Гар'Пот, орчонок, который выжил (джен)

— И скоро ли ты поедешь… учиться? — презрительно спросила Петуна уже в конце августа. До этого ни она, ни остальная семья не сказали Гар’Поту ни одного слова. Такое молчание было для него привычным, но в нём не было прежнего презрения к "слабому отродью" — в нём был тщательно скрываемый страх.

— Первого сентября. Нужно будет добраться до Оргриммара…

— Эта так называемая школа находится в Оргриммаре?!

— Не знаю, — Гар’Пот пожал плечами. — Мне сказали, что нужно будет доехать туда и как дойти до портала.

— Видимо, эти ваши настолько богаты, что для доставки школьников используют порталы. Тогда неудивительно, что школа скрывается: ограбь её, и твои потомки ещё тысячу лет будут в золоте купаться.

Очередной раз пожав плечами, он ушёл складывать вещи и кормить сову. Когда Гар’Пот зашёл в свою комнату, до него донеслась уже едва различимая тихая фраза Петуны:

— Уже не осталось настоящих шаманов.

* * *

— Не подскажете, как мне пройти в Расселину Теней? — как можно более вежливо спросил он у проходящего мимо тролля.

— Эге, пацан, ты чего там забыл? Там же не на карусели катают. Это район криминальный. Да и странный ты какой-то…

— Просто… Надо.

— Ну, надо так надо. Короче, сейчас прямо, там свернёшь налево и зайдёшь под навес. Там такая тёмно-фиолетовая тряпка, точно не пропустишь. И я тебе этого не говорил. — Нервно оглянувшись, тролль поспешил дальше.

Да, первого сентября Гар’Пота всё-таки отвезли в Оргриммар и высадили на центральной площади. На карте некую Расселину Теней, как назвал относительно магический район Рубеус, не показывали, и пришлось долго интересоваться у прохожих, как туда добраться: дворфу не довелось бывать в этом городе, а жители знали о дурной славе Расселины.

Дав себе слово, что в ближайшее свободное время приедет сюда и обязательно обойдёт все значимые места, орчонок поспешил в Расселину Теней. Действительно, над входом висела тёмно-фиолетовая ткань, но очень небольшая, а вход выглядел как крупное здание, прижатое к соседним постройкам. Оглянувшись, Гар’Пот зашёл внутрь и спустился по крутой лестнице.

Высокие стены Расселины освещались факелами, непонятным образом не дымившими, но этого явно не хватало. Со всех сторон слышался гомон на разных языках. Некоторые обитатели только на секунду доставали из длинных тёмных плащей какие-то странные предметы, в одном из которых удалось угадать изогнутый кинжал. Из крупной постройки, неаккуратно сколоченной из грубых досок, доносился смех и звон стекла.

Едва не поскользнувшись на бурлящей зеленовато-серой луже, орчонок смущённо огляделся. Происходящее вокруг совсем не было похоже на жизнь в Даларане. Там не было такого количества шума, мрака и разных подозрительных личностей. Где здесь находится портал до школы, было ещё менее понятно.

—…Или ты оставляешь эту гадость в покое, или можешь забыть о школе! — совсем близко от себя услышал Гар’Пот. Мимо него только что прошла грозная рыжая пандаренка с несколькими детьми. Дочь, выглядевшая самой младшей, испуганно держала мать за руку, самый старший сын что-то выговаривал двум неотличимым друг от друга братьям, а младший сын разглядывал всё вокруг. Каждый сын вёз с собой такой же огромный чемодан, какой был у Гар’Пота, а у старшего была ещё и клетка с совой. Обрадовавшись тому, что они тоже едут в Хогвартс, орчонок поспешил за ними.

Через минуту они оказались около высокой каменной стены. Разбежавшись, куда-то исчез старший сын, затем близнецы. Для уверенности на мгновение сжав кулаки, Гар’Пот подошёл к пандаренке.

