Две сестры (джен)

— Девять и три четверти! — Гарри для наглядности воздел палец. — Нет, я всё понимаю, но, чёрт возьми, почему именно девять и три четверти?!

Дамблдор не мог не устроить подлянку — и на этот раз привлечь внимание маглорождённых к платформе девять и три четверти предстояло Учителю... А та, разумеется, тут же свалила работу на учеников. Ученики к задаче подошли творчески и затеяли бурную дискуссию о дробномерных пространствах...

— А почему бы и нет? — Гермиона пожала плечами. — Девять семьдесят пять — ни слишком много, ни слишком мало, далеко от привычного... И вообще, мне так хочется!

— Мощный довод, — согласился Гарри. — Железобетонный.

— С золотой каёмочкой и урановым сердечником, — добавила Дафна.

— Хорошо, пусть будет девять и три четверти, — кивнул Гарри. — А теперь вопрос — кто всё это будет считать?

— Компьютер, — фыркнула Гермиона. — Твой.

— Девять и три четверти! — Гарри снова воздел палец. — Гермиона, ты вообще представляешь, каково это — размерность девять и три четверти? Я что, похож на волшебника?

— Есть немного, — Гермиона прищурилась.

— Так вот, я, может быть, и напишу нужную программу, но никаким волшебством мою персоналку не превратить в «Крэй». Не та платформа, знаешь ли, для таких расчётов...

— Всем привет, — возле колонны появились братья Криви. — О чём спор?

— О мерности девять и три четверти и об аппаратной платформе для расчётов, — сообщила Дафна. — И Мордред меня побери, если я хоть что-то понимаю...

— Да они всегда на своей волне, — отмахнулся Колин. — Кстати, а почему девять и три четверти?..

Маглорождённых в этом году было трое — мальчик и две девочки. Мальчик, по мнению Гарри, имел врождённый гриффиндор головного мозга, да и девочки были довольно перспективными. Впрочем, на полноценную обработку времени не хватило — пришлось спешно грузиться на поезд и искать свободное купе...

Свободных, разумеется, не нашлось — но Колин ускакал к приятелям с Хаффлпафа, Дафна осталась со слизеринками, а Гарри, Гермиона и Луна обосновались в купе, где спал смутно знакомый мужчина потрёпанного вида.

— Ремус Люпин, — прочитала Гермиона ярлык на чемодане, — так вот где я его видела...

— Ага, на суде, — согласился Гарри, внимательно разглядывая спящего. Сомнений не осталось — именно этого человека показало ему видение. Видимо, ему предстояло сыграть серьёзную роль в их судьбе...

Оборотень в человеческой форме выглядел совершенно обыкновенно и довольно непрезентабельно — в суде он хотя бы в целой мантии был, а не много раз штопаной и залатанной...

— Я так понимаю, это наш новый преподаватель ЗОТИ, — заметила Гермиона, открыв книгу.

— Ну а кто ещё? — пожал плечами Гарри, рисовавший очередную блок-схему. — Других вакансий в Хогвартсе нет...

Поезд миля за милей приближался к Хогвартсу. Прошлась по вагонам торговка сладостями, суетились дети, спал Люпин... Всё шло своим чередом, и потому резкое торможение под пронзительный визг колёс и вопли пассажиров оказалось по-настоящему неожиданным.

Люпин подскочил, выхватил палочку и метнулся к двери.

— Кажется, близнецы добрались до стоп-крана, — заметил Гарри, удерживая свалившуюся на него Гермиону. — Странно, что так долго ждали...

— Это не они, — сообщила Луна, выглянув в окно. — Там поезд, похож на «Хогвартс-экспресс», только паровоз синий...

— Транс-Европейский экспресс, — опознала Гермиона, — вопрос в том, что он тут делает...

— Это который идёт до Токио? — уточнил Гарри. — И который наше Министерство заказывало у русских?..

— Он самый, — подтвердила Гермиона. — И может, ты всё-таки меня отпустишь?

— А зачем? Меня всё устраивает, — хмыкнул Гарри.

— Тебя — может быть, — заявила Гермиона, впрочем, не пытаясь высвободиться. — Но вот поезд с путей уберут...

Аргумент подействовал — Гарри отпустил Гермиону и выглянул в окно.

— Смотри-ка, дал задний ход, — заметил он. — И никакой магии... Хотя это как раз понятно — свидетелей тут хватает. Ничего интересного... Кроме того, как он там оказался. Ладно, думаю, минут через пятнадцать тронемся, а пока давайте, что ли, в карты сыграем...

Гарри оказался прав — где-то через четверть часа «Хогвартс-экспресс» снова тронулся. Вернувшийся в купе Люпин, бурча что-то себе под нос, снова улёгся и сообщил:

— Ошибка диспетчера, только и всего. Рано или поздно это должно было случиться...

