Мозаика (гет)

Джинни иногда бесили ее братья — каждый по-своему.

Рон с завидной периодичностью пытался ее контролировать, ставя в идиотское положение; Фред и Джордж могли быть просто невыносимыми; Перси был просто Перси — Джинни обычно нормально относилась к пространным монологам на совершенно неинтересные темы, но, черт побери, не в пять утра, потому что «это интереснейшая мысль, я должен ее записать, но у меня кончились перья, ты мне не одолжишь, сестренка?» выбешивало. Чарли был готов променять что угодно — в том числе разговоры с ней — на своих ненаглядных драконов, а ведь она в восемь лет назвала его своим любимым братом! Билл относился к ней как к маленькой даже сейчас, когда ей было двадцать.

В общем, минусов было предостаточно.

Но Джинни никогда-никогда не хотела родиться в другой семье. Как-то ее соседка по комнате — Эбигейл Спенсер — рассказала о жутком давлении, которое оказывали на нее родители. Эби была несчастлива дома, и это была самая грустная вещь, которую Джинни слышала в своей короткой двенадцатилетней жизни.

Именно тогда она твердо усвоила, что ее большая, местами сумасшедшая, но до чертиков дружная семья — это настоящее сокровище. А еще пригласила Эби к себе на лето.

Поэтому сейчас, когда ее уже тошнило от мыслей о катастрофе в «Мозаике», которые навязчивой противной мелодией крутились у нее в голове без перерыва, она знала, куда ей идти.

Точнее, к кому.

— Клубничное мороженое на самом деле с кровью, — страшным голосом сообщил Фред, большими испуганными глазами глядя, как Джинни пробует свой десерт.

— Чьей? Кровью невинно убитой клубники? — она прикрыла один глаз, прицелилась и красивым молниеносным броском выкусила вишенку с вершины мороженого брата. — Я вообще жестокий человек.

— О да, — за ее спиной появился Джордж, с запотевшей вазочкой в одной руке и огромной соломенной шляпой в другой. — Я до сих пор помню, как ты сдала маме наши брусничковые мигалки, и она уничтожила все до единой.

— Потому что вы подкинули мне одну в еду, и мои уши освещали все вокруг зловещим багровым сиянием целый день! — Джинни попыталась состроить обиженную мордочку, но не удержалась и широко улыбнулась.

Они сидели на веранде кафе-мороженого Фортескью в Косом Переулке. После того, как война закончилась, магазинчик снова открылся и пользовался огромной популярностью — люди отстаивали целую очередь, чтобы попасть внутрь. Фред и Джордж сидели на гранитном бортике около столика, успешно проигнорировав легкие садовые стулья. Джинни на этот маленький бунт лишь хмыкнула и устроилась в кремовом плетеном кресле напротив. День стоял солнечный, теплый воздух приятной подушкой обволакивал пешеходов и посетителей открытого кафе. Джинни, задумавшись о погоде — так по-британски! — не сразу почувствовала, как волосы стали слишком горячими. Пожалуй, все-таки стоило бы надеть шляпу. Близнецов же солнце, казалось, не волновало вовсе. Они весело болтали ногами и языками, размахивали руками и в своих красной и оранжевой рубашках напоминали взбесившиеся бенгальские огни. Сейчас они увлеченно рассказывали ей о своем новом проекте — временно́м ластике⁽¹⁾.

— Вообще-то все это не очень легально, потому что сделать его мы хотим из… В общем, тебе, сестренка, мы доверим нашу страшную тайну, — Фред залихватски подмигнул и жестом профессионального фокусника своровал у Джорджа хрустящую вафельную палочку. Джинни бы решила, что тот ничего не заметил, если бы не быстро исчезающее мороженое Фреда. Она догадливо перевела взгляд на вазочку Джорджа — та снова была полной. Брат заметил, что она на него смотрит, и подмигнул, а потом отсалютовал стаканом с лимонадом. Джинни хихикнула и с удовольствием потянулась. Все-таки в тяжелый период близнецы действовали освежающе — не хуже апельсиновой шипучки. Ну, или мохито.

— Хотя мы даже не совсем виноваты. Эти министерские — настоящие простофили. Кто вообще перемещает хрупкие грузы через портал, да еще и с пересадкой в Косом Переулке?

