Merry dancers: продолжим? (гет)

Губы Луи были плотно сжаты, он с трудом сдерживался, чтобы не накричать на Думнкопфа или, того хуже, скинуть его с вагонетки, когда они уже поднимались из подземелий в само здание Гринготтса. В свете волшебной лампы в руках гоблина Аврора бездумно рассматривала очертания тоннелей и выступающие из стен неровные бока валунов. В полутьме и движении не заметен был гнев свёкра, чьё лицо сейчас напоминало мёртвую, обескровленную маску ярости. Пускай она не помнила своего отца, однако почувствовала, как что-то сжалось внутри, когда ей сообщили о его гибели, приблизительно в июле сорок четвертого года, а ведь Аврора в то время уже жила в Хогсмиде и готовилась к поступлению в Хогвартс на седьмой курс. Сейф Ангуса Уинтера наконец-то перешел к ней по праву наследования, однако едва ли это прибавило радости. Её кровь, являвшаяся доказательством владения, сработала не сразу, точно защитный механизм сомневался в её родстве с Уинтером. Только тогда Аврора заметила, как напрягся лорд Малфой, глядя на неё как на самого злейшего врага, пока несколько минут возле двери сейфа ничего не происходило. Думнкопф и сам выглядел удивлённым, но после щелчка замка раздался шумный вздох свёкра, проклинающего в тот момент свое поспешное решение о свадьбе. Ещё сильнее он помрачнел, увидев посреди сейфа довольно внушительную гору золота, которая наверняка могла обеспечить Аврору на полжизни, а также несколько непонятного вида предметов (зоркий глаз студентки Академии Рунических Культур моментально отнёс их пятнадцатому веку британской истории) и какие-то пыльные документы в бурых папках на полке под потолком. Луи хотел распорядиться об объединении сейфов Малфой и Уинтер, однако Аврора попросила этого не делать, не из жадности, но из желания иметь что-то своё, личное; она не претендовала на галеоны, их, напротив, попросила перевести на счёт Абрахаса. Интерес вызывали другие вещицы, хоть и не представлявшие особой ценности, однако принадлежавшие когда-то её отцу, о котором было мало что известно.

Несмотря на пасмурность декабрьского неба, хлопьями снега осыпающего прохожих, кутающихся в тёплые шарфы, Аврора зажмурилась, как от яркого ослепляющего солнца. Её глаза успели привыкнуть к темноте, да и в самом Гринготтсе стоял полумрак. Лорд Малфой смотрел куда угодно: на вывески, витрины с новым товаром, морщился, увидев какую-то не слишком опрятную личность, но избегал взглядов на Аврору, которая, однако, была слишком занята своими мыслями, чтобы замечать это. По прибытии в Малфой-мэнор, по-прежнему остающийся для неё восхитительным дворцом с потрясающей красоты садами и светлыми залами, но не домом, они разошлись по разным сторонам, точно случайные попутчики, свернувшие в итоге каждый на свою дорогу. Несмотря на масштабность поместья, где порой сложно было обнаружить присутствие других людей, Аврора чувствовала себя неловко, если в Британии находился отец Абрахаса, и оттого ограничивала своё пространство западной частью поместья, не желая попадаться на глаза свёкру.

— Ты голодна? — не поднимая взгляда от какой-то книги, осведомился Абрахас, обнаружившийся в гостиной, прилегающей к их спальне.

— Есть немного, — так же равнодушно ответила Аврора, скрываясь в личной гардеробной.

Всякий раз, находясь в обществе собственного мужа, она только сильнее ощущала неловкость и отчужденность. К такому Абрахасу было сложно привыкнуть, как и к преследовавшему её чувству вины перед ним, что напоминало о себе всё чаще, подталкивая к решительным действиям. Только храбрость куда-то испарялась, стоило им пожелать друг другу спокойной ночи.

Аврора осторожно раздвигала платья на вешалках в поисках домашней одежды, которую домашней назвать не поворачивался язык. Блузка, безрукавка и длинная юбка из тёмно-синей тончайшей шерсти немногим отличались от тех, в которых она пришла.

Аврора вздрогнула, когда, взяв с полки нужную одежду, она обернулась и увидела прислонившегося к дверному косяку Абрахаса. Его настроение она совершенно разучилась читать по лицу, взгляд был прямым, безучастным — так он смотрел на всех, кроме неё… когда-то.

— Не хочешь рассказать о вашем визите в Гринготтс? — проявил он дежурный интерес, как обычно.

Аврора, спрятавшись за ширмой, стала переодеваться и, выпутавшись из узкой водолазки, не забыв при этом попробовать на вкус свои волосы, ответила:

— Всё прошло довольно быстро, спасибо брату Друэллы, в сейфе была кучка золота и не слишком ценные вещицы, какие-то документы, пара книг, собственно, на этом всё. Лорд Малфой, мне показалось, был не слишком-то удовлетворён моим приданым, — рассудила она, припомнив поведение свёкра. — Вряд ли это покроет мой долг перед вами.

— Понятно, — коротко ответил Абрахас и вышел из гардеробной, вновь оставив Аврору с ощущением недосказанности. Однако через несколько секунд из гостиной донёсся его голос. — Я прикажу подать тебе обед.

