день сегодня был очень тяжёлый, а это помогло мне снять стресс. Мы случайно столкнулись и разговорились.

— А тут он что забыл? — непонимающе спросил Гейт.

— Предложил проводить. Сейчас время неспокойное, я решила, что это было разумно. Потому согласилась.

Потерев подбородок, Ричард удовлетворённо кивнул. Я едва заметно перевела дух. Мы вошли в дом.

Вечер был спокойным, однако присутствие Ричарда меня тяготило. Мне хотелось побыть одной, но я не могла придумать достойного предлога, чтобы выпроводить его из дома, поэтому мы сидели, обнявшись, на диване в гостиной и смотрели «Как украсть миллион» с Одри Хэпбёрн. Я практически не обращала внимание на фильм, мысленно прокручивая прошедший день снова и снова. Я приходила к выводу, что просто обязана вступить в Орден Феникса. Если уж по неопытности мне не позволят сражаться, то я могу хотя бы лечить раненых. А также я поняла, что мне просто необходимо было поговорить с Марлин. Она всегда находила самые нужные слова. Сказав Ричарду, что мне нужно позвонить по срочному делу, я взяла телефон и удалилась с ним на кухню, а затем наложила на комнату заклятие «Оглохни» и заперла дверь. Номер Марлин я знала наизусть. Она не спала и подняла трубку всего лишь через три гудка.

— Подожди, я сейчас сделаю этот разговор приватным, а то у кого-то слишком большие уши, — фыркнув, проговорила Маккинон. Из трубки раздавались шуршание и треск. Вскоре они прекратились, и она вернулась к разговору. — Что случилось?

Я выложила всё, как на духу. И про битву с Пожирателями смерти, и про дальнейшее развитие событий. Марлин слушала внимательно, не перебивая. После моего рассказа на некоторое время повисла тишина. Я ждала слов подруги, как подсудимый ожидает оправдательного приговора. Наконец, она воскликнула:

— Лили, ты жива?! С тобой точно всё в порядке?

— Точно, не волнуйся, — заверила я, чувствуя, как Маккиннон не находит себе места. — Если бы что-то случилось, я была бы в Мунго.

— Ты рассказала мне обо всём, и я как представила это!.. Просто кошмар!

— Да, знаю.

Шумно выдохнув, Марлин заговорила спокойнее:

— Это, конечно, не моё дело, но на твоём месте я бы поостереглась идти в этот Орден.

— Почему?

— Хотя бы потому, что это дико опасно. Ты и так много работаешь. Когда ты будешь отдыхать?

— Не волнуйся, я урегулирую этот вопрос, — несколько повеселев, ответила я. Марлин напоминала мне дни, когда в Хогвартсе она отговаривала меня от очередного похода в библиотеку по причине моей большой умственной нагрузки. Годы шли, а Марлин оставалась всё той же забавной Маккиннон. — Меня больше пугает то, что меня пригласили на день рождения. Ты знаешь, я никогда не была на таких мероприятиях… Тем более у Поттера.

— Да, это как-то вылетело из моей головы! — раздался торжествующий возглас подруги. Я прямо-таки видела, как она потирала ручки от удовольствия. — Значит так, Лилс. Завтра утром мы идём по магазинам. Заодно придумаем подарок. И не закатывай глаза! Я всё вижу.

Как она это делает? Даже находясь за несколько миль, она сходу определяет, что и как я делаю. Неужели я настолько предсказуема?

— Это даже не обсуждается, мисс Эванс, — на другом конце провода раздался тихий смех. — Лучше мне скажи, откуда у Поттера твой адрес.

— Прости, что? — я на секунду остолбенела.

— Ну он же каким-то образом аппарировал к твоему дому. Вот у меня и возник вопрос: откуда Джеймс знал, где он находится?

Вопрос был логичный и вместе с тем неожиданный. Я пыталась припомнить, когда и при каких обстоятельствах могла проболтаться Поттеру о своём жилище. Вероятнее всего, я сказала о нём без задней мысли, когда находилась в прострации. Но Марлин отмела этот предположение, однако и сама ничего не предположила.

— Если и у тебя нет идей, значит, есть только два реальных варианта: либо я сама сказала, либо он откуда-то узнал. Я больше чем уверена, что сказала это сама.

Маккиннон не согласилась со мной и перевела тему. Она всегда так делала, когда не могла доказать свою правоту.

— Знаешь… У меня всё же есть опыт общения с Поттером, но я никогда не видела, чтобы он кого-то успокаивал, это удивительно для меня. Видимо, ты была в ужасном состоянии.

