Тлеющие осколки разбитых надежд (гет)

* * *

Этот июньский день был самым обычным и непримечательным. Было около одиннадцати вечера, за окном был ливень, Андрей и Дарья уже спали, Николенька тоже спал, а княжна Марья была сейчас в Москве, на следующий день она должна была приехать. Завтра ранним утром Болконским нужно было ехать в Петербург, по важным делам. Нарушил их покой громкий стук в дверь и крики крестьянки Варвары за ней: «Дарья Алексеевна! Андрей Николаевич! Беда! Беда!»

Княгиня проснулась сразу и, чуть привстав с кровати, громко спросила: — Какая беда, Варя?

— Что случилось? — недовольно пробормотал князь Андрей, подняв голову с подушки.

— Николай Андреевич пропал!

После этого Болконские оба вскочили с кровати, сон у обоих как рукой сняло. Дарья накинула на себя халат, она сразу побежала в сад, князь за ней.

— Постой, Даша! Дождь ведь какой, промокнешь! Думаешь, он вышел из дому в такую-то погоду? — князь Андрей накинул на себя плащ, который подвернулся ему под руку.

— Варя сказала, что в доме его нигде нет.

— Думаешь, он в саду?

— Я не знаю, Андрей… — княгиня опустила голову. — Но может быть.

Князь Андрей не стал ничего возражать, а только пошёл первым, Дарья за ним. Они вместе спустились в сад и прошли совсем немного, как увидели сына. Николушка неподвижно сидел на скамейке, под большим деревом.

— Николенька! Сынок, — Дарья подбежала к нему, князь Андрей за ней, — зачем ты здесь? — тихо произнесла она. Мальчик молчал.

— Господи! Да что ж с тобою, Николенька? Скажи хоть что-нибудь!

— А, это вы… Я не знаю, что со мною… Я много думал о том, что моя маменька бросила меня, когда я только родился. Я знаю, что она не виновата, ведь она умерла, но…

Андрей хотел сказать что-то, но княгиня не дала ему:

— Постой, Андрей, — произнесла она и присела рядом с Николаем. — Что за мысли у тебя?

— Я знаю, что тётя Марья меня любит, и батюшка любит, но я никогда не знал, что значит, когда мать любит тебя, но мне кажется, что вы моя маменька, ведь вы меня любите, а папенька женился на вас. Я уже спрашивал, но я правда могу называть вас мамой? Моя матушка ведь не обидится?

— Она не обидится, она всё поймёт, сынок. Ты можешь называть меня матерью, коли тебе на самом деле так хочется, — княгиня, глотая навернувшиеся слёзы, легонько обняла Николеньку. — Пойдём в дом, здесь очень холодно, нельзя, дабы ты простудился, — она аккуратно взяла его за руку и повела в дом.

— Вы можете посидеть со мною? Мне страшно одному, — тихо произнёс Николенька, когда они вошли в дом.

— Конечно, пойдём.

Они вместе вошли в его комнату, князь Андрей остался за дверью.

— Ложись, Николушка, я посижу рядом с тобой.

— Маменька, вы ведь теперь не бросите меня? Вы ведь всегда будете рядом?

— Не брошу, — княгиня крепко обняла мальчика и тихо произнесла: — Я обещаю тебе! Тебе и твоему отцу — Андрею Николаевичу, что всегда буду рядом с тобою и с ним, — она закрыла глаза, но слёзы всё равно продолжали бежать из-под закрытых век.

После всего услышанного князю Андрею, который стоял за дверью, самому захотелось плакать, он и сам плохо помнил свою мать, ведь она тоже умерла, когда он был совсем маленьким и воспитанием его и Марьи занимался их отец — князь Николай, но и того уже сейчас не было в живых. Князь Андрей знал, отчего сейчас плачет его жена, ведь она сама потеряла обоих родителей. Какая-то страшная мысль промелькнула в его в голове, когда его сын сказал: «вы ведь теперь не бросите меня?» Но что могло случиться с Дарьей? Князь не знал, он никогда не думал об этом. Какое-то нехорошее предчувствие затаилось в его душе.