— А ты обедал?

— Нет, но меня зовёт отец, — его голос отдалялся, Абрахас, скорее всего, уже находился у двери из гостиной.

— Я подожду тебя, — предложила Аврора, справившись с застежкой юбки и, наконец, выходя из гардеробной.

— Не стоит, это надолго, — бросил Абрахас и, даже не взглянув на супругу, удалился прочь, впустив в комнату кота, волочащего за собой нечто, по форме напоминающее огромную крысу — свою любимую игрушку.

Оставшись одна, Аврора присела на диван и поманила Пыща, тот, поднатужившись, сделал прыжок и уселся к ней на колени, продолжая грызть свою пищащую игрушку. Иногда казалось, что только он понимал, как ей необходима компания и даже перестал использовать её гардеробную как личную уборную…

* * *

— Завтра тебе нужно будет зайти к Думнкопфу, подписать некоторые документы, — сразу же начал Луи с ценных указаний, как только Абрахас вошел в его кабинет; подождав, пока сын займёт кресло напротив, он продолжил: — Сумма небольшая, однако, по крайней мере, она покроет часть наших расходов на Аврору до свадьбы, — цинично рассудил он, перелистывая какой-то отчёт. — Да, я бы на твоём месте присмотрелся к Йену Розиру, более смышлёный парень, нежели Крауч и Блэк, — Абрахас внутренне напрягся, припоминая о некоторых разногласиях с Розиром в прошлом, но, в целом Йен, по мнению самого Абрахаса, действительно был неплохим парнем. Время стёрло отголоски ревности из-за Эвелин, и Йен тогда поблагодарил его за помощь Друэлле. — У него много связей в Гринготтсе, хоть он и совсем юн…

— Хорошо, отец, — отозвался Абрахас. — Что-то ещё?

Луи поднял взгляд на сына, закрыл папку и положил её перед ним.

— Положи это на ту полку, — и указал на самый верхний шкафчик стеллажа, почти под самым потолком, до которого вряд ли можно было дотянуться без помощи стремянки. — Я забыл волшебную палочку в мантии, — пояснил Луи, похлопав себя по карманам сюртука в знак доказательства.

Абрахас сдержанно кивнул, ничем не выдавая своего волнения, достал волшебную палочку и направил на папку. Он благодарил всех великих волшебников, когда папка взмыла в воздух и полетела к той высокой полке, но радоваться было рано: не долетев всего несколько дюймов, она сорвалась и шлёпнулась на паркет, раскрывшись на первой странице.

— Я так и знал, — голос Луи звучал спокойно, однако именно в таком тоне отца Абрахас умел находить настоящую угрозу — о раздражении, даже гневе, свидетельствовали и начинающие наливаться кровью глаза. Грудная клетка лорда Малфоя медленно расширялась и сужалась, точно он пытался успокоиться, что давалось ему с трудом. — Ты не спал со своей женой, верно? — вкрадчиво спросил он.

— С чего ты взял? — хмыкнул Абрахас, но едва удержался от того, чтобы не вздрогнуть, когда слух резанул голос отца, точно раскат грома:

— Не смей мне врать! — вспылив, Луи стукнул по столу кулаком и вскочил с места, упершись ладонями в столешницу. — Ты думаешь, что последствия незавершенного ритуала — это байки? Разве мать не объяснила тебе доходчиво, что с этим шутки плохи? Кровь Авроры едва сработала, чтобы распечатать этот бесполезный сейф! — он всё больше раздражался и склонялся над столом, угрожающе нависая над сыном. — Она теряет магию, так же как и ты, Мерлин, ваша магия съедает сама себя, вы, глупые дети! Неужели это так трудно? И как ты посмел позволить себе подобное? Мне не нужен сын сквиб! Ты должен был взять её ещё в брачную ночь!

Отец был полностью прав, на его слова было нечего ответить, и никакие оправдания не имели значимости, ведь Абрахас и Аврора сами понимали, что совершали ошибку, которая длилась на протяжении полугода.

— Квинси! — прогремел Луи, не отводя от сына гневного взгляда. — Немедленно перенеси сюда Аврору!

Не успев толком появиться, эльф тут же растаял в воздухе, оставив после хлопка аппарации звон в ушах, отрезвивший молчаливого Абрахаса, которому мало того, что изначально было неловко, так стало еще неуютнее в ожидании разговора в присутствии Авроры. Отец был настроен решительно, желая вправить мозги нерадивым молодожёнам.

— Лорд Малфой, что случилось? Я едва не опрокинула на себя тарелку с супом, — Аврора пошатнулась, отпуская маленькую ручку Квинси, снова исчезнувшего из кабинета, будто его и не было. Она перевела взгляд на Абрахаса, сидящего в кресле с напряженной спиной, точно он проглотил весло, и поджала губы, заметив его излишнюю бледность.

