Visus (джен)

Примечания:

Внимание.

Автор не является врачом и/или хирургом, у автора нет медицинского образования. Все описания проводятся на основании информации, взятой из открытых источников. Могут быть неточности и ошибки. Прошу понять, простить и не повторять дома.

«Ф.И.: Учиха Саске. Возраст: одиннадцать лет… Диагноз: врождённая двусторонняя полярная катаракта…»

Мадара быстро пробежался глазами по документу. «Дата операции: 06.06…»

Взгляд переместился на календарь, хотя Мадара смотрел на него пару минут назад. Четвёртое июня. Ни перед одной операцией Учиха не волновался так сильно. Разве что, перед своими самыми первыми. Опыт, стаж, всё выполняется уже на рефлексах, ты на подсознательном уровне понимаешь, что тебе делать, операция не самая сложная… Но это ведь Саске.

Отложив документ обратно в папку, Мадара взял телефон. Два нажатия и гудки в трубке. Тихий писк.

— Слушаю, — детский голос на другом конце провода.

— Привет, малыш. Ты там как? Всё хорошо?

— Я в порядке. Мы с Гаарой читаем книжку.

«Мы» — это читающий вслух Гаара и слушающий Саске. Но не важно.

— Хорошо. Звони, если что.

Гудок — звонок окончен. Мадара нервно прикусил губу. Такие перезвоны стали привычкой, каждый из старшей троицы звонил мальчику минимум два раза в день. Волнение, что поделать.

Открылась дверь, зашёл Обито. На чёрную макушку упал яркий закатный свет.

— Поехали домой, а? Уже всё решено, всё готово. Всё будет в порядке.

— Да, я знаю. Но я ещё не делал операций детям. Вдруг…

— Никаких вдруг, — Обито упал на стул возле Мадары, — всё будет нормально. Поехали домой, иначе ты к шестому поседеешь окончательно.

Он взял Мадару за плечо, и они вышли из кабинета.

* * *

— Боишься?

— Нет, совсем нет. Всё равно хуже уже не будет, — Саске пожимает плечами. Ему правда совсем не страшно.

— А если что-то пойдёт не так и ты ослепнешь?

— Дядя очень хороший хирург. Он профессионал. Я не сомневаюсь в его способностях, — Саске натянуто улыбнулся.

Мальчик, с которым он сидел рядом, его очень раздражал. От него неприятно пахло, его противный высокий голос резал уши. Саске был почти уверен, что внешне он выглядит также непривлекательно.

— А мне вот надо очки поменять. Свои старые я случайно сломал. Они упали, и я на них наступил. Это уже третьи очки, которые я сломал.

— Очки стоят недёшево. Твои родители тебя не ругают? — Саске приподнял брови.

— О, не. Мать говорит, что я просто неуклюжий, и не орёт на меня.

Саске скривился от того, с каким пренебрежением мальчик говорил о своей маме. Саске очень не любил таких людей.

— Тебе ведь тоже всё разрешают, верно? Раз твоя родня всем этим, — Саске понял из-за моргнувшего света, что мальчик взмахнул рукой, — заправляет. У них должны быть офигенные деньги.

— Я… не знаю. Много денег уходит на лечение. Да и с моим диагнозом сильно не развлечёшься.

Саске стало ещё неприятнее. Хотелось уйти, но он послушно сидел на стуле. Хоть сейчас и было раннее утро, и в офтальмологии почти никого не было, он мог врезаться в кого-нибудь. Послышались шаги. Эту лёгкую поступь Саске узнал сразу — старший брат.

— Идём, Саске. Нам пора.

— Пока, — из вежливости попрощался Учиха-младший и пошёл за Итачи.

— Удачи там, — мальчишка махнул рукой.

Саске шёл рядом с братом по коридору, держа его за руку.

— О чём говорили? — Итачи пытался подбодрить братишку.

— Об очках и деньгах.

— Интересный выбор темы, — старший засмеялся и открыл дверь в кабинет. — Заходи.

Саске зашёл в кабинет. Мадара поднял на племянника глаза, сконцентрировал на нём взгляд. Саске не боялся, это было видно по расслабленной позе и полуулыбке на губах. Мадара тоже улыбнулся, зная, что Саске это чувствует.

