Ликорис (гет)

Такемичи по-быстрому набрала номер Хины, прося девушку под предлогом выхода в комбини⁽¹⁾ за какими-нибудь чипсами и газировкой сбежать из-под домашнего ареста минут на двадцать. Тачибана, явно удивлённая просьбой подруги, всё же послушалась, и уже через каких-то три минуты находилась на детской площадке у соседнего дома.

— Всё в порядке? Отец не спрашивал, почему ты уходишь? — обеспокоенно спросила Ханагаки, теребя в руках края кофты. Она была счастлива снова увидеться с подругой: одних встреч в школе было маловато, чтобы утолить тоску по лучшей подруге.

— Всё хорошо, сегодня у него после работы номикай⁽²⁾, так что он вернётся к часу ночи, а то и позже, — пожала плечами Хина, слегка усмехнувшись. — А мама меня спокойно отпустила, ей тоже не нравится мой домашний арест.

— Хорошо, — рвано кивнула Такемичи. Это были просто замечательные новости. — Мы тебя надолго не задержим, так что не волнуйся. Если что, то просто скажи матери, что решила поесть заварного рамена прямо в комбини. Ну или что-то вроде того.

— Да, не беспокойся, что-нибудь придумаю, — махнула рукой Хината, едва не закатив глаза на слишком большую осторожность Ханагаки. — Но зачем ты меня позвала? Ещё и вместе с Баджи-куном.

Баджи на это только важно покивал, скрестив руки перед собой явно для того, чтобы унять мелкую дрожь от волнения.

Такемичи ожидала этого вопроса: всё же подруга не могла не удивиться такой внезапной просьбе поздно вечером.

— Помнишь наш разговор на фестивале? Когда я обещала тебе рассказать один мой секрет? — осторожно и издалека начала девушка, пригладив растрепавшиеся обесцвеченные волосы, чтобы не лезли в лицо.

Хината кивнула, и выражение её лица мгновенно стало сосредоточенным. Тот разговор, прошедший два с половиной месяца назад, был напряжённым для них обеих. Тогда чувства Тачибаны были вновь отвергнуты, но сама Хината с пониманием отнеслась к произошедшему и пообещала отпустить свою любовь, перестроить её с романтической на дружескую. И пусть это было тяжело, Такемичи видела, что старания подруги не прошли даром: та и вправду перестала смотреть на неё влюблёнными глазами.

Однако в тот день между ними осталось одно недопонимание, которое Ханагаки собиралась разрешить прямо сейчас: она обещала рассказать подруге свою историю, поделиться правдой о прошлом. Время было не особо подходящее, но ещё лучшего в нынешних условиях она вряд ли найдёт. Поэтому она глубоко вздохнула, собираясь с мыслями.

— Вы двое — одни из самых близких мне людей, — начала девушка, ощущая прилив решимости и крепко сжимая кулаки, — поэтому вы будете единственными, кто об этом узнает.

Она сначала внимательно вгляделась в Хину, а после в Кейске. В голове уже сформировалась уже целая речь, чтобы донести им двоим правильный посыл. Она не хотела недопонимания, чтоб могло бы потом возникнуть, если те всё не так поймут.

— Как торжественно-то, — нагло усмехнулся Баджи, но по языку его тело сразу становилось понятно, что он волновался и переживал. Такемичи явно напугала его своими предостережениями и разговорами о смерти.

Что ж, к сожалению, пришло время напугать его ещё сильнее.

— Торжественно или нет, но вы должны знать, — Такемичи облизала сухие губы. — Но сперва позвольте представиться. Меня зовут Такемичи Ханагаки, и я умерла в возрасте двадцати семи лет.

Лицо Баджи вытянулось от удивление. Он пару раз по-глупому моргнул, а затем недоумённо понял брови.

— Гонишь, — с большим сомнением высказался он, осматривая подругу с ног до головы. Хината оставалась молчаливой, лишь слегка насупившись.

— Не-а, — горько покачала головой Такемичи. — Видите ли, четвёртого июня две тысячи восемнадцатого года я упала на рельсы метро и меня сбил поезд. Я натурально умерла. Но вместо Рая, Ада, перерождения и прочего я попала в прошлое, своё, в четвёртое июня две тысячи шестого года в своё пятнадцатилетнее тело. Ну, и теперь пытаюсь разгрести происходящее и изменить будущее, — и она развела руками, невесело усмехнувшись.

По Хинате и Баджи не было понятно, верили ли они ей или приняли происходящее за розыгрыш, однако Такемичи надеялась, что её серьёзный тон и суровое выражение лица дадут друзьям понять, что это далеко не шутка.

Первой отмерла Тачибана. Хмурость отступила. На её лице расцвела понимающая полуулыбка, а во взгляде персиковых глаз промелькнуло сожаление и сочувствие. Ханагаки удивилась подобной реакции, но даже слова вымолвить не смогла: подруга сделала два больших шага вперёд и крепко обняла её, утыкаясь носом в её плечо.