— Случилось? — снова крикнул Луи, меча молнии, заставив Аврору вжать голову в плечи. — Вы меня спрашиваете? Вы не выполняете свои обязанности как леди Малфой, вот что случилось! А теперь ответьте мне на один вопрос: вы здесь квартирантка, и Малфой-мэнор для вас отель? Мантикора вас задери, вы жена моего сына! Я искренне сожалею, что мой выбор пал на вас, я находился в бреду, когда принимал решение впустить в семью неотесанную простушку, которая даже не способна удовлетворить моего сына в постели! — рычал он, а Аврора, тем временем, покраснела от ушей до кончиков пальцев ног, вдруг вросших в пол кабинета. — Вы фригидны, Аврора, или у вас между ног нечто не такое, как у всех женщин?..

— Отец! — вышел из ступора Абрахас не в силах слушать оскорбления.

— Заткнись! — рявкнул на него тот. — Ты тоже хорош! Вы два безответственных младенца, и я уверен, Аврора, что вы и только вы виноваты в… — он на миг осёкся, но продолжил в той же манере: — Клянусь вашим многоуважаемым предком, чтоб ему пусто было, вы двое, пока не завершите ритуал, не выйдете из спальни, или я заставлю вас Империусом… — Луи проклинал сам себя за то, что когда-то свёл Аврору и Тома, который, он был уверен, и являлся основной причиной сложившейся ситуации.

— Но, лорд Малфой, — пискнула Аврора, хотя не знала что сказать, до дрожи испугавшись. — Это, я никогда ещё не…

— Аврора, не надо, — перебил Абрахас, вставая с кресла; он-то прекрасно понимал, что лучше сейчас ретироваться, иначе можно было испытать на себе встряску не только моральную. Порой методы наказания отца могли наносить физический вред здоровью, а сейчас он был недалек от этого состояния.

На ватных ногах Аврора подошла к нему, в серых глазах застыл немой вопрос и просьба о помощи, но Абрахас вдруг почувствовал неприязнь к своей жене, заставившей его ощутить на себе не только гнев отца, но и постепенное угасание собственной магии.

— Я слежу за вами, — продолжал Луи уже более сдержанно. — А завтра, Аврора, у вас будет визит к женскому лекарю, так и знайте, — пригрозил он напоследок, уловив в её неоконченной речи смысл. Значит, Риддл не опустился до такого…

Оказавшись в коридоре, они почувствовали, будто на них со всех сторон надвигаются стены. Аврора плелась за Абрахасом, созерцая его спину — чуть сутулее, чем всегда. Доигралась — было самым уместным определением для данной ситуации. Проходя мимо окон холла, ведущего в западную часть поместья — их, так называемое гнездышко, — Аврора нервно сглотнула, глядя на врезающиеся в стёкла хлопья густо падающего снега. На улице было слишком светло, чтобы скрыть весь стыд, который им предстоял.

— Давно у тебя проблемы с магией? — спросил Абрахас напряженно, не оборачиваясь.

— Около месяца, я думала, что это из-за простуды, — не слишком убедительно ответила она, хотя и сама старалась придерживаться именно этого мнения.

Больше он не произнес ни слова. Зайдя в спальню, Аврора скользнула в ванную, чувствуя, что если не ополоснёт лицо ледяной водой, то дрожь доведет её до обморока. Стоя под градом оскорблений лорда Малфоя, было невозможно что-либо возразить, но сейчас, оказавшись наедине с собой, она боялась взглянуть в отражение в зеркале, зная, что увидит своё лицо испуганным, и это явно не придаст ей решимости. Рано или поздно это всё равно должно было случиться, но, даже собирая волю в кулак на протяжении всего лета и в выходные, когда они виделись с Абрахасом, у неё не находилось сил осуществить задуманное, ведь он совсем охладел к ней. Сейчас у них обоих не было выбора, ещё неизвестно, как поведет себя угаснувшая магия, станет ли она постепенно восстанавливаться или останется на нынешнем уровне…

Абрахас освободился от одежды, не дожидаясь Авроры, и присел на край кровати, даже не пытаясь скрыть свою наготу. Как могло произойти такое, что он сам более не хотел касаться жены? Что её глупые моральные барьеры испортили не только их отношения, но и его и без того хрупкое желание относиться к ней как к женщине? Наивно полагая, что сможет обрести счастье только с ней, Абрахас глубоко заблуждался и становился всё несчастнее, оттого злился на неё, пускай это и не было правильно. Она вышла из ванны в своём халате, волосы на висках и надо лбом были слегка влажными, взгляд в упор, но ни один мускул не дрогнул на её лице, когда, подойдя к кровати, она развязала пояс халата, и тот упал лужицей вокруг ног, оставив Аврору полностью обнажённой.

А затем Абрахас просто встал и, глядя в равнодушные серые глаза, поцеловал её, увлекая за собой на супружеское ложе. Аврора не вздрагивала от ласк, но и не отталкивала его. Несмотря на неумелые прикосновения, которыми пыталась возбудить в нём желание, она старалась не слишком-то усердно — не более того, что требовал от неё долг. Абрахас не был грубым, но и поцелуи его не отражали особой нежности, какую он хотел вложить в их первую ночь в одной постели. Сейчас он не чувствовал ничего, только естественные инстинкты, которые можно было только благодарить. Всё та же хрупкая стройная фигура, всё та же аккуратная грудь, всё те же платиновые волосы, обрамляющие лицо с чуть вздернутым носиком и огромными серыми глазищами, в последний год отражавшими только студеный мороз. Незадернутые шторы, за которым белым-бело кружила метель, осыпая по-настоящему зимний дворец снегом. Её холодные руки, пускай в комнате и было натоплено... Могло почудиться, что на Аврору действительно было наложено заклятие подвластия, и безвольной марионеткой, тельце которой заставляли двигаться невидимые нити, она подчинялась чьим-то приказам, впервые за полгода без стеснений позволяя себя трогать и беспрепятственно целовать. Зажмурившись, точно от яркого света, и, впившись ногтями в плечи Абрахаса, она не издала не единого звука, только слегка вздрогнула, почувствовав его в себе.

