В круге страха (джен)

Воздух загустел, как старая патока. Ветер тянулся липкими прядями за невидимой ложкой, которой кто-то мерно помешивал в котле. Раскидистое дерево за окном качалось, не шурша листьями.

Леферия проснулась от непонятной тревоги. Хотелось спать дальше, но она не могла — трудно расслабиться, когда противно и тонко сосет под ложечкой и кажется, что вот-вот что-то случится. Хотелось встать — но и выбираться из-под одеяла было боязно, а необходимость что-то делать, шевелиться, думать, поддерживать свое тело в вертикальном положении давила почти материальным монолитом.

В конце концов Леферия поднялась, натянула одежду и шагнула к окну. Взгляд упал на мелкий узор из кривых семиконечных звезд по раме, точно в жилище алхимика. И тотчас беспокойство немного унялось, дав перевести дух.

Значит, это и есть облава? И незваных гостей, у которых нет крыши над головой, власти выкуривают из укрытий таким способом? Проклятье, да что же это за мирок! В нем ведь невозможно сохранить человеческий облик. Какой-то десяток дней — и ты превратишься в слизняка, дрожащего, как желе, от малейшей встряски. Неважно, реальной или воображаемой. От воображаемой даже сильнее. И кто-то еще ухитряется здесь жить, работать, обустраивать дома и рожать детей… Леферия начала проникаться уважением к таондарцам. Подумалось даже, что можно и позволить им тянуть хадратскую магию. Им нужнее. В Таондаре чарам найдут лучшее применение, чем при дворе Анаката…

Она отвернулась от окна и побрела на кухню. У стола кто-то сидел — неподвижная высокая фигура. Леферия дернулась, прежде чем сообразила, что это всего лишь Фелд.

— Ты что делаешь? — спросила она почему-то шепотом.

— Не знаю… — пробормотал Фелд. — Ничего не пойму. Пытаюсь разобраться, какое место Эфирные Судии занимают в этом мире. Нащупать их. Если мы чувствуем их, потому что Хадрат рядом — это одно, а если они есть и здесь, но не проявляют себя…

Леферия кивнула.

— И как? — рассеянно спросила она. Где здесь включается печка? Горяченького бы… Из-за нервного озноба и постоянного беспокойства она с трудом соображала.

— Их присутствие заметно, только когда я к ним обращаюсь. Значит, Хадрат… — голос Фелда, обычно ясный и уверенный, тоже звучал как-то потерянно. — Печка включается вон той кнопкой сбоку. Не трогай поверхность, обожжешься…

Оставшееся до обеда время Леферия посвятила тому, чтобы взять себя в руки. Кажется, Беспутник что-то говорил о существовании ментальных техник для преодоления страха, но в конечном итоге все они сводились к одному: борьбе с собой.

Она прошлась по квартире и изучила все пять крохотных комнатушек. Разобралась в устройстве примитивного душа и помылась. Разглядела вид из всех окон: заросли зелени, крупные желтые цветки, рыжевато-коричневый камень дома и узкий проулок, прячущийся меж такими же рыжеватыми приземистыми домами. Небо по-прежнему хмурилось, клубились иссиня-черные тучи, но дождь не долетал до земли. Как будто Оньяр прятался под невидимым куполом. Проулок и заросший кустами двор были безлюдны, но в окнах соседних домов горели ободряющие огоньки, подсказывая, что кто-то живой там все же есть.

Беспутник вернулся, когда все стрелки часов собрались у верхнего деления. Он принес бутылку некой янтарной жидкости и ворох бумаг, при ближайшем рассмотрении оказавшихся газетами.

Леферия принялась с любопытством их рассматривать. Надо же, огромные листы, сложенные вдвое, потом еще вдвое… В Хадрате газеты выходили в виде маленьких треугольных «ключей» для эфирного проектора. Вставляешь ключ в прорезь, и содержимое очередного номера, заботливо скомпонованное и подкрепленное изображениями, появляется в твоем личном эфирном сеансе. Эфир был доступен хадратцам с незапамятных времен, и они никогда не знали необходимости записывать информацию на бумаге. Разве что для детей, обучая их грамоте.