— Или он оказался не таким уж зверем, — тихо сказала я.

— Ага! — победно воскликнула Марлин. — Вот ты его и выгораживаешь.

— Никого я не выгораживаю, — протестовала я, не намереваясь уступать Маккиннон. Того и гляди, она нас уже обвенчает без моего ведома. — Просто признай, что Поттер тебе нравится больше, чем Ричард. Вот ты меня с ним и сватаешь.

— Пускай мне Ричард и не очень нравится, но вот с Поттером неувязочка — этого упрямца невозможно заставить что-то сделать без его собственного желания. Так что сватать его никто в здравом уме не станет.

И это правда. Ещё ни одна девушка не смогла заарканить Джеймса Поттера.

Какое-то время мы обсуждали прошедший вечер, и обе пришли к выводу, что собачиться с моим бывшим заклятым школьным врагом не стоит. Он был не таким уж пропащим человеком, в некоторых аспектах у него даже можно было чему-то поучиться. Поэтому решено было завтра привести себя в порядок и пойти к нему на день рождения. Меня ободрял тот факт, что Марлин тоже была приглашена, а потому я чувствовала себя спокойнее. В случае чрезвычайной ситуации подруга точно меня подстрахует. Попрощавшись с ней, я «оживила» кухню и отправилась к Ричарду. Он словно не заметил моего отсутствия — всё так же лежал на диване и смотрел «Как украсть миллион». Как только я удобно расположилась рядом, Ричард принялся гладить меня по плечам. Не стану лукавить, после трудного дня это было лучшим лекарством от усталости. С плеч он переключился на спину, а затем неловко посадил меня к себе на колени и начал целовать. Я отвечала, а сама думала о завтрашнем дне. О том, как сказать Ричарду про приглашение на день рождения Поттера, про то, что я пойду одна, без него. И стоило ли вообще об этом говорить? Тем временем Ричард целовал меня в шею. Первый поцелуй в такую чувствительную область вызвал волну мурашек, второй был просто приятный, а третьего я практически не ощутила. Все мои мысли были далеки от гостиной дома Эвансов. Опомнилась я лишь тогда, когда Ричард принялся расстёгивать пуговицы на моих джинсах, попутно пытаясь вызволить меня из них. Переспать с парнем после того, что случилось сегодня, было совершенно не тем, чего я хотела. Но Ричард воспринял мой протест как игру, это ещё сильнее возбудило его.

— Ричард, я не хочу, перестань, — негромко сказала я, оставшись в свитере и в нижнем белье.

— Как не хочешь? — игриво спросил парень, блудливо улыбаясь. — Вроде как мы договорились, что сегодня наконец попробуем…

— Я очень устала, Рич, правда… — чуть ли не умоляюще проговорила я. — Давай в другой раз.

Полуголый Гейт повалил меня на диван и придавил своим весом, целуя в шею и в губы. Я пыталась вывернуться, но Ричард не позволял мне этого.

— Три месяца прошло… я ждал, как и обещал… А ты обещала попробовать сегодня… позвала меня к себе…

Я судорожно соображала, что делать, поскольку осталась лишь в одном нижнем белье, как и мой парень. С одной стороны, мне было интересно, ведь я никогда раньше не занималась сексом, и это будоражило. А с другой стороны, мои мысли были заняты совсем другим, а такая настойчивость Ричарда меня раздражала. Я ведь на понятном английском говорила, что была не в духе. А Рич как будто меня не понимал.

— Остановись, пожалуйста! — отчаянно крикнула я, и Гейт прекратил целовать меня в живот.

Он приподнялся и сел, обжигая меня недовольным взглядом. Я прекрасно понимала, как это выглядело: я позвала его к себе домой, намекнула, что, возможно, мы попробуем, и сама же его оттолкнула. Но я была не виновата в том, что не хотела близости с Ричардом.

— Прости меня, — расстроенно протянула я, натягивая свитер. — Но я правда устала. Сегодня людей вытаскивала из заварушки.

Гейт глубоко вздохнул, но ничего не ответил. Я попыталась чмокнуть его в щёку, но он увернулся от моего поцелуя, как от назойливой мухи, а затем принялся одеваться. Фильм уже закончился, на часах значилось 11:23 после полудня.

— Ну что мне сделать, чтобы ты меня простил? — наконец, разозлившись, воскликнула я. — Ты теперь так и будешь дуться?