— Извините, как мне найти портал до Хогвартса? — Оставалось надеяться, что она не примет его за сумасшедшего. Но пандаренка только понимающе улыбнулась.

— Ты ведь будущий первокурсник? Наверняка из маглорождённых. Портал здесь! Он замаскирован, чтобы всякие не ломились. Сейчас младшенький как раз пройдёт… Рон! Хватит разглядывать камни! В школу опоздаешь! — Встрепенувшись, тот, кого назвали Роном, разбежался и исчез. — Так вот, тут всё просто. Нужно войти в стену прямо перед тобой. Если нервничаешь, то лучше с разбега. Попробуй, о камни точно не разобьёшься.

Зажмурившись, орчонок отошёл подальше, толкнул чемодан и побежал. Порталы были не таким уж и жутким способом перемещения, а раз у других получилось, то и у него должно получиться.

Уже знакомый вихрь цветов и звуков подхватил его, и через несколько мгновений его выкинуло на довольно широкую площадку, но по размерам меньше даларанской. Едва удержавшись на ногах, он отскочил в сторону.

Где он находится сейчас, Гар’Пот не мог сказать. Воздух был непривычно прохладным для самого начала осени, небо заволокли тяжёлые тучи, а ветер дул только в одном направлении, как на море. С небольшого возвышения телепортационной площадки можно было легко разглядеть и бурлящую толпу на платформе, и длинный поезд насыщенного фиолетового цвета, и уходящие вдаль рельсы, и даже уютные холмы где-то на горизонте.

Крепче сжав ручку чемодана, орчонок спустился на платформу. Мимо него кто-то пронёсся, едва не падая на ступенях. Совы, видимо, очень популярные здесь, ухали друг с другом, надрывно мяукали кошки. Школьники прощались с родителями или искали свободные места. Рядом несколько школьников сгрудились вокруг ящика с дырками и вскоре закричали не то от страха, не то от радости: из ящика показался длинный змеиный хвост.

Все купе были заняты, а свободные места остались только в самом конце поезда. Поправив клетку с совой, Гар’Пот начал протискиваться через толпу, стараясь не разнести всё чемоданом и рассыпаясь в извинениях. К концу платформы толпа рассасывалась, и действительно, свободное купе нашлось быстро. Втащив туда неповоротливый чемодан, орчонок покормил сову её любимым печеньем и задумчиво уставился в окно. Вот, громко смеясь, вваливается в вагон компания старшеклассников, летит над платформой взъерошенная сова, ночная эльфийка напоследок обнимает взволнованную дочь…

Гар’Пот вновь ощутил тяжёлую тоску. Ему хотелось, чтобы его так же проводили, обняли, похлопали по плечу, взъерошили волосы — почему-то ему казалось, что волосы отца должны торчать в разные стороны не слабее его волос, — пытались жестами объяснить что-то через стекло и махали рукой, пока поезд не скроется из вида. Вместо этого он едет совершенно один, никому не нужный и никому не интересный. "А зачем вообще нужна эта слава?" — спросил он у совы, но та неопределённо ухнула и довольно склевала ещё одну печеньку.

Поезд оглушительно загудел, тронулся и помчался вдаль. Через несколько секунд платформа промелькнула перед окном и исчезла, уступив место тёмно-зелёным лесам и уютным холмам, так не похожим на иссохшие колючки и песчаные бугры красноватых пейзажей Дуротара. Изредка на стекле появлялись длинные следы капель: начинался дождь. Холодный, но приятный воздух вынуждал его плотнее кутаться в школьную мантию очень странного покроя: она выглядела как нечто среднее между халатом и плащом.

Едва Гар’Пот достал недочитанную книгу и приготовился провести поездку в одиночестве, к нему в купе постучали. В дверь просунул голову рыжий пандарен, которого он уже видел в Расселине Теней.

— Привет! У тебя тут не занято?

— Нет, конечно! Садись. — Гар’Пот показал на места напротив. Радостно улыбнувшись, пандарен занёс огромную сумку и плюхнулся на сиденье.

