Отклик Зоны: Душа Мутанта (джен)

Вот вам и трудный выбор: Кунченко сейчас стоит в стороне и говорит о чём-то с командиром, дело явно не касается нашего поощрения. Скорее наоборот. Ему бы банально дать удобный момент, когда мы будем заняты отстрелом сектантов и даже не заметим подставы, а он перещелкает нас поодиночке, не успеем мы и моргнуть. Теоретически мы можем прямо сейчас взять и расстрелять целый взвод солдат, другой вопрос: какими жертвами это нам обойдется и что делать после? ЧАЭС штурмовать? Вряд ли мы что-то сумеем сделать. Нет, это не вариант. Остаётся только быть начеку и вовремя среагировать, а до трубы, я думал, нам должны были помочь дойти эти же военные. «Используем и свалим» — звучит просто, а как оно будет на самом деле не знает никто.

— Чего такой хмурый? — неожиданно спросил Иккинг, вытащив меня из раздумий.

— Думаю, что дальше делать будем, всё-таки не каждый день в Центр Зоны ходишь…

— У тебя на лице написано, что тебя что-то гложет. Говори уже, мы же одна команда почти. Прибудем на Олух — точно станешь одним из нас! — не отставал он.

— Ну хорошо… Только не распространяйся особо об этом… Кунченко меня напрягает, подозрительно себя ведёт. Ещё и эти вояки хрен пойми откуда свалились…

— Думаешь, предатель? — сощурил один глаз тот. — Я за ним прослежу, самому не нравится. Забияка говорит, что после того боя Кунченко отослал ее, а сам остался на месте, с кем-то говорил, якобы вертолеты вызывал, Тор его знает, что он там на самом деле делал. Нам главное добраться до того портала и попасть в него. Далеко ещё, кстати?

Я покачал головой и указал пальцем на трубу, возвышающуюся в каких-то полукилометре от нас.

— Ещё немного, и дома… — улыбнулся Иккинг.

— А вот и наш секретчик… — пробурчал я.

Майор вернулся со своего совещания и направился ко мне. Интересно было, что он скажет.

— В общем, переговорил я с командиром взвода, он предлагает идти напрямик, так как это единственный разведанный ими путь вплоть до железнодорожной развязки, ведущей к самой станции. Там уже придется импровизировать. Ещё он отметил то, что здесь очень много брошенной техники ещё с прошлой операции, поэтому скажи своим гаврикам, чтобы обращали на нее особое внимание. С нами будут три вертолета, позывные: Сокол-6 — главный, Сокол-3 и Сокол-5. Наземная группа: Дрозд-1 и Филин — главный. А так всё, готовьтесь, скоро двинем, — на одном дыхании выпалил майор и, словно больше не ожидая вопросов, ушел к своему взводу.

Я обменялся кивками с Иккингом и начал готовиться к выходу. Дали бы хоть больше времени на приготовления.

— Это Сокол-6, подходим к точке. Явного присутствия противников не обнаружено, продолжаю разведку.

Над головой пронеслось три вертолета, за ними взмыл Иккинг со своей оравой. Взревели двигатели БТРов, солдаты выстроились за ними двумя цепочками. Теперь началось. Я проверил автомат и присоединился к одной из групп.

* * *

В колонне я шел замыкающим. Двигались медленно, обшаривая взглядом каждый поворот, каждый куст и брошенную технику. Ни души…

«Да быть такого не может, — подумал я. — Рев вертолетов давно сообщил уже о нашем присутствии, все, кто сейчас стоит на посту, должны были двадцать раз вызвать поддержку. Так чего же они медлят? Засада? Или Великий Монолит приказал им не трогать нас?»

Я окинул взглядом подбитую артиллерийскую установку МСТА-С, навечно застывшую с задранным к небу дулом. Никого. Никаких предположительных снайперов. «ЧАЭС им. Ленина» — гласила вывеска справа от дороги, за ней ржавел перевернутый набок военный джип.

Напряжение росло не только у меня, но и у всех солдат. Впереди стоящий боец даже заметно паниковал: руки, держащие РПК, сильно тряслись, да и сам он головой дёргал так, что рисковал сломать себе шейные позвонки. Военные сталкеры — элита Зоны, а человеческий фактор никто не отменял. Если смерть дышит в затылок, боится даже хорошо обученный воин.

— Крыс, — окликнул слева знакомый голос. — Остановись, дальше идти нельзя.

Я послушно замер, после чего меня сразу же бросило в холодный пот. Слева от меня никого не может быть. Голова медленно повернулась на голос. Там стоял человек в военной форме без шлема, скрестив руки за спиной и улыбался.

— Глеб?! Как ты… — договорить я не успел, в следующее мгновение спереди раздался взрыв. После стоявшей до этого тишины казалось, будто рванул ещё один реактор. На самом деле сработала противотанковая мина. Ехавший впереди БТР буквально разлетелся, башня упала прямо мне под ноги, все шесть колес вырвало и разбросало в стороны. Я упал на задницу, ошалело осматривая происходящее. Загрохотал крупнокалиберный пулемет. Двух, стоявших в первой шеренге, скосило сразу. Кинжальный огонь рвал всех на части. Нервный боец с пулеметом в силу своей напряжённости хоть и успел отпрыгнуть, но все равно его достало двумя пулями. На стекло шлема брызнуло чем-то красным.

— Сокол! — заговорила рация. — Я под пулеметом!!! Прямо по мне!!! Сокол-6, с вами говорит… — связь оборвалась.

— Сокол, это Земля! Справа десять, дальше двести — работает пулемет. Ориентир — железнодорожный мост, причеши!

— Вас понял, Земля, сейчас мы им…

Я отполз в сторону, вытер рукавом стекло и подхватил автомат. Вокруг творилось черт-те что. Сектанты словно из-под земли вылезли. Они перли на нас волнами со стороны моста и ворот, на крышах мелькали фигуры. Попробуй пойми, в кого стрелять.

Я прижался к борту разбитого вертолёта, возле кабины которого мне составил компанию скелет в солдатском бушлате, каске и с ржавым АКС-74 в обнимку. Череп его расплылся в широкой улыбке, он словно смеялся над нами, над тем, что мы здесь воюем в очередной раз, боимся смерти, а ему всё равно — он уже мертв…

Вертолет прошёлся пушкой по мосту, пулеметное гнездо вроде умолкло.

— Воздух, даю трассу! По ходу, клоуны с оптикой на крышах!

— Понял, сейчас обработаю…

— Командир, это Дрозд, у меня двое двухсотых и четыре трехсотых! Может, мы выйдем из этого гребанного аппендикса?!

— Держать строй!