— Пора действовать, — говорил между тем Беспутник. — Это «Оньярида», главный новостной листок, — он выхватил из кипы одну из газет. — Здесь новый отчет о работе отдела по переработке магии. Хотел показать тебе фотографии тех, кто в нем занят. Я не знаю, как к ним подобраться, попробуем выследить. И язык тоже удобно изучать по газетам, хотя мы не можем себе позволить тратить на это время. Я буду вас учить, но преподаватель из меня… — он с непонятной тоской посмотрел на бутылку. — Достаточно будет, если вы сможете примерно понимать, о чем речь, и произносить несколько фраз на все случаи жизни. «Простите, я спешу». Да, это лучше всего. Натаскаю вас говорить это без акцента, и вам не придется ни с кем разговаривать…

Он был странно оживлен, глаза блестели, слова лились потоком. Леферия забеспокоилась. И из-за его состояния, и из-за того, что он говорил.

— С тобой все в порядке?

— Со мной-то? — удивился Беспутник. — Да… Само собой… Хлебнул слегка для расслабления. Облава эта всю душу выматывает…

— Успокоительный эликсир? — не поняла Леферия.

— Ага. Эликсир для успокоения, смелости и веселья, и все в одном флаконе! — Он хохотнул. — Да ты что, вина никогда не пробовала? Или цуниллу, или биртисс, на худой конец?

— Нет, у нас другие эликсиры, если ты, конечно, об эликсирах, а то я уже сомневаюсь. Мы прямо сегодня начнем, ну…

— Искать? — усмехнулся Беспутник. — Да, можно и сегодня… Новая облава будет теперь через пару дней. Городская полиция и армия пока разбирается с теми мотхами, кого смогли найти. Вечером пойдем к Управлению безопасности.

Леферия поежилась. По-видимому, в этом Управлении безопасности трудились переработчики магии, но по доброй воле идти туда… Да еще сейчас, когда все начеку из-за вторжения мотхов. Она порадовалась, что захватила эликсир удачи.

Беспутник плюхнулся на стул и разложил на столешнице газеты. Леферия и Фелд с любопытством всматривались в лица на картинках. В эфире были не картинки, в эфире были образы людей — точные копии, протяни руку и потрогай. Просто эфир не давал забыть, что это лишь изображение. А тут…

— Это называется фотография, — с легким раздражением буркнул Беспутник. — Вот это, — он ткнул пальцем в одно из лиц — усатый мужчина с нависшими над веками бровями глядел так, словно знал что-то скрытое, — Моур Дасарман. Глава технической части проекта. Это он руководит разработкой всех механизмов по превращению магии в энергию и лекарственные вещества. Это Лонс Маддар, это Троус Арнаф…

— В энергию и лекарственные вещества? Подробнее можно? — Леферия разглядывала чужие буквы, похожие на разнокалиберные крючья. — Мы до сих пор не знаем точно, что делают из нашей магии.

— Электроэнергию. Об электроэнергии ты, надеюсь, знаешь?

— А вам что, электричества не хватает?

— Хватает. Это просто один из способов. Второй — трансформировать магию в излучение и подвергать ему обычные катышки из мела и крахмала. И волшебным образом получать таблетки от кое-каких недугов, которые у нас считаются неизлечимыми. Психических, прежде всего…

Беспутник снова хохотнул и с сочным чмоканьем откупорил бутылку. Ее содержимое пахло резко и неприятно. Леферия невольно поморщилась.

— Но ведь… — она даже растерялась. — Это не переработка магии. Это использование именно ее магических свойств. То есть способности изменять реальность. Как это работает? У нас никто не пробовал пользоваться магией как излучением, но… Краор, вашего Сигетнара, а вместе с ним и всю его команду, не травить нужно, а схватить и передать в Хадрат! Анакат не видит дальше своего носа! Если в Геолисе в принципе возможно использование магии, то травить кого-то бесполезно, завтра другие научатся ее красть! А если допросить разработчиков…

— Послушай, меня это не касается, — скривился Беспутник. — Я не знаю, как это работает. И Сигетнара с его «отделом «Н» вы так просто не схватите. Связывайтесь с Хадратом, пусть присылают профессионалов. Так что — будем выслеживать Дасармана, нет?

— Да, — произнесла Леферия, едва шевеля губами. — Хадратское консульство у вас есть?

— Было…

— Вот и отлично. Надеюсь, ничего фатального не случится, если Фелд пойдет туда и скажет…

— Я пойду и попрошу связи с Анакатом, — подал голос Фелд, — но, Леферия, даже если он решит, что ты права, тебе все равно придется травить и разработчиков, и завод. Ты поклялась. Клятвы не имеют обратной силы.

