Если долго считать рациональность благом, можно проглядеть прекрасное (гет)

— Белла! Господи, Белла! — сквозь толщу темноты ко мне пробился знакомый голос. — Карлайл!

В этом зове было такое глубокое отчаяние, что мне почти удалось преодолеть вязкую, как трясина завесу беспамятства. Открыть глаза не получалось, но я смогла пошевелить пальцами, я тут же ощутила холодное прикосновение к ним.

— Белла, ты слышишь меня?

— Череп не пробит, но могут быть трещины.

Стоило снова начать чувствовать свое тело, как нахлынула боль, спасаясь от которой, сознание тут же погасло.

— Белла, — снова словно издалека позвал Эдвард.

Точно, это был голос Эдварда. Нужно ответить ему. Получилось издать только стон. Происходящее вокруг воспринималось обрывками, пока я тонула во тьме и всплывала на поверхность.

— Он держал ее за шею.

Холод коснулся шеи, и вспышка боли снова лишила меня сознания, пришлось заново искать в себе силы, чтобы найти путь к реальности. Веки, наконец, разлепились. Эдвард надевал мне на шею кошмарный фиксирующий воротник. Ладно уж, менее комфортно мне все равно уже не будет. Я пару раз моргнула, чтобы прояснилось зрение, перед глазами мерцали красные блики.

— Нога сломана. Дай мне доску, — командовал Карлайл.

Что-то укололо голень.

— Эй, — просипела я.

Эдвард обратил на меня полный паники взгляд.

— Белла, — тихо ответил он, осторожно убирая волосы с моего лица. Его руки были в крови. Кажется, он прижимал что-то к моей голове. Сильно зажмурившись, он наклонился, коснувшись своим лбом моего — Белла…

Подняв руку, я дотронулась до его лица.

— Привет.

Сломанная нога онемела, боль в ней постепенно отступала. Холодные руки подняли мою кофту.

Кто-то тихо охнул. Скосив глаза, я увидела Элис, стоя на коленях, она ассистировала Карлайлу, пока тот оказывал мне первую помощь. Она была в порядке. Слава Богу!

— Нужно в больницу, проверить органы, — сказал Карлайл.

Эдвард ответил, вероятно, на его мысли.

— Порт-Анджелес ближе.

— А как мы объясним…

— Мне плевать, как мы это объясним, Элис!

— Эдвард, — шепотом позвала я, зная, что он услышит. Бороться с темнотой становилось труднее, видимо из-за укола. — Рене?

— Ее здесь не было, он обманул тебя.

Осознание его слов наступало медленно. Ее здесь не было. На глаза навернулись слезы. Я захныкала, отчего боль кольнула ребра.

— Вот мудак!

— Был мудак, Белла! — донесся откуда-то голос Эмметта.

— Можно переносить, но осторожно. Я предупрежу, чтобы нас ждали.

Я смутно понимала, что Эдвард поднял меня с пола, держать глаза открытыми стало слишком тяжело.

— Следите, чтобы лес не загорелся, — велел Карлайл.

— Эдвард? — снова позвала я.

— Да?

— Ты будешь меня ругать?

Он тихо фыркнул.

— Обязательно, но только когда тебе станет лучше.

— Спасибо, — была еще одна вещь, которую обязательно надо было сказать до того, как меня поглотит темнота. — Пожалуйста, скажи Джасперу, что мне очень жаль. Я очень виновата перед ним.

Я собирала хворост для костра и увлеклась, отойдя дальше от берега, чем следовало. Он появился из-за деревьев, сверкая в редких лучах солнца, проникающих сквозь листву. Я подумала, что он похож на елочную игрушку и подошла к нему.

— Ты разве не знаешь, малышка, что не стоит ходить в лес без взрослых? — он присел на корточки передо мной.

— Ты идешь на пваздник? — из-за отсутствия двух передних зубов я выговаривала не все звуки.

— На праздник? — удивился он. — Не совсем. Вообще-то я как раз планировал пообедать.

— Мы будем готовить суп. Я поймала лыбу!