Группа сектантов вышла из ворот прямо на мою линию огня и направилась в сторону подбитого БТРа. Я поймал одного в прицел и легко вдавил спуск. Ведущий отряда отлетел в сторону и так и остался лежать в траве. Следующим движением я сорвал с подсумка гранату и закинул ее под ноги оставшимся. Рвануло. Полгруппы слегло сразу же, некоторые остались лежать на земле ранеными.

— Дрозд-1, за воротами смотри! — сказал я в рацию наземной группе.

— Понял тебя. Филин, тут у кустов, слева десять, урод какой-то бегает, осторожнее!

Башенный пулемет уцелевшего БТРа плюнул очередью в сторону ворот. В ход пошла группа Иккинга. Первым выстрелил он и снёс взрывом одну створку ворот, прижав сектантов к земле, тут же ворота окутались едким зелёным газом и воспламенились.

— Враг подавлен. Дрозд, Филин вперёд! — приказал майор.

— Вас понял, выдвигаемся.

Я пошел вдоль бетонного забора, всё ещё ища глазами Глеба. Как это возможно, я же сам видел, как его застрелили! Что он, решил спуститься на землю и помочь мне? Да что за ересь в этой Зоне творится?!

Бронетранспортер повернул к воротам и поехал по колеям, солдаты рассыпались по укрытиям, прячась от встречного огня. Я подобрался к разнесенным воротам, перегнулся через косяк. Плохи были наши дела. Впереди, за бетонными трубами и сразу за брошенным составом залегло человек пять, на крышах зданий то и дело мелькали фигуры с гранатомётами, а со стороны самого саркофага к нам приближалось подкрепление врага — рыл десять.

— Сокол-6, это Филин, справа от нас, на крыше, сто пятьдесят — гранатомёт ручного пуска!

Над моей головой в подтверждение этому просвистела ракета.

— Твою мать, Сокол, на крыше дятел с гранатомётом, угости его!

— Вас понял, дятла вижу… На, с-сука!!! Сокол-3, смотри за составом на лестнице, там пять уродов ошивается.

Второй вертолет тут же накрыл ракетами все, что было возле деревянного вагона и за ним.

— Земля, здесь вроде чисто, продолжайте движение!

Я поднял голову к небу — искал всадников. Ага, вот Астрид на своей Громгильде; близнецы с двухголовым снова накрыли кого-то облаком газа и подорвали участок, а вот и Иккинг, рассекает со скоростью чуть ли не реактивного истребителя. Хотя это всего лишь мне так казалось, тем не менее, я не сомневаюсь, что Беззубик может развить и такую скорость. Так, а Рыбьеног со сталкерами где? Чёрт, совсем забыл о них в пылу боя! Я оглянулся; только фигуры в камуфляже мелькали, пришлось идти обратно к воротам. Там, за мешками с песком, сидел Пригоршня со снайперской винтовкой.

— Где остальные?! — выпалил я, как только подбежал.

— Химик сейчас успокаивает одного из всадников. У парня скоро крыша поедет. За трансформаторной будкой они.

Я выдохнул. Ну хоть жив остался, а то, что ему ещё года два это все в кошмарах сниться будет… Ну что ж, нехер сюда было лезть.

Рыбьеног сидел, привалившись к кирпичной стене, и весь дрожал. Химик стоял рядом, что-то ему твердил.

— Как он? — с ходу спросил я.

— Нормально, держится пока что, правда, идти никуда не хочет, — ответил Химик.

— Ну, что стряслось? — подошел я уже к Рыбьеногу.

— Я не хочу туда! Смерть кругом! Домой хочу!

— Так мы и идём домой! Немного осталось, потерпи, и ты будешь там, у себя на острове и никаких смертей и перестрелок — пляж, деревня, драконы. У тебя есть дракон?

— Да, есть… Сарделька…

Я хмыкнул. Это же надо было додуматься так дракона назвать! Блин, жрать захотелось впервые за это время. Сварить бы сейчас этих сарделек, ну, не драконов…

— А девушка у тебя есть? — невзначай поинтересовался я.

— Ну-у, мне Забияка нравится, но не могу я с ней нормально заговорить об отношениях…

— Придёшь — обязательно поговоришь! После этого точно страх пропадет. Так что при таком раскладе, я думаю, ты не хочешь, чтобы тебя грохнули за два шага от цели.

— Нет!

— Вот и хорошо! А теперь поднимайся и за мной марш!

Я повернулся к Химику.

— Нужно держаться вместе, дабы подобных случаев не было.

— Согласен. Только вот от армии мы уже оторвались, придется пробиваться к ним.

— Прорвёмся. Сектанты сейчас все внимание на военных обратили, а мы как раз с тыла к ним заглянем. Ну, двинули!

Военные отошли уже на двести метров вперёд. Постоянно звучали раскатистые выстрелы и взрывы. Впереди, похоже, было жарковато. Одно радует — на нашем пути врагов нет.

Мы добежали до сложенных в кучу бетонных труб. Повсюду валялись изуродованные взрывами тела сектантов, у одного из них, без ноги, я позаимствовал американскую винтовку SCAR-L с коллиматором «эймпойнт» и толстым глушителем на дуле плюс три магазина к нему. Протянул все это дело Рыбьеногу.

— Я не буду никого убивать! — категорически сказал он.

— А тебе и не надо, просто стреляй в сторону врага, чтобы тот не смог высунуться и убить тебя. Умеешь пользоваться?

Тот покачал головой.

— Тут ничего сложного… В прицеле есть красная точка, наводишь ее туда, куда хочешь выстрелить, и жмешь вот на этот вот крючочек.

Я постучал пальцем по спуску и показательно выстрелил. Автомат тихо плюнул, лязгнул затвор. Все равно Рыбик вздрогнул.

— Если закончатся патроны — вытаскиваешь магазин нажатием на эту кнопку… — я указал на маленький выступ слева. Магазин лег мне в руку. — Присоединяешь новый, — вставил тот же магазин в приемник. — Отводишь назад этот рычаг, — рука потянулась к затвору, расположенному ближе к дулу, отодвинула его назад. На землю упал остроконечный патрон. — Отпускаешь. Всё! — я протянул автомат всаднику, тот неуверенно схватил его.

Следующее укрытие — сошедшая с рельс перевёрнутая ржавая цистерна. До нее оставалось около пятидесяти метров открытого пространства, и кому-то из нас нужно было остаться здесь для прикрытия. Я достал из-за спины пулемет.

— Химик, Пригоршня, Рыбьеног, — бегите к цистерне, я прикрою. Когда добежите, дадите знак, я двину к вам.