Весь оставшийся путь проделали без приключений и даже почти без опоздания — правда, Гарри подозревал, что паровозу потребуется ремонт. Да и официальная версия по определению имеет двойное дно, так что надо будет сегодня же написать Учителю. Пусть тряхнёт Тонкс — та должна что-то знать. Хотя бы подробности, если это действительно ошибка диспетчера... А в этом Гарри сомневался. Всякое бывает, конечно, но такие совпадения нервировали. Слишком уж много всякой дичи творилось вокруг Поттера...

— Лисан аль-Гаиб, -ну вот, теперь ещё и Колин... — Ты знаешь, что случилось с «Хогвартс-экспрессом»?

— Не больше тебя, — покачал головой Гарри, — пока, по крайней мере...

Колин не поверил, но отстал.

Распределение Гарри не особо заинтересовало — никого, заслуживающего внимания, на этот раз не было, а о трёх новых гриффиндорцах пока сказать было нечего. Стандартный набор... И стандартная же директорская речь ни о чём. У Гарри даже появилась надежда, что столь же стандартным и скучным будет и весь год — в конце концов, пора бы и отдохнуть от приключений. Да и предпосылок не наблюдалось, хотя это и не показатель — год только начался. Всё ещё могло измениться... Да к тому же в прошлые разы главная хрень начиналась с Хэллоуина, и Гарри не видел никаких препятствий продолжению этой тенденции. А хотелось...

А Дамблдор, тем временем, добрался до осмысленной части выступления:

— Итак, напомнив всё необходимое, я рад представить вам нового преподавателя Защиты от Тёмных искусств — профессора Ремуса Люпина! Мистер Люпин — весьма квалифицированный специалист, и я могу подтвердить это лично, так что на этот раз мы можем не опасаться различных недоразумений... Кроме того, нас покинул профессор Кеттлберн, и преподавателем Ухода за магическими существами стал всем известный и всеми любимый Рубеус Хагрид! Также я напоминаю третьекурсникам, что им необходимо сообщить деканам, какие факультативы они выбрали, но это можно сделать и после ужина, а потому — приятного нам всем аппетита!

Гарри неторопливо ел и наблюдал за преподавательским столом. Там происходило начало интересное... А именно — Снейп и Люпин. Снейп старался не обращать на оборотня внимания, но получалось это плохо. Чувствовалась давняя и глубокая неприязнь, почти ненависть... Люпин же избегал встречаться со Снейпом взглядом и явно чувствовал себя неуютно — именно из-за Снейпа. Впрочем, если вспомнить, что Люпин был другом его отца, и Снейп был их ровесником, то можно было предположить, что отношения у них были скверные... Впрочем, это особой роли не играло. Снейп был полезен и отчасти подконтролен, Люпин же... За все эти годы Люпин так и не поинтересовался судьбой сына лучшего друга, и одно это говорило многое. Так или иначе, Ремус Люпин пока что оставался неизвестной величиной...

Пир закончился, ученики разошлись по гостиным, шумно обсуждая встречу поездов, а Гарри сочинял письмо Учителю. Что-то не так было в этой истории с экспрессом, очень сильно не так, но что именно? И дело даже не в том, что оказаться на этом пути он вообще не мог — его вполне могла пустить в обход закрытого участка... Нет, здесь что-то другое. Да и Люпин... Но о нём Гарри пока ничего не мог сказать, поэтому просто упомянул сцену за столом — а больше, собственно, писать было и не о чем.

Первое сентября оказалось весьма насыщенным...

Гарри, Гермиона и Дафна выбрали одни и те же предметы — руны, нумерологию и прорицания. Первые два были действительно нужны, третий же... Отчасти Гарри хотел проверить, как на него отреагирует Трелони, отчасти же последовал интуиции... Ну а подруги хотели знать, что из этого выйдет. Все трое были уверены, что без приключений не обойдётся

Приключения начались сразу же — в кабинет Трелони можно было попасть только по верёвочной лестнице. Сам кабинет был обставлен своеобразно и довольно безвкусно, забит пуфиками, да ещё и пропах какой-то дрянью — хорошо, если не анашой... А по виду Трелони это вполне можно было заподозрить.

Сивилла Трелони носила толстенные очки, невнятную шаль и вообще смотрелась неадекватно. И начала она с того, что объявила:

— Гарри, бедное дитя, вас ждёт смерть!

— Вне всякого сомнения, — согласился Гарри. — Как и всё живое... Но, может быть, мы всё же начнём урок?

Трелони от такого поперхнулась, не нашла, что сказать, но урок всё-таки начала.