— И действительно, — пробормотала Джинни. — Так что вы натворили?

— Мы изобрели мешочки, — пафосно сказал Джордж, проворно поглощая свое — бывшее Фреда — мороженое.

— Ничего себе! Вот это действительно то, чего нам так долго не хватало! — восторженно воскликнула Джинни и с фальшивым восхищением всплеснула руками. Судя по смешливо наморщенному носу Джорджа, она слегка переиграла. — А вы случайно еще не изобрели колесо?

— Шутка на троечку, — поддержал брата Фред и тут же заработал ее гневный взгляд. — Лучше просто смотри.

Он вытащил из кармана пиджака небольшой квадратный платок из черной плотной ткани. Потом театрально взмахнул им и положил на лежащую на стуле шляпу. С мгновение ничего не происходило — Джинни не утерпела и снова сделала нарочито восхищенное лицо — а потом шляпа вдруг исчезла, а на ее месте остался маленький черный узелок.

Она восхищенно присвистнула, на этот раз уже по-настоящему восхищенно. Близнецы выглядели неприлично довольными.

— Уменьшающие чары? Но как вы ухитрились заставить его хранить уменьшенный предмет внутри? О, Гермиона бы вас закидала вопросами.

— На самом деле все немного сложнее. Мы пробовали сделать то, о чем ты говоришь, но они не хотели сворачиваться.

— Сколько бы мы их ни просили.

— Поэтому мы пошли по другому пути. Когда мешочек касается предмета, то запускается связка заклинаний. Сначала предмет сжимается до размеров пылинки, а потом активируется портал, и эта пылинка оказывается между двумя слоями платка. И там, между ними, еще стоит заклинание незримого расширения, чтобы все точно уместилось.

Джинни помотала головой.

— А зачем он тогда сворачивается в мешочек?

— Нам показалось, так будет забавнее, — близнецы переглянулись и синхронно пожали плечами. Джинни хмыкнула. Ну кто бы сомневался.

— Так что там с незаконными ластиками?

— Мы решили опробовать эти платки-мешочки на чем-то более крупном. Сделали все как положено: вынесли на улицу шкаф, положили сверху платок, шкаф исчез.

— А потом эти ужасно занятые джентльмены попытались сказать нам отойти с их сиятельного пути.

Джинни закрыла лицо руками, приблизительно представляя, чем все кончилось.

— Они левитировали какой-то ящик, поэтому не очень смотрели, куда идут. И один из них крайне неосторожно наступил на платок.

— Только не говорите, что ваш мешочек его сожрал?

— За кого ты нас принимаешь? — Джордж ухмыльнулся, а Джинни с сомнением покосилась на него. Уж кто-кто, а она знала, что братья обожали такие шутки. — Мы настроили чары так, чтобы они не работали на людях. Хотя это была бы идеальная ловушка…

Джинни передернуло. На мгновение она представила, каково бы ей жилось между двумя слоями платка в кармане Джорджа. Судя по понимающему взгляду, которым ее наградил один из близнецов, такие мысли посетили не только ее.

— Так вот, а раз они не работают на человеке, то пытаются дотянуться до ближайшего предмета, который имеет минимальный контакт с кожей. В данном случае, «контактом» послужили левитационные чары, так что в мешочек попал этот Ужасно Важный Ящик, — Джордж широко улыбнулся и запустил руку в и без того растрепанные волосы. Ассоциация с бенгальскими огнями в голове у Джинни стала прочнее.

— Ах, как они ругались! Вселенская тьма и капитальный разлом мира встретились в Косом Переулке в багровых физиономиях почтенных министерских служащих. Видите ли, им ну очень надо было аккуратно уничтожить этот ящичек, а тут мы со своими пробными мешочками-платочками.

В красках представив, как несчастные министерские колдуны пытались чего-то добиться от близнецов, Джинни затряслась от смеха. Все-таки ее братья — это по-настоящему разрушительная сила.

— И тут, видишь ли какое дело, — продолжил Фред, беззаботно глядя на брата. — Нам очень не нравятся разные мрачные типы, которые только и делают, что уничтожают разные хорошие вещи.

— Не для того люди строили, чтобы всякие неучи ломали, — горячо поддержал Джордж.

Близнецы переглянулись, и на их лицах расцвели одинаково довольные усмешки. У Джинни возникло ощущение, что она уже знает, что сейчас услышит.