— Скажешь, когда готов будешь, — отозвался Пригоршня.

Я закрепил оружие на сошках и прицелился туда, где шёл ожесточенный бой.

— Готов!

— Рванули!

Три человека побежало к условному укрытию. Рыбьеног заметно отставал. Не успели они преодолеть и половину пути, как со стороны пруда вывалилось пять фанатиков. Я перевел прицел на них и вжал спуск. Пулемет громко затрещал, посылая в их сторону готовую порцию свинца. Двоих уложил сразу, остальные нырнули в углубление пруда и оттуда уже пытались достать меня из автоматов. Чтобы не сильно наглели, я периодически остужал их пыл короткими очередями, пока пулемет звонко не щелкнул. Лента закончилась.

Я спрятался за трубы, выкинул старый короб, присоединил новый, вставил ленту в приемник, закрыл крышку, дёрнул за затвор, снова готовясь раздавать гостинцы.

В последний момент я заметил человека на крыше высокого здания непонятного мне предназначения и нырнул обратно в укрытие. Грохнул выстрел из «гаусски», из земли перед моим лицом вырвало довольно большие комья. Следующий выстрел пришелся на трубу, прошив ее насквозь. Теперь подавляли меня. Я лег на землю и прижался поближе к нижней трубе — две сразу снайпер точно не должен был пробить. Выждав пару мгновений, я чуть выглянул из-за укрытия. «Вот дерьмо! — мысленно выругался я. — Уже идут ко мне, куда больше, чем три человека…»

— Химик, вали оттуда, я догоню! — сказал я в рацию.

Я нащупал ребристую поверхность гранаты и, не глядя, закинул ее навесом в сторону врага. Осколки взвизгнули над головой, послышался сдавленный стон. Это их должно было задержать, но ненадолго.

— Крыс, мы тебя видим, держись! — сквозь шипение в рации прозвучал голос Иккинга.

Надо мной пронеслось три дракона, раздался взрыв со стороны здания, где сидел снайпер. Я сразу подорвался с пулеметом наперевес и начал выкашивать очумелых сектантов. Два оставшихся дракона полностью накрыли поляну огнем, не оставляя никому шансов на выживание. Выстрелы поутихли. Иккинг сделал круг и пошел на снижение.

— Подбросить? — спросил он, приземлившись.

— А я как раз думал такси вызвать! — улыбнулся я и вскочил в седло, схватившись за ручки.

Дракон сразу же взлетел.

— Видел Химика и Пригоршню?

— Сталкеров? Да, они с Рыбьеногом побежали вперёд к наземному отряду.

— Вот и хорошо. Видишь ту трубу? — я указал в сторону саркофага. Это твоя дорога домой, правда, напрямую подлететь не сможем — слишком сильная радиация, костюмы не выдержат. Говорю сразу, артефакт у меня, пробойник — у Химика. Я все соберу и отдам тебе. Подлетишь к верхушке трубы и активируешь пробойник. У тебя на все про все три минуты, прежде чем ты и твои друзья превратятся в атомы.

— Это НАША дорога домой, и ТЫ поможешь мне активировать этот ваш пробойник.

Я промолчал. Если все пойдет по плану, то пробойник действительно активирую я. Правда, тут проблема в том, что я облучился и подхватил болячку. Хотя припадков не было уже довольно долго. Может, отступила? Не хочется вообще вспоминать о всем этом… В любом случае я бы лучше подох на курорте возле океана, чем в этом дерьме.

— Высади меня здесь, — я показал на тепловоз, за которым схоронились военные.

Кунченко стоял возле БТРа и что-то орал в рацию. Изрядно поредевший взвод вояк из последних сил держал участок, отстреливаясь на две стороны. В бронетранспортер постоянно заносили окровавленные тела раненых или убитых. Некоторых чуть ли не по частям собирали. По тепловозу, единственному надёжному укрытию, градом стучали пули, земля содрогалась от постоянных взрывов. Долго мы здесь протянуть не могли.

— Чего встали? — спросил я, подойдя.

— А ты не видишь?! Нас тут прижали, как собак в углу. С двух сторон прут! Откуда они только берутся, уроды?..

Я обратно настроился на частоту военных, рация сразу разорвалась множеством криков.

— Дрозд, я Сокол, мы над вами, обозначьте цель!

— Сокол, прямо, сто пятьдесят, за цистернами, вижу троих с РГ!

— Дрозд, не вижу!

— Даю трассу!

— Понял! — вертолет выпустил пять ракет в сторону врага. — Готовы!

Тем не менее, головная боль, которую нам щедро дарили фанатики, от этого не прошла. Тут же на контурах крыш кирпичных строений одна за одной начали появляться фигуры.

— Внимание всем Соколам, гранатомётчик слева на краю крыши, отходим!

Фигура взвалила на плечо продолговатую трубу и спустя пару секунд выстрелила. Белая дорожка направилась к одному из вертолётов и угодила прямо в двигатель. Машину сразу начало раскручивать по своей оси. От главного винта валил черный дым.

— Твою мать! Командир! Левый движок! Щас… Щас!.. Тяни, ну… Черт!..

Ввертолет рухнул в районе пруда.

— Сокол-5 сбит! — крикнул нам Кунченко. — Группы «Дрозд» и «Филин» — рассредоточиться! Снимите эту падлу с крыши!

Один из солдат молча достал из-за спины «Винторез» и направился за тепловоз.

— Ваня, не лезь туда! — крикнул ему кто-то.

Поздно. Стоило ему только показаться из-за скрывающей нас с тыла насыпи, как ему точно в затылок прилетела пуля. Солдат упал, схватившись за шею, и стал лихорадочно дергать ногами.

— Твою задницу! — процедил майор. — Санитар, раненого в броневик! Дрозд, занять круговую оборону!

— Майор, — начал я, — мы здесь долго не продержимся, нужно двигаться дальше к станции.

— Как?! Ты видишь, сколько их там впереди скопилось?

— Под прикрытием с воздуха! Направляй туда свои вертолеты, а я драконов. Пока они там сметут все, мы под прикрытием БТРа сможем проскочить.

— На крышах полно уродов с РПГ, я уже один вертолет потерял. Хочешь, чтобы вообще всех посбивали как мух?!

— Иккинг займётся крышами, пусть твои стрекозы расчищают нам путь. Так у нас есть шанс прорваться, иначе, сидя здесь, ты не только вертолеты потеряешь — ты весь свой личный состав на верную смерть обречешь!

Майор молчал некоторое время, после чего махнул рукой и со словами «один хрен, все сдохнем!» достал рацию.