— Так вот оно что, — едва ли не с надрывом прошептала она, крепко прижимая к себе Ханагаки. Баджи всё ещё сидел, по его лицу было совсем ничего не ясно, о чём он мог думать. Лишь пристально смотрел на девушек.

— Х-хина-чан? — снова перевела внимание на подругу Такемичи.

— Ты странно себя вела с тех пор. И сама вся изменилась, будто уже не была тем самым пятнадцатилетним подростком. — Хината глубоко вздохнула, прижимаясь щекой к уху девушки. — Когда ты что-то делала или говорила, я каждый раз чувствовала, будто передо мной взрослая женщина, которая уже много что повидала.

— Ну не такая я уж и взрослая и не такая уж я и женщина. Мне всего двадцать семь было! — неловко посмеялась в ответ Такемичи, отвечая на объятия Хины. Она испытала большое облегчение, что её подруга ей поверила. — Но ты права, я и правда так много всего пережила. Выпуск из школы, универ, кучу переездов, разные места работы, своя съёмная квартирка… Да уж…

Тут, наконец, с лавочки поднялся Баджи, который до этого сидел с невероятно сосредоточенным лицом. Поначалу он явно не поверил словам Ханагаки, но, увидев реакцию Хинаты, наконец, задумался. Такемичи перевела взгляд на друга, с надеждой в сердце надеясь на лучшее.

Положив широкую ладонь на плечо Такемичи, тем самым приободряя девушку, он клыкасто усмехнулся:

— Звучит как чушь полная, но ты слишком уж разумный человек, чтобы так шутить, — заявил он. — Выкладывай давай всё.

Ханагаки расцепила объятия с Хинатой и счастливо улыбнулась. Оба её близких человека очень даже хорошо восприняли правду о её перемещении во времени.

И Такемичи, усевшись на лавочке и дождавшись, пока ребята сядут по другую сторону, начала свой рассказ.

Сперва она говорила о том, каким именно образом познакомилась с Эмой, Майки, Дракеном и Баджи в первый раз. Там история, конечно, не была такой же интересной и захватывающей, как их новая, когда она уделала всего-то Киёмасу ударом между ног, а после всё поехало-завертелось. Баджи с Тачибаной слушали и не перебивали, сначала давая ей всё рассказать, а после задавать вопросы.

Затем Такемичи поделилась тем, что произошло тогда после ареста Па-чина: ругань между Дракеном и Майки, раскол Тосвы и смерть Рюгуджи. Баджи, как услышал об этом, весь побледнел, а руки его задрожали. Он с ужасом уставился на Ханагаки, не в силах вымолвить ни слова. Такемичи знала: он вспоминал ту злополучную ночь, когда в пылу драки выцепил обеспокоенную девушку и сквозь толпу подростков довел её до едва живого Дракена.

— Ты спасла его, — осознавая, что произошло, прошептал Кейсе, пряча лицо в ладонях. — Ты его спасла. Ты… До этого я даже как-то и не особо понимал последствия той драки… Но ты… Ты спасла его…

Такемичи положила ладонь на голову парня, взлохматив длинные чёрные волосы. Баджи никак не мог сформулировать крутящуюся на кончике языка мысль, но тот и не требовалось: девушка и так всё поняла.

— Да, — кивнула она, переместив руку с волос на спину парня, мягко поглаживая. — В тот день я сказала тебе, что слышала о том, что кто-то из мёбиусовцев хотел пырнуть Дракена, но это ложь. Я помнила это ещё по прошлой жизни, он умер именно от потери крови после удара ножом. Но скажи я тебе об этом тогда, то ты бы вряд ли мне поверил.

— Хах… — выдохнул сквозь сцепленные зубы Баджи, убирая руки на лица и через плечо вгляделся в неё таким пытливым несчастным взглядом. — И меня ожидает то же самое? Вот о чём ты говорила.

— Что? — удивилась Хината, чуть не упав со скамьи.

— Да, — мрачно кивнула Такемичи. — Это должно произойти в Хэллоуин. Вальхалла и Тосва столкнутся в неравной драке. Тосва проиграет, и Вальхалла поглотит их. Ты… А ты умрёшь во время потасовки. Не знаю всех подробностей, Майки-кун на отрез отказывался что-либо тогда говорить со мной, но тебя, вроде как, убьёт ваш общий с Майки-куном друг. Кататора-кун или Каматора-кун, как-то так. Ну, тот самый, который был во время инцидента с Шиничиро-саном.

— Казутора, — внезапно понял Кейске.

— Да, именно. А потом Майки-кун… Он… Он, ну… — Такемичи задержала дыхание, а затем выпалила как на духу: — Он убьёт Казутору-куна.