Тифонус! Она успела об этом позабыть. Действительно, Судиям нет дела до изменившихся решений. И если Анакат вышлет подмогу, чтобы схватить Сигетнара…

…то отравить таондарцев будет куда проще, если они окажутся в плену. Вот только Анакат на это не пойдет. Стоит кому-то в Таондаре заподозрить его в агрессии, может разразиться война. А если Анакат велит лично Леферии допросить злосчастных разработчиков из «отдела «Н», это лишь усложнит ее задачу.

— Фелд, не иди ни в какое консульство, — наконец сказала она. — Я буду делать то, в чем поклялась. Остальное — не наша забота. Я не обязана волноваться о стратегии Анаката. Узнай лучше, не сочтут ли это Судии предательством родины.

Адвокат лишь кивнул, и Леферии почудилось, что по его губам скользнула усмешка.

— А теперь выпей свое зелье остроумия, и я попробую вбить немного таондарского в ваши головы, — распорядился Беспутник.

— Ты бы сам бросил это свое… зелье, — посоветовала Леферия, глядя на его бутылку. — Мне кажется, оно действует на тебя как яд.

Она думала, что Беспутник лишь рассмеется и отмахнется, но он кивнул и с сожалением отодвинул ополовиненный сосуд.

— Старая привычка, знаешь ли. Вам повезло, если у вас нет алкоголя. Ну или чудовищно не повезло, это как посмотреть. Слушай и повторяй. «Станате ак амрат»…

* * *

К вечеру голова у Леферии слегка гудела. Но это было приятное ощущение. Новые знания постепенно укладывались в ясную систему. Она до хрипоты тренировалась повторять простые фразы без акцента, запоминала, как пишутся и звучат слова, читала заметки в газете и училась воспринимать на слух… Хотелось то ли прилечь и уснуть, то ли немедленно пойти и испробовать знания на практике.

Фелд все еще смотрел в газету, и губы его беззвучно шевелились.

— Шесть, — Беспутник покосился на часы. — Пойдем. Попробуем проследить, где живет Дасарман. Очень не хотелось бы травить его прямо в Управлении безопасности…

— Почему бы и нет, если ты знаешь, как туда попасть?

— Когда-то знал. Когда-то! — поднял руку Беспутник. — А они постоянно обновляют триггерные замки. Не говоря уже об обычных. Нужно проводить его до дома. Если там будет не такая крепость…

Он шагнул к двери. Леферия бросилась к сумкам.

— Погоди. Эликсир удачи! Он не помешает!

— Прибереги его на случай реального риска, — посоветовал Беспутник. — Лицо Дасармана запомнила? Пойдем.

* * *

Управление безопасности оказалось массивным темно-серым зданием с колоннадами почему-то наверху, на уровне пятого этажа. Из-за этого оно выглядело неприступной крепостью, на верхушке которой, скрытые за колоннами, прятались длинные балконы — только для своих. Узкие окна были забраны решетками. Крыша щерилась какими-то прутьями и пластинами, смотрящими в разные стороны.

Люди сновали туда-сюда, но большинство стремилось к выходу из высоких заостренных металлических ворот. Наружу, а не внутрь. Из-за этого Леферии на миг показалось, что перед ней тюрьма, надзиратели которой вдруг куда-то исчезли, и заключенные торопятся разбежаться. Многочисленные решетки усиливали впечатление.

Все-таки существует полно вещей, которые в обоих мирах одинаковы.

Беспутник остановился с другой стороны дороги под тенистым деревом. Ветки с крупными листьями нависали над головой, создавая тень, больше похожую на непроглядную темень. В Оньяре вечерело. Небо, затянутое тучами, из серого становилось синим. Огоньки местных машин прорезали полумрак. Вспыхивали, уносились прочь и исчезали, так и не поднявшись в небо. В Геолисе не было летающих мобилей. Этот мир был рожден ползать.

— Куда они деваются? — пробормотала Леферия, провожая взглядом очередную машину. Та зажужжала, заводясь, вильнула, потом ее закрыла от взгляда обнявшаяся парочка, спешащая мимо — и машина исчезла. Хотя рядом не было ни одного перекрестка — лишь запруженная мобилями дорога от края до края да нечто, напоминающее белый полукруглый грот, у самой обочины.

— В туннель, — Беспутник кивнул на грот. — На подземный автобан. Будет паршиво, если Дасарман тоже им пользуется. Для наземной слежки мы могли бы угнать вертолет, но…

— Вертолет? Значит, мобили здесь все-таки летают?