— Всем Соколам внимание! Мы прорываемся, запрашиваю поддержку с воздуха. Зачистите весь район, начиная от цистерн!

— Вас понял, земля, выдвигаемся.

— Иккинг! — сказал я в рацию. — Смотри за крышами, если кто появится — сразу бей. Защищайте вертолеты.

Два «миля» зависли высоко в небе и оттуда принялись обстреливать указанный участок. Чуть ниже пронеслись три дракона, сразу же рассыпавшись каждый на свой сектор.

— Пошел! — рявкнул майор.

БТР выпустил клубы дыма и вырулил за тепловоз. Пехота кинулась за ним, в спешке уходя от плотного огня с тыла. Теперь мы находились, по сути, на открытом участке, простреливаемом со всех сторон. Укрытий как таковых тоже не имелось, разве что редкая брошенная техника, за которой из-за повышенного фона долго прятаться было невозможно. Здесь даже остались несколько проржавевших пожарных машин, оставленных ещё после первого взрыва. Тем не менее прятаться за ними никто и не собирался — любое, даже секундное, промедление грозило неминуемой смертью.

Пули летели со всех сторон, противно повизгивая над головами. Военные огрызались в ответ, стреляя скорее для шума, чем с целью убить кого-либо. Часто на крышах каменных строений вспыхивали пожары — всадники кого-то выжигали. Да сколько же на самом деле было этих фанатиков?! Кажется, сектанты даже не пытались взять нас своим мастерством ведения обороны — они хотели просто задавить нас количеством. Монолитовцы лезли со всех щелей. Впереди начинался настоящий ад, где постоянно огненными цветками разрастались взрывы и тут же затухали, уступая место новым. Землю ровно перечеркивали трассеры крупнокалиберных бортовых орудий вертушек, а фанатикам все равно не было видно конца и края.

— Сокол, внимание! Один на крыше, обозначаю трассером, прямо двести! Плюс снайпер возле трубопровода.

— Земля, понял вас, иду на заход!

Ураган ракет накрыл сначала крышу одного из строений, а затем переместился чуть ниже, к громадным трубам возле протянутого над прудом деревянного моста.

— Внимание, вижу разбитого «пятого» в пруду, на восток от вас, выживших не наблюдаю, блядь…

Я выпустил длинную очередь в сторону бегущих на нас сектантов и сразу не заметил появившуюся по правую сторону фигуру метрах в пятидесяти от нас на возвышенности. Не успел среагировать. По ушам врезал противный свист, после чего ударил оглушающий хлопок. Когда я пришел в себя, БТР уже весь горел изнутри, и люди, которые там были — раненые… Тогда этот их крик у меня ещё надолго застрял в голове…

Двумя большими скачками я нырнул за старый бульдозер и взял на прицел ворота, ведущие к внешней территории саркофага, именуемой ещё как ЧАЭС-2, именно оттуда лезло большое количество фанатиков.

Вражеские пули звонко застучали по чугунному ковшу, выбивая оттуда снопы искр, падавшие мне на голову. Я выстрелил в ответ. Свинцовая дорожка ровно легла на склон, от которого шли сектанты. Но даже под пулеметным огнем они не собирались останавливаться — взамен одному павшему фанатику появлялось трое новых, и все равно враги шли прямо на пули. Долго так продолжаться не могло, и вскоре пулемет отозвался холостым щелчком. Тогда-то монолитовцы и ответили. Бульдозер задрожал от множественных попаданий, посыпалась ржавая труха. Среди нараставшей канонады выстрелов отличился глухой одиночный хлопок, суливший мне больше проблемы. Я что есть сил оттолкнулся от ковша и нырнул в вырытую бульдозером траншею. Хлопнул взрыв.

«Монолит» приближался. Времени менять короба в пулемёте у меня уже не было, поэтому я быстро присоединил магазин к приемнику сбоку.

Фанатиков уже было больше десятка, и все они уверенно шли на нас, плюс ещё с тыла подходили как минимум две группы против хорошо если дюжины военных и сталкеров. Они потихоньку брали нас в клещи, готовясь прижать к углу и перестрелять, как в тире. Нужно было прорываться дальше к саркофагу, полагаясь только на свои силы. Военные уже были не в счёт, их остатки вяло пытались отстреливаться возле подбитого БТРа, надежда была разве что на вертолеты, да и те без приказа Кунченко ничего делать не стали бы. Да и не их это дело. Когда добрая часть взвода погибла, майор уже не мог нам помешать. Наверняка он ожидал меньших потерь, его войско, как и он сам, было деморализовано — настал наш шанс. Интересно, когда бы он хотел нас прихлопнуть? Когда мы активировали бы пузырь? Неважно. Пришла пора действовать.

Я переключился на свой канал и заговорил:

— Химик, Пригоршня, идём на прорыв, приготовьтесь. Иккинг, обеспечьте нам прикрытие с воздуха, выжигайте все и всех, кто находится возле железных ворот. После по моему сигналу приземляетесь. До возвращения домой осталось совсем недолго.

— Хорошо, мы над вами, готовимся к атаке, — отозвался Иккинг. — Боги, сколько же их здесь… Похоже нас заметили, стреляют… Давайте, ребята, покажем им! Огонь!

В небе мелькнуло несколько теней, и тут же оттуда посыпался разрушительный огненный дождь. Неистовый пламенный ураган поглощал в себя всех, кто не успел отскочить в безопасную зону. В воздух поднялась стена, созданная жёлтыми языками пламени и черным дымом. Никому не удалось выжить.

Земля пылала, и движения в том месте не было. Теперь все зависело от нас.

— Пошли! — скомандовал я и бросился к воротам.

На пути ко мне присоединились остатки группы, и мы вместе вбежали на охваченную огнем землю. Небольшая часть пути была затянута густым дымом, я то и дело спотыкался о лежавшие под ногами не видимые из-за задымления тела. А вот и одна распахнутая створка ворот. За ними уже не так чадило, и я смог на секунду осмотреться.

Я остановился прямо напротив колонны разбитой бронетехники, оставленной ещё после штурма ЧАЭС. Справа, буквально рукой подать, возвышался саркофаг четвертого энергоблока. Никогда не думал, что окажусь так близко к станции. И ведь ничего такого здесь не было: ни клондайка артефактов, ни Хозяев Зоны — только куча «монолитовцев» и выжженная серая земля. Как и внутри, под саркофагом, наверняка нет пресловутого Исполнителя Желаний. Хотя что-то же сектанты охраняют таким скопом, быть может, и не все сталкерские легенды выдумка. Тем не менее, я стоял там, возле ЧАЭС — в месте, к которому мало кто пробирается и почти никто не возвращается. Столь долгий путь привел меня именно в сердце Зоны, и я не знал, радоваться этому или проклинать тот день, когда я решился стать на эту дорогу. Именно тот день в подлеске, близ центрального комплекса Агропрома, где я держал на мушке хилого одноногого парня, который вскоре посредством одного артефакта втянул меня в поиски своего крылатого друга. Какое совпадение: тот артефакт оказался мне нужным, и я легко согласился, хотя мог пристрелить Иккинга на месте. Судьба? Мне было предписано судьбой летать на драконах и созерцать угрюмые серые контуры саркофага, попутно подыхая от облучения и неизвестной болезни? Сомневаюсь…

Я засмотрелся на легендарную ЧАЭС, даже не заметив приблизившихся товарищей.