— Да ты, оказывается, умница! Но думаю, мне придется отказаться от супа. Я нашел кое-что повкуснее.

— Белла! — к нам бежал Билли Блэк. Как член совета племени, к тому же наследник Ифраима, он сразу понял, кто перед ним и спрятал меня за спину. Ищейка выпрямился. — Вам здесь не рады, — он тяжело дышал от бега, но голос его звучал твердо.

— Ты слишком дерзкий для обеда.

— Это земля волков, а сразу за ней — территория Калленов, и я не помню, чтобы ты принадлежал к их клану, так что убирайся отсюда, если жизнь дорога.

Ищейка наклонил голову, рассматривая Билли странными красными глазами. Словно из воздуха рядом с ним возникла прекрасная женщина, вызвав у меня восхищенный вздох. Она что-то говорила ему, но слишком быстро и тихо, чтобы я могла понять. Она все время озиралась по сторонам, как если бы боялась чего-то. Приняв решение, он обратился к Билли.

— Похоже, ты еще немного поживешь, индеец. Пока, Белла, — он улыбнулся мне на прощание, хотя это больше походило на оскал.

— Пока.

Когда они скрылись за деревьями, Билли еще долго стоял неподвижно, не реагируя, когда я звала его. Потом он опустился на колени, положив мне на плечи руки.

— Белла, — его руки дрожали, а глаза смотрели так серьезно, что мне стало страшно. — Никогда не разговаривай с такими, как он. Если встретишь, беги и прячься… — он запнулся, как если бы решил поспорить сам с собой, но потом продолжил: — Это страшные создания. Они несут смерть. Ты понимаешь?

Я кивнула. Лицо Билли пугало меня больше, чем его слова. Губы задрожали. Глотая слезы, я захныкала.

— Пвости, Билли.

— Не плачь, малышка, — Блэк обнял меня, успокаивающе гладя по голове. — Ты не виновата. Ты не сделала ничего плохого.

Спустя пару дней он вернулся один. Я проснулась от того, что мне вдруг стало очень холодно, хотя Чарли оставил включенным обогреватель в моей комнате. Вокруг было темно, моя одежда была мокрой от дождя, дул сильный ветер, заставляя дрожать. Но холоднее были руки, державшие меня.

— Проснулась, Белла? — я узнала этот голос. — Мы с тобой совершим небольшую прогулку к тому озеру, что на земле волков. Оставим им небольшой подарок, — посмеивался ищейка.

— Очень холодно, — едва выговорила я, стуча зубами.

— Это единственное, что тебя пугает? А ты не очень умная девочка, да? Но не переживай, скоро холод перестанет тебя беспокоить.

Я услышала странный звук, похожий на рык, и в следующий момент оказалась на земле. От удара при падении перехватило дух. Кто-то кричал, трещали ветки, я слышала вой и рев. Капли, упавшие мне на лицо были горячими, резко контрастируя с холодной дождевой водой. Пахло ржавчиной и солью, этот запах был такой сильный, он пропитал все вокруг, оседая где-то в горле, мешая дышать. А потом вдруг все смолкло. Я осталась одна в лесу. Я вспомнила, как Билли сказал, что эти создания несут смерть. Значит, кто-то умер. Я побежала, не разбирая дороги. Я не пыталась найти того, кто ранен, кто-то ведь точно был ранен! Объятая страхом, я бежала прочь, лишь бы перестать чувствовать этот запах, не понимая, что отчасти кровь моя собственная — из пораненных стоп и разбитых коленей. Увидев огромную тень прямо перед собой, я проснулась, резко втянув воздух.

Вдох отдался болью в груди, неестественный холодный свет резанул глаза, иглы кусали руки. Я дернулась в попытке высвободиться.

— Тише, тише, все хорошо, — холодные пальцы прижали мои руки к кровати.

— Эдвард…

— Все в порядке. Успокойся.

Я потянулась к нему, игнорируя тупую боль и трубки. Отпустив мои руки, он осторожно обнял меня. Да, теперь все было в порядке. Я глубоко вдохнула исходящий от него аромат. Открыв глаза, я стала осматриваться вокруг. Я полулежала на кровати с поднятой спинкой, на мне была больничная рубашка. Эдвард молчал, пока я восстанавливала в памяти последние события. Вспомнив, я мелко задрожала, но я твердо помнила слова Эдварда, что Рене там не было.