«Что же со мною происходит… Отчего мне так горько, ведь ничего не произошло? Отчего у Николая эти ужасные мысли, с Дарьей ничего не произойдёт, я знаю. Или нет?.. Отчего у меня все эти мысли?..» — думал Болконский.

Когда Николенька заснул, княгиня Дарья вернулась в комнату. Она думала, что князь Андрей уже спит, хотя он не спал, а просто лежал с закрытыми глазами и слышал, как его жена вошла. Княгиня легла на кровать рядом с мужем, заснула она довольно быстро, да и сам Андрей через какое-то время тоже заснул. Он видел сон:

«Осень, дует прохладный ветер, небо затянуто хмурыми тучами, сыплет мелкий дождь, атмосфера какая-то напряжённая. Он ходит по какому-то саду, явно не тому, который был у Болконских. Вокруг ни души, и казалось, что у сада этого не было конца и края, аллеи деревьев были бесконечными. Долго князь бродил по нему, отчего очень устал, но присесть было негде. Он остановился и окинул взором деревья, под одним из них была старая скамейка. Князь Андрей присел на неё. Он заметил не сразу, но рядом с ним лежал белый платок. Заметив, князь взял его в руки, на нём сразу же проступили пятна крови. Андрей не знал, что ему делать дальше, он, с ужасом, глядел на платок. За деревьями сначала что-то зашевелилось, после из-за дерева вышла какая-то девушка и быстро пошла в сторону князя Андрея. Лица её видно не было. Пройдя расстояние, она остановилась, остановилась прямо перед ним.

— Отдайте мне это, — произнесла она, пытаясь забрать у него платок. В её голосе князь не узнал ни жену, ни сестру, но ему казалось, что где-то этот голос он слышал.

— Что это значит? — спросил он, указывая на этот самый платок.

— Прольётся кровь! — каким-то нечеловеческим страшным голосом, проговорила она и вырвала платок у него из рук».

Князь Андрей проснулся в холодном поту, он, тяжело дыша и держась за сердце, резко сел на кровати.

— Андрей, ты кричал во сне; что случилось? — с беспокойством, спрашивала княгиня Дарья, которая тоже проснулась. Князь её не слышал и не видел, а отчего-то оглядывал комнату, в которой не было ничего особенного, всё было по-прежнему. Он сам не знал, зачем делал это.

— Андрей, милый, что с тобою? — тихо вновь произнесла Дарья, легонько тронув его за плечо.

— Ничего, Дарьюшка… Просто кошмар приснился, — князь Андрей, всё ещё тяжело и сбивчиво дыша, лёг обратно на подушку. Княгиня легла рядом с ним, прислонив голову к его плечу и положив руку ему на грудь.

— Андрюша, это просто сон, кошмары обычно не сбываются, — мягко говорила Дарья и слегка поглаживала его, она рукой чувствовала как часто и сильно, беспорядочно метаясь по грудной клетке, стучит его сердце.

Князь Андрей, хоть и хотел спать, не смыкал глаз, он всё думал, что же мог значить этот сон, в его голове возникла страшная мысль: «кто-то умрёт». Неизвестно отчего, но князь был уверен в этом, но что и с кем могло произойти в мирное время? Всё это было очень странно, ещё и непонятные размышления его сына, а вдруг он что-то чувствовал? Мучаясь от навязчивых мыслей, князь Андрей и не заметил, как его веки сами сомкнулись, а сознание медленно отправилось в сон. Больше ему ничего не снилось.

Ранним утром вернулась княжна Марья, а Болконские выехали в Петербург, на ночь они остановились в Бологом у Михаила Кибакова, дом которого был (как и обычно) полон гостей, отчего своей сестре и её мужу князь Михаил выделил очень маленькую комнатку. Уже на заре следующего дня Андрей и Дарья отправились дальше и ближе к вечеру уже добрались до столицы. Свои дела Болконские оставили на другой день и в остаток этого решили отдохнуть от дороги, вдвоём прогулявшись по Петербургу.

