Свой выбор (джен)

Когда Гарри успокоился, то обнаружил себя сидящим в холле, но на мягком коврике, в окружении подушечек всевозможных цветов и размеров, и укрытым толстым пледом. Эльфы с нежностью гладили его по волосам и плечам, глядя на мальчика полными слез глазищами. Одно из этих созданий, взяв на себя смелость, мягко вытерло Поттеру подбородок мягким платочком и осторожно шепнуло:

— Не надо, маленький, не плачь.

Глядя на домовика, Гарри внезапно понял, что перед ним эльфийка, зовут ее Тинки. И именно она когда-то нянчила Джеймса Поттера, если дедушка и бабушка не могли заняться наследником. Двух других эльфов зовут Памкин и Скуп.

— Спасибо, — выдохнул Гарри, рассматривая эльфов.

Они казались похожими, но при этом совершенно разными. Гарри откуда-то знал не только их имена, но и то, какие они, чем занимаются в доме и как относятся к семье Поттеров. Он чувствовал прочную связь. И сейчас эта связь через прикосновения привязала эльфов к нему, а его — к ним. В книгах, которые он успел прочитать, об этом не писали, но мальчик чувствовал, что эльфы привязаны к магии волшебников, не могут существовать без нее.

«Наверное, это из-за ритуала, — сообразил мальчик. — Это те знания, что я получил от камня рода».

— Дом еще не совсем проснулся, молодой хозяин, — заметив взгляд Гарри, пояснил Скуп. — Его нужно разбудить.

Мальчик уже понял, как это сделать, но был немного смущен тем, что домовики смотрят на него с огромной надеждой. Он чувствовал кожей — пробуждение дома необходимо именно им, зависимым от магии существам.

Поднявшись, Поттер приблизился к стене и прижал к ней ладонь. Он интуитивно знал, что нужно вслушаться и позвать.

«Магическая родовая усадьба — не просто место, где многие поколения жили и живут волшебники одной семьи, — будто подсказал Гарри кто-то. — Это Место Силы. Все древние семьи строили свои дома на источниках магической энергии. На таких же источниках возведены и иные строения мира волшебников. Например, Министерство. Или Хогвартс. Да и другие важные строения и даже небольшие поселения. В таких местах магия есть сама по себе, но и волшебники вливают в них свою магию посредством ритуалов. И столетия спустя Места Силы обретают что-то похожее на собственное сознание».

Гарри не знал, как именно обращаться к дому, но в мысленном зове это и не потребовалось. Стоило лишь попытаться ощутить что-то живое, как стена под пальцами мальчика потеплела, он ощутил касание чего-то большого, древнего и… немного настороженного. Но это что-то не казалось злым. Оно было добрым, ласковым, истосковавшимся. Мальчика обняли потоки теплой магии, и он позволил им это, выпуская и свою магию из-под недавно обретенных щитов.

Холл осветился яркой вспышкой, пахнуло свежестью, со всех сторон послышался тихий шорох, а потом Гарри как-то разом увидел дом перед внутренним взором. Стоило раскрыть глаза — и прежде закрытые двери распахнулись, а лампы на лестнице вспыхнули ровным теплым светом.

— Добро пожаловать домой, молодой хозяин! — с трепетным восторгом хором выдохнули эльфы.

Мальчик осмотрелся. Холл совсем немного, но изменился. Пол остался каменным, но камень потемнел до черноты. На каждой плитке возник рисунок из завитков, вместе превращавший пол в сказочное панно, изображавшее солнце, луну и высокое дерево между ними. Обои на стенах и плафоны остались прежними, но на них добавились тонкие синие и зеленые полоски. В витражных вставках на дверях уже и так превалировали желтые, синие и зеленые цвета, но теперь они стали ярче, а свинцовые спайки между кусочками стекла покрылись позолотой. Потолок из белого стал нежнейшего оттенка утреннего неба, в центре него появилась большая люстра в стиле настенных бра. Ступени лестницы остались каменными, как в старинном доме, но их покрыли синие ковры с полосами зелени и бахромой по бокам.

Гарри не видел, но откуда-то знал, что все ковры в доме теперь подобной расцветки, а стены в залах и комнатах всюду золотистые в тонкую полоску, но лишь на первом этаже полоска синяя и зеленая. Мальчик чувствовал, что за дверью слева скрыт большой зал с парой громадных каминов — парадная часть мэнора. Именно эту часть всегда видели гости Поттеров, прибывая в дом в основном через камины.

Оставив вещи в холле, мальчик прошел в открытую дверь, убеждаясь, что ощущение не ложное. Перед ним предстал просторный зал с черным гранитным полом и высокими потолками. Строгое вытянутое помещение явно предназначалось для приемов и больших празднований. Дюжина высоких окон, задрапированных тончайшим белым шелком и золотой парчой, лишь подчеркивали это. На одном из каминов мальчик приметил вязь рун, но те пока выглядели блекло, а некоторые символы и вовсе не горели.

Из зала вели несколько высоких двустворчатых дверей. Одни из них — в просторную столовую, где за длинным столом вполне могло уместиться две дюжины человек.

— Парадная столовая, — пискнула Тинки, следуя за Гарри.