— Ищейка? — спросила я.

— Его нет, — Эдвард поправил трубки на моих руках.

— А женщина?

— Сбежала. Мы в Порт-Анджелесе, Чарли отошел выпить кофе.

— Что вы ему сказали?

— Ты упала с лестницы в нашем доме. В Форксе рентген-аппарат сломан, поэтому мы сразу поехали сюда.

— А когда вы успели сломать рентген в Форксе?

— Розали оставалась там. Пока квилеты приглядывали за Чарли, она пробралась в больницу. Если сравнить по времени, станет очевидно, что мы уже были в Порт-Анджелесе, когда стало известно о неисправности оборудования, но никто не обратил на это внимания.

— И… эм, насколько плохо? — спросила я, глядя на свою ногу, скрытую гипсом.

— Трещина в черепе, — начал перечислять Эдвард. — Гематома, сотрясение, подвывих шейного позвонка, повреждены ребра, перелом ноги, плюс ушибы внутренних органов, к счастью, без разрывов и внутренних кровотечений. Похоже, он не хотел, чтобы кровь пропала зря, — оскалился Эдвард.

Только тут я заметила судорожно сжатый кулак у него на колене. Он был очень зол, но старался говорить спокойно. Закусив губу, я виновато опустила глаза.

— О чем ты думала, Белла?

Я зажмурилась. Правая сторона лица была немного онемевшей, должно быть, видок у меня был тот еще.

— Думала, кому-то станет лучше, если ты погибнешь там?

Что? Я вскинула на него глаза.

— Нет! Конечно, нет.

Сердитые черные глаза буравили меня взглядом, затягивая, вызывая головокружение, видимо, он включил свой дар на полную мощность. Впрочем, это могло быть и следствием сотрясения.

— Я только хотела отвлечь его, чтобы он не заметил твоего приближения.

Застывшее лицо Эдварда не выражало какой-либо реакции на мои слова. Он глубоко дышал, словно пока не мог говорить.

— Твоя мама идет, — напряженно выговорил он.

— Рене здесь?

— Да, она прочла твое письмо, но приехала, как только ей сообщили о том, что с тобой случилось. Разговор не окончен, — угрожающе закончил он, прежде чем сесть на софу сбоку от кровати, притворяясь спящим.

Рене приоткрыла дверь, заглядывая в палату, растрепанная, с красными глазами и в помятой одежде, но абсолютно невредимая.

— Привет, — сказала я.

— Детка, — ответила она. — Ты проснулась?

Посмотрев на якобы спящего Эдварда, она крадучись подошла ко мне. Я протянула к ней руку, схватив которую, она осторожно присела на край моей койки и шмыгнула носом. В тишине палаты этот звук показался громким, и она снова бросила взгляд на Эдварда, словно боялась разбудить его.

— Ты не говорила, что урвала такого красавца, — нервно хихикнула она. — Откуда он только взялся в этом городишке?

— С Аляски, — улыбнулась я. — Давно ты здесь?

— Со вчерашнего дня. Мне разрешили остаться на ночь, хотя пересидеть этого мальчика невозможно. Я думала, он вообще не спит.

— Не надо было. Я же все равно спала.

— Ты пару раз просыпалась, но почти сразу засыпала снова. Не помнишь?

— Не очень.

— Ну и хорошо. Доктор сказал, тебе нужно больше отдыхать, чтобы отек сошел, — лицо Рене исказилось. — Милая, когда же ты научишься смотреть под ноги? — всхлипнула она, вытирая салфеткой красный нос.

— Прости, мам.

— Тебе не больно?

— Во мне сейчас столько лекарств что я вообще не слишком чувствую свое тело.

Она протянула руку к моему лицу, но не решилась дотронуться. Вместо этого она погладила меня по руке. Видя, что ее глаза наполняются слезами, я попробовала сменить тему.

— Филу предложили контракт?