Вечерний Петербург был весьма загадочен. Тот день был солнечным, лишь на горизонте висели какие-то скудные облака, которые закат сейчас окрасил в розовые и персиковые тона. Сам город стал такого же цвета. Невский проспект был практически пуст, лишь изредка встречались люди, гуляющие или в одиночестве, или парами, одной из которых были князь Андрей и княгиня Дарья. Они медленно шли, держа друг друга под руку.

— Сколько раз я была в Петербурге?.. Этот, кажется, четвёртый, — Дарья повернула голову в сторону. — Какой всё-таки величественный город, хотя я предпочитаю Москву.

— Петербург весьма красив, как и Москва, но я не люблю города, не люблю за их суетливость, — князь Андрей взглянул на небо, что пылало ярким огнём.

— Андрей, как твоё самочувствие после долгой дороги?

— У меня всё хорошо, ma cheré, не беспокойся, пожалуйста.

— Мне кажется, последние два дня ты будто чем-то опечален… — она пристально посмотрела на него.

— Тебе кажется, Дарья, — ответил Андрей, хотя это было вовсе не так, и его действительно что-то беспокоило. Этим «что-то» был тот самый кошмар, который приснился ему недавно.

— Ты завтра во сколько уходишь?

— К девяти часам уже должен быть в Министерстве. А у тебя что за дело, напомни, пожалуйста?

— Дочь одной графини готова продать мне пятьдесят крестьянских душ, а я готова их купить, ежели ты не против.

— Крестьяне никогда не помешают, — ответил князь, вновь обратив взор на небо, которое так и манило к себе его взгляд.

Далее Болконские шли молча и гуляли так дотемна.

На следующий день, начиная с самого утра, было пасмурно, дождь явно не собирался, Петербург был во власти густого тумана, что было обычным явлением для этого города. Рано утром князь Андрей отправился в Военное Министерство Российской Империи. Вызвали его по важному вопросу, который без него никак нельзя было решить, что за вопрос — государственная тайна, важно то, что он решился. После обеда князь Андрей решил прогуляться по Невскому проспекту, там, где вчера гулял с женою, и ежели прошлым вечером эта улица была заполнена весьма приятной и душевной атмосферой, то сегодня здесь было как-то неуютно. Князь, погрузившись в свои какие-то мысли, медленно шёл по улице.

«Андрей Николаевич! Осторожнее!» — закричал кто-то.

Болконский остановился и огляделся по сторонам, тут же, в сравнительно небольшом расстоянии от него, просвистела пуля.

— Ваше сиятельство, подите сюда, — слуга князя Андрея жестом позвал его к себе. Князь, подойдя к слуге, быстро зашёл за стену. Сейчас же послышалось ещё несколько выстрелов.

— Что это? — произнёс он.

— Покушение на вас, барин.

«Что это такое? Кому это вообще понадобилось?..» — подумал князь Андрей.

— Ваше превосходительство, все убиты, вам больше ничего не угрожает, — послышался голос другого слуги. — Вот, пистолет у одного изъяли, там ещё несколько пуль осталось.

— Андрей Николаевич! Беда! Ах! Беда! — откуда-то издали, уже запыхавшись, к нему бежал Тихон. — Ах! Княгинюшка наша, Дарья Алексеевна! На неё покушались только что! Неизвестно, жива али нет!

В этот момент сердце князя Андрея будто остановилось на миг, и весь мир для него рухнул и разбился на мельчайшие осколки. Ему показалось, что он падает куда-то в пустоту, но на самом же деле Андрей крепко стоял на ногах. Князь вспомнил и свой страшный сон, и слова девушки: «прольётся кровь», и мысль о том, что кто-то умрёт.

— Где это было? — князь Андрей тут же выхватил пистолет.

