Замерзшее сердце  (гет)

Люциус оценивающе смотрел на Гермиону. Приходилось признавать, что девушку хоть и нельзя было назвать классической красавицей, но было в ней что-то … притягивающее взгляд. Легкий загар подчеркивал правильные черты лица. Большие карие глаза, затуманенные сейчас заклятием, ярко выделялись на побледневшем лице. Каштановые волосы, собранные в какой-то дурацкий пучок на затылке, но слишком короткие для этого, непокорными прядями выбивались со всех сторон, пышной шапкой обрамляя лицо.

Люциус никогда не признал бы этого вслух, но он и сам бы не отказался от пары ночей в объятиях этой красотки. Но иметь от неё детей или внуков? Упаси Мерлин. В мире предостаточно красивых и, главное, чистокровных колдуний, которые с удовольствием сделают его дедом.

Девчонка определенно лишилась своей магии потому, что Люциус с легкостью проник в её мысли, не встретив никакого сопротивления. Вчерашний побег сына совершенно не удивил Малфоя, Драко с детства не умел бороться с трудностями, предпочитая перекладывать это на других.

Еще в «мыслях» Грейнджер Люциус «прочел» любовь к его сыну. Это немного удивило его. Что эта маггла нашла в его безвольном сыне, чтобы полюбить? Нет, Люциус по-своему любил Драко, но гордиться им не мог. Нечем было гордиться! Даже деньги заработанные сыном в маггловском мире не радовали. Один раз, поддавшись на уговоры супруги, Люциус пошел в маггловский кинотеатр на одну из картин сына. Это было два часа ужаса и позора! Его сын, чистокровный волшебник в Мерлин-знает-каком-поколении, развлекал публику, якобы побеждая зло. Зло?!! Странные представления у магглов о зле. Кучку хамов, которую все почему-то бояться, расшвыривает его бледный, хилый сынок, время от времени помогая себе какой-то черной штукой, это, кажется, называется пистолетом, но в основном без него, дерясь руками и ногами, и иногда крутясь подобно юле. Люциус искренне не понимал, что мешает другим героям самим воспользоваться пистолетом, вместо того, чтобы кричать и звать на помощь Драко. Но самым худшим в фильме оказалось не это, а эротические сцены с участием его сына. Люциус не узнавал его в этих сценах: откуда эти блестевшие, словно смазанные маслом, мускулы? А кубики на животе, которыми его сын поигрывал, пристально глядя на свою партнершу?..

Люциус уже собирался увести Нарциссу прочь, как вдруг откуда-то сзади раздался мужской стон. Обернувшись, он встретился с затуманенным желанием взглядом. Ни мало не стесняясь, какой-то подросток, похоже, удовлетворял сам себя под стоны экранной партнерши Драко. Это стало последней каплей в чаше терпения, Люциус буквально силой вытащил Нарциссу из зала и запретил ей рассказывать о дальнейших успехах сына. И особенно о его славе среди магглов. Теперь он знал — какова она эта маггловская слава!..

Когда после разрыва с Панси Драко перестал сниматься и переехал жить в Лондон, Люциус только порадовался и решил, что даст сыну немного времени прийти в себя, а потом постепенно начнет привлекать в семейные дела. И чтобы больше никакого кино! А тут такой пердимонокль!!! Волдеморт бы побрал его сыночка! Зачем ему понадобилось связываться именно с магглой? Кинули бы нужный слух и чистокровные невесты сами посыпались к ногам, осталось бы только выбрать. И теперь, именно ему Люциусу приходится со всем этим разбираться. И благодарности вряд ли от кого дождешься…

Размышляя каким путем доставить Гермиону в нужную больницу, Люциус упустил из виду вход и невольно вздрогнул, увидев перед собой экономку сына.

— Мистер Малфой! — удивилась миссис Смит. — Что вы здесь делаете?

— Вы забыли кто я? — недобро прищурился тот. — Или теперь, чтобы посетить дом сына, я должен спрашивать разрешения у прислуги?

Миссис Смит, смущенно опустив глаза, тут же торопливо извинилась, продолжая бросать любопытные взгляды на стоявшую онемевшей статуей Гермиону. И тут же поинтересовалась, не может она чем-нибудь быть им полезна.

— Вызовите маггловское такси. Мисс Грейнджер плохо и необходимо срочно доставить её в больницу, — отрывисто обронил Люциус.

Миссис Смит тут же бросилась к Гермионе и только сейчас поняла, что та заколдована:

— Но… но что?..

Холодный взгляд Люциуса заставил миссис Смит замолчать и попытаться достать свою волшебную палочку, но она опоздала и замерла обездвиженная заклинанием Малфоя.