Было ли ей больно, Абрахас так и не понял, и даже когда его движения стали резче и быстрее, Аврора только однажды чуть застонала, закусив нижнюю губу, и запрокинула голову назад. Её руки в какой-то момент расслабились и стали ощутимо теплее, дыхание участилось и, не зная, что делает, а главное, зачем, Абрахас притянул Аврору, увлекая её за собой, и усадил к себе на колени. Удивлённая и ошеломленная, она распахнула глаза, но не смогла сфокусировать взгляд — так было близко его лицо, он водил кончиком носа по её щеке и касался своим лбом её лба, обнимая всё крепче за талию так, что даже воздух не мог просочиться между ними.

Аврора иногда чуть отталкивала его от себя, немного хмурила брови, всё же она ощущала некий дискомфорт, тогда Абрахас старался действовать аккуратнее, читая язык её тела. Всё становилось понятным и простым, быть может, и сама Аврора осознавала, что переоценила свой страх, что быть и стать женщиной собственного мужа — не самое неприятное в жизни. Однако Абрахас, пытаясь перевести сбившееся дыхание, когда, завершив ритуал, она уже лежала на его груди, едва не впал в ступор, почувствовав тёплые слёзы на своей коже, падающие из-под её полураскрытых век.

— Тебе было больно? — прошептал он, пригладив её волосы.

Её напряжение, вмиг сковавшее всё тело, было невозможно не заметить. Аврора скатилась с Абрахаса и, быстро подобрав с пола халат, убежала в ванную комнату, прижимая ладони к лицу. Щелчок замка, прозвучавший в тишине светлой комнаты, знаменовал её возвращение к тоске, к своим глупым моральным принципам. Сделав предписанное, она наверняка сейчас сидела на полу в ванной и глотала слёзы, ощущая взрыв запрятанной на время супружеского долга совести, как бы абсурдно это ни звучало.

Абрахас встал с кровати и выпрямил спину, расправив плечи; он не знал, что чувствовать, терялся в догадках, может, он действительно сделал ей слишком больно, но его преследовали раздражающие мысли, что она снова убаюкивает свою совесть, считая, что изменила Риддлу с собственным мужем. Подобные рассуждения вызывали приступы подступающей к горлу тошноты и ощущение несправедливости по отношению к себе. Чуть съехавшая простынь оказалась слегка испачкана её кровью, и потребовалось всего несколько секунд, чтобы, достав волшебную палочку из кармана висящего на стуле пиджака, и, надев брюки на голое тело, кинуться к двери, распечатав её заклинанием. Магия подчинилась… Как он и предполагал Аврора сидела на ледяном кафеле, опершись о ванну, и тихо поскуливала, словно побитая собака, обхватив колени руками. В ванне журчала вода, почти добравшаяся до самого края.

— Ничего, скоро пройдёт, — туманным голосом произнесла Аврора; несмотря на слёзы, стекающие по щекам, лицо её выглядело ровным. Она мерно раскачивалась вперед-назад, будто сумасшедшая.

— Почему ты не остановила меня? — Абрахас выключил воду и присел напротив неё, положив ладони на её подрагивающие колени. — Тебе было так больно?

— Нет… Да… — Аврора затрясла пальцами перед лицом. — Не знаю… Сейчас… больно, — стыдливо прикрыв глаза, произнесла она и снова спряталась лицом в ладони.

Абрахас взял её за запястья и медленно отвел руки от лица.

— Ты не должна стесняться меня, и уж тем более ощущать стыд, — вкрадчиво, но мягко начал он, понимая, что его слова вряд ли возымеют должный эффект. — Ты привыкнешь к супружеской жизни, но я никогда больше не причиню тебе боль. Обещаю, Аврора…

— Мы… Это так странно, — неловко произнесла она, — мы всегда были друзьями, понимаешь? Я бы никогда не подумала, что мы… А теперь… — она замотала головой, словно прогоняя наваждение и внезапно склонила голову ещё ниже, глядя на него из-под бровей. — Я так виновата перед тобой, Абрахас, виновата, что так долго тянула с этим, и из-за меня ты выслушивал от своего отца оскорбления.

— Пол ледяной, не хочу, чтобы ты заболела, — с улыбкой пресек он её бессмысленные оправдания и потянул её вверх; Аврора зашипела от боли и схватилась за его плечи, оказавшись в захвате сильных рук. — Тебе надо принять ванну.

Она неуверенно кивнула и опять покраснела, находясь слишком близко, совсем позабыв, что еще двадцать минут назад они занимались любовью… Абрахаса это ничуть не смутило, он не разжал объятий, а осторожно коснулся поцелуем её щеки.

