Гарри Поттер: Кровными узами (джен)

Месяца постепенно сменяли друг друга, по мере этого приближалась зима, а значит, и рождественские каникулы. Школьники, понявшие это, стали меньше думать об учебе, а на уроках и подавно перешёптывались о том, у кого какие планы на ближайшее будущее. Младшеклассникам, не привыкшим к полной самостоятельности, было трудно справляться со всем самим, и они уже порядком соскучились по своим семьям. Конечно, им хотелось поскорее вернуться домой. Скучали не только дети, но и их родители. Заботливые, впечатлительные мамы с папами порядком переживали за своих детей и хотели бы поскорее увидеться с ними. Сестра Гарри постоянно заваливала брата письмами, в которых просила прихватить из замка какой-нибудь подарочек. Который был бы странным, красивым и удивительным. Мальчик не знал, что ей можно было взять, кроме той бутылочки из личной коллекции Северуса Снейпа, но он не мог у него ее украсть, поэтому ему приходилось искать что-нибудь еще.

Гарри проводил много времени со своим новым другом Роном, ну и с Майей, конечно же. Спокойствие, воцарившееся в замке, действовало положительно, но он, часто гуляя по ночам в горном одиночестве, пока не мог преодолеть психологический барьер и снова начать играть на пианино.

Гарри буквально не мог провести рукой по клавишам, но понимал, что, возможно, вскоре это пройдет.

Ночной замок ему нравился. Он хорошо выучил расположение коридоров и комнат, у него была великолепная зрительная память, к тому же фонарик помогал. Но иногда и подводил. Гарри не мог в случае чего спрятаться, так как не мог выключить его — слишком боялся темноты и не мог в одиночку разгуливать по ночным коридорам без освещения.

Отношения с Гермионой Грейнджер у него тоже наладились: она оказалась не такой занудой и даже иногда могла пошутить. Но он понимал, что ближе, чем Майя Эддингтон, ему не будет никто.

С учителями тоже не было проблем, со всеми, кроме Римуса Люпина. Если Северус Снейп снисходительно относился к не очень хорошим знаниям Гарри и нечасто ругал его, то профессор ЗОТИ буквально ловил его за руку каждый раз, когда Гарри в чем-нибудь ошибался. Он придирался к любым его ошибкам и делал едкие замечания в его сторону. И все, наверное, из-за того, что просто не знал, как с ним себя вести. Римус был лучшим другом биологического отца Гарри, Джеймса, и всегда будет оставаться им. А вот сам Джеймс уже давным-давно выбросил из головы всю злость на Лили, и на своего собственного сына.

С новой женой Джеймс жил в Венеции (во всяком случае так было два года назад) и у этих двоих была, кстати говоря, своя собственная трехлетняя дочь, Изабелла, но Гарри никогда не считал ее своей сестрой! У него была Соня, а это была лишь обычная девочка, которая если имела к нему никакого отношения. Ну и что, если они связаны кровными узами и у них схожая ДНК. Семья — это те, кто рядом, кто любят и ценят тебя, а не те, у кого общие родители или папа один на двоих.

Гарри это понял, когда еще был маленьким и расспрашивал маму про своего отца.

Но сейчас Гарри не думал о своих родственниках, ни о Джеймсе, не о Петунии (старшей сестре его матери, которая ненавидела Лили так же сильно, как та ее). Нет.

Он думал о школе и о том, какие его с друзьями ждут приключения.

Пару раз Майя с Гарри проводили большое приключение. Они вдвоем проходили весь этаж и исследовали его от пола до потолка. Рон с ними не ходил, он ненавидел пауков и, похоже, не очень-то и любил отгадывать загадки и искать древние ребусы. Друзья не обижались на него.

Пару раз Гарри с подругой убегал от кошки завхоза школы, но ни разу они по-настоящему не попадались никому.

Проблемы, кстати говоря, возникали не только с профессором Люпином, но и с самим директором, Альбусом Дамблдором, чему Рон удивлялся так же искренне, как сами Гарри с Майей.

— Да что, ты ему обязан? — недоумевал Рон, расхаживая по гостиной Гриффиндора. — Ты его видишь в первый раз! Ведь да?

— Да, — отвечал Гарри, и это было чистой правдой. Он и вправду думал, что директор услышал о нем впервые только первого сентября этого самого года.

Тем временем Альбус даже не смотрел на мальчика, никогда не выбирал его помощником старосты, что было высшей похвалой, и, самое главное, не дал разрешение Оливеру Вуду на принятие Гарри в команду по квиддичу!

Вот за Рон готов был его убить. И Гарри, по правде говоря, тоже. Но Рон, обучавшийся до одиннадцати лет дома, под покровительством своей мамы, конечно, не мог знать о жестоком и коварном мире. А вот Гарри и Майя, которые учились в обычной школе с первого по пятый класс, уже привыкли, что справедливости почти что нет.