— Уф, а то весь поезд уже занят. Братья опять своими приколами заняты, на старшего даже смотреть с осторожностью надо… Кстати, я Рон. Рон Конопатое Ухо. — Он протянул руку для рукопожатия.

А Гар’Пот страшно смутился. Он знал, что его имя значит для жителей волшебного мира, и произносить его казалось ему хвастовством. Но промолчать — обидеть нового друга… Лгать же было хуже всего остального.

— А я… — едва ли не прошептал он. — Я Гар’Пот из клана Разбитого Горшка.

— Да ну? — Рон вытаращил глаза. — Я думал, что всё это шутки. Ну, слухи там всякие. Говорят, что тебе даже учиться ничему не надо, ты уже всё знаешь и умеешь.

— Скорее всего, я буду учиться хуже всех. Ничему меня раньше не обучали. Я у маглов рос.

— Ничего себе… Никогда бы не подумал. В Хогвартсе много детей из магловских семей, и далеко не всегда они плохо учатся. И ещё… Можно на шрам посмотреть?

Гар’Пот откинул чёлку тем исполненным пафоса жестом, что однажды видел в каком-то сериале. Тогда Петуна, ненавидящая всей душой романтику и романтические фильмы, отвлеклась от переключения каналов, и ему удалось увидеть, как какой-то сияющий до кончиков длинных бровей эльф изящным жестом убрал чёлку с лица. Вскоре фильм переключили, но жест запомнился…

Рон хмыкнул, но вскоре замолк. Хоть шрам и мог привести в трепет, эльфийской утончённости орчонку явно не хватало.

— А как… Оно было? — потрясённо спросил пандарен.

— Я плохо помню… Был крик. Был холод. И всё. Только неприятное ощущение.

Он понимающе покивал головой и замолчал, сделав вид, что его сильно интересуют виды из окна, но из его кармана раздался писк. Рон вытащил на свет сонную, кажущуюся полудохлой крысу, которая только лениво дёрнула лапкой.

— Позволь представить самую бесполезную крысу в мире, — очевидно, эту фразу Рон тоже где-то услышал. — Короста! Ленивая, вечно спящая и обожающая сырные крошки. А ещё она чихает, если ей пощекотать живот.

Когда мальчики начали щекотать ей брюшко, крыса взвизгнула и, выпрыгнув их руки Рона, забежала под сиденье.

— Ну, нам зато удалось её разбудить. А это уже немало!.. Красивая у тебя сова. Мне сову вряд ли подарят. Вот Пенцзяо подарили, но он старостой стал, а на сов для остальных ден… Родители говорят, что нужны особые заслуги. — Закусив губу, Рон мрачно уставился в окно.

Гар’Пот не мог понять смущения друга. Он сам до недавнего времени не имел ни медяка. Ну да, не все рождаются в семьях богачей, которые легко могут скупить треть Оргриммара со всеми прилежащими территориями и заставами, но это же не преступление!

Едва он придумал, как сказать Рону, что у него тоже долгое время не было ничего, в дверь опять постучали, и в купе просунула голову взлохмаченная юная ночная эльфийка с тёмно-оливковыми волосами и странным желтоватым свечением глаз.

— Жабу не видели? — требовательно спросила она. — В этом коридоре недавно была жаба.

— К нам не запрыгивала. — Рон пожал плечами. — А куда она могла упрыгать?

— Наверное, туда, где жабы обычно живут… — предположил орчонок. — В болотах, вроде бы. Или около крупных рек.

— В болотах, говоришь?.. — Эльфийка чуть нахмурила брови, задумавшись, и пошла в конец поезда, кому-то что-то объясняя. Вскоре раздалось тихое кваканье, и она вновь заглянула в купе.

— Жаба нашлась около раковины. Спасибо за помощь, — довольно сухо поблагодарила она и заметила лежащую неподалёку от Гар’Пота книгу. — А что ты читаешь? — поинтересовалась и села рядом. Он удивлённо посмотрел на неё, но подвинулся.