— Так что мы убедили этих дражайших господ, что мешочек сам уничтожил их драгоценный ящик и что они могут считать свой служебный долг выполненным.

Джинни осуждающе покачала головой.

— А если бы в этом ящике была какая-нибудь летучая касатка-зомби?

— Но мы же здесь, — с апломбом возразил Фред и развел руками так, как будто то, что они избежали встречи с восставшей из мертвых касаткой, было его личной заслугой. Заслугой, за которую он был достоин памятника перед Гринготтсом, не меньше.

— Тогда меня, чур, отлить в бронзе и позолотить, — еле слышно вставил Джордж, и Джинни в который раз поразилась тому, как хорошо они понимают невысказанные мысли друг друга.

— Так что оказалось в вашем зубастом платке? — с любопытством спросила она.

— О-о-о, ты не поверишь, — мечтательно закатил глаза Фред.

— Что-то настолько хорошее? Лучше, чем когда вы нашли зубы египетской мушеры и продали их за пять сотен галеонов в восемьдесят пятом?

Так как у близнецов постоянно находились какие-нибудь новые идеи, Джинни разработала целую шкалу оценки таких находок. Египетская мушера на самом деле была чучелом крысы, которое египетский музей хотел выбросить из-за огромных проплешин, которые в нем проела моль. Заприметив на каком-то рынке неприятного торговца с мутным взглядом и методами, предприимчивые близнецы загорелись желанием провести его так же, как он обводил вокруг пальца многочисленных туристов. Поэтому, сияя наивными улыбками и чистыми страстными сердцами, они впарили ему зубы бедного чучела за баснословную цену, назвав их редчайшим артефактом эпохи Ра. Стопроцентно честным этот доход назвать было нельзя, но близнецы до сих пор считали, что это был их лучший заработок во благо справедливости. По шкале Джинни, выше было только открытие собственного магазина в Косом Переулке.

— Почти, — Джордж нахмурился, как будто подсчитывая что-то в уме. — Да, наверное, даже Великая Египетская Мушера не была настолько удачным вложением.

— О, — Джинни заинтересованно вздернула брови.

— В общем, там были испорченные маховики времени, — воодушевленно выпалил Фред. Он улыбался так широко, что она всерьез забеспокоилась, как бы его лицо не треснуло пополам. Впрочем, новость и правда была потрясающая.

— Врешь! — недоверчиво протянула Джинни. Не могло такого быть, просто не могло. Даже Фред и Джордж Уизли не могли быть настолько везучими.

— На что спорим? — деловито спросил Джордж, протягивая ей ладонь. Джинни презрительно фыркнула — такими дешевыми уловками ее было не провести, она знала их и их методы уже два десятка лет. Поэтому она высокомерно вздернула нос и протянула ладонь в ответ.

— На сотню порций мороженого.

Близнецы улыбались уже даже не угрожающе, а приторно сладко. В душе Джинни дрогнула предательская тревожная струнка, но она тут же одернула себя — не могло такого быть, и точка!

Фред быстро коснулся сцепленных ладоней своей палочкой, и над столиком взорвался маленький салют, подтверждая заключенный спор.

— Ну, показывайте ваши маховики, — Джинни склонила голову набок и с вызовом посмотрела на братьев.

— Ну, раз ты не веришь нам на слово…

* * *

— Ты не поверишь! — Драко ураганом ворвался в кабинет Блейза. Тот лениво развалился в своем огромном кожаном кресле — по его словам именно оно было его стимулом приходить на работу — и просматривал какие-то бухгалтерские отчеты, парящие перед его лицом. Появление Драко не произвело на него должного впечатления: он не только не вскочил со своего кожаного облака, но и не поднял головы. Но Драко это не остановило.

— Я нашел зацепку в прошлом Риты Скитер!

Это заставило Блейза приподнять правую бровь. Но от своих бумаг он все равно не оторвался. Видимо, Драко как раз попал на момент, когда Блейз не представлял из себя клубок энтузиазма и бредовых идей пополам со здравыми, а выполнял свою работу главного бухгалтера. Драко фыркнул про себя, уловив где-то на задворках своего сознания слабое удивление тем, что Блейз Забини может быть сосредоточенным. Хотя удивляться тут было особенно нечего — перед школьными экзаменами именно Блейз обычно по самую макушку прятался в учебниках, правда, тщательно скрывал это почти от всех однокурсников. Чтобы не портить репутацию.