Вновь направив палочку на Гермиону, Люциус приказал ей спуститься в гостиную, там камин был присоединен к волшебной сети. Еще когда дом только строился, Панси лично об этом побеспокоилась, заботясь об их будущем.

Конечно, беременным дамам не рекомендовалось пользоваться каминами, но в этом случае это не имело значения и даже могло сыграть на руку Малфою.

Но камин неожиданно оказался заблокированным. Через пару минут ожидания в нем возникла Нарцисса, как всегда безупречно одетая и красивая. В отличие от миссис Смит, она мгновенно поняла ситуацию и… Люциус не успел опомниться, как его палочка отлетела куда-то в сторону.

— Не шевелись, — мягким тоном приказала Нарцисса. — Мне бы не хотелось с тобой сражаться.

— Я и не собираюсь, дорогая, — Люциус развел руки в разные стороны, показывая, что в них ничего нет.

Но Нарцисса слишком хорошо знала мужа, чтобы попасться на этот трюк:

— Осторожно вытащи и отдай мне СВОЮ палочку.

Презрительно улыбнувшись, Люциус покачал головой:

— Не делай этого, дорогая! Я забочусь о нашей семье и о твоем сыне в частности.

— Убивая его ребенка? У неё уже почти седьмой месяц. Любой аборт сейчас — это настоящее убийство.

— Это не имеет значения! — отрезал Люциус. — Этот ублюдок не должен родиться. Малфои…

— Ради Мерлина, избавь меня от малфоевских лозунгов, — брезгливо перебила его жена. — За свою жизнь я выслушала их достаточно.

— Но тем не менее, — снова начал Малфой, — ты должна мне помочь. Или хотя бы не мешай! Подумай о нашем сыне! — вкрадчиво добавил он.

— Ты не поверишь, Люциус, но именно о нем я и думаю сейчас. Мне плевать на эту девчонку, но я уверена, что Драко хочет и уже любит её ребенка. Понимаешь, любит и ждет его?!! — гневно закончила она.

— Этого маггловского ублюдка? — не поверил ей Люциус. — У него будут другие дети, которыми мы оба сможем гордиться.

— С тобой бесполезно спорить, Люциус, — тихо заметила Нарцисса. — Ты признаешь только одну точку зрения — свою. Тебе не приходило в голову, что если бы Драко не интересовал этот ребенок, он бы не поселил эту девушку здесь в своем доме? Впрочем, можешь не отвечать, я и так знаю ответ. Расколдуй её, Люциус, и уходи.

— А если я этого не сделаю, то ты осмелишься пойти против меня? — недобро прищурился тот.

— Ты и сам знаешь, — презрительно усмехнулась Нарцисса в ответ. — Вопрос только в одном — осмелишься ли ты пойти против меня и своего сына?

— Я вижу здесь только тебя, — Люциус рукой обвел гостиную.

— Твой сын в ней, — она кивнула на застывшую Гермиону. — По крайней мере, его частичка. Ребенок, которого она носит, это продолжение нашего сына, хочешь ты того или нет!

— Но ведь мы можем это исправить, — не унимался Люциус. — Нужно только…

— Нет! — твердо перебила его Нарцисса. — Я не позволю тебе убить моего внука.

— Какой, к дьяволу, внук? — не выдержал Люциус. — Это всего лишь маггловский ублюдок!!! — завопил он и добавил, обращаясь к Гермионе. — Пошла к камину! — приказал он ей, не обращая внимания на Нарциссу и надеясь, что жена не осмелиться пойти против него.

И зря, потому что в следующий момент он замер, обездвиженный её заклятием. И в эту же секунду произошло еще два события и почти одновременно…

…В голове у Гермионы было легко… и пусто. Она словно парила в воздухе, едва касаясь ногами земли. И была при этом счастлива.

Едва ли она понимала, что происходит вокруг. Первое приказание Люциуса Малфоя было выполнено легко, Гермиона, продолжая не чувствовать под собой ног, словно перелетела расстояние до гостиной по воздуху.

А потом… неожиданно она почувствовала тяжесть внизу живота, словно… ребенок медленно переворачивался в ней, настойчиво требуя к себе внимания матери. И чем больше была эта тяжесть, тем быстрее приходила в себя сама Гермиона. Легкость и пустота стремительно исчезали и в тот момент, когда она услышала резкий окрик Люциуса, Гермиона полностью пришла в себя и закричала…

…Гарри остановил автомобиль прямо перед нужным домом. Несколько минут они с Роном рассматривали величественный особняк Драко Малфоя.