— Крыс, что дальше? — спросил Химик.

— А, да… — я достал рацию. — Иккинг, спускайся!

Вскоре вся группа собралась. Военные потихоньку начали появляться из-за ворот. На них было страшно смотреть: все в грязи, обмотанные бинтами, контуженные, лица были залиты кровью — они уже слабо походили на тот слаженный взвод, с которым мы входили на территорию станции. Много они уже не навоюют.

«Монолит» на время утихомирился. Может, зализывал раны, возможно, занимал удобные позиции, чтобы перещелкать нас за несколько секунд. В любом случае, у обеих сторон сейчас выдалась короткая передышка.

Пользуясь моментом затишья, я собрал группу возле себя.

— Иккинг, — начал я, — вот и настал тот момент, когда у тебя есть вполне реальная возможность вернуться домой. Смотри сам, если из ваших еще кто-то в Зоне остался — скорее всего, назад они уже не вернутся. У вас один шанс на миллион. Все твои с тобой?

Иккинг окинул взглядом свой небольшой отряд и утвердительно кивнул.

— Драконы… Их здесь ещё много осталось… — сказал он.

— Не так уж и много. Половина уже мертва. Не обессудь, а гоняться по всей Зоне ещё и за драконами мне не с руки, понимаешь?

— Да…

— Все готовы?

— Готовы… — ответил за всех Иккинг.

— Выше нос! Не на каторгу, небось, идёшь… Химик, пора!

Сталкер с готовностью протянул мне пробойник.

— Мы же с вами пойти не сможем. Для нас главное — знать, как будет работать, по сути, межвременной портал, заодно, может, и узнаем причины появления пробоя. Возможно, даже сумеем залатать дыру, чтобы всякий экзотические существа не шлялись. Сначала драконы, а потом что? Орки?.. — объяснял Химик. — Снизу мы вас будем прикрывать, сколько сможем, а потом уйдем. Может, ещё и свидимся, сталкер…

Я принял прибор в руки и осторожно установил артефакт в пазы, зафиксировал и протянул Иккингу.

— Особо не подставляйся — пробойник у тебя. Подлетишь к трубе и активируешь, когда будешь готов.

— А как же…

— Я пойду пешком, отвлеку на себя гавриков на крышах. Рыбьеног, ты с Иккингом — будешь его глазами, пока он над прибором колдовать примется. Ну все, на взлёт!

Драконы удалились в небо, оставив меня наедине со сталкерами.

— Ну что, мужики, — поговорил я, — я так понял, здесь наши пути расходятся. Что ж, все равно спасибо вам за помощь. Без вас даже не знаю, где бы я этот пробойник искал…

— Да такой мог бы тебе хоть Доктор подкинуть! — хмыкнул Химик. — Тут в другом дело, пузырь, который мы только что открыли, не похож ни на один из изведанных нами или даже Картографом. Да, в некоторых время отличалось от нашего, где-то даже третья мировая прошла, и люди чуть ли не в дикарей, живущих на деревьях, превратились. Но тут мы имеем дело не просто с временным порталом, а с целым тоннелем в другой мир! Так что можно смело сказать, что этот поход был взаимовыгодным: у вас своя заинтересованность, у нас — своя. А вот как мы изучать феномен этот будем — это уже не твоя головная боль, тебе нужно доставить пришлых домой.

— Мне вот одно интересно, — начал я. — Они утверждают, что разговаривают на собственном языке, только вот этого я ни разу не слышал, даже когда они между собой болтали. Иккинг говорит — выучил. Что-то я сомневаюсь…

— И какой же у них язык, норвежский? Ну конечно, и ты поверил! Может, он тебя запутать хотел. Иккинг и другие — такой же самый народ, что и мы, просто проживающий при других обстоятельствах. Я давно заметил во всех «пузырях» интересную закономерность. В обоих мирах они появляются на одной и той же точке. То есть, если здесь у нас Чернобыль, то тебя перекинет на тот же Чернобыль, только в их мире и там, на его месте, может быть все что угодно: тот же остров, или жерло вулкана, или обрыв скалы. Этим и опасны телепорты — не знаешь, куда тебя выкинет на этот раз.

— Так у нас с ними времена разные, откуда они…

— Я тебя умоляю! Что такое время? Единица измерения, которую создали мы для своего удобства. У нас оно работает так, как мы привыкли видеть, но это не значит, что в другом мире оно должно подчиняться известным нам законам.

— Да, Химик, от твоих миров уже голова кругом идёт. Умеешь ты заговаривать…

— Всем наземным группам, — вдруг зашипела рация, прервав мои размышления. — В вашу сторону двигаются большие силы противника!

— Все, Крыс, тебе пора, здесь ожидается знатная схватка! — предупредил Химик.

— Как знаете, ребята, осторожнее там…

— Ты сам осторожнее будь, мы-то за себя постоим, а вот ты в самое пекло лезешь.

Я кивнул в ответ, дал знак своим на взлет, а сам направился к основанию саркофага. Оттуда, вверх к самой крыше, поднималась лестница. Ну, понеслась, главное, чтобы костюм выдержал стоявший там фон.

Снизу уже доносились беспорядочные выстрелы, разорвалась граната. Я уповал на то, что наши бравые вояки смогут задержать сектантов на некоторое время. Наверное, они даже не подозревали, какую услугу мне оказывают. А стоит ли вообще этот чертов остров всех тех жизней, что за него положили? Сколько людей погибло? Уже и не сосчитать…

Конструкция под ногами жалобно скрипела, грозя обвалиться; в некоторых местах ступени вообще отсутствовали — приходилось перепрыгивать. Защелкали по металлу пули, заставив невольно пригнуться. Заметили-таки, суки глазастые. Ну конечно, человеческую фигуру на фоне грубых серых стен сложно не заметить. Я дал длинную очередь вслепую и зашагал быстрее.

