Механизм должен работать (джен)

Жители Анк-Морпорка всегда были весьма деятельны. В этом крылась причина как процветания города, так и всех его проблем. Люди любили поговорить, порождая тысячи невероятных слухов, а потом они действовали, на эти слухи опираясь. Именно так здесь совершалась большая часть удивительных научных прорывов или экономических достижений. Люди верили тому, что говорили, и как-то совершенно забывали, что существуют границы возможного. Разумеется, у всего этого была и темная сторона. И именно она проявилась на рассвете двенадцатого грюня.

Слух о том, что вампир убил еще одну девушку, упал в людской котел, как уголь в сухую траву. Слух ветвился и изменялся. Кто-то сказал, что девушек было две. Кто-то добавил, что давно не видел свою соседку. Кто-то, почитав советы, написанные в газете, разом скупил весь чеснок в ближайшей лавке, породив панику среди тех, кому чеснока не досталось. В каком-то из храмов жрец произнес уж очень пламенную проповедь. Что же в действительности стало первой искрой?

Возможно, это был вампир, возмущенный тем, что хозяйка комнаты указала ему на дверь, отказавшись вернуть уже уплаченные деньги.

Или это была бабуля Правдошлепс, не расслышавшая, о чем ее спрашивают, и невпопад ответившая «давно пора» на вопрос одного из членов антивампирского общества о необходимости создания особых «надзорных бригад».

А может, это был малыш Фью, с испугу перепутавший тень за окном с человеческой фигурой, и звонким криком известивший об этом весь дом.

Так или иначе, ровно в девять пятнадцать утра неизвестный бросил бутыль с горящим фитилем в окно здания, где собиралась Лига Воздержания, и город сошел с ума.

* * *

Безумие. Это было настоящие безумие. Брите довелось лишь читать о старых Убервальдских восстаниях крестьян, но реальность оказалась намного ужаснее.

Они вместе с Браном и Фридой собрались в штаб-квартире Лиги еще с ночи. Написание Манифеста шло своим чередом. Бран предложил несколько спорных пунктов, которые необходимо было вынести на обсуждение всей Лиги, но в целом работа продвигалась. По сути, черновой вариант был уже готов. Конечно, его нужно было еще утвердить, а затем пустить в печать и расклеить по городу, но начало было положено. Брита не собиралась сидеть сложа руки, когда весь мир ополчился против вампиров. Если бы она только знала…

Сперва они услышали шум за окнами, но не придали ему значения. Шум становился все громче и настойчивей. Тогда Бран выглянул в окно и произнес:

— Там люди, очень много людей. И они выглядят очень сердитыми.

Потом раздался крик, и Бран отпрянул от окна — его заметили.

Фрида хотела было выйти к людям, чтобы вразумить и успокоить их, но влетевшая сквозь стекло бутылка с чем-то горящим подсказала, что люди не расположены в разговорам. Бутыль разбилась об пол, и большое огненное пятно растеклось по полу, портьеры занялись сразу же.

— Нам нужно бежать!

Это был крик испуганного Зверя, того Зверя, что живет в каждом ступившем на путь ночи. Он бессильно рычал на полыхающий огонь, и в голове Бриты билась только одна мысль — «Прочь! Надо убираться прочь!»

Огонь не делает различий. Он с одинаковой жестокостью расправляется со всеми: людьми, оборотнями, вампирами. Он просто обращает в пепел все, чего касается.

Они бросились к двери. Брита едва не сорвала ее с петель, спеша выбраться наружу. Жалобно треснул бесполезный засов, но этот слабый треск был ничем по сравнению с ревом беснующегося позади пламени. Они выскочили на улицу…

Их ждали. Выкуривали из норы, как лисиц. Люди, вооруженные арбалетами, баграми, самодельными копьями. Арбалетная стрела ударила Бриту в грудь с такой силой, что ей едва удалось устоять на ногах. Кто-то подцепил багром шею Брана и опрокинул его на землю, люди сомкнулись над ним, как падальщики.

«Нет! Как они смеют! — гнев Зверя застил глаза, — Уничтожу!»

Брита вырвала из груди стрелу и бросилась прямо в людское скопление. Она отшвырнула от себя одного, второго, не заботясь о том, сколько силы применяет. Толпа испуганно отпрянула. Брита подскочила к Брану и вздернула его на ноги.

«Убью…»

Брита что есть силы сжала кулаки. Нет, так было нельзя. Нужно было убегать. Убегать. Они не должны были…

Люди быстро справились с первым испугом. Где-то на границе зрения мелькнуло несколько факелов.

— Бежим! — сквозь зубы выдохнула Брита.

Они могли бы улететь, но яркий солнечный свет сводил на нет все их умения. Все, что оставалось сейчас — бежать по земле, как люди. Бежать и надеяться оторваться от разъяренной толпы.

Брита не помнила, когда от них отстала Фрида.

Их гнали почти весь район. Когда одни люди отставали, кто-то новый присоединялся к погоне. Брите уже мерещились факелы в каждом открытом окне. Наконец, им удалось оторваться.

Брита едва не волоком втащила за собой Брана и закрыла за ними тяжелые двойные двери.

— Где мы?

Судя по запахам и звукам, неподалеку располагалось несколько птичников, но именно это здание пустовало.

— Орнитологическая или где-то неподалеку, — Брита пригладила волосы и принялась за осмотр помещения.

Здание напоминало сарай или склад, здесь и вправду хранилось несколько десятков старых ящиков, но по большей части оно пустовало. Потолка не было, только грубо оструганные балки, да кое-как застеленная крыша. В паре мест через нее пробивался солнечный свет.

— Мы можем выбраться наверх и уйти по крышам. Бран?

Бран ее не слышал. Он стоял на коленях, приникнув к щелям дощатого пола. Боги, он что, принюхивался?

— Ты слышишь? — тихо произнес Бран.

Его голос дрожал от возбуждения. Плохо дело. Брану очень нелегко давалось воздержание. По правде говоря, он до сих пор топтался на одной из нижних ступеней «особой программы» Лиги, а пережитый стресс легко мог заставить сорваться и более стойкого вампира.

— Бран, нам нужно…

И тут она услышала этот звук. Звук сладкий и манящий, так звучит плач заблудившегося ягненка для оголодавшей стаи волков. Где-то бессильно плакал ребенок. «Я совсем один, — говорил этот плач, — и я абсолютно беспомощен».

Брита схватила висящий на шее мешочек с кофейными зернами и сделала несколько глубоких вдохов. Нет-нет-нет, нужно собраться. Нельзя было терять контроль.

— Он здесь. Здесь, я чую его!

Бран принялся раскидывать стоящие на полу ящики, под ними оказался виден краешек люка, наверняка ведущего в подвал, где…

«Нет!»

Брита подошла к Брану и заставила его посмотреть на себя.

— Нужно уходить. Ты слышишь? — она отвесила ему несколько сильных хлестких пощечин, способных сломать обычному человеку челюсть. — Понимаешь меня?

— Д-да, — взгляд Брана стал осмысленней. — Надо уходить.

И в этот момент импровизированный таран из старой телеги, груженной бочками, пробил двери сарая.