— Оказывается, она не всегда была стервой. Когда-то очень давно она даже была душкой.

— Когда-то давно Землю населяли великаны, только потом почти все повывелись да обмельчали, — отсутствующим тоном протянул Блейз из-за своих отчетов.

— Ты не понял, она и правда была нормальной, просто потом почему-то вбила себе в голову идею стать номером один и всех ради этого сожрать. С ней что-то произошло, что-то такое, что заставило ее перестать мечтать о карьере детского писателя и стать этим.

— Послушай, Драко, мне надо до конца сегодняшнего дня сделать резюме по трем отчетам о финансовом положении. Если я этого не сделаю, твоя — твоя! — газета пострадает. Поэтому, пожалуйста, путь один раз в месяц генератором конспирологических идей побудет Грейнджер. Она тебя выслушает, по головке погладит… Ну и по другим местам.

Драко скептически хмыкнул.

— Гермиона сейчас разговаривает с главой министерской комиссии по образованию. Та дамочка из попечительского совета дала добро, правда, встречаться с нами она пока не очень хочет… Короче говоря, мне нужен именно ты.

Блейз страдальчески наморщил лоб и все-таки вынырнул из-за бумажной завесы вокруг его головы.

— Ты бываешь безмерно приставучим, ты в курсе?

— Уж кто бы говорил, — ехидно парировал Драко.

Блейз притворился, что не слышал этого.

— Так что там со Скитер?

— Я встретил ее очень старую коллегу и угостил ее кружкой эля. По правде сказать, даже тремя, но не важно. В общем, эта фиолетовая селедка рассказала, что когда-то очень давно…

— …Когда деревья и люди были большими, — подхватил Блейз.

— У тебя пунктик по поводу больших людей и деревьев? — не выдержал Драко. — Я имел в виду, лет десять назад Скитер мечтала быть детским писателем, а в «Пророк» пошла, только чтобы иметь хоть какую-то репутацию в писательском мире. А потом она очень резко изменилась, прямо-таки как по волшебству. Эта Тринити рассказала, что ее под свое крыло взяла звезда тогдашней редакции, некая Магма Малайас. И Рита тоже захотела быть лучшей, забросила сказки и отрастила зубки.

— Ну, классическая история, если честно, не понимаю, чего ты так за это уцепился. По-моему, довольно очевидно, что никто не рождается злодеем, — заметил Блейз. Его рука бессознательно потянулась к ближайшему отчету, но Драко заметил это раньше, и лист увильнул. Блейз рассеянно посмотрел на него и снова перевел взгляд на Драко.

— Понимаешь, а что, если мы могли бы это как-то использовать? Как-то заставить ее снова взяться за сказки? Тогда «Пророк» бы оказался в большой заднице. Какой скандал — Рита Скитер решила, что с нее достаточно грязи, на самом деле она хочет писать добрые сказки. Может, мы могли бы найти ей издателя или что-нибудь еще…

— Это смахивает на слова отчаявшегося безумца. Безумца, который хватается за последнюю соломинку. Драко, очнись, твоя битва не против Скитер, она за сердца читателей. Сейчас противостояние с «Пророком» не приведет ни к чему хорошему, уж точно не после такого сокрушительного поражения. Все посчитают, что это попытка реванша, вот только она слишком уж слабая. Это даже сплетней назвать нельзя.

Блейз устало прикрыл глаза.

— Даже если мы принимаем гипотезу о том, что Рита Скитер — Рита Скитер, а не Белоснежка, Драко! — может вернуться на путь истинный, это все равно не сможет сделать нашу репутацию чище. Чтобы этого добиться, нужно печатать достоверные материалы. И еще, я слышал от Панси, она хотела как-то донести до людей, что вы с Гермионой взаправду встречаетесь. Людям же необязательно знать, что меньше месяца.

— Ты слишком разумно рассуждаешь, — вздохнул Драко. — Мне нужен твой обычный сумасшедший совет.

— Хорошие же у меня друзья — считают, что в обычном состоянии я сбрендивший придурок с дурацкими советами.

Драко спрятал улыбку.