— Я только начал читать…

— Значит, тебе нравится научно-популярная литература, — заключила она, рассмотрев обложку. — А фантастику любишь?

— Наверное… Я ещё её не читал.

— О, ты тогда многое упустил! Думаю, что в школьной библиотеке должно найтись что-нибудь такое. Я советую почитать "Сотню лет без магии". Представляешь, больше миллиарда одних только людей на одной планете, несколько сотен государств, ещё больше языков и совершенно никакого волшебства! Пожалуй, сложно выживать в таких условиях. Идёт тебе кто-то навстречу, а ты даже не знаешь, на каком языке он говорит. Кстати, меня зовут Гермиона.

Она протянула ему раскрытую ладонь. Орчонку не пришлось на этот раз заморачиваться с представлением себя: он пожал ей руку, скорчил театрально-величественную гримасу, назвал своё имя и в довершение всего отработанным жестом откинул чёлку. Видимо, всё выглядело настолько надуто и пафосно, что Гермиона засмеялась.

— Я, кажется, даже знаю, откуда ты данные жесты вычитал. Вернее, выглядел, — всё ещё посмеиваясь, сообщила она. — Несколько лет назад крутили какие-то дурацкие фильмы про ужасно благородного кровавоэльфийского паладина. Он так же поправлял волосы после очередного боя с нечестивцами.

— Видимо, эту сцену я и запомнил.

— Гар’Пот… Ты смотришь сериалы?! — потрясённо спросил Рон.

— Ага. А ещё рыдаю в сотню ручьёв над любовными историями и…

Очередной стук в купе прервал его исполненную пафоса речь. Дверь открыл тот самый эльф крови, которого Гар’Пот видел в магазине, только выражение его лица было ещё более надменным, а многослойную ярко-алую мантию, похоже, не один час наглаживали и надевали на него.

— Итак, мне сообщили, что в этом вагоне едет Гар’Пот. Это ведь ты? — как-то лениво произнёс он, будто делая одолжение всем своим присутствием.

— Собственной персоной. Шрам настоящий, что было в ту ночь, я не помню. Больше вопросов нет? Я терпеть не могу раздавать инв… Итн…

— Интервью, — подсказала Гермиона.

— Пользуешься помощью этих ленивых гордецов? А ещё орк… Так. Что-то выглядишь как-то странно. — Он повернулся к эльфийке. — Странные глаза, непонятного цвета кожа и волосы. Значит, очередная грязнокровка. Впрочем, в этом вашем Альянсе такое сплошь и рядом.

— Растягиваешь слова, не желаешь замечать очевидного и расширять кругозор, мыслишь шаблонами. Значит, либо избалованный сынуля, надеющийся достичь высот при помощи мамы с папой, либо просто дурак. Впрочем, одно не исключает другого, — скривилась Гермиона.

— Мои родители, по крайней мере, точно смогут мне помочь. Они, как и я, потомственная элита всех эльфов. Я Драниллиор Крыло Рассвета, наследник могущественного рода, ведущего свою историю за несколько тысячелетий до Раскола.

— Кажется, я знаю, кто его любимый герой, — заливаясь смехом, громко пробормотал Рон.

— Тебя рассмешило моё имя? Мне твоё даже не интересно. Не зря говорят: видишь рыжего пандарена в обносках — это кто-то из семьи Конопатое Ухо. Детей больше, чем себе могут позволить родители.

— В этом мире есть разные волшебники, — он продолжил свою напыщенную речь. — Есть по-настоящему могущественные, а есть пыль под их ногами. Я могу помочь разобраться тебе, кто есть кто, — он протянул руку Гар’Поту. Тот нахмурился и отвёл её в сторону.

— Я сам решу, с кем дружить, а с кем — нет, — мрачно выговорил он.

Уши Драниллиора покраснели, он яростно сверкнул глазами.

