За гранью (джен)

”Дайте волю — волю, волю -

И не надо счастья мне!”

Лермонтов

Он осторожно подошел к столу.

Пирожное в белой тарелочке продолжало стоять в самом центре. Круглое, покрытое сливками и украенное по краям черными колючими ежевичками.

"Зачем оно здесь?" Мозг лихорадочно работал, перебирая десятки вариантов, один другого нелепее. Смятение нарастало как волна цунами, казалось еще немного, и он в панике броситься прочь к своей кровати или к двери ведущей в крохотную уборную с душем.

Он крепко сжал кулаки. Отросшие ногти впились в ладонь. Челюсти прокусили внутренюю сторону правой щеки. Солоноватая струйка наполнила рот.

"Спокойно..."

Боль на мгновение прогнала панику и разум вновь взял ситуацию под контроль. Такой бури он не переживал очень давно...

Однако, с этим надо было разобраться. В первую очередь надо убедиться в реальности происходящего. Взяв со стола ложечку, так и не убранную невидимыми домовиками, он с опаской ткнул ее в снежный ком взбитых сливок, — ничего не произошло. Ложка направилась ко рту и шершавые губы осторожно взяли с нее несколько белых хлопьев...

Ничего.

Вроде, действительно взбитые сливки с ванильным соусом, вкус которого несколько перебивала кровь, продолжавшая идти из прокушенной щеки.

" — Так, " , сделал вывод он, " не галлюцинация ".

На второй подход он ковырнул поглубже и уже без колебаний, сразу же отправил в рот.

Ммм...

Tоже самое, но слаще и с отчетливым ягодным вкусом.

Неплохо... Терпко, но в меру.

В конце концов, судьба не так часто преподносила ему подарки в последнее время. Он расслабился, придвинул тарелку к себе и стал потихоньку доедать свой неожиданный бонус к десерту.

Cладкое, в сущности квинтессенция наших первых удовольствий. Ведь в детстве, нас так легко сделать счастливыми простой плиткой шоколада или куском маминого торта. Это превозносит наши первые радости, которые будут потом снится нам в редкие спокойные ночи серых взрослых будней; и услащаeт детские горести, ставшие невинной чепухой по сравнению с ежедневными заботами и проблемами.

Старик с удовольствием лишил пирожное его снежно-сладкой шапки и теперь аккуратно углублялся в сердцевину. Раздался шелест. Старик отдернул ложку и склонился над тарелкой. Из запеченного теста выглядывал белый уголок. Cо страхом оглядевшись по сторонам, он принялся разламывать дрожащими пальцами остатки пирожного, освобождая неведомo как попавший туда листок. Наконец в его руках оказался небольшой вчетверо сложенный квадрат белой бумаги. Причем, явно маглловского происхождения — маги использовали в основном пергамент и особую "гербовую" бумагу для совиной почты с различными оттенками цветов, обозначавших место работы, или клановую принадлежность волшебника.

Старику неожиданно вспомнилась бумага, на которой он писал письма домой со школы — нежно салатовая расцветка на которой ровными рядами ложились каллиграфически исполненные завитушки букв. Этот листочек был девственно бел. Длинные пальцы принялись с осторожностью разворачивать его, чуть липкие края затрудняли задачу — приходилось проявлять ювелирную точность, дабы не превратить послание в замасленные лохмотья. Наконец перед ним лежалa записка. Мелкие буквы выведенныe твердой рукой — мужской почерк.

"Драко Малфой! Ты был принцем. Cейчас ты подопытная крыса. Вопрос только один — не боишься стать "овощем"?

Старик дрогнул.

"Если да, то завтра, при переводе в новую палату будешь следовать следующим инструкциям..."

Он напряг все свое внимание стараясь запомнить следующий абзац. Он был ясен и четок, план побега явно разрабатывали не впопыхах, успев продумать многие важные мелочи. Его судьбой заинтересовались серьезно и явно уже давно начали вести наблюдение. Вот только кто? Оставив размышления на потом, Драко продолжил чтение.

"Запомни — если незачем жить, то вспомни о своих потерях и унижениях. Уйти неотмщенным — что может быть горше. У твоего горя и позора есть конкретные имена и адреса. Может пора навестить их?"

Кровь молотом застучала в висках. Конечно же, он здесь не просто так. Память, казалось напрочь стертая за последние годы ужасом произошедшего, начала воскресать, вместе с его лютым кошмаром...

Тяжелые створки черных дверей высотой в два человеческих роста. За ними слышен гул пламени и нечеловеческие крики. Он вновь бросает заклятия, чтобы распахнуть их. Вперемешку летят разноцветные лучи "Алохомор", "Ступефаев" и даже "Авада Кедавр" — все бесполезно. Черные двери безмолвно впитывают их, не желая сдвинуться и на дюйм. Крики сливаються в одно протяжное "Спаси, Драко, спаси, спаси!!!"...

Слышатся непрекращающиеся удары в двери с другой стороны...

Они даже не шелохнуться...

Он не выдерживает и бросив палочку, голыми руками бросается на наглухо замкнутые створки. Старается просунуть между ними пальцы и сдирает ногти в попытке раздвинуть их, дергает огромные бронзовые ручки, в отчаянии бьет кулаками...

Бесполезно... Бесполезно... Бесполезно...

Ледяной холод пронизывает его до самых глубин. Озноб мелкой дрожью трясет дряхлое тело. Старик начинает энергично встряхивать кисти рук, стремясь усилить кровообращение и вернуть им тепло.

" Вот и все... Спокойно... все уже хорошо... "

На лице его отразилось некое подобие прежней ухмылки. Оставалось дочитать последние строки и решение, которое он уже принял, вступит в силу.

"Остальное узнаешь при личной встрече. Запомни содержание и уничтожь письмо. До скорого свидания." Далее следовали через запятую три прописные заглавные буквы, видимо поставленные вместо подписи. Первая, слегка смазанная, более всего напоминала "Р". Две остальные были четкими и ясными "Г" и "П".

Гм-м...

"Р", "Г" и "П"...

Кто бы это мог быть?..

Попробовав поверхностно пройтись по фамилиям знакомых ему людей, он почти тут же бросил это. На данный момент это не было жизненно необходимым. Необходимо было сконцентрироваться на кратких инструкциях к побегу, а неизвестных доброжелателей он и сам, в случае успеха, встретит лицом к лицу. Старик принялся перечитывать послание с каждым разом чувствуя все большее возбуждение. Мысли лихорадочно разбегались, путались, натыкаясь друг на друга. Он не мог сосредоточиться, заставить голову работать и помогать ему. Он был не властен над собой, пока...

Усилием воли старик заставил себя сконцентрироваться и успокоиться, иначе можно все завалить... это стоило титанических усилий. Главное не думать и не забегать вперед. Концентрация. Уничтожить бумагу. Еще раз повторив про себя весь план, он скомкал ee. "Надо проглотить" — подумал старик, и тут в самую последнюю минуту на глаза попался еще один, последний абзац, он был весь замазан жиром от сливок и почти не выделялся. Снова расправив листок, пациент увидел:

"Р.S. С днем рождения!"

Совершенно отстранено, без каких-либо эмоций, Драко скомкал записку, засунул в рот и начал жевать. Возбуждение прошло, уступив место апатии. " Надо немного поспать" — пришла последняя мысль прежде чем мозг отключился, придя в обычное состояние бездеятельности.