Беспутник скрипнул зубами.

— Не все. И вертолет тоже нелегко украсть. Но я хотя бы знаю как, а вот мобили… впрочем, если подобраться к… а, ладно, подождем!

— Не бормочи, — сказала Леферия. — Дасармана выслеживай. Ты узнаешь его быстрее, чем я.

— Вон его мобиль. Седьмой справа от этой решетки. Знаешь что, давай-ка сразу подберемся к крайней машине…

— Зачем? — Леферия озиралась. Беспутник потащил ее за собой — вдоль кустов, к дороге, к «карману», уставленному мобилями, и к дремлющему у самого невысокого бордюра небольшому черному мобилю.

— Чтобы сразу поехать за Дасарманом, когда он появится.

— И чья это машина? Отлично! Чудесно! Ты что, даже не позаботился о том, как мы будем его преследовать? Ты в курсе, что этим нужно заниматься заранее?

— Не кричи, — осадил ее Беспутник. — У меня подходящего транспорта нет. Но я знаю коды доступа к защитным блокировкам. Машину все равно пришлось бы подбирать на ходу…

Черный мобиль прятался вдали от заливающего парковку света фонарей. Беспутник, не оглядываясь, шагнул к нему, несколько раз ткнул пальцами в слабо мерцающую полоску над ручкой и распахнул дверцу.

Леферия съежилась. Но ничего не случилось. В Хадрате при попытке вторжения в чужой мобиль машина самолично вцеплялась в руку или ногу незадачливого вора острыми зубьями капкана. Из какой именно части появится капкан, никто не знал — это было частью защитного механизма.

— Быстро! — прошипел Беспутник, держа дверцу открытой. Леферия юркнула внутрь, спотыкаясь о какие-то непривычно выступающие детали. Она буквально рухнула на мягкое сиденье. Беспутник бесцеремонно сдвинул ее к противоположной дверце и уселся рядом.

— Нас не заметили? — Леферия кое-как устроилась ровно и выглядывала в окно.

— Не думаю, что кто-то обратил бы внимание…

Человек появился под фонарями и факелами внезапно. Сначала Леферия не обратила на него внимания, приняв за одного из сотен тех, кто покидал стены управления безопасности. Но потом свет упал на его лицо, Беспутник вскинулся и пристально уставился на него, и Леферия узнала черты, виденные в газете. Тот же широкий вдавленный нос, смоляная курчавая грива, штатская одежда, неуловимо напоминающая форму…

Двигатель мобиля завелся с тихим гулом. Огни улицы на миг смазались, превратившись в лихие хлесткие полосы — и вдруг сменились косматыми факелами.

Полыхающие на стенах туннеля факелы, под которыми проносились машины, выглядели сюрреалистически.

— Никогда бы не подумала, что у вас есть дороги под землей, — пробормотала Леферия, провожая глазами языки пламени.

— А у вас их нет? — невнимательно отозвался Беспутник, глядя куда-то вперед, где в водовороте машин несся светло-серый, совсем неприметный мобиль Дасармана.

— У нас… — Леферия не договорила, зная, что провожатый ее не услышит.

Навстречу летели огни и факелы, новые и новые вспышки под веками. Леферия думала о подземных дорогах Хадрата. О тех полумифических потайных ходах, сквозь которые, поговаривали, могла пробраться целая армия, у которых имелись выходы в самых неожиданных местах и доступ к которым был только у императора и его приближенных. Интересно, много ли приближенных Ринеона с радостью передали Анакату ключи? Много, наверное… А иных туннелей под землей в Хадрате не рыли. Зачем тратить силы, когда летать так легко?..

Дорога резко свернула и раздвоилась. Беспутник ругнулся, выпустив Дасармана из виду, но спустя каплю или две заметил его. Отрезок туннеля прихотливо свернулся кольцом. Затем опять разделился, и новые кольца, отслаиваясь, оставались позади и пылали движущимися реками огней. Затем низкий свод сменился просторным каменным футляром.

— Ничего себе, — пробормотал Беспутник.

— Что? Ты знаешь это место? — вскинулась Леферия.

— А как же. Здесь была главная транспортная развязка столицы, пока не…

Тут Леферия воочию увидела, что случилось с главной транспортной развязкой.