— На Коломенском острове, на набережной около Фонтанки.

— Извозчик! — Болконский остановил извозчика, который вовремя проезжал мимо, и быстро запрыгнул в повозку. — Коломенский остров, Набережная реки Фонтанки.

* * *

Княгиня Дарья, приобретя пятьдесят крестьянских душ за сравнительно небольшую сумму денег, была в весьма хорошем настроении и прогуливалась по Набережной реки Фонтанки. Княгиня стояла у края и, оперевшись на ограждения, с чувством удовлетворения, глядела на воду и уток, кормящихся под мостом.

«Дарья Алексеевна!» — кто-то окликнул её.

Дарья обернулась назад, в нескольких саженях⁽¹⁾ от неё, стояла её бывшая крепостная крестьянка и служанка — Катерина, которой она полтора месяца назад дала вольную.

— Catheriné? Как ты здесь? — произнесла Дарья, сделав шаг навстречу Кате. Она хотела подойти ближе, ведь была приятно удивлена.

— Не подходите ко мне, Ваше сиятельство, — крестьянка выставила руку вперёд. — Я здесь, дабы убить вас.

— Убить? Меня? Неужели ты так захотела? — княгиня улыбнулась, ведь была введена в ступор, ей даже показалось, что Катерина сошла с ума и бредила сейчас.

— Не я… Граф Зеленин. Когда-то в прошлом его отец сделал что-то нехорошее, а ваш отец — Алексей Кибаков, в чём ему помог его друг — Николай Болконский, сделал так, что его отца сослали в Сибирь. Он вздумал мстить и хочет убить вас и вашего брата — Михаила Алексеевича, его убьют сразу же, как только он выедет из Бологого. Я одна из наёмных убийц, по ту сторону, на мосту, трое и с этой стороны ещё двое. Моя сестра Софья у графа в собственности, он держит крестьян в нечеловеческих условиях, а ежели я убью вас, то отпустит он мою сестру.

— Я понимаю твои приоритеты… — княгиня Дарья, вздохнув, взглянула на землю. — Ты ведь сейчас убьёшь меня?

Катерина направила пистолет в сторону княгини. Дарья нервно сглотнула. Она понимала, что для Кати дороже, разумеется, её сестра и что сейчас её жизнь оборвётся в один миг. Княгиня Дарья не боялась смерти, а лишь вспомнила обещание, данное Николеньке, что она не оставит его и князя Андрея, которого княгиня очень любила, но что поделать, ежели такова судьба. Слеза пробежала по её щеке, и она закрыла глаза.

«Господи, прости меня, за все мои деяния», — подумала она.

Прогремел выстрел, а за ним ещё несколько, отчего птицы на крышах домов сразу встрепенулись.

Дарья думала — она уже мертва или просто не чувствует боли, и через какое-то время открыла глаза. Двое наёмников были убиты, ещё один ранен. В тот же миг от троих оставшихся в живых убийц в её сторону полетели пули (по одной от каждого), но ни одна из них даже не коснулась её, ведь Катерина стремительно рванулась в её сторону и приняла их все на себя.

— Катя! Нет! — от ужаса вскрикнула княгиня и подхватила падающую крестьянку.

— Дарья Алексеевна, к-как вы могли подумать, что я подниму на вас руку?.. Вы же столько сделали для м-меня, — произнесла Катерина, задыхаясь и глотая кровь, — я жизнь за вас отдам. Вы ведь тогда, много лет наз-зад, заступились за м-меня и взяли к себе.

— Катенька… да как же это… — говорила Дарья, с ужасом, глядя на неё и медленно поглаживая по голове.

— П-позаботьтесь о Соне, пожалуйста… Я, я, ах!

— Да, Катенька, да! Я обещаю тебе, я не оставлю её, я вытащу её оттуда.

— Андрей Николаевич, пущай он б-будет осторожен, ведь на него… Ммм… — она закрыла глаза, но тут же открыла их и обратила взгляд не на Дарью, а на небо.