Перестрелка разгоралась уже на верхних ярусах саркофага. Сектанты заняли позиции и там пытались срезать драконов. Скорее всего, про мое скорое появление они уже были в курсе. Нужно было действовать чуточку осторожнее.

Я спрыгнул с лестницы на выступ и потрусил вдоль него.

Внезапно словно из-под самого саркофага, начал доноситься гул. Поверхность под ногами ощутимо завибрировала, создавая ощущение того, что сейчас крыша раздвинется, и в небо улетит какая-нибудь межконтинентальная ракета.

То, что дрожала не сама станция, а земля, я понял уже чуть позже, когда голова отозвалась резкой болью. Небо вокруг станции начало светлеть. Сверкнула молния, ударив куда-то в крышу саркофага.

— Выброс, товарищ командир! — оповестил голос из рации. — Твою мать, показатели с ума посходили! Земля, рассредоточиться по укрытиям! Сокол-3, валим нахер!

— Отставить, Сокол, на вас эвакуация наземных сил!

— Вас понял, снижаюсь!

Вот теперь время работало против меня. Хорошо, если оставалось хотя бы десять минут.

Несмотря на приближающийся выброс, «монолитовцы» только больше оживились внизу: по теплотрассе в мою сторону двинулся как минимум целый взвод фанатиков. По лестнице за мной поднимался ещё кто-то. Недолго думая, я швырнул вниз гранату и отскочил назад, а затем рванул к трубе по краю крыши, где меня уже ждали сектанты. Похоже, что по мою душу явился штурмовой отряд — все были облачены в экзоскелеты и вооружены короткоствольными автоматами калибра 9×39. Увидев меня, они сразу же открыли огонь, заставив вжаться в пол.

Иккинг тут же подхватил момент и атаковал занятых мною фанатиков. Крыша содрогнулась от взрыва, обстрел на мгновение прекратился. Я тут же прижал пулемёт к плечу и выловил среди белого дыма силуэт сектанта с «Грозой». Длинная очередь опрокинула беднягу на землю, тот больше не поднимался. Я поздно заметил второго, уже ставшего наизготовку. Глухо затрещал его автомат, две пули легли перед моим лицом, а третья угодила в цель. Я взревел от обжигающей боли, пронзившей левое плечо, однако нашел в себе силы всадить остаток боезапаса в продолжающего стрелять врага. Этот был последним.

Одной рукой я поменял магазины и двинул в направлении полосатой трубы — символу Чернобыля.

— Иккинг, включай хренов пробойник, живо! — прошипел я в рацию.

Чёрный силуэт дракона взмыл вверх и завис в предположительно нужном месте. Момент, и над верхушкой трубы образовался прозрачный шар правильной формы. На секунду замешкавшись, всадник махнул рукой в его направлении. Драконы близнецов и Астрид влетели туда и буквально исчезли. «Надеюсь, телепорт ведёт всё-таки на их остров, — пронеслась в голове вереница мыслей. — Интересно, от кого Химик узнал, что именно „Черный Ангел“ способен перебросить в нужное место? Кто мог, кроме самих всадников, знать про существование этого „Олуха“? Наверное, я ещё много чего не знаю ни про эту компанию, ни про самих сталкеров, которые к нам присоединились — и тоже при весьма странных обстоятельствах…»

Вопреки моим ожиданиям, Иккинг полетел прочь от телепорта, спикировав на крышу прямо передо мной.

— Залезай скорее! — крикнул он.

Я криво усмехнулся наивности этого парня, хотя через защитный шлем этого не было видно.

— Братан, ты сейчас зря теряешь время… Сам же видишь, втроём мы никуда не улетим, дракон — это тебе не грузовой самолёт. Так что кого-то придется оставить… — я скривился от нового приступа боли и зажал плечо. — Забирай своих — это главное. Уверен, я вам там к черту не нужен…

— Я обещал…

— Я знаю, что ты обещал! Считай, что своё обещание ты выполнил… — я стащил с плеча свой Калашников и достал два магазина. — На всякий случай… — Иккинг неуверенно принял автомат, все ещё ожидающе уставившись на меня. — Скоро выброс, лети быстрее!

— Нет, лететь я никуда не буду. Я сказал, что заберу — значит, заберу… — он запнулся, услышав щелчок затвора. Дуло пулемёта смотрело прямо на него. Беззубик предупреждающе зарычал.

— Если останешься здесь — в любом случае подохнешь, неважно как. Это могу сделать либо я, либо твой дракон, выстрелив первым, и тогда это сделает Выброс или сектанты. Выбирай. Все рано или поздно проходят через это. Всегда чем-то жертвуют, дабы достичь своего. Если ты хочешь довести дело до конца, ты не должен жалеть о том, что можешь потерять, ведь это и есть плата за выбор — взнос для достижения цели.

Иккинг еле заметно грустно кивнул, успокаивающе погладил свою рептилию по голове и без лишних слов взмыл в воздух.

Я опустил оружие, пытаясь совладать с дрожавшей рукой. Я бы в любом случае не выстрелил, уж очень долго я возился с этим сукиным сыном и его зверушкой, чтобы так просто расстрелять как собак, однако должный эффект произвел.

Иккинг был уже почти возле спасительного телепорта, когда землю особенно тряхнуло, и очередная молния угодила в верхушку трубы прямо перед носом у дракона. Естественно, ящер резко затормозил, причем так, что второй пассажир выпал из седла. Иккинг сразу же подхватил орущего товарища. Одной рукой управляя драконом, он подобрался к шару и выбросил Рыбьенога в центр телепорта. Смелый поступок. Спустя полминуты, усевшись поудобнее, Иккинг сам нырнул в телепорт.

Послышался хлопок, будто наступили на пачку из-под сока, только раза в три громче, шар полыхнул ярким светом, а дальше я уже не наблюдал за действом. Нужно было самому ноги уносить.

* * *

Плечо неприятно саднило и кровоточило, левая рука онемела, в глазах темнело. Вскоре накатила тошнота, лоб покрылся холодной испариной, так и хотелось ее стряхнуть, хотелось снять и выкинуть мешающий сделать нормальный вдох шлем. Я сбегал вниз по лестнице, перепрыгивая ступени, падая, поднимаясь и снова бросаясь в бег. Тучи уже налились багряным цветом, полил совершенно непонятно откуда взявшийся дождь, который медленно переходил в ливень. Дозиметр сильно ругался на лужи, оставленные непогодой. Кажись, радиоактивные осадки пошли. Как вовремя!