Мельком подумав, что эта белобрысая сволочь и в маггловском мире смогла неплохо устроиться, Рон первым вылез из машины. Желание увидеть Гермиону за последние несколько минут превратилось почти в физическую боль. Рону казалось, что если он сейчас, сию же минуту, не увидит свою любимую Гермиону живой, то… то умрет на месте. И зря он согласился ехать с Гарри на машине, это была лишь пустая трата времени. Доводы Гарри, что аппарировать на незнакомую маггловскую улицу, по меньшей мере, неразумно, и что пара часов задержки значения уже не имеют, сейчас казались ему глупыми.

Не желая больше сдерживать себя, Рон кулаком застучал по дубовой двери. Но из дома не раздалось ни звука. Уже достав волшебную палочку, Рон наткнулся на укоризненный взгляд друга. Гарри, отрицательно покачав головой, нажал кнопку электрического звонка.

Буквально через пару секунд, словно ожидая их, дверь открыл величественный дворецкий.

Мысленно чертыхнувшись, Рон подумал, что Малфой и здесь выпендрился, ибо дворецкий, одетый в черный классический костюм, выглядел настоящим раритетом.

— Что угодно господам? — торжественно поинтересовался слуга.

— Господам угодно увидеть Гермиону Грейнджер, — ухмыльнулся Рон, скрывая охватившую его робость за нахальной усмешкой.

— Возможно, в этом доме её знают, как Гермиону Малхолланд, — добавил Гарри.

— Сейчас узнаю примет ли вас мисс Малхолланд, — подозрительно оглядев нежданных гостей, ответил дворецкий и попытался было закрыть дверь.

Но Рон, вставив ногу в проем, прошипел:

— Ну уж нет! Еще не хватало, чтобы эта крыса отправила нас восвояси, не дав увидеть Гермиону, — бросил он Гарри. — Мы сами войдем! — воинственно добавил он.

— Рон, — начал Гарри, заметив испуганный взгляд дворецкого. Тот, несомненно, принял их если не за грабителей, то за хулиганов точно. И в этот момент откуда-то из глубины дома раздался женский крик. Первым, как ни странно, среагировал именно казавшимся до сих пор апатичным Гарри, оттолкнув дворецкого, он, на ходу вытаскивая волшебную палочку, ворвался в гостиную. За ним вбежал Рон…

В гостиной находилось трое. Но Рон, с замиранием сердца, вглядывался только в Гермиону. Она сильно изменилась, повзрослела, превратившись из девушки-подростка в красивую молодую женщину. Рон пытался узнать в её лице черты той — прежней Гермионы — и не смог… Эта Гермиона была красивее прежней: глаза стали еще больше, черты лица тоньше, заманчивая линия губ четче… даже цвет глаз изменился, став ярко-карими и… холодными. Именно так… равнодушный холод… вот что чувствовал Рон, глядя на «воскресшую» Гермиону. Он вдруг ощутил себя… обманутым...

А тем временем в гостиной…

— Что здесь происходит? — глядя на застывшего Люциуса Малфоя, спрашивал Гарри.

Нарцисса Малфой и Гермиона молча смотрели на него.

В руках Малфоя не было волшебной палочки, но это ничего не значило. И Гарри еще раз потребовал пояснений.

— Здравствуйте, мистер Поттер, — холодно поздоровалась Нарцисса и взмахом волшебной палочки «оживила» мужа. — Дорогой, поздоровайся с мистером Поттером. Он как раз интересуется, что здесь происходит.

Люциус быстро сориентировался в ситуации и обаятельно улыбнулся:

— Ничего особенного. Мы просто… разговариваем, — он бросил предупреждающий взгляд на жену. Но та, не обратив на это внимания, вдруг подошла к Гермионе:

— Гермиона, вы понимаете, что вам лучше не оставаться в этом доме сейчас? Это не совсем безопасно.

— Что здесь произошло? — металлическим голосом снова осведомился Поттер. Ему уже стало надоедать, что Малфои, да и Гермиона тоже, игнорируют его вопросы. Он все-таки представитель власти, хоть и не при исполнении сейчас.

— Ничего особенного, — нервно засмеялся Люциус. — Мисс Грейнджер вдруг стало плохо, а я не зная, как вызвать маггловскую медицинскую помощь, хотел помочь ей добраться до больницы Святого Мунго через камин.

Под яростными взглядами присутствующих его смех резко оборвался.

— Вашу палочку, мистер Малфой! — потребовал Гарри.

— Вы не имеете право, — тут же прищурился тот. — Сейчас не те времена…

И осекся глядя на Рона, наставившего на него свою волшебную палочку:

— Покажи палочку, козел! — приказал Уизли. — Или я покажу тебе, какие сейчас времена!

Решив больше не испытывать судьбу, Люциус подал Гарри свою палочку.