— Что на него? Катя! Что с ним?! Не томи!

— Ах, небо, как оно прекрасно… — тихо молвила Катя, улыбнувшись. Она уже не слышала того, что говорила княгиня.

— Что с Андреем? Катя! Ответь, пожалуйста!

— Прощайте, моя княгиня… — она сомкнула веки и уже не открывала своих голубых, словно ясное небо, глаз. В этот же момент её дыхание остановилось, а сердце перестало биться.

— Катя! Катя! Нет… Нет! Очнись, пожалуйста, Катенька… — Дарья, уже не контролируя слёзы, тщетно трясла тело Катерины, хотя и знала, что она уже никогда не ответит ей; но вдруг произойдёт чудо, и крестьянка откроет глаза? Увы, чуда не произошло, душа Кати уже покинула её бренное тело навсегда.

Тут же княгиня вспомнила, что трое наёмников всё ещё живы. Она оставила крестьянку лежать на земле и огляделась по сторонам, один из убийц с ножом в руках подходил к ней. Княгиня Дарья перчаткой стёрла слёзы с лица, крепко взялась за перила и опустилась на колени. Дарья Болконская, закусив свою нижнюю губу до крови, вскинула голову. Она поняла, что сопротивляться ему, ввиду своих сил, не сможет, а убежать не успеет, посему ежели и принимать смерть, то гордо глядя ей в глаза.

— Все вон от моей жены! — послышался весьма знакомый голос. Раздалось несколько выстрелов и оставшиеся наёмники упали замертво.

— Андрей! — закричала Дарья, она, встав с колен, побежала к князю Андрею и кинулась к нему в объятья, крепко сжимая шинель у него на спине.

— Господи, благодарю тебя, что она жива… — прошептал князь. — Я здесь, Дашенька, я рядом, — Андрей нежно погладил княгиню по голове и крепко обнял её, прижав к себе. — Они тебе ничего не сделали?

— Нет, Андрюшенька, нет, — ответила она, тяжело дыша и тихо всхлипывая.

Князь Андрей, отпустив Дарью, взглянул на неё и ужаснулся, ибо нижняя губа её была вся в крови.

— У тебя кровь здесь, — он достал белый платок и легонько стёр кровь с её тонкой губы, которая сейчас не была такой тонкой, ведь слегка опухла.

— Андрей, Катерина, она…

— Она мертва? — произнёс он, взглянув на лежащую, без признаков жизни и в крови, крестьянку. Тут же его озарила мысль — девушка в его сне говорила голосом Кати.

— Да. Андрей, я должна рассказать тебе многое, что рассказала мне Катя, выслушай меня, пожалуйста.

Князь Андрей одобрительно кивнул.

— Это подстроил граф Зеленин. Мой брат Михаил в опасности, как только он высунет нос из Бологого — его сразу же убьют! Всё из-за того, что наш отец что-то сделал его отцу вместе с твоим отцом, посему ты, Андрей, должен быть осторожен! А у графа сестра Кати — Софья, её нужно как-то вытащить оттуда! — княгиня Дарья говорила быстро и очень волнуясь.

— Даша, успокойся, пожалуйста, мы всё сделаем, — он обернулся к слугам: — Мы сейчас же едем домой!

Болконские сели в повозку, забрали с квартиры свои вещи и отправились домой. По дороге они заехали в Бологое, дабы сообщить Михаилу Кибакову об опасности, но ночевать не стали, а поехали дальше и к вечеру следующего дня, на закате, добрались до Лысых гор, их встретила княжна Марья, уже знавшая о покушении на обоих.

— Ах, André! Ах, Darie! Как же я волновалась! — Марья по очереди обнимала брата и невестку.

— Marie, Дарья не знает о покушении на меня, и знать ей не стоит, ибо у неё и без того очень сильное потрясение — её верная служанка умерла у неё на руках, — тихо, дабы княгиня не слышала, сказал князь Андрей сестре. Сам он до сих пор не мог отойти от того состояния страха за жизнь Дарьи, отчего в душе до сих пор сильно волновался. Ещё и, как назло, видимо, от всех переживаний сильно разболелась уже зажившая рана, та самая, которую князь получил чуть меньше года назад под Бородино.

