Яблочный зефир (гет)

Поезд слегка качнулся, загудел привычным звоном, который мёдом разлился на сердца учеников, и тронулся в путь, весело покачиваясь из стороны в сторону.

Казалось, он тоже радовался новому, пусть и проделанному уже чёрт знает сколько раз путешествию.

Мирное постукивание колёс успокаивало, возвращало в далёкое, уже ставшее размытым детство и дарило надежду.

Она словно слышала, не "Тук-тук-тук", а "Всё будет хорошо. Хорошо-хорошо-хорошо".

Гермиона, решив не пользоваться магией, сама попыталась затолкать внушительный чемодан на полку, но сильно поранила палец и, чисто инстинктивно сунув кровоточащий палец в рот, совсем забыла про чемодан, который тут же напомнил о себе, упав и раскрывшись, выплевывая так бережно уложенные вещи.

В таком виде ее и застал — вроде, Фред — с хмурым видом посасывающую палец и пнувшую ногой огромный чемодан, тут же довольно болезненно поджав ногу.

Её вещи в хаотичном порядке валялись на полу, но цепкий взгляд Уизли явно нашел в груде что-то поинтересней.

Бельё.

Гермиона вспыхнула и, присев на корточки, начала наспех — что для неё было просто кощунством — запихивать — а по-другому и не скажешь — свои драгоценные вещи в сумку, как почувствовала чью-то тёплую, шершавую ладонь, накрывшую её руку, палец на которой все еще безбожно ныл.

— Всё будет хорошо, — непривычно серьезно прошептал один из близнецов — в смятении и растерянности она никак не могла различить того, кто наклонился к ней.

Да она, в общем-то, и не хотела.

Было так правильно, тепло и уютно.

Просто сидеть с ним на полу, среди разбросанной одежды и мелькающих корешков книг, в покачивающемся Хогвартс-экспрессе и ощущать покалывание на кончиках пальцев, когда он гладил её руку, сидел рядом и понимал.

Просто понимал.

На большинство учеников накатила какая-то хандра и стресс. Этот поезд, купе, тележка со сладостями, свежий "Пророк" и многое другое вызвало тоску и боль в сердцах.

За ушедших.

Потому что в вагонах заметно поредело.

Потому что они, а не их павшие одноклассники, друзья, знакомые, отправляются в волшебное путешествии в Хогвартс.

Дверь купе, с лёгким скрипом, словно не хотела пускать кого-то ещё сюда в этот момент, отъехала, являя собой довольных, прижимающих к себе горы сладостей Гарри и Рона.

— Что-то случилось? — обеспокоенно спросил Рон, переводя взгляд с неё, на кучу вещей, близнеца и их руки, которые словно слиплись с друг другом.

— Да вот, — улыбнулся Уизли, — помогаю Гермионе собрать вещи.

Грейнджер кивнула, улыбнулась и поспешно, жутко нервничая, начала собирать вещи в чемодан. Джордж — теперь она ясно поняла, что это он — помогал ей, и она обжигалась каждый раз, когда их руки соприкасались.

Гарри и Рон прошли в купе и, пока они со смехом и шутливым переругиванием делили сладости на троих, Джордж поднялся и, уже у самой двери, обернувшись, помахал ей чем-то чёрным и кружевным, явно сворованным из её сумки.

— Как, однако, неловко, — он наигранно-удивленно посмотрел на неё, слегка покачивая головой из стороны в сторону. — И как же я объясню это моему любимому брату-близнецу? Ц-ц-ц.

Гермиона вдруг рассмеялась и, кинув в Джорджа разорванную упаковку из-под шоколадной лягушки, велела ему убираться, пока кости целы.

Уизли добродушно рассмеялся и следом хлопнула дверь.

Остаток пути прошел спокойно. Она сидела со своими мальчишками, гладила Живоглота, уплетала какие-то сладости и смеялась.

Вот оно.

Определенно то, что ей нужно.

Позже, когда до прибытия оставалось всего ничего, Гермиона вытолкала Гарри и Рона из купе и достала форму. Добродушно напевая что-то себе под нос, она схватилась за края футболки, и, когда та была уже отброшена в сторону, легкий скрип петель заставил её поднять голову, наблюдая довольную и хитрую физиономию одного из близнецов.

— Итак, Грейнджер, — дверь со скрипом закрылась, — какой теплый прием.

Фред.

— Черт бы тебя побрал, Фред, — она отвернулась, стыдливо прикрываясь руками. — Убирайся. Живо.

Послышались шаги и, не успела Гермиона обрадоваться, что так легко отделалась, как щёлкнула защёлка на двери, и следом её обвили крепкие руки, и губы — тёплые, сухие губы — оказались у неё на шее.

А она так онемела, растерялась и одновременно расслабилась, что и не заметила, как невольно опустила руки вдоль туловища, запрокинув голову назад, и, похоже, разрешила Уизли творить всё, что ему вздумается.

А он так приловчился, что Грейнджер невольно прокрутила в голове заклинание, способное замаскировать засос.

— Ну же, Грейнджер, — жарко прошептал он, — ты же любишь меня.

Она вспыхнула и развернулась, с твёрдым намерением дать рыжему наглецу оплеуху, как в её рот врезались его губы, и она буквально забыла обо всем.

Фред прижимал её всё ближе, проникал языком всё глубже и просто сносил ей крышу.

Она отвечала, постанывала и, почему-то, жутко хотела, чтобы это никогда не заканчивалось.

— Прости, Грейнджер, но меня ждёт брат и счёт, который я, как видишь, только что сравнял. Но мы можем продолжить позже.

Гермиона еще несколько секунд стояла неподвижно, вдыхала на его выдохе и ничего не понимала.

А потом просто рухнула с небес.

— Убирайся, — она схватила футболку, прикрывшись. — Пошёл вон.

— Как пожелает дама, — отсалютовал ей Фред и прежде, чем уйти, довольно хмыкнул.

— Кружевной трофей Джорджа мозолил мне глаза всю дорогу.

И ушёл.

А Гермиона злилась, сжимала края футболки и, сдунув волосы, прилипышие к губам, решила, что, пожалуй, она тоже умеет играть в стиле близнецов Уизли.

Вариант с признанием определенно отходит на второй план.

А колеса Хогвартс-экспресса всё так же весело постукивали, отбивая ритм её сердца.