Потолок на противоположном конце грота просел, и из гребня изгиба торчали обломки камней. От центральной пятиугольной площадки отходило пять лучей-дорог. Две из них завалило, третья была наглухо перегорожена досками и шлагбаумами, на которых пестрели предупреждающие знаки, в четвертую вливалась изрядно поредевшая струйка машин, а пятая…

Сложно было сказать, дорога это — или, может быть, ручей. На сей раз ручей обыкновенный, а не река огней или мобилей. Зеленоватая колышущаяся вода, еле заметное течение. И снова каменная стена. И опять толща воды. И снова проступают обломки, крошка бетона и гранита, и еще какой-то рукотворной и нерукотворной тверди, и твердь течет изменчивым переливающимся ручьем, и игриво шевелят хвостами мелкие рыбки. Только все это — под потолком, а пол — обыкновенная искореженная дорога…

— Это точка перехода, — полуутвердительно произнесла Леферия. Мобиль сбавил скорость. Вам и лететь никуда не нужно, миры сходятся прямо здесь…

— Не совсем, — буркнул Беспутник. — Здесь как будто постоянное напряжение. Искрит, меняется, засело крепко, а пользы…

На глазах Леферии машина Дасармана вильнула — и нырнула в туннель.

Прямо под колышущееся водное марево.

— Нет пользы? — переспросила Леферия.

— Нет, — решительно подтвердил Беспутник. — Потому мне крайне любопытно, что здесь делает Дасарман. И что там на самом деле, в этой зоне напряжения.

— Но… Погоди. Если бы линия соприкосновения проходила здесь, над Оньяром висел бы наш мир. И наш с Фелдом аэромобиль рухнул бы здесь, а не в лесу!

— Твой император не рассказывал тебе? У нас подозревают, что так называемых линий соприкосновения не существует. Они иллюзия. Кусочки Хадрата равномерно вплавлены в ткань Геолиса.

И машина свернула в туннель, где таяли вдали сигнальные лампочки мобиля Дасармана.

В лицо ударил знакомый влажный воздух. Леферия с наслаждением потянула носом… и все закончилось. Над головой нависали только раскрашенные, некогда четырехгранные своды, и никаких признаков того, что Хадрат совсем рядом. Беспутник гнал мобиль на максимальной скорости.

…Поэтому оказалось сложновато не разбить себе нос, когда машина вдруг резко и совершенно бесшумно затормозила.

Радовало лишь то, что незадачливому водителю тоже досталось по лбу. Мобиль стоял в туннеле. Кругом, как изломанные тела чудовищ, громоздились в темноте груды камней.

— Дальше придется пешком, — произнес Беспутник.

Воздух был душным, кислым, забивал легкие. Уже через несколько шагов Леферия почувствовала, как ее окутывает липкая пелена смутного беспокойства. Она была, как паутина: неприятно клейкая, тонкая почти до незаметности и назойливая, как смрад в отхожем месте. И антитриггеров, как назло, поблизости не оказалось — или кто-то заранее убрал их. Ни черепов в отделке стен, ни факелов, ни… Какие они еще бывают? Надо же, так привыкнуть к местным средствам защиты, не разобравшись в них до конца…

Узкий проход между раздавленными стенами становился все тоньше, а масса камней, держащихся на весу неизвестно какими силами, нависала все ниже. Свет померк, зато появился… дым.

Слабый дымок с фруктовым привкусом, очень знакомый… Тифонус!

— Постой! — Леферия дернула Беспутника за рукав. — Чувствуешь запах? Где-то здесь хадратцы! Адвокатурные советники!

Тот остановился, тяжело дыша.

— Какие советники?

— Чувствуешь запах? Есть адвокаты, а есть советники, у них квалификация пониже. Они берут дела попроще и могут общаться с Эфирными Судиями только в состоянии особого транса… для того и курят эту смесь. Что они здесь делают?

— Ты у меня спрашиваешь? — Беспутник казался обескураженным. — Меня другое беспокоит. Отсюда нет другого выхода. Дасарман, скорее всего, вошел в этот туннель. Если мы не успеем уйти, когда он станет возвращаться…

— Мы можем уйти. В Хадрат. Если поймаем вкрапление… — прошептала Леферия. И посмотрела вверх. Над головой нависали камни, сплошные камни, непонятно, как они только не осыпались. Но на миг она увидела между ними проблеск знакомой мутной бирюзы.

— Да-да, — истолковал установившееся молчание Беспутник. — Мы, конечно, поймаем вкрапление сразу и вовремя.

— Значит, нужно пробовать прямо сейчас! — Леферия не опускала глаза. В тишине, когда в ушах не стоял легкий, но назойливый шорох собственной одежды о камни, вдруг отчетливо послышались далекие голоса.