— Впредь всегда говори мне, если тебя что-то беспокоит, никогда ничего не скрывай, даже если это будет самая нелепая глупость в мире, — прошептал он. — Если ты доверишься мне, то всё наладится. Это ведь нетрудно, вернуть всё на свои места, да?

Серые, словно пасмурное небо Лондона, глаза начали постепенно оттаивать, в них больше не сквозило одиночество, несмелая улыбка тронула её припухшие от поцелуев и нервно обкусанные губы. Аврора всегда являла собой эталон чистоты — образ светлый, непорочный. Кто придумал её такой? А может, потеряв память, она до сих пор оставалась ребенком и требовала некоторого снисхождения… Точно её глаза, начало оттаивать и сердце Абрахаса, уже позабывшего, что с ней нужно быть заботливым, иначе она зачахнет, как цветок без воды.

— Ты простишь меня? — упрямо, но неуверенно спросила она.

— За что бы то ни было, прощу… — Абрахас коснулся губами её лба, а затем, удостоверившись, что Аврора успокоилась, вышел прочь из ванной, пообещав прислать эльфов с зельями.

Впервые за полгода он ощутил лёгкость на сердце: теперь всё происходило правильно, степенно, и опять в голове возникли мысли, что всё действительно может наладиться — они с Авророй всегда будут близкими людьми и крепло чувство, что может быть, им удастся обрести своё личное нерушимое счастье и покой.

* * *

— Квинси, где леди Малфой? — спросил Абрахас, помогая гостье снять легкий плащик, скорее бывший атрибутом моды, чем защищавший от холода. На улице было лето, но довольно прохладный северный ветер не позволял солнцу как следует прогреть воздух.

— Господин, леди Малфой опять купается в фонтане! Квинси и Майни пытались её остановить, но юному гостю нравится бросать игрушку в фонтан, чтобы леди её доставала! — извиняющимся тоном залепетал Квинси, округлив и без того огромные глаза, щелчком узловатых пальцев заставив куртку исчезнуть. — Мы говорили, что это опасно для здоровья, на улице слишком прохладно для купания, но леди не слушает нас! — взмолился он, надеясь, что благодаря усилиям, они избегут наказания в виде ручной уборки Малфой-мэнора. Эльфы любили работать, но даже они понимали, сколь велико поместье, чтобы убирать его без магии.

До этого молчавшая гостья издала смешок и прикрыла ладошкой рот, глядя на Абрахаса.

— Она мне уже нравится. Похоже, что ваша супруга, лорд Малфой, любит закаляться, — шутливо сказала она по-французски и пошла за ним в сторону двустворчатой стеклянной двери, за которой простирался зеленый газон и яблоневые деревья.

— Полетт, если ты не прекратишь называть меня так, я тебя уволю. Официальные обращения оставь для офиса, ты ещё успеешь устать называть меня лордом Малфоем.

Она возмущенно захлопала карими глазами и сдула со лба прядь каштановых волос, якобы поддаваясь на провокацию.

— Ты так изменился, что я даже не знаю, как мне с тобой общаться, — прижав руку к груди, призналась она. — Вообще, мы так давно не виделись, а теперь ты знакомишь меня со своей супругой. Неловко совсем, не каждый твой сотрудник удостаивается чести посетить Малфой-мэнор. Ты теперь человек женатый и очень уважаемый, так что изволь принимать свой статус как подобает, лорд Абрахас Малфой.

— В таком случае можно просто «мой господин», — съехидничал он, открыв дверь и пропустив её вперёд. — Серьёзно, чувствуй себя как дома, да и Аврора терпеть не может всего этого официоза. Не думай о ней, как о какой-то великосветской львице, она очень даже добродушна и легка в общении, вряд ли ты найдёшь ещё одну такую леди, — как-то уж чересчур мечтательно произнес он. — Да, она не знает французского, так что…

— Ого, Абрахас Малфой, ты с таким теплом говоришь о своей супруге! Впору верить, что все эти россказни о чистокровных браках — всего лишь бред завистников! — Полетт хотела шутливо ударить его кулачком в плечо, но в последний момент опустила руку, понимая, что сколь теплым не оказался приём после стольких лет, ей уже не тринадцать, а он уже не тот юноша, что учил её летать на метле в Шармбатоне.

Великолепие сада поразило бы любого человека, попавшего сюда впервые. Лабиринт из плотного кустарника поражал строгостью форм и прямотой линий — будто бы его выстригали по линеечке. Крупные розы алым пожаром пламенели вдоль увитых декоративным виноградом железных изгородей. Вся усадьба напоминала музей, ещё идя от главных ворот к входу, Полетт с восхищением рассматривала приближающийся дворец с белеными стенами, сияющими среди зелени оплетающего окна плюща и кустов жасмина. Она и представить не могла, что Абрахас живет в таком прекрасном месте, хоть и кое-что знала из его старых писем. Для неё было честью принять приглашение переехать в Британию, чтобы стать его личным секретарём в недавно открывшемся офисе близ министерства магии. Ему нужен был не просто секретарь, а помощник по делам фабрики «Гранд Текстиль», о которой стало известно в некоторых европейских странах. Из спонсорских отношений, как пояснил Абрахас, они перешли с Уилкисами в партнёрство, расширив производство. Когда-то зачахшая фабрика сейчас процветала, радуя модниц не слишком дорогой, но качественно сшитой одеждой; еще из-под станков выходили узорчатое постельное белье на любой вкус и, конечно же, шторы. Абрахас вместо себя поставил исполнительного директора — опытного и надёжного профессионала, однако ему нужен был свой человек, на которого можно было положиться — им и стала Полетт, как раз закончившая финансовый колледж в Париже. С небогатыми родителями ей повезло иметь в приятелях такого человека как Абрахас, взявшего её на хорошо оплачиваемую работу без опыта и особых навыков.

