Перебросыши (джен)

«О боже мой… Этого… этого же не может быть!» — пораженно думал Мертон, с дрожью и похолоданием конечностей понимая, что всё это время находился рядом с совершенно другим оборотнем. Диким, злым оборотнем. Оборотнем, который кусал людей. Оборотнем, который сделал его, Мертона, своей послушной игрушкой. Что ж, зато теперь он может хвастать, что выжил рядом с настоящим оборотнем…

Когда сзади послышался треск, Дингл подумал, что, наверное, слишком рано сделал такой вывод. Когда Томас бросился на него, Мертон в последнюю секунду успел увернуться, испуганно пятясь предположительно в сторону двери и начиная паниковать.

Томас-волк наконец-то зарычал. Но не так, как обычно, а низко и по-звериному. Он чуть склонился, готовясь атаковать замершего возле двери Мертона, когда внимание его привлёк чей-то смех снаружи кампуса. Томас остановился и прислушался, спрятав клыки за губы. Посмотрел на Мертона. Снова перевёл ухо на источник звука. Кинул взгляд на Мертона.

И, оскалившись, выпрыгнул в окно.

Мертон, забыв как дышать, просто осел на пол.

* * *

— Нужно… как можно больше оружия… — судорожно размышлял Мертон, фасуя по карманам всё больше антиоборотнических штучек. — Самый лучший вариант — заманить его в лабораторию. Там можно его усыпить… Чёрт! — Руки дрожали, поэтому вещи постоянно падали из рук. Пожалуй, это был самый критичный случай из всех, в которых ему доводилось бывать ещё в старшей школе.

Собрав всё необходимое, Мертон отрегулировал на своих часах особый механизм, помогающий ему отследить передвижения Томми, и поспешил к нему.

* * *

Две девушки-балаболки остановились перед общежитием и хихикали, глядя в какой-то журнал. Заинтересованные этим, без сомнения, высокоинтеллектуальным занятием, они даже не заметили промелькнувшую совсем рядом тень.

— Ах-хах, и куда ей ещё худеть-то? И так как доска! — взоржав, заметила одна из них, блондинка. Её подружка-брюнетка согласно закивала.

Томас-волк крадучись, принялся приближаться к такой лёгкой добыче. Во рту образовалась слюна. Томас пытался вновь взять реванш над собой, но волк, на мгновение ставший сильнее, и не думал его слушаться.

Когда до девушек осталось совсем немного, оборотень кинулся. Казалось, его зубы вот-вот вонзятся в тёплую плоть…

— Говорю же тебе, Жожочка, не будешь жрать — и не таким скелетом станешь! — закатила глаза блондинка, начав свой неспешный променад по аллее.

Разогнавшийся оборотень, не успев затормозить, со смачным шлепком, простите, пизданулся об буквально выросший на его пути фонарь. Сие злоключение отразилось на и без того бедственной голове Томаса-волка, и тот неистово затряс головой, пытаясь привести картинку в состояние покоя. Получалось мало — перед глазами плавали по воздуху какие-то надменные червяки, — но запах людей перебивал всякую осторожность.

Томас-волк зарычал, растопырил лапы, готовясь совершить победоносный прыжок…

Но фонарь так просто не сдавался.

Обиженный тем, что в него врезались всякие волки, он совершил свой последний подвиг.

Издав задушенный скрип, он грохнулся. Прямо на оборотня, придавив его тявкнувшую тушку, бывшую уже на полпути к жертвам.

И тут девушки, наконец-то, обратили внимание на реальный мир. С глазами по три копейки они посмотрели на оборотня, увидели клыки, капающую слюну, горящие желтизной глаза, впервые включили ту часть тела, которую никогда не использовали — и заорали, как две мартовские кошки. Так же бесяче и жутко.

В окнах общежития загорелся свет.

Томас почувствовал вдруг, будто его вырвало из тела и швырнуло куда-то… куда-то. Прищурившись, он увидел перед собой смутно знакомую комнату, копну знакомых не менее волос — и снова вернулся в своё тело. Волк забился куда-то вглубь и сидел там, поджав хвост. Услышав вдалеке зов сирены, Томас выполз из-под почившего фонаря — героя, о жертве которого так никто и не узнает, — и убежал в парк. Скрывшись в темноте, он сделал то, что не делал никогда раньше — спрятавшись под ельник, он улёгся на землю, подвернув под себя лапы, и замер.

* * *

— …Я видела, что это был монстр! У него были во-о-от такие когти, все в крови! — сокрушались местному смотрителю порядка какие-то девушки, стоя рядом с отчего-то поваленным фонарем.

