Возвращение Энни (джен)

— Дело в том, что король, Боровик и доктор Корнелиус, они ожидали… ну, как бы это сказать… помощи. Другими словами, они, наверное, представляют вас великими воителями. Как бы это… мы, конечно, обожаем детей и все такое, но сейчас, в разгар войны… ну, вы, конечно, понимаете…

— Услышать от вас «маленькие» — это и правда немного слишком, — сказал Эдмунд, вскакивая. — Вы, значит, не верите, что мы выиграли битву при Беруне?

Клайв Стейплз Льюис, «Хроники Нарнии: принц Каспиан»

Аларм стоял на берегу озера и смотрел на корабли. В последние дни ему иногда хотелось, чтобы это было жутким сном — и война, и предатели, и исчезновение Элли… Расслабляться было некогда, и даже сейчас следовало думать не о том, как всё плохо и трудно, а о том, что кораблей пока не хватает, а из Фиолетовой страны должны привезти оружие. А ещё кругом слишком шумно. Все их мечты о секретности похода в Подземную страну провалились с треском. Шутка ли — так быстро построить корабли и собрать отряд. У Пакира везде шпионы, а такое не скроешь, как ни старайся. Легче спрятать в лесу Изумрудный город.

Стелла недавно передала, что, по её ощущениям, Элли сейчас хуже, чем было поначалу. А значит, с походом надо ещё поторопиться. Элли в Подземном царстве, без сомнений. Больше негде её искать. Раз ей сейчас хуже, то это дело рук только Пакира. Иначе она бы выбралась. Давно выбралась.

И что значит «хуже»? Что с ней происходит?!..

Аларм в глубине души понимал, что Элли и сама ой как виновата: такая могущественная волшебница, да ещё и в таком безопасном месте, как Ущелье драконов, могла бы противостоять прямому нападению. То есть, скорее всего, она просто слишком расслабилась — как и Аларм. Но больше всего он ругал всё равно себя. Поэтому и рвался в бой. Иногда ему хотелось (особенно услышав последнее сообщение Стеллы) бросить всех друзей тут, пусть собираются, как могут, а самому кинуться в царство Пакира в одиночку, спасать Элли. Но он понимал, что один вряд ли что-то сделает, и сдерживал свои порывы.

Наступал вечер. К вечеру все обычно просто валились с ног, исключая Дровосека, который никогда не уставал. Днём Дровосек проводил учения армии и индивидуальные тренировки командиров, а ночью, вспомнив старое ремесло, уходил на строительные площадки и стучал там топором до утра. Из Сказочного народа и Мигунов тоже кое-кто работал и ночью, это были либо те, кому не нашлось работы днём, либо те, кто никак не мог уснуть. Аларм тоже иногда присоединялся к друзьям. Лучше изнурять себя физическим трудом, чем душевными муками.

Над дальним лесом появилось розоватое облачко и заскользило к озеру. Аларм не удивился.

— Стелла, — коротко сказал он подошедшему Дровосеку. Тот кивнул и отправился искать Льва и Магдара. Друзья предпочитали встречать волшебницу все вместе.

— А она не одна, — заметил Дровосек, вернувшись. Облачко уже приблизилось настолько, что видно было на нём две человеческие фигуры: одна стояла, другая сидела. Это было странно — кого Стелла могла к ним привезти? На Фараманта, Дина Гиора или Страшилу, и на любого солдата это было непохоже. Друзья заинтересованно стали ждать, и вдруг Дровосек крикнул:

— Это Элли!!!

— Элли? — ахнул Аларм. Как? Не может быть! Стелла её спасла? Или Элли сама спаслась? Так или иначе, это была она, несомненно! Вот уже и сам Аларм начал различать знакомые черты лица в обрамлении светлых волос. Ему захотелось побежать вперёд, навстречу облачку, но это было бессмысленно, и он удержался на месте.

— Элли! Элли! — радостно кричали друзья и махали руками. Кругом уже собиралась взволнованная толпа, всем хотелось встретить свою фею, но Элли вела себя странно. Она не махала в ответ, а только поднимала голову и смотрела на Стеллу. А Стелла… как будто качала головой. И её жесты были непонятными. Ещё ближе, ближе подлетало облачко, и друзья постепенно замолкли, озадаченные. Аларм почувствовал, что земля уходит у него из-под ног.

Девочка была очень похожа на Элли, но это была не она.

