Танцы до упаду (гет)

День перевалил за половину. Небо над Лондоном белесое от жары. Дежурная ведьма в Отделении отравлений та же, что ночью, и смотрит она на меня неодобрительно. Я сую руку в карман, чтобы не маячить перед всеми недорощенными пальцами, дохожу до конца коридора и после осторожного стука вхожу в последнюю дверь справа. Гарри уже тут, сидит возле кровати Джинни. Выглядит он бледным, но улыбается широко.

— Выздоровел, что ли? — спрашиваю я. — Джинни, ты как?

— Нормально.

— Гермиона тут? Где она?

— Пошла с кем-то разговаривать.

Ясно. Воцаряется тишина, во время которой Гарри с сестрицей переглядываются и хихикают, а я понемногу начинаю звереть.

— И что это было?! — наконец вопрошаю я.

— Где? — удивляется Гарри с невинным видом.

— Чем вы отравились?

— Не знаю, — пожимает он плечами. — Я тебе что, колдомедик? Я вообще ничего не помню, как обычно, впрочем...

— Да ну?

— Ну да. Предпочитаю узнавать о том, что делал вчера, из сегодняшних газет. Так интереснее, — Гарри подмигивает, встряхивая головой. На секунду из-под черных лохм проблескивает золотом серьга. На нем все еще вчерашняя одежда, и он странно смотрится в окружении белых стен и больничной мебели. Я ловлю себя на мысли, что уже пару раз приходила мне в голову за последний год: что Джеймс Поттер, наверное, был совершенно невыносим.

Решив не спорить, молча усаживаюсь рядом с Джинни с другой стороны кровати, беру ее за руку. Сестра все еще слаба, это видно, даже веснушки поблекли. Но тоже улыбается, и выглядит, вроде бы, спокойной. А у меня на душе кошки скребут. Я вдруг понимаю, что смертельно устал от всего этого — от друзей и родственников на больничных койках, от опасений за их жизнь. Просто не вынесу, если все это снова начнется.

Гермиона входит в комнату.

— Виноваты несвежие сливки, — хрипловатым голосом говорит Джинни, сжимая мои пальцы, — мы гуляли в маггловском районе, пили молочные коктейли. Может быть, это как-то наложилось на те коктейли в клубе потом... ну стошнило, нечего было поднимать такую панику... Гарри говорит, магглов все время тошнит.

Я перевожу взгляд на Гермиону. Может быть, она знает, что за ерунду несет моя сестрица?

— Точный состав яда не определили, — поясняет Гермиона, видя мое недоумение. — Помнишь, ночью сказали про "яд на животной основе"? Теперь выясняется, что речь, скорее всего, о сливках или молоке, — она фыркает, — Надо сдать кровь, но Джинни отказывается, говорит, что и так все ясно. Шпидмахер утверждает, что тесты на типичные яды ничего не показали. Может быть, индивидуальная непереносимость (тут Гермиона вставляет неизвестное мне слово, которое я тут же забываю)... и, Джинни, тебя не просто стошнило — ты потеряла сознание.

— Не хочу сдавать кровь, — говорит Джинни мягко, но непреклонно. — Мне уже хорошо. Я слопала кучу безоара.

— Рон, я хотела с тобой обсудить... выйдем на секунду?

Мы с Гермионой выходим в коридор и встаем у окна, глядящего в небольшой сквер. Моя умница кажется растерянной.

— Тут что-то не так, — говорит она. — Но я не могу понять, что. Почему Гарри с Джинни не хотят все выяснить?

Я пожимаю плечами, хотя она не может этого видеть, и обнимаю ее сзади. Пару минут мы молчим. Я бездумно пялюсь в окно, за которым видна девочка с собакой и ее няня или, может, бабушка, усевшаяся на лавочку под вялым кустом давно отцветшей сирени. Гермиона постукивает по подоконнику пальцами.

— Что за глупая сказка про молоко?

— Ее рвало чем-то белым полночи. Сначала в клубе, потом тут, после того, как ей дали проглотить взвесь безоара. Знаешь, что меня убивает в магическом мире? Вот, например, отличие колдомедицины от маггловской... С одной стороны, колдомедицина может излечивать болезни, которые в обычном мире...

В коридоре все же поставили аврора. Пылающий рвением детина лет двадцати пяти так и норовит невзначай заглянуть в палату, где находится Золотая парочка.

— ... сразу бы сделали кучу анализов, выяснили все досконально, а в Мунго действует принцип "просто суй им в глотки безоар", и можно ничего не выяснять, раз противоядие все равно действует... Это эффективно, но неправильно! Понимаешь, в чем проблема?

— А? — говорю я.

— Тьфу на тебя, — сердится Гермиона.

— Да понял я все! Но кровь нельзя брать без согласия волшебника или его законных представителей. Всех с детства учат не разбрасываться своей кровью направо и налево.

— Я не о том! Они что-то скрывают, — говорит Гермиона.