Повисла напряжённая тишина. Ни Хина, ни Баджи не знали, что и сказать.

Такемичи на секунду прикрыла глаза, а потом продолжила рубить правду-матку и дальше:

— Ещё через четыре месяца, двадцать второго февраля, умрёт Эма-чан. А вот с этого момента я, честно говоря, уже и не знаю, кто из наших ещё умрёт в ближайшее и умрёт ли вообще. В то время я как раз переехала в другую префектуру, и всё мои контакты оборвались. Майки-кун отгородился от меня, как и все остальные. Но через десять лет, то есть год назад, я наконец-то встретилась с Майки-куном. Он… — Такемичи пугливо сглотнула слюну, а слова внезапно дались ей уж слишком тяжело: — Он выстрелил себе в голову из пистолета и умер у меня на руках.

Перед глазами, как на зло, предстал тот образ из кошмаров: бледный мужчина, слишком худой, с пустыми пугающими глазами, он был таким мертвенно-холодным и отчаянно-счастливым в последние минуты. Ханагаки надеялась, что никогда в жизни не увидит ту безумную улыбку на лице любимого.

— Охереть, — только и смог что выдавить из себя Баджи, уставившись в пространство перед собой. Он явно пытался изо всех сил не представлять у себя в голове всё услышанное.

— Это… Такемичи-чан! Ты!.. О боже! — воскликнула Хината, подрываясь на месте и подскакивая к подруге, вновь сжимая её в объятиях. Ханагаки и не заметила, как по её щеке скатилась первая слеза. — Ты столько пережила, стольких потеряла, — печально прошептала она.

Девушка чуть кивнула, а затем взглянула на поражённого Баджи, на котором лица не было. Вот так вот узнать о смерти всех своих близких друзей… Он явно был к этому не готов, но у Такемичи не было времени его подготавливать. Надо было предотвращать смерть Баджи уже сейчас, когда парень только-только собирался пойти по неправильному пути.

— Что ж поделать, коротышка, — тяжело вздохнул Кейске, припоминая старое прозвище, — придётся нам как-то выкручиваться из всей этой ситуации.

Приобнимая одной рукой спину Тачибаны, а второй сжимая ладонь друга, Ханагаки отталкивала мрачные мысли и пыталась успокоиться. Горло пересохло после долгого рассказа, а внутри грелась лишь мрачная готовность противостоять всему, что выпадет на их долю. Теперь когда близкие ей люди знали, что происходит, ей это точно поможет преодолеть всё, что ждало их впереди.

— Придётся, — чуть погодя, согласилась Ханагаки, — но сперва я хочу попросить тебя ни за что не покидать Тосву и никогда не уходить в Вальхаллу. Это вряд ли пойдёт на пользу Тосве.

— Но у меня есть план! Я собираюсь вывести Кисаки на чистую воду! — возмутился Кейске, поворачиваясь всем корпусом к подругам и выпуская её ладонь, чтобы опереться рукой о спинку скамейки.

— Кисаки-куна? — поразилась очередным упоминанием этого человека от друга Такемичи.

Баджи расстроенно зарылся рукой в волосы, взлохматив их и цокнув от злости: проговорился. Но раз другого выхода у него больше не было, он рассказал обо всех своих волнениях и подозрениях.

Как оказалось, Кисаки оказался не таким белым и пушистым, как Ханагаки показалось всего минут сорок назад. Именно Тетта был тем, кто из тени управлял Мёбиусом, именно он был тем, кто дал в руки Па-чина нож, и именно он был тем, кто создал Вальхаллу, набрав в неё кучу самой разной гопоты.

Мотивы Кисаки оставались туманными, однако он явно пытался пробиться в верхушек Тосвы, что у него уже частично получилось. Тетта явно собирался стать главой банды, превратив её в правителей теневой Японии — уж в этом Ханагаки не сомневалась, она видела это собственным глазами.

Вообще, ей было тяжело поверить, что тот самый смущённый и хилый ботаник, которого она когда-то давно защитила от хулиганов, уже сейчас превратился в хитрого манипулятора, который сталкивал уличные банды как фигуры в шахматах, при этом играя за обе стороны.

— Кисаки-кун… — прошептала Тачибана, закусывая нижнюю губу. — Ты уверен, Баджи-кун? Кисаки-кун же такой слабый и нерешительный!

— Ага, был когда-то. Теперь он совершенно другой, — закатив глаза, фыркнул Кейске, а потом задумчиво спросил: — И что его так изменило?

Такемичи лишь пожала плечами. А потом застыла. Её глаза расширились от накатывающего ужаса.

В голове промелькнули те самые слова:

«Такемичи Ханагаки, ради тебя я возвысился, стал новым главой Токийской Свастики. Я силён и богат, за моей спиной целая организация. Со мной ты всегда будешь в безопасности. Я обеспечу тебе безбедное будущее».