Гермиона испытала странное ощущение, глядя, как Гарри заклинанием Приори Инкантатем проверяет какие заклинания последними использовал Люциус Малфой. Что-то было не так в этой сцене! Но Гермиона, все еще не до конца осознавшая происходящее, не понимала, что именно. Это отлично понимали только Малфои…

Поттер с удивлением понял, что палочка Малфоя «чиста». Но все равно ощущение, что его обманывают, не проходило. Чутьем мракоборца он чувствовал — что-то не так! Гарри внимательно начал оглядывать комнату, но тут уже Малфой осмелел и, вернув себе былую наглость, потребовал:

— Покиньте мой дом, мистер Поттер. И вашего дружка с собой прихватите.

— Мы ни к вам пришли, — возмутился Рон.

— А мисс Грейнджер здесь тоже не рады, — тут же скривился Малфой. — Просто мой сын слишком уж жалостливый. Приютил бездомную, а теперь не чает, как от неё избавиться, — притворно вздохнув, закончил Люциус.

Гермиона невольно вспыхнула:

— Это вам сам Драко жаловался?

— Да, когда вчера ночью домой вернулся, — многозначительно заметил Малфой.

Ответ Люциуса заставил Гермиону сникнуть. Вот, значит, куда отправился Драко вчера:

— А что же он сам?..

— Смелости не хватает, мисс Грейнджер, — усмехнулся Малфой. — Куда проще попросить меня.

— Я немедленно покину дом, — Гермиона гордо вскинула голову. — А вы… передайте Др… вашему сыну…

Люциус с такой недоброй усмешкой ждал её слов, что Гермиона вдруг опомнилась — ни к чему устраивать еще одно представление для Малфоев.

…— Ничего не передавайте. Хотя нет, передайте, что я желаю ему счастья… с той женой, которую вы для него подберете!

Малфой еле заметно склонил голову, но не удержался от финальной шпильки:

— Поверьте, мисс Грейнджер, так и будет! Я-то уж постараюсь…

* * *

— Не мелковато ли для тебя, Люциус? — усмехнулась Нарцисса, едва за гостями закрылась дверь.

— Ты о чем, дорогая? — лениво усмехнувшись, заметил муж.

— О том, что ты заставил эту девочку поверить, что это Драко тебя сюда прислал, — мягко заметила Нарцисса.

— Но ведь это почти правда, — рассмеялся Малфой.

— Почти, но не совсем… — начала было Нарцисса, но муж её насмешливо перебил:

— Дорогая, ты сегодня занудна, как никогда! Но у меня слишком хорошее настроение, чтобы на тебя сердиться, — нагнувшись, он ловко извлек из-под дивана волшебную палочку и спрятал её в карман. — Кто придумал, что у волшебника может быть только одна палочка? Всегда надо иметь вторую про запас, особенно такому «опасному типу, как я»! — ухмыльнулся он и спросил, направляясь к камину. — Ты идешь домой, дорогая?

— Позже, мне надо кое-что здесь уладить…

* * *

Как она очутилась в машине Гарри, да и всё последующую дорогу Гермиона потом помнила смутно и очнулась только, когда машина остановилась перед каким-то домом. Оказалось, что Гарри привез её в свой дом.

Едва выйдя из машины, Гермиона тут же очутилась в объятиях многочисленных Уизли. Смеясь и плача одновременно, Джинни и Молли крепко обнимали её, а за ними Гермиону затормошили и остальные. Там была даже Пенелопа Кристалл. Как она там очутилась Гермиона не знала, да ей это было и не нужно. Единственное, чего ей сейчас хотелось это остаться одной и выплакаться. Но не тут-то было…

К их приезду Джинни и Молли подготовили настоящий праздник. Стол буквально ломился от огромного количества еды. И миссис Уизли тут же принялась пичкать ею Гермиону, охая и вздыхая, что та слишком худенькая, а ведь ждет ребенка.

На какое-то мгновение Гермионе показалось, что она никуда и не уезжала, словно и не было этих шести лет отсутствия. Как же Гермионе хотелось, чтобы это было правдой!

И все снова было по-прежнему, как до войны…

Но тут её взгляд встретился с глазами Джорджа. Она даже не сразу узнала его…

Казалось, вся мировая печаль поселилась в глазах этого вроде бы еще молодого мужчины, заменив прежний задор и счастье. Да и в глазах других Гермиона увидела отсветы этой печали… И начала понимать что значит для них её возвращение!..

И она не выдержала и сбежала. Да, именно так, сославшись на усталость и беременность, Гермиона сбежала с праздника в предоставленную комнату…

* * *

Рон ждал… Ждал, когда же Гермиона заговорит с ним… Ждал, что она обнимет его…

Но та словно и не замечала его. Она позволила Гарри обнять себе, но Рону показалось, что Гермиона мысленно где-то далеко. Возможно, с Драко! При воспоминаниях об их фотографиях в газете Рона начинала душить ярость. Жаль, что Малфой-старший не дал ему повод сорвать свою злость на нем. И еще, Рон не понимал, почему Гермиона так с ним обращается! Весь обед он безуспешно пытался поймать её взгляд…

Но та словно специально избегала смотреть на него, а потом и вовсе ушла в свою комнату.

