Ничего личного. Это просто работа (гет)

Величественный белый аэробус международных авиалиний гостеприимно распахнул свои двери, готовясь принять первых пассажиров. На борту царила обычная предполетная суета: загружали багаж, раскладывали по специальным ящикам еду и напитки, разносили по салону журналы и пледы. Чуть сдвинув закрывающую проход занавеску, я окинул взглядом пока ещё пустые кресла. Пара стюардов уже спешила навстречу тем, кто скоро займёт их на долгие шесть часов полёта. Поправил галстук и шагнул в проход, растягивая губы в приветливой улыбке. Что ж, пора приниматься за свои обязанности.

Это был мой первый и, надеюсь, последний рейс в качестве стюарда компании «Авиа Трейд», занимающейся перелётами на большие расстояния. Локи и компания решили, что это будет не только идеальным прикрытием для моей переброски к некой временной базе, но и дополнительная подстраховка. Потому что на этом же рейсе «духи» будут перевозить Люси.

С того дня, как она переступила порог квартиры Стеф, прошло четыре месяца. Сто двадцать долгих, однообразных дней, наполненных набившими оскомину спорами, лишающими сна мыслями и ожиданием — таким же тягучим и липким, как мёд, ненавистный с детства. Порой мне начинало казаться, что время как неотъемлемая часть человеческого существования вообще исчезло из моей жизни, превратившейся в бесконечный «день сурка». Словно герой одноимённого фильма, я снова и снова проживал один и тот же день, закрывая вечером глаза с робкой надеждой, что назавтра всё будет по-другому. Тщетно. Те же действия, те же слова, те же мысли. Но, в отличие от своего собрата по несчастью, в конце концов, осознавшего свои ошибки и прервавшего бесконечное дежавю, я подобного сделать не мог. Потому что сейчас от меня почти ничего не зависело.

Тогда, стоя в прозекторской и стирая с лица кровь, я ещё не знал, насколько бесполезными и жалкими окажутся мои попытки показать стервозной судьбе всем известную комбинацию из пальцев. Она в очередной раз переиграла меня, выбрав для этого самый болезненный способ.

— Скажи ему, — сипло выдохнул Локи.

— Люси беременна, срок около семи недель, -— холодно сказала Водолей и, видимо, не удержавшись, усмехнулась: — Поздравляю, папочка.

— Не понял, — нахмурился я.

— Что ж тут непонятного? — ядовито протянул Локи. — Ещё скажи, что не знаешь, откуда дети берутся.

Я не ответил, упрямо игнорируя и его реплики, и смотрящих на меня в упор Водолея и Скорпиона. Подошёл к металлической раковине в углу и стал неторопливо смывать кровь, анализируя полученную информацию. После возвращения Люси домой мы следили за ней практически постоянно, да и таскающиеся за ней след в след охранники не дали бы ей ни малейшего шанса остаться с кем-то наедине. Учитывая, что до той злополучной ночи девушка была девственницей, кандидатов в предполагаемые отцы не так уж и много. Вернее, он всего один — Нацу Драгнил, прошу любить и жаловать.

Закрыв воду, я обернулся к «духам»:

— Насколько я понял, Люси решила не делать аборт.

— Она почему-то очень хочет сохранить этого ребёнка, — кивнула Водолей, подтверждая мои слова.

— Надеюсь, это никак не отразится на вашем решении помочь ей.

— Нет, конечно, — включился в разговор Скорпион, — но это затрудняет инсценировку её «смерти».

— Почему? Как я понял, её отец не знает о беременности, а вы сможете подделать любые документы, в том числе и результаты генетической экспертизы. Всё, что вам нужно — тело и немного крови.

— В ней-то всё и дело. Сегодняшняя кровь Люси не подойдет, потому что в ней очень высокий уровень ХГЧ — особого гормона беременности, — пояснил патологоанатом. — В принципе, он есть даже у мужчин, но не в таких больших количествах.

— Предлагаю не пороть горячку, а спокойно всё обдумать. Время у нас ещё есть. Так что… — закончить я не успел. В кармане халата Скорпиона коротко тренькнул телефон. Мужчина посмотрел сообщение и хмыкнул:

— Боюсь, обдумывать что-либо вам придется в другом месте — у меня скоро будет посетитель.

— Жду тебя в машине, — бросил мне Локи и, не прощаясь с остальными, ушёл.

— Водолей, — окликнул я собравшуюся уходить синеволосую женщину-врача. — Мы можем поговорить? Наедине.

Она мгновение подумала, потом кивнула, призывая следовать за собой. Мы вышли в ту же дверь, что и Локи, но пошли в другую сторону. Через пару метров, толкнув одну из дверей, Водолей вошла в небольшую комнатушку, заставленную непонятной аппаратурой, и кивнула мне:

— Слушаю тебя.

Я глубоко вздохнул. К сожалению, начать разговор иногда гораздо

труднее, чем кажется.

— Как она?

— Если с медицинской точки зрения, беременность развивается нормально.

— Тогда почему её привезли в больницу?

