Scarlet storm (гет)

Настоящее чудо — как выдох, коснувшийся век,

Как звенящая песня, что тихо поет Борей.

И когда утром августа выпадет белый снег,

Ты найдешь свое чудо.

Поэтому будь храбрей.

…Вот он я — ты не видишь? — за правым плечом стою.

Я пойду за тобой до последнего, до конца.

И когда-нибудь, теплым августом, летним днём,

Я укрою тебя белым снегом, рассыплю лёд.

Это будет моим подарком. И ты поймешь.

Ты найдешь свое чудо.

И Чудо тебя спасёт.

Джио Россо

Волны красного света вокруг нее, исходят от нее, рождают огонь. Дом горит, и у пламени такой яркий оттенок красного — или это игра воображения? Ей страшно, ей так страшно! От собственного крика, больше похожего на звериный, чем на человеческий, кровь в жилах стынет. Вокруг нее хор людских голосов:

«Ведьма! Ведьма! Ведьма!»

Ее брат без сознания, а может, и мертв, она не знает, и от этого ужас окутывает ее еще больше. Из дома выбегает человек, охваченный пламенем, — тот, кто час назад избил Пьетро. Она злилась, но злость материализовалась в огонь, и это все не ее фантазии — все происходит по-настоящему. Крик обрывается, голос сорван. Хриплое «мама, мамочка…» едва различимо. Вдруг чьи-то ладони опускаются на ее плечи.

— Не бойся, — незнакомый мужской голос звучит мягко, по-доброму, — твой брат жив. Он поправится. — Красный свет вдруг исчезает. Она будто очнулась и теперь видит догорающий дом, толпу перепуганных людей и мужчину, которого все называют герр Штрукер и который сидит прямо перед ней на коленях — дорогие брюки в пыли. — С твоим братом все будет хорошо, но вы должны пойти со мной. Если ты позволишь, у вас обоих будет дом и много игрушек, а главное — никто не тронет вас. Мой сын немногим старше вас. Верь мне, Ванда, верь мне…

— Помоги мне… — Лицо вдруг меняет свои очертания, становится моложе, оно уже не такое худощавое (на первый взгляд Вернер фон Штрукер очень похож на своего отца, но в его внешности нет ничего отталкивающего), а улица и дом в огне сменяются привычными стенами ее комнаты. — Помоги, спаси ее, чего бы это ни стоило. Он прикажет убить меня — значит, убей…

Ванда резко распахивает глаза, и крик едва не срывается с губ: герр Штрукер склонился над ней, его лицо пугающе близко. Она увеличивает расстояние, садясь на кровать, и бросает мимолетный взгляд на монитор компьютера. Слава богу, черный экран.

— Плохой сон, Ванда? — интересуется барон с заботой, в которой Ванде легко распознать фальшь — научилась за четырнадцать лет. — Тем, чья совесть чиста, не снятся дурные сны.

Ей хочется рассмеяться: уж ему ли говорить о совести… Но Ванда лишь небрежно роняет, опуская ноги с кровати:

— Просто эпизод из детства.

— Где твой брат? Найди Пьетро. Он мне нужен, срочно! — велит Штрукер и выходит из комнаты. Ванда вздыхает с облегчением, едва за ним закрывается дверь, и бросается к компьютеру, дергая мышку. Ей повезло, что был включен режим ожидания и барон ничего не заметил. Забыть закрыть вкладку и задремать — непростительная ошибка.

Ванда обновляет страницу — форум бостонских птицеводов, но в созданной ею теме обновлений нет, и так уже четыре года. Четыре года она ждет ответ, ругая собственную глупость, но что-то заставляет заходить на форум снова и снова. Кажется, у обычных людей это называется надеждой, но копаться в этом Ванде не хочется.

«Я подумаю об этом завтра».

На рынке много народа — сегодня поет Кристалл. У певички приятная внешность — по-детски наивные глаза, белокурые волосы — и красивый голос. А одета она в смутно знакомое платье. Где еще искать Пьетро, если не здесь? Он приходит слушать Кристалл вот уже четыре года, но держится в стороне от публики, стараясь остаться незамеченным. Ванда знает, что Кристалл ищет его глазами среди толпы, но знает также, что Пьетро не позволит себе быть узнанным. Этой хорошенькой девушке в его жизни места нет. Ванде не жаль — она не в силах представить, что все может быть по-другому. Она, как и ее брат, прекрасно понимает, что месть Старку они вряд ли переживут.

— Ты рискуешь, знаешь это? — Пьетро оборачивается за мгновение до того, как звучит ее голос, — интуитивно почувствовал присутствие сестры. Хмурится, понимая, что Ванда опять собралась учить и что она совершенно права.

— Никто не узнает. Барон ничего не узнает.

— Он велел срочно тебя найти.