— Осторожнее со словами. Конечно, от того, кто водится с грязнокровками и прочим отребьем, ожидать большего и не стоит, но твои родители были такими же глупцами. Ты знаешь, чем они поплатились.

После этих слов Гар’Пот окончательно разозлился. Как этот остроухий трус смеет вновь оскорблять тех, кто ему дорог? Он вскочил, сжал кулаки и крикнул:

— А ну повтори, что сказал! — Эльф отступил на полшага назад, и вокруг него повисла мерцающая дымка.

— Ты собираешься драться? Другой способ разрешения проблем недоступен тебе? Я не удивлён.

Мерцание вокруг Драниллиора на секунду потускнело, и в воздухе возникло некое подобие элементаля из учебника, только полупрозрачное и размытое.

— А ты, видимо, способен только прятаться за чужими спинами, — мрачно выговорила Гермиона, начав шептать что-то, похожее на заклинание.

— Заучивание умных фраз не сделает тебя умнее, грязнокровка. — В его ярко-зелёных глазах мелькнул страх: вокруг рук Гермионы начало образовываться пламя.

— Лучше убирайся отсюда. Видать, ты настолько глуп, что не понял: нельзя оскорблять других. — Рон посмотрел на него исподлобья. Драниллиор прошептал что-то на непонятном языке и исчез.

В купе повисла тяжёлая тишина. Неловко теребил зашитый рукав рубашки Рон. Гермиона угрюмо смотрела в окно. А Гар’Поту было невероятно противно, будто бы на него вылили бак помоев, от которых невозможно отмыться. И ещё противнее.

— Гермиона… — он осторожно коснулся её предплечья. — Извини, но что обозначает это слово, которым он тебя назвал?

— Так некоторые называют тех, у кого родители из разных народов, — не поворачивая голову, тихо ответила она. — У меня папа человек. Обычно о таком не догадаешься, но у этого… неразумного типа явно на этом помешательство.

— Да ему просто сказать больше нечего было, — махнул рукой Рон. — Вот, типа, все вокруг плохие, один я весь такой замечательный, дружите со мной, слушайтесь меня, поклоняйтесь мне! — Он попытался изобразить презрительное выражение лица, с которым Драниллиор смотрел на них.

— Наверное. Извини, я так и не спросила, как тебя зовут.

— Рон. И незачем извиняться: этот придурок всё испортил. Нормально сидели, общались, но надо было ему ввалиться.

Гермиона покивала головой.

— Я, наверное, пойду. — Она привстала с места.

— Если хочешь, то оставайся. — Гар’Пот виновато улыбнулся. — Мы же не такие дураки, чтобы соглашаться с этим недоразумением.

— Я думала, что такие уже не встречаются в мире. Редчайший экспонат, как говорят мои родители.

— Они у тебя учёные?

— Да. Они познакомились на раскопках в Фераласе. Там грандиозные места, конечно, но и условия тяжёлые. Жарко, душно и мало что видно из-за лиан. Но побывать советую.

Начав рассказывать, Гермиона заметно повеселела. Пусть она говорила чрезвычайно быстро, слушать её Гар’Поту нравилось: она очень много знала и про волшебный мир, и про обычный. Рон больше молчал, но иногда вставлял довольно колкие комментарии.

— Вообще, сам Хогвартс очень стар, — она рассказывала Гар’Поту историю школы: сухой текст учебника было сложно воспринимать. — Больше тысячи лет ему точно. Просто где-то век назад пришлось на время закрыть: бесконечные войны, как мне кажется, позже ставшие просто бессмысленными. Когда всё успокоилось, в Кирин-Торе вспомнили, что маги не рождаются седовласыми мудрецами и их где-то учить надо. Но нынешний Хогвартс уже не похож на себя прежнего. Теперь он стал, как говорят, "учебным заведением широкого профиля". Сначала основам научат, а потом каждый решит, какое дело ему интереснее остальных. И символика во многом изменена.

— А это зачем?