— Ладно, мой разумный и уравновешенный друг, я думаю, я действительно поговорю с Гермионой. Черт, да даже девчонка Уизли бы пригодилась, зря я дал ей выходной.

— Джинни сейчас в Косом Переулке с этими дьявольскими близнецами. Если тебе так неймется — можешь найти ее там, — пробормотал Блейз, усиленно массируя глаза. — Только не говори ей, что это я посоветовал тебе испортить ее выходной.

Драко насмешливо хмыкнул и, неопределенно махнув рукой, аппарировал.

* * *

— Мерлин бы вас побрал! — Джинни скрипела зубами от досады. Близнецы развели ее на сотню порций мороженого, просто отлично. — Могли бы сказать, что вы и правда добыли сломанные маховики времени!

— А мы и сказали, — ухмыльнулся Джордж, любовно проводя ладонью по большому металлическому листу, на котором лежали какие-то странные замысловатые детали, отдаленно напоминающие детали часового механизма.

— Кстати, ты знала, что, прежде чем запихнуть их в готовый маховик, каждую деталь «обновляют» — проносят через временную петлю. То есть каждая деталь обязательно должна побывать в другом времени. Я пока не очень разобрался, но, кажется, они как-то чувствуют, что попали не туда, поэтому та, другая магия накладывает на них какой-то отпечаток. Без него маховик не будет работать.

— Слишком много «как-то» и «какой-то», — скептически протянула Джинни, разглядывая изогнутую шестеренку, которая лежала к ней ближе всего. Выходит, вот эта штука была в прошлом? А выглядит совсем обычно… — И еще, разве это не значит, что для создания нового маховика времени нужен другой, уже готовый?

— Правильно мыслишь, — Фред снисходительно потрепал ее по волосам. Джинни зашипела, и он быстро отдернул руку.

— Но был же кто-то, кто сделал первый маховик, — продолжил Джордж.

— Да, но… Погодите, вы же не пытаетесь создать маховик времени с нуля? Эти детали ведь сломаны, их нельзя использовать.

Близнецы хитро переглянулись. Джинни вздохнула.

— Да вы шутите! — она пристально посмотрела на них. — О боже, вы не шутите. А жаль, смешная бы вышла шутка.

Джинни прикусила губу. Да, попытаться собрать свой маховик было бы очень в стиле Фреда и Джорджа. Но эти эксперименты со временем… Она была не очень сильна в хронологии, но знала, что те, кто пытался шутить с этой древней силой, редко оставались невредимыми. А ее братья, к сожалению, как раз и были шутниками.

Она сдвинула брови и открыла рот, чтобы вбить в их дурные головы, что их затея никуда не годится.

— У нас все под контролем, — выпалил Фред, не давая ей сказать ни слова. — Сестренка, разве ты сомневаешься в наших способностях?

— Нет, но…

— Вот и славно! Мы принесем тебе какую-нибудь запасную метлу Амелии Эрхарт. Будешь всем показывать, на чем летала капитан первой женской команды по квиддичу, и задирать нос в небеса.

— Мерлин, в прошлом нельзя ничего трогать, даже маленькие дети это знают. Из-за вас Амелия Эрхарт может провалить свои первые соревнования и…

— Джин, тебе нужно поменьше общаться с Гермионой, — посоветовал Фред, заботливо беря ее под руку.

— Да, точно, а то у тебя что-то слишком развился инстинкт самосохранения, — Джордж подхватил ее с другой стороны. — И охранения других.

Джинни только фыркнула. Братья слаженно поволокли ее к выходу из мастерской, расположенной над магазином. Наверное, опасались, как бы она и дальше не начала читать им «Гермионовские» нотации. Джинни не сопротивлялась. В конце концов, если она поймет, что их эксперименты стали слишком опасными, она всегда сможет написать маме. Даже если близнецы разобидятся на нее на следующие лет десять, эксперименты все равно прекратят.

— Спасибо за прогулку, сестренка, — весело пропел Фред, галантно распахивая перед ней входную дверь.

— Было приятно тебя увидеть, — еще гостеприимнее взмахнул рукой Джордж.

Джинни закатила глаза и дала братьям выпихнуть себя за порог. Мурлыкая себе под нос, она обернулась и тут же прикрыла глаза, чтобы спастись от слепящего света.

А потом резко их открыла.

В лучах полуденного солнца к ней приближалась подозрительно знакомая фигура — фигура Драко Малфоя.