— Успокойся, помощь врача ей не нужна, — чуть улыбнулась Водолей. — Просто окружающие, как и сама Люси, не знали, что она беременна. У неё начался токсикоз — обычное явление для первого триместра: головокружение, усталость, озноб. Сейчас ей необходимо побольше отдыхать, хорошо питаться, по возможности гулять. И никаких стрессов. Думаю, за всем этим Дева проследит. Что же касается её душевного состояния… Люси сильная девочка. Думаю, она справится.

Оперевшись спиной на дверь и старательно разглядывая стоящий передо мной непонятный агрегат, я всё же задал мучивший меня вопрос:

— Как Люси восприняла известие о своей беременности?

— Знаешь, — задумчиво протянула моя собеседница, — у меня создалось впечатление, что это её даже обрадовало. Не важно, что там произошло между вами, но этот ребёнок очень значим для неё. Может быть, из-за того, кто его отец, а, может, это просто сработал материнский инстинкт. Ещё есть вопросы? Прости, но меня ждёт работа.

Я качнул головой и отошёл в сторону, пропуская Водолея. Уже в дверях она обернулась и, достав что-то из кармана, протянула мне:

— Чуть не забыла.

— Что это? — я с недоумением разглядывал непонятные чёрно-белые разводы на маленькой, размером с ладонь фотографии.

— Первый снимок вашего ребёнка. Вот, смотри, — женщина указала на точку в середине фото. — Можно сказать, это его настоящий размер, — и вышла, оставив меня наедине с документальным доказательством моего отцовства. Чуть помедлив, я убрал снимок во внутренний карман пиджака. Потом. Рассуждения, угрызения совести, воспоминания — всё будет потом.

Локи терпеливо ждал меня в машине. Необычайно серьёзный, собранный, сейчас он как никогда напоминал грозного начальника, вызвавшего на ковёр нерадивого подчинённого. Его хмурый вид и неодобрительное молчание неприятно давило на психику, но я не собирался оправдываться. Видимо, поняв это, Локи по привычке взъерошил волосы, сразу потеряв свой начальственный образ, и, не глядя на меня, спросил:

— Что ты теперь будешь делать?

— Не знаю, — я тоже отвёл взгляд. Солар был не тем человеком, с которым мне захотелось бы пооткровенничать. Тем более, что сказанное ему было наполовину правдой.

— По крайней мере, честно, — усмехнулся он. — В одном ты прав — время у нас ещё есть, хотя его не так много, как хотелось бы. Поэтому обдумывать надо всё более тщательно и спокойно. Ладно, выметайся, — Локи тряхнул головой и, встретившись со мной глазами, довольно осклабился: — Стеф уже всё знает.

Я раздражённо захлопнул дверцу и пошёл к своей машине. Понятно, что скрыть такую информацию от сестры было нельзя, но сейчас я был не готов к объяснению с разгневанной мисс Вирго.

Как и следовало ожидать, моя тонкая душевная организация мало заботила Стеф, потому что, стоило мне сесть в машину, мой телефон стал буквально разрываться от её звонков. Я старательно делал вид, что не слышу их, но, как ни прискорбно, моему терпению всё же пришёл конец. Припарковавшись, чтобы не разговаривать на ходу, я ответил на очередной звонок.

— Не смей меня игнорировать, — зашипела Стеф. Как она умудряется одним своим голосом заставлять меня чувствовать себя пятилетним пацаном, пытающимся объяснить разгневанной родительнице, почему была разбита её любимая ваза? — Может, объяснишься?

— Стеф, тебе не кажется, что это моё личное дело? — холодно сказал я.

— Оно уже не только твоё. С тех пор, как ты переспал с ней. Думаешь, получил удовольствие и можешь быть свободен? Решил продолжить семейную традицию?

Это был удар ниже пояса. Я закрыл глаза и сжал зубы, чтобы не дать вырваться на волю словам, которые могут нанести непоправимый вред и сломать всё то хорошее, что было между нами. Кажется, сестра поняла, что сказала лишнего, потому что тоже молчала, толи испугавшись моей возможной реакции на свои слова, толи из-за чувства вины за нанесённую рану.

— Нацу… — тихо, почти шёпотом произнесла, наконец, Стеф. — Прости…

— Всё нормально, — чужим, деревянным голосом ответил я. — Давай закончим это разговор.

— Угу, — всхлипнула она и отключилась.

Я бросил телефон на соседнее кресло и поехал домой. На душе было тоскливо и мерзко. Чувствовал себя последней сволочью: из-за Люси, потому что теперь её жизнь почти полностью зависела от комочка клеток, растущего с каждым днем; из-за Стеф, которой сейчас было больно и стыдно; из-за ребёнка, чьи родители, возможно, никогда не смогут дать ему полноценную семью.

Квартира встретила меня какой-то странной тишиной, обречённой и осуждающей одновременно. Почему-то мне показалось кощунством нарушить её, поэтому я осторожно присел на диван и достал из кармана снимок УЗИ. Чёрная клякса в середине глянцевого квадрата. Трудно было поверить, что через полгода эта точка превратится в человека. И всё же… Я провёл по снимку пальцем, едва касаясь его поверхности. Да, Локи услышал от меня лишь половину правды. Я знал, что буду делать. Главный вопрос был в другом — как? Я мог предложить пару-тройку вариантов, однако окончательное решение принимать нам всё равно придётся вместе с Люси. Но прежде надо сделать так, чтобы они оба — и мать, и ребёнок — были в безопасности.

