По праву друга (джен)

...В начале сентября пришлось пережить несколько очень неприятных минут в кабинете профессора Флитвика. Нет, он не обвинял меня, не упрекал даже. Но говорил таким тоном, что я почувствовал себя самым гнусным предателем.

Я не собирался ничем успокаивать свою совесть, все ее упреки были заслуженны. Когда тащил чемодан к выходу из гостиной Райвенкло, весь факультет собрался там и проводил меня гробовым молчанием. Учитель, как же вы были правы...

И насчет новых сокурсников он тоже как в воду глядел. Мое существование было принято к сведению — и не более того. Я стал чем-то средним между вещью и привидением: сквозь меня не смотрели, но с привидениями хотя бы разговаривали.

К счастью, на переживания не оставалось ни времени, ни сил: подготовка к экзамену на получение стипендии оказалась очень трудной. Профессор гонял меня нещадно. Я вгрызался в новые предметы с отчаянием беглеца, за которым обрушилась лавина, отрезая все пути назад. Занятия длились по восемь часов в сутки. А еще ведь были и обычные уроки! К ночи я едва добредал до кровати и проваливался в сон, иногда даже не успев раздеться.

Часть книг, по которым надо было готовиться, касалась Темных Искусств и, соответственно, хранилась в Запретной секции библиотеки. Снейп, пользуясь правом преподавательского доступа, приносил их мне, но читать я мог только в его кабинете. Меня удивило и возмутило подобное разделение информации — это запрещено, а это разрешено... Кто и на каком основании решает, какое знание — благо, а какое — вред?

— Запрещать проще, чем объяснять, — прокомментировал мои сомнения учитель. — Разносторонние знания предполагают право выбора, выбор, в свою очередь, подразумевает ответственность. То, что это крайне неприятная штука, вы уже убедились на собственном опыте.

Я грустно кивнул.

— Людьми, которые видят только одну сторону медали, легче манипулировать, — продолжил он. — И не забывайте — «умножающий знания умножает скорби». Это, к сожалению, тоже верно.

— Но кое-что из Темных Искусств мы все-таки изучаем... — я попытался быть объективным.

— Вот именно, «кое-что»! — учитель презрительно кивнул на тоненький учебник, единственное пособие по ТИ, разрешенное министерством магии. — Много вы узнаете из этой книжонки! И что это за убогое деление на темное и светлое... — Снейп досадливо поморщился. — ...якобы на основании того, что некие заклятия способны причинить вред и даже убить. Но змеиный яд тоже причиняет вред и убивает. Давайте и его объявим «непростительным»! Однако он используется во многих целебных снадобьях. Отлично, возвращаем его в «светлую» категорию. Сплошное лицемерие!

Очевидно, эта тема давно волновала учителя, но не было подходящего слушателя. Я же не только внимательно слушал, но и полностью разделял его взгляды.

— Заклинания, после которых одни отправляются к праотцам, а другие в Азкабан, по сути своей ничем не отличаются от какого-нибудь «Окаменей».

— Но, учитель, «Окаменей» же не убивает! — возразил я.

— Можно подумать, вы магистр по этой части, — фыркнул профессор. — Убивает, да еще как! Достаточно парализованному этим заклятием человеку неловко упасть. Вся разница между заклятиями в том, что одни из них являются более серьезным оружием, чем другие. Можно научить человека владеть не только столовым ножом, но и шпагой. А можно спрятать от него шпагу и назвать ее воплощением зла. Но тогда другой человек, который в шпаге станет видеть только шпагу, получит заметное преимущество перед тем, кто ничего серьезнее столового ножа в руках никогда не держал. Улавливаете мысль?

Я кивнул и в доказательство своего понимания предположил:

— Получается, нас в школе вооружают только столовыми ножами, тогда как темные маги владеют шпагами?

— Получается. Не шпага преступна — преступен человек, убивший ею. Вот этой принципиальной разницы в Хогвартсе ни до кого из учеников не доносят. Да и темные искусства толком не преподают... — он вздохнул. — Ладно, эта тема может Мерлин знает куда завести.... будем считать, что у вас был перерыв на отдых. Продолжайте заниматься.