Я бежал к единственному спасению — вращающему лопастями вертолету, пока ещё не взлетевшему. Пускай эти вояки хоть в тюрьму садят, это вопрос вполне решаем, главное, избавиться от всех болячек, полученных в Зоне. Хотелось просто зажить нормальной жизнью, доконала меня эта Зона. «Если сумею поладить с вояками, месяц пить буду, не меньше, пока не забуду все это. Главное — только добежать…»

В очередной раз упав, я пересчитал рёбрами все оставшиеся ступени и приземлился прямо на изуродованное взрывом тело «монолитовца».

— Скорее, Крысобой, к вертолету! — прозвучало в рации.

Куда уж скорее… Миновав разложенное фанатиками кострище, скорее напоминающее алтарь для жертвоприношений из-за торчавших на пиках гнилых человеческих голов, я побежал прямиком к вертолету, с удивлением отмечая для себя, что вместо людей в привычной камуфляжной форме там стояли трое в черном одеянии — костюмах подобных моему, только со специальными кевларовыми пластинами. В сталкерской братии такое чудо инженерной мысли прозвали «СЕВА». Вот только совсем я был не рад видеть этих ребят: у всех на груди были нарисованы красные линии, а на рукавах… нашивки группировки «Долг».

Я запоздало среагировал, неуклюже подняв оружие. «Долговец» управился быстрее. Его обвешанный модулями «Вал» уже смотрел мне в пузо. Прозвучал короткий хлопок. На этот раз новый приступ боли выбил из меня все силы, и я, выронив пулемёт, безвольной куклой повалился на землю, зажимая «целой» рукой простреленный бок.

— Допрыгался, заяц! — довольно произнес очень знакомый голос. Три фигуры в «долговских» комбезах склонились надо мной. — Думал, такой умный и сможешь провести вокруг пальца меня и весь «Долг»? Да, Крысобой? — собеседник снял шлем, и на меня с ненавистью уставились глаза генерала Воронина.

В поле зрения появился майор Кунченко. Словно не замечая меня, он осмотрел место побоища, где на пару с сектантами лежали останки его взвода. Все были мертвы, кроме него, да и не видно было, чтобы он был сильно расстроен. Обменявшись кивками с Ворониным, он поковылял в сторону вертолета.

— Не ожидал, так? Надеялся, что боевой офицер, командир, вот так вот просто возьмёт и бросит все, чтобы тебе помочь? Головой нужно думать хоть немного, сталкер. И твоя попытка воспользоваться нашим кланом тоже провалилась. Как здоровье, а? Приболел малость? Я сразу заподозрил подставу, поэтому выдал тебе хреновый костюм с повреждённым фильтром в противогазе, а ты даже не заметил. Честно сказать, не думал, что ты поведешься, поэтому дал ещё приказ — после завершения задания пристрелить тебя. Но нет, ты сам себя погубил: мало того, что подхватил боевой вирус, так ещё и дозу получил. Очень кстати подвернулась та лаборатория… Зато ты раскрыл нам множество тайн касательно дела про драконов. Указав нам, как правильно попасть на их остров, ты даже не понимаешь, какую услугу ты оказал. Быть может, уничтожив один созданный ею мирок, мы нарушим связь с остальными, и тогда Зона, собственно, сама перестанет существовать. Есть такая версия, что Зона питается от мощных энергетических полей, создаваемых именно этими «большими» пузырями. Если отключить один главный аккумулятор — нарушится питание у всей системы.

— Ну уничтожишь ты тот мир… — прохрипел я через силу. — Нарушится не питание, а баланс в Зоне, и станет только хуже, вплоть до того, что ты, конь педальный, подаришь ей ещё пол-Киева! А пока ты сидишь здесь и полной грудью вдыхаешь радиоактивную пыль… собирается выброс… и все твои планы по уничтожению Зоны уничтожит она… вместе с тобой.

На слова ушли все силы, я начал чувствовать, как потихоньку теряю сознание.

— От выброса я могу ещё десять раз уйти, а вот ты — сомневаюсь… — Воронин нацепил шлем обратно. — Что же мы с тобой будем делать?

— Да пристрелить его к чертовой матери за нашего командира… — отозвался другой в таком же костюме с «Винторезом» в руках. Похоже, из группы Клинча.

— Не-ет, мы его оставим здесь медленно подыхать, под выбросом… — предложил третий. — Жаль, не успею глянуть, как он быстро бегает с простреленным брюхом.

— Ну что, Крыс, — все так же спокойно говорил генерал. — Я согласен со вторым вариантом. Как вы, сталкеры, говорите, «Зона все видит» — считай, это ее наказание за тот низкий поступок с Клинчем. А теперь прощай, мне пора.

Три фигуры потрусили в сторону вертолета и исчезли в десантном отделении. Машина, чаще завертев лопастями, оторвалась от земли и направилась на юг.

* * *

Теперь я остался один посреди сраной станции, истекая кровью, а через считанные секунды должен был грянуть выброс.

«Нет, так подыхать не хочется! Посмотреть на выброс под открытым небом — предложение, конечно, заманчивое, но я, пожалуй, откажусь…» — пронеслась в голове мысль.

Вялым движением руки я выудил из нагрудного кармана аптечку, достал стимулятор и вколол прямо в рану. Сердце забилось чаще, появились силы — вроде как внутренние ресурсы, но на самом деле подействовал адреналин. Даже левая рука заработала. Я наскоро перебинтовал ранения и, схватив за рукоятку пулемет, поковылял в единственное более-менее подходящее укрытие — дверной проем, ведущий внутрь какого-то бетонного здания без окон.

Сразу за дверным проёмом начиналась лестница и уходила вниз. Похоже, у меня появился шанс переждать выброс, а что дальше? Не знаю, что и думать… Судя по нарастающему гулу снаружи, путь назад мне был закрыт.

Вскоре я пожалел, что взял с собой пулемёт. Действие стимулятора закончилось, снова вернулась слабость и боль, а оружие налилось неподъёмной тяжестью. М249 лязгнул об пол — я решил ограничиться одним лишь «Глоком». Через несколько ступенек вслед за пулеметом полетел рюкзак, лишние магазины, затем разгрузка.

Сил уходило все больше, и вскоре сделать хотя бы один шаг для меня казалось титанической работой.

Я не заметил, куда зашел. Во мрак. Фонарик предательски мерцал, освещая лишь голые стены прямого коридора и подвешенные к потолку кабели. Даже через сто метров, и через двести, и дальше ситуация не изменялась — коридор все так же уходил прямо. Я потерял счёт шагов, да и зачем уже это было нужно? Я оглянулся. Сзади та же картина. Даже звуки бушующей снаружи стихии стихли.

Я опустил голову, закрыл глаза и, опёршись здоровой рукой об стену, побрел дальше. Не знаю сколько я так шел, быть может, уснул на ходу, однако вскоре из прострации меня вывел голос.