Проблема была еще в том, что Гарри был не очень-то и большим поклонником мира магии. Музыка глубоко засела ему в душу, и он не мог жить без нее.

* * *

На зимние каникулы студенты отправились двадцать третьего декабря. Разъехались все; все, за исключением пары ребят.

Гарри предложил своему другу Рону приехать в гости и отпраздновать Рождество вместе, но тот понуро сообщил, что должен быть с семьей, так как Рождество — все же семейный праздник. По его выражению лица было ясно, что он с этим не согласен и хоть раз исключение сделать, да можно, но настаивать Гарри не стал. Днем того же дня все ребята уже стояли на вокзале девять и три четверти, глазами ища в толпе своих родителей и других родственников, хотя некоторым детям искать даже не пришлось. Соня, лишь издали завидев своего брата, бросилась ему на шею, а затем обняла и Майю, которую воспринимала как старшую сестру. За эти годы она очень привязалась к ней. Джинни Уизли тоже обнимала своего старшего брата, друга Гарри, но, заметив, что Поттер скользнул по ней взглядом и слегка улыбнулся, покраснела и, смутившись, отошла от Рональда, пробормотав Гарри что-то вроде «привет».

— Ты ей нравишься, — сказала Соня, испытующе посмотрев на брата, но тот лишь фыркнул, не оценив шутку. Хотя, возможно, это была не шутка.

Лили с Майклом радостно обняли сына и Майю, познакомились с Роном и его семьей. Даже записали их номера телефонов. Признаться, письма отправлять друг другу не очень-то и удобно. Ведь летят они с совами гораздо медленнее, чем звонит телефон.

Уже сидя в машине между Соней и Майей (которую его семья должна была закинуть к ней домой), Гарри вспомнил о том, что прихватил из Хогвартса сувенирчик, и радостно вручил его сестрёнке. Предварительно взяв с нее обещание открыть потом.

До дома, с остановкой, они ехали целый час, за который Гарри успел рассказать о школе, об учениках и учителях и о тайнах, конечно же. А было их там немало. Родители радовались, что Гарри там понравилось, а сестра завидовала, что было не удивительно.

Но сейчас было Рождество, и мальчик радовался тому, что теперь не нужно делать никаких уроков и можно просто отдохнуть и встретиться с бабушкой, дедушкой и тетей Кирой.

— Мы дома, — крикнула Соня непонятно кому, первая выпрыгнув из машины прямо в белый сугроб, и тут же завалилась в него «ангелочком».

На ней не было шапки и шарфа. Шарф был у нее в руках, но девочка, похоже, не обращала на холод внимания.

— Шапку надень! Сейчас же! — крикнул Майкл через стекло машины, недовольно глядя на дочь.

— Гарри без шапки и без куртки считай, а я чем хуже? — тут же громко заспорила девочка, откинув назад длинную прядь рыжих волос.

Они были не такими огненными, как у Лили, скорее напоминали апельсины, на которые падают яркие солнечные лучи. Да, пряди Сони отливали едва заметным золотом. Девочка была бесспорно красивая, но в ней не было холодной утонченности, что делало ее более живой.

— Надень, тебе говорят! — Гарри выпрыгнул из машины следом за сестренкой, в знак солидарности застегнув куртку, но шапку так и не надев.

Девочка покачала головой и, немного подумав, решила убежать. Гарри тут же попытался догнать мелкую, но та ловко увернулась и побежала подальше от него. По дороге она порой тормозила и, даже не скатывая куски снега в комочки, кидала их в Гарри. Тот не оставался у нее в долгу. Снег покрывал землю вперемешку со льдом, поэтому дети скорее падали и скользили, чем бежали, и постоянно падали в снег, так что очень скоро стало бесполезно отряхиваться. Они просто играли играли в догонялки и радостно смеялись.

Лили и Майкл проводили детей взглядом (ребята скрылись за домом), и покачав головой, направились в дом.

Кто сказал, что одиннадцать лет — это уже не детство?

* * *

Учебный год пролетел незаметно. Казалось, он только начался, но нет, уже подходит к концу. Скоро студентам предстояло сдавать итоговые экзамены, доделывать свои годовые проекты и закрывать плохие оценки. Рон с Майей впервые за весь год по-настоящему начали готовиться к урокам, даже делали все домашние задания, но вот Гарри это вскоре наскучило.

Ему никогда было не интересно заучивать учебники наизусть и сидеть за книгами, переписывая отрывки из них в тетрадь. И так же не интересно было просто махать палочкой, когда он уже в одиннадцать лет был способен на большее. Он никогда не выпендривался, но прекрасно понимал, что родился с магическим талантом, который изначально был сильнее, чем у других.

