И упирается прямо в небосклон (джен)

Первое сентября — день, которого все ждут с нетерпением, день, с которого для многих начинается путешествие в новую сказку.

Все мы предвкушаем для себя это путешествие первого сентября — в самый счастливый день, и пусть календарь закроет лист — он наступит снова и снова…

Это и мой счастливый день. календарь никогда не закроет для меня 1 сентября 2005 года — день, когда я впервые вела Хогвартс-экспресс, полный детей, из Лондона в Хогсмид.

Я долго шла к этому дню.

Мой муж и босс считает, что всё стало возможным после войны, общество сильно изменилось. Наверное, он прав. Он всегда прав.

Видите ли, когда я кончала пятый курс и ждала СОВ, наш декан выдавал нам буклеты по профориентации и проводил беседы, и ни одна из них не касалась вождения магического поезда. Я сама спросила декана, и мы вместе послали запрос в Министерство магии.

Нам ответили, что это слишком тяжелая работа для женщин. Это доказано официальной наукой. Даже маглы женщин в машинисты не берут (как оказалось позже, это была ложь. Карен Харрисон, лидер женщин-машинисток Британии, этому бы посмеялась… Но невежеству волшебных чиновников в отношении магловских дел не стоит удивляться.)

Департамент магического транспорта Министерство магии поблагодарил меня за интерес, проявленный к сфере их деятельности, и дружески посоветовал обратить внимание на подходящие женщине работы: проводницу, продавщицу сладостей, билетершу.

Но понимаете, я всегда поступала наоборот тому, что принято официально и подтверждено традиционно-научно. Тяжелая работа? Разве может быть тяжелой работа для волшебницы — не затем ли мне дана магия, чтобы творить чудеса? Например, чудо смены правительства, которое явно назрело.

Правда, когда я занялась вместе с Гарри Поттером и другими друзьями сменой правительства, эта деятельность заняла все время, а мечты о паровозах отошли на самый дальний план. Профессор Флитвик, мой декан, целиком одобрял мои политические взгляды и считал, что за этим будущее. На шестом курсе я была одной из лидеров Армии Дамблдора вместе с Джинни и Невиллом, у нас здорово получалось. И профессор Флитвик надеялся, что если мы победим Волдеморта, то я с Джинни и Невиллом войду в когорту молодых реформистов в новом Министерстве магии. Мы будем принимать новые законы, я, например, буду улучшать положение женщин на железной дороге…

И мои друзья были с этим согласны.

А мой папа считал, что мне предстоит большая научная карьера. У меня же такое оригинальное мышление. Я должна унаследовать от него «Придиру», ездить в экспедиции и открывать новые виды магических животных. Я же так люблю возиться с магическими животными…

Они никак не хотели видеть, что волшебный поезд — тоже магическое животное. Сложное, уникальное, интересное. И с ним невероятно интересно возиться…

Даже Хагрид не соглашался, что поезд живой.

Печально, но после десяти лет опыта по вождению поезда могу сказать: поезд надо чувствовать, и это либо дано, либо нет…

Или ты понимаешь, что он хочет, как он чувствует себя сейчас и как поведет себя дальше, или он для тебя всего лишь кусок мертвого металла. И ты никогда не осознаешь, как он сам относится к тебе и что он о тебе думает. Он же сам решает, будет ли он тебя слушаться. Вернее, так: будет ли он с тобой работать…

Но это всё потом, а я отвлеклась!

Итак, настала война, и мне было не до железных дорог.

Потом мы победили, и я с друзьями стала восстанавливать Хогвартс, помогать в Мунго пострадавшим от Пожирателей смерти снимать темные чары. Я снова занялась другими делами.

Однажды в свободную минуту я всё-таки получила аудиенцию у главы Отдела магического транспорта, но он был весь в прошлом. Он не понимал, почему должен менять свои правила и пускать в поезда женщин.

Я могу описать вам его кабинет — пыльный, полутемный, со старинными бархатными шторами и призрачными бумагами в папках, или его самого — старое привидение.

О да, Отделом магического транспорта Британии руководило привидение.

Высохший старичок, который триста лет назад заведовал маршрутами метел и дорогами для карет, запряженных тестралами, и однажды протянув руку за гусиным пером, чтобы подписать очередной приказ, вдруг заметил, что рука стала прозрачной и невесомой, и проходит сквозь перо, не в силах удержать его…

Он, кажется, так и не заметил, что кареты давно уже сменились автобусами, а метлы — поездами, и у самого Министерства магии есть парк современных служебных автомобилей.