Проходя мимо открытой каменной беседки-ротонды с шестью колоннами коринфского ордера, обвитыми пышным виноградником с почти созревшими гроздями, они услышали заливистый, звонкий, словно соловьиная трель, детский смех, ему вторил взрослый — женский, не менее звонкий и такой же счастливый. Сквозь яблоневые деревья уже можно было разглядеть мелькающие силуэты. Вместо ожидаемой затянутой в строгие одежды дамы, чей образ был известен Полетт по снимкам в газетах, пред нею предстала озорного вида девушка в закатанных по бедро брюках и свободной рубашке — улыбчивая и жизнерадостная леди Аврора Малфой. Стоя в фонтане, она хлопала в ладоши перед тянущим к ней ручки ребенком — мальчиком лет двух на вид, с ёжиком русых волос, сидящим на руках у другой светловолосой женщины, явно старше, отшатывающейся от брызг воды.

— Абрахас! Посмотри на Барти! Он просто маленькое солнышко, да? — Аврора вручила ребенку подплывшего к ноге деревянного единорога, и Барти, проговорив нечто, неподдающееся дешифровке, похожее на набор гласных букв, кинул игрушку обратно в фонтан. — У-у-у, игруля, — чмокнув смеющегося малыша в нос и закатав брюки повыше, она пошла за игрушкой, попавшей в поток воды, льющийся из кувшина статуи водоноса. — Ой, а вы, наверное, Полетт, — заметив, что Абрахас пришел не один, Аврора отдала игрушку подруге, раскачивающей на руках Барти, судя по всему, не желающего стоять на земле, и протянула влажную руку. — Я — Аврора, очень приятно познакомиться, Абрахас много о вас рассказывал.

Полетт протянула руку, чтобы ответить на отнюдь не женское рукопожатие.

— Моё имя вы знаете, Аврора, Абрахас так же писал мне о вас, — немного смущенно ответила Полетт. — Рада познакомиться с вами воочию, — с улыбкой добавила она, глядя на то, с каким трепетом Абрахас, подхватив супругу, точно пушинку, осторожно вытаскивает её из фонтана.

— Чарис Крауч, — представилась вторая, но руки не протянула, пытаясь справиться с ребенком. — Это Бартемиус, и он… — она подхватила его поудобнее, — …сегодня не получит своё любимое ореховое печенье, если не начнет вести себя как подобает!

Но Барти ничуть не успокоился и теперь дергал мать за толстую косичку, из которой уже повыбивались петухи.

— Барти, немедленно успокойся, или отдам тебя на воспитание к эльфам! — внезапно прогремел голос Абрахаса, заставив мальчугана прижаться к матери в поисках защиты и затихнуть.

— Спасибо, Абрахас, здорово на детей действует мужской голос, — констатировала Чарис, опуская Барти на землю, однако тот всё равно продолжал жаться к её ноге, недоверчиво, но уважительно поглядывая на Абрахаса.

— Дядя бубу, — пробубнил он, вызвав всеобщий смех. Непонимающе нахмурив брови, он, точно штору, закрутил вокруг себя длинную юбку матери.

— Это я его раздраконила, — повинно призналась Аврора, ухитрившись погладить мальчика по голове.

— Ничего, зато спать будет хорошо, — отмахнулась Чарис добродушно, и получила довольно неприятный тычок в голень. — Так, Бартемиус Кэдоган Крауч, если ты сейчас же не прекратишь, отправлю тебя на неделю к бабушке с дедушкой! — пригрозила она, тут же получив в ответ удрученное: «деда кака».

— Слышал бы тебя мистер Блэк, — усмехнулся Абрахас. — Он бы в тихом ужасе пребывал от таких титулов…

— Зато у него он по струнке ходит, — пояснила Чарис, шатающаяся из стороны в сторону из-за запутавшегося в её юбке сына. — Не ребенок, а наказание! Не нравятся ему, видите ли, домашние эльфы, стоит мне на минуту оставить его даже с Каспаром, он начинает истерику.

— Полетт погостит у нас какое-то время, пока не найдёт съемную квартиру, — сменил тему Абрахас.