— А? — немного сбитая с толку Рене провела костяшками пальцев под глазом, совсем как ребенок — Да. Да, с командой «Красные дьяволы», — улыбнулась она. — Мы будем жить в Тампе, уже даже выбрали дом. Только представь, океан, солнышко!

— Здорово, — ответила я.

— Белла, я подумала, может быть, ты захочешь снова жить с нами? — я промолчала, и Рене попробовала еще один аргумент. — У тебя будет своя ванная.

Мне всегда было сложно отказывать маме в чем-либо, и я постаралась смягчить свой ответ:

— Я буду приезжать на каникулы.

Рене расстроенно свела брови.

— Почему?

— Мне нужно закончить школу, да и как мы бросим здесь Чарли?

— Школа и Чарли, значит, да? — спросила она, посмотрев на Эдварда.

Я улыбнулась.

— Он — еще одна причина.

— Не надо было отпускать тебя, — покачала головой Рене. — Я знала, что это плохая идея. Всегда боялась что эта дыра отберет тебя у меня.

— Форкс — не дыра, мам.

Она фыркнула.

— Ну, то есть, дыра, конечно, но по-своему это хороший город. И никто меня у тебя не отнимает. Скоро все равно колледж, помнишь?

— Чарли говорит, вы готовитесь к поступлению. Он умный мальчик?

— Очень.

— Ты ведь знаешь, раннее замужество…

— Знаю, — перебила ее я. — Мы ничего такого не планируем, мы просто…

— Влюблены? — подсказала Рене.

Я опустила глаза, покраснев.

— Ты всегда была разумной девочкой. Так что знай, что я тебе доверяю, — торжественно заявила она.

— Вот спасибо.

Я старалась не смотреть на Эдварда, но мне показалось его губы дрогнули.

— Но, между нами, — прошептала она. — По-моему, он правда любит тебя.

— По-моему, тоже, — улыбнулась я.

— Только не пойму, почему Чарли называет его «кавалер»? Разве сейчас так говорят?

Я засмеялась и тут же охнула от боли, прижав руку к ребрам. Эдвард открыл глаза, Рене подскочила, оглядываясь по сторонам, словно искала что-то.

— Все нормально, — сказала я им обоим. — Просто надо двигаться поменьше.

Рене вздохнула, прижав к лицу руки.

— Позвать врача?

— Не надо, все в порядке. И тебе стоило бы поехать домой поспать, а то тебя скоро тоже за пациента принимать начнут, — видя ее старания улыбнуться, я сжала ее руку. — Меня все равно снова клонит в сон.

— Я позвоню Филу. Скажу ему, что ты проснулась. Я еще зайду перед уходом.

— Хорошо.

Поцеловав меня в лоб, она пошла к выходу, оставляя меня наедине с Эдвардом.

— Мама, — Рене обернулась.

— Что, дорогая?

Если я попрошу ее остаться, Эдвард не станет кричать на меня в ее присутствии. С другой стороны он имеет право злиться, и долго трусливо прятаться от него не получится.

— Закрой, пожалуйста, дверь.

— Хорошо.

Улыбнувшись напоследок, Рене вышла в коридор.

Не отрывая взгляда от гневно сверкающих темных глаз, я следила, как Эдвард встал и пару раз прошелся по палате от стены к стене. Оттягивать смысла не было.

— Ты ведь успел, — рискнула заговорить я.

— Успел до чего? До того, как тебе переломают все кости? Такой расчет у тебя был? — сдерживаемый рык лишал его голос привычной мне мягкости.

— В организме человека…

— Белла!

— Я не знала, что делать.

— И вместо того, чтобы дождаться меня, обсудить ситуацию ты решила все сама.

— Ты бы не отпустил меня одну.

— Разумеется, нет! Мы бы придумали другой выход.

— Элис не видела ее. Что, если бы она, и правда, была там?

— Если и так, ты думаешь, я бы не сделал все, что мог, чтобы помочь твоей матери?

— Я так сделала, потому что знала, что ты придешь. Знала, что ты будешь зол, но вытащишь меня. И мне тоже было страшно!