* * *

Ваймс отер копоть с лица тыльной стороной ладони.

Им удалось. Кажется, удалось не допустить слияния нескольких локальных стычек в одно большое пылающее безумие. Да, юный Кирпич слегка перестарался при задержании подстрекателей на Пятипутье, двоим из них теперь потребуется костоправ, но сейчас, когда часть людей переключилась на тушение пожаров, обстановка стала чуть менее напряженной. Горожане таскали грязь из обмелевшего Анка и воду из ближайших колодцев в надежде, что огонь не перекинется и на их дом. Пожары не были редкостью в Анк-Морпорке, несколько раз он и вовсе сгорал почти дотла, но раньше огонь удавалось остановить, перекрыв речные ворота и выпустив реку на улицы города. Сейчас этот фокус провернуть бы не удалось, жара сыграла со старым Анком злую шутку. В этот раз он едва бы смог подняться до уровня своего прошлого русла, не говоря уже о том, чтобы что-то затопить. Хорошо еще, что погода выдалась безветренной. Иначе пожары бы уже слились в один кромешный огненный ад. Посмотреть бы в глаза тому умнику, который первым решил, что выкурить вампиров — это хорошая идея…

Сейчас поводов для беспокойства оставалось пять: на Обезьяньей улице и на Забойной площади в Тенях, на улице Мелких Богов, в Сестричках Долли и на площади перед дворцом патриция. Ко дворцу Ваймс отправил Моркоу. Он не знал никого другого, кто бы лучше мог справиться с управлением людским настроением. А сам выслушивал доклады носящегося над городом на вороне Свирса.

— На Короткой люди пытаются перевернуть карету с Убервальдскими гербами! Ребята с улицы Мелких Богов не справляются!

Ваймс выругался. Нужно было перебросить нескольких стражников к месту событий, прежде чем перевернутая карета обернется чем-то посерьезней. Ваймс не знал, сколько вампиров уже обратили в прах, но он точно знал, что в пожарах погибло не меньше четырех человек, и еще один — когда его товарищи не рассчитали замах дубиной. И это не считая раненых и покалеченных. Вампиров можно было поднять, побрызгав кровью на прах, увы, люди устроены иначе. Нужно было уберечь горожан от самих себя. Раньше кто-то считал, что стражников стало слишком много? Ха, прямо сейчас Ваймс бы не отказался еще от пары десятков ребят.

— Кирпич, Салли и вы двое — со мной! Шелли, остаешься за главную!

— Есть, сэр!

Они побежали. Кирпич бежал впереди, постукивая костяшками пальцев о мостовую, следом за ним младшие констебли Бор и Камнебур, Ваймс замыкал процессию. Еще с перекрестия улицы Героев они услышали крик. Это был крик, полный боли. Что бы там не происходило, оно уже началось.

Услышав этот крик, все стражники, не сговариваясь, еще ускорили бег, короткие гномьи ноги младшего констебля Камнебура замелькали с невиданной скоростью, а Кирпич перешел в особый «троллий галоп», отталкиваясь от земли руками.

Это оказалась карета фон Диклиха, будь он неладен! Почему он не отсиделся в своем дорогом шикарном доме? Зачем его понесло куда-то именно сейчас? Ваймс подозревал, что знает ответы на вопросы, но от этого было не легче.

Он едва не споткнулся о ползущую мимо руку.

«Редж».

Вторая рука все еще хватала за штанину одного из напавших на карету, остальных частей констебля Башмака видно не было. Редж отдавался работе без остатка и, похоже, до последнего пытался не допустить нападения. Увы, то что он был зомби, не прибавило ему привлекательности в глазах собравшихся на расправу.

— Кирпич!

Тролль несколько раз ударил своей дубиной по земле, людское кольцо немного поредело, теперь можно было разглядеть самого фон Диклиха, вскочившего на бок опрокинутой кареты. Он напоминал загнанного волка в кругу не слишком умелых дворняг. На него нападали — он защищался. Самооборона не противоречит закону, напротив, сам Ваймс втайне радовался, когда какой-нибудь старушке при помощи клюки и толики внезапности удавалось отбиться от ночного грабителя, когда стражников не оказывалось рядом, но самооборона в исполнении не привыкшего себе ни в чем отказывать вампира выглядела жутко. У кареты истекали кровью трое самых смелых или самых неудачливых, рука одного из них, казалось, держалась на одном только лоскуте кожи. Если доставить его к Игорю прямо сейчас, то…

Ваймсу удалось протиснуться в образовавшуюся людскую прореху и забраться на карету рядом с фон Диклихом.

— Прекратить! — он и сам удивился, насколько весомым вышел этот окрик. Все окрестные собаки, наверняка, прижали хвостатые задницы к земле, но люди лишь на мгновение замерли.

— Эй, командор, — послышался чей-то голос из толпы, — не мешай правосудию!

— Да! Почему это он защищает кровососов? — подхватил кто-то еще.

— Правосудие?! — взревел Ваймс. — Это вы называете правосудием? Это же чертова бойня!

— Кровососы! — невпопад крикнул кто-то с задних рядов.

— Вы бутылку виски с зажженным фитилем называете правосудием? Думаю, госпожа Тай не согласилась бы с вами! Ей и ее малолетнему сынишке не удалось выбраться из горящего дома! Они тоже были в чем-то виноваты?

Толпа притихла. Ваймс видел, как младшие констебли выхватывают из толпы особо рьяных и оттаскивают прочь. Их не арестуют (если они, конечно, не усугубят свое положение), невозможно арестовать половину города, но можно «ослабить напряжение», удаляя из толпы самых крикливых.

— Вы знаете меня! Вы знаете, что значит мое слово!

Часть толпы одобрительно загудела. Там, позади, Салли выцепила еще одного, из его рук на мостовую упало что-то очень похожее на арбалет.

— Так вот, я даю вам слово, что убийца этих двух девушек, — Ваймс повысил голос на слове «двух», — не уйдет от заслуженного наказания, кем бы он ни был!

Раздались одобрительные возгласы. Посмотреть на чужое наказание желающих всегда хватало.

— Но никто не должен больше пострадать. Никто! Вы меня слышите?! Ты! — Ваймс ткнул пальцем в молодого парнишку в разорванной рубахе. — Ты знаешь, где здесь рядом живет Игорь?

— На углу у Чердачной Пчелы.

— Так приведи его, живо! Возможно ему, — Ваймс кивнул на бесчувственное тело, — удастся сохранить руку! Теперь ты и ты! До гильдий Убийц и Торговцев тут рукой подать. При гильдиях всегда есть лекари. Быстро!

— Но если…

— Скажешь, что я приказал!

Занять людей делом. Разделить толпу на личности. Все шло вроде неплохо, пока Салли вдруг с криком не осела на мостовую. Это разрушило зародившееся было спокойствие. Одновременно произошло несколько вещей: Кирпич бросился на выручку Салли и кто-то из первых рядов умудрился выстрелить в фон Диклиха.

Ваймс спрыгнул с кареты в толпу. Стрела не причинит вампиру серьезного вреда, но лучше уж Ваймс доберется до стрелявшего первым, прежде чем это сделает вампир.