— Чтобы ссор не было. Всего четыре факультета, каждый назван по фамилии основателя. Там и принципы отбора на каждый были, и цветовые отличия. Там даже пришлось школьную форму переделывать, иначе бы произошло ещё большее расслоение из-за политики. Там сложно всё было. В первый год Хогвартс работал по-старому, и один факультет стал настоящим полем боя. Потом даже пришлось перераспределение всех делать. Теперь факультеты различаются только расписанием и мнением окружающих. Конечно, предрассудки остались, но уже не такие заметные. И общение уже не так завязано на факультет: будет меньше группировок.

"Ну и дурак этот…" — имя пришедшего к ним эльфа крови уже вылетело из головы Гар’Пота. Он слушал интересные истории, потом ел всякие вкусности, купленные в поезде или предложенные новыми друзьями, обсуждал то или иное событие и никак не мог понять, почему же он должен был пойти с ним. Чтобы просидеть всю поездку вместе с ещё несколькими высокомерными эльфятами или как называют эльфов-детей? Слушать унылые разговоры о величии кучки магов и важности чистоты крови и магии? Или неумелые беседы о политике, которая была ему если не противна, то точно неинтересна?

— А огры-женщины вообще существуют? — Это подходил к концу спор о том, откуда взялся Рубеус. Рон его знал только по рассказам братьев, Гермиона однажды видела в Даларане. Пока наиболее правдоподобно звучала версия, что его рост — результат мутации.

— Их никто не видел, поэтому рассуждать трудно. Огров вообще изучать сложно. Вот ты видел огра вживую?

— Нет. — Рон помотал головой. — А для чего мне на них смотреть?

— Они очень агрессивны. Ходит легенда о миролюбивом огре, который яростно протестовал против убийства каких-то редких пауков, но я сомневаюсь, что это правда… Ух ты!

Поезд заехал в тоннель, вскоре ставший подводным. Через прозрачное стекло было видно и длинные листья водорослей, и бьющихся о стекло любопытных рыб, и даже лучи заходящего солнца, просвечивающие через толщу воды. Мелькали тонкие подпорки стенок и потолка тоннеля, тусклое синеватое свечение — очевидно, магическое — пронизывало воздух.

Закат выглядел особенно красивым. Яркий, обложенный пышными облаками, многоцветный, он был совершенно не похож на безжизненное красноватое свечение неба над иссохшей полупустыней. Всё выглядело как-то странно, волшебным образом притягательно, и от созерцания отвлёк только механический голос, напоминавший о скором прибытии в школу. Пришло время собираться.

Через несколько минут Гар’Пот смог определить, как носить мантию правильно, а не как одеяло, но лишь потому, что Гермиона с самого начала поездки была в этой чёрной мантии с ярко-фиолетовой окантовкой. Только одно подняло настроение: мысль о том, как же весело надевать школьную мантию поверх своей Дар… Дри… Короче, тому крайне невежливому эльфу крови.

Скоро померк и яркий закат. Сквозь тьму неба начали просвечивать яркие звёзды, на небо выкатилась огромная, сияющая серебром луна. Поезд плавно остановился около платформы. "Оставьте чемоданы здесь: их доставят сразу в спальни", — сообщила Гермиона. Они вышли из поезда.

Ночной ветер промораживал до костей, но многие шли, набросив мантию на плечи как плащ. Звёзды отчуждённо светили с неба, больше напоминая неаккуратные брызги краски с пятном-луной где-то на крае.

— Первокурсники! Все сюда! — раздался над платформой громкий голос Рубеуса. Он держал над головой яркий фонарь, вокруг которого вились несколько мошек. Когда вокруг него сгустилась пёстрая толпа детей, он продолжил распоряжения: — Итак, сейчас вы все делитесь на четвёрки, и каждая четвёрка садится в лодку. То, что все лодки зачарованы, ещё не значит, что в них можно крутиться как ужаленный под хвост грифон! У вас есть две минуты.