— И ты, как обычно, сделала именно то, чего боялась! Эти твои рассуждения о страхе…

— Да говорю же, нет! И я знаю, что виновата, но прекрати кричать на меня. Я же пострадавшая, видишь гипс?

Эдвард глубоко вздохнул и, присев на край моей койки, заговорил уже спокойнее, прожигая меня взглядом.

— Когда я услышал Элис, понял, что тебя нет с ними… — не закончив фразу, он закрыл глаза и покачал головой. Он как-то сутулился, словно бесконечно устал или резко постарел на много лет. — Я думал, что опоздал. Ты должна бережнее относиться к себе. Твоя жизнь слишком ценна, но ты не видишь этого, не осознаешь. Ты не имеешь права так рисковать ей. Ты понимаешь?

Мучительное чувство вины сдавило горло, так что я просто попыталась кивнуть, насколько позволял воротник, чувствуя, как глаза наполняются слезами. Эдвард взял мою ладонь и прижал к щеке, еще раз глубоко вздохнул, закрыв глаза. Прохладное дыхание щекотало кожу на запястье. Я вспомнила охватившее меня чувство бессилия, когда подумала, что ищейка поймал Рене, только теперь я в полной мере поняла, что заставила его испытать, добровольно ступая в расставленную ловушку.

— Прости меня. Я, правда, не собиралась умирать там.

Эдвард коснулся моего лица, стирая большим пальцем слезу с щеки, склонив голову, прижался губами к моему лбу. Всхлипывая, как маленькая, я уткнулась в его плечо, сжимая в пальцах ткань его джемпера, игнорируя неудобства, доставляемые воротником, и боль в ребрах.

Сильные руки, как всегда, обнимали бережно, но даря неповторимое чувство, что я дома, я в безопасности.

— И ты не опоздал. Я знаю, что ты пришел так быстро, как это вообще было возможно.

Прерывисто вздохнув, он спрятал лицо в моих волосах.

Наполненные паникой мысли Элис настигли Эдварда раньше, чем она успела сообщить, что произошло, по телефону, и он помчался в сторону Порт-Анджелеса. Остальные устремились следом, кто-то даже догадался взять с собой чемоданчик Карлайла. Ближе всех была Эсми. Джеймс меньше всего ожидал, что мне на выручку придет именно она, и, застигнутый врасплох, заметил ее, только когда она оторвала его от меня. Эсми не победила бы в этом поединке, но ей удалось сдерживать ищейку до прихода Эдварда, самого быстрого из Калленов. Когда подоспели остальные, Джеймс уже не мог никому навредить. Эмметт и Джаспер позаботились, чтобы он обратился в прах. Мне оказали первую помощь и доставили в больницу, куда позже приехал Чарли, а на следующий день и Рене.

Хорошей новостью было, что, оказывается, воротник не нужно носить все время, так что я надевала его только на несколько часов в день, а позже Карлайл и вовсе разрешил мне от него избавиться. Плохой новостью было, что шея — меньшая из моих бед. Когда проходило действие обезболивающего, я сполна расплачивалась за свою глупость и, чувствуя себя кучей мяса, старалась даже дышать как можно тише, чтобы ненароком не потревожить чувствительные нервы медленно выздоравливающего тела. Больше всего неудобств доставляла нога, из-за которой я была почти лишена возможности самостоятельно передвигаться. От мокрого холодного гипса я мерзла, а когда он наконец застыл, легче не стало, поскольку из-за поврежденных ребер, костыли первое время были мне недоступны.

Буквально спасением для меня стала Элис, дежурившая рядом посменно с моей мамой. Даже не представляю, как бы я решала вопросы гигиены без нее. От одной мысли, по всему телу бежали мурашки ужаса.

Женщина, помогавшая ищейке, сбежала, Элис видела ее где-то в тропических лесах, но первое время кто-то из Калленов всегда оставался в больнице рядом со мной. Даже Розали и Джаспер навещали меня, правда, приходя старались держаться подальше, и все время визита молча подпирали стену у двери. Если в случае с первой, это было нормально, то сам вид хмурого Джаспера, такого доброжелательного ко мне раньше, заставлял меня сжиматься в комок, сгорая от стыда. В один из таких дней его терпение лопнуло.