После ухода Гермионы праздник быстро сошел на нет. Ответов на вопросы, которые вертелись на языке у каждого из них, никто так и не получил. Гермиона была так отстраненна и вела себя, как чужая, что никто не решился произнести их вслух.

Перед уходом мама погладила его по голове и Рон понял, что его попытки казаться равнодушным провалились. И на самом деле все понимают, что он чувствует.

Только вернувшись домой, Рон наконец вспомнил про Асторию. И почувствовал угрызения совести — она, наверное, переживает или даже злится на него. И что ему ей теперь сказать?..

Но говорить ничего не пришлось, Астории не оказалось дома. Сначала Рон решил, что та где-то задержалась и вот-вот появится. Но внимательно осмотревшись в спальне, он обнаружил, что мелкие вещички, вроде флакончиков с духами, исчезли. А в шкафу осталась только его одежда. Астория ушла сама.

В первое мгновение Рон почувствовал облегчение, что не нужно ничего ей объяснять или оправдываться, а потом… потом на него нахлынуло огромное разочарование. Он не знал, что сказал бы Астории, если бы та оказалась сейчас дома, но то, что она просто собрала вещи и исчезла?!! Она отказалась от него, даже не выслушав, и тем более не стала бороться за их любовь. Почему? Ему и в голову не пришло, что настоящая любовь бывает и жертвенной, когда любимого человека отпускают, предоставляя право выбора…

В своих чувствах Рон запутался уже окончательно, разрываясь между долгой любовью к Гермионе и нежной привязанностью к Астории. Оставалось только надеяться, что время само все расставит по местам…

* * *

Гермиона лежала на кровати, апатично разглядывая рисунок на потолке. День уже давно начался, но вставать ей не хотелось. Как не хотелось и встречаться с Поттерами. Вчера они так и не поговорили, но Гермиона видела, как всем не терпится расспросить её… Посочувствовать… А заодно и влезть ей в душу… Гермиона вдруг почувствовала немотивированный приступ злости на Поттеров, на Уизли, да и на весь мир… Ну почему все это досталось именно ей? Она всегда была хорошей девушкой, никому не делала гадостей…

Её размышления прервал приход Джинни, которая за прошедшие годы стала настоящей красавицей. Гермиона поспешно прикрыла глаза, притворяясь спящей и надеясь, что Джинни уйдет. Но та не собралась так легко сдаваться и Гермиона почувствовала, как её ноги что-то коснулось — Джинни уселась на край кровати, явно собираясь дождаться её пробуждения — пришлось открыть глаза.

— Привет. Хорошо спала? — Джинни беззастенчиво разглядывала её.

— Привет. Сильно я изменилась? — решив не притворяться и продолжая злиться, поинтересовалась у неё Гермиона.

— Прилично. Ты стала еще красивее, но мне не нравишься, — холодно ответила Джинни.

Невольно растерявшись от такого ответа, Гермиона уставилась на подругу.

— Да, больше не нравишься, хотя в школе я считала тебя одной из самых красивых девушек. Но тогда ты была живая, а сейчас как… замороженная статуя. Холодностью так и веет. Словно перед тобой не друзья, а враги, — жестко закончила Джинни.

— Друзья… — горько повторила за ней Гермиона. — Где вы раньше были?..

— Мы где были?!! — от ярости Джинни чуть не задохнулась. — Мы… да мы только что землю не рыли, когда тебя в девяносто восьмом искали! Но с каждым прошедшим днем надежда таяла и исчезла в тот день, когда кто-то догадался обратиться в маггловскую полицию.

— Но почему вы им поверили? — Гермиона была поражена реакцией Джинни.

— Да потому что поисковые заклинания не срабатывали, совы возвращались назад с письмами, а ты так и не появилась. Да и еще, у магглов была запись из аэропорта и там было видно, что именно ты прошла регистрацию и села в тот самолет. А потом вдруг стали появляться лже-Гермионы. Первые два месяца мы мгновенно неслись к каждой из них! А их становилось все больше! Как же, такое внимание! Сам Гарри Поттер приезжает! А Гарри и Рон… Каждый визит по капли выдавливал из них жизнь, давая и почти тут же отнимая надежду! И тогда я вмешалась и попросила Кингсли, чтобы Министерство само проверяло девушек, не сообщая о них Гарри и Рону. Он охотно пошел мне навстречу, потому что уже никто, кроме Гарри и Рона, не верил, что ты жива. А потом… потом и им пришлось в это поверить! — из глаз Джинни потекли слезы, она пальцами смахивала их, но продолжала говорить, уже почти переходя на крик. — А ты? Как ты могла скрываться столько лет? Если ты не хотела нас знать, то могла хотя бы сообщить, что жива. Чего ты боялась? Что мы станем навязываться тебе?..