Была между нею и Элли какая-то неуловимая разница. Вроде такое же лицо, и в то же время другое. Тот же цвет волос, но они короче и заплетены в две косы. Веснушки на носу (у Элли их не было). Чуть упрямее торчит вперёд подбородок, чуть иначе сжаты губы. И выглядит года на три младше. Кроме того, Элли бы никогда не надела такое нелепое короткое красно-розовое платье…

Смотрела эта не-Элли, казалось, только на Дровосека и Льва. Смотрела с радостью и нетерпением, но чуть озадаченно. Они на неё — просто с недоумением. Наконец облачко коснулось земли, девочка вскочила на ноги и спрыгнула с него. Она сделала движение навстречу друзьям, но остановилась, растерянная — очевидно, из-за выражения их лиц. Оглянулась на Стеллу.

Все так были изумлены этим неожиданным появлением, что даже забыли поприветствовать волшебницу. Аларм первый вспомнил об этом и склонил голову:

— Добрый вечер вам, Стелла.

— И вам всем тоже, — ответила волшебница. — Позвольте представить вам младшую сестру Элли. Её зовут Энни. Некоторые из вас её помнят…

Аларм так и остался стоять в ступоре, но Дровосек и Лев, похоже, всё поняли. Переглянувшись, они уже с новыми радостными криками «Ах, Энни! Ты тоже с нами!», кинулись к девочке. Она, просветлев лицом, тоже бросилась их обнимать.

Точно… у Элли же была сестра.

Разочарование было слишком жестоким. Это всего лишь её сестра. Болезненное напоминание о том, что самой Элли с ними нет. По вине Аларма нет! Юноше казалось, что он не может дышать. В глазах непривычно защипало. Он отвернулся, не в силах смотреть на эту Энни.

— А что с Элли? — сдавленным шёпотом задал он единственный вопрос, который его волновал.

Но Стелла не успела ответить. Энни перестала обниматься с друзьями и повернулась к Аларму. Широко шагнула вперёд, подступив к юноше почти вплотную. Он отпрянул. Глаза сестры Элли пылали гневом.

— А это, — звонко сказала она, — я как раз у тебя хотела спросить!

Слова прозвучали как пощёчина. Все кругом замолкли в растерянности. Никто никогда не напоминал Аларму о том, что случилось, и никто ему не пытался приписать вину (кроме него самого). И тут Энни…

Аларм выстоял перед взглядом девочки, хотя сейчас ему больше всего хотелось убежать в Подземную страну. Искать Элли. Понимать, что ты виноват, одно дело, но когда тебе так жестоко на это указывают, намного хуже. Всё равно что снова вскрыть едва зажившую рану.

— Хорошо, — глухо проговорил он, глядя Энни в глаза. Непримиримые глаза. — Можешь спрашивать.

И Энни отступила. Она поняла, что Аларм вполне ощущает себя виноватым, и этого ей хватило. Пока. Ей стало его даже немного жалко, хотя и не настолько, чтобы простить рыцаря.

— Только попробуй её не спасти, — хмуро ответила она, переводя взгляд.

— Я спасу, — серьёзно пообещал Аларм.

Но Энни уже не ответила. Она снова повернулась к Дровосеку и Льву. Аларм встретил участливый взгляд Стеллы, отвернулся и ушёл. Ему не хотелось ни с кем говорить. И с Энни продолжать знакомство тоже не хотелось. Он отошёл подальше, забрался на один из почти достроенных кораблей и, чтобы чем-то себя занять, начал проверять вёсла.

Энни ощутила лёгкий укол совести — Аларму и так плохо, а она тут взялась его добивать. Но, с другой стороны, он в самом деле виноват. А друзья уже тормошили её, тысяча вопросов, толпа со всех сторон, за одну минуту куча новых впечатлений… Стелла не стала надолго задерживаться и вскоре улетела обратно, оставив девочку с друзьями.

Появление Энни явилось для всех сюрпризом. Стелла никому, кроме Фараманта и Варага, не говорила о своих планах, чтобы не обнадёживать заранее — вдруг не получится. Теперь же Энни вынуждена была за один вечер раза три повторить свой рассказ о том, как она искала сестру, как её саму нашёл Фарамант, и о своём пути в Волшебную страну. В свою очередь, она узнала много новых подробностей — хотя пришлось ещё немало помучиться, потому что все новости друзей шли не в хронологическом порядке и часто только больше запутывали девочку, чем вносили ясность. К тому же в них упоминалось столько незнакомых личностей, что Энни уже через два часа окончательно перестала что-либо соображать и путала Юргода с Василом, при том, что оба были тут. О Тогнаре, короле рудокопов, и Таргане, повелителе Мглы, и говорить нечего, тем более что они вообще упоминались мельком.

— Так-так, стойте, — сказала Энни, окончательно устав от подробностей. — Давайте вы мне просто по полочкам разложите последние факты, а то я запутаюсь.

