Терминатор. Технофобия (джен)

— Ты не жалеешь о том, что мы сделали? — загадочно спросил Синтию Джон, снова оставаясь с ней наедине около очередного лагеря беженцев. — Я вовсе не бабник, я...

— Все хорошо, Джон, — заверила парня Синтия и опять полезла его обнимать. — За нами смерть по пятам следует. Мы имеем право украсть у смерти несколько минут для любви. Мир изменился, но это не должно мешать чувствам.

— И потом кто-то должен родить в этот мир новых детей, — внезапно выпалил Джон. — Я спасу мир от роботов, а дальше мир нужно будет восстановить, отстроить, заселить новыми людьми. Дети должны рождаться, без этого человечество не получит своего светлого будущего.

— Обещаю, что рожу тебе и сына, и дочку, Джон, — с жаром сказала Синтия и поцеловала парня.

Джон почему-то вспомнил Линду в этот момент. Холодную Линду. Колючую Линду. Линду, протянувшую ему руку в знак дружбы, но не зашедшую за эту черту. «Неудивительно, что я принял ее за жидкого робота, — подумал Джон, а Синтия все целовала его. — Линда словно неживая. В ее жилах течет красная кровь, но ее душа мертва. Ей плевать на погибающих невинных людей».

— Тебе не нравятся мои поцелуи? — обиженно спросила парня Синтия. — Ты опять вспомнил о ней?

Линда Грейс преследовала их в мыслях. И во снах. Джону приснилось как он душит Линду, а та меняет форму и превращается в Т-1000, будь он неладен. Джон проснулся в поту и с бешено колотящимся сердцем, но объятия Синтии его постепенно успокоили.

— Где же она сейчас? — озабоченно спросил Джон неизвестно кого. — Жива ли? А может быть ее уже роботы расстреляли и ее тело лежит совсем рядом? Лежит и гниет.

— Она бросила тебя, — с нескрываемой ревностью сказала Синтия. — Пусть теперь пеняет на себя. Оставшись с тобой, она бы повысила свои шансы на выживание. Сама виновата, глупая Линда Грейс.

— Не надо так про людей говорить, — одернул Синтию Джон и отстранился от ее навязчивых ласк. — Мы хотим спасти все человечество. А Линда, какая бы они ни была, человек. И ее нужно постараться спасти, если она жива. Освободить, если в плену. Мы не должны решать кто достоин спасения, а кто нет. В этом смысл доброты и сострадания, понимаешь?

— Да, — скуксилась Синтия. — Прости меня, я просто не могу смотреть на то как ты мучаешься из-за этой Линды.

Мысли о Линде испортили всю романтику. В довершении всего Джон вспомнил о своей матери и слезы навернулись ему на глаза.

— Не хочешь мне рассказать свою историю? — спросила парня Синтия и приготовилась слушать. — Тебе станет легче, обещаю. Не надо прятать боль в себе, она может отравить твою душу. Я люблю тебя, ты можешь мне доверять. Не бойся показаться странным и наивным, за это ты мне и нравишься.

— За странность? — скосил взгляд Джон.

— За детскую непосредственность и открытость, — ответила Синтия. — В тебе нет лицемерия, ты всего лишь хороший человек и хочешь всем помочь. Ты пережил что-то ужасное, да? Твоя мама, она тоже пережила слишком многое, да? Она ведь умерла еще до катастрофы?

— Ее сердце не выдержало суровой реальности, — нахмурился Джон. — Она сражалась с роботами за светлое будущее этого мира, а в итоге политики снова подвели мир под последнюю черту и точку невозврата. Снова построили Скайнет, программу для защиты людей, которая осознала себя и захотела людей уничтожить. Но самое страшное то, что даже не осознав себя, Скайнет, как и любая подобная ей программа, все равно атаковала бы людей. Людей в других странах. Программа защищает одних людей, убивая других. А ведь у них тоже были свои семьи, мечты и надежды, понимаешь? — Джон нахмурился сильнее. — У мамы остановилось сердце, когда она увидела по телевизору как один из президентов со смехом говорил о превращении Америки в радиоактивный пепел, про то, как они в рай попадут, а мы все просто сдохнем, понимаешь? — Джон заплакал. — Моя мама роботов побеждала, а подкосило ее вот это высказывание президента по телевизору. Как дальше жить? Во что теперь верить? Ради чего мы сражаемся?

— Успокойся, Джон, — ласково сказала Синтия и погладила его по плечам. — Твоя мама обладала очень добрым сердцем. Оно было не готово ко встрече с цинизмом этого мира. Но в этом мире есть не только цинизм. Еще есть любовь... наша любовь. И любовь других выживших людей к своим близким. Мы не можем перевоспитать некоторых людей, обладающих властью и оружием, но мы можем поддержать остальных. Вот ради чего и ради кого надо сражаться. Зло торжествует только когда добро бездействует.

— А кто Линда? — вдруг спросил Джон. — Она добрый человек или злой? Ее нужно пытаться перевоспитать или уже слишком поздно? Или мы должны спасти ей жизнь, но спасти ее душу не в состоянии?

— Ты слишком зациклился на Линде Грейс, — сказала Синтия раздраженно. — Ты наделяешь ее слишком большим значением в твоей жизни. Или ты думаешь, что она не так незначима для мира? Что она может в недалеком будущем сыграть важную роль в борьбе твоего Сопротивления против этих роботов-убийц?