Вслед за ароматом фруктового дыма повеяло морем и водорослями. Хадрат приближался.

Это напоминало приливы… да, наверное, ими и было. Леферия не преминула поделиться наблюдением с Беспутником. Шепотом, следуя за ним, когда он махнул рукой и продолжил пробираться по коридору. Вскоре коридор расширился. Теперь это был широкий туннель, то здесь, то там не до конца перегороженный глыбами и крупными обломками строительных конструкций.

— Хочешь сказать, во время прилива отсюда можно так просто попасть в Хадрат? — отреагировал Беспутник и потянул носом. Запахи водорослей усиливались. — Хорошо. Попробуй. Я останусь здесь, чтобы тебя прикрыть, если ты вывалишься оттуда в неподходящий момент. Если увидишь, что из Хадрата можно незаметно подслушать, о чем там говорят, — он кивнул в сторону, откуда доносились голоса, — сразу дай мне знать. Мне очень интересно, что здесь забыл почтенный сотрудник отдела «Н» и какое отношение ко всему этому имеют хадратские адвокатурные советники…

Договаривал он почти неслышным изломанным шепотом. Каменные завалы закончились внезапно — только что казалось, что впереди нет ничего, кроме непроходимых гор, грозящих вот-вот осыпаться на голову, как вдруг очередной барьер из обломков металлического перекрытия вывел на просторную и чистую площадку. Посередине горел факел — некто подстраховался на случай триггеров. Леферия поняла, что не напрасно. Она еще помнила липкую пленку беспокойства, которая ощущалась на теле почти физически пару десятков шагов назад.

Беспутник не успел сориентироваться, ступил на площадку — и тут же отшатнулся за барьер.

Люди, окружавшие факел, не отреагировали, и Леферия вздохнула с облегчением.

Гидровоздух, казалось, нависал уже над головой — подпрыгни, и окажешься в Хадрате. Но теперь ее было не затащить туда и на веревке. Она замерла и прислушивалась к голосам.

Говорили по-таондарски. Несмотря на утренний языковой курс, различались только отдельные слова и некоторые словосочетания. «Сделать», «был», «если»… Леферия даже приблизительно не понимала, о чем они говорят, зато Беспутник весь обратился в слух. Он прижался к барьеру и замер.

Леферия начала красться вдоль барьера, ища, нет ли удобного местечка, чтобы рассмотреть совещающихся, не рискуя быть обнаруженной. Скоро оно нашлось — узкая трещина по шву металлического полотна, которое выворотило из земли колоссальной силой. Леферия осторожно заглянула туда.

Вокруг факела сидели мотхи.

Точно мотхи! Вон и таммер одного из них под рукой! И те же обмотки и ремни вместо одежды! Но откуда в таком случае пахнет дымом каализатора? Она нахмурилась, вглядываясь в пеструю компанию. Нет, не только мотхи.

Дасарман сидел в кругу вместе с ними. Рядом устроился некто в ужасно знакомом костюме из тонкого белого шелка. Адвокаты в Хадрате на работе одевались в черное, а вот советники — в белое с цветастыми поясами. Точно, вон и его курительная чаша, и дым, клубящийся вокруг, точно это кружка горячего звидта в ледяном подземелье…

И трубки, тянущиеся из чаши, как щупальца осьминога.

Леферия разинула рот. Что? Этот адвокатурный советник предложил покурить катализатор и таондарцу, и даже мотхам? Но зачем, чтоб ему захлебнуться?

Впрочем, ответ был ясен.

Чтобы и они могли связаться с Эфирными Судиями. Если нет врожденных способностей адвоката, можно прибегнуть к катализатору. Почему только обитатели Геолиса не бьются в истерике от ужаса, ведь они обычно цепенеют, стоит адвокату обратиться к Судиям рядом с ними? И чего они хотят? И как на это отреагируют Судии? И…

Но не похоже было, чтобы Судии собирались карать наглецов. Разговор сошел на нет, и вся компания — четверо мотхов, Дасарман и адвокатурный советник — точно погрузились в транс. Леферия некоторое время смотрела на них, потом прокралась обратно к Беспутнику.

— Услышал что-нибудь важное?

Он неопределенно качнул головой.

— Зачем ему встречаться с мотхами и при чем здесь хадратец… Это государственная измена или новый план… рассатас, — казалось, провожатый беседует сам с собой.