Гарри внимательно слушал — но ничего полезного не услышал. Трелони рассуждала о «внутреннем оке», «завесе грядущего» и прочей ерунде. Смысла в этом не было ни малейшего — и не в том дело, что он не верил в пророчества. Заглянуть в будущее было, в общем, возможно, но на считанные минуты... Или же — откровение, момент, когда сознание и подсознание, синхронизировавшись, воспринимают всю Вселенную целиком, в пространстве и времени. И если первое действительно требовало дара, то второе приходило само по себе, к любому человеку и в любое время... Но к кому-то — чаще.

Луна и её вейда в этом плане были куда полезнее.

Тем не менее, послушать Сивиллу Трелони стоило. Несмотря на то, что она несла чушь... А вернее, как раз поэтому — она вполне могла проболтаться о чём-нибудь. В конце концов, это ведь она выдала то самое пророчество...

— По-моему, она просто чокнутая стрекоза! — высказался Рон по дороге на обед.

— Не совсем, — Гермиона покачала головой. — Просто её разум работает не так, как у обычных — вроде как у Луны.

— Да Лунатичка по сравнению с ней — образец здравомыслия! — возмутился Рон.

— Трудно с этим не согласится, — вздохнула Дафна. — Боюсь, что и в этом году нормальной учёбы не будет.

— Надеюсь, ты ошибаешься, — буркнула Гермиона.

Первого урока ЗОТИ все ждали с опаской, особенно второй и третий курс, компетентных преподавателей не встречавшие вообще. Естественно, что Люпин тоже не вызывал доверия...

Однако первый его урок сомнения развеял.

Отметив всех в журнале, Люпин заявил:

— Сегодня у нас практическое занятие, так что учебники вам не понадобятся. Сумки можете оставить — наглядное пособие ждёт в учительской... И не беспокойтесь, на самом деле это не опаснее тех самых пикси.

Разумеется, после этого большая часть гриффиндорцев уверилась, что их ждёт нечто инфернальное...

Ничего инфернальнее Снейпа в учительской не оказалось, а Снейп уж точно не был наглядным пособием... Тем более, что он ушёл, стоило гриффиндорцам появиться в дверях.

— Что ж, так даже лучше, — Люпин подошёл к шкафу и постучал по нему, — начнём. В этом шкафу прячется боггарт... Кстати, кто может рассказать, что это такое? Да, мисс Грейнджер?..

— Призрак, способный принимать вид самого большого страха человека, — сообщила Гермиона. — Обитает в тёмных тесных местах, часто заводится в старых домах волшебников. Не опасен для здорового человека. Есть мнение, что он состоит в родстве с дементорами.

— Довольно сомнительная гипотеза, — заметил Люпин. — Но всё верно, пять баллов Гриффиндору. Итак, как можно справиться с боггартом? Для этого используется заклинание «Риддикулус», произнося которое, следует представить боггарта в смешном виде хотя бы на миг — тогда оно придаст ему тот вид, что вы вообразили, и боггарт сбежит. Ну а теперь ваша задача — справиться с боггартом. Потренируйте заклинание, и начнём.

Всё это время Гарри обдумывал одну мысль, и в итоге решил её проверить. Только надо не лезть первым... Хотя почему бы и нет?

И Гарри шагнул вперёд. Люпин дёрнулся было встать между ним и шкафом, но опоздал — Гарри открыл дверцу и заговорил:

— Я не должен бояться. Страх — убийца разума. Страх — это малая смерть, влекущая за собой полное уничтожение. Я встречусь лицом к лицу со своим страхом. Я позволю ему пройти через меня и сквозь меня. И когда он уйдет, я обращу внутренний взор на его путь; Там, где был страх, не будет ничего. Останусь лишь я.

Несколько секунд не происходило ничего — а затем дверца с грохотом закрылась сама собой. Боггарт так и не показался...

— Гарри... — Люпин напрягся. — Что это было за заклинание?

— Литания против страха, — пожал плечами Гарри.

Кто-то — кажется, Рон — выкрикнул:

— Махди!

Урок не то, чтобы сорвался, но получился каким-то скомканным. Литанию успешно выдала Гермиона, остальные даже и не пытались, стараясь избавиться от боггарта побыстрее... В результате чего несчастный боггарт то и дело превращался в какую-то невероятную хрень.

Люпин нервничал. Гарри наслаждался безобразием. Хаос нарастал...

— Профессор, я хотел бы поговорить с вами.

— Гарри, раньше субботы ничего не получится, — Люпин отвёл глаза. — Я не уверен, что и это получится, но раньше точно не выйдет...

На следующий день Дамблдор сразу после завтрака вызвал Гарри к себе и спросил:

— Гарри, мальчик мой, зачем ты пугаешь профессора Люпина?

— Ну, пугать нас ему никто не мешает, — пожал плечами Гарри. — И чего он испугался?