Мальчик прошел дальше, безошибочно зная, что из столовой можно попасть в парадную гостиную, также сообщающуюся с бальным залом. А еще одна дверь вела в небольшой гостевой кабинет, где посетители дома могли что-то уединенно обсудить с хозяевами. Эта комната была обустроена в темных тонах: темный пол, темно-зеленый ковер, большой уютный камин, пара массивных кожаных кресел и столик между ними.

Неуверенно шагая, мальчик вышел в коридор, упиравшийся в другую лестницу, которая вела на второй этаж, но она была не столь помпезной, более спокойной. Мальчик знал, что за дверями рядом с лестницей расположена кухня и множество небольших комнатушек для хранения всякой всячины. Оттуда же можно попасть в погреба Поттеров, где и сейчас, спустя десять лет, хранится немало всего вкусного или дорогого: закрытые специальными эльфийскими чарами сохранности головы сыра, окорока, связки колбас, варенье и джемы.

Со второго этажа по ощущениям мальчика начиналась приватная часть дома, куда пускали очень немногих. Лишь очень давние друзья семьи могли увидеть то, как на самом деле жили предки Гарри.

Тут полы оказались деревянными, а на золотистых обоях царили бело-золотистые розы с изумрудно-зелеными стеблями. В рисунок неприметно вписывались руны, превращая дом не просто в жилище, а настоящую крепость.

Особенно много рун ощущалось в правой части дома, где, занимая половину первого и второго этажа, размещалась библиотека. Влекомый ощущениями, Гарри отворил двери и с порога осмотрел полутемное помещение. Лампы приветливо вспыхнули, но их света не хватило, чтобы полностью разогнать мрак.

Даже не заходя в библиотеку, мальчик ощутил, что это место — самое защищенное в доме. И чары изменения над этим местом не властны. А потому стены сохранили старинные, потемневшие до бурого цвета обои, а полы выложены чуть выщербленным серым камнем.

Зато в библиотеке шкафы с книгами стояли так плотно, что едва хватало места для нескольких читательских зон у зашторенных темными гардинами окон. По ощущениям Гарри, первый этаж библиотеки выглядел почти так же, но там хранились немного другие книги — самое ценное было скрыто на втором этаже, в невидимой для посторонних зоне.

— А ведь многие бы хотели сюда попасть, — сам себе сказал мальчик, все же не решившись войти в библиотеку. От усталости тянуло закрыть глаза и прислониться к стенке, инстинкты предупреждали, что в таком состоянии прикасаться к древним фолиантам — не лучшая идея.

Остальное пространство второго этажа занимали гостиные, несколько рабочих кабинетов, малая столовая и парочка санузлов. Но рассматривать эти помещения мальчик не стал, предпочел подняться на следующий этаж.

Весь третий этаж в доме отводился под спальни. И не простые. Самой большой была спальня главы дома, куда из коридора можно было попасть через небольшую гостиную. Там размещалась огромная кровать под бархатным балдахином, попиравшая своим массивным каркасом толстый ковер. У спальни была отдельная ванная. Остальные комнаты на этаже были попроще, хотя у каждой имелся свой собственный небольшой санузел.

Одна из комнат немало удивила Гарри, когда он открыл дверь. Спальня казалась обжитой и чуждой этому дому. Тут были золотисто-алые обои и ковры. На алом балдахине гордо разевали пасти золотые львы. Стены украшали выцветшие плакаты с летящими на метлах людьми. На столе высились стопки каких-то журналов, а к стулу была прислонена немного потрепанная метла.

— Весь дом изменился, подстраиваясь под нужды нового хозяина, — пояснила Тинки. — Но чары не затронули спальню Сириуса Блэка.

— Это была спальня… моего крестного? — удивился мальчик. Гарри пока не знал, как относиться ко многим людям, о которых слышал, но мало что знал. И теперь мальчик с трудом мог соотнести эту спальню, спальню подростка, с личностью человека, который, как и родители Поттера, противостоял самому известному темному волшебнику столетия.

— Вам нужно отдохнуть, — мягко напомнила эльфийка, с тревогой посматривая на Гарри. — Мы уже все подготовили.

Мальчику очень хотелось еще хотя бы одним глазом взглянуть на четвертый этаж, где прежде располагалась оранжерея, но он поддался уговорам Тинки и потопал в сторону одной из спален. Он бы ни в жизни не занял хозяйскую спальню, пусть там сейчас и не было ничего от прежних обитателей. Просто это была слишком огромная для него комната. И эльфы сами это поняли, отведя мальчику спальню рядом с хозяйской, тоже довольно большую, но гораздо более уютную из-за множества шкафов для книг, письменного стола с креслом у одного из двух окон и соразмерного помещению камина.

Тут царили нежные кремовые и синие цвета, от белья исходил уютный аромат лаванды, а собственную пижаму Гарри эльфы каким-то образом освежили и согрели, так что мальчик с улыбкой переоделся и нырнул под теплое легкое одеяло.

— Спокойной ночи, маленький, — уже засыпающему мальчику шепнула Тинки и нежно погладила Гарри по волосам. Под этот шепот мальчик мгновенно уснул. Он чувствовал себя счастливым и защищенным.