Гейт подошёл ко мне, поцеловал в щёку и сказал:

— За свои слова нужно быть в ответе, Лили. Если мы о чём-то договорились, то это нужно соблюдать. Я знаю эти женские отмазки, вроде «у меня болит голова», «я устала»…

— Но я действительно устала! — от высказывания Ричарда я была в недоумении. Он как будто нарочно не верил моим словам, хотя я говорила ему правду.

— Допустим, это так, — нехотя отозвался парень. — Но ты поставь себя на моё место. Как бы ты теперь чувствовала себя? Слегка обманутой, напрасно обнадёженной?

— Я тебя не понимаю.

— Да что тут понимать. Видимо, не судьба. Как-нибудь в другой раз.

Он сдержанно улыбнулся и направился к выходу. От оцепенения я даже не проследовала за ним, чтобы проводить. Что он только что сказал? Как это прикажете понимать? В тот момент я чувствовала себя как никогда глупой и виноватой. Отвратительное ощущение. И это было похоже на то, будто бы мы впервые поссорились. Я не представляла теперь, как должна была исправить ситуацию.

* * *

С Эванс мы так и не попрощались. Последнее, что я видел перед трансгрессией, — её взгляд. Мне показалось, он был полон какого-то необъяснимого сожаления. Но я мог и ошибаться. И всё же я чувствовал, что не готов лицезреть Гейта, да и моя роль была сыграна. Я был абсолютно трезв, но в голове мысли возникали спутано, я даже не сразу осознал, что уже утром мне нужно будет принимать поздравления. Честно говоря, я не чувствовал какого-то праздника. Мне хотелось провести этот день со своими Мародёрами, но Бродяга настоял на том, чтобы я устроил вечеринку. Мы арендовали симпатичный бунгало в Хартфордшире, в который уже притащили выпивку и целую груду закусок. Гостей должно было собраться не слишком много: Бродяга, Марлин, Лунатик, Хвост. Ещё несколько человек из команды обещали прийти. Также я пригласил Эванс. Я не возлагал на неё большие надежды, как не был уверен и в том, что она наутро по-прежнему будет хотеть вступить в Орден Феникса. Вы спросите, почему нельзя было пригласить всех в мой дом в Годриковой впадине? Ну, как минимум, потому что я не хочу превращать своё имение в помойку, как и не хочу светить родовое гнездо. Поскольку я был членом тайной организации, противостоящей Волдеморту, светиться мне было ни к чему.

Утром я проснулся от громкого стука в дверь. Я кое-как разлепил глаза и спустился со второго этажа, чтобы открыть дверь. На пороге как ни в чём не бывало стоял довольный Сириус. Его наглая морда светилась в предвкушении загула. Нам неслыханно повезло: сегодня и он, и я были выходными, в Орден нас не вызывали. Красота.

— А что, у собак спать утром не принято? — недовольно буркнул я, провожая гостя на кухню.

Блэк вальяжно плюхнулся на стул и заказал кофе.

— Смею напомнить, что это не кафе, — подколол я, наблюдая за тем, как Сириус расплывается в шкодной улыбке, — а я сегодня, между прочим, ещё и именинник. Так что готовьте завтрак, коли разбудили меня, мистер Блэк.

Вскинув руки в знак согласия, Бродяга принялся хозяйничать на кухне, а я в это время отправился принимать душ. Прохладная вода слегка разбудила меня, по крайней мере, глаза больше не смыкались. По возвращении на кухню я обнаружил на обеденном столе подгоревшую яичницу и свежесваренный кофе. Усевшись на стул, мы оба уставились на тарелки: один из трёх желтков растёкся, другой съёжился, а третий был довольно аппетитного вида. Белок по краям сильно подгорел.

— Знаю, повар из меня не очень, — поджав губы, сказал друг, а затем попробовал свою стряпню и победно произнёс: — Есть можно.

Пока мы уплетали то, что было можно съесть, и пили кофе, составили план действий. Сириус предлагал пройтись по продуктовым магазинам с целью докупить продуктов и всего, что могло бы пригодиться на вечеринке. Я же предлагал основную часть еды заказать доставкой или же заказать на вынос в каком-нибудь ресторане. Сошлись на моём варианте, как и на том, что ни у меня, ни у Сириуса не было вещей, в которых можно было отметить мой день рождения. В список дел вошёл и эспресс-поход в Харродс.