— Ты удивишься, но Литании против страха. Не только вы с Гермионой решили, что она сработает... Но Ремус решил, что это какая-то секта или вовсе ковен чернокнижников, и поспешил ко мне с докладом. Надеюсь, мне удалось его успокоить... И, Гарри, профессор будет ждать тебя в субботу после занятий, но постарайся не слишком его загружать. Он всё-таки винит себя в смерти твоих родителей...

Это было едва ли не худшее, что мог сделать Дамблдор для Люпина. На поиски слабого места могли уйти многие дни... А его преподнесли на блюдечке, да ещё какое! Вина — отличный инструмент управления человеком, тем более — вина ложная... И теперь Ремус Люпин подчинится — или падёт.

Всю неделю Люпин старался не попадаться Гарри на глаза — что, в общем, было не очень сложно. Уроков на этой неделе больше не было, за обедом Гарри мог только задумчиво смотреть на него (что Люпина почему-то нервировало), а на переменах профессор просто прятался. Но бесконечно оттягивать встречу на получилось — и в субботу, забросив сумку в гостиную, Гарри отправился в учительское крыло.

— Заходи, — Люпин открыл дверь, едва Гарри остановился перед ней. — Чай будешь?

— Можно и чай, — Гарри, не спрашивая, уселся в кресло, изучая комнату.

Комната была безликой, словно гостиничный номер, и единственной. Ничто не говорило, что здесь вообще кто-то живёт... И это молчание было весьма красноречивым.

— Не знаю даже, с чего начать... — Люпин разлил чай. — Я даже не уверен, что ты меня помнишь...

— Можно начать с этого, — пожал плечами Гарри, отпивая чай. — «Лучший друг» Джеймса Поттера за одиннадцать лет ни разу не поинтересовался, как живёт его сын и жив ли он вообще, ни разу с ним не встретился... Чем не тема для светской беседы?

— Гарри, всё не так, вернее, не совсем так, — потупился Люпин. — Я присматривал за тобой по мере сил и возможностей... А с этим, прости, нередко бывало плохо.

— Профессор... Я впервые увидел вас в суде, — Гарри едва заметно поморщился, — и кстати, тогда вы не то что не подошли — даже не смотрели в мою сторону. Я узнал о вашем существовании — и о том, что у меня был крёстный, а родители погибли вовсе не в автокатастрофе — четыре года назад от Учителя. От неё, а не от вас... И когда меня лупцевали за стихийные выбросы, остановила моих родственничков она, а не вы.

— Меня не было в стране!..

— И как же вы присматривали за мной? «Внутренним оком», о котором любит болтать Трелони? — фыркнул Гарри.

Люпин молчал, уставившись в стол и механически размешивая чай.

— Знаешь, Гарри, — заговорил он, — ты во многом прав, но... Ты, похоже, не поленился выяснить, кто такой Ремус Люпин, так что должен быть в курсе моих ежемесячных неприятностей...

— Да, я знаю про вашу маленькую пушистую проблему.

— Как ты думаешь, кто-нибудь подпустил бы к тебе тёмную тварь? Ну а потом... Гарри, я не доверяю твоему опекуну и боюсь её. Ты ведь понимаешь, что «рядовая канадская волшебница» — всего лишь маска?

— Я знаю её лицо, профессор... — ну да, бессмертная чернокнижница из другого мира — уж точно не рядовая волшебница. Правда, Люпину об этом знать незачем... — И я ей доверяю.

Ведь доверие бывает только взаимовыгодным...

— Гарри, но ведь...

— Ей я доверяю, — повторил Гарри, — а вам — нет.

— Мы с твоим отцом были друзьями... И я оказался плохим другом, — слова Гарри сработали не хуже влетевшего в бункер «Томагавка». Ссутулившийся Люпин, не глядя на Гарри, продолжил:

— Действительно, что я сделал, чтобы заслужить твоё доверие?.. Я видел тебя несколько раз, но так и не решился подойти — даже зная, как к тебе относятся родственники. Да, мне не дали бы стать твоим опекуном, но я ведь мог хотя бы припугнуть Дурслей — а я этого не сделал. Я мог бы помочь Сириусу в его охоте на Петтигрю — и тогда он сейчас был бы жив и оправдан, а ты жил бы с ним... А я ведь даже не знаю, что с ним случилось, но будь он жив — уже давно дал бы знать. Я многое мог бы сделать — и ничего не сделал...

— Вы говорили, что боитесь Учителя и не доверяете ей, — Гарри отставил чашку, — но почему бы вам не встретиться с ней и не поговорить? Вы могли бы, наконец, рассеять все сомнения и определить, друг она или враг... Впрочем, это только ваш выбор, профессор. Спасибо за чай — правда, я больше люблю кофе — и до встречи в понедельник.

И ушёл, оставив Люпина наедине с совестью.