— Ох, ради Бога, Белла, — взмолился он, схватившись за голову. — Я знаю, что тебе жаль, но это твое чувство вины меня просто убивает!

— Прости, — пискнула я, понимая, что делаю только хуже, но не зная, как это изменить.

Издав что среднее между рыком и стоном, он стремительно выбежал из палаты. Больше Джаспер в палату не заходил, чему я была даже рада.

Когда мне стало немного лучше, Карлайл организовал мой перевод в больницу Форкса, но выписывать не спешил. Его беспокоила гематома в моей голове и состояние органов. Он говорил, что хирургическое вмешательство не понадобится, но предпочитал внимательно следить за процессом выздоровления. Мое лицо к тому моменту почти пришло в норму и, хотя я все еще много спала, меня стали навещать друзья из школы. Пока Анжела украшала мой гипс завитушками вокруг посланий от других одноклассников, Эрик рассказал, что в школе устроили тотализатор, и ребята делали ставки, сколько времени пройдет, прежде чем со мной опять что-то приключится. Майк и Джессика пришли уже как пара, принеся мне в подарок плюшевого бобра.

Вскоре смотреть на Эдварда стало совсем страшно, и его наконец удалось вытолкать на охоту, хоть и с условием, что в больнице останутся Элис и Карлайл. Он вернулся через несколько часов, уже со светлыми глазами и почти похожий на человека. Не знаю, пробирался ли он тайком или его пропускали благодаря родству с Карлайлом, но урочные часы посещений были для него пустым звуком, и он оставался со мной почти все время.

Меня разбудило прикосновение прохладного поцелуя ко лбу. Не открывая глаза, я подняла руки, чтобы обнять его, прикоснулась губами к щеке, чувствуя, как на ней образуется ямочка.

— Я не хотел тебя будить.

— Я бы расстроилась, если бы не разбудил.

Скинув ботинки, он вытянулся на краю койки, заключив меня в кольцо твердых, любимых объятий. Я положила на его ноги дурацкий тяжелый гипс и устроила голову на плече. В таком положении боль меня почти не беспокоила. Эдвард натягивал на меня одеяло, убеждаясь, что я не замерзну.

— Удобно?

— Да, — даже более того, когда он обнимал меня, я была целой, словно в его отсутствие мне не хватало части меня самой.

Ласковые пальцы мягко поглаживали волосы, не тревожа заживающую рану.

— Эдвард?

— М?

— Я люблю тебя.

Его грудь затряслась от тихого смеха, какой прекрасный звук!

— Я знаю.

— Ты раньше как-то скромнее был.

— Понравиться хотел.

— А теперь не хочешь?

— А теперь ты любишь меня, поэтому я обязан быть предельно честным, — на все-то у него был ответ.

— Ты такой хитрый.

Он усмехнулся, уткнувшись носом мне в макушку.

— Карлайл говорит, что завтра выпишет тебя.

— Правда?

— Правда, но тебе нужно будет много отдыхать и приезжать в больницу на процедуры.

— Хорошо.

— К первому пункту можешь приступать уже сейчас.

— Угу, — глаза слипались.

Чувствуя, что Эдвард рядом, я быстро уснула, слыша, как он тихо напевает колыбельную.

Рене уехала домой, удостоверившись, что я твердо стою на костылях и почти могу обходиться без помощи, правда перед отъездом они в сговоре с Элис вытащили на задний двор диван и подожгли. Чарли со свойственной ему невозмутимостью принес из гаража огнетушитель, но, прежде чем пустить его в дело, подождал, пока диван хорошенько прогорит, чтобы было проще сложить его останки в мусорные пакеты, чем он и занялся, вернувшись из аэропорта.

Войдя в гостиную, он резко остановился, видимо, забыв, что дивана там больше нет, и принялся передвигать кресла, чтобы смотреть телевизор. Мы планировали поехать выбирать новый диван позже. Стараясь быть полезной, я вытирала пыль на каминной полке. Мой взгляд задержался на фото с рыбалки. Интересно, это был тот же день или просто похожий?