— Эээ?

— Ладно. Будем надеяться, Гарри знает, что делает.

— Может, он знает, кто это устроил? Хочет отомстить им сам?

Это очень похоже на нашего друга. Он не любит посвящать остальных в свои планы.

— Ты собираешься в "Клык вампира"? — меняет вдруг тему Гермиона. — Шеклболт сказал, что пошлет пару человек проверить бутылки в баре.

Упс.

— Вряд ли, — уклончиво отвечаю я, — еще не решил. Много дел. Я один, Джордж в Париже, надо разобраться с поставками. Думаю, придется остаться в магазине на ночь.

— Хотела бы я взглянуть на кассовые книги, — задумчиво произносит моя девушка.

— Наши?

— В "Клыке".

— У них все чисто.

Вот уж в чем я уверен, так в этом. Отделение экономической безопасности при Аврорате проверяет все магазины, кафе и прочие торговые точки минимум раз в месяц. Расходов после войны много, одно восстановление Хогвартса чего стоит, и налоговики зверствуют так, что еще немного, и я соглашусь с теми, кто уверяет, что "при Вольдеморте было легче".

Гермиона качает головой.

— Что? — спрашиваю я.

— Ночной клуб не может быть чист по определению.

— Ты читаешь слишком много газет, — возражаю я. — Всю эту криминальную маггловскую хронику. На прошлой неделе парень угробил друга ради пароля к какой-то компутерной игре! Не понимаю, зачем забивать этим голову? Какое отношение это имеет к нам?

— Чем больше изучаешь факты, тем очевиднее некоторые принципы, — заковыристо объясняет Гермиона. — Люди везде одинаковы. К тому же, сам знаешь...

А, ну да, ее любимые идеи! Лестранжа так и не нашли, как и еще кое-кого из Пожирателей, и моя невеста считает, что они скрываются среди магглов. Не нашли и Снейпа, вернее, его тела. То ли его кто-то спер и похоронил (хотя кто мог найти на это время в суете и грохоте первых послевоенных часов?), то ли он выжил и уполз...

И девочка, и собака набегались и устали. Старушка поит девчушку каким-то напитком из яркой пластиковой бутылки, собака сидит рядом, вывалив язык.

— Если Снейп выжил, ему нужна помощь. И сам он ее не попросит, — говорит Гермиона, предсказуемо догадавшись, куда свернули мои мысли.

— Не понимаю, как это связано с "Клыком вампира", — бурчу я. — А Снейп, если и уполз, так только в Запретный лес, где его, ну... сожрали.

— Я и не говорила, что связано, — она потирает лоб, — я просто заодно вспомнила.

**

Клуб открыт — проверка Аврората отправилась восвояси, не обнаружив в местном баре ничего криминального. Несмотря на субботний вечер, народу сегодня сильно меньше, чем накануне. Зайдя внутрь, я обнаруживаю полупустое помещение, музыкальные чары, наигрывающие быстрый отупляющий ритм, и нескольких танцоров, дергающихся в центре зала. Там, где вчера была эстрада, сегодня гладкий пол. Бармен кивает, приметив меня от входа. С удивлением замечаю Криви, с блаженной улыбкой развалившегося на кожаных диванах неподалеку от стойки. Он что, каждый вечер здесь пасется? Мне-то казалось, он старается не отходить далеко от Гарри.

— Отличные колдографии, — говорю я, подойдя ближе.

Мальчишка совсем тощий, весь какой-то восторженный и радостный. Не знаю, почему он всегда так меня раздражает. Может быть, потому, что слишком весел для человека, похоронившего единственного брата? По-настоящему, он должен быть сейчас в спальне Гриффиндора, а не в кабаке. Но Деннис, как и Джинни, бросил Хогвартс, не доучившись. Фред с Джорджем подали всей этой мелюзге не лучший пример.

— Рон! — улыбается Криви в тридцать два зуба. — Класс! Привет! Как дела у Гарри? Как ты?

— Нормально, — осторожно говорю я.

Криви — второе воплощение Риты Скитер, не стоит обманываться его юным видом.

— Говорю, впечатляющие снимки, видел сегодня в "Пророке". Малфой тебе особенно удался.

Деннис счастливо улыбается.

— Классно Гарри вчера рухнул, да? Вы потом где продолжили?

Неужели он не знает о том, что Гарри провел половину ночи в Мунго? Начинаю уважать Шпидмахера.

— В разных местах, — отвечаю я. — Слушай, как называется коктейль, в котором есть молоко?

Деннис почему-то начинает смеяться.

— Банановое молоко? Молочко бешеной коровки? Или молоко любимой женщины?

— Не знаю, — напрягаюсь я, — ты мне скажи. Ты что-нибудь из этого пробовал?

— Пошли, — он вскакивает с дивана. — А Гарри сегодня будет?

Имя "Гарри" он выговаривает с благоговейным придыханием. Я давлю в себе раздражение. Тем временем мы уже у стойки, и Деннис вспрыгивает на высокий табурет.