Пьетро понятия не имеет, зачем барон ищет его. Ванда улавливает в мыслях брата интерес и недоумение.

Ее на эту беседу пригласить забыли, остается только подслушивать.

— Пьетро! — Барон торжествует. Ванда видит его глазами брата. — Я позвал тебя сюда, потому что хочу спросить: на что ты готов ради своей мести?

— Вы же знаете, герр Штрукер, на все. — В голосе и мыслях брата столько уверенности, он никогда не колеблется. «Гидра» — все, что у него есть, путь к желанному, его оружие. Как поступил бы Пьетро, узнай, во что играет его сестра?

— Я всегда верил в тебя, ты знаешь это. Я воспитал тебя, как родного сына. — «Только твой родной сын мертв из-за твоего приказа!» — собственные мысли едва не заглушают Пьетро, но Ванда, мигом опомнившись, вновь сосредотачивается на брате. — В твоих руках скоро окажется оружие, способное победить Тони Старка. Но ты должен доказать, что достоин его, что ничто не помешает достижению твоей цели и ты достаточно силен.

— Что я должен сделать?

— Есть одна девушка, певичка на рынке. Кажется, ее зовут Кристалл. Милейшее создание. Убей ее.

Пьетро верил, что Штрукер ничего не узнает, но, похоже, от него ничего не скрыть…

«А что, если?.. Нет, она была достаточно осторожна! Нет!»

Чашка, что была у Ванды в руках, летит на пол и раскалывается. Горячий чай обжигает ноги. Но Максимофф ничего не замечает. Через мгновение Пьетро врывается в ее комнату.

— Я не могу, Ванда, не могу сделать этого! — Отчаяние переполняет Пьетро и рвет душу его сестре.

— Ты должен. Иначе вместо посоха Локи получишь железный гроб. — Холодная решимость собственного голоса поражает Ванду. Когда она научилась так говорить?

Все случается следующим вечером. Пьетро приглашает Кристалл на крышу старого дома — идеальное место для свидания. Ванда следит из укрытия, барон — по установленной камере. Своим мутантам он доверят, но вот зрелище не хочет пропустить.

На певичке то самое платье с выступления, что Пьетро украл для нее. Ее мысли читать так легко — поразительно. Открытая книга, как на ладони. Кристалл рада, что Максимофф ее пригласил, она давно ждала этого. Пьетро пытается свои мысли скрыть, подсовывая Ванде ничего не значащие картинки, но этот прием ей легко распознать. Она вдруг понимает, брат в самом деле влюблен. Его лихорадит, он ищет способы спасения, борется сам с собой.

Ванда не выдерживает. Самообладание рушится на части. Алый свет появляется на мгновение раньше, чем она сама, — Ванда мчится к Кристалл, чьи глаза распахиваются от удивления. Пьетро все понимает, едва уловимым движением бросается к Ванде и толкает ее на землю, но слишком поздно. Алый свет достигает своей цели. Певичка с рынка белокурым ангелом летит с крыши.

— Зачем ты это сделала? — Ванда ждет крика, но Пьетро едва шевелит губами, а его голос звучит так тихо, что с трудом различим. — А Клинта Бартона ты бы убила?

— Что? Что ты о нем знаешь? — Ванда не то что удивлена — сражена наповал. Но Пьетро исчезает так быстро, как только может с его способностями, и она понимает, что говорит с пустотой.

* * *

За много-много миль от Соковии, в Соединённых Штатах, мужчина, которого все зовут Соколиный глаз, меряет шагами кабинет босса.

— Запись перехвачена нашими программами, — поясняет Фьюри. — Ты видел это, Клинт? Она убила девушку взмахом руки, не колеблясь. Точно так же, как и Штрукера, а ведь они выросли вместе… Ее и ее брата нужно поймать и устранить. У тебя было семь лет — времени более, чем достаточно, чтобы завербовать ее. Времени больше нет. Другие варианты не рассматриваются.

Вернувшись в свою квартиру, Бартон спешит запустить ноутбук и открывает бостонский форум птицеводов. Находит тему, созданную четыре года назад, но все еще пустующую, и пишет первое сообщение:

«Сезон охоты открыт».

Ведьма умная девочка, она все поймет правильно. Найдя ее, он должен будет убить — приказы не обсуждаются. Ванде стоит постараться и сделать так, чтобы не нашел.

— Папа? — Он и не услышал, как Лила вошла в кабинет, слишком погруженный в свои мысли. — Что-то не так? У тебя голова болит.

— Все хорошо, милая. — Лила все почувствовала моментально, а он сам и не заметил. — Не нужно. — Но поздно, девочка тянет руки к его вискам, и головная боль быстро проходит. Бартон знает: это лишь игра воображения, но на долю секунды ему кажется, что вокруг ладоней дочери мерцает алый свет.