Он стал главой Тосвы ради неё. Он поменял Тосву ради неё. Он превратил Тосву в правящую Японией банду ради неё.

Кисаки был сумасшедшим. Однозначно.

Такемичи задыхалась от панических жутких мыслей.

Этот человек правда любил её? Или же лишь использовал давнюю детскую привязанность как предлог, чтобы через трупы добиться своего положения в обществе? И так ли уж ему сдалась сама Ханагаки? Или же она была лишь целью для завоевания, как какой-то приз в видео-игре?

Девушка сжала руки в кулаки, и отросшие ногти больно впились в нежную кожу ладоней. Она не хотела судить о человеке, основываясь только на своих догадках, потому что считала это неправильным. Но, с другой стороны, голос глубоко внутри шептал, что она права, надо только перестать бояться и попытаться вывести Кисаки на чистую воду.

Такемичи больше не могла думать о нём в положительном ключе. Если она правильно понимала, то это был человек, который признался ей в любви, который позвал её замуж и который уже сейчас сделал «во имя её» столько отвратительных вещей…

Неловкость и смущение сами собой отступили на второй план. Кисаки больше не был в её представлении героем-любовником, преданно следовавшим за ней с детства. Он также больше не был взрослым мужчиной, вставшим на одно колено и подарившим ей кольцо. Теперь он был просто психопатом.

Такемичи откинулась на спинку скамейки, беря себя в руки и анализируя информацию. Сейчас, когда жизнь Баджи стоит на кону, не место для сомнений и пустых надежд на чужую невинность. Надо разбираться в ситуации, исходя из имеющихся знаний и предположений.

Первой мыслью было рассказать Майки о деятельности Кисаки, заставить его выпнуть Тетту из банды, но Ханагаки тут же отбросила её. Менее чем через десять дней Тосва будет драться с Вальхаллой, численность которой в два раза превышает численность Тосвы. Чтобы хоть немного уровнять шансы, банде просто необходим Кисаки и пришедшие за ним мёбиусовцы. Вот после стычки их уже можно будет выгнать.

Вторая мысль касалась того самого Казуторы, который в прошлом убил Баджи. Что это был за человек? Какие цели он преследовал? Зачем ему было убивать бывшего друга? Насколько сильна его ненависть к Майки? А может, он, наоборот, раскаивается? Но тогда почему он убил Кейске? И что именно тогда произошло?

Третья мысль была волнением о том, согласится ли Баджи пересидеть всю потасовку дома или придёт, наплевав на все предостережения Такемичи? Этот болван вполне бы мог.

— Как же тяжело, — едва ли не взвыла Ханагаки, хватаясь за голову. — Что ж вы все не можете мирно и нормально жить?

— Ну, это скучно, — посмеялся Кейске, откинувшись на спинку скамьи и посмотрел на тёмное небо. Улица мерцала от света фонарей, серые облака скрывали неполную луну. Людей в столь позднее время и вовсе не было, становилось прохладно.

— Ага, зато безопасно, — шумно выдохнула в ответ девушка, покачивая головой. — И что мне со всеми вами делать-то?..

Тут на помощь пришла Хина. Встав перед ребятами и уперев руки в бока, она строго посмотрела на лучшую подругу, выглядя при этом непривычно грозно.

— Такемичи-чан, — начала она твёрдым тоном, в котором Ханагаки услышала недовольство. Это поразило её. Тачибана была недовольна сказанным ею? Или всей ситуацией в целом? А может, она не хотела, чтобы её втаскивали во всё это? Но все беспокойства Такемичи были прерваны следующей фразой подруги: — Я, конечно, всё понимаю, но ты, кажется, забываешь, что больше не одна.

— Ась? — Девушка раскрыла рот от удивления.

— Согласен с Хиной, — важно поддакнул Кейске. — У тебя есть мы, а ты, походу, опять пытаешься решить всё в одиночку, — поддержал Тачибану Баджи, хмурясь.

И тут до Ханагаки дошло: ребята собирались ей помочь. Она больше не должна была тащить этот крест в одиночестве.

Радостная улыбка расцвела на её устах. А облегчённый выдох сам по себе вырвался из груди, как и тихий смех.

— Так что, мы теперь банда по спасению Тосвы? — пошутила она, поиграв бровями. Кейске закатил глаза на такое глупое название. Хината хихикнула.

Это однозначно был успешный вечер спустя нескольких месяцев после перемещения назад. Теперь она была не одна, а это значило, что их определённо ждал успех в спасении своих друзей.

1) Комбини — небольшие круглосуточные магазины в Японии зачастую в шаговой доступности от дома.

Вернуться к тексту

2) Номикай, встреча, чтобы выпить — совместная попойка в целях укрепления отношений между коллегами на работе/университете/и т.д.

Вернуться к тексту