Несколько мгновений люди стояли в замешательстве, потом раздался крик:

— Она напала на Тони!

Магия растаяла, и люди вновь стали толпой.

Ваймс успел выбить арбалет из рук стрелявшего, пока тот пытался зарядить в него… нет, это была не стрела. Кто-то переоборудовал эту штуку для стрельбы маленькими заостренными колышками.

«Проклятье».

Ваймс с силой опустил ногу на коломет, ломая спусковой механизм, а еще через секунду он уже оборачивался на женский крик.

Это был не просто крик, в нем слышалось отчаяние раненой тигрицы. Фрау Герта стояла над поверженным вампиром, из груди которого торчал кол, и размахивала факелом, отгоняя людей.

— Прочь! Не потхотите! Прочь!

Подоспевший детина схватил фрау Герту за волосы и стащил с повозки, она попыталась ударить его факелом, но из лежачего положения сделать это было непросто, к тому же она сильно ударилась при падении. Спустя две или три неудачных попытки она все же ткнула нападавшего факелом в пах. Он завопил, больше от страха и неожиданности, и замахнулся на нее.

Ваймс сбил его ударом дубинки под колени.

— Вы целы? — только и успел спросить Ваймс.

Герта что-то прошептала на убервальдском, Ваймс не знал перевода, но расширившиеся от ужаса глаза женщины говорили ярче всяких слов. Он обернулся, следя за направлением ее взгляда.

К неподвижно лежащему фон Диклиху приближался типичный мясник. Здоровый, лысый, с закатанными рукавами и в кожаном переднике, будто только что отошел от своего рабочего прилавка. Возможно, так оно и было. Но самой важной деталью в его образе был топор. Большой, со сверкающими на лезвии знаками Слепого Ио.

«Что там говорилось про действие освященных предметов на вампиров?»

— Мочи кровососа!

Ваймс понял, что не успеет.

И тут что-то взорвалось, будто десяток рассерженных болотных драконов. С неба на припавших в страхе к земле людей посыпались щепки и останки голубя, выбравшего себе не тот момент для полетов — Шматотворец не делал особых различий.

К тому моменту, когда люди опомнились и подняли глаза, Ваймс уже снова стоял на карете, держа в руках топор Слепого Ио. Позади виднелась громада тролля Детрита с его верным арбалетом.

— Итак, пробуем еще раз, — сказал командор Ваймс, подбрасывая топор в руке. — Я призываю вас прекратить самосуд.

Часы на городских башнях нестройно отбивали шесть часов вечера.

* * *

Вампир штопал зомби огромной обувной иглой.

— Знаете, господин Башмак, мне кажется, я придумал, как решить вашу проблему с конечностями, — Златосерд закончил шов и перекусил нитку, — В сустав и плечевую кость нужно будет ввернуть стальные штыри. Я набросаю для вас схему. Будет похоже на шарнир у марионетки.

— О, — только и ответил Редж, следя за тем, как вампир осторожно стягивает края его кожи и закладывает очередной аккуратный шов, — спасибо.

Златосерд явился в штаб-квартиру стражи незадолго до начала беспорядков и предпочел остаться в «самом, на данный момент, безопасном для вампира месте», пока волнения не улягутся. Он был одет сейчас в простые брюки и серую рубаху, волосы убрал в тугую косу, и выглядел в противовес своему рабочему образу крайне… обычным. Он приветливо улыбнулся вошедшему Ваймсу.

— Как обстоят дела в городе?

Ваймс на секунду замер на пороге.

— Лучше. Лучше, но все еще опасно.

Златосерд кивнул, не слишком удивленный.

Большая часть стражников сейчас находилась на улицах, без привычного шума пересменки штаб-квартира казалась пустой. Скоро тем, кто был на дежурстве уже больше суток, понадобится отдых. Люди на улицах, разумеется, тоже уставали, беспорядки — весьма утомительное времяпрепровождение, но они могли в любой момент отделиться от толпы и заглянуть домой на чашечку чая и послеобеденный сон, в то время, как их место занимал бы кто-то другой. Со стражей дело обстояло сложнее. Ребятам нужен был отдых, но увести их с улиц означало ослабить контроль над ситуацией. Поганая арифметика.

Ваймс устало потер шею рукой. Он и сам уже давно был на ногах, но роскошь сна позволить себе не мог. Не сейчас. Приходилось задействовать «внутренние резервы», понемногу приспуская поводок Тьмы. Опасная практика, но особого выбора не было.

— Констебль Хампединг у Игоря, — возвращаясь к сшиванию Реджа, произнес Златосерд. — Но, боюсь, он ничего не сможет поделать с ее раной.

— Плохо дело?

— Нет, — поспешил успокоить его Златосерд, — ее жизнь вне опасности, но вот боль станет ее спутницей очень-очень надолго.

Вампир неодобрительно покачал головой.

— Чтобы залечить раны от освященных предметов, нужна человеческая кровь, но когда я напомнил об этом констеблю, она… В общем, она тверда в своих убеждениях. На мой взгляд, это неразумно. Но ее сила воли не может не вызвать восхищения.

Салли сидела на смотровом столе, ее лицо и впрямь выглядело ужасно. Рана была почти сквозной дырой в щеке, за которой виднелась двигающая челюсти мышца. Волокна мышцы тоже были повреждены, они то и дело вздрагивали и шевелились, пытаясь начать срастаться, но раз за разом будто наталкивались на непреодолимую преграду. Выглядело это как бьющийся в припадке мотыль.

«Большой треугольник с загнутым концом. Похоже, это был зуб Крокодила-Офлера», — прикинул в уме Ваймс.

— Как ты?

Салли попыталась ответить, но звук, который она издала, трудно было назвать осмысленной речью. Тогда она прижала ладонь к щеке.

— Ще не так плоха, как выглядыт, щэр.

— Хорошо, — только и мог выжать из себя Ваймс, хотя ничего хорошего в состоянии лица Салли не видел, — Тот, кто это сделал, уже в камере, верно?

— Да, щэр. Но там уще тещновато. Пленных бандищов прищлощ ощтавить в фургоне. Они нащали галдеть, и я выдала им пайку и воды. Пройти до уборной со мной они откащалищ.

«Не только отказались, но и будут вести себя теперь очень тихо», — невесело улыбнулся Ваймс.

— Хак только Ихорь щделает «щаплатку», я щмогу вернутща к рабоще!

В любой другой ситуации, Ваймс приказал бы получившему ранение стражнику оставаться в лазарете, но сейчас помощь того, чьи силы и возможности превосходили человеческие, была как нельзя кстати.

Кто-то настойчиво забарабанил в полуподвальное окошко. Игорь поспешил отодвинуть защелку и впустить в комнату потрепанную ворону с констеблем Свирсом на спине. Ворона неуклюже плюхнулась на смотровой стол рядом с Салли.

— Сэр! В доме лорда де Рута массовое убийство. Похоже на нашего кровососа.

Все молча смотрели на Свирса, пока его ворона не начала молотить клювом о металлическую столещницу. Этот звук прозвучал, как колокол, призывающий к действию.

— Игорь, как скоро ты закончишь?

— Все почти готово, еще минут пятнадцать, сэр.

— Хорошо, ты пойдешь со мной.