Мгновенно сориентировавшись, Гермиона выудила из толпы, похоже, её знакомого, тоже ночного эльфа, только с более фиолетовой кожей, светлыми серебристыми волосами и сияющими белым глазами. В руках он трепетно держал большую и громко квакающую жабу. Он пробормотал приветствие и дёрнулся, чуть не выпустив жабу из рук. Очевидно, его куда больше занимал питомец, и никто его не стал отвлекать.

Галдящая толпа первокурсников спустилась к причалу, где стройными рядами мерно покачивались лодки. Нельзя было сказать, что они какие-то необычные: внешне они были вполне добротными и крепкими магловскими лодками, которые точно прочнее гоблинских вагонеток из банка. Как только в одну лодку садились четверо первокурсников, она сразу уступала место другой, уплывая из строя.

"Все расселись?" — прокричал Рубеус и, не найдя ни одного ребёнка на причале, засвистел и неожиданно ловко забрался на приземлившегося грифона, столь же громадного, сколь и величественного. Мощно взмахнув крыльями, он поднялся в воздух и полетел к школе, а следом за ним поплыли лодки.

Может быть, так было задумано; может, это он такой невнимательный; но Гар’Пот увидел школу — высокий замок с башнями — только через несколько минут. И она поражала воображение куда сильнее Даларана. Тот был вполне реальным городом, пусть и волшебным…

Замок выглядел привидением, несуществующим образом, плодом фантазии — чем угодно, только не настоящим зданием. Он одиноко возвышался над покрытым лесом островом и, казалось, вот-вот растаял бы в темноте. Из некоторых окон, высоких и узких, лился желтоватый свет, показывая, что в школе есть жизнь, но окон этих было мало.

Лодки остановились у причала. Рубеус спрыгнул на землю с грифона, ласково потрепал его по загривку и поднял фонарь над головой, и высадившиеся школьники поспешили за ним. Пусть каменистая дорога скользила не то от росы, не то от дождя, а стройные ели не спасали от ветра, Гар’Пот едва ли не физически ощущал всё умиротворение этого места. Здесь было спокойно и безопасно, будто… Наверное, дома, где тебя всегда ждут и любят.

Миновав лесные тропинки, школьники вышли на широкую лужайку прямо перед школой. Вокруг неё мерцал магический купол, который вскоре потух. На пороге, прямо перед большими резными дверями, стояла ведьма в изумрудной клетчатой мантии и остроконечной шляпе, украшенной дубовыми листьями. На её шее висела старинная серебряная подвеска в форме герба, но герба чего, было сложно разглядеть. Она строго глядела из-за очков на приближающихся детей и ведущего их дворфа.

— Мы прибыли, — он довольно обвёл рукой окрестности. — Вот и школа, ваш второй дом на семь лет, где вы заведёте друзей на всю жизнь.

— Спасибо, Рубеус, — кивнула ведьма. — Первокурсники, следуйте за мной. — Она резко развернулась, взмахнув полами мантии, и прочитала заклинание. Двери с торжественным скрипом распахнулись, и школьники пошли за ведьмой внутрь.

Сбивчивый топот ног мог бы показаться милым или смешным, но Гар’Пота переполняло чувство невероятного величия этого момента. Мерцали свечи в высоких канделябрах, со стен на первокурсников бросали взгляды портреты — двигающиеся! — а высоко державшая голову ведьма шла дальше и дальше, пока все не остановились перед входом в зал.

— Меня зовут Минерва МакГонагалл, и я декан одного из факультетов школы, Гриффиндора. Все знают о форме деления учащихся?

Орчонок попытался вспомнить, где слышал это название. Да, его упоминала Гермиона в своём рассказе о школе как место нескончаемых боёв между любителями традиций из Альянса и из Орды, пусть такое отнюдь не поощрялось. Определённо, Минерва МакГонагалл должна быть на редкость решительной и суровой женщиной, чтобы пресекать любые попытки развязать войну в масштабах школы. Всё же, это не самый лучший вариант: ему хотелось выучиться и завести друзей, а не бесконечно противостоять тем, кто придаёт большое значение происхождению.