— Это была не моя идея, — смущенно призналась та. — Я могла бы и чуть позже прибыть в Англию…

— Перестаньте, Полетт, в этом доме так редко бывают гости, — отмахнулась Аврора, с укором взглянув на Чарис. — Думаю, что у нас вам будет комфортно, ваши комнаты уже готовы…

Аврора распорядилась насчёт обеда, назвав столь длинный список блюд, что Полетт невольно решила, что таким количеством еды можно будет накормить не меньше дюжины людей. В светлом зале, где накрыли эльфы, по периметру расположились целые заросли комнатных растений — от фикусов до потолка, стоящих в огромных горшках, до усыпанных небольшими соцветиями кактусов. Во многих кашпо, развешанных по стенам, ютились растения с листьями разных оттенков, вплоть до буро-красного, но совсем не имели цветов. Увидев интерес со стороны гостьи, Абрахас пояснил:

— Аврора требует, чтобы в доме появился зимний сад, или она обещает превратить дворец в джунгли. Из-за этого мне кровь из носа нужно переоборудовать одну из комнат в зимнюю оранжерею.

— Я бы сказала, что можно сделать пристройку на колоннах к восточной стороне, всё равно ты хотел найти место для крытой веранды, а на втором этаже как раз будет оранжерея, — как бы между прочим вклинилась Аврора, оборвав пожухшие листья у традесканции. — Чарис тоже увлекается цветоводством, она говорит, что растениям будет лучше с восточной стороны.

Абрахас подарил супруге ехидную улыбку, а та потрепала его по голове, не заметив, как один непоседа потихоньку стащил волшебную палочку из кармана её брюк и наставил на отпрыгнувшую от испуга в сторону Полетт.

— Тыщ-тыщ! — тыкал он в неё, когда Чарис, схватившись за голову, едва не опрокинула горшок с сансевьерой, кидаясь за ним в припрыжку.

— Барти, немедленно отдай волшебную палочку! — кудахтала она.

— Не переживай, Чарис, — совершенно спокойно сказала Аврора. — Она и искры ему не даст, моя палочка слушается только меня. Ой-ой, а вот этого делать не стоит! — разволновалась она, когда Барти стал долбить волшебной палочкой о край горшка, осознав, что никакого волшебства не дождется, и сломанная игрушка непременно заработает, если ей хорошенько обо что-то постучать.

Пока две девушки носились за ребенком, на не слишком длинном столе как из воздуха появилась скатерть и сами собой раскладывались предметы сервировки. Возле одного из стульев появился ещё один стул повыше — детский, со съемным деревянным столиком. Полетт, наблюдая картину суматохи вокруг Барти, невольно решила занять место подальше от эпицентра возможного прицельного метания еды, хотя в безопасности удаленного стула все равно сомневалась. В целом, быт семьи Малфой, несмотря на дороговизну обстановки и пока неизвестное количество эльфов, показался ей довольно простым, а леди Аврора чересчур обычной, какой-то приземленной, совершенно непохожей на себя с фотографий газет. Вернув свою волшебную палочку, Аврора поспешила предложить всем занять свои места и испить появившегося на столе аперитива в виде сухого белого вина. Поглядывая на сюсюкающую с малышом леди Малфой, которая, позабыв о собственной наполненной тарелке, позволила Чарис спокойно поесть, Полетт проявила вежливый интерес:

— А вы когда планируете завести детей? — вопрос, казалось, останется без ответа, потому что Абрахас и Аврора начали играть в недоуменные гляделки.

— Мы ещё не обсуждали эту тему, — избавив жену от неловкостей, произнёс Абрахас. — Мы только завершили учёбу. Аврора планирует заняться профессиональной деятельностью — она археолог и превосходно разбирается в древних рунах.

— Ну, не такой уж я и знаток, — смущенно заметила та. — Если всё сложится удачно, то мы с госпожой Янг — моей бывшей наставницей — будем курировать раскопки в Египте, там, посреди пустыни менталисты нашли сильное магическое поле, — с предвкушением начала она и ловко пригнулась, чтобы в неё не попал сгусток зеленого мякиша, когда-то бывшего горохом.

— Барти, немедленно прекрати! — строго сказала Чарис, которой со скоростью света удалось опустошить собственную тарелку и сменить Аврору на дежурстве.

— Барти, сейчас придет твой дедушка и отругает тебя, — вступил Абрахас, сидящий через Аврору; его по-настоящему развлекало влияние его голоса на малыша.

Полетт решила, что быть отцом ему очень пойдет. Барти затих, но ложку с новой порцией гороха, подсовываемую матерью, всё равно оттолкнул. Запустив пятернёй в разрезанную на маленькие кусочки котлетку, он начал есть самостоятельно, правда без помощи столовых приборов.

— Я никогда не была такой непоседливой. Вылитый Каспар в детстве, по рассказам миссис Крауч, — оправдалась Чарис, вытирая губы сына салфеткой.

— Не думаю, что с возрастом в нём что-то изменилось, — усмехнулся Абрахас, отодвигая от себя опустевшую тарелку.

— На! — крикнул Барти, протягивая многоуважаемому «бубу дяде» нечто коричнево-розовое, когда-то называвшееся котлетой. — Дядя, на! — повторил мальчик, кроша на рядом сидящую Аврору фарш.

Абрахас благодарно принял угощение и, сделав вид, что съел, незаметно спрятал комок за салфеткой на столе, вызвав нескончаемое умиление у Полетт.