«Но ведь еще не стемнело, — подумал Ваймс, когда ноги уже несли его к выходу. — Что за чертовщина происходит?»

* * *

Многие жрецы говорят, что страдания — это путь к очищению. Если бы это было правдой, в городе было бы полно святых, разгуливающих по воде и разговаривающих с животными. Нет, намного чаще страдания ожесточают или просто выпивают человека досуха. Ваймс видел таких людей. Обычно они с самого утра сидели в каком-нибудь кабаке, молча поглощая кружку за кружкой и смотря вникуда остекленевшим взглядом.

Такие же глаза были сейчас у Винсента Правдошлепса — глаза мертвеца. Где-то там, в доме, лежали мертвыми его жена и двое дочерей. Младший констебль Бор пытался что-то говорить ему, но Правдошлепс не слышал. Он просто тупо смотрел перед собой. Из обрывков фраз Ваймс понял, что самого Винни не было дома во время случившегося. Еще бы, в такое время он должен был принимать активное участие в происходящем в городе. А когда он вернулся… В общем, стражникам едва удалось вывести его на улицу, где он словно окаменел.

Ваймс ободряюще похлопал по плечу младшего констебля. Тот опомнился и отдал честь.

— Сэр, констебль Камнебур внутри. Вместе с господином де Рутом.

Парень вымотался, это было видно по осунувшемуся лицу и темным теням под глазами. Вся эта кутерьма на улицах, а потом их еще и отослали сюда… Это наверняка было его первое убийство, но усталость притупила эмоции.

Ваймс вошел в дом и проследовал за Игорем в комнаты для прислуги.

Супругу Винсента Правдошлепса звали Тиша. Она работала на лорда де Рута, совмещая обязанности кухарки и горничной и, в отличие от своего мужа, почти не покидала дом. У их дочерей — пятилетней Эммы и семилетней Марты даже была своя, пусть и крохотная, комната. Именно в ней все и произошло…

Дверь была выбита. Обломок оказавшегося бесполезным дверного запора топорщился щепками.

Сперва Ваймс увидел тело Тиши Правдошлепс. Оно лежало в луже собственной крови почти у самого порога. Похоже, она знала, что им грозит, и пыталась подпереть дверь комодом, но не успела.

— Столько крови, — Ваймс осторожно перешагнул через тело Тиши, — Не слишком ли расточительно для вампира?

— Я бы предположил, что он не был голоден после двух сытных обедов в прошлую и позапрошлую ночи, но… — Игорь покачал головой, склонившись над телом маленькой Марты, — Он не только прожорлив, но и очень переборчив…

На бледной детской шейке зияли раны от клыков.

— Значит, он любит помоложе?

Ваймс почувствовал, как Тьма толкнулась внутри его разума. Неимоверно захотелось что-то разбить, а лучше разорвать. В глазах потемнело.

— … сэр!

Он не сразу понял, что младший констебль Камнебур упорно пытается ему что-то показать. Ваймс сконцентрировался, хотя усилие далось ему нелегко.

Гном держал в руках трость. Разломанную надвое трость. Трость с навершием в виде головы Смерти. Ваймс моргнул. Трость не исчезла.

— Это же… Сэр! — констебль Камнебур был не на шутку встревожен.

Ваймс взял его за запястье, заставляя чуть наклонить руку. Из нижней части трости выскользнул обломок скрытого клинка, тут же вонзившись в пол между ними. Надо же, острый.

— А дело-то приобретает политический подтекст, да? — Ваймс наклонился и вытащил застрявший обломок. — Кто-то хочет подставить патриция, но действовать так топорно…

— Подставить? — в голосе Камнебура послышалось облегчение.

Ваймс криво улыбнулся.

— Это подделка. Черт, Ветинари не стал бы носить трость со спрятанным клинком! Для человека, способного убить ложечкой для десерта, в таком оружии просто нет необходимости.

Но слухи говорили как раз о такой трости. Особенно ярые фантазеры рассказывали даже, что железо для клинка закалили в крови девственниц. Сам Ваймс считал, что к людям с НАСТОЛЬКО богатой фантазией неплохо было бы приглядеться повнимательней.

— И это не говоря уже о том, что сейчас он трость не носит… Хотя в памяти людей он запечатлелся как раз с ней. Удобная деталь.

Ваймс услышал шаги за спиной. Он обернулся и тут же уперся в участливо-обеспокоенное лицо де Рута. Это выражение держалось у него на лице, словно приклеенное. Ваймс нахмурился.

— Я могу быть чем-то полезен, ваша светлость?

— Кто обнаружил тела?

— Я, ваша светлость. Я прибыл с деловой встречи и был удивлен, что Тиша не встретила меня. А когда я пошел посмотреть, чем же таким важным она занята… — он кивнул на мертвые тела, — нашел их.

— У вас есть предположение, как убийца мог проникнуть в дом?

Де Рут едва заметно оживился.

— Похоже, он проник через окно в зале. Оно выходит на тихий переулок, и оно было открыто, понимаете….

— Да, — Ваймс кивнул, — проклятая жара.

— Вам уже удалось найти какие-то зацепки?

Ваймс тихо фыркнул.

— Давайте сперва взглянем на это окно.

Де Рут провел его в просторный светлый зал, украшенный несколькими недурными пейзажами. Все вокруг сияло чистотой, похоже, Тиша была очень прилежной работницей. Наверняка она незадолго до смерти закончила утреннюю уборку. На расписных вазах и светлых комодах не было ни пылинки. Все три окна в зале были распахнуты. На одном из подоконников Ваймс нашел немного земляной крошки и пыли. Убийца и впрямь воспользовался окном. Осталось понять, было ли оно одновременно входом и выходом. До комнат прислуги отсюда было довольно далеко, если Тиша была занята уборкой, она должна была заметить вампира намного раньше, но никаких следов бегства или борьбы заметно не было. Но если уборка была закончена, где она могла находиться тогда?

Ваймс сделал еще один круг по гостиной и устремился дальше. Де Рут шел за ним, как привязанный.

Они вошли на кухню. Окно здесь тоже было открыто, но прямо перед ним стоял стол со специями и прочей необходимой мелочью. Проникнуть через это окно, не разбив хоть одну из расставленных тут склянок было сложно, а при свете дня вампиры не сильно превосходят людей в грациозности.

На столе стояла небольшая кофемолка и баночка с кофейными зернами. Ваймс поднял взгляд и без труда увидел прореху в кухонном шкафу. Если баночка не была убрана, значит последнее, что делала Тиша — это молола кофе? Ваймс осмотрел этикетку и даже открыл крышку, чтобы убедиться, что содержимое ей соответствует. Этикетка не врала. Ваймс знал этот сорт, и он был очень дорогим. Прислуга не могла бы его себе позволить. Конечно, случалось, что горничные позволяли себе некоторые вольности, но чета Правдошлепсов славилась своей принципиальностью. Выходит Тиша ждала возвращения де Рута? Огонь в плите погас, но она еще хранила тепло.

Ваймс снова посмотрел на кухонный шкаф — пять кофейных чашек, пять и никакого кофейника. Любопытно…

— Я хочу осмотреть весь дом.