— Николенька спит уже? — произнесла княгиня Дарья, как-то странно взглянув на княжну.

— Да, спит. Он ни о чём не знает.

— И не нужно, — вмешался князь.

— Давайте, я скажу, дабы вам обоим приготовили чай с мятой и мёдом, вы ведь устали, да и тебе, Андрей, и тебе, Дарья, нужно успокоиться.

Князь Андрей и княгиня Дарья устроились за столом, на террасе, позже к ним присоединилась и княжна Марья. Ещё позже слуги принесли чай с мятой и мёдом всем троим. Марья, захотев отвлечь их от событий, пыталась начать разговор, но князь отвечал ей нехотя — очень сухо и коротко, а княгиня и вовсе не проронила ни слова, она, с грустью, периодически поглядывала в свою чашку и делала маленькие глотки чаю. Через какое-то время, даже не допив свой чай, Дарья встала и ушла в дом. Князь Андрей, с тоскою, поглядел ей вслед, но не пошёл за нею, ибо хотел допить чай, от которого рана почти перестала болеть. Допив весь чай, он тоже ушёл в дом и велел Тихону позвать Василия Ивановича, который пришёл довольно быстро.

— Звали-с, Андрей Николаевич? — уважительно произнёс крестьянин.

— Звал, есть очень ответственное дело, готов ли ты его исполнить?

— Всё ради вас сделаю-с, Ваше сиятельство.

— Помнишь Катерину?

— Как же не помнить-с, всегда верно служила-с нашей княгине Дарье Алексеевне.

— Уже знаешь, что с нею произошло? — произнёс князь Андрей, с трудом, подавляя зевок.

— Знаю-с, разумеется, жаль-с девчонку… — Василий Иванович, с тоскою, опустил взгляд. — Можно сказать-с, как дочь мне была-с.

— Сестра её — Софья, она у графа Зеленина, нужно привезти её сюда, в Лысые горы. И ещё что, нужно найти доказательства на какие-либо проделки этого мерзавца, — Андрей сделал паузу, ведь ему вновь захотелось зевнуть, но он сдержал себя и продолжил: — Я лично поручаю это всё тебе, Василий Иванович, отправляйся прямо сейчас, можешь в помощь взять двоих из деревни.

— Как пожелает-с наш барин — будет сделано-с в кратчайшее время, Андрей Николаевич, я не подведу-с вас, — крестьянин поклонился и был таков.

Князь Андрей, прикрыв рот ладонью, наконец, с удовольствием, зевнул и чуть встряхнул голову. Он чувствовал, что, видимо, после чая с мятой, его сильно клонит в сон, и ежели он сейчас не пойдёт отдыхать, то заснёт прямо здесь. Князь прошёл в комнату, Дарья, как ему показалось, уже спала; он переоделся и лёг рядом с женою.

Княгиня сразу вздрогнула и повернулась, но, увидев рядом мужа, спокойно произнесла:

— А, это ты, Андрей…

— Василий Иванович привезёт сестру Катерины сюда, а по поводу графа… Докажем его вину.

— Пущай сразу приведёт Сонюшку ко мне, — Дарья хотела отвернуться, но князь Андрей совсем неожиданно поцеловал её, так нежно и осторожно.

— Это уже твоя воля, — князь Андрей придвинулся к жене ближе и, обняв её, укрыл одним краем одеяла её, а другим — себя.

Волнение в его душе утихло, боль старой раны тоже. Он знал, что с княгиней Дарьей ничего не случится уже, что всё далее будет хорошо. К тому же князь Андрей был больше не в силах бороться со сном, он наконец сомкнул веки и почти сразу же глубоко заснул.

1) Старинная мера длины =2,13м

Вернуться к тексту