Именно этим вопросом я и озадачил свои мозги в ближайшие несколько дней. После многочасового сидения в сети и подробных консультаций «звёздных» врачей мы смогли выработать план инсценировки смерти нашей главной героини. То, что нам мешало, неожиданно стало играть в нашу пользу. Потому что могло объяснить и побег девушки из больницы, и её смерть. Легенда вышла на удивление простая и логичная, прямо вытекающая из того, что уже произошло раньше. Мы обыграли тот факт, что Джудо не поверил в достоверность истории с похищением Люси. Сцена на подземной стоянке их дома могла подтолкнуть Хартфилия к мысли, что между мной и его дочерью были некие отношения, которые в результате привели к определённому результату. Узнав о своей беременности, девушка просто испугалась гнева отца и сбежала. Дальше — криминальный аборт, приведший к трагическому финалу.

Каким образом «духи» провернули всю операцию, мне было не известно, да и, если честно, не особо интересно, потому что моё участие в ней не требовалось. Главного они добились — Люсьена Хартфилия была официально признана умершей, а её останки после кремации (которую неожиданно предложил сам Хартфилий) были захоронены на городском кладбище рядом с могилой матери за три недели до совершеннолетия девушки. Теперь программа защиты свидетелей вступала в завершающую фазу.

К сожалению, всё складывалось не так радужно, как хотелось организаторам, потому что на их многострадальные головы не так давно свалился ещё один, весьма упрямый объект. Мы почти два месяца выносили друг другу мозг, пытаясь доказать каждый свою правоту. В конце концов, Локи устало махнул на меня рукой и согласился всё сделать по-моему. Ещё месяц ушёл на подготовку всего необходимого, и теперь я в качестве стюарда спешил на помощь заполняющим аэробус пассажирам.

— Молодой человек, вы мне не поможете?

Я обернулся. В проходе стояла невысокая темноволосая девушка с короткой стрижкой, держа в руках небольшой кожаный саквояж.

— Здесь слишком высоко, я не могу дотянуться, — она показала на полки для ручной клади.

— Конечно, мэм, — кивнул я, подходя к ней. Закрыв ящик для багажа на специальную задвижку, повернулся к юной леди, беззастенчиво разглядывающей меня синими глазами. — Что-то ещё?

— Я немного боюсь летать, — сказала она, беря меня за руку. — Может, побудете немного рядом со мной во время полёта?

Я с трудом подавил вздох. Нецы в своем репертуаре: она никогда не бывает серьёзной, даже на задании отпуская свои двусмысленные шуточки. Как только Локи терпит это до сих пор? Высвободив руку, настойчиво подтолкнул девушку к креслу:

— Думаю, вам лучше занять своё место. Приятного полёта.

Нецы закусила губу, пытаясь сдержать улыбку, и послушно опустилась в кресло. Подняла на меня глаза, но, взглянув мне за спину, вдруг стала серьёзной и неторопливо поправила волосы. Условный знак. Я оглянулся. По салону в сопровождении стюардессы шла молодая женщина в брючном костюме. Легкая серая ткань мягко облегала фигуру, скорее подчёркивая, чем скрывая уже довольно большой живот. Как же давно я её не видел… Другого цвета глаза, другая причёска, одежда, даже манера держаться. Но это всё равно была она. Люси Хартфилия. Мать моего будущего ребёнка. Мой «день сурка».

Рядом раздалось еле слышное покашливание. Я с трудом отвернулся и поймал укоризненный взгляд Нецы. Знаю, знаю, мы должны соблюдать осторожность, поэтому никакого излишнего внимания, по возможности избегать контактов и разговоров, но это так… сложно. Впрочем, кое-что я всё же могу сделать.

До взлёта оставалось почти десять минут. Я направился в переднюю часть салона, предупреждая пассажиров о необходимости пристегнуть ремни. Пройдя весь ряд, прихватил плед и двинул в обратную сторону. Телец, увидев условный знак, сказал Люси несколько слов и отошёл от своего места. Ещё пара шагов — и она оказалась рядом, на расстоянии вытянутой руки. Сердце, как и время, замерло, сознавая важность момента.

— Простите, мэм, мне показалось, вы замёрзли.

Пристальный взгляд синих глаз, лёгкая улыбка, до боли знакомый голос.

— Спасибо.

Я чуть наклонился вперёд и негромко, так, чтобы слышала только она, сказал то единственное, что пришло в голову:

— Ничего личного, принцесса. Это просто работа.

Она резко отвернулась, но я успел заметить, как странно заблестели её глаза и слегка покраснели щёки. Интересно, чего ей хотелось в это момент больше: броситься мне на шею или собственноручно придушить? Думаю, через шесть часов я точно буду знать ответ на этот вопрос.