— К-конечно, — ответил де Рут после секундной заминки.

Ваймс искал кое-что, и нашел он это на лестнице, ведущей на второй этаж. Одного из креплений, удерживающих покрывающий лестницу ковер, не хватало. Сама ковровая дорожка была уложена по ступеням, но такая мелочь… Стала бы Тиша мириться с такой крохой беспорядка?

— Что находится за этой дверью?

— Мой рабочий кабинет.

В голосе де Рута появились странные нотки. Напряжение? Раздражение?

Ваймс толкнул дверь и шагнул в вязкую духоту кабинета. Воздух здесь был таким горячим и густым, что буквально лип к коже. Все окна в кабинете были закрыты. Ваймс прошелся по кабинету и бросил взгляд на бумаги на письменном столе.

— Приобрели недвижимость, господин де Рут?

— Да, именно ради этой сделки я и встречался сегодня с господином Кряксом.

— Не дороговато ли за сарай на Орнитологической?

Де Рут собрал бумаги со стола.

— При всем моем уважении, ваша светлость, но как мои дела связаны с убийством несчастной Тиши и ее малышек?

«Мне тоже это очень интересно. Ведь они связаны, я нутром чую».

— Простите мне мое любопытство, сэр. Моя работа накладывает слишком большой отпечаток на мои манеры…

Де Рут убрал бумаги в шкаф и встал к нему спиной, скрестив руки.

— Не берите в голову, ваша светлость, я тоже был слишком резок с вами. Это все нервы.

Дом был построен таким образом, что второй этаж возвышался над первым на манер очень объемной башни. Так частенько выглядят храмы. Одно из окон кабинета выходило ровно на крышу первого этажа, а уже с нее можно было бы перебраться на крышу соседнего здания — расстояние было пустяковым.

Ваймс кивнул де Руту и прошелся по кабинету, ступая по мягкому ворсу красного ковра.

«А что это у нас тут?»

Ваймс будто случайно обронил карандаш и наклонился поднять его. Точно, на краю ковра у самого входа в кабинет обнаружилось не до конца затертое кофейное пятно и не только оно… Ваймс зажал между пальцами крохотный осколок кофейной чашки, близняшки тех, что стояли в кухонном шкафу.

«Она принесла тебе кофе, но застала в кабинете не тебя или… не только тебя. Она услышала что-то, что ей нельзя было слышать, и тогда убийца бросился за ней. Он вошел не через окно в зале, там он только вышел. Он вошел здесь, пришел по крышам. А потом он бросился за ней так резво, что сорвал закрепленный на лестнице ковер. Тиша была до смерти напугана, и как многие напуганные люди, она действовала неразумно. Она бросилась к самому дорогому, что у нее было — к детям, но тем самым закрыла их всех троих в ловушке.

Интересно, это ты пытался прибрать тут после? Получилось не очень хорошо».

Ваймс выпрямился и посмотрел де Руту в глаза.

— Во сколько, говорите, вы встречались в господином Кряксом?

В кабинет пошел младший констебль Бор.

— Сэр, вас зовет Игорь.

Ваймс не хотел сейчас отпускать де Рута, но Игорь не стал бы дергать его по пустякам.

— Я отлучусь на минуту.

— Конечно, командор… — донеслось ему вслед.

Ваймс спустился на первый этаж к комнате для слуг, где его тут же поймал за руку Игорь.

— Сэр, — Игорь отвел его в сторону и зашептал на ухо, — Сэр, младшая девочка жива. Она потеряла много крови, сердцебиение редкое, но я думаю…

Ваймс прикрыл ему рот рукой.

— Ты уже сказал кому-то кроме меня?

Игорь замотал головой.

— Нет, даже констебли не в курсе. Решил сперва сказать вам.

— Ты молодец. Большой молодец, — Ваймс обернулся, — Ты сможешь вывезти ее в участок, сделав вид словно она мертва?

— На труповозке? — Игорь взволнованно проследил за взглядом Ваймса. — Да. Она уже подъехала. Вы думаете, что?..

Ваймс не дал ему договорить.

— Тогда сделай это быстро. Никому не слова, пока не окажетесь в участке. Сможешь ей помочь?

— Ей понадобится время на восстановление, но да. Я думаю, что смогу.

Игорь закутал маленькую Эмму в кусок черной мешковины и осторожно поднял на руки.

Младшие констебли Бор и Камнебур уже погрузили на телегу тело Тиши Правдошлепс и теперь вернулись за Мартой. Ваймс посторонился, давая им пройти, а потом вышел вслед за ними на улицу, чтобы убедиться, что «труповозка» уедет без проблем. Люди, собравшиеся у дома, тихо переговаривались и бросали на стражников злые взгляды, но молча расступились, пропуская повозку.

На Игоря можно было положиться. Он сумел бы поставить на ноги и мертвого. То, что маленькая Эмма пережила нападение, наполняло сердце Ваймса надеждой. Это было как раз тем маленьким чудом, которые так редко случаются в жизни стражника. Когда она придет в себя… Конечно, она еще ребенок, но ее слова могли стать спасительным якорем для этого дела.

«Я сделаю все возможное, чтобы ты оказалась последней пострадавшей от клыков этой мрази».

Ваймс следил за повозкой, пока она не скрылась за углом.

«Что ж, вернемся к разговору с господином де Рутом…»

Что-то было не так. Что-то было неправильно. Ваймс еще раз посмотрел на собравшихся перед домом людей. Среди них он без труда узнал нескольких членов Антивампирского общества, вот только самого Винни Правдошлепса нигде не было видно.

Невидимый колокольчик в сознании Ваймса зазвонил, предупреждая об опасности. Быстрым шагом он подошел к группе антивампирщиков, некоторые из них шарахнулись прочь.

— Кто-то видел господина Правдошлепса?

Антивампирщики отвели взгляд, все, кроме одной почтенной пожилой дамы, которая при этом вопросе разразилась рыданиями.

Ваймс метнулся к ней, как охотничий сокол. И поспешил отвести ее подальше от остальных со всей осторожностью и деликатностью, на которую был сейчас способен.

— Мэм, прошу вас… Это очень важно.

Дама шумно высморкалась в расшитый цветами платок.

— Он… Он… — ее голос дрожал, — Винни… Я не могу!

Ваймс приобнял ее за плечи, успокаивая. Колокольчик Опасности звонил уже не слабее боевого гонга.

Наконец, дама смогла справиться с собой.

— Винни, да упокоят боги его душу, отправился во дворец… — с каждым словом речь ее становилась все тише и тише, последнюю фразу она прошептала, едва шевеля губами. — Убивать патриция…

Ваймс посмотрел на нее. Посмотрел на дом, в котором остался де Рут.

А потом он побежал.

* * *

На Брод Авеню он запрыгнул на подножку вечернего «Щеботанского экспресса». Возница обернулся с недовольным окриком, но, узнав его, только подстегнул лошадей. Дома замелькали быстрее. Ваймс знал, чувствовал, что Правдошлепс прошел именно этой дорогой. Поднявшаяся из подсознания Тьма заставляла Ваймса ощущать боль и жажду отмщения, которую оставлял позади себя Винни, как дорожку из битого стекла. Этот след был не виден обычному глазу, но ощущался, подобно запаху.