Как жаль, что я не могу рассказать Чарли, что случилось, когда я была маленькая, объяснить ему, что он не смог бы ничего с этим поделать. Неуклюже дохромав до отца, я обняла его. Он положил руки мне на плечи.

— Ты чего, Беллз?

— Ничего. Просто хорошо быть дома.

Чарли тихо хмыкнул, крепче обнимая меня. Я чувствовала себя такой маленькой.

Через пару дней меня навестили Билли с Джейкобом. Каллены сообщили квилетам итог, и они решили проведать меня, раз уж я теперь дома. Эдвард был зол на Билли, что тот не рассказал нам о случае с ищейкой, но его смелость, заставившая ищейку отступить, тогда, на озере, внушала уважение.

— Хочешь, выпровожу их? — предложил он.

— Нет. Я хочу поговорить с Билли.

Эдвард не стал более задавать вопросы. Он открыл им дверь, я слышала, как они поздоровались в прихожей. Звучало это несколько натянуто, но совсем не враждебно.

— Привет, Белла! — улыбнулся Джейк, вкатывая кресло отца в гостиную. — А ты неплохо выглядишь.

Интересно, что же он ожидал увидеть.

— Спасибо, ты тоже.

— Опять вырос, — пробурчал Билли. — Скоро перестанет помещаться в доме. Вот, — сказал он, протягивая большой контейнер, закрытый фольгой. — Это сельдь по моему фирменному рецепту. Ваш демон-доктор сказал, тебе нужно больше витамина «Д».

— Спасибо, Билли, — я улыбнулась и поднесла контейнер к лицу, вдыхая аппетитный аромат. — Я пробовала готовить по Вашему рецепту, но у меня так вкусно не получается.

— Потому что приправы покупаешь в супермаркете, а не у местных. Что понимают бледнолицые в травах?

— Теперь буду знать.

Я раздумывала, как бы тактично попросить Джейкоба позволить мне поговорить с его отцом наедине, но в голову ничего не шло. Не знаю, понял ли мое затруднение Билли или он и сам хотел того же, но он явно был находчивее меня.

— Эй, Джейк, глянь-ка пикап, — велел он.

Джейкоб, едва успевший плюхнуться в кресло раздосадованно насупился.

— Что? Зачем? Чарли не говорил, что с ним что-то не так.

— Вот пусть так и останется, машине нужно внимание. Продавая его, я уверил Чарли, что он работает, как часы.

— Давай я с тобой, — предложил Эдвард. — Покажешь мне заодно, что в нем надо проверять.

Даже по официальным данным Эдвард был старше Джейкоба, так что признание его авторитетности, как мастера, должно быть, было лестно. Не споря более, он поднялся с кресла. Я попросила его поставить контейнер на кухню. Мы с Билли молчали, ожидая, когда они выйдут на улицу.

— Как ты, Белла? — заговорил он тихим серьезным голосом.

— Нормально. Было страшно, но теперь уже все хорошо.

— Каллены тут точно ни при чем? — темные блестящие глаза не отрывались от моего лица.

Так вот зачем они приехали.

— Конечно, нет. Только благодаря им все обошлось без жертв.

— Хмм… — насупился Билли.

Я не могла понять, доволен ли он этим или напротив, раздосадован.

— Мне показалось, ты хотела что-то сказать мне?

— Я хотела поблагодарить Вас. Я только недавно вспомнила, что произошло на озере, когда я была ребенком. Это было очень смело, ведь Вы точно знали, что ему ничего не стоит убить Вас.

Билли фыркнул.

— Скажешь тоже. Я же просто блефовал. Ему ничего не стоило перебить всех нас, заставить его сомневаться было единственным вариантом. А когда ничего другого не остается, быть смелым оказывается довольно просто, — засмеялся индеец.

Я долго собиралась с духом, чтобы задать самый сложный вопрос.

— Билли, кто погиб тогда? — этот вопрос отдавался болью в груди, заставляя голос дрожать, но я должна была знать.

Блэк хмурился, глядя на меня из-под кустистых бровей.

