Dear Noah (гет)

Солёными, бездонными

По чьей-то воле… © Мария Безрукова

Ласковое солнце нежило изумрудно-зелёные волны, а я наслаждалась тишиной, и на этот раз она не казалась мне звенящей, давящей и раздражающей. Она дарила мне одно простое чувство — чувство наслаждения.

Я чувствовала себя ребёнком, трепещущим в предвкушении чего-то нового, потрясающего, пожалуй, даже подарка судьбы.

— Эй, Тед, ты в порядке? — спросила я, хотя, признаться, никогда прежде меня не волновали чужие проблемы — возможно, именно так и выражалось предвкушение перемен? Я сама не знала ответа на этот беззвучный и пугающий вопрос, но ведь этот незнакомец помог мне, а значит, я была в некотором долгу перед ним.

— Не думаю, — честно признался он и продолжил так же неотрывно смотреть вдаль.

— Почему? — я чувствовала себя беспомощной девочкой, которая лезет с глупыми расспросами, но на этот раз я действительно старалась помочь, хотя, надо признать, что получалось у меня это поистине скверно.

— Стелла здесь, — эта фраза была полна боли и неопределённости. Мне было знакомо это чувство.

— Во Франции? — уточнила я.

— Нет, прямо здесь, на лайнере «Лукреция», только она прибыла третьим классом.

— Ты видел её? Говорил с ней?

— Нет, — он отошёл дальше от борта корабля и начал блуждать по палубе, механически шагая, словно сомнамбула.

— Но ты же понимаешь, что придётся когда-нибудь обсудить всю вашу ситуацию?

— Понимаю ли я? Конечно да, но мне просто нужно было время, понимаешь? Я уже полгода не могу прийти в себя после того, как с нею расстался, точнее, после того, как она бросила меня ради бывшего мужа. Затем я купил билет и решил, что отдохнуть здесь с Барни будет наилучшим решением, я думал, что всё изменится и думал, что будучи хоть недолго в отдалении от реального мира, я наконец найду себя, пойму наконец, что я не неудачник вовсе? — это был вопрос к немой и равнодушной пустоте.

— Смотри на вещи позитивно, Тед. Ничего не бывает зря, красная ниточка судьбы никогда не оборвётся просто так.

Моя фраза вызвала у него улыбку, и я увидела очаровательную ямочку на правой щеке.

— Тед, мы знакомы всего неделю, но у меня такое ощущение, что я знаю тебя всю свою жизнь, ты заслуживаешь шанс вычеркнуть эту часть своей жизни и быть свободным ровно столько, сколько сам пожелаешь.

— Спасибо, Куинни.

Он обнял меня, и тут на главной палубе появился — не кто иной, как Барни Стинсон.

— Что я ви-и-ижу, — театрально потянул он, а затем как-то странно хихикнул — сначала я подумала, что это смущение, а затем поняла, что Барни и смущение — вещи несовместимые.

— Куинни и медвежонок Тедди в порыве страсти! — он похлопал в ладоши.

— Это просто дружеские обнимашки, — я засмущалась до такой степени, что мои щёки запылали.

— То-то его рука едва ли не лежит у тебя на…

— Заткнись, Стинсон! — хором с Тедом сказали мы.

— А у тебя что такой вид довольный? — спросил Тед.

— Я просто слишком люблю морской бриз! — отмазался он, но секунду спустя мы увидели совсем иное.

— Проходи, лапочка, я познакомлю тебя со своими новыми друзьями, я думаю, что вы с Куинни обязательно подружитесь!

— Я думаю, что не стоит, — ответил до боли знакомый голос откуда-то издалека.

— Ещё как стоит, — отозвался Барни, — я не могу не познакомить их с такой красоткой.

И тут передо мной предстала смуглая девушка в солнечных очках, её курносый нос и правильную линию губ я узнала бы отовсюду. Это была моя школьная подруга Сантана Лопез.

— Сантана? — изумилась я, невольно выронив из рук брошюру, которую я собиралась рассмотреть до разговора с Тедом.

— Нифига себе… Фабре, это точно ты?

— Именно, — я улыбнулась, а она сказала, как в школьные годы: — Дай пять.

В этот момент я подумала, что они с Барни могли бы стать идеальной парой.

— Ты как здесь? — спросила она у меня, и моя улыбка сползла с лица, как прокисшее молоко.

— Это очень долгая и грустная история, а ты как здесь оказалась?

— Музыкальная карьера не задалась, знаешь, и я тут в качестве няньки для Дэни и Лорейн.

— Что? Ты няня детей мистера Шу? Он здесь?

— А ты догадливая…

— Не понял, — вмешался Барни, — вы знакомы?

— Очень давно, — ответила я, подумав совершенно о другом.

Кто же знал, что отстранённость станет моим кредо на этом лайнере, ничто не предвещало беды столь сильной, как моя доверчивость судьбе.