— Я не знаю, — покачал головой Джон. — Но я уже ничему не удивлюсь. Мой отец прибыл из будущего 2029 года, чтобы спасти мою мать в прошлом 1984 года, а потом он погиб, а мама родила меня. Само мое рождение временная аномалия. Я не знаю кто такая Линда Грейс для судьбы человечества, но мне кажется, что нам стоит разыскать ее и спасти, если это возможно. Она, — Джон закашлялся, — как бы тебе объяснить... она опасна. Эмоционально дефективна, глуха к страданиям беженцев, но при этом спокойно спасается сама от роботов, не паникует. Если она попадет не в те руки, если роботы смогут использовать ее против нас, то Сопротивлению придет скорый и бесславный конец, понимаешь? Я не могу рисковать невинными людьми. Мы найдем Линду.

— Она не особенная, — фыркнула Синтия. — Обыкновенная отмороженная и жестокая девчонка, не умеющая любить никого, кроме себя.

— Ты ее не видела. Со стороны я тоже не кажусь великим лидером, — натянуто улыбнулся Джон, — но именно я им стану. Линда должна быть в поле нашего зрения. Нельзя было позволить ей сбежать. Пусть она не признает меня мессией и спасителем человечества, это ее дело, но она не должна бродить где-то по этому полуразрушенному миру в одиночестве.

— Как ты ее найдешь среди многочисленных беженцев? — спросила Синтия. — Ты говорил, что она ловкая и умеет скрываться.

— Не знаю, — вздохнул Джон, ворочаясь с бока на бок. — Но найти ее необходимо. Я, конечно, параноик, но мне не стыдно признать, что я предчувствую беду.

В этот момент романтический настрой исчез окончательно. Лицо Синтии перестало излучать любовь и отражало какую-то тлеющую женскую ярость. Она явно злилась на Линду, хоть и не видела ее ни разу. Но Синтии была невыносима мысль о том, что Линда занимает так много места в раздумьях и снах Джона. Линда заочно выводила Синтию из душевного равновесия.

А потом Джон решил отправиться на поиски Линды. Не один. Он не постеснялся сказать беженцам о том, что является мессией, про роботов и машину времени. Кто-то не поверил ему, рассмеялся и ушел, покрутив пальцем у виска. Но некоторые поддержали Джона. Парень был горд собой. Горд тем, что нашел своих первых бойцов Сопротивления. Человечество не сдавалось и готово было начать бороться за свое существование.

Марк Розвелл и Джейсон Гриди были совсем еще подростками, едва успевшими закончить школу. У Джона Коннора сердце кровью обливалось, когда он думал о том, что вот эти самые ребята будут учиться обращаться с плазменными пушками и науке истребления роботов. Но у них не было выбора. Или сражение, или смерть. Синтия Никсон тоже старалась настроиться на боевой лад, они же шли не на прогулку по парку.

— Что именно нам нужно найти? — спросил у Джона Марк. — Какие следы Линды Грейс?

— Может, она уже давно мертва, — усомнился Джейсон в целесообразности поисков. — Ей не перехитрить этих жутких роботов, какой бы умной и ловкой она ни была. Роботы же не устают, в отличие от людей. Роботы могли давно настигнуть ее и Линда ничего не сделала бы с ними.

— Нет, — отрезал Джон, — прекратите панику. Мы обязаны попытаться найти Линду живой. Пока мы не найдем ее тело, — Джон нервно сглотнул, — мы будем считать ее живой и продолжать искать. Нас будет становиться все больше и поиски будут проходить проще. Но пока нас всего четверо включая меня. Пока только мы будем искать Линду.

Марк и Джейсон молча переглянулись.

— Пойдемте, — уверенно сказала Синтия, а ее глаза заблестели от предвкушения ломания глупых железяк. Она торопила события. У них еще не было оружия, но Синтия уже сейчас верила в их победу над бездушными машинами. — Мы теряем время. Я сама не горю желанием искать эту Линду, но этого хочет Джон, а он наш лидер. Мы должны выполнять его приказы.

— Хорошо, — согласился Марк Розвелл. — Пошли на поиски. Какие у Линды приметы? Рост? Возраст? Цвет волос? Кого именно мы ищем?

— У нее холодные глаза, — как в забытьи произнес Джон. — Она моя ровесница. Чуть выше меня. С длинными каштановыми волосами, волнистыми, красивыми.

— Эй, — Синтия подошла к Джону и шутливо-ревниво дала ему подзатыльник.

Но Джон и не заметил его. Марк и Джейсон начали над чем-то смеяться и оживленно жестикулировать, но Джону было все равно.

— Если вы увидите похожую девушку, — добавил он, — сразу не бегите к ней. Это может быть ловушка. Те роботы из жидкого серебристого металла, про которых я вам говорил, могут скопировать ее внешность.

— Так она мертва? — не понял Марк.

— Не обязательно, — поспорил Джон. — Робот мог войти с ней в контакт, прикоснуться к ней, чтобы суметь скопировать облик, но не успеть убить. Так что...

Однако надежда Джона на то, что Линда еще жива разбилась о суровую реальность. Они все четверо забрались на ближайший холм и уже оттуда увидели один из лагерей беженцев, усыпанный мертвыми телами. Птицы кружились над трупами, пикируя вниз, чтобы урвать кусочек тухлятины.

— Мы что, идем туда? — неопределенно махнул рукой Марк.

— Хоть бы Линды не было среди этих мертвых тел, — прошептал испуганный и подавленный Джон.