Ваймс спрыгнул на мостовую. На площади у дворца было многолюдно, но довольно спокойно. Моркоу был лучшим в своем деле, и люди здесь выглядели скорее замершими в тревожном ожидании, чем готовыми ломать и крушить все вокруг.

Нет, Правдошлепс не выходил на площадь и не пытался проникнуть через парадный вход — слишком много стражи. Винни был раздавлен горем, но он не был идиотом. След вел к служебным воротам, через которые во дворец поставлялась провизия и все необходимое. Ворота охраняли двое из дворцовой стражи. Завидев Ваймса они мгновенно помрачнели лицом и покрепче перехватили алебарды.

— Через ворота за последние четверть часа проезжал хоть кто-то? — без предисловий налетел на них Ваймс.

— Только торговец рыбой, — младший стражник взволнованно обернулся на своего старшего коллегу. — Документы были в порядке.

Документы, конечно же. Нет, возможно стражники даже заглянули в одну из бочек, так для порядка, но они явно не проводили полный досмотр. Зачем? Этого поставщика они знали давно. К чему эти излишние формальности? После дня на солнцепеке шевелиться лишний раз совершенно не хотелось.

Ваймс, не сбавляя шага, пронесся мимо стражников. Младший из них попытался было преградить Ваймсу путь, но второй остановил его. Времена, когда эти разукрашенные ребята могли мешать работе настоящей стражи, давно прошли.

Он обогнул угол здания и сразу же наткнулся на ту самую повозку. Разгрузка шла полным ходом. Ваймс вбежал в открытые двери и по тревожным голосам с кухни понял, что Правдошлепс был уже внутри.

Вперед, мимо испуганной кухарки и гомонящих поварят. Вверх по лестнице, потом по коридору и снова вверх. Теперь к иллюзорному ощущению битого стекла добавился вполне реальный шлейф запаха рыбы. Правдошлепс был совсем рядом. Но черт побери, куда запропастилась вся дворцовая стража? Разве они не должны держать пост на каждом этаже? Ваймс уже слышал шаги Правдошлепса впереди, тот тоже перешел на бег. Раздался вскрик и глухой звук удара. Когда Ваймс завернул за угол, он увидел сидящего на полу Стукпостука. Секретарь держался рукой за лицо, из-под пальцев виднелась кровь. Просто разбитый нос, жить будет. Вперед.

Ваймс настиг Правдошлепса уже в приемной патриция. Вложив в последний рывок все свои силы, он прыгнул и повалил Винни на пол. Коломет в руках Правдошлепса успел выстрелить, прежде чем с грохотом отлетел в сторону.

«Идиот. Какой же ты идиот, — думал Ваймс заламывая руки Винни ему за спину, — Ты увидел трость и поверил, но, видят боги, после того, что произошло, мне трудно тебя обвинять».

Правдошлепс боролся отчаянно, как бороться может только человек, которому действительно нечего больше терять. Удивительно, сколько силы может обнаружиться в тщедушном теле, решившем идти до конца.

— Могу я узнать, что здесь происходит?

На пороге своего кабинета стоял Ветинари, с вежливым любопытством наблюдая за борьбой на полу. Увидев патриция, Правдошлепс закричал, как раненый зверь, и забился еще сильнее.

— Небольшое недоразумение, сэр, — Ваймсу, наконец, удалось скрутить Винни и надеть на него наручники. — Господин Правдошлепс немного перебрал и, похоже, заблудился.

— Вот как… — Ветинари двумя пальцами выдернул застрявший в дверях его кабинета колышек.

Правдошлепс попытался ударить Ваймса головой в лицо, тот увернулся и воткнул неудавшегося убийцу лицом в пол.

«Я представить не могу, что творится сейчас у него в душе. И я не представляю, что бы делал я на его месте»,— думал Ваймс.

Несколько мгновений они с Ветинари смотрели друг на друга.

«Наказание за покушение на патриция — смерть… У Винни осталась дочь. Он еще не знает об этом, но Игорь поставит ее на ноги, я уверен».

— Я арестовываю его за пьяный дебош с отягчающими, — Ваймс вздернул Правдошлепса на ноги.

В его словах не была и намека на правду, и Ветинари это прекрасно понимал, просто Ваймс не мог поступить иначе.

— В таком случае, я должен поблагодарить вас за бдительность, командор, — Ветинари сделал плавное движение рукой, и колышек пропал из его пальцев, как по волшебству. Ваймс с облегчением выдохнул.

«Постой, не ты ли приказал убрать стражников с постов? Тех самых, что без разговоров пристрелили бы Винни, стоило ему сделать только шаг из кухни?»

Но дверь в кабинет патриция уже закрылась.

* * *

Старая кляча по имени Грация не привыкла, чтобы ее погоняли. Обычно тем, кого она возила в телеге, было уже некуда спешить. Но сейчас Игорь шлепал ее по крупу поводьями, всякий раз, когда она пыталась замедлить бег. Грация недовольно прядала ушами, но все же продолжала бежать, звонко стуча копытами по мостовой. Когда повозка остановилась у ворот штаб-квартиры стражи, на город уже опустились глубокие сумерки.

Игорь соскочил на землю, подхватил с телеги детское тело, завернутое в черную мешковину, и скрылся внутри. Стражники, ехавшие на телеге, бегом последовали за ним. Запряженная Грация осталась стоять по дворе, недовольно переступая с ноги на ногу.

— Младший констебль Бор, — Игорь положил Эмму на смотровой стол и принялся доставать из ящиков какие-то странные и жутковатые приспособления. — Как, кстати, тебя зовут?

— Заб, сэр. Заб Бор.

— Отлично, — на стол легла коробочка с длинными тонкими иглами. — Скажи, Заб, готов ли ты исполнить неофициальную клятву стражника?

— Да, сэр! — не раздумывая, ответил младший констебль. — А какую, сэр?

— Ту, которая «потом и кровью».

Все еще ничего не понимающий Бор все равно сделал шаг вперед.

— Закатывай рукав, Заб, эту маленькую леди спасет только переливание крови.

— Я тоже готов, сэр! — из-за стола виднелся только шлем и глаза младшего констебля Камнебура.

— Боюсь, гномья кровь не подойдет, — Игорь перетянул жгутом руку Заба повыше локтя. — Но ты очень поможешь, если организуешь нам побольше света, а потом найдешь еще одного донора.

* * *

Правдошлепс молчал. За все время пути от дворца патриция до Псевдополис Ярда он не произнес ни слова. Плечи его опустились, а взгляд потух. Только, когда Ваймс закрыл за ним дверь камеры, Винни, наконец, посмотрел ему в глаза.

— И каково это? — бесцветным голосом произнес Правдошлепс. — Каково это, продаться вампиру?

Ваймс молча смотрел на него.

— Каково это — покрывать его кровавые пиршества? — глаза Винни лихорадочно заблестели.

— Тебя обманули, Винни. Нас всех пытаются обмануть.

«И ты сам подсказал, как именно нас следует обманывать. Неумышленно, но так удачно для тех, кто за всем этим стоит».

Правдошлепс горько рассмеялся.