— Если нет, то пора отходить, иначе Дасарман наткнется на нас! — напомнила Леферия. — Или на наш мобиль!

— На мобиль не наткнется, я его за поворотом оставил, — неуверенно ответил Беспутник. — Но нам…

И тут Дасарман вскочил.

Леферия дернулась и вскинула голову. Гидровоздух нависал над самой макушкой — протяни руку, и ухватишься за него. Глупость, конечно — кто может ухватиться за воздух, кроме поэта, свято уверенного, что это реально? Но она все же протянула руку, сжала пальцы… и вдруг ощутила, что держится за что-то!

Оно было склизким и прохладным. Наверняка водоросль. Уверенность появилась из ниоткуда — Леферия знала, что если ухватится покрепче и подпрыгнет, то вскарабкается на мягкое песчаное дно. И делать это требовалось прямо сейчас — Дасарман стремительно шагал к барьеру!

Рядом тихо ругнулся Беспутник, пробормотав что-то о растяпах, которые выдали себя. Леферия больше не колебалась. Она покрепче сжала рукой стебель, подпрыгнула, уперлась ногами в границу гидровоздуха… Та подалась навстречу ступням, и на миг показалось, что ноги, не найдя опоры, сейчас соскользнут, но песок принял их в свои объятия. Леферии даже показалось, что она слышит характерный шорох. Подтянуться, рвануться вверх, перекатиться на живот…

Она лежала на песке. Перед глазами искрились крошечные частицы слюды и полудрагоценных камней. Речной сквер, что ли… Только там такие россыпи.

Леферия торопливо огляделась, никого не увидела и рывком просунула голову сквозь песок. Схватила Беспутника за руку, дернула на себя, впихивая ему в пальцы стебель.

Беспутник очутился рядом в мгновение ока, точно не вскарабкался, а взлетел на песок Речного сквера.

— Он тебя заметил? — спросила Леферия судорожным шепотом. Можно говорить в полный голос или лучше поостеречься? Наверное, можно, это ведь уже Хадрат, из него до Геолиса не доносилось никаких посторонних звуков… Но она остерегалась.

Беспутник мотнул головой.

— Не успел. Только лучше бы нам… — он задыхался, явно не привыкнув дышать гидровоздухом, — найти укрытие. Я боюсь, что… этот ваш советник… будет возвращаться в Хадрат тем же путем, что и мы.

— Шторм и хаос! Действительно…

Леферия с трудом поднялась на ноги. Таондарская одежда будто потяжелела и висела обузой, а ботинки весили, казалось, по десятку камней каждый. И все же она с наслаждением вдохнула густое марево, пропахшее мокрыми камнями, свежестью и влажным песком.

Аромат казался таким вкусным, что его хотелось пить.

Она покосилась на Беспутника, дышащего с мучительным присвистом, и вернулась к мыслям о насущном. Да, Речной сквер… Скрыться особо негде — сюда приходили гулять и любоваться филигранным сплетением водорослей, а не прятаться. Пушистые лианы тянулись из реки, и там, где волны задевали их, на ворсинках переливались капли. В гидровоздухе водоросли сплетались с розетками летучих листьев, пухлых, как надувные подушки. Они колыхались в воздушных течениях, а между ними взблескивали разноцветные искры мелких рыбешек. Под сенью самых крупных розеток тянулись длинные извилистые скамейки. По счастью, Леферия и Беспутник вынырнули сюда из Геолиса вдалеке от гуляющих. Хадратцы болтали, ели лакомства из консервированных цветов, дети бегали по песку.

— Сольемся с толпой, скорее! — решила Леферия и дернула Беспутника за руку, увлекая за собой.

На них косились. Из-за одежды, скорее всего. Или из-за того, что Беспутник почти задыхался, стоило перейти на быстрый шаг. Но вряд ли адвокатурный советник стал бы вглядываться в людей, веселящихся в Речном сквере.

Зато Леферия и Беспутник пристально следили за песчаной отмелью. Время шло. Уходили одни посетители, появлялись другие, какие-то подростки отпустили ядовитую шуточку в адрес плотной одежды, какой-то малыш разревелся, заметив Беспутника с его бородой и в тяжелой черной куртке… Наконец Леферия потеряла терпение.

— Пойдем, пока не начался отлив! Он, наверное, выбрался другим путем!