Гарри мог поднять в воздух листья, заставить снежинки парить одним лишь легким движением руки без помощи волшебной палочки, она попросту была ему не нужна. Но он, по наставлению родителей, скрывал этот дар ото всех, кроме Майи Эддингтон. Гарри было совершенно не интересно, как правильно разрезать палочкой воздух, это было скучно. Невыносимо скучно. И заучивать это все он не хотел.

Нет, к экзаменам он, конечно, выучил пару-тройку заклинаний из разряда «самые нужные». На большее он тратить время не очень-то и хотел. Зато историей магии занялся по-серьезному. Вместе с Майей он нещадно тратил по полночи на вызубривание дат и событий из учебника, которые могли ему пригодиться потом. Домашние и классные задания, казалось, никогда не кончатся, и Гарри, как и всем другим студентам, ужасно хотел спать по утрам, а еще гулять. Не просто смотреть в окно из башни.

Проблем с учебой не возникало только у Гермионы Грейнджер. Девочка, умная и начитанная, могла не тратить много времени на выучивание всего, так как знала это еще с первого сентября. Солнечными днями, когда другие сидели в замке за тетрадями, Гарри вместе с ней бродил по улице, разглядывая замок со стороны. Они гуляли вдоль озера, наматывания вокруг него круги.

Гарри и Гермиона стали даже очень неплохими друзьями, как думал мальчик. Что думала Грейнджер, он не знал.

Частенько они вдвоем обсуждали книги и делились друг с другом разными интересными историями.

— В одной из библиотечных книг, — как-то раз сказала Гермиона, — я вычитала, что раньше школа “Хогвартс” держалась на детях из ближайших приютов. У многих малышей не было на то время родни, поэтому учеников было довольно много. Тем более вопросов от родителей не будет…

— Да, это очень удобно, — согласился Гарри, а девочка продолжила:

— Детей в этой школе обучали колдовству. Никто за малышами не следил, тем более что раньше там был город. Дети частенько бегали туда, а ведь некоторые даже магами-то не были… Например, брат одной девчонки был принят просто за компанию с ней, хорошо, что сейчас такого нет, да? Дети шли по пути, который сами себе прокладывали. Становились темными магами, поднимали целые восстания! Ну, или же шли по светлой дороге, но это редко.

— Да, — кивнул Гарри ей. — Мама говорила мне, что одна из таких учениц, Джун Дэвис, была не сиротой, но тоже училась в этой школе. Она осталась без родителей через два года после начала магического обучения, ее отчима отправили в тюрьму, а маму убили. И все дело в темном прошлом.

— Но почему? — Гермиона нахмурилась. — Ты знаешь про их прошлое, да?

— Мать Джун была обычной волшебницей, не хуже тебя, а отец девочки, муж матери, был с вампирской кровью. И хоть вампиров официально нет, они на самом деле существуют. Это потомки древних магов, что были бессмертными. Такие браки были запрещены, поэтому никто ни устраивал свадьбы. А тут родился ребенок! За такое многих убивали. А их детей отправляли в приюты. То же самое произошло и с младшими братом и сестрой Джун.

— И что же дальше? — с любопытством поинтересовалась девочка. Такие истории ее завораживали.

— Ну-у, — мальчик помялся, а затем сказал: — Джун сбежала из этой школы, гневно проклиная факультет Слизерин, потом вызволила младших из приюта, незаконно, конечно же, а потом вместе с ними уплыла к своей неофициальной крестной на другой континент. Джун была великолепной волшебницей, настоящей ведьмой! Она мастерки колдовала, даже без волшебной палочки.

— И что с ней стало, а?

— Ничего особенного. Она стала популярным композитором, играла на пианино. Вышла замуж удачно, у нее сын родился. И еще у нее дочка.

— Правда? — удивилась Грэйнджер. — Значит, все так хорошо?

— Угу. Вот только сын у нее с мужем родной. А дочку они удочерили. Она была ребенком темных волшебников, но они ее вырастили, как свою.

Прозвенел звонок, и ученики поспешили в замок на следующий урок.

К концу мая все экзамены были уже сданы. Гарри получил хорошие отметки по астрономии, травологии и защите от темных искусств. И, к его удивлению, по зельям у него было превосходно. Остальные оценки по предметам тоже были приемлемыми. Что было даже очень хорошо.

Гаррина семья планировала на это лето поехать в Грецию, на море. Родители Гермионы отправлялись с ней во Францию, а Рон с Майей не знали где будут.

Школьные дни подходили к концу. А впереди было светлое и счастливое лето, ну, а перед этим выпускной...