— Молоко, — приказывает он Эду. Тот бросает на нас короткий взгляд, но ничего не говорит и с невозмутимым видом выставляет на стойку бокал молока. Деннис подвигает его ко мне. Я пью. Криви смотрит на меня так, будто ожидает, что я взлечу. Ничего не происходит, кроме того, что Эд внаглую сдирает с меня четверть галлеона за то, что стоит от силы сикль.

— Гарри вчера это пил? — спрашиваю я. Эд на секунду задумывается.

— Нет, они пили "Двойной оргазм".

— Дай мне тоже, — прошу я.

Деннис подпрыгивает на табурете рядом. Время от времени он поднимает камеру, нацеливает ее на мое лицо и ослепляет меня вспышкой. Я стараюсь на обращать внимания. У Криви это что-то вроде нервного тика. Интересно, знает ли Эд, что Деннису еще нет семнадцати?

— Чего так мало народа? — спрашиваю я бармена. Криви с сияющей улыбкой наблюдает, как "Двойной оргазм" отправляется в мой желудок.

Эд не успевает ответить на вопрос, как в зал заваливается компания, в которой я замечаю одну из вчерашних ведьмочек, танцевавших на эстраде с Гарри, и игроков из "Пушек Педдл". Я с детства обожаю эту команду, поэтому, торопливо заглотив остатки коктейля, устремляюсь к ним за автографом.

Алкоголь наложился на недосып, и между висками ритмично бумкает. Впрочем, может, это все музыкальные чары. Криви куда-то делся. Дойдя по игроков, обнаруживаю, что потерял от восторга дар речи.

— Ребята, — говорю я, — парни...

— Рональд Уизли! — они хлопают меня по плечам и тащат обратно к стойке.

Я, конечно, не такая знаменитость, как Гарри, но моя рожа тоже достаточно известна. И чего мы с Гермионой паримся из-за нашей Золотой парочки? У меня вон от смеси молока и алкоголя уже тоже бурчит в животе.

Ведьмочка, танцевавшая вчера с Гарри, вблизи еще красивее, чем издалека. Я никогда не изменял Гермионе, но я ведь все-таки мужчина, а не гоблин, и мне приятно смотреть, как она наклоняется и обхватывает губами трубочку коктейля, как ее грудь чуть расплющивается о барную стойку при наклоне. И почти невозможно отвести глаза от выреза ее блузки.

— Где твоя подружка? — спрашиваю я.

— Сестра, — поправляет девушка. — Меня тебе мало? Подожди, она скоро подойдет. Хочешь остаться с нами?

Я вдруг понимаю, что это предложение, и немедленно начинаю паниковать.

Согласиться невозможно — я слишком люблю Гермиону. Отказаться... О, Мерлин, дай мне сил.

— Вы ведь с ней сходите с ума по Гарри? — хрипло уточняю я, пытаясь нащупать в огне брод. Ну, скажи мне, что влюблена в Золотого мальчика, это поможет мне остановиться!

— Какая тебе разница? — удивляется красотка, ловя губами коктейльную трубочку. Упуская и снова ловя. Помогая себе кончиком языка, взглядывая на меня игривым глазом... Сзади галдят ребята из «Пушек». Эд только и успевает, что выставлять на стойку бокалы.

Вспышка слева — вернулся Криви.

— Вы вчера так его тискали!

Она запрокидывает голову, демонстрируя нежную белую шею, и хохочет.

— Можем и тебя потискать. Рональд, хочешь совет?

— Что?

— Оставь Гарри. Живи своей собственной жизнью. Кайфуй! Война кончилась.

Девушка тоже заказывает молоко. Похоже, новый прикол среди тусовочной публики? С моей работой легко отстать от моды. Джордж совсем меня заездил, думаю я с внезапной обидой. Потом уменьшаю и распихиваю по карманам салфетки с автографами и иду в туалет.

Красотка остается у стойки. Если ее не будет там, когда я вернусь, значит, не судьба. Если будет... Мне срочно надо протрезветь и отправиться домой. Давно меня так не крутило с одного коктейля — проклятый недосып! Я не должен. Не должен... Сую голову под кран и долго стою так, чувствуя, как холодная вода капельками стекает по загривку вниз. Кровь постепенно успокаивается.

Чьи-то легкие шаги. Темнота.

Прихожу в себя в здоровом подвале, лежащим на матрасе рядом с грудой каких-то коробок, и спутанным с ног до головы "Инкарцеро".

Спать хочется зверски — Бодрящее зелье перестало действовать сто лет назад. Голова раскалывается. Руки прижаты к бокам, ноги не двигаются, волшебная палочка во внутреннем кармане не прощупывается. А вечер так хорошо начинался! Выйду отсюда — разнесу весь "Клык" к Мерлиновой бабушке! Злой, как сколопендра, я бесполезно дергаюсь в невидимых путах, пока не засыпаю.