— Что, Крыс, нашел себе приключений на жопу? А ведь могли как раньше, промышлять на Свалке, и ничего бы этого не было!

Передо мной, откинув голову на стену, сидел Демон.

— Нет, этого не может быть, ты мертв… Это невозможно… — бормотал я и поспешил отдалиться.

— Иди-иди… До первой аномалии! — крикнул он мне вслед.

Через несколько десятков шагов я наткнулся на стоявшего посреди коридора Чабая.

— А артефакт-то хороший был, жаль, не сплавил… — улыбнулся он как-то странно, неестественно скривив рот.

Я прошел дальше.

— Ты пацанчика спас, а себя загубил! — сказал уже Глеб. — Не иди дальше, Крыс, там опасно!

Проигнорировав предостережение Вертухаева, несмотря на то, что в прошлый раз он спас мне жизнь, я продолжил идти. Голосов стало больше, и я уже не мог определить, кто их издавал. Казалось, сама стена со мной разговаривает.

— Найди мне эту тварь живой или мертвой.!

— По крыльям бей суку!

— Я потерял здесь друга… ищу его… Проводник мёртв…

— Это и есть твой друг?!

— Обещай, что не тронешь Беззубика, иначе мне придется тебя убить!

— Самое время от тебя избавиться!

— Да заткнитесь вы все!!! — рявкнул я и пустил очередь в пустоту. Голоса разом стихли. Я без сил свалился на пол и, кажется, заснул.

В забытье находился недолго, по моим ощущениям. Очнулся в небольшой комнате, заставленной какими-то пультами управления и измерительными приборами. От бешеного треска дозиметра и ощущения холода все тело дрожало. Ранения сильно пекли, повязка давно пропиталась кровью.

Я попытался встать, ноги еле держали тело, и я чуть не полетел обратно. Придерживаясь стены, я поплел к дверному проёму. Дозиметр зашкалил, противный непрерывный треск неприятно рубил по ушам. «Теперь точно детей не будет… — я неожиданно для себя даже пытался шутить в мыслях. — Да что это за место, чёрт возьми?!»

За проёмом оказался небольшой коридор, заставленный разными ящиками. Он уходил в обе стороны, в обоих случаях заканчиваясь поворотом в левую от меня сторону. Выбирай любой.

За поворотом оказалось ещё одно длинное помещение. Свет фонаря выхватил из тьмы побитые ржавчиной трубы со свисающими клочками «Ржавых Волос», покрытые мутировавшей плесенью стены и пол, заваленный старыми противогазами.

Я пошел дальше. Пекли уже не только простреленные места, а и все тело. Я осмотрел руки и ужаснулся. Костюм на мне буквально плавился, открытые участки тела покрылись кровоточащими язвами. Да неужели это со мной происходит?! Почему именно сейчас?!

Плюнув на все, я продолжил движение. Все равно мне уже конец, так хоть узнаю, что это за место. Глядишь, и выясню что-то новое. Вот так вот и сдохнет сталкер Крысобой где-то в клоаке Зоны с двинутой крышей, и ни одна падла доброго слова не скажет, да куда там, никто даже знать не будет, где он сгинул, что прошёл и что видел. А ведь прав был фантом Демона, пораскинь я хоть чуточку мозгами, и сейчас бы вместе с живыми товарищами промышлял на окраинах Зоны. Ну увидел я Центр, и что с этого? Нет здесь ничего, смерть одна! Кто бредил Исполнителями Желаний и полями артефактов?! Кто?! Пусть зайдёт сюда, подышит две минуты! За все это время я рисковал жизнью, даже не задумываясь о последствиях, но почему-то именно сейчас хотелось жить, бросить Зону и сталкерство навсегда. Дураку было понятно, что этого уже не будет…

Вскоре мое тело стало смахивать на трупы тех бродячих зомби, что живут на стройках и в подвалах. От защитного комбинезона осталось лишь прилипшее к коже оранжевое тряпьё. На голову падали куски расплавленного защитного стекла. В глазах начало мутнеть.

Я с трудом прочитал надпись на облупившейся белой табличке возле очередного дверного проема в стене, закрытого тонким деревянным листом. «Реакторная. Посторонним вход воспрещён!»

— Ну и кто мне здесь что запрещать будет? — хотел проговорить я, однако получилось неразборчивое мычание.

Вынести преграду получилось только с разбегу, после чего я кубарем покатился вниз. Организм не выдержал и отозвался кровавой рвотой.

Помещение оказалось довольно просторным, с высоким потолком, на полу лежали груды обломков, кирпичи и какой-то металлолом. Прямо над моей головой в опасном положении зависла исполинская конструкция, окружённая свинцовыми трубами — стержни… Выходит, эта хрень — реактор. Я уже догадывался, где нахожусь — прямо, мать его, в саркофаге!

На верхний ярус вела лестница и как раз оттуда лился яркий свет — единственное, что я мог различить, кроме смутных очертаний окружающих предметов. И я пошёл на свет. С трудом взбирался на лестницу, оставляя на железных прутьях куски резиновых перчаток вперемешку с кожей; шел, цеплялся за торчащие обломки; падал, снова вставал и шел. Свет становился ярче и исходил из тупика прямо передо мной. Когда не было уже сил идти, я полз, кривясь от боли и глотая собственную кровь с радиоактивной пылью. Схватился руками за человеческий череп, отбросил в сторону и пополз дальше.

Наконец смог разглядеть источник света — здоровый, невероятно красивый кристалл правильных форм. Он выглядел почти так же, как его описывали, нет — даже красивее! Неужели это и есть легендарный Исполнитель Желаний, и я добрался до него? Восторг полностью захлестнул меня, заставив забыть даже об изуродованном радиацией теле. Но что может желать человек, который уже полутруп? Бессмертия? Я сразу откинул эту мысль, помня опыт Рэда Шухова и Юрия Семецкого. Может, он мне и подарит бессмертие, только я буду вечно страдать от лучевой болезни. Нет, лучше уж смерть… Быть может, если я пожелаю помочь другим людям, никаких подвохов не будет? Нужно хотя бы попробовать…

— Дай шанс выбраться из Зоны всем трём всадникам! — напряг я все голосовые связки. Получилось хоть и хрипло, зато разборчиво. — Они попали сюда не по своей воле. Отпусти их!

Больше у меня не было сил ни на что, хотелось закрыть глаза и уснуть. Даже холод, сковавший мое тело, не был тому помехой. Свет в глазах начал меркнуть, наступила неожиданная лёгкость. Исчезла вся боль, уступив место сладкому забытью…