Вечер выдался погожим, очень тёплым и безветренным. Потихоньку приглашённые подтягивались к особнячку, принося с собой свёртки в подарочных упаковках. По правде говоря, в качестве подарка мне преподносили всякий хлам: статуэтки, которые, как известно, только собирают пыль, конфеты, которые я не особенно жаловал, поскольку был равнодушен к сладкому. Из всего, что мне на тот момент подарили, самой нормальной была бутылка неплохого виски — её я хотя бы мог пустить в дело. Прибыл Лунатик, он подарил мне волшебные карты с заклинанием против жульничества, ибо господин Блэк то и дело пытался всех нас обдурить. Хвост, прибывший ранее, подарил носки, которые не требовали стирки. Подарком Бродяги, если это можно так назвать, стало обдирание меня как липку в пользу проведения данной попойки, приглашение нескольких симпатичных девушек, а также… Ингрид. Вот уж кого я точно не хотел видеть, так это её! Едва заприметив знакомое личико нацепившей мини-юбку красотки, я повернулся к Блэку, ожидая объяснений.

— Что ты на меня так смотришь? — делано беззаботно спросил он, как будто не самолично пригласил её ко мне на день рождения. — Я подумал, если будет скучно, вы сможете продолжить общение. Раз ни с кем другим у тебя не складывается.

Я оттащил своего временами не очень сообразительного друга к стене, где было меньше лишних ушей, и вкратце рассказал о вчерашнем дне. Выражение лица Бродяги приобрело озадаченный вид.

— Что же ты мне, своему лучшему другу, ничего не сказал? — ошеломлённо пробурчал Сириус, озираясь по сторонам. — Откуда же мне было знать?

Глубоко вдохнув воздух, я проследовал к столу за пуншем, взял два стакана, и мы с Блэком их осушили. Что ж, нужно было общаться с гостями, раз они пришли. Проще всего было с парнями: мои товарищи по команде, кто осмелился ко мне прийти, довольно охотно налегали на спиртное и предлагали всевозможные игры. Помимо Ингрид, было ещё три девушки. Их имён я не знал, как и то, где Сириус их откопал. Визуально они были очень милыми. Клэр, Мэри и Моника — кажется, так их звали. Позже всех появилась Марлин, а вместе с ней в дом вошла и Эванс. Если честно, я даже не поверил своим глазам. Марлин выглядела отлично: изящное платьице, которое произвело на Сириуса мощное впечатление, поскольку он сразу же бросился к своей девушке, напрочь забыв про меня. Эванс, оставшись одна, принялась искать глазами знакомые лица и проследовала к Лунатику, который также её заприметил. Вдоволь наобнимавшись и насмеявшись, они разыскали Хвоста, который увлечённо слушал рассказ одного из загонщиков, затем девушка обнялась и с ним. Другие девицы моментально стали разглядывать Эванс, когда та оказалась в поле их зрения. Судя по лицам некоторых из них, она им не пришлась по душе, но девушки всё же с ней поздоровались. Я уже думал, что все про меня забыли, но рыжеволосая однокурсница заприметила меня и направилась в мою сторону. Мне было интересно, во что она была одета, поскольку Эванс до сих пор не сняла свою мантию.

— Привет, — робко сказала она.

Мы стояли посреди большой гостиной, и многие то и дело обращали на нас внимание, чем смущали Эванс.

— С днём рождения!

Она протянула мне алую коробочку, перевязанную золотистой лентой, в духе нашего с ней общего факультета, который я всей душой любил. Она выжидающе смотрела на меня, как бы предлагая открыть подарок, но в этот момент Сириус призвал всех собраться, чтобы начать играть в игры. Я отложил подарок на журнальный столик, а затем присоединился к компании. Эванс направилась к столу с закусками и напитками, налила себе что-то и также пришла на клич моего друга.

Играли мы недолго. Причина была банальной: все были слишком трезвыми. Бродяга намеренно разбадяжил спиртом пунш, чтобы все быстрее входили в кондицию и перестали стесняться. Часа через два начались танцы. Ингрид практически молниеносно прилипла ко мне. Но я был ещё слишком трезвым, чтобы поддаваться на её провокации. Я лишь снял пиджак, оставшись в белой футболке, как она запустила пальчики мне в волосы, то и дело норовя меня поцеловать. Краем глаза я заметил Бродягу с Марлин, которые, два сапога пара, отплясывали на столе неизвестный науке танец. Я смеялся во весь голос, ведь слегка окосевший друг мог выдать и не такие коленца, раз от разу делая их всё нелепее и забавнее. Рядом танцевала с Ремусом Эванс. Я только сейчас заметил, что она была в бордовом платье на тонких бретелях. На моей памяти это был самый смелый её выход. Глубокое декольте, каблуки. Она выглядела довольной и веселой, несмотря на то, что Гейта я не пригласил, даже зная, что они пара. Судя по всему, ей было хорошо и без него. Я невольно засмотрелся на Эванс, и Ингрид несколько недовольно осведомилась, что же привлекло моё внимание. Заметив танцующую рыжую девушку, она фыркнула и потащила меня к столу с напитками.