— Сейчас все пройдут в Общий зал, где и пройдёт церемония распределения. До меня уже доходили слухи, — МакГонагалл внимательно посмотрела на детей, — что для этого необходимо в одиночку убить десяток огров, разорить поселение наг или что-нибудь в таком духе. Так вот. Это. Всё. Ложь. Вам наденут на голову шляпу, старинный артефакт, и она скажет, на каком факультете вы будете учиться. Ясно?

Все кивнули, боясь даже прошептать что-либо, только Гермиона внимательно слушала Минерву и думала, кем же надо быть, чтобы поддаться на такое. Тишину нарушил только слабый, срывающийся шёпот: "Кажется, на нас напали мертвецы…" За несколько секунд до этого из стены выплыли привидения, сосредоточенно переговаривающиеся между собой.

— Спокойно! — резкий голос Минервы прекратил ропот. — Хогвартс — одно из самых защищённых мест во всём Азероте, и кучка неорганизованной нежити точно не проникнет сюда! Агрессивные призраки называются банши, и о них вам расскажут во время обучения. Теперь выстройтесь в шеренгу и идите за мной.

Наверное, Общий зал был самым красивым зрелищем, которое когда-либо видел Гар’Пот. Он чем-то был похож на зал банка, но не потерял величественности. Парили в воздухе сотни горящих свечей, освещавших четыре длинных стола с белыми скатертями, за которыми сидели старшекурсники. Они с любопытством смотрели на цепочку робко сжавшихся первокурсников. За пятым столом, развёрнутым перпендикулярно остальным, сидели учителя, а перед ними стояла табуретка со старой шляпой, совершенно не похожей на сильный артефакт.

Гар’Пот попытался отвлечься от мысли о распределении, посмотрев на потолок, которого, казалось, не было вовсе, но восторженный шёпот Гермионы, которая читала о зачаровании потолка, вернул его на землю. Он знал, по каким признакам распределяют детей, и считал, что ничего у него нет. Очень умным он никогда не был, как и хитрецом, отваги в нём не наблюдалось, не говоря уж про терпение. Если бы был факультет для никчёмных, то он готовился бы туда попасть.

Шляпа зашевелилась и, изобразив глаза и рот, затянула песню, подтверждавшую слова о процедуре распределения, после чего она замолчала и после бури аплодисментов вновь стала выглядеть обычной шляпой. Началось Распределение.

Кто-то слышал название своего факультета, едва Шляпа качалась его головы. Кто-то мог сидеть долго, как Гермиона, которую Шляпа после десяти минут раздумий всё-таки отправила на Гриффиндор. Тот противный эльф крови мгновенно отправился на Слизерин. Наступил момент, которого он боялся больше всего.

"Гар’Пот из клана Разбитого Горшка!" — громко объявила МакГонагалл, и шёпот в зале замолк, чтобы через мгновение все стали спрашивать, действительно ли это он. К табуретке он шёл как на казнь, зная, что никто его не сможет распределить. Когда перед его глазами предстала тьма, он попытался поправить Шляпу, но она продолжала съезжать ему на глаза.

— Хм… Любопытное сочетание, — раздался в его голове голос. — Да, талант есть, и немалый. Храбрость почти невероятная. И желание показать, на что ты способен… Но выбор непрост. Думаю, Слизерин тебе подойдёт больше остального.

Слизерин? Гар’Пот мысленно запротестовал. Все, кого он знал и кто туда распределялся, были личностями крайне неприятными и опасными. Оттуда вышел и Волдеморт!

— Со Слизерина выпускались достойнейшие. Они всегда шли к своей цели. И ты не исключение.

Это уже было похоже на слова демонов, какими их себе представлял орчонок. Рогатых, страшных и очень коварных. А чернокнижником он быть точно не хотел!

— Не самое приятное сравнение, знаешь ли. И зря ты от величия отказываешься, очень зря. Но выбор за тобой. Тогда…