— Думаешь, отлив не начался? — буркнул Беспутник. Люди провожали их взглядами. Нехорошо — поползут слухи… Хотя какие уж тут слухи, когда над головой висит махина Геолиса. На пару ужасающих мгновений показалось, что опасения проводника не напрасны, отлив давно в разгаре, и они застряли здесь, но стоило Леферии сунуть руку в песок, как пальцы наткнулись на холодный металл.

Хадрат навис еще ниже. Теперь не пришлось бы даже подпрыгивать, чтобы скрыться в гидровоздухе — он плыл на уровне колен. Леферия вывалилась в пустой туннель. Рядом хватал воздух Беспутник. Мотхи исчезли, советник тоже. Чаша с катализатором еще слабо дымилась. Догорал факел.

— А ведь это открытие. Для нас, по крайней мере, — сказала Леферия. — Когда я улетала, никто понятия не имел, что есть места, из которых можно вот так просто оказаться в Геолисе… Интересно, в них можно провалиться случайно? Анакат глупец, боится открыто пойти против Таондара, боится потери магии… и не знает, что в любую минуту из Геолиса может проникнуть кто угодно, минуя все посты, которых он понастроил…

— В Геолисе тоже никто не знал, что есть такие места, до сих пор это была только гипотеза, — заметил Беспутник. — И я могу сказать то же самое о вас. Наши власти не знают, что в любой момент из этого слабого отсталого мира могут проникнуть диверсанты, могут отравить хоть поголовно все население, могут заразить любыми болезнями или довести до сумасшествия триггерами…

— Полегче! Никто не собирается к вам проникать?

— Ха. Это потому, что ваш император не знает. Но если знает тот адвокат…

— Какой? Адвокатурный советник? Не похоже, чтобы он был на стороне Анаката. Не похоже… — Леферия опасливо посмотрела на гидровоздух, не решаясь подняться с пола, и подползла к чаше. — Я не знаю, какие интриги плетет этот Дасарман с мотхами и хадратцем, но, по-моему, что угодно лучше, чем диверсионная война. Может, не будем пока его травить?

— Ты его отравишь, — отрезал Беспутник. — Он наверняка вернется сюда. Можешь подсыпать яд в чашу?

— Да, но… Послушай, я понятия не имею, как на это отреагируют Судии. Что вообще будет, если выйти в эфир с помощью отравленного катализатора. А вдруг я через него отравлю Судий…

Она помотала головой и отбросила эту мысль. Нет. Скорее могло быть наоборот — Судии нейтрализовали бы яд. Не отравились бы сами. Ни за что.

Но отравить Судий… Леферия никогда об этом не задумывалась. И знала, что теперь эта мысль не даст ей покоя. Будет зудеть и зудеть, как крылатая рыбка-кровопийца. И подталкивать к тому, чтобы совершить непростительное.

Попробовать.

Попытаться.

Если бы таондарцам, например, сказали, что можно одним махом истребить причину всех их страхов? Все панические атаки, триггеры, неясную тревогу, ментальные ловушки… Кто-то отказался бы, но кто-то бы и согласился.

И согласившихся было бы больше.

Как отреагировали бы хадратцы, скажи им кто-то, что они могут жить без Судий? Ни наград, ни кары за проступки? Только свободная воля, закон, ограничения, установленные человеком — и никакой боязни, что сверху вот-вот опустится карающая длань? Пусть нематериальная — от этого не легче. Сама Леферия, вообразив такое, чувствовала себя на канате над пропастью. Вот-вот взлетишь, но стоит оступиться — и уже падаешь в бездну. Одна. Ни поддержки, ни контроля. Ни помощи, ни вреда. Никакой нужды в адвокате. О, адвокаты бы не пропали, они нашли бы себе место в человеческой системе правосудия. Но свобода…

Она поняла, что лежит, невидящими глазами уставившись на слой гидровоздуха. Что отлив поднялся уже на высоту человеческого роста, а Беспутник тормошит ее, что-то восклицая. Леферия улыбнулась.

Отравить Судий… Они могут прочесть эту мысль в ее голове?

И если нет, то какой нужен яд? Попытка возможна всего одна, в случае провала ее не спасет даже Фелд.

Наверняка кто-то уже пытался…

Как жить без Судий? Геолис не в счет, это проклятый мир…

Леферия оттолкнула руку Беспутника и вскочила.

— Пойдем. Я приготовлю яд в порошке и подмешаю его в катализатор. Но все-таки лучше бы на месте Дасармана был Сигетнар. Негоже начинать с мелких сошек.

Беспутник хмыкнул, но ничего не сказал.