— О, я вижу одного лжеца, он прямо предо мной! — он вцепился в прутья решетки и плюнул Ваймсу в лицо. — Будь ты проклят, командор Ваймс!

В камерах наступила гробовая тишина. Люди, запертые вместе с Винни, отшатнулись от него, насколько позволяли решетки.

— Значит так… — Ваймс отер плевок ладонью, — господин Правдошлепс сейчас не в себе от горя, и не понимает, что говорит и делает…

Несколько десятков глаз смотрели на Ваймса в тревожном ожидании.

— Но я хочу, чтобы вы кое-что поняли. Этому вампиру и всем, кто стоит за ним, не удастся уйти от правосудия! Я не успокоюсь, пока не увижу кол в его груди, но, черт возьми, я не намерен сквозь пальцы смотреть, как кто-то, прикрываясь этими убийствами, творит другие преступления! Это ясно?

В соседней камере кто-то робко поднял руку.

— Господин, Ваймс, сэр… А это правда, что осужденных теперь будут отдавать патрицию на съедение?

Ваймсу захотелось орать от бессильной ярости. Люди… продолжали удивлять его.

— Это похоже на справедливое решение?

«А Ветинари что, похож на проклятого дракона, требующего девиц на обед?»

— Н-нет…

— Значит этому не бывать! Пока я жив, никто в этом городе не встанет выше справедливости и закона!

По камерам прошла череда облегченных вздохов. Ваймс снова обернулся к Правдошлепсу, тот сидел на полу, все еще держась за решетку, и беззвучно рыдал.

«Ты думаешь, что на свете не осталось ничего, ради чего стоит жить, но это не так. Я надеюсь, что это не так».

Бросив последний взгляд на успокоившихся заключенных, Ваймс поднялся по лестнице и направился в лазарет.

Первое, что бросилось ему в глаза, когда он открыл дверь — был спящий на двух сдвинутых скамьях младший констебль Бор. Его верный напарник Камнебур дремал тут же, привалившись к стене. Услышав скрип петель, гном распахнул глаза и вскочил со своего места.

— Сэр, — приветствовал Камнебур шепотом.

— Как дела? — так же шепотом спросил Ваймс.

Камнебур улыбнулся и кивнул на Игоря.

— Он настоящий волшебник, сэр.

— Волшебство тут не при чем, — отмахнулся Игорь, — Это наука. Я сделал переливание крови, позаимствовал немного у младшего констебя Бора.

Ваймс подошел ближе и посмотрел на девочку. Кожа ее уже не была такой мертвенно бледной, и дыхание стало уверенней. Эмма спала.

Ваймс вздохнул с облегчением.

— Она все еще слаба, и ей необходим отдых. Но жизни ее больше ничто не угрожает.

— Отличная работа, — Ваймс позволил себе улыбнуться, наверное впервые за день. — Я горжусь вами!

Они ответил ему усталыми, но довольными улыбками.

— А теперь отдохните немного. Вы заслужили.

С наступлением темноты в городе стало спокойней. Очаги недовольства сохранились лишь на трех площадях, и Ваймс принял решение отозвать с улиц часть стражников из тех, что были на ногах уже вторые сутки. Ребятам нужен был отдых.

По зданию разносился запах говяжьей похлебки, стражники, наскоро поев, устраивались спать прямо в караулке. Они засыпали за столами, уронив головы на локти, или прямо на скамьях, оперевшись о стену или плечо товарища. Они засыпали чутким и тревожным сном, готовые по первому сигналу тревоги сорваться на улицы.

Ваймс обошел штаб-квартиру, чтобы убедиться, что все в порядке. Его и самого уже немного вело от усталости, но слишком многое еще нужно было сделать. Он непременно приляжет на пару часов, когда появится возможность. Ваймс отправил чокнутого Крошку Артура сказать гаргульям, что за де Рутом нужно следить, а сам отправился искать Ангву.

Он обнаружил ее у оружейной.

— Рада видеть вас, сэр, — Ангва отсалютовала. — Я вижу, вы тоже не скучали, пока мы ловили Галок по полям.

Ваймс пожал плечами. Добавить тут было нечего.

— Я тоже рад тебя видеть, Ангва, — из-за всей неразберихи, царившей в городе, у него даже не было возможности нормально поприветствовать ее, не говоря уже о том, чтобы выслушать отчет об операции. — Вы с Детритом очень выручили нас на Купеческой.

Стражница задумчиво кивнула.

— Вампиров сильно потрепали. Я видела, как некоторые из дозорных приносят то, что от них осталось, в шлемах, собирая с мостовой.

— Да, но они смогут восстановиться, — Ваймс прислонился спиной к одной из опор. — Чего не скажешь о тех, кто погиб в пожарах или был покалечен неизвестно кем брошенным камнем.

Ангва задумчиво посмотрела в небо. Над городом еще кое-где поднимался дым, а в разогретом за день воздухе намертво повис запах гари.

«Интересно, — думал Ваймс, — каков шанс того, что наш вампир-убийца сейчас лежит где-то тонким слоем пепла? Еще днем он был жив, но после… В любом случае, найти его сейчас будет очень нелегко, все уцелевшие вампиры попрятались по углам, не каждая ищейка почует. Выходит, де Рут сейчас — наш самый надежный способ на него выйти».

— Ангва, я хочу, чтобы ты разнюхала, что происходило в одном здании на Орнитологической. Сегодня его за бешеные деньги приобрел лорд Олеан де Рут, и я нутром чую, что дело там нечисто.

— Это тот, в чьем доме сегодня…

— Да.

— И под «разнюхать» вы имеете в виду…

— Да.

Ангва кивнула и скрылась в оружейной, через пару минут Ваймс услышал цокот когтей по камню и опустился на корточки, чтобы поравняться с сержантом.

— Тебе нужен седьмой дом по Орнитологической. Ищи все, что может показаться тебе подозрительным. Загляни в каждый уголок. Если моя догадка верна, без вампирского запаха не обойдется. Ты потом сможешь сравнить его с запахами с места преступления.

Ангва фыркнула и мотнула головой. На собачье-волчьем языке это определенно означало согласие.

— И да, я едва не забыл, — Ваймс потянулся к холщевому мешочку, который все еще носил с собой, — просто, чтобы отбросить любые сомнения…

Ангва внимательно обнюхала шейный платок, кончики ее ушей подрагивали от возбуждения. Неудивительно, оборотни на дух не переносят вампиров. Обычно…

Ангва тихо заскулила и посмотрела на Ваймса, по-собачьи склонив голову. Что бы это значило? Здесь воображение Ваймса спасовало.

— Давай, разузнай все, и мигом назад.

Ангва сорвалась с места и быстрой волчьей рысью скрылась в темноте. Ваймс смотрел ей вслед. Возможно, теперь можно было и вздремнуть…

— Командор!

Ваймс закрыл глаза и едва не застонал. Он знал этот голос, и демоны его побери, только его здесь сейчас не хватало.

— Господин де Словв, — Ваймс приложил все усилия, чтобы его голос не походил на рычание.

— Как вы прокомментируете события в городе и последние слухи?

Вильям де Словв выглядел бодрым и свежим, что только усугубляло картину и раздражало еще сильнее.