Игры приняли новый оборот. Дело дошло до «правды или действия». Мы сели в круг и принялись крутить бутылку, предварительно договорившись не использовать магию. Первому, как имениннику, почётное право крутить бутылку из-под водки доверили мне. Я был горд, как павлин. Вопрос возник в моей голове спонтанно.

— Последний постыдный поступок из тех, что ты совершил?

Спустя пару секунд бутылка указала на Хвоста. Он стал пунцовым от смущения, но выбрал правду.

— Заснул на работе прямо во время совещания. Меня чуть не выгнали за это.

Ремус усмехнулся и в шутку ткнул друга локтем в бок, на что Пит едва слышно хихикнул, а затем и расслабился. Была его очередь задавать вопрос:

— Самый смешной случай в жизни?

Бутылка указала на Эдвардса, загонщика «Паддлмир Юнайтед». Он рассмеялся и ответил:

— Однажды мы с друзьями квасили у меня дома, пока не было предков. Чтобы отец не заметил, что мы выдули весь его элитный подарочный самогон, я наскоро залил в оставшиеся бутылки дешёвую водку с надеждой, что потом куплю нормальную и перелью. Но в тот же день приехали родители и пригласили на ужин знакомого, который мне никогда не нравился. Так они выпили эту самую водку. Только вот отцу нормально было, а его дружбана так накрыло, что он снял штаны и в один трусах побежал домой. Это надо было видеть!

Дело пошло, поочерёдно каждый задавал вопрос. Чаще всего бутылка указывала на Бродягу. Он уже и кукарекал, и рассказал про то, как доводил свою маман в детстве… Вот и Марлин закончила отвечать на вопрос, а затем задала свой:

— Каким был ваш последний секс?

К удивлению многих, бутылка указала на Эванс. Она была порядком ошеломлена, но всё же выбрала действие. Тогда Марлин сказала ей:

— Поцелуй именинника. Только нормально! И, если он захочет, продолжишь.

Маккиннон было весело. Уж не знаю, какими соображениями она руководствовалась, когда назначила подруге такое задание. Бродяга еле сдерживал истерический хохот, сделавшись ярко-красным. Люпин едва заметно улыбался, пребывая в лёгком ступоре. Пьяненький Петтигрю икал. Ингрид буравила взглядом несчастную побледневшую Эванс, которая тупо уставилась на меня, не в силах подняться на ноги от шока. Что касается меня, то я испытывал смешанные чувства. С одной стороны, я именинник и хочу, чтобы самое интересное случалось со мной. Мне было любопытно, что будет дальше: поцелует меня Эванс или нет. А с другой стороны… Хотя, впрочем, какая разница? Она поднялась на ноги и медленно подошла ко мне. Её аж потряхивало, будто она шла на казнь, а не целоваться. Я тоже поднялся на ноги. От резкого подъёма и количества выпитого у меня закружилась голова. Быстро сфокусировав взгляд на девушке, я заметил, что Ингрид тоже приподнялась. Зачем? Чтобы было лучше видно? Эта брюнетка, судя по всему, имела на меня большие виды. Эванс потянулась на носочках и впилась в мои губы. Я механически обвил её талию и прижал к себе и сам не понял, как сразу же ответил на её поцелуй.

У Эванс были мягкие губы. Они были тёплые, а во рту ощущался привкус пунша, который мы с Бродягой с такой искусностью сделали перед приходом гостей. Я чувствовал её парфюм, подаренный мной. Она была хорошо одета. Её завитые волосы мягкими кудрями ниспадали на спину. Она была приятной. Не той Эванс, какой она была в Хогвартсе и несколько месяцев назад. Это была более уверенная девушка, ко всему прочему, оказавшаясь не такой асоциальной, какой я её ранее представлял. Не знаю, сколько это продолжалось, но вмешалась всё та же Ингрид. Все аплодировали и гудели, одной ей не терпелось, чтобы мы отлипли друг от друга. Она чуть ли не растолкала нас. Эванс спешно села на место, рядом с Хвостом, а брюнетка заботливо вытерла мне рот, испачканный красной помадой. Я вернулся на своё место и взглянул на Лили, она тяжело дышала, была смущена. Её щеки пылали в тон помаде, глаза горели. Но она взяла в руки бутылку, и начался новый кон игры.