— О да, — проскрипел призрак, показывая мерцающим перстом на темную старую карту, — железные дороги. Да-да, помню. Министр Гэмбол приказал их построить, и мы спроектировали вместе с магловскими инженерами пять направлений… Два с вокзала Кингс-Кросс, два с Юстона, один с Виктории… Да… Было и шестое, министр очень его хотел, через Дувр по дну пролива во Францию, да, мой помощник почти закончил чертеж… Но министр что-то давно о нем не спрашивал… Ах, он умер? Семьдесят лет назад? Какой удар для нации…

Разговаривать с начальником этого отдела было одно удовольствие.

— Пять направлений, каждое по тридцать промежуточных станций, четыре модернизированы до электровозов и одно оставлено под ретро паровозный экспресс, — продолжал призрак. — Два на север материка, два на юг, одно с запада на восток. Да. Достаточно оживленные направления. Рейсы: экспрессы, пропускающие промежуточные станции, которые в таком случае становятся невидимы, и обычные рейсы с остановками. Они на час дольше.

Машинист поезда — отличная профессия! Очень хорошая профессия, да. Сначала мы направляем претендента в колледж при Юстонском депо, и он проходит обучение, сдает экзамены. Потом мы принимаем его в штат в качестве помощника машиниста. Он ездит с действующим машинистом и учится управлять поездом. Да. Проходит стажировку.

Если во время стажировки он показал себя успешно, он принимает маршрут. Наши машинисты, как правило, водят хорошо.

У нас очень хорошие кадры, да… Но мы принимаем только мужчин.

Призрак говорил еще долго и рассказал о железных дорогах много интересного, даже буклет о магическом транспорте подарил, но на своем он стоял твердо.

Мы в чем-то похожи: я тоже твердо умела стоять на своем.

Я послала сову в магический колледж, и мне ответили чудесным письмом. Отказным.

Но я упорная.

Если меня не примет магический колледж, то есть же магловские!

Магловский поезд ничем не хуже волшебного.

И я поступила в магловский колледж. Там учились со мной водить электропоезд еще две женщины.

Я закончила колледж и получила диплом, я прошла стажировку на магловской железной дороге… Меня зачислили в штат Мэрилбоунского депо, водить поезда из Лондона в Бирмингем и Стратфорд.

И я их водила.

Но потом случилась судьбоносная встреча…

Вы же не знаете, как изменился волшебный мир после войны.

Например, почему машинист Хогвартского поезда уволился с должности.

Понимаете, война оставила нам множество утрат, и Бродерик был одной из них. Мы потеряли в Битве за Хогвартс того строгого мага, начальника хогвартского депо; потом министр Шеклбот взял на его место нового, еще строже.

И мы потеряли машиниста, потому что после Победы он признался, что все два года войны работал на Руквуда. Руквуд держал в заложниках всю его семью, у несчастного не было выхода. Он подчинялся приказам Пожирателей смерти, и я тому свидетель: по требованию Руквуда он на середине пути из Хогвартса в Лондон остановил поезд, когда я ехала на зимние каникулы, Пожиратели ворвались и схватили меня. Я провела несколько месяцев в подвале Малфой-мэнора.

Бродерика никто не винил, но больше работать с этими воспоминаниями он не смог. Да и министр Шеклбот согласился, что на хогвартском направлении должны работать только те люди, которым он полностью доверяет, как новому начальнику депо, а этому машинисту уже нет доверия.

Он взял себе ученика и остался только на время его стажировки.

Хогвартское направление — самое важное из всех волшебных железных дорог. Это направление будущего, на нем едет золотой груз — дети. Тут не должно быть осечек.

Как и в школе Хогвартс, где эти дети живут и обучаются. Там обновился состав преподавателей, кто-то ушел, кто-то погиб, кто-то вернулся…

Все были уверены, например, что профессор Снейп, например, в школу не вернется никогда: сначала потому, что считали его погибшим, а когда выяснилось, что Слагхорн и Помфри его всё-таки откачали, то общественность взвыла от отчаяния иметь в школе этого чертовски строгого и придирчивого преподавателя.

Профессор Снейп признался, что сам не хочет возвращаться и что ему уже предложили другую работу. Так все остались довольны.

Вот почему однажды в дверь моего дома постучался профессор Снейп, новый начальник хогвартского депо, и предложил мне работу.

— Вы, кажется, мечтали водить «Хогвартс-экспресс»? Если ваши желания не изменились, то вакансия свободна.

Я завизжала и бросилась ему на шею.