* * *

Школа гудела, как растревоженный пчелиный улей. Еще бы — сегодня открылся Турнир Трех Волшебников! А для меня наступили самые горячие дни: в рамках Турнира министерская комиссия объявила экзамен для претендентов на получение стипендии. Он состоял из письменной работы, устного испытания и практической части.

Нас собралось шестеро: трое из Райвенкло, двое из Хаффлпаффа, и я. Профессор Флитвик поглядел на меня с грустным укором и занялся своими студентами. Профессор Спраут заметно волновалась и с самого начала не обращала внимания ни на кого, кроме представителей собственного факультета. Учитель, по обыкновению, выглядел совершенно спокойным. Он не старался ободрить меня и не давал никаких советов. Но именно это помогало поверить в собственные силы и гасило нервную дрожь в коленях.

Открылись двери экзаменационного зала, куда должны были войти только студенты. И уже сделав шаг, я услышал — или это прозвучало у меня в голове? — тихое «удачи!»

Изнурительные часы подготовки, горы прочитанных книг, сотни проведенных опытов сделали свое дело. И хотя я еле-еле выполз из зала после всех экзаменов, но знал точно: сдал.

На следующий день в Главном зале, в присутствии всех факультетов министр магии вручал нам дипломы стипендиатов.

— Мистер Роберт Хиллиард, Райвенкло, оценка «очень хорошо»! Стипендиат министерства!

За столом факультета его чествовали, как героя. Когда эмоции слегка поутихли, министр объявил следующего:

— Мисс Сьюзен Боунс, Хаффлпафф, оценка «очень хорошо»! Стипендиат министерства!

И вновь буря восторга. Мадам Спраут расцеловала девушку и даже прослезилась.

— Мистер Синклер Снейт, Слизерин, оценка «превосходно»!

Мой факультет словно взорвался. Громовое «ура» прокатилось по зале. Как бы ни относились ко мне однокурсники, но престиж Слизерина для них был превыше всего.

— Мистер Снейт также объявляется стипендиатом... кроме того, по окончании школы он приглашается на стажировку в министерство.

Что ж, на один день я тоже стал героем. Только вот радости почему-то не испытывал.

Дождавшись, пока все как следует увлекутся трапезой, я вышел в коридор... и остановился в странной растерянности.

Итак, цель достигнута. Стипендия, а вместе с ней финансовая независимость и вдохновляющие перспективы — у меня в кармане. Но отчего же так тоскливо? Откуда это чувство, что вот-вот я потеряю что-то несравнимо более ценное, нежели министерский диплом?

Легкий сквозняк, возникший за спиной, означал, что дверь, из которой я только что вышел, снова открылась. И какое-то шестое чувство подсказало, что там стоит именно тот человек, кого я сейчас очень хотел увидеть.

— Учитель!

— Пойдемте прогуляемся, Снейт.

Он шел неторопливо и выглядел мрачнее обычного. Я пытался разобраться в хаосе собственных мыслей и эмоций.

Мы прошли по внутренней аллее школьного двора и свернули на дорожку, ведущую к озеру.

— ...Владей собой среди толпы смятенной, Тебя клянущей за смятенье всех, Верь сам в себя наперекор вселенной, И маловерным отпусти их грех... — проговорил Снейп, словно размышляя вслух. — Мда, в Хогвартсе магловскую литературу не изучают... а зря. — Пусть час не пробил, жди, не уставая, Пусть лгут лжецы, не снисходи до них...(3)

Берег озера, примыкавший к территории школы, представлял собой просторную поляну, посреди которой рос огромный старый вяз. Учитель посмотрел на него долгим, странным взглядом... и, по-прежнему не отводя глаз от толстого корявого ствола, спросил:

— Что вы теперь намерены делать?

«Доучусь в школе, пойду на стажировку...» — уже готов был ответ, но вдруг беспросветной скукой отозвались эти слова и застряли в горле ватным комом. Я сглотнул и ответил совсем другое:

— Я намерен до блеска надраить все котлы, сэр.