Вечер заканчивался танцами. Практически все члены моей команды, присутствовавшие на праздновании, уже ушли, прихватив с собой Клэр, Монику и Мэри, на которых я даже толком и не взглянул. Остались Эдвардс, Мародёры, Марлин и Эванс, Ингрид. Рыжая и Блондинка танцевали с Лунатиком, который уже вошёл в кондицию и заделался местным танцором диско. Хвост вырубился и теперь дрых на диване, его ни капли не смущала громкая музыка. Ингрид снова подкатила ко мне, и я не придумал ничего лучше, чем утащить танцевать Эванс, которая так же, как и Лунатик, была порядком пьяна. Она толком не сопротивлялась, лишь странно смотрела на меня своими блестящими глазами и двигалась в такт музыке. Я, к своей большой неожиданности, обратился к ней с просьбой, за которую можно было схлопотать по шее.

— Поцелуй меня.

— Прости, что? — она непонимающе смотрела на меня, при этом продолжая танцевать.

— Поцелуй меня, Эванс.

— Зачем?

Эванс реально не догоняла, о чем я её просил.

— Ингрид от меня никак не отцепится. А если ты поцелуешь меня, есть шанс, что она отвалит и уйдёт.

Она посмотрела на меня как на идиота и с улыбкой произнесла:

— Неужели у самого Джеймса Поттера проблемы с девушками? Потерял сноровку? Я не уверена, что она поверит, если уж на то пошло.

— А мы сделаем так, что она поверит, — ответил я и заговорщицки улыбнулся. — Ну так что?

Какое-то время Эванс лишь молча кружилась, а затем оттащила меня к креслу, стоявшего неподалёку, усадила в него, а сама забралась ко мне на колени, обвила шею руками и впилась в губы.

Тут нужно кое-что пояснить, чтобы вы поняли суть и значимость момента. Это случилось быстро, настолько, что мой задурманенный мозг не успевал соображать так поспешно. За всю мою половозрелую жизнь я мог по пальцам перечислить девушек, которые меня когда-либо удивляли. Теперь этот топ возглавляла Эванс, от которой я никак не ожидал такой пылкости и согласия на авантюры, пусть и после большого количества алкоголя. В ней была какая-то тёмная сила, притягательность. Она неистово целовала меня, а я так увлёкся, что просунул руку ей под юбку и начал поглаживать бёдра. Знаете, у неё было за что подержаться, а потому я ещё больше распалился. Эванс не сопротивлялась, напротив, начала зачёсывать мои волосы, отчего я окончательно потерял голову. Но тут некстати всю малину прервал пьяный свист слишком весёлого Бродяги и крик его подруги: «Голубки, вы бы хоть не при нас этим занимались!» Люпин, хитро ухмыляясь, хлопал в ладоши и пил текилу в перерывах. Полуживой Эдвардс уже валялся где-то за диваном. Эванс слезла с меня, взяла за руку и повела наверх под бодрые и одобрительные возгласы моих друзей. Ингрид побагровела от злости, а Эванс лишь победно ей улыбнулась. Когда мы оказались на втором этаже, её пыл заметно схлынул, и я взял инициативу на себя. Я завел её в спальную комнату, включил лишь один тусклый ночник.

— По-моему, цель достигнута, — икая, заявила Эванс, ехидно улыбаясь. — Поздравляю, именинник.

Я криво улыбнулся ей в ответ, притянул к себе и поцеловал. Она не выказала никакого неодобрения, напротив, ответила на поцелуй. Я думал, что она не против продолжить наше времяпровождение, если это можно описать данным словом. Я уже забыл и про Мародёров, и про день рождения, и про Ингрид. Мой затуманенный взор был направлен на рыжеволосую девушку, которую я подхватил и повалил на кровать. Голова кружилась, руки запутались в юбке, которой, казалось не было конца. Испытывая невероятное возбуждение, я принялся постепенно приподнимать юбку Эванс, прокладывая дорожку поцелуев от щиколотки до бедра. Едва дойдя до колена, я понял, что что-то пошло не так. Я раскрыл глаза и понял, что сплю рядом с Лунатиком на кровати.