Снейп направил меня на переквалификацию в магический колледж — тот самый, что не взял меня когда-то. Я прошла там переобучение и научилась водить волшебные поезда, а также многим полезным вещам, о которых я до сих пор жалею, что их не преподают у маглов.

Чистить механизмы от гремлинов, например. Гремлины заводятся в любых механических устройствах, а выгнать их может только магия. В магловских поездах они тоже заводятся…

Призрачный глава транспортного отдела в знак протеста против моего назначения гремел цепями в коридорах Министерства и издавал леденящие кровь стоны по ночам, но Снейп и глазом не моргнул. Тем более, что в мою поддержку пришла сова из Бостона, от Амелии Тингл, пилота рейсовых самолетов Американской школы ведьм. В Англии до школы добираются на поезде, в Америке — на самолете.

А потом за меня вступились мои друзья из Армии Дамблдора и Ордена феникса.

И после этого я наконец-то села за руль любимого поезда.

Я знаю, что могу сто раз доказывать, что этот поезд живой, и мне всё равно никто не поверит. Я написала в «Придиру» научную статью о том, как ухаживать за поездом, и над ней три дня всё депо смеялось. Только это не объясняет, заметил Снейп в конце, почему у меня одной из всего персонала за время вождения поезда не было ни одной, даже самой малейшей, технической неприятности.

Поезд — он требует в управлении точности до секунды и аккуратности до автоматизма; водить поезд по маршруту почти то же самое, что сварить зелье.

И нужно понять, уговорить его, то есть поезд, вести себя хорошо и работать точно.

Поезд — он гордый, как гиппогриф. Он должен чувствовать ваше уважение, он любит, чтобы за ним ухаживали, лелеяли его, соблюдали ритуал. Иначе взбрыкнет так, что мало не покажется.

Это он решает, кто его поведет. Я его выбрала, потому что он выбрал меня в ту минуту, как я села в вагон в первый раз.

Нужно слушать, и вы услышите, что он говорит… Я перед рейсом всегда слушаю. Он же сам заранее расскажет, пожалуется, если что-то не в порядке. И будет время это исправить — вот почему у меня поезд никогда не ломается.

Он пару раз жаловался мне на гремлинов, сам показывал, где они завелись.

Однажды пожаловался, что школьники-хулиганы высадили ему одну дверь…

Он добрый, а если артачится, то нужно выяснить причину. Вдруг он заболел, или чувствует опасность, или котел перегрелся, или в колеса что-то попало, или ему просто пассажиры не нравятся?

В идеале, я сумею настоять на своем, если он артачится, меня этому учили. Инструменты у меня с собой, могу подкрутить гайки и покопаться в моторе. И вообще я волшебница: могу поднять поезд на воздух и спустить в плавание на воду, могу перевернуть состав и повезти вверх ногами, могу в электровоз превратить — да хоть в подводную лодку на колесах. Могу заставить пролететь весь путь за секунду, а могу растянуть на сутки.

И иногда я чувствую, что поезд не прочь пошалить, и даю ему волю. Он хорошо служит, и он это заслужил.

Я люблю свою работу. Я знаю наизусть все станции от Лондона до Хогсмида.

Меня перебрасывали и на другие линии — мне повезло исколесить поездами всю Британию! Жаль, что никто из пассажиров не смотрит в окна так, как я. Они бы увидели много новых видов растений и животных, рассветов и закатов, людей и городов…

Моя мечта — опоясать весь земной шар дорожными путями и совершить на паровозе кругосветное путешествие. Почему бы нет? Когда-нибудь…

В депо все относились ко мне прекрасно, и даже родители перестали бояться сажать детей на мой поезд, только с начальником депо мы вечно ссорились.

Так отчаянно, беспробудно и страстно ссорились, что в конце концов поженились. И первого сентября, когда я отъезжаю с вокзала, я знаю, куда веду поезд: он будет вместе с Хагридом встречать состав на станции Хогсмид, пересчитывать школьников, осматривать вагоны и за что-нибудь меня ругать. Он всегда встречает поезда, которые веду я.

А я, на самом деле, все поезда туда и веду — к нему.

Вы скажете, он гордый и капризный? Ну да, как поезд. Или как мои пассажиры первого сентября: их довезти — тот еще труд.

Но меня этому учили — справляться с капризными поездами, мужьям и детьми и всё-таки привезти их к конечной станции «Счастье». Как бы разные призраки ни говорили, что это задача не посильная для женщины.

Если бы они видели лица моих пассажиров, когда я подъезжаю к Хогвартсу, их абсолютное счастье, они бы замолчали!