— В этом больше нет необходимости. Стипендия позволит вам жить, ни в чем не нуждаясь.

— Учитель, дело не в деньгах. Я хочу просто остаться вашим лаборантом, вашим помощником... и вашим собеседником, если позволите.

— Палочка при вас? — вдруг спросил он, резко обернувшись ко мне.

Я полез во внутренний карман мантии и вытащил палочку.

— Разоружите меня, — предложил Снейп, убирая руки за спину.

— Но, сэр, вы же и так безоружны...

— Делайте, что велено.

— Экспелле... — начал я и даже не успел понять, что произошло: мелькнула рука учителя и моя палочка улетела в траву.

— Плохо. Найдите палочку. Какие боевые заклинания вы знаете?

— «Окаменей», «Петрификус тоталус»...

— Достаточно. Нападайте.

— Но учитель...

— Это приказ, Снейт!

— Петрифи...

Рраз! И моя палочка снова улетела куда-то. Два! Траву у ног будто срезало невидимым ножом. Я невольно отпрыгнул. И опять не уследил, как учитель достал свою палочку и куда потом спрятал.

— Отвратительно. Ни скорости, ни концентрации. Мы с вами, дорогой стипендиат, не беседовать будем, как вы тут размечтались, а отрабатывать боевую магию. Вы же пока овца овцой, честное слово... ни малейшей попытки защитить себя.

— Но зачем кому-то на меня нападать?

— Иногда для этого вовсе не нужен повод, — с горечью ответил Снейп. — Довольно того, что кому-то станет просто скучно и он решит развлечься.

Рука с палочкой вылетела в молниеносном жесте. Я отпрянул, хотя заклинание было направлено вовсе не в меня, а в заросли тростника на берегу. Их срезало под корень и отбросило далеко в воду.

Это не было похоже ни на одно из тех заклинаний, которым нас обучали. Ни вспышки, ни звука... лишь убийственная скорость и внушающий оторопь результат. Снейп не спеша вложил палочку в левый рукав, с внутренней стороны запястья.

— Что это? — зачем-то шепотом спросил я. — Одно из непростительных заклятий, о которых нам не говорили?

— И не скажут, — презрительно усмехнулся учитель. — Это мое изобретение. «Сектумсемпра». Против врагов.

* * *

Турнир трех волшебников закончился трагедией... На студентов Хафлпаффа и на мадам Спраут было страшно смотреть. Все остальные ходили притихшие и подавленные. И не только гибель Седрика Диггори послужила причиной всеобщего уныния: очень тревожные слухи поползли по гостиным и спальням.

«Вернулся... Тот самый вернулся... Тот-Которого-Нельзя-Называть... бедняжка Диггори... а вы знаете, с ним был еще этот гриффиндорец, Поттер... и он выжил...»

Я как-то за завтраком специально к нему присмотрелся. Ничего особенного, парень как парень...

После траурной речи директора мы разбрелись по факультетам. Я уже собирался спать, когда в спальне возник домовик и сообщил, что профессор требует меня к себе.

— Снейт, я уезжаю на неопределенное время, — сообщил он, застегивая дорожную мантию. — Так что наши занятия боевой магией пока придется отложить. Впрочем, можете самостоятельно потренироваться быстро доставать и прятать палочку: это весьма ценное умение...

Учитель кончил одеваться и присел в кресло у письменного стола. Только тут я заметил, что он сильно встревожен чем-то.

— И еще одно поручение будет для вас... и прошу отнестись к нему со всей серьезностью. За время моего отсутствия проштудируйте максимальное количество источников по противоядиям. Особенно обратите внимание на антидоты змеиных ядов. По возвращении устрою вам небольшой экзамен. Надеюсь... — Снейп вздохнул, словно собираясь с силами, и решительно встал, намереваясь идти.

— Я буду ждать вашего возвращения, учитель. У меня уже есть кое-какие идеи по поводу улучшения некоторых противоядий. И... удачи в дороге, сэр.

— Спасибо, Синклер... удача мне сейчас пригодится как никогда.

(3) фрагмент стихотворения Р.Киплинга "Заповедь" в пер. М.Лозинского.