— Погиб? Белла, никто не погиб в тот раз.

— Я имею в виду позже. В лесу, когда он пришел за мной. Я слышала, как они дрались. Было столько крови, — даже дождь не смог смыть этот запах, настолько он был силен.

Лицо мужчины озарилось пониманием.

— Это был Сэм. Его сильно потрепали тогда, но он был молод и силен. Убить волка не так-то просто, Белла, — Билли улыбнулся, видя мое замешательство. — Ты ведь встречала его недавно. Когда приезжала в Ла-Пуш, он ходил увидеться.

Я вспомнила высокого пышущего здоровьем парня с белозубой улыбкой. Он сказал, что рад, видеть меня здесь. Живой. Воздух с трудом проходил через ком в горле. Я согнулась, прижав руки к лицу. Чувство бесконечного облегчения вырвалось из груди бурным рыданием.

Опираясь на костыли, я смотрела с крыльца, как Билли, пытается залезть в машину. Его сын при этом стоял, держа дверь и не пытаясь облегчить ему задачу.

— Может, помочь? — предложил Эдвард.

— Держи свои руки при себе, мальчик.

— Да Вам понравится.

— Ты меня не слышал? А я думал, слух у вашего племени хороший.

Джейкоб рассмеялся.

— Оставь его, такого строптивого старика еще поискать.

— Я поищу тебя в своем завещании, парень, а как найду — вычеркну.

Они препирались, даже когда Билли успешно без чьей-либо помощи забрался в машину, а Джейк сложил кресло и уложил в багажник.

Я чувствовала, что глаза у меня опухшие, но дышалось мне легко, как никогда. Билли рассказал мне, что после того случая на озере, единственный на тот момент защитник племени — Сэм, стал патрулировать леса, выискивая след, чтобы не пропустить, если хладные вернутся. Так он и нашел нас. Он прыгнул на ищейку, и тот бросил меня, чтобы отбить атаку. Завязался бой и в итоге не ожидавший нападения демон обратился в бегство. Юный и неопытный, Сэм, охваченный жаром схватки, преследовал ищейку до самой границы штата, даже не обратив внимания на свои кровоточащие раны. По словам Блэка, раны на волках заживают буквально на глазах, и хотя он потерял много крови, а бег мешал заживлению, жизнь Сэма была вне опасности. Однако его мучило чувство вины, что он оставил меня в лесу, даже не подумав, как быстро может переохладиться ребенок. Когда он вернулся за мной, я была недалеко от того места, где меня бросил ищейка, почти синяя от холода, с израненными ногами, я бегала кругами. Я вскрикнула, увидев его, и потеряла сознание. У меня было воспаление легких и сильный жар, но более ничего страшного со мной не произошло. Когда через несколько дней выяснилось, что я не помню, что случилось, все сочли, что это к лучшему, но Сэм все равно переживал и несколько раз приходил проведать меня в больнице. Увидев же меня взрослой, здоровой и способной снова находиться в этих местах, он теперь был спокоен. Как и я.

Блэки помахали мне рукой на прощание и поехали домой, все еще о чем-то шутливо споря. Я с улыбкой смотрела им вслед.

Эдвард, подойдя, обнял меня и поцеловал макушку.

— Ты в порядке?

— Теперь да, — я прижалась к нему, такому родному и близкому. — Я не помнила… или скорее не осознавала, что помнила, но это знание все время жило где-то в моей памяти. Этот запах крови, дождь и холод в том месте, где кого-то убили из-за меня, а я сбежала, они всегда были со мной. А сейчас их, наконец, нет.

— Ты была ребенком и среагировала абсолютно правильно, возможно, единственный раз в жизни, — улыбнулся Эдвард. — Страх говорит нам, что нужно бежать.

— Ну, может быть, — зная, что все закончилось хорошо, почему бы не согласиться?

Той ночью я привычно засыпала в объятьях Эдварда, чувствуя, как он ласково перебирает мои волосы. Дождь стучал по крыше, и его шум впервые казался мне успокаивающим и даже уютным. С того дня кошмары мне больше не снились.