Джинни, скрестив руки на груди, грозно смотрела на неё, ожидая ответа.

Но у Гермионы его не было. Тогда, в девяносто восьмом, занятая предательством Рона и потерей магии, она старательно отгоняла мысли о Гарри и других. И успокаивала себя тем, что Гарри, наверно, уже привык к её смерти и не нужно тревожить его призраками из прошлого. И только сейчас, глядя на плачущую подругу, она поняла, какой эгоисткой была и какой дурой! Разве стоило предательство Рона страданий Гарри и остальных?

Гермиона тоже расплакалась, Джинни, испугавшись за ребенка, принялась её утешать. А из Гермионы полилась правда: о том, что она возвращалась и что увидела в «Норе». О письме Рона, о потери магии и обо всем остальном…

Рассказ её был путанным и сбивчивым, она перескакивала с одного на другое, но Джинни все же сумела понять, что Гермиона получила какое-то письмо о предательстве Рона.

И теперь пыталась понять, кто мог его написать и зачем!..

Уже много позже, когда Гермиона уже немного успокоилась, в спальню вошел Гарри. Джинни незаметно выскользнула из комнаты, оставив друзей наедине.

А в спальне тут же повисло неловкое молчание…

Первым его нарушил Гарри:

— В первое время после того, как ты у… исчезла, я постоянно ловил себя на мысли: «Это обязательно нужно рассказать Гермионе» и тут же спохватывался. Позже это стало случаться все реже, но все равно время от времени я продолжал ловить себя на этой мысли. И вот ты передо мной, а я не знаю с чего начать разговор.

— Почему? — прошептала Гермиона.

— Потому что не знаю, будет ли тебе это интересно, — Гарри ожидающе смотрел ей в глаза. — Моя жизнь довольно скучна.

— Бабушка моей подруги часто повторяет: «Спроси и узнаешь!» — невольно улыбнулась та. — Гарри, начни с того, что считаешь важным для себя.

— У меня недавно был день рождения, — неловко начал тот. — И мне сделали самый дорогой подарок в моей жизни.

Гермиона поощряюще улыбнулась, увидев ее искренний интерес, Гарри, приободрившись, продолжил:

— Это Джинни. У нас тоже скоро будет ребенок.

— Я рада за вас. Кого ты хочешь, Гарри?

— Мне без разницы, — улыбнулся тот. — Главное, чтобы с Джинни и с ребенком все было в порядке. Знаешь, мы уже выбрали имена, если мальчик — Джеймс, а если девочка — то Гермиона.

Гермиона взяла Гарри за руку и покачала головой:

— Лучше не надо, Гермиона — несчастливое имя. Во всяком случае, мне оно счастья не принесло…

Гарри порывисто обнял её:

— Все еще будет хорошо! Главное, что ты жива. А с остальным ты справишься, я в этом уверен.

— Мне бы твою уверенность, — в глазах Гермионы показались слезы.

— А ты возьми её, — сжав ей руку, Гарри легонько встряхнул ту. — Возьми у меня, у Джинни, Рона… Любой из нас всегда поможет тебе… Только ты больше не исчезай…

— Прости меня, Гарри, — всхлипнула Гермиона. — Прости, я была эгоисткой и думала только о себе… как я буду страдать, видя Рона и Лаванду… как мне придется обходиться без магии рядом с вами…

Гарри гладил по волосам рыдающую подругу, недоумевая про себя при чем здесь Рон с Лавандой. И только, когда Гермиона снова успокоилась, он задал ей этот вопрос.

Рассказывая о письме Рона и событиях, произошедших после, Гермиона по глазам Гарри видела, что тот просто в шоке от услышанного…

Вечером в доме появился Рон. И Гарри, и Джинни заверили её, что никакого письма Рон ей не присылал и с Лавандой не встречался ни в то время, ни позже. И теперь Гермиона попыталась вести себя с ним как раньше. Но это пока плохо получалось…

С Гарри все оказалось гораздо проще. Тот легко снова принял её в свою жизнь. Их дружба снова начала оживать, медленно конечно, но Гермиона заново начинала узнавать Гарри и Джинни. Гарри за эти годы не так уж и сильно изменился, работал мракоборцем и любил свою работу.