— А вы, Полетт, чем живете и увлекаетесь? — попыталась поддержать светскую беседу Аврора; на безымянном пальце её левой руки красовались два совершенно потрясающих кольца, сверкающих бриллиантами, и Полетт немного неловко спрятала руку с недорогим колечком с искусственным бриллиантом под стол.

— Я экстерном за два года закончила финансовый колледж, хотя увлечением моей жизни всегда был квиддич, благодаря помощи Абрахаса, — поведала она мечтательно. — Родители хотели для меня именно такого образования.

— Ой, я вот летаю не слишком уверенно, — пожаловалась Аврора. — Зато Абрахас был охотником в команде Слизерина.

— Никто и не сомневался, что он продолжит полёты в Хогвартсе. Давно метлу в руки брал?

Абрахас задумался, пригубил немного вина и обратился к обоим девушкам:

— Признаться, я, наверное, уже и не вспомню, как правильно сидеть на метле. Предлагаю как-нибудь полетать всем вместе, тем более, здесь такие чудесные места, — он бросил мимолетный взгляд за окно. — Здесь на протяжении многих миль ни одного поселения магглов, — похоже, что Абрахас действительно заразился этой идеей. — Надеюсь, мне удастся выкроить время из своего графика, — вспомнив о чём-то, он взглянул на часы, слегка нахмурился и встал из-за стола: — Прошу меня извинить, меня ждут дела. Дорогая, вы с Чарис проведите для мадемуазель Бонне более полную экскурсию по Малфой-мэнору и устройте конную прогулку.

— Сами разберемся, — отмахнулась Аврора, получив от супруга поцелуй в щёку, затем заверила его, что с гостьей ничего не случится и за их времяпрепровождение можно не беспокоиться. Полетт приступала к работе только через неделю, поэтому искренне обрадовалась, что поживёт в таком красивом доме ещё добрых несколько дней, прежде чем переехать на съемную квартиру. Чарис с горем пополам уложила Барти спать и оставила под надзором бдительного Майни, заверившего, что в её волнении нет смысла, ведь эльфы — лучшие няньки для детей.

— Тебе самой бы прилечь, — заботливо сказала Аврора, глядя на тёмные круги под её глазами, но получила отрицательный ответ.

Осмотрев свои комнаты, больше похожие на апартаменты в дорогом отеле, Полетт пришла в восторг и с удовольствием отправилась гулять с новыми приятельницами по дворцу, слушая рассказы хозяйки об антикварных предметах мебели, древних напольных вазах, небольших статуэтках и картинах. Аврора прекрасно разбиралась в исторических ценностях, недаром с отличием закончила академию. Историю Малфой-мэнора она поведала со слов Абрахаса, однако о некоторых вещах догадалась сама, проведя анализ с высоты полученных знаний. Полетт могла только представить, каково вести такое внушительное хозяйство. После просмотра конюшен и птичьего двора, находящегося в некотором удалении от главного здания, девушки облюбовали для чаепития ту самую беседку коринфского ордера, мимо которой Абрахас вел гостью к фонтану. Аврора, кажется, не слишком близко общалась с Чарис, но от вечной великосветской скуки они иногда навещали друг друга. Оказалось, что таких вот скучающих замужних дам в их кругу общения довольно много, да и все они были примерно одного возраста, чтобы находить общие темы. Но Аврора, как показалось Полетт, несколько отличалась от своих приятельниц, у неё были действительно грандиозные планы, связанные с профессиональной деятельностью, хотя и садоводство её тоже увлекало, только не декоративное, как могло показаться на первый взгляд — запрятанные в зарослях кустарников ежевики в северной части поместья, были обустроены теплицы с полезными растениями. Она просиживала часы в библиотеке, постоянно посещала заграничные музеи — привычка, обретённая ещё в годы обучения в академии. Откуда она брала время на все свои занятия, оставалось загадкой, однако в финансовых вопросах и бизнесе никогда не принимала участия, считая это занятие сугубо мужским и совершенно ничего не соображая в этих делах.

Вскоре стартует экспедиция, организованная под началом её бывшей кураторши по раскопкам в Китае, естественно, за счёт рода Малфой. Аврора планировала реализовать себя и, как она рассказала, никакие уговоры отца мужа о том, что женщина должна сидеть дома и воспитывать детей, на её решение не повлияли. В конце концов, возраст позволял ей немного повременить с рождением первенца, с чем, на удивление, довольно легко согласилась её свекровь, приложив немало усилий по уговорам лорда Луи Малфоя. Полетт было интересно послушать и про Альбуса Дамблдора, являвшегося ближайшим родственником Авроры, ведь и до неё доходили слухи о его подвиге...

В компании Авроры находиться было одно удовольствие, пускай она много говорила, но слушать тоже умела, прекрасно анализируя информацию и иногда выдавая довольно полезные советы. Полетт настолько расслабилась в её обществе, что начала рассказывать о себе такое, что никогда бы не отважилась поведать при первой встрече с незнакомым человеком, однако Авроре почему-то хотелось довериться, даже касательно проблем с лишним весом — если Полетт забросит пробежки и регулярные полёты на метле, то это грозит ей полнотой. Чарис уже клевала носом, когда появившийся Квинси сообщил, что Барти проснулся и зовет мамочку, а ещё он избивает Майни…

* * *