— Подготовьте его.

Через час начнётся операция.

* * *

— Делаю разрез.

Саске лежит на операционном столе. Рука двигается ровно, ни одного лишнего движения. Сбоку — ассистент с оборудованием. Где-то тихо играет музыка. Прекрасно.

— Ввожу в переднюю камеру глаза наконечник⁽¹⁾.

Движения плавные. Саске дышит спокойно — он под наркозом.

— Начинаем.

Прибор включили — пока ультразвуковые колебания дробили повреждённый хрусталик, Мадара прикрыл на секунду глаза. Операция сделана на одну треть. Осталось немного.

— Хрусталик раздроблен. Сейчас собираем хрусталиковые массы.

Тихий звук, издаваемый специальными трубками, действовал успокаивающее. В песне что-то пелось на английском.

— Устанавливаем ИОЛ⁽²⁾.

Заранее подготовленные линзы встали легко. Мадара работал, понимая, что осталось немного. Последний штрих… всё.

— Операция окончена.

Когда всё закончилось, Учиха вышел в коридор. Возле стойки регистрации Обито пытался охмурить новоприбывшего сотрудника. Девушку, кажется, звали Рин. Мадара слишком переволновался, чтобы соображать.

— О, вы закончили? Быстро вы, однако.

— Сколько шла операция?

— Тринадцать минут.

— Вполне достаточно времени. Пошли со мной.

— Да, Ваше Величество.

Коридор, дверь, кабинет, стул. Мадара сел на краешек кресла и закрыл глаза. Обито лазил по шкафам.

— Что ищешь?

— Капли. Глаза у Вас красные. Негоже так ходить высокоуважаемым лицам.

— Получишь, — Мадара улыбнулся. — Хочу выпить.

— Неа, ты на работе. Дома выпьешь, — Обито протянул ему капли.

Оставив Мадару в кабинете, Обито вышел в коридор. Спустившись на первый этаж, он заглянул в палату к Саске. Мальчик всё ещё был под наркозом и спокойно спал. Рядом с ним сидел Итачи, поглаживая руку брата. Глаза Саске были перевязаны.

— Когда он очнётся?

— Через час-полчаса, — Итачи пожал плечами. — Теперь осталась только реабилитация. И... он сможет видеть.

Итачи улыбался так счастливо. Его глаза горели. Горели... Обито подскочил.

— Ты-то чего тут сидишь? Тут же лампы светят, как ненормальные. Ну, кыш отсюда.

Итачи попытался сопротивляться, но Обито вытолкал его из кабинета.

— Ты же знаешь, тебе нельзя. Капли у тебя где?

— У Шисуи. В рюкзаке.

— Вот и иди туда. Саске проснётся — нам сообщат. Давай иди.

Итачи ушёл, недовольно ворча. Обито поджал губы и вернулся в палату.

Фотофобию у Итачи Мадара заметил сразу, как мальчишки переехали к ним. Он остро

реагировал на яркий свет, у него была сильная слёзоточивость, красные глаза и

головокружение. Итачи было пятнадцать, Саске — всего четыре. Сейчас в их доме

были специальные лампы, чтобы всем было комфортно.

Обито опустился на стул возле койки и упёрся спиной в стену. Часы на стене

мягко двигали стрелки. Ждать придётся долго.

* * *

Через три дня после операции Саске наконец-то смог помыть голову. "Если

что-то попадёт в глаза, вся операция пойдёт... вообщем, всё будет зря", -

помнил Саске слова Обито.

К запретам после операции относились высокие температуры, сильные физические

нагрузки, долгое чтение и прикосновения к глазам. Особенно прикосновения. Но

Саске даже не думал жаловаться. Он видел мир. Видел всё чётко и ясно, даже без

белых пятен. И его глаза были просто чёрными, также без мутных пятен. Первые

дни ему плакать хотелось оттого, как хорошо он видит. Тёмные очки с крупной

оправой закрывали глаза от ветра и пыли, а ежевечерние капли помогали

восстановиться после операции.

Жизнь продолжалась.

1) имеется в виду наконечник факоэмульсификатора

Вернуться к тексту

2) интраокулярные линзы

Вернуться к тексту