Но Мертон, несмотря на произошедшее с ним, не верил их рассказам. Почему-то… Снова обратив внимание на часы, Дингл отправился на поиски друга. Тот, как и ожидалось, не ушёл далеко. Мертон не знал, что случилось с Томасом, но думал, что это как-то связано с фонарём.

Судя по сигналу, оборотень был под елью. Томас — и прячется? Просмотрев всего день из жизни этого человека, Мертон мог смело сказать — такого ничем не напугаешь.

Осторожно присев на корточки и приготовившись на всякий случай использовать антиоборотнический баллончик, он осторожно поинтересовался:

— Т… Томас?

Томас ощетинился, услышав рядом посторонние шаги. Однако, принюхавшись, он расслабился — это был всего-лишь Мертон.

Хотя… Если учесть, что это именно Мертон разозлил его волка…

Может, стоит задаться вопросом — почему Мертон совсем не такой? Невозможно так измениться за один день!

Вместо ответа Томас тихо и угрожающе заурчал, ясно давая понять, что всё ещё немного зол.

«Ага, значит, отслеживающий чип не врёт», — гордо подумал Мертон на секунду.

— Эм… Томас, я знаю, что ты сейчас… чувствуешь себя странно. Думаешь, почему мир вокруг тебя так резко изменился, но… Этому есть логичное объяснение. Если ты пойдёшь со мной в комнату и дашь пять минут, то я всё тебе объясню. Обещаю.

— Никуда я с тобой не пойду! — злобно рыкнул Томас. Этот Мертон был, определённо, Мертоном. Пах Мертоном, говорил голосом Мертона… Но что-то было не так.

Мертон вздохнул. Перед тем как разговаривать с нервными оборотнями, самому нужно быть расслабленным. Ещё раз тихо вдохнув и выдохнув, парень присел на замерзшую траву и занял максимально расслабленную и непринужденную позу.

— Томас, — вложив в голос как можно больше уверенности, тем не менее мягко проговорил Мертон. — Знаешь, а ты ведь на самом деле очень хороший и внимательный альфа. Ведь с самого начала ты сумел заметить, что всё вокруг тебя резко поменялось. И хотя в это сложно поверить, но так оно и есть. В этом странном эксперименте я выяснил, что ты знал совсем другой мир, у тебя была… другая жизнь. Но это… так уж вышло… В общем, ты смотрел фильм с Николасом Кейджем «Семья под Рождество»?

— Нет, — односложно ответил Томас, жадно вслушиваясь в слова Мертона. Тот нёс какой-то шизофренический бред. Путешествие в другой мир… Нет, ну точно фантастики перечитал!

— Ну и правильно! Скукотища знатная! Думал нормальная комедия будет, а в итоге весьма пресная драма, — по привычке поделился Мертон.

— Думал он! — буркнул Томас. — Как будто не знает, что стекло сейчас в почёте.

— Вот-вот! — поддержал Мертон. — Так о чём это я? А! В общем, персонаж Кейдж перед кануном Рождества перенёсся сознанием в другой мир, где он когда-то не поссорился со своей подружкой и всё-таки сделал ей предложение. Может, создание моего Генератора Сознания как-то повлияло на межпространственную материю, и вы с Томми с моего мира поменялись телами? Вот, кстати, доказательство, — Мертон подоткнул под еловую ветку фото с выпускного и семьи Томми. Он интуитивно прихватил их с собой с полки.

Томас едва ли ему верил. Но фото были. И они были… другие.

Томас помнил, как встречал выпускной. Тогда они здорово оттянулись со своей стаей. Чак напился и хотел было качать права, но поскользнулся на траве и пьяной кучкой стёк в речку. Мертон не пил и, в целом, заснул довольно быстро. Томас ворчал, конечно, но до Логова донёс.

А семья… Пожалуй, отец никогда так не улыбался. У него вообще не в почёте было улыбаться.

— Хм… — произнёс он, всё ещё недоверчиво, но уже с толикой сомнения. — Бред какой-то…

— Мне и самому не верится, но сложно отрицать очевидное, — хмыкнул Мертон.

Внезапный шум со стороны парковой зоны заставил его напрячься. Было уже поздненько, мало ли кто блуждает здесь по ночам.

— З-знаешь, не хочу показаться трусом, но… Может, перейдём ближе к универу? Как мне тут не по себе…

Томас мазнул носом воздух. Воздух пах ароматом свежих неприятностей.

— Ла-адно, — недовольно проворчал он, вылезая на свободу. К тому времени он окончательно успокоился — в меру своего темперамента — и принял облик человека, более привычный ему. Становиться оборотнем Томас не очень-то любил.

— Спасибо, приятель! — облегченно выдохнул Мертон. Рядом с Томми, пусть и вовсе не его другом, всё равно становилось полегче.