— Сейчас уж всё не так, как раньше. На самом деле мы занимаемся чуть ли не мелочевкой по сравнению с прошлыми годами. Но мне это нравится, Гермиона! Это означает, что все хорошо, что Темные времена ушли. И надеюсь, навсегда…

А Джинни играла в квиддич за знаменитых «Холихедских Гарпий». Гарри очень гордился успехами своей жены. Хотя ужасно переживал, как же та будет летать беременной. Джинни успокаивала его тем, что на время беременности её перевели в запасной состав и теперь вряд ли выпустят на поле. Гермиона случайно услышала, как тренер Гарпий сердилась на Джинни за то, что та на пике своей карьеры решила рожать, но ей пришлось смириться. Свою семью Джинни Поттер ставила выше квиддичной карьеры…

Наблюдая за жизнью Поттеров, Гермиона им даже немного завидовала. Они до сих пор искренне любили друг друга, во всем поддерживали и понимали.

Вот если бы Драко был хоть немного похож на ответственного Гарри!..

Но нет, этого не будет. Драко так и не появился больше. Время летело, август уже закончился, а от него не было ни слова, ни даже весточки. Иногда Гермионе ужасно хотелось поехать к нему самой, но, вспоминая слова Малфоя-старшего, она одергивала себя и запрещала даже думать о Драко.

Но это плохо получалось! Да и как о нем забудешь, если ребенок то и дело толкается, напоминая о себе, а заодно и о своем папочке!

Беременность её протекала нормально, Джинни отвела её к своему целителю и тот регулярно проверял их обеих. Срок у Джинни был на конец февраля, но Гарри уже сейчас пригласил Гермиону стать крестной их ребенка. И та с радостью согласилась. А крестным должен был стать Рон.

Рон… Отношения с ним оставались напряженными. Нет, он ни в чем её ни винил и тоже простил, как и остальные. Но ловя на себе его взгляды Гермиона ужасно смущалась, в этих взглядах была и любовь, и желание, но не они смущали её, а что-то очень похожее на злость. И однажды произошел весьма неприятный инцидент...

Это был обычный ужин. К ним присоединились еще и Невилл со своей женой Ханной Эббот, которую Гермиона помнила еще по школе, и Луна Лавгуд.

Невилл уже второй год работал в Хогвартсе преподавателем травологии, а Луна вместе с отцом путешествовала по миру, описывая потом в статьях все увиденное. Гермиона уже прочла пару её статей в «Придире». Те были весьма интересными, хотя местами и странными.

Разговаривали обо всем, что приходило в голову. Гермионе искренне радовались, но деликатно не задавали ей вопросы: почему да как. Но в конце вечера Луна мельком упомянула об аварии, в которую попал Малфой. Поскольку Гермиона понятия не имела ни о какой аварии, она лишь недоуменно улыбалась. Тему разговора тут же перевели в другое русло, но Гермиона успела заметить взгляды, которыми обменялись Поттеры и Рон…

Когда гости ушли, Гермиона немедленно приступила к расспросам:

— Что это за история с аварией?

— Э! Ничего особенного, — пробурчал Гарри.

— Гарри, я хочу знать в чем дело?

Обменявшись взглядами с Роном, Гарри начал признаваться:

— Понимаешь, мы не хотели тебя тревожить. Но Малфой… Драко попал в автокатастрофу.

— Когда? — Гермиона смертельно побледнела. — С ним все в порядке?

— Да-да, все уже в порядке, — торопливо успокоил её Гарри. — Это случилось давно, почти сразу по твоему переезду сюда, — выдавил он из себя.

— Но почему вы мне ничего не сказали? — разозлилась Гермиона.

— Чтобы ты не переживала…

— Зачем? Чтобы ты помчалась к этому ублюдку и переживала…

Почти хором ответили Гарри и Рон.

— Решать это должна была я, а не вы! — отрезала Гермиона, злясь еще сильнее. — Я имела право узнать об этом. Драко — отец моего ребенка.

Джинни подошла к ней и хотела обнять:

— Прости нас, Гермиона, но мы хотели оградить тебя. Малфой же бросил тебя…

Только после её слов Гермиона немного опомнилась:

— Ладно, но в следующий раз позвольте мне самой решать…

— Да уж! Ты уже решила… — многозначительно пробурчал Рон. Гарри одернул его, но было поздно.

— О чем ты, Рон? — прищурилась Гермиона.

Джинни и Гарри знаками пытались заставить того замолчать, но Рон был рад наконец-то высказаться:

— О твоем ребенке. У тебя не было времени сообщить друзьям о том, что ты жива, но ты нашла время забеременеть от нашего врага!

— Ах вот что не дает тебе покоя, — усмехнулась Гермиона. — Вам тоже это интересно? — уставилась она на Гарри с Джинни.

— Вовсе нет. Это твое личное дело, — твердо ответил Гарри. — И Рону это тоже не нужно знать, — закончил он, предупреждающе глядя на Рона.