Джинни прокляла всех возможных болтунов, сдавших ее местоположение, и резко развернулась обратно к дверям магазина, делая вид, что совсем-совсем не заметила своего работодателя. В конце концов, мог же ее босс посетить Косой Переулок просто так, безо всякой цели? Мог, конечно!

С этими мыслями, Джинни уже потянулась к ручке двери в виде огромного красно-фиолетового леденца, уже почти дернула за нее, но…

— Эй, Уизли, а тебе не говорили, что ты бездарная актриса?

— Заткнись, — буркнула она себе под нос и с разочарованным стоном развернулась к Малфою лицом. Тот с повышенным интересом рассматривал ее волосы и делал вид, что совершенно точно не пришел лишить ее выходного. Она медленно вдохнула, а потом так же медленно выдохнула и почти спокойно, почти дружелюбно спросила:

— Чего тебе?

Лицо Малфоя посуровело.

— Между прочим, я твой начальник, так что имею полное право приходить к тебе, чтобы обсудить возможную стратегию развития «Мозаики».

— Сколько красивых слов ни говори, а я работаю в спортивной колонке и сейчас у меня законный выходной, — выдавила Джинни. Она все еще буравила фигуру Малфоя таким взглядом, как будто надеялась, что она исчезнет.

— Ну хорошо, мне просто нужен твой совет, довольна? — сдался Малфой.

— Вполне, — Джинни и впрямь решила сменить гнев на милость, тем более, насколько она знала, Малфой никогда бы не пошел за советом к ней, если бы того не требовали обстоятельства. Кроме того памятного разговора о Гермионе, он вообще почти не обращался к ней за помощью, по крайней мере, сам. Джинни подозревала, что в его голове она навсегда останется «той рыжей девчонкой Уизли, что на год младше» — и неважно, девушка она Блейза или нет.

Отойдя от «Всевозможных Волшебных Вредилок» на несколько метров, Джинни вдруг кое-что вспомнила и остановилась. Снова развернувшись к магазину братьев, она набрала в легкие побольше воздуха, сложила из пальцев замысловатую фигуру и недолго думая сунула их в рот. И оглушительно свистнула.

Краем глаза она заметила, как на лице Малфоя сверкнуло до ужаса и умиления шокированное выражение, как взлетели вороны с крыши аптеки, как испуганно спряталась под перевернутый ящик полосатая кошка. Но смотрела она на окна «Вредилок», терпеливо ожидая реакции.

Так свистеть ее научили, конечно же, близнецы. Она потратила долгие часы, чтобы выдавливать из себя хотя бы слабенький, прерывистый свист, но тренироваться не переставала. Тем более, Фред и Джордж убедили ее, что таким способом обязательно можно позвать фей. А маленькая Джинни очень хотела их увидеть. Поэтому она до посинения надувала щеки, складывала пальцы особым образом и, в конце концов, научилась свистеть почти так же громко, как братья.

Рон из-за этого страшно ей завидовал и тоже пытался научиться, но у него ничего не вышло — то ли из-за того, что близнецы и не думали его всерьез учить, вечно показывая неправильное положение пальцев, которое подозрительно напоминало известный неприличный жест, то ли из-за того, что не хватало терпения.

Так и вышло, что, если кому-нибудь из их троицы нужно было позвать остальных, достаточно было в прямом смысле только свистнуть. Феи так и не появлялись, зато команда поддержки появлялась всегда.

Вот и сейчас из окна второго этажа высунулись две одинаковые рыжие головы. Даже стоя внизу, Джинни отлично видела их ухмылки.

— Когда отправитесь в экспедицию в двадцатые, не забудьте взять меня, усекли? — сложив ладони рупором, крикнула она.

Братья рассмеялись и показали ей большие пальцы.

Джинни удовлетворенно кивнула и повернулась к все еще не пришедшему в себя бледноватому Малфою. Тот смотрел на нее с тенью пережитого ужаса в глазах, но очень внимательно.

— Что? Какая экспедиция?

Джинни ослепительно улыбнулась.

1) Думаю, на английском это было бы time-rubber — игра слов. Rubber — ластик, но еще можно понять в значении to rub — сжимать, мять. Получается, что-то вроде «ластик — деформатор времени».

Вернуться к тексту