— Которые из? — устало спросил Ваймс.

В руках де Словва возник его проклятый блокнот.

— Те, в которых вы утаиваете и обесцениваете важнейшие улики.

Глаза Ваймса хищно сузились: «Вот значит, как». Де Словв лишь крепче перехватил карандаш.

— Пойдемте со мной, господин де Словв, я кое-что вам покажу…

Газетчик, неуверенно переступив с ноги на ногу, все же последовал за Ваймсом. Они прошли почти через всю штаб-квартиру к помещению, где хранились улики.

Ваймс повесил зажженный фонарь на крюк в потолке.

— В первую очередь я должен передать вам это, — он вручил де Словву старую потертую кофейную банку.

— Что это? — газетчик потряс банку и попытался ее открыть, крышка сидела плотно.

— Это? Это один из ваших работников — Отто.

Де Словв едва не выронил банку.

— О боги…

— Да, попался толпе на Забойной площади, но констеблям удалось… его собрать.

— Отто, — де Словв держал банку так осторожно, будто она была хрустальной.

— Пара пинт свиной крови исправят дело, — успокоил его Ваймс. — Хотя, возможно, ближайшие пару недель он будет пахнуть клатчатским отборным средней обжарки.

— А его… Его иконограф?

«Все равно о деле, да?»

— Повезло, что вашего коллегу не разнесло ветром по всем Теням. Некогда было беспокоиться об иконографе.

— Конечно-конечно, — оправившийся от первого шока де Словв быстро взял себя в руки. — Так какой комментарий можете дать по поводу улик?

— Вы про это? — Ваймс небрежно бросил на стол обломки трости.

Глаза де Словва расширились, а брови поползли вверх.

— Это же… Это же…

— Но прежде чем вы схватитесь за свой блокнот, позвольте задать вам один вопрос, господин де Словв. Вы много лет знаете Отто, знакомы с другими вампирами… Скажите, вампир нуждается в трости для ходьбы?

Де Словв покачал головой.

— Кровь помогает им восстановиться и унимает любую боль, я слышал, что полученные при жизни шрамы могут сохраняться, но… — Вильям понял, куда клонит Ваймс. — Если патриций носил трость из-за болей, связанных со старой раной, то она и впрямь ему уже не нужна…

— Именно. К тому же, это фальшивка, и я могу это доказать.

— Но это же… — глаза Вильяма заблестели азартом охотника. — Это очередная коварная политическая интрига! Окутанная тайной и окрашенная кровью. Мы должны об этом написать!

— Нет! — Ваймс перехватил его руку. — Сейчас это только ухудшит дело.

— Вы не можете утаивать от людей правду!

— А разве та правда, которую уже рассказали людям, не спровоцировала в городе проклятый бунт?! Вы готовы признать, что сегодняшние смерти — и ваша вина?

— Люди не реагировали бы так, если бы вы вечно не пытались нацепить шоры им на глаза… — уже не так уверенно парировал де Словв.

— Когда горит конюшня, лошади вовсе заматывают всю морду, чтобы вывести ее из пекла, иначе она затопчет своего спасителя и сгорит сама. Когда она окажется в безопасности, вы можете позволить ей смотреть на что угодно!

— Вы сравниваете разумных существ с бессловесными животными.

— Да, виноват. Иногда животные ведут себя умнее!

— Уверен, что уже где-то слышал подобную риторику!

Они замолчали, буравя друг друга взглядами. Каждый остался при своем мнении. Этот де Словв… про таких говорят «можно убить, но нельзя сломить». Так почему бы не…

— И все же, я прошу вас о помощи, Вильям.

— Я не ослышался?

— Боюсь, что нет, — Ваймс устало вздохнул. — Я предлагаю работать совместно. Я дам вам наводки, чтобы вы могли провести свое независимое расследование, а вы взамен проследите для меня за одним человеком, возможно вам удастся узнать то, что скрыто от нас. Вы получите материал, о котором ваши конкуренты не могут и мечтать, но опубликуете его, только когда дело будет окончено.

Вильям покрутил карандаш между пальцев, прежде чем засунуть его в нагрудный карман.

— Дело крайне серьезное, да? Кто-то пытается подставить патриция, когда его положение на политической арене стало весьма… неоднозначным.

На его губах играла азартная улыбка.

— Я в деле!

* * *

Ангва добралась до нужного здания и медленно обошла его, опустив нос к мостовой. Среди тягучего запаха пожаров и стойкого аромата ближайших птичников ее нюх выделял самое важное.

«Мужчины. Четверо, — сквозь запах пота и несвежего карри проступал легкий аромат стали. —Вооружены».

Ангва прислушалась. Мужчины прохаживались взад и вперед у наспех отремонтированных дверей. Охраняли? Что же такого ценного могло быть в этом сарае?

Она притаилась в тени, ожидая, пока охранники пройдут мимо, и проскочила вперед поближе к зданию. Двери были закрыты, но стоило поискать другой путь внутрь. От стен тянуло пылью и плесенью, похоже, здание давно не ремонтировалось, хотя и не было совсем покинуто. На углу у дальней стены доски совсем рассохлись. Ангва поддела одну из них лапой, а потом начала копать. Почва здесь во многом состояла из песка и каменной крошки. Жара последних дней совсем иссушила ее, песчаная пыль легко поддавалась под лапами. Сделав небольшой подкоп, Ангва поддела сухие доски мордой и пролезла внутрь.

Внутри было темно и до одури сильно пахло вампирами. И людьми, множеством разгневанных людей.

Двое вампиров пытались спрятаться здесь, но толпа настигла и расправилась с ними. Ангва чихнула и потерла нос лапой. Лежащая на ящиках пыль оказалась прахом убитого вампира. Был еще и третий вампирский запах, немного свежее. Этот вампир не был растерзан. Он вошел и вышел через закрытые сейчас двери, но перед этим… Запах привел Ангву к сваленным в груду ящикам. Под ними было что-то.

Поразмыслив немного, Ангва перекинулась обратно в человека. Чтобы разобраться с ящиками, нужны были руки. Под завалом обнаружился спрятанный люк. Она отодвинула хорошо смазанные засовы и откинула крышку.

— О боги…

В ноздри ударил запах страданий и страха. Он был такой сильный, что у Ангвы закружилась голова. Ей потребовалось несколько минут, чтобы снова взять себя в руки.

Она спустилась в каменный подвал.

Дети. Мальчики и девочки, запертые тут. Пропитавший все запах ужаса и смерти. Ангва провела рукой по каменной кладке и обнаружила небольшие отверстия, пахнущие ржавым железом.

«Кандалы. Они были здесь, и убрали их совсем недавно».

А еще здесь пахло вампиром. Сытым, едва не лопающимся от удовольствия вампиром.

Губы Ангвы растянулись в оскале.

«Вампирская кладовая…»

Наверху в сарае что-то зашуршало. Ангва обернулась как раз в тот момент, когда маленький пузырек разбился, ударившись о каменный пол. Запахи гвоздями впились в ее мозг.

«Бомба-вонючка, — пронеслось в голове у Ангвы, прежде, чем она потеряла сознание, — Аконит…»