Рон упрямо наклонил голову.

Оценив обстановку, Гермиона решила разъяснить ситуацию:

— Нет, я все же расскажу, чтобы больше не было непонимания. Это вышло совершенно случайно… и Драко не узнал меня. Ни тогда, ни потом, когда я жила у него. Я сказала ему правду только в последний день… А он сбежал, и вместо него появился его отец… Впрочем, что сейчас об этом. Но я не желаю Драко зла. Хорошо, что с ним уже все в порядке.

Когда Гермиона уже ушла в свою комнату, Гарри принялся помогать Джинни с посудой, и Джинни с Роном остались одни, то Рон неуверенно сказал:

— Может быть, стоило рассказать ей, что Малфой просил её прийти в больницу?

— Не говори глупостей, Рон. Малфои выгнали её на улицу, а Гермиона должна к нему в больницу идти?!! Не слишком ли много они хотят? И вообще, просто забудь об этом, Рон. И не вздумай Гарри об этом рассказать, — прошептала Джинни, чтобы муж случайно не услышал.

— Но…

— Никаких «но», Рон, — перебила его сестра. — Если ты любишь Гермиону и хочешь снова быть с ней, то должен молчать. В конце концов, мы ничего не сделали, просто промолчали. И всё! Малфой не сделает её счастливой, а вот ты, я уверена, сделаешь! — улыбнувшись ему, Джинни подхватила оставшуюся посуду и направилась на кухню.

В отличие от неё Рон не был так уж уверен в их правоте. Как и в том, что они с Гермионой будут счастливы…

Каждый день приходя сюда, он заново «открывал» для себя Гермиону. И эта новая Гермиона ему нравилась, очень сильно нравилась! Но было ли это любовью? Он постоянно сравнивал их с теми чувствами, которые он испытывал в её присутствии раньше, и сравнение было не в пользу нынешних ощущений. Нет, она веселая и добрая, «когда гормоны не играли», но не было больше ощущения счастья только от одного её присутствия рядом. Его не было… и Рон ничего не мог с этим поделать. Да еще и ребенок! Рон никак не мог забыть чей он. Нет, ребенок ни в чем не виноват, он это отлично понимал, но стоило ему представить Гермиону в объятиях Малфоя, как на него накатывала волна ярости и злости. Наверно, он все-таки любит Гермиону, иначе бы не так ревновал её к Малфою… Да и все окружающие, от Джинни до мамы, ждут, что он сделает Гермионе предложение. А Рон и сам не знал, чего же хочет!..

* * *

Двадцать пять! Гермиона зажмурила глаза, словно пытаясь привыкнуть, мысленно перекатывая эти слова на языке. Как же быстро летит время! А ведь казалось бы совсем недавно она была еще школьницей. А ведь в следующий день рождения она будет не одна, она больше никогда не будет одна. Гермиона погладила свой выпуклый живот. Скорей бы уже! Как же ей не терпится увидеть своего мальчика! Осталось-то совсем немного

Тут в дверь постучали. Гермиона поправила волосы: это, наверняка, Гарри или Джинни пришли её поздравлять. Последнюю неделю они ходили такие таинственные! Её определенно ждет какой-то, несомненно поразительный, сюрприз сегодня…

Позже…

Так и оказалось, Поттеры, да и не только они, подготовили для неё самый настоящий бал.

Огромный зал был украшен цветами, шариками и транспарантами: «С возвращением, Гермиона!» А первый поздравительный тост произнес сам министр магии. Гермиона смущенно слушала его похвалы, считая явным преувеличением, что без неё войну могли бы и не выиграть…

Немного подустав от официоза Гермиона незаметно покинула зал. Ей было необходимо немного отдохнуть в тишине. Слишком много народа! Конечно, все старались ради неё, но Гермионе все же было неловко. Уж лучше бы они отпраздновали её день рождения в семейном кругу!

Тут кто-то вошел в комнату, где они сидела. Изобразив на лице счастливую улыбку, Гермиона подняла голову, перед ней стоял Рон. По его смущенному виду, Гермиона поняла, что сейчас тот будет делать ей предложение…

Так оно и произошло, для начала Рон произнес красивую фразу о любви, детях и верности. Потом медленно перешел к сути вопроса.

Гермионе казалось, что Рон просто вызубрил свою речь, так вымученно та звучала. Вроде все правильно, но не хватало… искренности что ли.

А Рон тем временем счел необходимым рухнуть перед ней на колени, протягивая ей традиционную черную коробочку…

И в этот момент, когда Гермиона уже собралась прервать этот фарс, дверь снова отворилась. Это был Драко. Мгновенно оценив и стоявшего на коленях Уизли, и Гермиону, благосклонно слушающую того, Малфой тут же скривился в презрительной усмешке…