У неё уже голова кружилась, и она не знала, куда повернуться, так как хотелось видеть всех и сразу — и Дровосеку улыбаться, и Льва обнять, и на великанов из Сказочного народа поглазеть. А особое внимание девочки заслужили эльфы — Логина со своими подругами. Во-первых, они сами по себе были удивительными созданиями, во-вторых, именно они первыми встретили её сестру.

— А что именно ты хочешь знать? — спросил Дровосек.

— Что вы сейчас делаете? Фарамант мне кое-что рассказал, но он всего не знает.

— Три недели назад мы решили начать подготовку к походу, — сказал Магдар.

— И начали, — подхватил Дровосек. — На следующий день начали собирать в Жёлтой стране воинов, оружие и корабли.

— Две недели готовились, и всё было спокойно, — снова перехватил слово Магдар.

— Только Парцелиус исчез, — вставил Лев.

— Потом Элли с Алармом полетели на переговоры с драконами, — перебил всех Дровосек. — Ну и… — он погрустнел.

— Это я примерно знаю, — Энни поджала губы и заинтересованно поглядела поверх голов собравшихся на корабли.

— Через пять дней, по нашим расчётам, будет готов тот минимум, который мы можем отправить в битву, — сказал Магдар. — Мы перенесём корабли к Жёлтому дворцу, спустим в подземный ход и поплывём к острову Пакира. Наша цель — прежде всего разведка, и разведка боем. Либо мы отвоюем Элли в бою, либо спасём её иным образом, но она будет с нами!

Энни благодарно взглянула на Маррана. Ей вспомнилось своё первое знакомство с этим народом. А ведь, пожалуй, в том, что воинственные, агрессивные, дикие Прыгуны стали равноправным с остальными народом Волшебной страны и наладили дружеские контакты с соседями, была не только заслуга Урфина Джюса, но и их с Тимом. Ведь это Тим первый решил с ними подружиться. Через волейбол…

— Расскажите про Парцелиуса, — попросила она.

Рассказ о Парцелиусе в основном вёл Дровосек, так как остальные знали о нём мало. Но и Дровосек не знал всего. Будь здесь Страшила или хотя бы Аларм, Энни бы узнала о кое-каких немыслимых требованиях Парцелиуса, но Дровосек не был в это посвящён. Он лишь сказал, что Парцелиус порой вёл себя очень подозрительно, и характерец у него не сахар, а недавно стало известно о его предательстве. Но тем не менее, он сильный маг. Дровосек не смог однозначно объяснить, помог ли Парцелиус ему ожить или он был не причастен к этому.

Энни эта история несколько озадачила.

— Что-то я ему не верю, — сказала она.

— А ему никто не верит, — отозвался Дровосек. — Но в любом случае, теперь уже верить некому. Он исчез. А к лучшему или к худшему…

— Ладно. А расскажи про ваш поход… Хотя нет, не надо, — перебила себя Энни. Она думала попросить рассказать про поход Светлого отряда за мечом Торна, но ей сейчас не хотелось слушать о подвигах Аларма. — Расскажи ещё что-нибудь про Элли!

Рассказы и расспросы длились до поздней ночи. Пока толпа, собравшаяся вокруг гостьи, не начала постепенно расходиться. Магдар вспомнил, что завтра много работы.

— Я могу помочь! — воодушевлённо предложила Энни.

Марран усмехнулся.

— Простите, фея, но у нас работа не для юных девочек. Там нужны суровые мужские руки.

— Я могу что-нибудь красить, мазать… ну там гвозди перебирать, инструменты подносить. Готовить обед, в конце концов, — не отступила Энни. — Просто я не знаю, что мне ещё делать сейчас, раз уж в битву только через пять дней!

— А в битву ты не пойдёшь, — раздался негромкий голос у неё за спиной.

Энни развернулась.

— Это почему же? — возмущённо воскликнула она.

— Потому что война не для девочек, — ответил Аларм. Одну секунду они с Энни смотрели друг на друга, а потом он развернулся и ушёл.

Дровосек осторожно коснулся плеча девочки.

— Не обижайся на Аларма. Ему сейчас и так тяжело, — сказал он.

Энни хмыкнула, глядя вслед юному рыцарю.

— А кому сейчас легко, — заметила она философски. На Аларма она немного обиделась, но твёрдо решила, что ещё попробует его переубедить насчёт войны и девочек, а заодно и доказать, что не ему одному тут грустно и печально из-за Элли.

В крайнем случае, она всегда сможет пробраться невидимкой и объявить о своём присутствии только тогда, когда будет уже поздно отправлять её обратно.