Гарри Поттер и ... (гет)

На третьи сутки Гарри вышел из леса. Впереди расстилалось огромное поле, засеянное еще не убранной пшеницей. Вдали, поблескивая на солнце, бежала речка, а за ней, из-за холма выглядывали крыши деревянных домов. Припомнив маршрут, по которому Гарри собирался отправиться к Годриковой лощине, он вспомнил, что ни какой деревушке на его пути не предвиделось – лишь несколько городов, лес, огромное озеро – настолько огромное, что, стоя на одном его берегу, нельзя было разглядеть другой – и лишь у самой Лощины, несколькими километрами к западу, была небольшая деревенька Бледервиль...

Пожав плечами, мальчик двинулся по направлению к деревне, намереваясь узнать у ее жителей — где он находится.

За полчаса юный волшебник пересек пшеничное поле, распугав по пути несчастных полевок и хомячков, запасающих корм на зиму. Достигнув речки, Гарри пошарил глазами в поисках переправы. Таковой поблизости не оказалось, и мальчик решил переправиться в брод, тем более что глубина была не такой уж и большой. Лишь на самом краю мальчик вспомнил, что он все-таки маг, причем маг, обладающий редчайшим, можно даже сказать уникальным, даром.

Гарри сделал осторожный шаг вперед и, почувствовав под собой опору, начал переправу. Мальчик осторожно ступал по водной глади, покачиваясь на волнах, и пристально всматриваясь себе под ноги.

Как забавно переливается река в солнечных бликах... Вот, например, явственно мелькнули чьи-то глаза. А вот и озорная улыбка. Если добавить чуточку воображения, то вот этот блик можно принять за миниатюрный, чуть вздернутый носик... Солнце отражается в маленьких пузырьках воздуха, облепивших водоросли, и те переливаются, словно лоснящиеся волосы девушки, неземной красоты. До чего же знакомо мальчику это лицо, лицо Чоу Ченг. Сердце готово выпрыгнуть из груди, стало невыносимо жарко, хорошо, что вода так приятно холодит лицо... Ее губы призывно раскрылись, и два любящих сердца соединились в долгом поцелуе. Как хорошо, что в этот раз она не плачет! Значит ей хорошо, а значит и ему, Гарри, то же хорошо. Приятное тепло, зародившись в груди, медленно окутывает все тело... Да же не тепло! Нет! Жар! Жар страсти! Огонь любви! Огонь... огонь...

Легкие Гарри были охвачены огнем! Только теперь он понял, что уже несколько минут лежит на дне реки, глотая и вдыхая воду. Памятуя о том, что глубина достаточно мала, мальчик приложил все усилия для того, что бы вынырнуть, но толща воды давила на него, будто многотонный груз. Юношу охватила паника. Он беспорядочно замолотил руками и ногами, тщетно пытаясь вырваться из нежных, но от этого не менее крепких объятий... Вернее, ему так казалось, что он молотил руками и ногами... На самом деле, посиневшие от холода — все-таки осень на дворе — и недостатка кислорода конечности лишь слегка подергивались, едва-едва колыхая песок на дне реки.

Боль отступила, и мальчику показалось, что свет померк. Глаза закрывались. Но вдруг, в окутавшем мир полумраке, мелькнула зеленая искорка... Мелькнула и погасла, будто ее и не было. И точно такая же искорка, в этот момент, мелькнула в глазах Гарри. Не понимая, что он делает, Гарри собрал все оставшиеся силы в кулак и с силой ударил по дну. Песок волнами разлетелся в разные стороны, а изо рта Гарри вырвалось несколько пузырьков углекислого газа – кислорода уже не осталось. Несмотря на то, что слова древнего заклинания не прогремели, как гром среди ясного неба, оно подействовало. Раздался треск, приглушенный толщей воды, и земля под мальчиком содрогнулась. В следующий момент Гарри показалось, что две противоборствующие силы сейчас его просто раздавят — мальчик отчетливо слышал, как затрещали его кости. В следующий же момент он вознесся к небесам. Впрочем, полет его был не долгим – Гарри приземлился на противоположном берегу, сломав при этом, как минимум два ребра. Огромный кусок земной коры, обелиском возвышающийся посередине реки, медленно стал опускаться в ее пучины.

— Силен... — Прекрасная, полностью обнаженная девушка с лазурной полупрозрачной кожей возвышалась над Гарри. – Но недостаточно... Ты зря отказался от моего предложения... Фирасимус не будет столь ласков с тобой... Еще не поздно, Гарри, давай же!.. – Мальчик с трудом покачал головой и натянуто улыбнулся.

— Как знаешь... Запомни мое имя – Селена. Мы еще встретимся, обещаю, и тогда я не буду столь милосердна. Я повелеваю самой могущественной стихией! Я легко могу даровать жизнь, но еще легче мне будет ее у тебя отобрать. Запомни мои слова, до скорой встречи, “Избранный”.

Селена развернулась и исчезла, войдя в мутную от поднявшегося ила, песка и земли воду.

Гарри уронил голову на траву, закрыл глаза и провалился во тьму...

— Ну вот, а он, значит, мне и говорит: Хочешь большой и чистой любви? – Приходи сегодня на сеновал!

— А ты?

— А что я? Я сказала, что кузнеца с собой приведу!

— Зачем!?

— А вдруг он не справится?!

Две молоденькие девушки, лет по семнадцать-девятнадцать, весело расхохотались и продолжили свой путь к реке, держа в руках по тазу с бельем.

— Ой! – Воскликнула та, что помоложе. – Смотри ка – лежит кто-то!

— Да, мишка-тракторист, небось! – Махнула рукой вторая. – Опять, как свинья нажрался! Ох я б на месте его бабы...

— Какой же мишка!? Смотри – малец лежит! – Перебила ее первая.

— И вправду, малец! Эй, парень, ты чего разлегся то!? – Она толкнула мальчика в бок. Тот перевернулся, и из его рта потекла струйка воды.

— Ой, мамочки! Ой, Боженьки! Утоп! Как есть утоп!

— Да подожди ты голосить! Дышит вон! А вот воды действительно нахлебался... Ну-ка, давай – дуй назад. Пусть кто-нибудь из мужиков придет: в деревню его надо – одни не допрем...

Через полчаса два здоровых мужика лет тридцати, ведя еле переставляющего ноги мальчика под руки, прошли мимо покосившегося столба с надписью – Бледервиль...